Текст книги "Книга будущих адмиралов"

Автор книги: Анатолий Митяев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 47 страниц) [доступный отрывок для чтения: 17 страниц]

Мы с тобой, читатель, ещё не касались действий малых судов ушаковской эскадры. На схемах В и Г они изображены двумя стайками: одна стайка густая, в другой всего четыре корабля. Четыре (два фрегата и два бомбардирских судна) – это резерв, который Ушаков держит на направлении главного удара, то есть в самом ответственном месте. Решающим был бой флагманов: резерв в нужный момент со свежими силами вступил в дело и помог вывести из строя сильные турецкие корабли.

До Ушакова флотоводцы тактического резерва не выделяли: они не догадывались о его пользе, считая полезнее ввести в бой сразу все корабли. Только позже, изучая победы русского адмирала, стали заимствовать его военное открытие. Мы с тобой уж не будем больше называть нарушениями отступления от правил, которые допустил Ушаков. На самом деле эти нарушения – открытия в военно-морском искусстве.

Корма русского 64-го пушечного корабля «Ингерманланд». 1713 год.

Корма 100-пушечного корабля «Император Пётр I». 1825 год.

Парусно-гребной корабль фуста.

Атака со стороны берега, которой началось сражение у Калиакрии, тоже открытие Ушакова. Спустя семь лет её повторил известный английский адмирал Нельсон – он атаковал сильную французскую эскадру у берегов Египта и одержал победу.

Но мы несколько отвлеклись от сражения, которое завершается у мыса Калиакрия. Итак, что делают малые корабли, изображённые в неизменном положении на схемах В и Г? Их положение меняется только на схеме Д. Это ещё резерв – 17 крейсерских судов. Он предназначен для добивания и преследования одиночных неприятельских кораблей, выходящих из боя, а также для уничтожения шлюпок, которые плывут к берегу. Ушаков о действиях резерва писал в донесении: «И во время посланных от меня крейсеров в погоню за судами… многие неприятельские суда загнаты на берег, затоплены, а некоторые сожжены, бегущего неприятеля люди во множестве побиты и потоплены…»

Суворов говорил: «Противник оттеснён – неудача, противник истреблён, взят в плен – удача». И ещё: «Недорубленный лес опять вырастает…» Сам полководец всегда самым решительным образом преследовал бегущего врага и уничтожал или пленил его. Так же поступал и Ушаков, хотя людям, изнурённым в бою, бывает трудно найти силы для преследования. В этот раз корабли русского адмирала тоже преследовали врага. Но туркам повезло. Сначала их скрыла ночь, затем начался шторм. Ушаков временно приостановил погоню. А когда возобновил, пришло сообщение об окончании военных действий. Эскадра Ушакова, потеряв в сражении 17 человек убитыми и 27 ранеными, вернулась в Севастополь.

Последней каплей, которая разбила чашу упрямства турецкого султана, было прибытие в Стамбул части кораблей алжирской эскадры (многие корабли потонули в пути из-за повреждений, полученных в бою). Избитый флагманский корабль Саида-Али встал на якорь в Босфоре. На борту было 450 убитых и раненых. Моряки первым свезли на берег израненного адмирала, посадили его в закрытые носилки и понесли во дворец султана. И тут на глазах всего города флагманский корабль начал тонуть. Приход кораблей-калек, разгром эскадры так угнетающе подействовали на стамбульцев, что никто не подал кораблю помощи, и он утонул.

Победа русского флота у Калиакрии развеяла последние надежды Турции, и она пошла на мир.

Русско-турецкая война 1787 – 1791 годов закончилась. 29 декабря 1791 года в Яссах был заключён мирный договор. Россия стала хозяином северных берегов Чёрного моря.

Орден Ушакова.

Медаль Ушакова.

Мы с тобой, читатель, всё время сравнивали Суворова и Ушакова. Их боевую славу равно ценит наш народ и до сих пор. В годы войны с фашистами Советское правительство учредило в признание заслуг перед Отечеством орден Суворова и орден Ушакова. Ими награждаются за выдающиеся победы военачальники армии и флота. Ещё учреждена медаль Ушакова – для награждения за отвагу матросов, старшин и сержантов.

«ОРЁЛ» САЛЮТУЕТ
КАЗАЧЬЕМУ АДМИРАЛУ

Отец Петра I, царь Алексей Михайлович, тоже занимался флотскими делами. Правда, у него это было куда скромнее, чем у сына. Он намеревался создать военную флотилию для охраны судов, осуществлявших торговые перевозки по Каспийскому морю – между Россией и Персией.

В 1668 году в селе Дединове, при впадении Москвы-реки в Оку, были построены корабль, яхта и две шлюпки. Весной следующего года они вышли в плавание – по Оке до Волги, по Волге до Астрахани. Корабль был двухпалубный, трёхмачтовый, длиной 25 метров (как ладья), но зато шириной 6,5 метра. Вооружили его 18 6-фунтовыми пушками и 4 3-фунтовыми. Назвали «Орлом».

«Орёл» стал первым русским военным кораблём. Жизнь этого корабля была очень короткой, всего два года. Моё отношение к его гибели двойственное: и жалко, что он погиб, и не жалко.

Разин С. Т.

В ту пору Россию потрясали восстания крестьян. Жизнь крепостных была так невыносимо тяжела, что люди самого мирного нрава, самых мирных занятий оставляли дома, семьи и становились бесстрашными, дерзкими воинами. Ядром, вокруг которого собирались холопы, были казаки, казачьим атаманом стал Степан Разин. К нему, к единственному заступнику, шли сотни и тысячи, образуя крестьянскую армию.

«За дело, братцы, – писал в своих письмах простому люду Степан Разин, – ныне отомстите тиранам, которые до сих пор держали вас в неволе хуже, чем турки и язычники. Я пришёл дать всем вам свободу и избавление, вы будете моими братьями и детьми, и вам будет так хорошо, как мне, будьте только мужественны».

Эти воззвания Разин станет посылать по России позже, когда возмужает сам и соберёт вокруг себя большую силу, а в годы постройки «Орла» он предводительствовал казачьей флотилией и совершал отчаянные набеги на южные города Каспия, нападал на торговые суда персов. Можно сказать, что военную деятельность Разин начал как адмирал, а потом уже стал генералом крестьянской сухопутной армии. Дербент, Решт, Фарабат, Астрабат и другие богатые прибрежные города стали свидетелями казацкой удали и военного мастерства. У Разина было две тысячи казаков, 40 стругов, вооружённых небольшими пушками. Персы дважды пытались уничтожить разинцев, и оба раза персидские суда бежали.

Шах Аббас и русский царь так обеспокоились, что предприняли против Разина совместные действия. Алексей Михайлович направил к шаху полковника Пальмара, шотландца на русской службе, для руководства строительством персидской военной флотилии. Персы к весне 1669 года построили полсотни судов и подготовили нужное войско. Сражение флотилий произошло около Свиного острова, где была стоянка разинцев (этот остров примерно в 100 километрах к югу от Баку).

Казаки смело начали сражение. А главное – умело. Когда суда персов приблизились к острову, струги бросились в открытое море, как бы убегая от неприятеля. Воодушевлённые таким началом, персы ударили в бубны и барабаны, затрубили в трубы и ринулись в погоню. Командующего персидской флотилией Менеды-хана больше всего беспокоило, как бы какие-нибудь струги не ускользнули от расправы. Поэтому персидский адмирал приказал своим судам соединиться при помощи цепей. Таким подобием невода персы попытались охватить флотилию Разина.

Нельзя не восхититься новым распоряжением Разина, его оценкой возникшего положения: струги, как один, повернули назад и пошли на персов, корабли которых, скованные, как невольники, потеряли способность свободно маневрировать. Струг Разина приблизился к кораблю Менеды-хана. Разинский пушкарь с первого выстрела всадил ядро в пороховую камеру флагмана. Корабль загорелся и начал тонуть. Потонув, он утащил за собой соседей, прикреплённых к нему цепями. Менеды-хан успел перебраться на другое судно. Но панику уже нельзя было приостановить. Струги подошли вплотную к неприятелю, и начались абордажные бои. Из 50 судов удалось бежать только трём. Победа была одержана казаками поистине блестящая.

Летом флотилия Разина– 1200 казаков на 22 стругах – пошла к устью Волги. Было решено кончить морской поход и вернуться на Дон. Однако случай изменил планы казачьего адмирала. В море встретились два персидских судна, полные товаров. Оба судна, их экипажи, стрелецкая охрана и, конечно, товары были захвачены разницами без особого труда. Оказалось, что персы везли дорогие подарки русскому царю. Поэтому астраханский воевода послал против Разина полсотни гребных судов. Разин решил, что в новом сражении нет смысла, и увёл свою флотилию в море. Царским вельможам не оставалось ничего иного, как предложить мир казакам. Казаки должны были отпустить пленных, вернуть подарки, предназначенные царю, отдать часть пушек, а за это получали беспрепятственную дорогу на Дон и прощение всех прежних грехов. Разин на такие условия согласился.

Струги подошли к Астрахани. На стругах были подняты флаги, борта были застелены персидскими коврами. Казаки салютовали астраханским судам из пушек и пищалей. Прогремел ответный салют, ударил холостыми выстрелами в честь казацкой флотилии и «Орёл». Первый русский корабль салютует казацкому атаману и его товарищам – не правда ли, знаменательное событие?

Астраханские власти и сам воевода вынуждены были с почтением обращаться с казаками. В начале сентября 1669 года после переговоров и двухнедельного отдыха казаки отплыли домой – на Дон.

О том, как ширилось крестьянское восстание, как оно шло, ты знаешь из школьных учебников. Нам с тобой, читатель, надо отметить только следующий эпизод: в 1670 году участники восстания сожгли корабль «Орёл».

Правда, жалко, что сожгли? И не жалко – ведь корабль-то был на стороне царя, сколько вреда могли причинить восставшим его пушки…

О КРАСОТЕ КОРАБЛЕЙ

Мы уже говорили, как в древности моряки и корабелы украшали корабли. Шло время. Корабли менялись, увеличивались их размеры, но средства на украшения отпускались не менее щедро, чем раньше. Первый линейный корабль парусного флота, построенный англичанами в 1610 году, имел водоизмещение 1400 тонн, а украшен он был не менее роскошно, чем норманнский драккар водоизмещением 20 тонн. Стоимость резного дерева, инкрустаций, скульптур на носу и корме составляла одну пятую стоимости всего корабля. Ещё больший корабль – «Ройял Соверен» (о его вооружении мы уже говорили) – англичане украсили, как говорится, с ног до головы. На его носу была скульптура – король Эдуард на коне; конь топтал копытами семь человеческих фигур, олицетворявших поверженных врагов Англии. На балконах кормы стояли позолоченные Нептун, Юпитер, Геракл, Язон. Эскизы всех украшений были сделаны знаменитым художником Ван-Дейком. Считают, что «Ройял Соверен» был самым изукрашенным кораблём за всю историю кораблестроения.

Стоит ли говорить, какой опасности подвергались в сражениях все эти прекрасные творения искусства. Но никто не помышлял укрывать их во время боя, наоборот – корабль входил в сражение во всей красоте, рассчитывая на победу, а не на гибель. К слову сказать, «Ройял Соверен» участвовал во многих схватках, ни разу не был побеждён, и, верно, украшения его как реликвии были бы сохранены в музеях, если бы не случай – в одной из кают упала горящая свеча, начался пожар, корабль сгорел.

С большим искусством была украшена резными фигурами корма первого корабля русского Балтийского флота – «Полтавы». На носу знаменитого русского брига «Меркурий» стоял бюст мифического покровителя торговли Меркурия, нос корвета «Львица» был украшен резной фигурой могучего зверя. В Петербурге была открыта специальная мастерская, где делали скульптуры для военных кораблей. Заказы флота исполняли самые известные скульпторы, в том числе Пётр Клодт, чьи кони и теперь украшают Аничков мост в Ленинграде.

ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ
МИЧМАНСКАЯ

Матрос есть главный двигатель на военном корабле.

Адмирал П. С. Нахимов

ПАРОХОД
И ПАРОХОДОФРЕГАТЫ

В 1804 году в Париж приехал уже известный в Европе изобретатель Фултон. Как часто бывает с изобретателями, у него была прекрасная идея – построить пароход, но денег на это не было. Фултон знал, что Франции для победы над Англией нужен флот, и поэтому, мечтая осуществить своё главное изобретение, предложил французскому императору Наполеону начать строительство пароходов.

Наполеон был человеком проницательного ума, он ценил науку, окружил себя учёными, вёл дружбу с ними. Однако ни он, ни его энергичные министры не заинтересовались пароходом. Обиженный изобретатель уехал в Америку. Там и осуществлялась его страстная мечта. В 1807 году первый пароход – «Клермон» – вышел в воды Гудзона.

Не только французы, но и морские специалисты других стран сначала не оценили военные возможности парохода. Очень уж хорошей мишенью были его водяные колёса. Судно можно было остановить одним метким выстрелом. Колёса же отняли у пушек самую лучшую часть палубы, оставив для них только нос и корму. Малая мощность паровой машины, необходимость держать на судне запас угля – всё это казалось роковыми изъянами. Но пароход не зависел от ветра! И это качество заставляло военных изобретателей думать о пароходе.

На палубе парохода положили рельсы. По ним можно было перемещать орудия с носа на корму и обратно, сосредоточивая их где нужнее. Затем придумали вращающиеся орудийные площадки. Эти новшества уравняли артиллерийскую силу парохода с парусниками.

Парусный корабль имел пушек несравненно больше, но стрелять-то сразу из всех он всё равно не мог, стрелял только одним бортом. А тут ещё широко распространились бомбические орудия – несколько усовершенствованные русские единороги. Их снаряды – разрывные бомбы – не просто проламывали борт, а взрывались внутри корабля. Одно такое орудие по результативности заменило несколько старых. С артиллерией дело уладилось.

Оказалось, что и уголь можно экономить, установив на пароходе паруса. Так возникли военные пароходофрегаты – для разведки, для посыльной службы, для буксировки линейных кораблей.

Впоследствии был изобретён гребной винт. Он-то и произвёл революцию на флоте. Винт находился под водой, паровую машину устанавливали глубоко в трюме – и винт и машина были теперь довольно надёжно защищены от снарядов неприятеля.

Морские державы создавали новые флоты – паровые. Но основными кораблями для ведения боя всё ещё оставались парусные линейные корабли.

Батарейная палуба линейного корабля начала XIX века.

НЕОБЪЯВЛЕННЫЕ ВОЙНЫ

ВРАГИ-СОЮЗНИКИ

Оставим на время корабли. Вернёмся к политике. Северные берега Чёрного моря принадлежат России. Её флот достойно плавает по морям, совершает кругосветные плавания, прославляя себя такими великими открытиями, как открытие Антарктиды. Русские капиталисты набираются сил. Капиталистам Англии и Франции – самым могущественным в мире – приходится тесниться, чтобы высвободить русским место на рынках сбыта. Без участия России уже не решается ни одно мировое событие. В частых ссорах и драках государства Западной Европы стараются получить в союзники Россию.

Мир живёт в капиталистической эпохе, и главный принцип её – любой ценой больше прибыли, больше выгоды. Поэтому союзы непрочные, союзники – вероломные: могут из друзей стать врагами и пойти войной на бывшего союзника.

Особенно коварна Англия. За полтора века с того времени, как Пётр I начал отвоёвывать у турок Азов, и до Крымской войны Англия три раза вступает в союз с Россией, четыре раза открыто становится её противником и семь раз оказывает России косвенное противодействие – не объявляя войны на бумаге, враждует на деле. Тебе, конечно, интересно знать, как идут необъявленные войны. И хотя наш разговор о военно-морском искусстве, но два примера мы рассмотрим.

Россия, Англия и Австрия в 1798 – 1800 годах вели войну против Франции. В этой войне блестящие победы над неприятелем одерживали русские войска и русский флот. Эскадра под командованием Ушакова в Средиземном море взяла у французов крепость Корфу, считавшуюся неприступной. Войска Суворова в Италии разбили французов у Турина, у Нови, на реке Треббии и за четыре месяца освободили весь север страны. Суворов мог после этого повести войска во Францию, на Париж. Полководец не сомневался в победе над Наполеоном. И вот англичане и австрийцы, боявшиеся Наполеона как самой смерти, ещё больше испугались возможной победы русских над французами. Как бы тогда возвысилась Россия! Союзники добились, что суворовские войска из Италии были посланы не во Францию, а в Швейцарию, занятую французами, – на соединение с австрийцами. По заснеженным перевалам, по обледеневшим горным дорогам, в холод и непогоду двигалось русское войско. И когда оказалось оно в самой глубине гор, выяснилось, что австрийская армия ушла из Швейцарии. Складов продовольствия и боеприпасов, которые обязаны были сделать в горах австрийцы, не было. А карта, подготовленная австрийским штабом, привела войска в тупик. Дорога, имевшая продолжение на карте, на самом деле обрывалась у пропасти. Голодные, замерзающие люди, суворовские чудо-богатыри, каждый день отбивали атаки превосходящих сил французов, наносили им поражения и вышли всё же из ловушки. 13 и 14 сентября 1799 года великий полководец с боями совершил свой знаменитый переход через Сен-Готард и Чёртов мост. Союзники просто-напросто намеревались загубить русскую армию.

Наваринское сражение.

Предательство было совершено и против Ушакова. Английский адмирал Нельсон, чтобы русские не овладели Римом, тайно послал к французам, занимавшим этот город, своих парламентёров и предложил им выгодные условия капитуляции.

В то время императором России был Павел I. Эти случаи и другие подобные рассердили его. Он вышел из союза. Россия прекратила войну с Наполеоном. Больше того, Павел I и Наполеон стали вести переговоры о совместном выступлении против Англии. Переговоры шли так успешно, что Наполеон посвятил Павла в свои планы завоевания Индии. Наполеон считал: если отнять у Англии эту колонию, Англия превратится в бедное второстепенное государство. Из школьной истории ты также знаешь, что Павел I был мастер отдавать на плацу команды. Он и тут остался верен себе. Договора с Францией ещё не было, а русский император 12 января 1801 года отправил атаману Войска Донского генералу Орлову распоряжение: немедленно двинуть казачьи полки к Оренбургу, а оттуда – в Индию, чтобы «поразить неприятеля в его сердце». Двадцать три тысячи казаков с артиллерией без промедления выступили в поход.

Английское правительство было в смятении. Над Англией нависла, пожалуй, самая страшная за всю историю угроза потерять богатейшую колонию. Соединённые силы Франции и России никто не смог бы остановить, даже если бы все остальные государства объединились для противодействия. Но мы знаем, что союза России и Франции не получилось. И через 11 лет Наполеон вторгся в нашу страну со страшной войной.

В ночь с 11 на 12 марта 1801 года в Михайловском замке в Петербурге Павел I был задушен заговорщиками-царедворцами. Когда это известие получил Наполеон, он в ярости воскликнул: «Они промахнулись по мне 3-го нивоза, но попали в меня в Петербурге!» Кого имел в виду Наполеон, говоря «они»? Англичан. Англичане были причастны к неудачному покушению на Наполеона 3-го нивоза, то есть 24 декабря 1800 года. Наполеон ехал в оперу на премьеру оратории Гайдна, когда поблизости от кареты взорвалась «адская машина». Конечно, среди непосредственных исполнителей обоих заговоров не было английских подданных, но как в Париже, так и в Петербурге англичане своё дело делали.

НАВАРИНСКОЕ СРАЖЕНИЕ

Посмотрим ещё один пример вероломства англичан, на этот раз неудавшегося. Нам придётся отправиться на юго-запад Греции, в Наваринскую бухту. Там произошло сражение, после которого во всей Европе вошло в моду сукно «цвета наваринского дыма с пламенем».

Пароходофрегат «Владимир».

Не выдержав гнёта турецкого султана, восстала Греция. Дела повстанцев после первых успехов шли всё хуже и хуже. Турки, усиленные войсками и флотом Египта, залили страну кровью, разрушали города, сжигали сёла, вырубали виноградники и, как в прежние времена, увозили греков в неволю. Во всех европейских странах люди были потрясены зверствами турок, жалели греков и требовали от своих правительств помочь несчастному народу.

Решительнее всех откликнулось на требование общественности русское правительство. Конечно, дело было не только в сочувствии единоверному христианскому народу. Тут сказались и ещё не завершённая борьба с турками за Чёрное море, и желание утвердиться на Балканском полуострове. Но, специально оговоримся, было и бескорыстное желание русских людей помочь мужественным повстанцам, обречённым на гибель. Позже русские войска пойдут на помощь болгарам, будут жестокие бои с турками на Шипке, под Плевеном. Болгария после пяти веков турецкого гнёта обретёт самостоятельность, и для каждого болгарина с той поры до наших дней каждый русский станет любимым братом.

Русское правительство предложило Англии и Франции вмешаться в греко-турецкие дела, послать на помощь грекам союзную эскадру. Оно заявило, что в случае отказа единолично предпримет решительные действия. Франция согласилась. Франции нужно было закрепиться в Египте. Поскольку египетский паша помогал турецкому султану, представлялся удобный момент припугнуть пашу. Согласилась и Англия, хотя она никоим образом не хотела подрывать силу Турции: Турция, как мы знаем, была нужна ей для постоянной борьбы с Россией. Но английское правительство боялось уронить себя в глазах общественного мнения, ещё оно опасалось, что в случае победы повстанцев упустит из-под своего влияния Грецию, занимающую такое важное положение на морских сообщениях. Было у англичан и третье соображение, конкретное – приглядеть за русскими кораблями, как бы они чего не натворили с турками. Ведь союзники по согласованному решению должны были своим присутствием лишь попугать турок, заставить их пойти на некоторые уступки грекам.

Был 1827 год. Эскадра союзных кораблей пошла к Наваринской бухте, где стоял турецко-египетский флот: 3 линейных корабля, 23 фрегата, 42 корвета, 15 бригов, 8 брандеров – всего 91 корабль. Было у неприятеля ещё около 50 транспортных и торговых судов, большинство из которых имели по 10-20 пушек. С обеих сторон вход в бухту охраняли береговые батареи – в Наваринской крепости и на острове Сфактирия. Таким образом, союзникам угрожали 2300 орудий.

Соединённая эскадра состояла из 10 линейных кораблей, 9 фрегатов и 7 меньших судов, всего 26 кораблей с 1300 орудиями.

У русских на 4 линейных кораблях и 4 фрегатах 466 орудий; у англичан на 3 линейных кораблях, 3 фрегатах, 4 шлюпках и катере 472 орудия; у французов на 3 линейных кораблях, 2 фрегатах, бриге и шхуне 362 орудия.

Командование эскадрой было поручено старшему по званию английскому вице-адмиралу Кодрингтону. Французскими кораблями командовал контр-адмирал де Риньи. Русскими – контр-адмирал Логин Петрович Гейден. Его флаг был на линейном корабле «Азов», которым командовал капитан первого ранга Михаил Петрович Лазарев, отважный мореход, незадолго до этого вместе с Фаддеем Фаддеевичем Беллинсгаузеном открывший Антарктиду. Лазарев исполнял и должность флаг-капитана русской эскадры, по нашим понятиям был начальником штаба.

Лазарев М. П.

Турки, естественно, были обеспокоены действиями союзников. Их поразило, что Англия, всегдашняя помощница и защитница, вдруг выступает против них вместе с русскими. Однако английский посол успокоил султана, передав ему слова своего премьер-министра: «Существо этого соглашения, являющегося мирным вмешательством, подразумевает дружескую демонстрацию силы». Поэтому командующий турецко-египетским флотом и войском Ибрагим-паша даже не ответил на ультиматум трёх адмиралов, в котором содержалось требование прекратить военные действия против греков.

Гейден и Лазарев настояли, чтобы против турок были предприняты решительные действия. Англичанин и француз не могли не согласиться. Было решено ввести корабли в Наваринскую бухту и поставить их, как в бою, перед кораблями неприятеля, «дабы грозным присутствием там сил своих удержать кровопролитие мусульман…».

В приказе Кодрингтона о порядке входа эскадры в бухту и постановке там кораблей были такие строки: «Ни из одной пушки не должно быть выпалено с соединённого флота прежде сделанного на то сигнала. Разве только в таком случае, что откроют огонь с турецкого флота, в таком случае те из турецких судов должны быть истреблены немедленно». Как видишь, приказ англичанина бережёт турок. А энергичные слова «должны быть истреблены немедленно»? Они написаны по необходимости, они вроде ширмы, за которой англичане скрывают свои истинные намерения. В конце концов не так важно, если какой-либо турецкий корабль, не выдержав искушения, вдруг откроет огонь и получит ответную порцию ядер. Важно, чтобы турецко-египетский флот остался цел. Не случайно Кодрингтон приказал французским кораблям встать в бухте против египетских кораблей, на которых служили французские офицеры: соотечественники не будут стрелять друг в друга, скорее договорятся о мирном решении дела.

Но вышло всё не как задумывали англичане. Произошло сражение. Один из его участников, лейтенант Павел Степанович Нахимов, будущий знаменитый адмирал, так писал о нём своему другу: «Кровопролитнее и губительнее этого сражения едва ли когда флот имел. Сами англичане признают, что ни при Абукире, ни при Трафальгаре [3]3
  Абукир – мыс на египетском побережье, около этого мыса в 1798 году англичане уничтожили французский флот. Трафальгар – мыс вблизи Гибралтарского пролива, там в 1805 году англичане разбили франко-испанский флот.


[Закрыть]ничего подобного не видали».

Наваринское сражение. 8 октября 1827 года.

Теперь посмотрим схему Наваринского сражения. Обрати внимание на вход в бухту, он очень узок – меньше мили. Батареи с острова Сфактирия и из крепости надёжно держат его под обстрелом. Эти же орудия прикрывают фланги своих кораблей, то есть могут вести огонь и в глубину бухты. Турецко-египетский флот стоит в виде подковы: впереди линейные корабли и фрегаты, за ними две линии корветов и бригов, у самого берега – транспортные суда. Брандеры расположены на флангах. Ибрагим-паша имел, кажется, все основания пренебречь ультиматумом – и не столько из-за дружественного отношения англичан, но из-за неприступности своей позиции. Не только ему, но и на союзной эскадре «вход в Наварин казался многим даже сумасбродством» (П. Нахимов).

И всё же союзная эскадра двумя кильватерными колоннами – в правой наветренной англичане и французы, в левой подветренной русские – двинулась в бухту. Это было 8 октября в 11 часов. Русские корабли во главе с 74-пушечным «Азовом» уже подходили к узкому проходу, как Кодрингтон приказал Гейдену лечь в дрейф и пропустить французов, которые отстали от своей колонны. Момент был настолько ответственный, что русский адмирал не стал оспаривать приказ, его корабли тут же уменьшили ход. Иначе могла получиться пробка, свалка союзных кораблей, и они стали бы прекрасной мишенью для береговых батарей. Англичане во главе с линейным кораблём «Эйша», а следом французы, ведомые фрегатом «Сирен», вошли в бухту и стали занимать места против неприятельских судов. Ни одного выстрела с турецкой стороны не было. Не стреляли и союзники. Но как только в бухту начали входить русские корабли, на них посыпались снаряды береговых батарей. В историческом журнале русской эскадры об этом моменте сказано: «Трудно угадать, почему адмирал Кодрингтон… не дождавшись левой колонны, пошёл в порт с одной только правою, тогда когда бы ему надлежало вступить туда с обеими. Английский адмирал, сего не соблюдавший, подверг российскую эскадру всему огню неприятельской канонады и поставил предводителя оной в великое затруднение тем, что он во мраке густого дыма, под сильным перекрёстным огнём неприятеля должен был вводить и устраивать оную». Русские моряки тогда ещё не знали, что Кодрингтон просто отдавал их на расстрел туркам, на уничтожение, хотя, как видно из записи в журнале, догадывались о злом умысле.

Несмотря на ожесточённый огонь, русские корабли точно заняли отведённые им места против неприятельских кораблей.

Трудно сказать, как развивались бы события дальше, но, когда русская эскадра входила в бухту, произошёл случай, коренным образом повлиявший на всю обстановку. Для борьбы с брандерами была выделена группа фрегатов во главе с англичанином Феловесом, командиром «Дартмута». Феловес ответственно отнёсся к возложенным на него обязанностям. Он послал шлюпку к начальнику турецких брандеров, чтобы передать требование отвести их подальше от союзных кораблей. Турки начали стрелять по шлюпке из ружей, убили офицера и нескольких гребцов. Защищая шлюпку, начали стрелять из ружей с фрегатов «Дартмут» и «Сирен». Команда одного из брандеров попрыгала в воду. Тогда египетский корвет ударил из пушки по французскому кораблю. Как ты помнишь, этот фрегат был флагманским кораблём французов, на нём находился контр-адмирал де Риньи. «Сирен» в отместку ударил по египтянину всем бортом. И тут вся бухта загрохотала орудийными выстрелами.

Кодрингтон пытался остановить сражение. Он послал шлюпку с парламентёром к египетскому флагману Мухарем-бею, чтобы передать предложение о взаимном прекращении огня. Но парламентёр был убит, и предложение не дошло по назначению. Больше того, египетский флагманский корабль открыл огонь по кораблю самого английского адмирала. Одновременно по «Эйша» начал стрелять корабль турецкого капитана-бея. На английском корабле были разбиты несколько орудий, рухнула бизань-мачта. Ещё 15-20 минут такого огня – и английский флагман погиб бы.

Спас «Эйша» русский «Азов». Корабль Мухарем-бея оказался повёрнутым кормой к «Азову». Лазарев приказал бить в неё из 14 орудий. Через 20 минут корма была разрушена, начался пожар в помещении, где хранились боеприпасы. Неприятельские моряки принялись тушить пожар, но выстрелы картечью прогнали их, и корабль вскоре взорвался.

Одновременно «Азов» вёл бой ещё с пятью вражескими кораблями. Гейден, находившийся на «Азове», был контужен, однако всё время был вместе с Лазаревым.

О своём командире Лазареве Нахимов писал так: «Я до сих пор не знал цены нашему капитану. Надобно было смотреть на него во время сражения, с каким благоразумием, с каким хладнокровием он везде распоряжался. Но у меня недостанет слов описать все похвальные дела, и я смело уверен, что русский флот не имел подобного капитана».

Лучше Нахимова нам никто не расскажет о том сражении. Продолжим чтение его письма, которое он вскоре после наваринской победы послал своему товарищу, тоже морскому офицеру.

«О, любезный друг! Казалось, весь ад разверзся перед нами! Не было места, куда бы не сыпались книпели, ядра и картечь. И если бы турки не били нас очень много по рангоуту, а били всё в корпус, то я смело уверен, что у нас не осталось бы и половины команды. Надо было драться истинно с особым мужеством, чтобы выдержать весь этот огонь и разбить противников, стоящих вдоль правого нашего борта (в чём нам отдают справедливость наши союзники). Когда же «Гангут», «Иезекииль» и «Александр Невский» заняли свои места, тогда нам сделалось несравненно легче. Вскоре после сего пришёл ещё французский корабль «Бреславль», не нашедший в своей линии места, стал на якорь у нас под кормой и занял линейный корабль, совершенно уже обитый нами [занял – здесь значит выбрал себе противником]. Тогда, повернувшись всем лагом к фрегатам, мы очень скоро их разбили. Они обрубили канаты, и их потащило к берегу, но вскоре один из них загорелся и был взорван на воздух, другой, будучи в совершенно обитом состоянии, приткнулся к мели и ночью турками сожжён. «Бреславль» также очень скоро заставил замолчать своего обитого противника…