Текст книги "Единственная сверхдержава"

Автор книги: Анатолий Уткин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 48 страниц)

Пекин готов к “позитивному” и “негативному” вариантам будущего развития событий вокруг Тайваня, который Пекин твердо считает тридцатой провинцией КНР. Первыйпредполагал бы отказ США (и Японии) в поддержке стремления Тайваня к независимости – это облегчает сближение Пекина с Тайбеем. В этом случае новая стратегическая система в Восточной Азии не зависела бы от мощи США, их военного присутствия в Азии. “Негативный”вариант предполагает провозглашение Тайванем независимости от континентального Китая. В этом случае КНР готова увеличить свои военные усилия, более откровенно противостоять США в восточноазиатском регионе.

1 апреля 2001 г. произошло столкновение американского разведывательного самолета с китайским истребителем над территориальными водами Китая. Самолет Китая исчез в морских волнах, а американский разведчик вынужден был приземлиться на китайском острове Хайнань. Последовала дипломатическая буря, в ходе которой официальный Вашингтон так и не выполнил категорическое требование Пекина принести официальные извинения по поводу гибели китайского пилота. А китайская сторона так и не выполнила требования Вашингтона возвратить самолет-шпион. Осложнение взаимооотношений привело к тому, что государственный департамент США рекомендовал американским гражданам воздержаться от поездок в КНР. На этом фоне Тайвань демонстративно запросил о возможности закупить новейшее американское оружие и администрация Дж. Буша-мл. отнеслась к этой просьбе благосклонно. Нетрудно представить, что КНР также ускорит модернизацию своих вооруженных сил, в значительной мере связывая это с закупками военной техники у своего главного ее поставщика – России.

Именно в этом ракурсе смотрят китайцы на желание Вашингтона обзавестись противоракетным зонтиком. Китайцы воспринимают развертывание баллистической ракетной обороны как ключевой элемент американской стратегии «мягкого сдерживания» Китая и осуществления полицейских функций во всем мире. «Оппозиция Китая ракетной обороне основана на серьезной обеспокоенности в отношении возможности ядерного давления... С созданием американцами противоракетной обороны китайские планировщики полагают что – впервые с 1964 года – их страна оказалась уязвимой перед ядерным принуждением или шантажем» ^*.

Строительство Америкой противоракетной обороны воспринимается Китаем как вызов и угроза его ядерному потенциалу ^*. Создание системы противоракетной обороны, как полагает Зб. Бжезинский, «может спровоцировать интенсивную враждебности между США и Китаем» ^*. Единственный видимый ныне американцами выход – проведение с Китаем откровенных и серьезных переговоров ^*.

“В Китае ожил,– пишет Р. Холлоран, – менталитет Срединного Царства, в котором другие азиаты видятся как существа низшего порядка, а представители Запада как варвары” ^*. К. Либерталь из Мичиганского университета, полагает, что “китайские лидеры обратились к национализму чтобы укрепить дисциплину и поддержать политический режим” ^*. Западные аналитики начинают сравнивать подъем Китая с дестабилизирующим мировую систему выходом вперед кайзеровской Германии на рубеже XIX-XX веков. О подъеме Китая как стратегическом мировом сдвиге говорят геополитики Р. Эллингс и Э. Олсен: “Китай рассматривает себя в качестве естественным образом доминирующей державы Восточной Азии, что бы китайцы ни говорили. Китай следует этой политике шаг за шагом и, в отличие от Японии, оказывающей преимущественно экономическое влияние, он, по мере того, как становится сильнее, стремится осуществлять, помимо экономического, политическое влияние” ^*.

Специализирующиеся по Китаю Р. Бернстайн и Р. Манро в книге “Грядущий конфликт с Китаем”квалифицируют подъем Китая как “наиболее трудный вызов, потому что, в отличие от СССР, Китай не представляет собой могучей военной державы основанной на слабой экономике, а мощную экономику, создающую впечатляющую военную силу. Ключом является постоянный рост китайского влияния повсюду в Азии и в мире в целом. Глобальная роль, которую Китай предусматривает для себя, связана с подъемом соперников Запада, антагонистичных США” ^*.

Дж. Модельски и У. Томпсон предупреждают: “Китайские лидеры видят в Соединенных Штатах сверхдержаву, вступающую в полосу упадка, но полную решимости сдерживать находящийся на подъеме Китай. Они бросят вызов интересам и позициям Соединенных Штатов в Восточной Азии, их военному и военно-морскому присутствию в западной части Тихого океана. Китайцы уже проявили себя на этом направлении в 1996-1999 гг. в ходе спора по статусу Тайваня, демократии в Гонконге, будущего Тибета, объединения Кореи и контроля над островами в Южнокитайском море”. ^*По мнению американских специалистов, любое противодействие однополюсному миру “сможет послужить сборным пунктом противников статус кво в Азиатско-Тихоокеанском регионе, равно как и среди прочих недовольных современной системой во всем мире.” ^*При этом «в Пекине полагают, что у Соединенных Штатов не хватит национальной воли вступить в войну против Китая ради спасения Тайваня» ^*. Сомалийская аналогия, когда американцы покинули Могадишо потеряв 18 морских пехотинцев, весьма популярна среди китайцев. И потом, даже воюя с Китаем в Корее три года (1950-1953 гг.) Вашингтон не рискнул нанести удар по Китаю. А ведь у Китая тогда не было ядерного оружия.

Что более всего возбуждает китайскую сторону, так это вольная или невольная поддержка Соединенными Штатами сепаратизма китайских территорий. Случай с Тайванем широко известен и одиозен. Такую же реакцию в Китае вызывает поддержка американцами тибетского сепаратизма. Центральное разведывательное управление США оказывало сепаратистам здесь прямую поддержку, о которой китайцам достаточно хорошо известно ^*. Китайцы жестко выступают против признания за Соединенными Штатами, как за глобальным гегемоном, права вторгаться в этнические проблемы.

Директор Института США Китайской Академии наук (и бывшая переводчица Мао Цзэдуна и Чжоу Эньлая) Зи Зонгуан постаралась дать двусторонним отношениям обобщенную оценку: ”В прошедшем десятилетии мы видели в американо-китайских отношениях больше спадов, чем подъемов. Их можно назвать хрупкими... Главным фактором здесь является американское отношение к превращению Китая в модернизированную, относительно сильную страну... Хотя официальные заявления остаются одними и теми же, по-прежнему стоит вопрос, до какой степени сильный Китай позволителен в сознании американцев. Америке кажется, что Китай развивается слишком быстро и его становится все труднее контролировать. Другими словами, ускорение китайской модернизации не всегда может видеться благоприятным для американских интересов. Многие в Китае полагают, что Америка вооружилась новой формой политики сдерживания, что она желает создать потолок китайскому развитию... В пользу этого говорит американская интерпретация американо-японского договора безопасности и инициированный Соединенными Штатами проект противоракетной обороны театра военных действий в западной части Тихого океана” ^*.

Этот китайский специалист, выступая в США, отметила растущее желание Америки сохранить преобладающее влияние в определении глобального развития в наступающем столетии. “Идея Pax Americana встроена в американское стратегическое мышление. Факт роста Китая рассматривается как потенциальный вызов американским стратегическим намерениям... Соединенные Штаты взяли на себя роль не только полицейского, но и судьи. Но кто будет судить о поведении самой Америки?” ^*.

Понимание проблемы

69 процентов «простых» американцев и 97 процентов «лидеров» полагают, что через десять лет Китай будет играть значительно более важную роль. «Политически активные» американцы считают Китай самой важной страной для США. 57% и лидеров и общества в целом полагают, что китайское развитие затрагивает американские интересы. ^*Уже сейчас китайский язык становится самым популярным языком в американских научных лабораториях ^*.

Складывается впечатление, что, чем быстрее растет Восточная Азия, тем с меньшей охотой западный мир готов приветствовать этот рост. В вопросе о преобладании в Азии ни США, ни КНР не готовы уступить. «Китайская долговременная цель регионального лидерства, если не превосходства, представляет собой прямую угрозу доминирующей роли Америки в регионе» ^*. КНР будет стремиться вовлечь в свою орбиту непосредственных соседей и ослабить американское влияние в своем регионе.

Китай не свободен от ошибок, а внешний мир может испытать испуг перед неожиданным использованием новой грандиозной мощи. Встает вопрос, всегда ли США будут готовы предоставлять китайцам и японцам свой рынок? Уже появились отчетливые сомнения: “По мере того, как США начнут ощущать угрозу азиатского экспорта, они начнут воздвигать таможенные барьеры. Это произойдет достаточно мирно когда речь идет о политическом союзнике – Японии. Китай, единственный потенциальный соперник в борьбе за мировое лидерство, не может рассчитывать на такую благожелательность”. ^*Американцы подчеркивают, что они ничегоне должны Китаю.

Представители реальполитик в США попросту говорят, что «экономическая мощь неизбежно будет переведена в военное могущество, а могущество генерирует экспансию» ^*. С этой точки зрения интересы Вашингтона и Пекина противостоят друг другу в Восточной Азии, в Китайском море, по поводу Тайваня, судьбы двух Корей, американского союза с Японией, присутствия американских войск в регионе, постоянные рейсы американских военно-морских сил поблизости, давление США по вопросу гражданских прав – все эти проблемы так или иначе ведут к обострению двусторонних отношений и взаимному озлоблению. Именно КНР видится потенциально мощным противником Америки.

Так К. Либерталь утверждает, что “сильный Китай неизбежно представит собой главный вызов США и остальной международной системе” ^* .Р. Бернстайн и Р. Манро приходят к выводу, что “скоро Китай превратится во вторую по мощи державу мира и будет не стратегическим партнером США, а их долговременным противником” ^* .Колин Грей предупреждает, что “формирующаяся китайская сверхдержава в силу своих размеров, характера территории, населения, социальных традиций и места размещения китайское позитивное или негативное влияние на мировую систему не может быть переоценено” ^* .Вашингтон “ не смог с должным вниманием воспринять рождение Китая как сверхдержавы” ^*. США должны противостоять Китаю в главных спорных (для Китая) пунктах – в Тибете и в Южнокитайском море.

Американские специалисты подчеркивают, что “Тибет никогда не был провинцией Китая и не был в положении данника, не был вассалом имперского Китая.” ^*. Еще более открыто антикитайскую позицию занимают многие американские специалисты в отношении архипелага Спратли и Парасельских островов. США должны присутствовать здесь и опираться на антикитайские силы. “В Южнокитайском море должно осуществляться (так же как и в Тайваньском проливе) постоянное военное присутствие США. Седьмой флот должен быть значительно укреплен, чтобы гарантировать свободное плавание через Южнокитайское море и на всех морских путях Юго-Восточной Азии” ^*. Такие специалисты, как Э. Фогель, полагают, что США должны перманентно расположить 7-й флот между Тайванем и КНР и осуществлять открытую военную поддержку Тайваня.

«Стремительно растущая способность бросить вызов американским интересам в Восточной Азии, а не способность угрожать континентальным Соединенным Штатам угрожают вовлечением Америки в военную конфронтацию в грядущие годы» ^*. Китаю не нужно обладать способностью победить США на Гавайских островах или в Персидском заливе. «Другое дело, когда боевые действия будут происходить в провинции Сычуань, или в Тайваньском проливе. Каждый, кто думает, что конфронтация в этихместах будет простой прогулкой для вооруженных сил США, не понимает характера угрозы, которую представляет для Америки вызов, бросаемый НОАК американцам вблизи китайских берегов, не представляет себе, как трудно было бы Соединенным Штатам вести операции так далеко от дома... На своей территории Китай будет страшным противником» ^*.

Стратегия Америки

Задачи США на ХХI век можно в самом простом виде обрисовать так: замедлить возвышение Китая, не допустить превращения Китая в регионального лидера той части планеты, которая обещает быть центром мирового экономического развития.На определенном этапе эволюции Китая американцам придется пересмотреть свою китайскую политику в свете того, что китайцы приближаются к такому уровню развития своих ядерных сил, который так или иначе заставит США перейти в отношении Китая к испытанной в отношениях с Советским Союзом стратегии гибкого реагирования(чтобы любой спор не перерос сразу же в ядерное противостояние). Это означает, что американцы будут вынуждены увеличить (и значительно) численность своих обычных сил в регионе.

США обязаны относиться серьезно и к территориальным претензиям КНР на острова Южнокитайского моря, где проходят жизненно важные для США морские пути, где геологи предсказывают открытие богатых месторождений нефти и газа. Близкие американской стороне Филиппины, Малайзия, Индонезия – потенциальные союзники США с недвусмысленным трепетом воспринимают военно-морское строительство КНР, они видят в ближайшие десятилетия обращение китайцев к силовой дипломатии, к жесткому давлению на боле слабых соседей. Последние постепенно занимают все более жесткую антикитайскую позицию, что осложняет соблюдение американцами бесконечно долгое соблюдение некой формы нейтралитета.

Практически неизбежен прямой конфликт из-за Тайваня, рассматриваемого Пекином интегральной частью Китая, и Соединенными Штатами, осуществляющими и прямую и скрытую поддержку Тайваня, где на президентских выборах весной 2000 г. укрепили позиции сторонники независимости острова.

Азиатская стратегия США базируется на двух основаниях. Первое -военное. Вашингтон содержит 100 тысяч своих военнослужащих в Японии (Окинава) и Южной Корее. В близрасположенной океанской акватории размещен седьмой флот США. Это военное присутствие гарантирует Америке важную долю контроля над двумя крупнейшими, могущественными экономическими величинами – Японией и Южной Кореей. Хотя американцы и покинули свои военные форпосты на Филиппинах (базы Субик-бей и Кларк-филд), отнюдь не собираются оставлять базы в Японии и в Южной Корее. Уменьшение численности американских войск на них – вовсе не свидетельство возможности ухода США из восточноазиатского региона. В таких обстоятельствах китайцы едва ли решатся рискнуть серьезно спровоцировать Соединенные Штаты ^*.

Помимо этого Соединенные Штаты являются фактическим военным ментором Тайваня, Пакистана и Саудовской Аравии, снабжая их современным оружием и приходя к ним на помощь в трудный час. Ни один важный вопрос в этом огромном регионе не может быть решен без учета интересов США. Напомним, что США за оканчивающееся столетие вели здесь три крупномасштабные войны – против Японии, в Корее и Вьетнаме.

Главная идея по убеждению стратегов Вашингтона: АТР как регион слишком важен, чтобы оставлять его эволюцию на волю тихоокеанских волн. Войска США должны оставаться на Окинаве и в Южной Корее, следует договориться о прямых военных связях с Сингапуром, флот США должен патрулировать основные магистрали. Госсекретарь США должен посещать не Ближний Восток, а жизненно важную для США Азию.

Второеоснование – допуск избранных стран региона на богатейший – американский рынок. Экономическая взаимозависимость долгое время была могучим стабилизирующим фактором в Азии – она была как бы связана общим желанием получить доступ на американский рынок. Открытие богатейшего американского рынка для высококачественных и дешевых азиатских товаров, и это было сделано с откровенной целью заполучить Азию на свою сторону в холодной войне. Без этого допуска трудно представить себе феноменальный экономический подъем Японии в 1950-1980-х годах, рождение “четырех тигров” (Южная Корея, Тайвань, Гонконг и Сингапур), невообразимый подъем КНР после 1978 года, ритм роста стран АСЕАН. Допуск на американский рынок – самый могущественный экономический рычаг Вашингтона. Не даром ежегодное возобновление статуса наибольшего благоприятствования Китаю подается как огромная уступка, за которую США хотели бы иметь компенсацию в той или иной сфере.

Некоторые круги в США предлагают совместнообсудить проблемы «прилегающего к Китаю соседнего российского Дальнего Востока» ^*. Поступают предложения о приглашении Китая в качестве постоянного участника «большой восьмерки» с превращением ее в «большую девятку», что сделает это собрание мировых грандов «более адекватным глобальным форумом мощи» ^*.

В Вашингтоне думают о следующем поколении китайских политиков, чье образование получено не в России, а на Западе. Среди средств противодействия антиамериканской эволюции Китая К. Райс выделяет «распространение информации, привлечение молодых китайцев к американским ценностям посредством образовательных обменов и обучения, поощрение роста класса предпринимателей, которые не зависят в достижении благосостоянии от китайского государства и готовы занять более влиятельные места в китайской жизни» ^*. Для реализации глобальных экономических и внешнеполитических целей Соединенные Штаты нуждаются в создании в Китае «лестницы, ведущей к процветанию среднего класса”.

Уже Б. Клинтон назначил на обращенные к Азии посты в госдепартаменте и министерстве финансов, в основном, специалистов по Китаю. Когда критики усмотрели в этом знак неуважения к Японии, заместитель министра финансов Р. Олмен объяснил мотив назначений: администрация полагает, что в начале следующего века Китай получит все шансы заменить Япониюв качестве главного экономического партнера США в Азии. Но проявлена была и жесткость. Президент Б. Клинтон в 1996 г. послал во время предвыборной кампании на Тайване к берегам острова (девятого по значению торгового партнера США) два авианосных соединения – величайшая со времен второй мировой войны демонстрация силы, направленная против Китая. Б. Клинтон пообещал не сокращать далее контингент вооруженных сил США в Азии, он внимает предостережениям в отношении будущего китайского самоутверждения и не снимает свои “посты” на Окинаве, в Тайваньском проливе и южнее.

Обострение отношений в связи с атомным шпионажем и попаданием американской ракеты в китайское посольство в Белграде оживило жесткую линию, потребность выпутываться из сложной ситуации призвала к мобилизации компромиссности. Такая двойственность говорит о том, что значимость данной проблемы в двадцать первом веке будет лишь возрастать. В Вашингтоне приходят к выводу, что решение китайской проблемы не может быть искусственно отделено от выработки подхода к эволюции Азии в целом. В ХХ в. Вашингтон сепарировал эти две проблемы. В наступившем веке такая сепарация становится уже невозможной. Обнажается отсутствие в Азии подлинной системы коллективной безопасности. До сих пор США предпочитали подходить к экономическим и политическим проблемам раздельно. Но по мере продвижения в двадцать первый век невозможность такого разделения будет проявляться все явственнее.

Президент Буш воспринял китайскую проблему серьезно. В течение срока своего президентства он сделал в этом вопросе два поворота. 1. В начале 2002 г. администрация Буша смягчила свою позицию в отношении ракетно-ядерного строительства в Китае. Но через год Пентагон весьма отчетливо выразил свою обеспокоенность этим ростом. Китайское ракетное строительство стало предметом специальных заседаний в Белом доме. В своей речи в Вест-Пойнте Буш заявил, не называя адреса: «Мы не можем полагаться на слова тиранов, которые торжественно обещают соблюдать договоры по нераспространению а затем систематически нарушают эти соглашения… Мы будем противостоять этому всей возможной мощью».

При президенте Дж. Буше-мл. «восстали» тихоокеанские адмиралы и стратегические планировщики: директор стратегического планирования при министре обороны Рамсфелде Э. Маршалл и главнокомандующий Тихоокеанским флотом адмирал Д. Блэр выступили с идеей, что выдвинутые на передовые рубежи американские вооруженные силы в Азии все более становятся уязвимыми перед китайской военной мощью, особенно ракетной. Оба эти влиятельных военных авторитета выступают за укрепление американских сил в регионе. ^*

Как формулирует советница президента Дж. Буша-мл. К. Райс, «Китай не является державой, склонной сохранять status quo, напротив, он хотел бы изменить существующее положение, изменить баланс сил в Азии в свою пользу. Уже одно это делает его стратегическим соперником Америки». ^*США будут отвечать на этот вызов, в основном, укрепляя Японию. Две страны подписали меморандум об обмене информацией в ракетной области, декларацию о взаимной безопасности, соглашение о снабжении Японии информацией с разведывательных спутников, совместную оценку стратегических угроз Японии, сообщение о создании Совета по высоким технологиям в военной сфере. В Вашингтоне выработали план передачи части ракетной технологии Японии

Но отсутствие многосторонней системы безопасности ослабит возможности американского воздействия на Китай и Японию. Сближаясь с Китаем, США вызовут ухудшение американо-японских отношений. Не желая последнего, Вашингтон сделает шаги по сближению с Токио, базируясь на двустороннем договоре безопасности, но это немедленно будет воспринято как антикитайский шаг в Пекине. Едва ли создание азиатской системы коллективной безопасности сразу разрешило бы местные азиатские проблемы. Но без нее велика вероятность «динамического развития событий, которые поведут в будущем к многосторонней гонке вооружений между Китаем, его соседями и Соединенными Штатами. И в торговле давление поднимется ввиду вероятия девальвации соперничающих валют и создания внутрирегиональных торговых барьеров; это давление может перелиться в сферу безопасности». ^*

В Азии в XXI веке, утверждают Р. Менон и У. Вимбуш, «не будут следовать заранее спроектированным и получившим предпочтение траекториям. Здесь последует каскад множества неожиданных процессов. Возникнут новые центры мощи – Китай, Япония и Индия, они совместно с США создадут новый баланс сил, мало напоминающий структуру конца двадцатого века» ^*.

Никто в мировой истории не отдавал мировую монополию без борьбы. Америка начинает более внимательно следить за системой межгосударственных отношений в Азии, за возникающими здесь новыми технологиями, привлекает к себе азиатский интеллектуальный капитал. Становится возможным предсказать возникновение биполярного мира с полюсами в виде США и Китая.