Текст книги "Последняя тень (СИ)"

Автор книги: Анатолий Махавкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц)

Пока они так мило беседовали, я успела войти в дыхательный ритм и ощутила, как дрожь и слабость полностью покинули тело. Мысли стали ясными, словно чистая вода, а образы вокруг – отчётливыми и яркими. Всё, я готова. А значит в дальнейших переговорах нет никакого смысла.

– Кир, – звенящим голосом сказала я и мужчина обернулся. Потом хотел что-то сказать. – Убирайся к чёртовой матери. Быстро!

Кажется, то, что один из переговорщиков спешно покинул место переговоров, заставило всадника задуматься. Он задумчиво сбросил с пики белую тряпку и уставился на меня. Потом поднял руку и весь его отряд двинулся с места, охватывая меня полукольцом.

– Я – смерть! – пробормотала я и услышала за спиной глухой рокот, приближающийся с каждым мгновением.

Всадники пока ничего не предпринимали. Они не могли понять, что происходит и почему эта, тощая точно смерть, женщина стоит на месте и бормочет странные слова.

– Я – разрушение! – плащ отлетел в сторону и Пена выскользнула из ножен.

Это они понимали. Послышались торопливые гортанные выкрики и смешки.

– Я – гибель мира! – рокот приблизился, и я ощутила, как земля уходит из-под ног. Только земли там уже не было.

– Я – Тень Чёрной Волны!

Глава 4

ГЛАВА 4: ГДЕ Я ПУТЕШЕСТВУЮ, ОСМАТРИВАЮ ОКРЕСТНОСТИ И ВЕДУ МИЛЫЕ БЕСЕДЫ С ПРИЯТНЫМИ ЛЮДЬМИ.

Трупы убирать не стали, хоть кто-то, из старых солдат и ворчал, дескать негоже оставлять непогребённые тела. Не идиот? Откуда Кир таких вообще выкопал? Добили пару лошадей, которых я случайно задела во время схватки. Вот это – реально обидно: сейчас каждая лошадка – на вес золота. Остальные грозно фыркали, показывали зубы и вообще, всячески демонстрировали необузданный нрав северных жителей. Кстати, распроклятые сёдла оказались на редкость неудобными штуками, больше напоминающими лохматые попоны со стременами.

Я выбрала себе приземистую рыжую тварь, тут же попытавшуюся ухватить протянутую руку. Я ударила по морде и не обращая внимание на прочие закидоны, полезла в седло. Вернулась мерзкая дрожь, поэтому стоило огромного труда натянуть плащ и завязать шнуровку под подбородком. Потом я привязала сумку и вложила Пену в крепёж для пики. Меч разместился идеально, точно так и задумывалось.

Всё это время со мной никто не разговаривал и даже не приближался. Ну, если не считать королевы. Найдмир подошла сразу, после боя и глядя в глаза, пожала мне обе руки. Потом поцеловала в щёку и сказала: «спасибо». Я её ненавидела. В том числе и за то, что Кир не сказал ни слова.

Монах попытался читать какую-то нудную молитву, но колдун жёстко одёрнул его, пояснив, что все убитые молятся каменным идолам далеко на севере и приносят своим богам кровавые жертвы. Завязался оживлённый спор о том, всякая ли божья тварь заслуживает благословения, так что Найдмир пришлось приказать обоим заткнуться и седлать коней.

Простолюдам пришлось довольствоваться одной лошадью на двоих, а иногда – на троих, особенно, если ехали с детьми. Впрочем, кто-то из беженцев пообещал в ближайшей деревушке раздобыть что-нибудь на двух, а может – даже на четырёх колёсах. Честно говоря, я бы предоставила всех этих шумных и бесполезных засранцев самим себе. Только ход замедляют.

Дрожь не просто вернулась, она усиливалась с каждым мгновением, да так, что, когда мы тронулись, я едва удерживала поводья в трясущихся руках. Мне казалось, будто огромные чёрные птицы начали слетаться к месту боя. Они расселись вдоль дороги и непрерывно подпрыгивали, то растворяясь в воздухе, то возникая вновь, но уже в другом месте. Когда мы проехали около лиги, меня внезапно качнуло, и я едва не вылетела из седла. Ощущение такое, словно тёмные волны непрерывно накатывают то справа, то слева, пытаясь сбросить меня на землю.

– Выпей.

Я повернула голову и увидела Лоуса, зельевара. Спутанные волосы, неопрятными водорослями развевающиеся вокруг потного лица. В руке – коричневая глиняная фляга в соломенной оплётке. Волна медленно прокатилась сквозь мужчину и больно толкнула в грудь. Пришлось ухватиться за протянутый сосуд и держаться за него. Тощее лицо Лоуса отразило испуг, и он так резко отшатнулся, отпустив флягу что я едва не выронила её из рук

– Нужно было выпить перед боем, – пробормотал зельевар.

Я хрипло рассмеялась. Солнце внезапно стало чёрным, а потом вернулось к настоящему цвету. Впрочем, кто скажет: какой из них – настоящий?

– Ты – дурак, зельевар? Кто же пьёт Чёрную перед боем? Кто тебя учил варить? Гурам? Цвах?

– Оба давно мертвы, – тема его определённо не радовала. – Повешены, по приказу Его Величества. Как и остальные зельевары. Мне пришлось читать записи.

Кори приказа вздёрнуть всех вонючек? Что случилось? Я хотела расспросить самоучку, но он уже скакал впереди. Очередной приступ сотряс тело, и я вновь с трудом удержала флягу в пальцах. Поэтому быстро открыла крышку и сделала пару хороших глотков. Так, досчитать до десяти, вдохнуть-выдохнуть и ещё пару раз глотнуть. Дрожь не прошла полностью, но теперь я её почти не ощущала. Шелест волн стал едва различим, а солнце больше не играло в чёрное-белое.

Я положила флягу в сумку и пришпорила своего скакуна. Он повернул голову и показал зубы. Я показала свои и на этом мы решили остановиться.

По обе стороны дороги тянулись поля сжатой пшеницы, где торчали неряшливые купола стогов и темнели проплешины от костров. Когда-то, давным-давно, когда деревья были большими злыми великанами, я с мамой ходила жать рожь и до сих пор помню запах дыма ночного костра и острый аромат чесночной похлёбки. Искры понимались в ночное небо и наблюдая за их танцем я устало размышляла: не улечься ли спать на голодный живот, потому что натруженные руки и ноги болели просто невыносимо.

Где это райское время?

Нигде.

Но даже немного погрузиться в видения вымышленного детства у меня не получилось. Честно говоря, я ни с кем не хотела общаться и даже видеть. Особенно лейтенанта, который пару-тройку лиг скакал чуть позади и явно подбирал подходящие слова, чтобы начать разговор. Его присутствие не раздражало, скорее – отвлекало от воспоминаний о том, чего никогда не было.

– Послушай…те, – наконец решился он. – Можно поговорить?

– Имеются сомнения, как ко мне обращаться? – я ухмыльнулась. – Валяй на «ты». Я ж тебе не какая-нибудь расфуфыренная графиня или баронесса.

– Хорошо, – кажется, он немного приободрился. Но не до конца. Теперь мальчик ещё долго будет думать; не хочу ли я отомстить за его оплеуху. Естественно – нет, но ему об этом знать совсем необязательно. – Сначала я хотел бы извиниться за…

– За что? – переспросила я и посмотрела на его побледневшее лицо. Парень казался по-настоящему испуганным. – И если кто-то в будущем станет дерзить королеве, ты ничего не станешь делать, потому что наглец может тебя отшлёпать? Тогда тебе нужно срочно проваливать и из армии, и из охраны королевы. Оставайся последовательным и даже если тебя убьют, то по крайней мере не перестанут уважать. С этим покончено? – он торопливо кивнул и едва не вывалился из седла, когда его нога выскользнула из стремени. – Давай дальше. Приехал ты определённо не ради дурацких извинений.

– Вообще-то, – он долго откашливался, – я хотел узнать; можно ли научиться тому, как ты... Тому, что ты умеешь?

Вот тут он поразил меня до глубины души. Нет, честно. Неужели за семь лет всё так изменилось, что кто-то может серьёзно задавать подобные вопросы?

– Нет, естественно, – сказала я. – Ты что, вообще ничего не слышал про Теней?

Он помотал головой и его розовые ушки внезапно стали огненно-красными. Рядом со мной ехал настоящий ребёнок, едва научившийся владеть оружием. Не уверена, что он и с женщиной-то успел побывать. Почему такого поставили лейтенантом? Ведь в отряде я видела мужиков постарше.

– Кто тебя лейтенантом назначил? – спросила я, наблюдая за чёрными точками ворон, которые кружили впереди. Что-то привлекло внимание трупоедов на обочине дороге.

– Лорд Кирион, – лейтенант почему-то запнулся. Просто так получилось. Когда мы пробивались, не выжил никто из офицеров. Капитана сожгли прямо у ворот, когда атаковали Наездники, – он так выделил последнее слово, точно оно обозначало не обычных конников. Ладно, не стану перебивать, лучше спрошу позже. – А лейтенант прикрывал отход группы и попал под удар тяжёлой пехоты. Мы думали, им удастся уйти, но…

Он развёл руками. Оно и понятно: удар тяжёлой пехоты – страшная вещь. Единственное, что у латных пехотинцев получалось плохо – преследовать отступающего противника. Только поэтому мои спутники и выжили.

– Наездники? – кажется, я рассмотрела что-то тёмное в канаве у дороги. Похоже на груду веток, над которыми каркают вороны и крутятся мухи. Но не так много, как если бы что-то, вроде трупов, пролежало у дороги больше недели.

– Элитные силы Жимуина, – лейтенанта натурально передёрнуло. – Бойцы-колдуны верхом на крылатых огнедышащих тварях. Именно такие полностью уничтожили Салим.

– Ну и как же вы их одолели?

– Никак, – он вновь вздрогнул. – Они прибыли сразу, после разгрома столицы и, наверное, почти истощили запас. Однако даже этого хватило, чтобы мгновенно сжечь большую часть наших. Потом они улетели и сразу подтянулась тяжёлая пехота.

– Не думал, что среди ваших может быть жимуинская крыса? – осведомилась я и его наивные глазки стали круглыми. – Подумай. А пока – стой.

Я спрыгнула в пыль и неторопливо спустилась в канаву. Да, запах ещё не очень сильный: едва ощутимый аромат разложения. Ветки полетели в сторону, хоть я и без того отлично видела, что под ними скрывается. Кто бы не набрасывал сучья, он не особо старался. Либо же торопился.

Зашуршало и по склону почти скатился лейтенант. Грард, кажется его звали именно так. Следом спустились те два бывалых вояки, которых я прежде видела у апартаментов королевы. Оба старательно меня не замечали. Ну, эти-то точно знали, кто такие Тени. Я подмигнула и оба, почти одновременно, сплюнули в разные стороны. Думали, это поможет им от сглаза.

– Что это? – сдавленным голосом спросил лейтенант, когда я убрала последнюю ветку.

– Мундиры королевской гвардии, – охотно пояснила я очевидное и повернула ближайшего так, чтобы стал виден чёрный знак с крылатым кинжалом – Силы спецопераций. А вот этот, в малиновом – из дипломатического корпуса. Я бы сказала: служащий посольства с охраной торопился доставить срочное сообщение, но слегка протух в процессе доставки.

– Доставить кому? – каркнул один из вояк.

– Вопрос, – я пожала плечами и подняла полу малиновой куртки, так что стал виден глубокий разрез. – Почта похищена, посланник мертвее мёртвого. Боюсь, с ответами не сложится. И ещё, обратите внимание на раны.

– Что не так? – лейтенант наклонился и побледнел. Парнишка ещё не привык к зрелищу близкой смерти. Ничего, привыкнет. Или – сдохнет.

– Раны – не колотые, не резаные и даже не отпечатки дробящего оружия, – терпеливо пояснила я. Пара бывалых приблизилась и один, присев, задумчиво провёл заскорузлым пальцем по месту, откуда вырвали кусок плоти. – Угу. Такое ощущение, будто их драли дикие звери. Но дикие звери не похищают почту и не скрывают тела под ветками.

Я поднялась и запустила деревяшкой в особо наглую ворону, которая, наплевав на наше присутствие, настойчиво пыталась оторвать палец у трупа. Птица недовольно каркнула и отскочила. Однако улетать не собиралась. Правильно, ни к чему: скорее уедем мы.

– Дар, что там?

Я подняла голову. На фоне синего неба темнели несколько конных силуэтов. Кирион стоял ближе остальных. Именно он обратился ко мне. Я отряхнула ладони и в пару прыжков выбралась наверх. Все стояли, но лишь потому, что стояла королева. Я оценила её умение держаться в седле. Интересно, а смогла бы я, с таким животом…

Нет. Не могла и никогда и не буду.

– Спецопы, – сказала я и до хруста в костях потянулась. – Конвоировали дипа, но какое-то зверьё их немного загрызло. А после завалило ветками. Маляву попёрли.

– Выражайся по-человечески, – Кир поморщился, а Найдмир усмехнулась. – Похоже, что где-то недалеко рыскают волкодлаки. Слышал, Нарх просто обожает использовать эту пакость для таких дел.

– Волкодлаки? – я прищурилась. – Это же – бред сивой кобылы! Такие вещи мне бабушка рассказывала, чтобы я ночью до ветра не ходила.

– Ты не помнишь своей бабушки, – я криво усмехнулась, – а волкодлаки существуют. Тебе ещё много предстоит узнать.

– Чем скорее узнаю – тем лучше, – я повернулась и направилась к своему конику. – А то откусят жопу и не буду знать, кто.

– Лейтенант, – Кир подъехал к самому краю канавы, и его конь зафыркал, отказываясь двигаться дальше. – Пусть твои люди перевернут этого, в лиловом, чтобы я мог видеть лицо. Благодарю.

Найдмир стала рядом. На её гладком лице я не заметила ужаса или отвращения, которое частенько можно видеть на физиономиях благородных дам, рассматривающих мертвецов. Чувства эти, обычно, насквозь фальшивые, но должны, по их мнению, символизировать утончённость и крайнюю ранимость. Некоторые даже имитируют обмороки.

– Похож на Винмора, – с некоторым сомнением протянул Кир. – Если бы от лица осталось хоть немного больше…

– Он, – согласилась королева и положила руку на живот. – Спокойно. Да, это – Винмир. Обычно его посылала мать, если хотела подтвердить что-то сомнительное, но тревожное.

Кир погладил её по плечу. Я отвернулась. Потом, в один прыжок, оказалась в седле. Пощипывало в затылке и чудилось, будто в канаве с мертвецами бежит тёмная река. Из глубин непроглядного потока медленно выбрались лейтенант и солдаты. Тот, у которого на физиономии было больше шрамов, что-то торопливо запихивал себе под куртку. Все делали вид, будто ничего не замечают.

– Не мешало бы выслать вперёд разведку, – сказала я, обращаясь к стриженой гриве своего конька. Мало ли что. Те же самые волкодлаки…

– Здравая мысль, – Кирион проехал рядом, даже не повернув головы. – Лейтенант, вообще-то подобными вещами должен был озаботиться ты. Никаких скидок на молодость и неопытность. Ещё пара подобных промахов и я задумаюсь о другой кандидатуре.

Красный Грард принялся отдавать приказы. Впрочем, тут всё прошло гладко: двое тотчас унеслись вперёд, а ещё пара конников отстала от общей группы. Беженцев оставили в арьергарде, пояснив что скорость движения регулируют они сами, но, если отстанут, никто их ждать не собирается. После этого мы продолжили движение.

Поскольку лейтенант оказался занят распределением людей, у меня появилась надежда на то, что больше никто не потревожит мой покой. Как обычно, подобные надежды пошли прахом. Не проехали мы и пары лиг, как у отца Найда, прежде ехавшего с королевой, зачесался язык.

Мы, как раз, скакали мимо покосившихся бревенчатых домов за разваленным частоколом. Некоторые проломы выглядели достаточно свежими, и я с тревогой посматривала на чёрные провалы окон. Здесь вполне можно устроить засаду. К счастью Грард внимательно прислушался к словам Кириона и сообразил, как поступить. Двое его подопечных проверили подозрительное место, но обнаружили там лишь трупы каких-то бродяг. Трупы были совсем свежими и судя по всему, над ними поработали те же, кто прикончил конвой дипа.

– Говорят, это – обычная тактика Жимуина, – монах уже ехал рядом и задумчиво пощипывал чахлую бородку. Они высылают вперёд всевозможных монстров и те рыщут в тылах противника, сея там хаос и смерть.

– Так что, нападение на конвой – чистая случайность? – спросила я, пытаясь отогнать назойливый звук плеска волн.

– Может – чистое совпадение, а может и нет, – монах пожал плечами и положил пальцы на звезду. Я обратила внимание на то, что святоша очень неплохо держится в седле. – Если бы имелась возможность поймать и допросить с пристрастием хоть одну тварь!

– Что в его интонациях…И ещё, это выражение: «с пристрастием». И тут до меня дошло.

– Воин Долга? – спросила я и покосившись, с удовлетворением обнаружила розовые пятна по всей физиономии монаха.

– Проницательна, как сам Вопрошающий! – почти прошипел отец Найд. – Сколько раз зарекался…

Он сделал несколько глубоких вздохов. Успокаивался. Но отъезжать не тропился, значит чего-то хотел. Не думаю, что прочитать молитву или поделиться воспоминаниями о том, как гонял колдунов и еретиков, будучи молодым религиозным идиотом. Многие из Воинов Долга в старости оседают в таких вот тихих местечках и стараются лишний раз не отсвечивать, чтобы никто не догадался, чем они занимались прежде. И что успели натворить.

– Старик, переходи к делу, – посоветовала я, рассматривая тёмную полоску, появившуюся на горизонте. Это что, лес? – Я же вижу, как тебе приятно со мной общаться и поверь, это – взаимно.

Он что-то проворчал, но так тихо, что я не расслышала последних слов, где упоминался Вопрошающий в некоем хитром контексте, имеющем отношение к плотским утехам. Кажется, подразумевалось, что он совокуплялся со мной. Э-эх, а на вид такой благопристойный старикан!

– Это касательно твоего пребывания в аббатстве, – монах наконец отпустило. – Что ты помнишь?

– Ничего, – ответила я и задумалась: а так ли это? Память сопротивлялась, до головной боли, но что-то же в ней таилось. Видимо что-то, не слишком приятное. – Погоди.

Что я помнила? В смысле, из последнего? Лицо Кира, ветки с белыми цветами и крохотными зелёными листьями, колышущиеся за окном. Звуки тихой музыки. Кир хотел, чтобы в его дворце всегда играли музыканты. Благодаря какой-то хитрой системе отдушин мелодию можно было слышать во всех комнатах. Странно, почему лицо любимого так искажается? Ах да, я смотрю на него через бокал с вином. Кажется, мы только что выпили после длинной красивой речи, и я ощущаю приятную истому и желание закрыть глаза. Дальше – тьма.

Кир меня опоил?

Наверное, этот вопрос сорвался с моих губ, потому что, открыв глаза я увидела, как монах хмурит брови.

– Не знаю, – он хмыкнул и тонкие пальцы сжались, так что звезда исчезла в ладони. – Но в аббатство тебя привёз лорд Кирион. Лично. Он сам разговаривал с аббатом и невзирая на его сопротивление настоял на своём.

– Оставил у вас и…всё?

– Нет. Первые четыре года приезжал каждый месяц, справлялся о твоём здоровье. Потом визиты стали не такими частыми. А последний год от лорда приезжали посланники.

Угу. Когда же ему успевать-то? Молодая жена, скоро появится ребёнок, а тут валяется бесполезное не пойми, что. Я скрипнула зубами и вдруг ощутила на плече лёгкое касание руки. На тощей физиономии святоши читалось сострадание и от этого становилось стократ хуже.

– Всё не так просто, как тебе кажется.

– Куда уж проще! – я сбросила руку. – Дед, уходи. Дай побыть одной.

Ближе к вечеру, когда тёмная полоса леса прочно облюбовала весь горизонт справа, а слева появились слабо различимые полосы дымов, вернулись разведчики. Они доложили, что в полулиге находится заброшенная ферма. Большинство задний скорее напоминают кучи мусора, но сохранилась парочка, где можно разместиться на ночлег.

Поскольку близилась ночь и никто не собирался ночевать посреди поля, решили устроиться и переночевать в покинутых домах. Когда мы добрались до развалившегося частокола, солнце коснулось алым боком верхушек деревьев и начало стремительно погружаться в тёмные глубины близкого леса.

Глава 5

ГЛАВА 5: В КОТОРОЙ МЫ УЖИНАЕМ, БЕСЕДУЕМ, ДЫШИМ СВЕЖИМ ВОЗДУХОМ И ЛОЖИМСЯ СПАТЬ

Разведчики ошиблись, назвав место, где мы остановились на ночлег, фермой. Судя по толстым брёвнам, частично сложенным в пирамиду, частично разбросанным, где попало, прежде здесь орудовали лесорубы. Но эти времена прошли давным-давно и покинутые здания успели послужить убежищем разбойникам, бродячим скоморохам и охотникам. Первые оставили ворох окровавленной одежды, вторые – пару расколотых дудок и колпак, а последние – гниющие лисьи тушки у дальней ограды.

Впрочем, два дома по-прежнему оставались пригодны для ночлега. Кроме того, кто-то из беженцев, что следовали за нами, обнаружил, что в сарае, лишённом крыши, прежние владельцы держали тяжеловесов, перевозивших брёвна. Здесь же стояли три телеги, вполне пригодные для использования. Оставалось изготовить упряжь, чем простолюды и занялись. Подростков и детей отправили добывать траву для лошадок.

Забун тут же решил, что королева со свитой достойна занять здоровенный двухэтажный особняк, где даже уцелели несколько спален с кроватями и гостиная с огромным очагом и большим столом. И сам стол, и табуреты вокруг поражали своей монументальностью, больше напоминая памятники прошлым воинским победам, типа того, что я видела в Салиме.

Обнюхав (я не шучу) все углы, постельничий отправился заниматься ужином. Судя по всему, этот взъерошенный человечек нашёл для себя центр стабильности во всём этом военном безумии. Лейтенант раздавал приказы, распределяя людей в караулы. Как по мне, так происходило слишком много ненужной суеты. Однако, вмешиваться я не собиралась.

Монах, зельевар и колдун облюбовали второй этаж. Чем они там занимались и как отец Найд собирался ладить с Наверрой – понятия не имею. Да и Вопрошающий с ними, пусть хоть поубивают друг друга.

Вукка и Нима хлопотали вокруг Найдмир, пока королева натурально не озверела. Сжав кулаки, она привстала в кресле, куда её усадил Кир и приказала фрейлинам заняться делом. Хотя бы развести огонь в камине. Я было хотела сделать замечание, но выглянув в окно, обнаружила во дворе не меньше десятка разожжённых костров и махнула рукой. Если люди не понимают, какая опасность им угрожает и как её можно избежать, пусть всё прочувствуют на собственной жопе.

Поэтому я просто села в деревянное чудовище, должное изображать кресло. Сия мебель расположилась в углу, откуда я могла видеть входную дверь, подъём на второй этаж и выход на кухню. Пена лежала рядом и время от времени я поглаживала чешуйчатые ножны. Каждое прикосновение придавало уверенности и вроде бы уменьшало дрожь, сотрясающую тело. Чудилось, что огни за окном периодически заслоняет смутная тень, напоминающая волну, а голоса людей заглушает шипение прибоя.

Кирион метался по комнате, точно не мог найти подходящее место для отдыха. То подходил к двери и о чём-то говорил с караульными, то выглядывал в окно и неразборчиво бормотал под нос, то рычал на фрейлин, которые с каким-то оборвышем пытались оживить чёрное жерло камина. Получалось плохо и комната, мало-помалу заполнялась сизым дымом.

Королева, казалось, дремала в объятиях деревянного монстра, подобного моему, разве что ей под зад наложили свёрнутые одеяла. Однако, время от времени я ощущала на себе её быстрые и осторожные взгляды. Похоже, Найдмир проявляла ко мне больше интереса, чем я к ней. А вообще, любопытно, что успел ей рассказать Кир о наших былых отношениях? Всё или что-то умолчал?

Наконец очаг подал признаки жизни и подмигнул огоньками пламени. В дверях появился важный Забун, возглавляющий процессию из тройки простолюдов. Те, низко склонив головы, тащили что-то, типа квадратных тарелок из дерева. Я ощутила запах печёного мяса и каких-то овощей. Желудок тут же напомнил, что полноценно мы питались где-то лет семь назад и не мешало бы что-нибудь предпринять, чтобы решить проблему.

Тарелки заняли место на столе, очищенном от листьев и паутины, а Забун склонил голову и сделал приглашающий жест.

– Ваше величество, кушать подано. Прошу прощения, за столь скудный ужин, но обещаю…

– Оставь, – Найдмир махнула рукой. – Я не голодна. Покормите людей.

Кирион прекратил метаться и остановился рядом с ней.

– Дорогая, – меня передёрнуло, – с тобой всё в порядке?

– Да, – она коснулась его руки своей. – Просто немного устала. Будь любезен, проследи, чтобы никто не остался без ужина. И да, мою порцию отдай Дар. Она заслужила это, больше, чем кто бы то ни был.

Чёрт! Чёрт! Честно говоря, после такого я вообще хотела отказаться и уйти, куда глаза глядят. Но стоило мне сделать попытку подняться, как Найдмир, глядя мне в глаза, мягко сказала:

– Пожалуйста. Думаю, я обязана тебе жизнью. И думаю, это произойдёт ещё не раз. Воспринимай это, как обычную благодарность.

Я так и восприняла, но, когда насупленный Кир принёс мне тарелку, забрала её и удрала на второй этаж. По дороге меня едва не затоптали трое стариканов, торопившихся вниз, очевидно, на запах пищи. Вот и славно, никто не помешает мне разделить ужин с одиночеством.

На широком подоконнике оказалось очень удобно сидеть, рассматривая алую гребёнку далёких деревьев, ещё ловящих свет спрятавшегося светила. Поскольку никто не требовал соблюдения дурацких правил этикета, я торопливо хватала куски мяса пальцами и отправляла их в рот. Потом вымакала жир треугольником мягкой лепёшки и отставила тарелку.

Отблески светила окончательно исчезли и ночь вступила в свои права. На небе рассыпались звёзды, кое где прячущиеся за комками рваных облаков. Во дворе, у костра кто-то бубнил, кто-то похрюкивал, а кто-то пытался задавить звонкий смех. Люди спаслись от неминуемой смерти, потеряв имущество и близких, однако искали способ отвлечься, позабыв о прошлом. Моё прошлое ходило по первому этажу и будущего у нас не было.

Я пнула тарелку, и она упала на пол, издав глухой тарахтящий звук. Не разбилась. Чёрт.

– Поговорим?

Тихий голос из мрака принадлежал совсем не тому, кого бы я сейчас хотела видеть. И слышать. И обнимать.

– О чём? – спросила я, продолжая рассматривать пламя близкого костра. Двое мальчишек тыкали в огонь длинные палки с пойманными крысами. – Желаешь спасти мою душу, святоша? Оставь это безнадежное дело, сам знаешь – я проклята.

– В этом нет твоей вины, дитя моё, – из темноты послышались неуверенные шаги и скрип рассохшегося кресла. – Однако, я пришёл не для богословских диспутов. В мои обязанности, как представителя церкви входит и обеспечение мира в душах прихожан. Всех прихожан.

– Так иди, почитай молитву солдатам. Или расскажи про спасение души простолюдам. Они такое любят.

– Да, они испуганы, – согласился Найд, – но в них нет воли к насилию, которая способна навредить другим.

– А у меня, значит, есть.

– Сама знаешь, – он помолчал. – Ты вспомнила, что случилось с твоими сёстрами, перед тем, как лорд Кирион доставил тебя в обитель?

Я отвернулась от окна и уставилась на него. Казалось священник обмяк в кресле и лишь его взгляд выдавал внутреннее напряжение. Думаю, он хорошо видел мой силуэт на фоне окна. Я же способна видеть даже в абсолютном мраке. Однако, о чём он мне пытается рассказать? Что я должна вспомнить? Сёстры, что с ними не так?

– Старик, – сказала я, не скрывая раздражения. – почему бы тебе не выложить всё и сразу? Вот ещё одна причина, по которой я терпеть не могу вас, святош: там, где стоило бы чётко назвать человека ублюдком, вы рассказываете четыре притчи о порочной сути.

– Ты должна вспомнить определённые вещи сама, – он тяжело вздохнул и сложил пальцы домиком. – в противном случае мои слова могут показаться ложью. Просто вспомни, почему ты…

– Тихо, – прошипела я и вновь повернулась к окну. – Тихо…

Последняя волна, катящаяся мимо, внезапно остановилась. Стих шум прибоя, а звуки со двора стали совершенно отчётливыми. Смех, храп, разговоры и…Бешеное ржание до смерти испуганных лошадей. Кто-то пытался их урезонить, но тщетно: животные чуяли смертельную опасность и никакое ласковое слово не могло отменить их ужас.

Хищник, притаившийся в ночи, способен скрыться с глаз и неслышно подкрадываться во мраке, но он не способен лишиться запаха. И когда зверь атакует, его вонь усиливается.

– Старик, – я подхватила Пену и сняла кожу ножен с её тела. – Беги вниз и предупреди всех, что у нас гости.

– Гости? – он не понимал, в чём дело, но всё же поднялся. – Какие гости?

– Волкодлаки, – сказала я и выпрыгнула из окна.

Нет, я по-прежнему не знала, как выглядит эта мерзость и понятия не имела о её повадках, но явственно ощущала вонь псины. Однако представить, что обычный волк или даже стая полезет в место, где горит целая прорва костров и топчется куча народу с оружием, тоже не могла.

Я постаралась избегать освещённых мест, приближаясь к остаткам ограды и наблюдала, как неуклюже топчутся молодые балбесы, называющие себя солдатами. Никто из них даже головы не повернул в сторону леса. Ещё бы, всё тихо-спокойно. Если бы лагерь атаковала одна из сестёр, эти олухи уже были бы мертвее-мёртвого.

Я медленно кралась вперёд, пытаясь слиться с тенями, лежащими на земле. Они принимали и обнимали меня. Потому что знали: рядом – своя. И тени открыли путь, которым следует идти. Дорогу, провонявшую угрозой, смертью и мокрой псиной. Путь, в конце которого вспыхнули и погасли светящиеся точки жёлтых глаз.

Кусты у ограды шевелились от ночного ветра и шелест листвы скрывал шаги мягких лап и тихое сопение носов.

Во-олчок! Ты не желаешь прийти и укусить меня за бочок?

Что-то тёмное качнулось между колючих ветвей и на миг зажглись звериные глаза. Во-олчок! Хочешь, я спою тебе колыбельную, расскажу сказочку на ночь? О том, как оборванные тощие девочки у тусклого костра дрожали в страхе, перед порождениями ночи?

Я ощутила, что волкодлак тут не один. Они выбрали для нападения самое глухое место и ждали, пока погаснут костры и люди пойдут спать. Думаю, никто из тварей не боялся слабых и трусливых двуногих, но тот, кто их послал, поставил определённую задачу: добыть королеву живой. Если начнётся паника и хаотичный ночной бой, Найдмир может случайно погибнуть. Поэтому волкодлаки ждали пока все уснут, чтобы тихо перерезать во сне.

– Во-олчок! – позвала я вполголоса и подняла руку, точно собиралась погладить тварь. Вспыхнули жёлтые точки. Много. – Во-олчок, хочешь поиграть со мной? А я спою тебе песенку про серый бочок.

Тёмная глыба хищной твари вплотную приблизилась к ограде, и монстр уставился на меня. Пену я держала за спиной, прижав клинок к позвоночнику, поэтому волкодлак не мог видеть моё жало. Во тьме послышалось тихое рычание нескольких глоток. Пришельцы умели и любили потрошить двуногих, слабых и почти беззащитных перед повелителями ночи.

– Во-олчок! – я почти беззвучно рассмеялась и сделала маленький шаг вперёд. За спиной слышался шум и отрывистые команды. Волкодлак поднял голову и уставился через моё плечо: жидкий мрак, точно призрак, парящий во тьме. – Во-олчок, ну поиграй со мной.

Один из любимейших приёмов моего учителя по фехтованию называется: «молния из-под земли». Меч, спрятанный за спиной, вылетает вперёд и пронзает подбородок врага. У преподавателя это получалось так, словно ничего и не произошло, просто дёрнулась кисть. Со временем я тоже научилась «молнии».

Только моя кисть даже не дёргается.

Как сейчас.

Пена пронзила голову волкодлака и тут же вынырнула обратно. Тварь даже не успела понять, что умерла. Когда я прыгнула за ограду, волкодлак ещё стоял, вот только глаза его начали мутнеть.