Текст книги "Урфин Джюс. Черная книга Гингемы (СИ)"

Автор книги: Анатолий Федоров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)

Глава 12. В Розовом дворце Стеллы

В Розовом дворце Стеллы, казалось, вновь воцарился безмятежный покой, какого не было уже много недель. Солнечный свет играл на перламутровых стенах, переливаясь нежными оттенками, в саду беззаботно щебетали птицы, а сами обитатели Розовой страны, оправившись от недавнего помешательства, с удвоенной энергией погрузились в свою любимую, хоть и слегка легкомысленную болтовню. Воздух был чист, и гнетущее ощущение неотвратимой беды, висевшее над страной, рассеялось, как утренний туман.

В уютной гостиной, увитой благоухающими цветущими лианами, Стелла принимала гостью – Виллину. Добрая волшебница Желтой страны прибыла не одна – ее сопровождала Тильда. После памятной стычки с Урфином девушка решила не возвращаться в Когиду и с радостью приняла предложение Виллины остаться у нее. Тильда обожала путешествия, новые знакомства и красивые пейзажи, а служба у мудрой хозяйки давала возможность увидеть Волшебную страну во всем ее многообразии. Сейчас она сидела чуть поодаль от волшебниц, с любопытством разглядывая изящную обстановку дворца Стеллы и прислушиваясь к разговору.

Две великие волшебницы, хранительницы своих земель, сидели за маленьким столиком, наслаждаясь ароматным чаем из тончайших фарфоровых чашек. Наконец-то можно было вздохнуть спокойно, обсудить дела без давящего чувства страха.

– Как все-таки хорошо, что мрак рассеялся, – тихо сказала Виллина, глядя в окно на безмятежный сад. Легкость, вернувшаяся в мир, ощущалась почти физически.

– Я уж начала опасаться, что наша сила иссякнет совсем. Признаться, Стелла, я впервые за многие века столкнулась с чем-то подобным – с тьмой, на которую не действуют светлые чары. Она была… чужой.

– Да, это было ужасно, – согласилась Стелла, изящным жестом поправляя золотистый локон. – Чувствовать, как страх и недоверие просачиваются сквозь любую защиту, отравляя самые светлые души… Но теперь все позади. И нужно отдать должное Урфину – он сдержал слово. Кто бы мог подумать? Тот самый угрюмый столяр…

– Вот именно, кто бы мог подумать… – задумчиво повторила Виллина. Ее взгляд был устремлен вдаль, словно она пыталась разглядеть что-то за пределами видимого.

Они помолчали, прислушиваясь к вновь обретенной гармонии мира, к веселому щебету птиц за окном.

– Как хорошо все же, что мы можем видеть многое на расстоянии, – заметила Стелла, возвращаясь к более приятным мыслям и отпивая глоток чая. – Я наблюдала за прибытием Элли. Представляешь, Виллина, какое чудо! Ворона Кагги-Карр, та самая, что летала к ней, вдруг заговорила там, в Канзасе! Сама! А потом Урфин… или кто-то еще… просто перенес их сюда сквозь пространство, через пустыню и горы, в одно мгновение! Это же… это же невероятно!

Стелла всплеснула руками, ее вечно юное лицо выражало искреннее изумление и восторг перед чудом.

– За всю мою долгую-предолгую жизнь я не помню случая, чтобы наше волшебство так явно действовало там, в мире людей! Там ведь совершенно иные законы! Великая пустыня и Кругосветные горы – это не просто географическая преграда, это барьер между мирами, граница реальностей! Как такое могло произойти? Это ломает все наши представления!

Виллина медленно поставила чашку. Лицо ее оставалось серьезным.

– Вот и я думаю об этом, Стелла. И не могу отделаться от мысли… не связано ли это с тем даром, что я дала Урфину? Я ведь… я усилила его разум по его просьбе. И теперь иногда сомневаюсь – правильно ли я поступила? Он просил ум, чтобы постичь древние манускрипты… но кто знает, какие именно манускрипты он имел в виду? Не открыла ли я дверь чему-то, чего мы пока не понимаем?

– Да бросьте вы, госпожа Виллина, – неожиданно вмешалась Тильда, не удержавшись. Она подошла ближе к столику. – Усилили ум этому Урфину? Да ему не ум усиливать надо было, а хорошенько выпороть! Я его знаю с детства – злющий, завистливый нелюдим! Чтобы он вдруг исправился? Да ни за что не поверю! Наверняка опять что-то затевает, хитрит. А то, что страх прошел, так, может, он сам его и нагнал, а потом убрал, когда понял, что власти добился?

– Тильда! – мягко укорила ее Виллина, но Стелла лишь улыбнулась.

– Не сердись на нее, Виллина. Устами простого народа… иногда глаголет истина. Но все же, девочка, мы должны судить по делам. А дела Урфина пока не вызывают опасений. Смотри: страх ушел, он ведет себя как справедливый правитель, он оставил всех нас на своих местах, даже сделал Страшилу первым советником. Он говорит о науках, о просвещении… По всей видимости, дар Виллины действительно пошел ему на пользу. А перенос Элли… возможно, его новая сила так велика, что смогла на миг преодолеть барьер? Или это была некая ответная реакция мира на отчаянный зов Страшилы и страдания всей страны? Мы не все знаем, даже с нашей мудростью. Главное – сейчас все хорошо. Не терзай себя понапрасну, сестра.

Виллина слабо улыбнулась и кивнула, хотя слова Тильды явно задели какую-то струну в ее душе. Да, сейчас все было хорошо. Но смутное беспокойство все равно шевелилось где-то глубоко.

– Возможно, ты права, Стелла, – сказала она. – Будем надеяться, что это так. Кстати, о странностях… Не замечала ли ты в последнее время… филинов?

– Филинов? – удивилась Стелла. – Они всегда были в наших лесах. Мудрые птицы, хотя и немного угрюмые.

– Нет, я не об обычных лесных птицах. Недавно в моей Желтой стране появились несколько… необычных филинов. Они прилетели с указом от Урфина – «Филины-исследователи», кажется. И они проводят дни напролет в моих библиотеках и архивах. Перебирают старые свитки, засыпают вопросами Болтунов-старожилов, которые и так едва молчат, записывают что-то в свои книжечки… Ведут себя совсем не как птицы. Очень уж они… усердные. Целеустремленные. И молчаливые даже для филинов, что само по себе странно.

Стелла нахмурилась, припоминая.

– Знаешь, Виллина… теперь, когда ты сказала… У меня в Розовой стране происходит то же самое! Несколько таких же серьезных филинов явились с королевским указом пару недель назад. Тоже копаются в записях, расспрашивают моих подданных о старых временах, о забытых тропах, о легендах, о местах, где случалось что-то необычное… Особенно интересуются старыми картами и преданиями о… подземных жителях. Я не придала этому значения, подумала – очередная причуда нового правителя, увлекшегося науками и историей. Но чтобы и у тебя…

– Филины-исследователи? – фыркнула Тильда. У меня есть сестра, так в ее селении тоже такой объявился. Все выспрашивал у стариков про древние легенды да про пещеру, где живут рудокопы. И глаза у него такие… желтые, неприятные. Не нравятся мне эти птички, госпожа. Больно хитрые.

Волшебницы переглянулись. Тильда, сама того не зная, подтвердила их смутные опасения. Сбор знаний – дело похвальное. Но почему именно филины? Почему они так интересуются старыми легендами, подземными ходами и библиотеками? И почему действуют так согласованно по всей стране, словно по единому плану? И главный вопрос – кто руководит этими «исследователями»? Уж не тот ли мудрый филин, что всегда сопровождает Урфина Джюса?

Это было странно. Слишком странно, чтобы быть просто забавным совпадением. Легкая тень сомнения снова легла на их лица, нарушив безмятежность чаепития. Что-то неуловимое, но настойчивое продолжало шептать в тишине вновь обретенного покоя, напоминая, что фасад благополучия может скрывать за собой нечто темное и опасное.

Глава 13. Дорогие гости

Несколько дней Изумрудный дворец жил странной, непривычной жизнью. Элли, Чарли Блек, Тотошка и даже Кагги-Карр оказались в положении почетных гостей нового правителя – Урфина Джюса. Сама ситуация была абсурдной: они прибыли сюда (пусть и не своим ходом), чтобы свергнуть тирана, а оказались его гостями, окруженными показной заботой и подчеркнутым уважением.

Урфин играл свою роль безупречно. Он был вежлив, внимателен, даже любезен. Он предоставил Элли и ее дяде лучшие покои, распорядился, чтобы Тотошку и Кагги-Карр кормили до отвала, и сам часто проводил время с гостями, стараясь показать себя с лучшей стороны.

Особенно много времени он уделял Элли. Девочка, знавшая Урфина по рассказам друзей и собственным тревожным снам (которые она теперь считала просто ночными кошмарами), была поражена его переменой. Этот Урфин не был похож на злобного столяра. Он расспрашивал ее о Канзасе, об ее родителях, о жизни в мире без волшебства. Его вопросы были умны и проницательны – дар Виллины явно не пропал даром. Элли, уже соскучившаяся по дому и открытая сердцем, с удовольствием делилась своими историями.

– У нас нет говорящих животных, Ваше Мудрейшество, – рассказывала она, сидя на скамеечке в дворцовом саду, пока Тотошка с лаем гонялся за пушистым белым кроликом. – И деревья не плодоносят круглый год. Зимой бывает холодно, идет снег…

– Снег? – Урфин слушал внимательно, его темные глаза под сросшимися бровями выражали неподдельный интерес. – Холодные белые хлопья, покрывающие землю? Должно быть, любопытное зрелище. А магия? Совсем никакой?

– Совсем, – вздохнула Элли. – Ни фей, ни волшебников. Только обычные люди.

– И как же вы живете без магии? – Урфин покачал головой. – Наверное, это очень… скучно. И трудно.

– Не знаю, – пожала плечами Элли. – Мы привыкли. У нас есть машины, поезда, электричество… Дядя Чарли может рассказать лучше, он много где бывал.

Урфин заговаривал и с моряком. Чарли Блек, поначалу настороженный и немногословный, под влиянием общего спокойствия и любопытства Урфина немного оттаял. Вечерами, сидя в малой гостиной, он, попыхивая трубкой, рассказывал о своих плаваниях, о далеких островах и диковинных народах. Урфин слушал с жадностью – его обостренный ум впитывал новые знания, как губка.

Однажды Чарли поведал странную историю о своем плавании к северным туманным берегам, где он посетил уединенный, мрачный портовый городок, вечно окутанный сырым туманом.

– Иннсмут… или что-то вроде того, – вспоминал моряк, глядя на кольца дыма. – Странное было местечко. Жители – нелюдимые, скрытные, с какой-то… рыбьей внешностью, глаза навыкате, кожа блеклая… И шептались там о странных вещах. Будто пришли они с моря, из глубин… А другие говорили – нет, не с моря, а откуда-то из-за гор, с холодных звезд… Существа, похожие на крабов или грибы, с крыльями, и интересовались они больше всего… разумом. Собирали его, хранили в каких-то банках… Брр! Жуть! – Моряк передернул плечами. – Я там долго не задержался. Уж больно нехорошее было место. Атмосфера там… гнетущая. Словно сам воздух пропитан страхом и тайной.

Урфин слушал, и на его лице не дрогнул ни один мускул, но в глубине глаз мелькнул узнающий огонек. Существа с холодных звезд… разум в банках… Это перекликалось с некоторыми, самыми темными и неясными намеками из черной книги. Он даже немного поведал моряку о камнях Эха, не рассказав, впрочем, какова их настоящая сила.

Элли тоже слушала дядюшкины рассказы с восторгом, но все больше времени проводила с Урфином. Ей казалось, что она помогает ему стать лучше, что ее доброта и доверие растапливают лед в его сердце. Она рассказывала ему о Страшиле, о Дровосеке, об их дружбе, о смелости Льва, наивно полагая, что эти истории научат Урфина доброте. Тот слушал внимательно, кивал, иногда даже пытался улыбнуться, и Элли казалось, что она на правильном пути.

Но Чарли Блек, наблюдая за этой зарождающейся симпатией, хмурился все сильнее. Его опытный глаз моряка, привыкшего распознавать фальшь и скрытые рифы, видел в показной любезности Урфина что-то ненастоящее, поверхностное. Он видел, как вспыхивает и тут же гаснет холодный огонек в глазах правителя, когда тот смотрит на простодушного Страшилу или на саму Элли. Спокойствие Волшебной страны казалось ему затишьем перед бурей.

Однажды, когда Урфин и Элли закончили очередную беседу в саду, и девочка убежала играть с Тотошкой, Чарли подошел к правителю, сидевшему на скамье.

– Урфин, – сказал он без предисловий, выпуская клуб дыма. – Надо поговорить.

Джюс поднял на него глаза. Взгляд был холодным, изучающим. На мгновение в нем мелькнуло раздражение – кто этот одноногий чужак, чтобы так запросто обращаться к нему, Правителю Волшебной страны? Но он тут же подавил вспышку гнева. Роль требовала выдержки.

– Слушаю тебя, моряк, – вежливо ответил он. – Что тебя беспокоит?

Чарли сел рядом, положив свою деревянную ногу на дорожку.

– Беспокоит меня многое, Урфин. Ты уж прости за прямоту, мы, моряки, народ простой. Мы прибыли сюда… ну, ты знаешь зачем. Побеждать тебя, гнать из города. А вышло вон как. Страх пропал, ты – правитель, и, надо сказать, ведешь себя… прилично. – Он пыхнул трубкой. – Ты оказался неплохим парнем, как будто. И Элли… племянница моя… она к тебе со всей душой. Ей нравится с тобой общаться. Да и мне, признаться, твои вопросы слушать интересно. Иногда.

Он помолчал, подбирая слова.

– Но… понимаешь, Урфин… старые привычки трудно изжить. Люди помнят другого тебя. И хоть сейчас все вроде бы хорошо, мы бы хотели… убедиться. Убедиться в твоих добрых намерениях. Удостовериться, что ты не причинишь вреда ни Элли, ни ее друзьям, ни этой стране. Ни сейчас, ни потом, когда мы уже отправимся домой. Уверенность – хорошая штука, знаешь ли.

– И как же вы хотите «убедиться»? – Голос Урфина был ровным, но в нем слышался металл.

– Я хочу посмотреть твою книгу. Ту самую, черную, что досталась тебе от волшебницы Гингемы. Говорят, в ней источник твоей новой силы, твоей… мудрости. Я хочу взглянуть на нее. Если ты не против, конечно.

Глава 14. Живая Книга

Урфин напрягся. Книга! Его сокровище, его тайна, его путь к истинному могуществу! Он никому не позволял к ней прикасаться. Даже Гуамоколатокинт лишь заглядывал через плечо. А этот одноногий чужак хочет ее полистать? Дерзость!

Он вспомнил, как однажды незадачливый уборщик, случайно попав в запретную комнату, где на столе под особым колпаком лежала Книга, лишь протянул руку, чтобы смахнуть с нее пыль. И тут же невидимая сила швырнула его через всю комнату к стене. Бедняга отделался парой синяков и смертельным испугом, но история быстро облетела дворец, и с тех пор к Книге боялись подходить даже на пушечный выстрел. Урфин сам наложил это простое охранное заклятье – не смертельное, но действенное, чтобы отвадить любопытных.

Может, позволить моряку попробовать? Пусть его отшвырнет, как того уборщика. Это будет забавно и охладит его пыл. К тому же, куда он денется с книгой на одной ноге, если захочет ее похитить? Да и что он поймет в этих письменах?

Урфин мысленно взвесил все «за» и «против». Отказать – значит вызвать подозрения, разрушить образ «исправившегося» правителя. Согласиться – рискнуть тайной, но при этом продемонстрировать уверенность и открытость. К тому же, заклятье должно сработать…

– Книгу? – Урфин пожал плечами с напускным безразличием. – Странное желание, моряк. Она написана на языке, которого никто не знает в этой стране. Мертвые символы, непонятные рисунки… Боюсь, ты зря потратишь время. Но если тебе так хочется… Изволь. Ты все равно ничего в ней не поймешь.

Он провел Чарли в ту самую комнату, где теперь стоял массивный стол из темного дерева, а на нем, на бархатной подушке, покоился зловещий черный том. Воздух здесь был тяжелым, пахло пылью и чем-то еще – неуловимым, древним, вызывающим безотчетную тревогу.

– Вот она, – сказал Джюс. – Можешь смотреть. Только осторожнее, она… не любит чужих рук.

Чарли Блек подошел к столу. Он чувствовал странное напряжение, исходившее от книги, почти физическое давление. Он протянул руку, чтобы открыть тяжелый переплет… и ничего не произошло. Заклятье не сработало!

Урфин замер, пораженный. Почему? Неужели сила моряка так велика? Или… или книга сама позволила ему прикоснуться? Хотя, наверное, заклятье действовало только на жителей Волшебной страны, которая стала теперь Империей Урфина Джюса. Бывший столяр успокоился, и решил посмотреть, что же будет дальше.

Чарли осторожно перевернул первую страницу, сделанную из странного, похожего на кожу материала. Перед ним легли ряды извивающихся, кощунственных символов, перемежавшихся с рисунками, от которых веяло безумием иных миров. Он медленно листал страницу за страницей. Как и предсказывал Урфин, он не понимал ни единого знака. Но сами иллюстрации… Эти невозможные пейзажи, эти существа, чьи формы противоречили всякой логике и геометрии… Они вызывали глубинное беспокойство, смутное узнавание чего-то, что лучше бы оставалось забытым. Он узнавал в них отголоски тех ужасов, о которых шептались в туманном Иннсмуте, тех тварей со звезд, что мерещились ему в кошмарах после того плавания.

Урфин безучастно прогуливался взад-вперед по комнате, стараясь не выдать своего волнения. Он лишь изредка поглядывал на стол, на страницы, которые переворачивал моряк. Содержимое книги он помнил почти наизусть, каждую загогулину, каждый жуткий образ…

Вдруг Чарли остановился. Его палец замер на одном из рисунков.

– А это что за диковина? – пробормотал он себе под нос.

Джюс подошел ближе, мельком взглянул на страницу и… встал как вкопанный. На странице было изображение существа, которого он раньше не видел. Вернее, он помнил эту страницу, помнил неясные очертания чего-то крылатого, но сейчас… сейчас рисунок был другим. Он был невероятно четким, детальным, словно проступил из тумана.

Это было гротескное, грибообразное существо с множеством коротких конечностей, похожих на клешни краба, и парой больших перепончатых крыльев за спиной. Голова его была покрыта какими-то отростками, напоминающими антенны, а вместо рта виднелось нечто вроде нескольких сморщенных хоботков. В своих клешнях оно держало странный цилиндрический предмет из блестящего металла. Изображение было выполнено с такой зловещей точностью, что казалось живым, готовым выползти со страницы.

Урфин смотрел на рисунок, и холодный пот выступил у него на лбу. Он точно помнил, что этого изображения здесь не было. Он сотни раз просматривал эту книгу! Он знал соседние страницы, что были до и после! Как… как он мог его пропустить? Или… или его здесь и не было раньше?

Не веря своим глазам, он оттолкнул Чарли и схватил книгу, жадно вглядываясь в рисунок. Нет, ошибки быть не могло. Это было что-то новое. Что-то, что книга решила показать им… или только ему… именно сейчас.

Невероятно… Просто невероятно! Книга… она живая! Она меняется! Она сама решает, что и когда открыть! Осознание этого ударило Урфина сильнее, чем любой физический удар. Его чувство контроля, его иллюзия власти над древним фолиантом рассыпались в прах. Он был не хозяином, а лишь читателем… или игрушкой… в руках силы, неизмеримо превосходящей его понимание. И эта сила только что сделала свой ход.

Глава 15. Элли собирается домой

Прошло несколько дней, наполненных странным, почти сюрреалистическим гостеприимством. Урфин Джюс продолжал играть роль мудрого и просвещенного правителя, Элли пыталась разобраться в своих чувствах к этому изменившемуся человеку, а Чарли Блек все больше мрачнел, чувствуя фальшь в окружающей идиллии. Живая, меняющаяся Книга Гингемы, показавшая ему зловещий рисунок, не выходила у него из головы.

Наконец, Урфин сам заговорил об отъезде гостей.

– Милая Элли, отважный моряк Чарли, – сказал он с показным сожалением. – Вы были дорогими гостями в моем дворце. Но я понимаю, что вас ждет дом, родные края. Я не смею вас больше задерживать. Я приготовил все для вашего безопасного путешествия обратно к границам Волшебной страны.

Настал день прощания. У ворот Изумрудного города собралась огромная толпа. Робкие Жевуны в своих голубых костюмах со звоном бубенчиков, мигающие Мигуны в фиолетовом, неугомонные Болтуны в розовом – все пришли проводить девочку, спасшую их страну, и ее отважного дядю.

Прощание было трогательным и немного грустным. Страшила Мудрый, первый советник, обнял Элли своими мягкими соломенными руками.

– Прощай, Элли! – сказал он, и его нарисованные глаза увлажнились (хотя слез у него быть не могло). – Твоя мудрость и доброта всегда будут примером для нас. Возвращайся скорее! Без тебя здесь… не так солнечно. И спасибо, что верила в меня, даже когда… когда я сомневался.

Железный Дровосек подошел, сияя свежей полировкой. Его шелковое сердце громко стучало в груди от переполнявших чувств.

– Милая Элли! Друг мой! Мое сердце будет тосковать по тебе! – Он осторожно пожал ее руку своей железной ладонью. – Береги себя! И помни – у тебя всегда есть верный друг в Фиолетовой стране! Вот, возьми на память, – он протянул ей крошечное, искусно выкованное железное сердечко на цепочке. – Пусть оно напоминает тебе обо мне.

Смелый Лев потерся своей огромной головой о плечо девочки, отчего она едва устояла на ногах.

– Прощай, маленькая Элли! Твоя смелость ярче солнца! Возвращайся в свой Канзас и знай, что в лесах Волшебной страны у тебя есть преданный друг и защитник. Если кто обидит – только свистни, я примчусь! – Он грозно рыкнул, но тут же виновато улыбнулся.

Старый Прем Кокус, глава Жевунов, снял шляпу и низко поклонился.

– Благодарим тебя, Фея Убивающего Домика! – проговорил он, по привычке всхлипывая от избытка чувств. – Мы никогда не забудем твоей доброты! Вот, возьми в дорогу немного наших лучших плодов, они придадут тебе сил.

Элли прощалась со всеми, глотая слезы. Ей было грустно расставаться с друзьями, но и оставаться здесь, в этой странной, изменившейся стране, ей было тревожно. Чарли Блек стоял рядом, сдержанно кивая и пожимая руки, его лицо было непроницаемо. Тотошка вертелся у ног, тихонько скуля. Кагги-Карр, решившая сопровождать Элли до самых гор, сидела на плече моряка, тоже взъерошенная и молчаливая.

Урфин Джюс стоял чуть поодаль, наблюдая за сценой с благосклонной улыбкой правителя. Он подошел последним.

– Счастливого пути, Элли, Чарли, – сказал он ровным голосом. – Надеюсь, ваше путешествие будет легким. Я отдал распоряжения, чтобы вам оказывали всяческую помощь на всем пути до границ моей Империи.

И в этот самый момент, когда Элли уже собиралась поблагодарить его, в воздухе раздался знакомый сухой шорох крыльев. На плечо Урфина плавно опустился Гуамоколатокинт.

– Пора, повелитель? – проскрипел филин.

Элли и Чарли Блек застыли. На мгновение мир вокруг них словно исказился, подернулся рябью, как вода под ветром. Вместо знакомого филина, пусть и своенравного, они увидели… другое. То самое омерзительное, грибообразное существо с крабьими клешнями и перепончатыми крыльями, которое Чарли видел на ожившей странице черной книги. Оно сидело на плече Урфина, его голова с пучком вибрирующих отростков поворачивалась, а немигающие фасеточные глаза смотрели прямо на них – холодно, разумно, чуждо.

– Дядя… ты видишь? – прошептала Элли, хватая моряка за руку, ее голос дрожал от ужаса.

– Вижу, девочка, – так же тихо ответил Чарли, его лицо стало пепельным. – Это оно… из книги. Ми-Го… Ты же помнишь, нам родичи из Вермонта рассказывали похожие сказки… А это были не сказки…

Их охватил ледяной ужас. Гуамоколатокинт – не просто филин-манипулятор. Он – одно из тех чудовищ, порождение иных миров, о которых шептала черная книга! И он – рядом с Урфином, он – его советник! Значит, Урфин знает? Или он просто слепая пешка в игре этих чудовищ?

Что делать? Отказаться от поездки сейчас? Сказать, что они передумали, хотят погостить еще? Но это вызовет подозрения Урфина, а теперь еще и этого… Ми-Го. Они окажутся в ловушке, во власти существа, само существование которого ломало все представления о мире. А если уехать? Бросить Страшилу, Дровосека, Льва, всю Волшебную страну на милость Урфина, которым управляет (или которому помогает) эта тварь из космоса? Что станет с ними со всеми?

Элли и Чарли переглянулись, в их глазах застыл немой вопрос и ужас. Они были парализованы, не зная, какой шаг сделать, какой выбор будет менее гибельным. Прощающиеся друзья и толпа жителей ничего не замечали, продолжая махать руками и выкрикивать пожелания.

И тут тишину их внутреннего кошмара прорезал оглушительный, заливистый лай. Тотошка, маленькая черная такса, вдруг сорвался с места и с азартным тявканьем понесся прочь от ворот, словно увидел самого большого и наглого кота в своей жизни.

– Тотошка! Стой! Куда ты?! – вскрикнула Элли, мгновенно вынырнув из оцепенения. Инстинкт оказался сильнее страха.

Она бросилась за ним, протискиваясь сквозь удивленную толпу.

– Тотошка! Назад!

Но пес и не думал останавливаться. Он петлял между домами, сворачивал в переулки, увлекая хозяйку все дальше и дальше от дворцовой площади, от прощальной церемонии, от Урфина и жуткого существа на его плече. Толпа провожающих осталась позади, их удивленные возгласы и смех становились все тише.

Элли бежала, задыхаясь, ее сердце колотилось не то от бега, не то от пережитого ужаса. Наконец, пробежав несколько миль и окончательно затерявшись среди тихих улочек с деревенскими домиками на окраине Изумрудного города, Тотошка резко остановился и подбежал к ней. Он радостно запрыгал вокруг запыхавшейся девочки, быстро-бастро виляя хвостом, ткнулся мокрым носом ей в ладошку.

– Барк! Барк! Элли! – Он снова попытался выговорить ее имя, и на этот раз получилось почти членораздельно. – Я… я все правильно сделал, Элли? Теперь… теперь у тебя есть немного времени… чтобы побыть здесь? Подумать?

Элли опустилась на траву у дороги, обнимая своего маленького, но такого умного и преданного пса.

– Да, Тотошенька… – прошептала она, чувствуя, как слезы облегчения смешиваются со слезами страха. – Да, милый… Ты все сделал правильно. Ты подарил нам время. А теперь… укуси меня за ногу. Крепко, изо всей силы!