355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Анатолий Варшавский » Если раскопать холм… » Текст книги (страница 11)
Если раскопать холм…
  • Текст добавлен: 26 октября 2016, 22:58

Текст книги "Если раскопать холм…"


Автор книги: Анатолий Варшавский


Жанр:

   

История


сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)

13

Он продолжал раскопки и под слоем речных отложений обнаружил новые, на этот раз «населенные» слои, которые оказались промежуточными между известными уже нам древнейшими слоями эль-убейдских времен и слоями с остатками царских гробниц. Вновь найденные слои сменяли друг друга в довольно четкой последовательности, как бы заполняя брешь между неолитической эпохой, к которой относился Эль-Убейд, и раннединастическими временами, к которым относились гробницы.

…На девятнадцать метров вглубь уходил сделанный Вулли раскоп, в этих девятнадцати метрах были спрессованы века и века. Словно в замедленной киноленте, пущенной по рассеянности механика назад, тут в обратном порядке перед археологами раскрывали приметы своего времени верные и вечные спутники археологических раскопок: черепки, бусины, камни, мусорные кучи.

По меньшей мере несколько тысячелетий жизни прореживались тут. Вначале под слоем со следами потопа археологи увидели развалины домов, сложенных из плоско-выпуклого кирпича-сырца, таких же, как на развалинах храма первой династии в Эль-Убейде, как на царском кладбище в Уре. Глиняная посуда тоже ничем не отличалась от той, что давно уже была известна ученым. Так оно и должно быть, потому что Вулли начал копать котлован именно с этого уровня.

Потом картина изменилась. Пройдя семь метров, и соответственно по меньшей мере восемь пластов с руинами домов, которые некогда были воздвигнуты один над развалинами другого – причем в трех нижних пластах вместо плоско-выпуклых кирпичей пошли обычные кирпичи с плоским верхом, верное свидетельство более ранней эпохи – археологи достигли слоя, в котором не оказалось развалин зданий.

Зато в нем был обнаружен пласт глиняных черепков толщиной около шести метров. Когда-то, видно, тут размещалась гончарная мастерская, и, быть может, не один век.

Черепки верхней части пластов были такие же, как и посуда, найденная в нижних слоях строений. Но вскоре археологи увидели черепки с черно-красным орнаментом по темно-желтому фону. Такой посуды в Уре Вулли еще не встречал. А по мере углубления расписная многоцветная посуда уступила место одноцветной.

На отдельных крупных обломках сохранился густо-красный цвет – раствор красного железняка, серый или черный, результат дымного обжига.

Но здесь нам придется прервать наше повествование. И сделать небольшое отступление.

14

На полдороге между Вавилоном и Персидским заливом, в иссушенной всеми ветрами пустыне, все в том же Ираке, с незапамятных времен возвышался большой холм. По имени близлежащего селения он именовался Варка.

Раскопки тут начались еще в 1912 году. Первая мировая война прервала их, и они были возобновлены лишь в 1927 году.

… День за днем, под руководством немецких ученых ведут раскопки двести пятьдесят местных рабочих, день за днем, просматривая, просеивая, перебрасывая тонны и тонны земли и песка. И постепенно становится очевидным, что так долго дожидавшийся своей очереди холм не менее интересен, а, быть может, и не менее важен для науки, чем, скажем, холм в Эль-Убейде.

Прежде всего удалось установить, что именно здесь покоятся остатки очень древнего, некогда просто знаменитого города. Об этом городе все знали понаслышке, но только теперь он наконец предстал перед следопытами прошлого.

Древнее название Варки, как явствует из найденных надписей, – Урук. Набег персидских полчищ во времена Сассанидов оказался гибельным для города.

А до этого он существовал на протяжении трех тысячелетий.

15

Три тысячелетия – более чем почтенный срок, и поэтому можно понять нетерпение археологов. Совершенно удивительные вещи хранились в Уруке под потрескавшейся и кое-где покрытой бурьяном коркой земли.

Ну хотя бы, например, одна из самых древних, насколько можно судить, глиняных табличек: от роду ей, наверное, не меньше пяти-шести тысяч лет. Знаки, изображенные на ней, еще совсем примитивные. Но все же это уже письмена. За ней, в том же слое, который археологи со свойственным им педантизмом суховато и деловито именуют четвертым урукским слоем, сыскались и другие, столь же древние таблички.

…С каждым последующим «штыком» снятой земли археологи уходили все дальше в глубь времен. Достигнув слоев, безусловно, более древних, чем слои, относящиеся к историческим династиям, археологи обратили внимание на изменившийся характер глиняной посуды. Она была красноватой в отличие от более ранней зеленоватой посуды времен Эль-Убейда (о которой они знали из сообщений Вулли) и по форме тоже несколько отличалась от эль-убейдской. К тому же посуда Эль-Убейда была разрисована, как правило, геометрическими узорами – черточки, треугольники, коричневые или красные на белом или кремовом фоне. Что касается урукской посуды, то она была либо красной, либо серой; в тех случаях, когда ее украшали, – это основном были насечки.

Так ученые нашли ранее неизвестный промежуточный слой, предшествовавший эль-убейдскому. Впрочем, в Уруке не было примитивных хижин из земли и тростника, здесь царствовал кирпич-сырец, широкий, плоский, прямоугольный.

…Представьте же себе удивление и радость Вулли, когда выяснилось, что ему удалось разыскать в Уре такую же культуру, какую немецкие археологи разыскали в Уруке!

16

И это еще было не все. Вулли не мог не обратить внимания на то обстоятельство, что одноцветной урукской посуде предшествовали черепки с черно-красным орнаментом. Не означало ли это, что в Уре был еще один слой жизни?

Вывод оказался верным, позднее подобный слой «выявили» еще более основательно в двухстах сорока километрах севернее Ура – в Джемдет Наср. И не только там, но и в Кише, в Тель Асмаре.

Итак, в V–IV тысячелетиях до нашей эры – расцвет эпохи Эль-Убейд. Потом, в несколько более близкие к нам времена, эпоха Урука, затем – Джемдет Насра. А примерно в III тысячелетии у шумеров появились города.

Более древних поселений, чем в Шумере, не было в ту пору найдено нигде на свете.

17

Даже трудно поверить, что в такие далекие времена здесь выращивали хлеб, разводили скот, строили жилища. Это противоречило всем бытовавшим в то время в исторической науке представлениям.

А все-таки это было именно так! Обломки глиняной посуды, каменные орудия, утварь, остатки непрочных, построенных из глины, тростника, дерева домов, свидетельствовали об этом достаточно красноречиво. Не в третьем тысячелетии, как думали, начиналась история земледелия и скотоводства, а гораздо ранее.

…Потом выяснилось, что на территории Ирака были еще более древние поселения, и что, следовательно, еще дальше в глубь веков уходят начала шумерской и вообще человеческой цивилизации. Оказалось, что до Эль-Убейда существовала культура Халафа с характерными для нее изящными вазами, поверхность которых была покрыта геометрическим символическим орнаментом (например, волнистые линии и зигзаги – символ воды), а иногда разукрашена фигурами зверей и птиц.

Раскопки в Тель-Хассуне, осуществленные в 1942 году иракским археологом Сайд Фуад Сафаром, раскопки, о которых мир узнал лишь четырьмя годами позже, отодвинули время появления древних месопотамских поселений еще на тысячелетие.

Это был настоящий переворот во взглядах!

Исследования продолжались. Все новые и новые факты поступают на вооружение ученых.

18

Анатолия, северная соседка Двуречья, давно уже и по праву считается одной из наиболее интересных для археологов областей. Издревле на здешних землях жили люди. И если на протяжении последних семи столетий тут в основном говорят по-турецки, то до этого целую тысячу лет изъяснялись по-гречески, а еще раньше – по-персидски. А до персов были лидийцы, до лидийцев – фригийцы, до фригийцев – хетты, чей язык и история в последние годы вновь захватили воображение ученых.

Изучая историю хеттов, специалисты давно уже склонялись к тому, что этой цивилизации в истории несомненно предшествовала более ранняя. Но следов ее обнаружить не могли. И поэтому каких-нибудь десять-двенадцать лет назад везде – и в учебниках, и в ученых трудах и, в общем, справедливо, других данных не было, – говорилось о том, что в Анатолии первые поселения относятся примерно к третьему тысячелетию до н. э.

Сейчас этот срок увеличен по меньшей мере вдвое. Человека, прибавившего четыре тысячелетия к истории Анатолии, зовут Джеймс Мелаарт. Ныне он профессор он археологии, но в 1956 году, приступая к своим поискам, он был еще молодым и не очень опытным аспирантом. Впоследствии он сам признался, что, начиная, вовсе не рассчитывал на какой-нибудь сверхсенсационный успех. Простото ему хотелось проверить, нет ли чего-нибудь интересного под толщей холма близ деревушки Хаджилар, холма, о котором ему рассказывал в бытность его в Бурдуре один местный учитель и который почему-то не был тронут никем из археологов.

Холм был небольшой: метров сто тридцать – сто сорок в диаметре, метров пять в высоту.

Мелаарт начал копать. И тут выяснилось, почему так невелика высота холма. Обычно если какой-нибудь населенный пункт в течение многих веков остается на одном и том же месте, то уровень земли под ним постепенно поднимается, по мере того, как накапливается всевозможный мусор. Но здесь центр поселения почти не поднимался. Потому что каждый раз, когда после пожара, набега врагов и прочих бедствий, случавшихся с поселением, деревушка отстраивалась вновь, центр ее немного уходил в сторону. Соответственно и слои здесь располагались не непосредственно один над другим впритык, а напоминали кирпичную кладку, когда каждый последующий кирпич лишь частично перекрывает предыдущий.

Но как бы там ни было, а эти слои вывели Мелаарта далеко за пределы канонического третьего тысячелетия. Наиболее сохранившийся слой относился к пятому тысячелетию до н. э. А наиболее древний слой, непосредственно прилегавший к материку, – к седьмому. Были в этих местах в то время крестьяне, были и деревушки.

Даже если бы Мелаарт на этом закончил свои исследования, открытие его было бы достаточно значительным. Но он, видимо, родился под счастливой звездой. Желая проверить некоторые факты, он, опять-таки с легкой руки того же учителя, взялся раскапывать еще один холм – Чатал-Гуюк на юге Анатолии, в двухстах с лишним километрах к югу от Хаджилара. И обнаружил остатки древнего земледельческого поселения.

Да еще какого!

19

Итак, Анатолийское плато (почти тысяча метров над уровнем моря), пятьдесят с лишним километров к юго-востоку от города Конья.

Здесь, на равнине Коньи, много древних поселении.

…В холодный ноябрьский день 1958 года, под вечер, Мелаарт в сопровождении Э. Холла и Д. Френча достиг двойного холма Чатал-Гуюк. Большая часть восточного холма была покрыта слоем почвы и травы, но там, где дули ветры, поверхность была оголена и заметны следы строений из глины и ила, выжженных докрасна и контрастировавших с пятнами серой золы.

Раскопки были начаты в 1961 году и шли, все увеличиваясь в объеме, на протяжении 1962–1963 годов. Они были законсервированы в 1964 году.

Основной, восточный, холм Чатал-Гуюка – овал, четыреста пятьдесят метров в длину и двести семьдесят пять в ширину. Площадь тридцать два акра – самое большое неолитическое поселение, известное на Ближнем Востоке.

Высота – около семнадцати с половиной метров, еще четыре метра вглубь.

Здесь прекрасно сохранились слои с остатками зданий – стены высотой в два метра и более.

Холм состоит из центрального горба, мягко спускающегося к югу и на севере вторично поднимающегося.

…Двенадцать слоев, двенадцать различных городов. В шестом слое нашлись два различных уровня.

Обычно считают, что здания из глинобитного кирпича недолговечны. Но эти здания различны в разных районах и сохранность их зависит от кирпича, плотности строения, ухода за ним и многого другого.

В Чатал-Гуюке каждое здание имело свои стены, к нему вплотную примыкали другие – метод строительства, дающий большую плотность зданий, чем когда они стоят свободно. Население тщательно штукатурило свои дома как изнутри, так и снаружи.

Здесь вообще-то сухо.

Большинство дождей выпадает в мае или в ноябре.

20

…Несколько маленьких комнат, квадратных, по пять—десять квадратных метров, выходили в один общий «зал» – комнату побольше, восемнадцать – двадцать квадратных метров, с выгороженной для очага специальной прямоугольной площадкой. Таков обычный дом Чатал-Гуюке. Стены обмазывали замазкой; на высоте примерно тридцать сантиметров над уровнем пола располагались в виде буквы «П» каменные настилы. Может быть, они служили лавками? Или даже кроватями?

Мертвых хоронили в доме, в подполе. Сотни скелетов обнаружили археологи – на левом боку, с поджатыми ногами, лицом всегда к стене. В одном из домов Чатал-Гуюка ученый нашел тридцать два скелета – целое семейное кладбище. В большинстве случаев это были женщины и дети; мужчин оказалось сравнительно немного. И не удивительно: наверное, в ту суровую пору немало мужчин гибли вне дома – во время бесчисленных стычек, на охоте. И еще одно: женские захоронения были больше, украшались богаче. Матриархат?

Здесь жили люди крепкого телосложения, высокого роста: мужчины – примерно метр восемьдесят, женщины – метр семьдесят пять. Но умирали рано: в среднем в тридцать пять лет. Специалисты сумели определить это.

И похоже, что было уже социальное неравенство. Лишь несколько скелетов было окрашено в красный цвет. Большая часть – в зеленый и голубой. Но были и такие, которые вовсе не покрыты краской. И рядом с ними не лежали дары. А в богатых захоронениях скелеты нередко были завернуты в кожи, меха и ткани.

Как правило, возле мертвецов клали зубы бурого медведя. Или его изображение. В могилах воинов лежало оружие. Свое «оружие» было и у женщин: красная охра, черная окись марганца, серо-черный гематит, уложенные в пенальчики из шкур, – привычные краски для щек, ресниц и бровей.

…Домов в Чатал-Гуюке было много.

Мы уже говорили: их строили из обожженного на солнце прямоугольного сырцового кирпича – смеси глины и тростника.

21

Что ж, сам по себе этот строительный материал был не так уж плох: легкий, в меру пористый, хорошо хранивший тепло, и, главное, всегда под руками были его нехитрые слагаемые – ил, глина, грязь, тростник, трава!

Но вот уж чего археологи не ожидали – несущие конструкции в домах оказались деревянными! Деревянными были несущие балки, деревянными были положенные на них жерди. На жерди настилали сначала циновки, потом клали связки тростника и сверху – вот, пожалуйста, и крыша! – покрывали всю плоскую поверхность слоем глины с илом. И вообще создается такое впечатление, что отличительной чертой строений в Чатал-Гуюке был деревянный каркас здания. Правда, постепенно, в более поздние времена, дерево начинает несколько терять свое значение.

Но долгое время – имело и немаловажное.

Фундамент клали из шести рядов кирпича-сырца. Высота домов без потолка и крыши – метра три, иногда и больше. Кирпичи были разных размеров: шестьдесят пять сантиметров на тридцать семь на восемь, девяносто пять сантиметров на тридцать семь на восемь.

Что касается крыш, то они, как везде на Востоке и поныне, были плоские.

Но – и это уже было необычным – вход в дом был через крышу, вернее, через «колодец». В каждом доме полагались лестницы, основательные, вполне солидные лестницы из толстых десяти-двенадцатисантиметровых жердей. По одним поднимались на крышу, по другим спускались к дверному проему, через который попадали в главную комнату.

Примерно треть полезной площади в доме занимала кухня. В большинстве домов были кладовки. В них стояли глиняные чаны высотой примерно в метр, иногда в несколько рядов. В них хранили зерно. Внизу были отверстия: наиболее подверженные сырости нижние слои употребляли первыми. Там, где не было чанов, зерно хранили в корзинах или шкурах.

Настилы в домах были разные. Меньшие – угловые, как правило, принадлежали мужчине, большие – женщине, хозяйке. И еще: настил, принадлежавший женщине, всегда находился на одном и том же определенном месте.

Детей хоронили либо с женщинами, либо отдельно от взрослых. Но никогда не вместе с хозяином дома.

22

Всех открытий в Чатал-Гуюке не перечесть. Но на одном все-таки стоит остановиться особо.

«На второй день раскопок, – напишет позднее Мелаарт, – в нашей первой траншее появилась стена, покрытая белой обмазкой. Один из наших рабочих толкнул ее, часть облицовки упала, обнажив поверхность, покрытую красной обмазкой.

Присмотревшись, мы убедились в том, что это – часть туловища какого-то, нарисованного красной краской животного на розовато-белом фоне».

23

Рисунки! Нанесенные красной, розовой, белой, кремовой и черной красками на сырые, выбеленные или покрытые какой-то розоватой обмазкой стены.

Едва ли не самые древние в мире фрески!

…Сцены охоты, изображения быков – один такой бык занимает большую часть стены в одном из помещений; колдовские сцены; пляшущие охотники в юбочках из леопардовой шкуры, в таких же шапочках, вооруженные стрелами, дубинками, потрясающие оружием, бегущие, бросающие лассо, преследующие антилоп – одна из них уже на земле; снова какие-то фигурки охотников, опять быки.

…Огромные птицы нападают на людей, и нет спасения от этих гигантских, с клювами в полголовы, хищных птиц. Вновь черные стервятники. Опять безголовые туловища людей. Но один человек продолжает сопротивляться. Размахивая веревкой, он пытается отогнать черную нечисть.

Нарисованные отпечатки рук как бы обрамляют сверху роспись. И снизу тоже. Сверху они красные и черные, снизу – только красные.

Фресок тут великое множество.

И среди них одна совершенно уникальная: план Чатал-Гуюка! Самый древний в мире план и весьма своеобразный – полоса, состоящая из отдельных прямоугольников, а рядом несколько линий, напоминающих изображение двуглавой горы, и такое впечатление, что это вообще вулкан, причем вулкан действующий.

Древний художник явно рисовал с натуры. Ведь рядом с поселениями и по сию пору находится потухший вулкан. Но еще четыре тысячи лет назад огнедышащая гора доставляла немало забот местным жителям.

Помимо настенных росписей, были еще и рельефы. То тут, то там прямо из стен выступали глиняные, но украшенные настоящими рогами огромные головы быков.

А на одной из стен было рельефное изображение женщины с согнутыми руками.

24

То, что настенные росписи и рельефы с изображением богинь и голов животных имели ритуальное значение, а не служили только декоративным целям, – очевидно.

Из общего числа раскопанных в 1961–1963 годах ста тридцати девяти жилых комнат сорок, а возможно, и больше, утверждает Мелаарт, были культовыми комнатами.

Многовато?

Да, в общем действительно немало. Но посмотрим, что покажут дальнейшие раскопки.

Пока же – для памяти: докерамический Хаджилар так же был знаком с искусством росписи полов и стен. Этот обычай сохраняется в Чатал-Гуюке по крайней мере вплоть до второго слоя, разрушенного примерно в 5750 году до н. э. Рельефы с изображением животных появляются в шестом-седьмом слоях. Потом появляются изображения богинь. И культовые статуэтки: терракотовые, из алебастра, кальцита, белого мрамора, мела.

Некоторые из них удивительны: чего стоит одна только статуэтка богини, рожающей на троне. Ее поддерживают два леопарда.

Богиня плодородия? «Хозяйка» животных?

Кто может это сейчас сказать с полной достоверностью?

25

Брошенные в домах во время пожаров, выброшенные с домашним хламом, принесенные в жертву богам, или в виде даров – мертвым попадались археологам всякого рода орудия труда. Это были каменные пластинки с выемками, нефритовые топоры, резцы, долота и многое, многое другое.

Но был особый пожар. Он был, вероятно, намного сильнее, страшнее, опаснее других.

Случилось это где-то около 5750 года до н. э. Но именно благодаря этому разрушительнейшему пожару сохранилось – бывают такие случаи! – множество обычно легкоразрушаемых материалов: кожа, мех, дерево, полотно.

…Ужасающий жар горящего города проник на глубину метра и даже более, обугливая землю, кости мертвых, погребальные дары, но останавливая также и бактериальное тление. Большая часть тканей погибла, но кое-где под скелетами они сохранились.

И вот оно, чудо: через семь с половиной тысячелетий человек нашего времени смог, проникнув сюда, увидеть ткани, блюда, чаши, кубки, оставшиеся с того страшного дня, когда огнем охватило весь поселок.

Пожар был своего рода рубежом. До него здесь еще использовались дерево и корзины. После пожара во вновь отстроенном поселении (об этом свидетельствует следующий слой) обычными стали изделия из глины.

Рождение керамики?

…Очень похоже, что ткачи и те ремесленники, которые работали по дереву, пользовались в ту начальную пору гораздо большим уважением, нежели горшечники и резчики по кости. Сдается, что историки и сейчас еще несколько недооценивают значение ткачества и обработки дерева в те отдаленные времена.

А зря.

Глиняные и нарисованные на стенках изображения циновок, обуглившиеся остатки этих циновок, настенные росписи, изображающие богинь в богато разукрашенных и ладно скроенных одеяниях, статуэтки, наконец, множество фрагментов тканого полотна, войлока, веревок, бечевок, ниток – все это непреложно свидетельствует о том, что ткачество в то время было уже хорошо известно.

Во всяком случае фрагменты тонкой ткани из погребения шестого слоя привели в восторг специалистов.

Были у древних жителей Чатал-Гуюка шерстяные ткани, были, возможно, и мохеровые, то есть из козьей шерсти. А полотняных не было. Лен не произрастал в Чатал-Гуюке, его вообще не возделывали до пятитысячного года.

Пряли в две нити. Вязка была, как правило, простой. В некоторых тканях расстояние между петлями довольно большое.

Среди находок попадается и бахрома, она, вероятно, была в моде. Об этом свидетельствует небольшая женская статуэтка: на богине, ибо это, очевидно, богиня, леопардовая блузка и короткая, почти как в наши дни, юбка, отделанная сверху и снизу бахромой.

А один кусок ткани был особенный. Нет, право, не каждый день увидишь заштопанный и зашитый через край кусок ткани семитысячелетней давности!

На самих тканях следов краски не сохранилось. Но на некоторых рельефах богини изображены в ярко-красных одеждах. Следы красок, вероятно, от ниток сохранились и внутри некоторых бусинок.

Были еще ковры. Сказочно красивы они на стенных росписях. Можно не сомневаться, что и в натуре они были не хуже. Очень похоже, что в Анатолии времен неолита они были едва ли не столь же обычными, как и сейчас.

Нашлись в большинстве домов ручные мельницы и ступы. Такое впечатление, что каждая семья сама пекла себе хлеб.

Восемьсот лет, а может быть, и все девятьсот существовало поселение на старом холме Чатал-Гуюк. Потом, примерно около 5600 года, оно было покинуто.

Новое поселение возникло на другой стороне реки, это так называемый Чатал-Гуюк западный. Здесь жили по меньшей мере еще семьсот лет.

Но и это поселение было покинуто без каких-либо явных следов насилия или разрушений…


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю