Текст книги "Урфин Джюс. Черная книга Гингемы (СИ)"

Автор книги: Анатолий Федоров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

Глава 4. Сон Урфина Джюса

Урфин Джюс покинул дворец Виллины, чувствуя себя одновременно и окрыленным, и униженным. Ноющая боль в туловище, куда его чувствительно приложила кулаком Тильда, и саднящие царапины на лице напоминали о позорной драке. Но где-то в глубине сознания теплилось новое, странное ощущение – мысли стали острее, яснее, словно кто-то протер запыленное стекло в его голове. Черная книга под мышкой казалась теперь не такой чуждой, ее зловещие узоры смутно намекали на скрытый, ужасающий порядок.

– Ну что, искатель разума? – раздался над ухом скрипучий голос Гуамоколатокинта, который дожидался его на ветке ближайшего дерева. Филин перелетел и снова уселся на привычное место на плече столяра. – Обрел ли ты мудрость веков, или только заработал пару синяков от деревенской девчонки? Ух-ух-ух!

– Замолчи, несносная птица! – злобно прошипел Урфин, потирая ушибленное плечо. – Дар Виллины подействовал! Я чувствую… я мыслю иначе!

– О, не сомневаюсь, – язвительно протянул филин, покачиваясь на плече Урфина в такт его шагам. – Мыслишь иначе… Вопрос лишь – лучше или хуже? Уверены ли мы, Урфин, что добрая волшебница прибавила тебе ума? А вдруг она просто… переставила то, что было? Или, чего доброго, отняла что-нибудь важное? Например, остатки здравого смысла?

– Прекрати! – рявкнул Урфин. – Я стал умнее, и это главное! Скоро я постигну тайны книги!

– Постигнешь, постигнешь, – не унимался Гуамоколатокинт. – Быть может, даже слишком хорошо для твоего же блага. Расскажи-ка лучше, как прошла встреча с прелестной Тильдой? Не предложила ли она тебе еще уроков… э-э-э… хороших манер? Ух-ух!

Всю обратную дорогу филин не умолкал, отпуская колкости и насмешки по поводу драки Урфина и сомнительной пользы обретенного им «великого ума». Столяр сначала огрызался, потом пытался не обращать внимания, но монотонное скрипучее «ух-ух» и едкие замечания действовали ему на нервы. К вечеру, когда они покинули солнечные владения Виллины и снова вступили под сень более привычных, сумрачных лесов, Урфин чувствовал себя совершенно измотанным.

Завидев раскидистый старый дуб с могучими, узловатыми ветвями, похожими на костлявые руки древнего исполина, Урфин решил сделать привал.

– Все, хватит! – бросил он филину. – Лети на свою ветку и дай мне отдохнуть. Твое уханье хуже скрипа несмазанной пилы.

С этими словами он опустился на мягкий мох у корней дуба, положил рядом книгу Гингемы и, несмотря на внутреннее беспокойство, вскоре погрузился в тяжелый, беспокойный сон.

И привиделся Урфину Джюсу странный, яркий и пугающе подробный сон. Снилось ему, будто не было никакой черной книги, а нашел он в своем огороде, после бури, удивительные растения, из которых получилось сделать волшебный порошок. И этим порошком он, Урфин, оживил… деревянных солдат! Целую армию неуклюжих, но сильных и свирепых дуболомов, с капралами из красного дерева и блестящим палисандровым генералом Ланом Пиротом во главе.

Он видел, как повел эту армию на завоевание Голубой страны, как легко подчинил себе робких Жевунов. А потом – как обуяла его гордыня и жажда большей власти, и он двинулся на сам Изумрудный город. Снились ему трудности похода – овраги, река, коварные птицы Кагги-Карр, но вот он уже под стенами города! Осада, хитрости Страшилы, горящая солома… Но потом – подлая измена толстяка Руфа Билана, и вот он, Урфин Джюс, сидит на изумрудном троне Гудвина, провозгласив себя Урфином Первым, могущественным Королем!

Но радость победы была недолгой. Ему снилось, как вернулась девчонка Элли со своим одноногим дядюшкой-моряком, как освободила она Страшилу и Железного Дровосека, как объединила против него всех – и Льва, и Мигунов, и даже трусливых жителей Изумрудной страны. И вот – решающая битва на поле, грохот нелепой пушки, паника его непобедимых дуболомов, предательское лассо моряка, свист и улюлюканье толпы… Позорное поражение!

Урфин проснулся в холодном поту, сердце бешено колотилось. Сон был так ярок, так реален! Он сел, озираясь по сторонам. Рядом темнел ствол дуба, на ветке не спал Гуамоколатокинт, его глаза тускло мерцали в предрассветных сумерках. Рядом лежала черная книга, немая и зловещая.

Сон… Но какой! Джюс потер лоб. Его новый, обостренный ум лихорадочно заработал, перебирая образы ночного кошмара. Деревянные солдаты… армия… завоевание…

– Нашел! – вдруг воскликнул Урфин так громко, что филин на ветке встрепенулся. – Я знаю, как обрести власть! Я понял!

– Неужели? – лениво отозвался Гуамоко. – И какая же гениальная мысль посетила твою голову на сей раз? Озарение снизошло?

– Да! Деревянные солдаты! – глаза столяра горели лихорадочным блеском. – Я сделаю себе армию из дерева! Сильных, неутомимых, бесстрашных воинов! Я оживлю их… найду способ! И тогда я завоюю Голубую страну, а потом и Изумрудный город! Я стану правителем всей Волшебной страны! Вот для чего мне нужен был острый ум – чтобы придумать такой план!

Гуамоколатокинт издал звук, похожий на сухое покашливание. Если бы филины умели смеяться, это был бы именно смех – тихий, презрительный, полный яда.

– Деревянные… солдаты? – переспросил он, медленно поворачивая голову. – И это все, Урфин? Весь плод твоего «обостренного» разума? Ты увидел во сне путь завоевателя и решил повторить его наяву? Ух-ух-ух! Воистину, Виллина превзошла саму себя!

– Что ты мелешь? – вскипел Урфин. – Это великолепный план! С такой армией…

– С такой армией ты закончишь очень плохо, – ледяным тоном прервал его филин. – Тебя разобьют, Урфин Джюс. Твоих деревяшек сожгут или распилят на дрова. А тебя самого будут гнать камнями и насмешками. Зачем тебе это? Зачем завоевывать город, жители которого будут тебя ненавидеть и мечтать свергнуть? Зачем сидеть на троне, зная, что за каждым углом тебя ждет кинжал или яд? Это не власть, Урфин, это – жалкая пародия.

– Но как же иначе? – растерянно пробормотал столяр. Пыл его несколько поугас под холодным душем рассуждений филина.

– Иначе, человек, иначе, – вкрадчиво проговорил Гуамоко, и в его голосе появились новые, шипящие нотки. – Зачем брать силой то, что можно получить добровольно? Зачем стучать в ворота, если можно сделать так, чтобы их открыли изнутри… с радостью?

– Добровольно? Чтобы жители Изумрудного города… сами попросили меня стать их правителем? Не смеши меня, птица!

– Я и не смеюсь, Урфин. Я предлагаю тебе путь к истинной власти. Не власти грубой силы, которую легко сломить, но власти над умами. Власти страха, сомнения, отчаяния. Ты хочешь править? Так сделай так, чтобы они нуждались в тебе. Чтобы они видели в тебе единственное спасение от ужаса, который ты сам же и нашлешь на них.

Филин помолчал, давая словам проникнуть в сознание собеседника.

– Твои руки искусны, Урфин. Ты можешь создавать не только столы и скамейки. Ты можешь создавать… страх. Используй свое ремесло. Используй знания, что дремлют в этой черной книге. Не солдат делай, Урфин. Делай идолов, обереги, жутких кукол… Расставь их по стране. Пусть они шепчут по ночам, пусть их тени пляшут на стенах домов. Пусть Жевуны и жители Изумрудного города начнут бояться собственной тени. А потом… потом явишься ты. Не как завоеватель, но как избавитель. Как единственный, кто знает древние секреты и может противостоять неведомой угрозе. Они сами придут к тебе, Урфин. Сами падут на колени и будут молить тебя о защите. Вот это будет настоящая власть.

Урфин слушал, затаив дыхание. Образы, вызванные словами филина, были куда более зловещими и притягательными, чем простая картина марширующих деревянных солдат. Власть над умами… Страх как инструмент… Это было что-то новое, темное, пьянящее. Это отзывалось в его душе куда сильнее, чем грубая мечта о завоевании.

– Ты думаешь… это возможно? – прошептал он.

– С этой книгой, – кивнул филин в сторону черного фолианта, – и с твоим новым умом… возможно все, Урфин. Все, на что хватит твоей смелости. Или твоего безумия.

Урфин Джюс посмотрел на книгу, потом на филина, потом снова на книгу. Сон о деревянных солдатах казался теперь глупым и детским. Перед ним открывался иной путь – путь теней, шепота и страха. И он чувствовал, что готов ступить на него.

Глава 5. Камни Эха

Дни побежали для Урфина Джюса в новом, лихорадочном ритме. Он заперся в своей мастерской, почти перестав выходить наружу. Пищу ему приносил Гуамоко, бесшумно вылетая по ночам и возвращаясь с пойманной дичью или плодами, сорванными в чужих садах. Урфин же, почти не отрываясь, сидел над черной книгой.

Дар Виллины, как бы ни потешался над ним филин, действительно изменил его разум. Прежде непроницаемые, извивающиеся символы Древних больше не казались сплошной стеной безумия. Урфин начал улавливать в них некий ритм, зловещую, чуждую логику. Отдельные знаки стали выделяться, обретать подобие смысла, хотя смысл этот был темен, как безлунная ночь, и вызывал глубинное беспокойство. Он начал понимать короткие фразы, описания странных ритуалов, упоминания мест и предметов, обладавших скрытой силой.

Большая часть книги по-прежнему оставалась за гранью его понимания, а от долгих попыток вглядеться в изображения кощунственных тварей и неевклидовых пространств у него начинала кружиться голова и подступала тошнота. Но Урфин упорно продолжал, ведомый жаждой власти и подталкиваемый тихим, но настойчивым шепотом Гуамоколатокинта.

И вот однажды, разбирая главу, посвященную, как ему показалось, влиянию на разум через неодушевленные предметы, он наткнулся на подробное описание… камня. Самого обыкновенного на вид камня – сероватого, чуть поблескивающего мелкими вкраплениями, размером с кулак. Рисунок, сопровождавший текст, был до странности точен и лишен обычных для книги искажений. На нем был изображен этот ничем не примечательный булыжник. Текст под рисунком, который Урфин с трудом, по одному символу, смог расшифровать, гласил нечто вроде: «…вместилище тихого эха… усиливает волны мысли… средоточие воли…»

Урфин нахмурился. Он узнал этот камень. Именно такие валялись в изобилии у подножия гор, возле того самого оврага, где располагался вход в пещеру, и где жители окрестных деревень по ночам обменивали свои товары на металлы и самоцветы у загадочных подземных рудокопов. В детстве он с другими мальчишками из Когиды часто бегал туда, и они пинали эти камни ногами, швыряли их в овраг или просто перешагивали через них, не обращая никакого внимания. Обыкновенные булыжники, никому не нужные! Зачем древняя, могущественная книга уделяет столько внимания такой ерунде?

– Послушай, Гуамоко, – позвал он филина, который дремал на стропилах под потолком. – Взгляни-ка сюда. Эта книга… она описывает простой камень, который валяется под ногами у входа к рудокопам. Говорит, что он «усиливает волю» или что-то в этом роде. Что за вздор?

Филин лениво слетел вниз и заглянул на страницу через плечо Урфина. Его желтые глаза на мгновение сузились.

– Вздор? – проскрипел он. – Ты все еще слишком многого не понимаешь, Урфин. То, что кажется тебе простым, может скрывать в себе великую силу. Это не просто камень. Это – Камень Эха.

– Камень Эха? – недоверчиво переспросил Урфин. – Никогда не слышал.

– Разумеется, не слышал, – с превосходством ответил филин. – О его истинных свойствах знают лишь очень немногие. Даже рудокопы, живущие рядом с ним, считают его простым булыжником. Но эта книга… она помнит то, что было забыто задолго до появления и Жевунов, и рудокопов. Камень Эха обладает удивительной способностью – он вбирает в себя и многократно усиливает… скажем так, психическую энергию. Волны мысли, волю, страх… Если знать, как его использовать, он может стать мощнейшим инструментом влияния на разумы окружающих. Особенно на разумы слабые и податливые, вроде этих твоих плаксивых сородичей.

Глаза Урфина загорелись. Усиливает волю и страх! Это именно то, что ему нужно для плана, предложенного филином!

– Так значит… эти камни… они помогут мне? – жадно спросил он.

– Они станут основой, Урфин, – кивнул Гуамоколатокинт. – Сами по себе они лишь усилители. Тебе нужно будет потрудиться над тем, что они будут усиливать. Твои способности, твои знаки ужаса. В соединении с силой Камня Эха ты обретешь власть над умами.

– Тогда нужно немедленно идти туда! – решил Урфин. – Нужно набрать этих камней как можно больше!

– Мудрое решение, – одобрил филин. – Наконец-то твой новый ум начинает работать в правильном направлении.

Сборы были недолгими. Урфин взял лишь пустой мешок да немного еды. Черную книгу он тщательно спрятал под половицей в своей мастерской – он уже не хотел, чтобы кто-нибудь случайно увидел ее. Посадив Гуамоколатокинта на плечо, он отправился в путь, к знакомому с детства оврагу у подножия Кругосветных гор.

Добравшись до места, Урфин увидел картину, не изменившуюся за долгие годы. Несколько Жевунов и пара Болтунов из ближайших селений сидели на траве неподалеку от полузаваленного входа в пещеру, терпеливо ожидая вечера и появления таинственных подземных торговцев. Рядом лежали мешки с зерном и корзины с фруктами. Вокруг, как и помнил Урфин, было разбросано множество серых, невзрачных Камней Эха.

Урфин подошел к ожидающим. Он никого не знал по именам, да и не особо хотел знакомиться. Вся компания с любопытством смотрела на угрюмого столяра, редко покидавшего свой дом.

– Здравствуй, Урфин, – проговорил один из Жевунов, по привычке готовясь снять шляпу. – Ты тоже пришел торговать с рудокопами? Какой товар принес?

– Нет, я не торговать, – буркнул Джюс. – Я… хочу набрать вот этих камней.

Он указал на валявшиеся под ногами булыжники. Жевуны и Болтуны переглянулись с недоумением.

– Камней? Этих? – переспросил другой Жевун. – Зачем они тебе, Урфин?

– Да так… – Урфин постарался придать лицу самое безразличное выражение. – На огороде узор красивый выложить хочу. Эти вроде по цвету подходят…

Наступило молчание. Жевуны смотрели на Урфина Джюса с жалостью, Болтуны – с откровенным любопытством, словно увидели диковинку.

– Узор… из этих булыжников? – медленно повторил первый Жевун. – Но… они же совсем обычные. И тяжелые. Ты пошел за ними в такую даль? Уж не перегрелся ли ты на солнышке, Урфин? Вон как лицо у тебя горит… (Он имел в виду царапины, оставленные Тильдой).

– Мое дело! – огрызнулся Урфин, чувствуя, что краснеет от злости и смущения. – Сказал, нужны – значит, нужны!

Он отвернулся и принялся демонстративно собирать камни в мешок, выбирая те, что были поровнее и поблескивали чуть ярче. Жевуны тихо перешептывались, качая головами. А Гуамоко на плече столяра беззвучно трясся от сдерживаемого смеха. План начинал действовать – никто и не подозревал об истинной ценности этих невзрачных булыжников. Скоро, очень скоро Урфин Джюс покажет им всем, на что способны Камни Эха и его новый, просветленный разум.

Глава 6. Взгляд в бездну времен

Вернувшись домой с тяжелым мешком камней, Урфин высыпал их на пол своей мастерской. Сероватые, ничем не примечательные булыжники казались неуместными среди стружек, инструментов и недоделанных деревянных изделий. Жевуны, встреченные у оврага, наверняка уже разнесли по округе весть о странной причуде угрюмого столяра, решившего украсить свой огород обычными камнями. Пусть! Пусть считают его безумцем. Скоро они узнают истинную цену этим «простым булыжникам».

– Итак, Камни Эха у тебя, – проскрипел Гуамоколатокинт, слетев с плеча Урфина на верстак. – Теперь нужно расположить их правильно, чтобы создать поле усиления. Книга дает указания?

Урфин кивнул, снова открывая зловещий фолиант на нужной странице. Символы, казалось, сами складывались в схему – сложный геометрический узор, состоящий из концентрических кругов и пересекающихся линий.

– Здесь сказано… расположить их по этому чертежу, – пробормотал Урфин, водя пальцем по странице. – Но сначала… я их немного обработаю. Придам им более правильную форму, отшлифую…

– Зачем? – лениво поинтересовался филин. – Книга говорит о форме? Или только о расположении? Не трать время на глупости, Урфин. Сила камня не в его внешнем виде.

– Может и не в виде, – упрямо возразил столяр, – но я привык, чтобы все было сделано добротно. И красиво. Если уж создавать поле силы, то пусть оно будет совершенным.

Не слушая ворчания филина, Урфин принялся за работу. Его умелые руки, привыкшие к дереву, теперь с не меньшей сноровкой обрабатывали камень. Он не пытался вырезать из Камней Эха какие-то фигуры, лишь слегка подправлял их форму, делая более округлыми, и тщательно шлифовал поверхности, пока они не начинали тускло поблескивать в полумраке мастерской. Он работал с лихорадочным усердием, словно не просто обрабатывал камни, а вкладывал в них часть своей воли, своей темной мечты о власти.

Когда работа была закончена, Урфин, сверяясь со схемой из фолианта, начал раскладывать отшлифованные Камни Эха на полу мастерской. Он выложил ими сложный узор, центром которого стал его рабочий верстак. Последний камень лег на свое место, и Урфин почувствовал… странное напряжение в воздухе. Тишина в мастерской стала гуще, плотнее, словно наполнилась незримым ожиданием.

– Поле создано, – удовлетворенно кивнул Гуамоколатокинт. – Теперь опробуй его силу. Сосредоточься, Урфин. Пожелай чего-нибудь… простого.

Урфин зажмурился, сосредоточившись. Он представил себе кочан капусты, лежавший в углу, – последнюю снедь, принесенную филином. Он представил, как кочан взлетает… и мысленно толкнул его вверх.

Раздался глухой стук. Урфин открыл глаза. Кочан капусты подпрыгнул на полметра от пола и снова упал.

– Получилось! – выдохнул Урфин, чувствуя пьянящее чувство восторга.

– Слабо, – прокомментировал филин. – Но для начала неплохо. Попробуй что-нибудь посложнее.

Урфин выглянул в окно. Во дворе росло молодое деревце – тонкая рябина, которую он когда-то посадил. Он снова сосредоточился, собирая всю свою волю, все свое желание подчинять и разрушать. Он представил, как ствол рябины ломается… как трещит под невидимым давлением…

За окном раздался сухой треск. Урфин бросился к окну. Рябинка была сломана пополам, ее верхушка с еще зелеными листьями беспомощно повисла, касаясь земли.

– Видишь! – торжествующе закричал Урфин, поворачиваясь к филину. – Видишь, на что я способен!

Он снова и снова пробовал свою новую силу. Усилием воли поднял в воздух тяжелый молоток и заставил его пролететь через всю мастерскую, ударившись о стену. Он заставил скрипеть и гнуться железный засов на двери, хотя и не смог его сломать. Он чувствовал, как Камни Эха вокруг него гудят, резонируют с его мыслями, многократно усиливая их и направляя вовне. Это было упоительное чувство власти, почти божественное!

– Довольно, – прервал его Гуамоколатокинт, когда столяр, тяжело дыша, опустился на табурет. – Ты убедился, что поле действует. Ты можешь влиять на предметы на расстоянии. Но это – лишь малая толика того, на что способны Камни Эха в сочетании с истинным знанием.

– Истинным знанием? – Урфин жадно посмотрел на черную книгу. – Что еще они могут?

– Многое, Урфин. Очень многое. Например… заглянуть сквозь завесу времени.

– Это как? – недоверчиво переспросил столяр. – В прошлое?

– Или в будущее, – загадочно проговорил филин. – Время – не такая уж прочная преграда для тех, кто умеет направлять свою волю. Камни Эха могут усилить твой разум настолько, что ты сможешь пробить брешь в потоке эфира и увидеть… то, что было. Или то, что будет.

Урфина охватил трепет. В прошлое! Он всегда, с самого детства, слышал легенды о великом волшебнике Гуррикапе – гиганте, что пришел в эти земли из неведомых краев и в одиночку создал всю Волшебную страну, отгородив ее от остального мира непроходимыми горами и пустыней. Увидеть его! Увидеть своими глазами акт творения!

– Я хочу… я хочу увидеть Гуррикапа! – выдохнул Урфин. – В тот миг, когда он создавал этот мир!

Гуамоко медленно покачал головой.

– Это слишком опасно, Урфин. Заглядывать так далеко… видеть силы такого масштаба… Твой разум, пусть и усиленный, может не выдержать. Это все равно что пытаться смотреть на солнце без закопченного стекла.

– Я выдержу! – упрямо заявил Джюс, уже охваченный новой, безумной идеей. – Я хочу видеть! Научи меня, филин!

– Как знаешь, – вздохнул Гуамоколатокинт. – Но я тебя предупредил. Сядь в центр поля. Закрой глаза. Не думай о Гуррикапе как о человеке, о гиганте из легенд. Думай о самой силе творения, о первозданном усилии, что воздвигло эти горы… Представь его… и пожелай увидеть…

Урфин Джюс сел на пол посреди круга из Камней Эха. Он закрыл глаза и попытался последовать совету филина. Он гнал прочь образ бородатого великана из детских сказок. Он пытался представить саму мощь, саму волю, способную двигать горы, высушивать моря… Камни вокруг него завибрировали сильнее, воздух загудел, наливаясь странной энергией. Голова Урфина закружилась, перед закрытыми глазами замелькали цветные пятна…

Он напряг всю свою волю, всю силу своего нового разума, направляя ее в прошлое, в легендарное время творения… И вдруг… он увидел.

Но это был не волшебник Гуррикап. Это было… что-то иное. Нечто невообразимое, чудовищное, не имеющее четких очертаний. Существо размером с гору, клубящееся, как грозовая туча, состоящее из переплетения огромных, слизистых щупалец на голове, мощных лап с изогнутыми когтями и гигантских перепончатых крыльев, которые простирались, казалось, до самых звезд. Оно не стояло на земле – оно вырастало из нее, и горы вокруг были лишь складками его нечестивой плоти. Оно издавало низкий, гудящий звук, который ощущался не ушами, а всем телом, проникая до самых костей и вызывая первобытный, леденящий ужас.

Урфин смотрел на это порождение космического ужаса всего несколько секунд, но эти секунды показались ему вечностью. Его разум не мог вместить увиденное. Чувство абсолютного, всепоглощающего страха и собственной ничтожности захлестнуло его. Он почувствовал, как сознание меркнет, как тьма смыкается над ним…

…Он очнулся на полу своей мастерской. Голова раскалывалась, во рту был привкус пепла. Филин сидел на верстаке и невозмутимо чистил перья.

– Ну что, Урфин? – спросил он без тени сочувствия. – Увидел своего Гуррикапа? Понравилось зрелище?

Урфин с трудом сел, дрожа всем телом. Воспоминание об увиденном было таким ярким, что его снова замутило.

– Это… это был не Гуррикап… – прошептал он пересохшими губами. – Это было… чудовище… Огромное… как гора… Щупальца… крылья… Оно…это немыслимо!..

Гуамоколатокинт перестал чистить перья и посмотрел на Урфина долгим, странным взглядом.

– Значит, ты видел Его, – тихо проговорил филин. – Того, кто был здесь до Гуррикапа. Того, чьи сны породили этот мир… и чей гнев может его уничтожить. Легенды лгут, Урфин. Или говорят лишь малую часть правды. Волшебник великан не создал эту страну. Он лишь… ограничил ее. Поставил барьеры, чтобы удержать то, что дремало здесь миллиарды лет назад, когда Земля была юной. И ты, человек, только что заглянул в лицо этой первозданной силе.

Филин помолчал, позволяя осознать услышанное.

– Я предупреждал тебя, что это опасно. Твой разум коснулся бездны. Радуйся, что не сгинул в ней окончательно. Теперь ты понимаешь, с какими силами имеешь дело? Теперь ты понимаешь, что скрыто в этой книге?

Урфин Джюс молчал, потрясенный до глубины души. Увиденное и слова филина перевернули все его представления. Власть… он искал власти над жалкими Жевунами, над Изумрудным городом… А здесь, рядом, дремала сила, способная играючи уничтожить целые миры. И черная книга была ключом к этой силе. Или дверью в безумие.

– Что… что мне теперь делать? – наконец прохрипел он.

– Отдохни, Урфин, – неожиданно мягко сказал Гуамоколатокинт. – Приди в себя. А потом… потом мы продолжим. Теперь ты знаешь истинный масштаб игры. И мы будем играть по-крупному.