Текст книги "Книга будущих адмиралов"

Автор книги: Анатолий Митяев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 47 страниц) [доступный отрывок для чтения: 17 страниц]

ВОЙНА, УСКОРИВШАЯ РЕВОЛЮЦИЮ

ЖЁЛТОЕ МОРЕ

Море Тихого океана глубоко вдаётся в сушу между берегом Азии и полуостровом Корея. На юге его воды сливаются с водами Восточно-Китайского моря. Глубины небольшие – на северо-западе до 30 метров, на юге самая большая глубина 106 метров. Крупные заливы – Бохайвань, Ляодунский и Западно-Корейский. Высота приливов 3-4 метра, у корейского берега – до 9 метров. С июля по октябрь над морем часто проходят тайфуны. Северо-западная часть с ноября по март покрыта льдом. Основные порты: китайские – Тяньцзинь, Яньтай, Циндао, Инкоу, Далянь (Дальний), Порт-Артур, Вэйхай, корейский Инчхон (Чемульпо).

ЯПОНСКОЕ МОРЕ

Японское море.

Полузамкнутое море Тихого океана расположено между Азиатским материком и островами Сахалин, Хоккайдо, Хонсю. Проливами Невельского и Лаперуза сообщается на севере с Охотским морем, проливом Сангарским (Цугару) на востоке с Тихим океаном, путь в Восточно-Китайское море лежит через Корейский пролив на юге. Средняя глубина свыше 1,5 километра, наибольшая – 4225 метров, в середине моря дно возвышается, глубина там до 285 метров. В северной части моря в ноябре появляется лёд и держится до начала мая. С мая по октябрь над Японским морем проходят тайфуны. Чаще – до двух в месяц – они бывают в юго-восточной и восточной частях моря.

Велико транспортное значение Японского моря. Через него проходят пути, связывающие Советский Союз, Корею и Японию между собой, а также со всеми странами Тихого океана. Советские порты: Владивосток, Находка, Советская Гавань, Ванино, Холмск, Александровск, Невельск, японские: Отару, Ниигата, Цуруга, Майдзуру, корейские: Чхончжин, Хыннам и Вонсан.

Русско-японская война. 1904 -1905 годы.

Броненосные корабли строились не для парадов, оружие создавалось не для устройства фейерверков. Назревала новая схватка империалистических держав. Мы всё время говорили о трёх странах, которые занимали господствующее положение в мире, – об Англии, Франции и России. Теперь могущественных стран стало шесть, к старой троице прибавилась молодая троица – США, Германия и Япония.

Япония, вступившая на путь капиталистического развития позже других стран, к началу XX века превратилась в крупное империалистическое государство. Новый империалистический хищник мечтал о захвате чужих территорий и о порабощении других народов. Но мир уже был поделён… Единственный способ прибрать к рукам какую-либо территорию и подчинить себе какой-то народ – переделить мир заново. К новому дележу колоний на Дальнем Востоке стремились и другие империалистические государства.

Сначала империалистические соперники открыто не враждовали. Они сообща накинулись на Китай. Огромная страна не имела средств защитить себя. Япония захватила у китайцев остров Тайвань, Россия закрепилась в Северной Маньчжурии, Германия присвоила китайский порт Циндао, Англия – порт Вэйхайвэй, Франция – порт Юнань. Соединённые Штаты Америки к этому времени отняли у испанцев – в непосредственной близости к Китаю – Филиппины; в Китай американцы ещё не проникли, но базу для этого подготовили хорошую.

Легко представить, как завидовали России и Японии, граничащим с Китаем, капиталисты стран, отдалённых от Китая. Они знали, что японские капиталисты хотят прибрать к рукам не только китайские земли, но и другие соседние страны, мечтают о создании огромной восточной империи. Не было секретом и желание царского правительства создать на Дальнем Востоке Желтороссию – прибавку к Российской империи.

Намерения русского императора и императора японского взаимно исключали друг друга. Поэтому запахло войной между Россией и Японией. Это очень обрадовало капиталистов Англии, США, Франции и других стран – соперники истощат в войне друг друга, и можно будет обоих выпихнуть из Китая.

Ко времени, о котором мы говорим, Россия была сильнее Японии. Когда японцы отняли у Китая Квантунский полуостров, русский царь воспротивился этому. И японцы должны были убраться оттуда. Правда, убрались они не даром – русское правительство выплатило им компенсацию в размере 400 миллионов иен (около 400 миллионов рублей серебром). Итак, Россия была сильнее Японии, она могла победить в будущей войне. Этого, естественно, не хотели другие великие державы. И вот немецкие офицеры принялись обучать сухопутную армию японцев, англичане взялись за строительство для японцев броненосного флота. В канун войны правительство Англии прикажет своей Средиземноморской эскадре не выпускать из Чёрного моря русские корабли. А президент США предупредит, что если какая-либо страна будет помогать России, то США немедленно станут на сторону Японии и пойдут «так далеко, как это потребуется в её интересах».

Русский флот на Тихом океане имел две главные базы: Владивосток и Порт-Артур. Порт-Артур расположен на оконечности Квантунского полуострова. Здесь природа создала гавань, удобную для стоянки кораблей. Узким выходом она соединяется с Жёлтым морем. Флот, находящийся здесь, может держать под контролем важные морские пути. Основная масса русских кораблей и находилась в Порт-Артуре.

Однако, несмотря на эти преимущества, война для России обернулась тяжелейшим поражением. Впервые в истории русский флот был разгромлен и уничтожен. Сама военная кампания представляется цепью нелепостей, которые делало царское правительство. Оно как будто играло с японцами в поддавки – есть такая игра, когда надо не выигрывать шашки, а отдавать их. Денежная компенсация за полуостров – 400 миллионов! – стала теми средствами, на которые японцы смогли начать подготовку к войне. Что значили эти деньги? Строительство эскадренного броненосца и броненосного крейсера обходилось в среднем в 10 миллионов рублей. Значит, японцы получили от своего противника как бы 40 мощных кораблей – огромный флот! К началу войны таких кораблей у русских было всего 11, у японцев – 14.

Между тем руководители русского флота основную ставку делали на то, что русские корабли, если не будут целиком господствовать в Жёлтом и Японском морях, то уж, конечно, не позволят противнику перебрасывать из Японии сухопутные войска для атаки Порт-Артура с суши, то есть русский флот будет сильнее японского.

Из такого ошибочного предположения следовала новая ошибка: Порт-Артур был плохо укреплён со стороны материка. В начале 1900 года, за четыре года до русско-японской войны, заседала комиссия по обороне крепостей, членом которой был и Степан Осипович Макаров. Он, как всегда трезво и резко, обратил внимание комиссии на это упущение. К мнению Макарова не прислушались. Предчувствуя огромную беду, Макаров послал в Главный морской штаб письмо:

«В заседании комиссии по обороне крепостей было доложено, что линия сухопутной обороны Порт-Артура простирается на 22 версты, местность крайне пересечённая, что вызывает потребность в большом числе укреплений. Между тем назначено лишь 200 орудий, что… безусловно, недостаточно, необходимо 447 орудий. …Вся сухопутная оборона состоит из орудий небольших калибров, и нет ни одной пушки на сухопутной обороне, которая могла бы отвечать на огонь больших осадных орудий.

Япония прежде всего займёт Корею, и ввиду близости корейских портов от Японии и удобств, представляемых вооружением гаваней острова Цусима, нашему флоту, оперирующему в Корейском проливе далеко от своего базиса, будет невозможно помешать высадке японцев в Корею в каком угодно числе.

Заняв Корею, японцы могут двинуться к Квантунскому полуострову и сосредоточить там более сил, чем у нас. Вся война может быть ими сосредоточена на этом пункте. Это будет война из-за обладания Порт-Артуром, к которому они подступят с потребной для сего силой, и мы должны быть готовы к должному отпору с сухого пути.

В случае союза Японии с Англией преобладание на море будет на их стороне, и тогда возможно допустить большую высадку японского десанта в одну из бухт Квантунского полуострова. Это очень облегчит подвоз тяжёлых осадных орудий и позволит повести правильную осаду Порт-Артура с сухого пути…

Падение Порт-Артура будет страшным ударом для нашего положения на Дальнем Востоке. Флот, лишившись своего главного опорного пункта и оставшись лишь при одном Владивостоке, будет крайне стеснён в своих операциях. Чтобы этого не случилось, Порт-Артур должен быть сделан неприступным и снабжён провизией, порохом и углём в таком количестве, чтобы выдержать продолжительную осаду, пока не прибудет подкрепление».

В письме Макарова встречаются слова «сухой путь», «с сухого пути». Знаток военной истории, адмирал сопоставлял состояние дел в Порт-Артуре с положением Севастополя накануне Крымской войны. Севастополь, как ты помнишь, тоже был плохо укреплён «с сухого пути».

Письмо «ходило по инстанциям» – от одного начальника к другому – и затем попало в архив с такой резолюцией управляющего Морским ведомством адмирала Тыртова: «…я не могу не обратить внимания адмирала Макарова на его несколько пессимистический взгляд на оборону Порт-Артура; по-видимому, адмирал нашу эскадру считает нуль, так как полагает, что, несмотря на её присутствие в Жёлтом море, неприятель свободно может подвезти к Порт-Артуру тяжёлые осадные орудия для ведения правильной осады крепости с сухого пути. Для этого нужно уничтожить эскадру нашу».

Резолюция Тыртова была оскорбительной для Макарова, который никогда не был ни паникёром, ни трусом. К слову сказать, Степан Осипович, занимавший в то время должность главного командира Кронштадтского порта, всеми мыслями был на Дальнем Востоке: его всегда неизбежно тянуло туда, где назревала опасность. Один из его друзей позже вспоминал: «Когда я был у него в гостях после назначения его главным командиром и спросил, доволен ли он, Степан Осипович мне с грустью ответил, что считал бы своим местом Порт-Артур, добавив при этом: «Меня пошлют туда, когда дела наши станут совсем плохи, а наше положение там незавидное».

ДЕЛА СТАЛИ ПЛОХИ

Наступил 1904 год. 24 января Япония разорвала дипломатические отношения с Россией. Японцы торопились начать войну, так как знали, что русские ещё не достроили корабли для Тихоокеанского флота. 26 января Макаров направил новое письмо – «весьма секретное» – управляющему Морским ведомством. Речь в нём шла о совершенно конкретных вещах:

«Из разговоров с людьми, вернувшимися недавно с Дальнего Востока, я понял, что флот предполагают держать не во внутреннем бассейне Порт-Артура, а на наружном рейде… Никакая бдительность не может воспрепятствовать энергичному неприятелю в ночное время обрушиться на флот с большим числом миноносцев и даже паровых катеров. Результат такой атаки будет для нас очень тяжел…»

Посмотри на карте очертания гавани Порт-Артура (Макаров называет её внутренним бассейном). Выход из гавани узок, к тому же мелководен. Там, в Порт-Артуре, это обстоятельство страшило командование: на внутреннем рейде (в гавани) кораблям стоять безопасно, но, во-первых, японцы могут закупорить узкий выход, затопив в нём свои суда, во-вторых, если придётся выходить из бассейна в море, то японский флот, внезапно заняв внешний рейд, может спокойно расстреливать гуськом выходящие русские броненосцы. И командование, вместо того чтобы выслать разведку и иметь хорошую охрану внешнего рейда, поставило на внешнем рейде всю эскадру.

Последнее предсказание Макарова сбылось очень скоро. В ночь с 26 на 27 января японские миноносцы внезапно атаковали русских, стоявших на открытом рейде. Два эскадренных броненосца – «Ретвизан» и «Цесаревич» и крейсер «Паллада» получили пробоины после торпедных ударов.

Наступивший день принёс новую беду: после героического боя русские моряки в корейском порту Чемульпо вынуждены были затопить крейсер «Варяг» и взорвать канонерскую лодку «Кореец». В Чемульпо после этого японцы начали высадку десанта.

Так вот, буквально в первые дни войны дела стали совсем плохи. А вскоре Макарова назначили командующим Тихоокеанским флотом.

Как схожа судьба Степана Осиповича Макарова с судьбой Александра Васильевича Суворова, Михаила Илларионовича Кутузова да и Павла Степановича Нахимова! Пока не грянула беда, командуют именитые бездарности. И до того докомандуются, что «дела станут совсем плохи». Тогда выправлять ошибки призывают талантливых, но опальных, которых до страшного часа держат на второстепенных должностях. А Тихоокеанским флотом до Макарова заправляли адмирал Алексеев, побочный сын Александра II, и адмирал Старк.

С прибытием Макарова в Порт-Артур положение стало быстро выправляться. Подобно Нахимову, он вдохнул энергию в матросов и офицеров. К несчастью, он был командующим флотом чуть больше месяца. 31 марта адмирал погиб. После этого начали сбываться его остальные предсказания.

Японцам удалось заблокировать русский флот в гавани. Тут же последовала высадка десанта на Квантунский полуостров – всего в 40 километрах от Порт-Артура. В начале августа японцы по суше вплотную подошли к Порт-Артуру. На сопках они установили осадные орудия большой мощности и принялись обстреливать не только укрепления и саму крепость, но и корабли, стоявшие во внутреннем бассейне.

Русским флотом теперь командовал контр-адмирал Вильгельм Карлович Витгефт. Нерешительный и неумелый, он упустил время, когда можно было флоту с боем прорваться во Владивосток. Но стоять под огнём орудий в гавани русским уже было нельзя, и Витгефт, понуждаемый к этому из Петербурга, решился на прорыв. «Смерть была, – по его выражению, – и спереди, и сзади».

Прорваться не удалось. После сражения с японцами несколько русских кораблей ушли в иностранные порты и были там интернированы, а большая часть эскадры вернулась в Порт-Артур. К декабрю японцы расстреляли её из орудий «с сухого пути».

20 декабря 1904 года генералы Стессель и Фок сдали Порт-Артур. Сдали, несмотря на то, что можно было ещё сражаться.

Русские, обороняя Порт-Артур, потеряли 27 тысяч человек. Японцы, пытаясь его взять, – 112 тысяч. Командующий японскими войсками генерал Ноги, как самурай, был уязвлён тем, что Порт-Артур он фактически не взял, он понимал, что возможности его защитников не были исчерпаны. Ноги писал тогда генералу Тераучи: «Единственное чувство, которое я в настоящее время испытываю, – это стыд и страдание, что мне пришлось потратить так много человеческих жизней, боевых припасов и времени на недоконченное предприятие».

Но тем не менее Порт-Артур пал. И это было, говоря словами Макарова, «страшным ударом для нашего положения на Дальнем Востоке». Получилось даже хуже, чем предсказывал проницательный флотоводец, – погибла не только морская крепость, погибла русская эскадра.

Горько сознавать, как много погибло тогда храбрых и преданных – не царю, но Отечеству – моряков. И, может быть, самой трагической была гибель адмирала Макарова и броненосца «Петропавловск», взорвавшегося на японских минах.

ГИБЕЛЬ БРОНЕНОСЦА И АДМИРАЛА

Гибель броненосца «Петропавловск».

Офицер эскадренного броненосца «Полтава» капитан второго ранга Сергей Иванович Лутонин вспоминал:

«…Макаров, который перед этим всегда выходил в море с тралами, в гибельный для нас день 31 марта, введённый в заблуждение, пошёл без предосторожности, он предполагал, что рейд чист. «Петропавловск» стоял в Западном бассейне крайним к выходу, за ним была «Полтава»; потом во второй линии стояли «Победа», «Пересвет»; «Севастополь» был в Восточном бассейне. Лишь только донёсся до нас шум выстрелов боя «Страшного» и виден был отдалённый столб пламени взрыва, адмирал поднял сигнал: «Флоту поднять пары, выйти в море». Быстро были подняты пары. «Петропавловск» лихо выскочил в проход, за ним вплотную идёт «Полтава», подняв свой огромный шёлковый флаг – дар полтавского дворянства; остальные броненосцы замешкались. Макаров их не ожидал – с двумя броненосцами, «Баяном» и крейсерами он полным ходом пошёл навстречу броненосным японским крейсерам. Расстояние между ними сблизилось до 50 кабельт[овых]. «Петропавловск» открыл огонь, за ним «Полтава». Крейсера дали полный ход и быстро ушли вне досягаемости наших выстрелов. Японский беспроволочный телеграф работает всё время, вот мы разбираем их телеграммы: «саре – остановиться» – затем опять какое-то приказание. Мы преследуем всё дальше и дальше крейсера, мы уже в 25 милях от [Порт-]Артура. На горизонте показываются дымки. Это навстречу идёт нам Того со всем своим броненосным флотом. Погода была пасмурная – серые облака низко неслись над морем, юго-западный ветер разводит волну, вон уже зайчики забегали. Макаров, видя огромное неравенство сил, поворачивает обратно, к нам присоединяются «Победа», «Пересвет», полным ходом мы мчимся к [Порт-]Артуру. Того преследует строем кильватера, его «Миказа» ясно вырисовывался из-под горизонта. «Севастополь» застрял в проходе, виден только его нос. Намерение адмирала для нас ясно – заманить японцев ближе к [Порт-]Артуру аналогично 27 января, но Того не хочет сближения, он остановился в 100 кабельт[овых] и чего-то выжидает. «Петропавловск» разворачивается вправо. Я стою на мостике и наблюдаю всю картину. Вдруг из-под носа «Петропавловска» вылетает облако белого дыма, броненосец вздрогнул, в воздухе пронёсся какой-то глухой гул. «Петропавловск» взорвался!» – кричит сигнальщик. Вслед за первым взрывом раздаётся второй, высоко взлетает в воздух столб жёлтого дыма – это взорвались носовые зарядные погреба. Весь нос «Петропавловска» окутан дымом, мостик скрылся, видна только одна задняя труба. Командир «Полтавы» тотчас же за первым взрывом стопорит машины, даёт полный задний ход. «Полтава» медленно двигается вперёд [по инерции] и останавливается в саженях 50 от кормы «Петропавловска». Раздаётся третий взрыв, чёрное облако закутало гибнущий броненосец, нос «Петропавловска» ушёл в воду, корма высоко поднялась, «Петропавловск» ложится на правый бок, весь руль его вылез наружу, левый винт оголён, медленно рассекает воздух и давит прыгающих в воду людей. На юте черно от них, на глаз там человек 300, кто прыгает в воду, кто в отчаянии бегает взад и вперёд; вот корма ещё больше легла, и вся эта людская масса сыплется за борт. Вслед за первым взрывом я начинаю спускать шлюпки, проклятые найтовы второпях не отдаются, их рубят топорами; вельбот, паровой катер и гребной на воде, мичмана Пчельников, Ломан, лейтенант Рошаковский спешат спасать гибнущую команду «Петропавловска». С «Полтавы» сброшено всё, что может служить спасением тонущих, летят за борт круги, койки, доски от минных плотиков, пояса. Приливное течение и ветер разносят в разные стороны плавающих людей; кучки разбились, где один, где два, где пять борются с волнами за спасение своей жизни. Тяжело было смотреть, как гибли в воде спасшиеся от взрывов люди; оглушённые, попавшие в 4 градуса тепла воду, бедняги быстро выбивались из сил и погружались на дно; наши три шлюпки спасли 38 человек, остальные 40 человек были спасены «Гайдамаком» и миноносцами; некоторые уже спасённые из воды умирали на шлюпках – сердце останавливалось. Так умерли у нашего борта доктор Волкович и мичман Акимов. В воде плавает какая-то чёрная масса с вице-адмиральскими погонами, наш гребной катер спешит туда. Что это? Адмирал? Нет, адмирала нет, это плавает его тужурка…»

САМОДЕРЖАВНАЯ ВЛАСТЬ

Дорогой друг! Это горестное повествование я перечитывал не однажды. И каждый раз я ловил себя на мысли, что нет у меня злости к японцам, ставившим роковые мины. Злость возникала к самонадеянному Тыртову, к великому князю Алексею Александровичу, который командовал флотом России лишь потому, что был царским братом… Словно этот Тыртов, великий князь и сам царь Николай II вертели винты «Петропавловска», на которые падали с накренившейся палубы матросы… Зададим вопрос: «Хотели ли Тыртов, Алексей Александрович, Алексеев и им подобные проиграть войну?» Ответ только один: «Нет и нет!» Тогда почему же они гак неразумно поступали? Потому что иначе поступать не могли. Они не обладали нужными качествами ни как военные, ни как политики. Самодержавная власть, власть несправедливая, могла опираться только на людей «верноподданных», таких, главное качество которых – послушание вышестоящему на лестнице чинов, а не ум, не талант, не инициатива. Умные, талантливые, инициативные люди неизбежно становились противниками царского строя. Умный и честный человек по своей природе не может быть беспрекословным соучастником неверных, ошибочных дел. Поэтому и получилось, что во главе государства, на самых важных постах оказались люди с минимальными деловыми способностями. Как видишь, к управлению делами страны не допускались энергичные представители даже богатого класса. Что же говорить о представителях простого народа? Самодержавная власть, страшась перемен, возвела перед выходцами из народа непреодолимую стену на пути к высоким постам. Посуди сам, скольких великих умов недосчиталась, не узнала Россия из-за такого деления людей на сословия!

Макаров многие годы воевал с царскими порядками, воевал, по его выражению, «за право исполнять свои обязанности». При этом адмирал был сторонником существовавшего общественного строя. Жизни иной, иного общественного устройства он не представлял.

Но уже в то время было много людей, которые ясно представляли иную жизнь, иное общественное устройство. Они знали, что путь в «молодую, обновлённую, счастливую Россию» лежит через революцию – через свержение царя, капиталистов и помещиков. Знали они также, что этот путь нелёгкий, что будут принесены на нём великие жертвы, но другого выхода не было, и их ничто не страшило. Особое место среди таких людей занимали моряки.