Текст книги "Возвращение (СИ)"
Автор книги: Анатолий Валевский
Жанры:
Прочая фантастика
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)
– Постарайся, чтобы получилось. Это в твоих же личных интересах! Каждый горожанин обязан приносить обществу пользу, а тот, кто этого не понимает, превращается в мусор…
Перец многозначительно посмотрел на меня тяжёлым взглядом.
– Господа, давайте вернёмся к делам насущным, – засуетился Гунар, пытаясь разрядить обстановку. – Нам ещё предстоит сегодня решить массу вопросов и в частности по предстоящей экспедиции.
Я растерянно перевёл взгляд с Гунара на Перца и обратно.
– Простите, господин советник, наверное, я не вовремя…
– Ах, оставьте, Сергей! – прервал меня Гунар. – Не делайте глупое лицо, словно ничего не понимаете! Вас пригласили сюда, потому что с сегодняшнего дня вы входите в состав муниципалитета, пока как стажёр – нам нужны свежие умные люди. А вообще-то мы планируем вас на пост советника по культуре. Ради этого даже ввели такую должность в штатное расписание городского совета. И давайте больше не будем тратить время впустую.
Я растерянно кивнул, ещё не вполне осознав, как резко изменилось моё нынешнее положение. Решив пока держать язык за зубами, изобразил на физиономии выражение глубочайшей заинтересованности и с готовностью придвинулся к столу.
В течение нескольких часов мы втроём обсуждали самые разнообразные вопросы. Вернее, их обсуждали Гунар и Перец, а я лишь присутствовал в виде статистической единицы, иногда подавая нейтральные реплики. Речь шла о строительстве нового защитного периметра вокруг Города, который должен был стать вдвое выше старого. С этим я был полностью согласен – встреча с кошмарной чичурой надолго останется в моей памяти. К тому же планировалось подключить к периметру дополнительно электрический ток высокого напряжения.
Ещё Перец предлагал ввести воздушное патрулирование окрестностей Города, чтобы избежать внезапных нападений повстанцев. Для этого он настаивал на строительстве летательных аппаратов, рассчитанных на небольшие экипажи – буквально по несколько человек. Но при этом аппараты могли бы нести запас бомб и оружия для отражения вражеских атак и поражения крупных хищников. Гунар вяло возражал, ссылаясь на нехватку рабочих рук и времени.
– Простите, но зачем тратить время и средства на строительство этих аппаратов, если патрулирование можно вести при помощи летающих горожан? – попытался и я внести посильную лепту в обсуждение.
– Да потому что неизвестно, кому из них можно доверять! – сердито рявкнул Перец.
– Видите ли, Сергей, – пояснил Гунар, успокаивающе поднимая ладонь. – Всегда находятся такие, которые недовольны существующим порядком, уж так устроены люди. А мы не можем полагаться на “авось” в надежде на то, что в патруль не затешутся элементы, сочувствующие повстанцам.
– Хорошо, – согласился я. – Но ведь можно собрать летающие патрули из надёжных, проверенных людей. Вот хоть бы господин Перец или…
Я не успел договорить, поймав на себе тяжёлый взгляд помощника советника по гражданскому праву. В этот момент мне показалось, что в его глазах я прочёл самую настоящую угрозу моей жизни. Внезапная догадка молнией озарила меня: Перец тоже не умел летать, но скрывал это! Получалось, он сам такой же “урод” как и те, на кого безжалостно охотился.
– У нас и без того хватает забот, чтоб самим заниматься патрулированием, – поспешил заявить Гунар. – Кроме того, летательные аппараты пригодятся и для более дальних разведывательных полётов.
Почувствовав, что пересёк своими вопросами и предложениями некую запретную черту, я поспешил пойти на попятную:
– На самом деле это я так… предположил… вам же виднее, как лучше. Да и летающие корабли выглядят весьма романтично. Одним словом: я здесь человек новый и полностью полагаюсь на ваше мнение.
– Вот и прекрасно, – обрадовано подхватил советник. – Значит, по этому вопросу у нас разногласий не имеется. В таком случае осталось обсудить план по расширению фермерского хозяйства…
Мне почему-то расхотелось участвовать в дальнейших разговорах. Ощущая исподволь нарастающую враждебность Перца, я чувствовал себя неуютно, поэтому ляпнул первое, что пришло в голову:
– Думаю, мне сейчас лучше всего будет заняться сочинением патриотического гимна. Во всяком случае, надеюсь, что это у меня получится лучше, чем обсуждать вопросы, в которых я ничего не смыслю.
Гунар с явным облегчением махнул рукой.
– Что ж, Сергей, не буду вас задерживать…
Перец лишь молча взмахнул рукой, и я направился к выходу, ощущая спиной его тяжёлый взгляд. Уже у самых дверей меня догнал голос советника:
– Кстати, Сергей, подумайте над программой культурного развития города. Мы ждём от вас свежих идей…
Я промычал в ответ что-то нечленораздельное и быстро выскользнул за дверь, притворив её за собой.
*
Прошло две недели с тех пор, когда они впервые увидели Город. Сидя на втором этаже заброшенного барака, Серый с удивлением разглядывал блёклые дома за высокой изгородью. Он никак не мог понять, откуда здесь взялись материалы и механизмы, при помощи которых были возведены эти многочисленные здания. Кому и зачем понадобился этот город? И вообще, каким образом большинство жителей умели летать?
Серый с лёгкой завистью оглянулся на Воронина, который что-то обсуждал с новыми знакомцами. Те периодически кивали с серьёзным видом. Чувствовалось, что солдат сумел сразу же завоевать в их глазах беспрекословный авторитет.
Вообще у Воронина это получалось как-то само собой. Люди слушали его и подчинялись. Даже вольнолюбивый Серый незаметно для самого себя признал его верховенство. Кроме того солдат воспринял ситуацию с городом, летающими людьми и лабиринтом без излишних заморочек, просто как вводную для решения более сложной задачи. Его куда больше заинтересовало общественное устройство города и особенно его таинственное руководство.
Серого же больше волновало, каким путём можно выбраться из этой долины и вернуться в прежнюю жизнь. Он никак не мог смириться с мыслью, что ушёл навсегда. Да и в загробную жизнь тоже никогда не верил, хотя в данной ситуации, готов был принять всё, что угодно.
“Если я мыслю, значит, существую” – говорил сам себе неудачливый Робин Гуд. – “А если существую, значит, не умер, и дорога домой из этой долины должна быть!”
Однозначно нужно было пробраться в город и уже там, на месте выяснять, что да как, и искать путь к возвращению…
*
Войдя в свою комнату, я замер на месте от изумления.
На круглом ободранном столе, застеленном пожелтевшими от времени газетами (и откуда они здесь взялись?) громоздились разнообразные тарелки и миски, наполненные всяческими закусками. Над ними возвышалась бутыль изрядных размеров с мутноватой жидкостью. Судя по витавшему в комнате тяжёлому запаху, это был препротивнейший самогон. За столом восседал толстяк в стоптанных шлёпанцах, дырявых спортивных штанах и засаленной грязной майке. Увидев меня, он расплылся в приветливой улыбке и приглашающе взмахнул рукой, указывая на свободный стул напротив:
– Наконец-то! Давай, присаживайся, а то я уж заждался…
Судя по обращению, незнакомец меня хорошо знал, хотя я-то видел его впервые… или нет? Что-то смутное замаячило на самом краешке памяти… какое-то почти неуловимое воспоминание… точно! Физиономия толстяка очень походила на лицо бронзового бюста, который стоял в кабинете советника по гражданскому праву. Только там она была строгая, горделиво-пафосная, а здесь явно смахивала на какого-то переулочного забулдыгу.
– Извините, а каким образом вы попали в мою комнату? – выдавил я из себя. – Кто вы?
Толстяк снисходительно усмехнулся и воскликнул:
– Ну не будь занудой! Присоединяйся… хлопнем по рюмахе – другой, а уж потом и побеседуем…
Присев на краешек стула, я настороженно уставился на гостя. Что-то в его поведении подсказывало мне, что спорить не стоит. Уж слишком свободно и уверенно он себя вёл.
– Да ладно, тебе… не будь таким букой! – хохотнул мой визави. – Расслабься и попытайся получить удовольствие…
– От чего? – не удержался я.
– От нашего общения, естественно!
Толстяк ловким движением наполнил два гранёных стакана мутной жидкостью из бутыли и пододвинул один из них ко мне. Второй он ухватил волосатой лапищей и поднял перед собой.
– Давай, выпьем за встречу!
Ну почему я никогда не могу никому отказать?! Сколько раз уже корил себя за эту слабохарактерность. Вот и сейчас – вместо того, чтобы решительно отодвинуть стакан и потребовать объяснений, покорно взял его и, отсалютовав незваному гостю, сделал несколько глотков. Ощущение было такое, словно в горло влили расплавленный свинец. Дыхание пресеклось, а на глазах вскипели слёзы.
– А ты его грибочком… грибочком присади – сразу полегчает, – участливо посоветовал толстяк, подавая мне вилку, с насаженным на неё крупным солёным грибом.
Проглоченный боровичок и в самом деле погасил пожар, затем пришло приятное ощущение разливающегося по телу тепла. Рука, словно сама собой, потянулась за сыром.
– Ну вот, молодец! А то – кто да что… эх, мне бы твои годы, я б вообще никаких вопросов не задавал, а только радовался бы жизни! Ну, что, ещё по одной, пока не остыло?
Я механически кивнул, и тотчас передо мной вновь оказался наполненный стакан.
– Извините, давайте уже, в таком случае выпьем за знакомство, – несмело предложил я. – Меня зовут Сергеем, а вас?
– Ежели тебе так невмоготу, то можешь звать меня э… Кормчим. Тут меня все так зовут, а точнее – Великим Кормчим! Но ты мне нравишься, поэтому можешь запросто – без эпитетов, – великодушно разрешил гость. – Или даже просто Наставником…
По телу начала разливаться мягкая истома. Показавшееся вначале нагловатым выражение физиономии незнакомца, вроде бы изменилось к лучшему.
– А всё же хотелось бы узнать ваше настоящее имя? – попробовал я настоять на своём. – Кормчий – это что-то вроде прозвища или там должности… а вот имя?
– Имя ему подавай… – толстяк снисходительно усмехнулся и хитро прищурил один глаз. – Ну, допустим, Дианус… и что это тебе дало?
Действительно, ничего… впрочем, где-то по краю быстро хмелеющего сознания проскочила слабая искра – где-то я уже слышал это не совсем привычное имя. Собеседник с явным любопытством разглядывал меня, словно некий необычный образчик, причём, готов поклясться, совершенно трезвым взглядом. Внезапно искра вспыхнула ярче, высветив на задворках памяти кое-что из студенческих лет.
– Погодите, я припоминаю! Это имя каким-то образом связано с двуликим богом Янусом…
– Ну и что? – собеседник равнодушно пожал плечами и, вновь наполнив стаканы, проворчал: – Связано… не связано… вот мы сидим с тобой и спокойно общаемся – и какая тебе разница?!
Мне бы на этом и успокоиться, так нет же, вечно меня тянет докапываться до истоков. К тому же и алкоголь никак не способствует трезвому мышлению. Поэтому я настойчиво принялся допытываться:
– Так ведь, если это про вас, то я вижу перед собой только один лик, а где же в таком случае второй?
– Ну, так ты ещё не дошёл до нужной кондиции, – ухмыльнулся собеседник.
– И всё же хотелось бы знать, – заупрямился я. – К тому же: в чём смысл вашей, так сказать, божественности?
– Вот ведь неугомонный, – покачал головой Дианус. – Что ж, если так хочешь, расскажу вкратце. Только учти, что история эта несколько отличается от той, которую придумал Цицерон и другие о боге всех начал и проходов…
Толстяк не спеша отпил немного из своего стакана, словно это был обычный компот. А затем поведал о двух братьях, когда-то давным-давно назначенных ответственными за Врата Времён:
– В очень далёкие времена, ещё до возникновения Древнего Рима в захудалой высокогорной деревушке у одинокой сивиллы родился, вернее, родились два сына. Хоть и не положено ей было иметь детей, но так уж вышло. И всё бы ничего, да только мальцы родились сросшимися, как сейчас говорят – сиамскими близнецами. Нужно признать, что в те времена это считалось признаком великой греховности. Поэтому несчастная мать объявила, что родила одного сына и нарекла его Янусом. Но вскоре обман вскрылся и её вместе с приплодом позорно изгнали из деревни. Она ушла ещё выше в горы и поселилась в огромной пещере, которая, как оказалось, имела выход на другую сторону непреодолимого кряжа. Здесь сивилла и воспитывала братьев, дав им имена Эна и Диа, что означало – первый и второй. Но так получилось, что общее имя Янус осталось за ними обоими. Время шло. Малыши росли на удивление здоровыми, вот только постоянно ссорились, так как им всегда хотелось разного. Однажды их не смолкающая ругань вывела из себя даже богов, и они низринули на скандалистов молнию. Однако, вместо того, чтобы испепелить сиамских близнецов, она разъединила их…
Дианус проницательно взглянул на меня и, отхлебнув из своего стакана, многозначительно добавил:
– Вот, кстати, одно из подтверждений того, что даже боги не могут предвидеть всех последствий своих деяний…
– Ну… и что же… было дальше? – поинтересовался я, чувствуя, что мой язык уже начал заплетаться.
– Эк, батенька, тебя развезло, – покачал головой Дианус. – Пожалуй, так ты и до конца истории не продержишься…
– Продержусь… – заверил я.
– Ну, гляди… так вот: кроме того, что молния разделила братьев, она же и даровала им некоторую часть божественного могущества…
– Зачем?
Толстяк только руками развёл.
– Этого я и сам до сих пор понять не могу, – признался он и продолжил: – Но, как бы там ни было, а братья занялись, как это сейчас принято говорить, бизнесом. Они брали плату с путников за проход через пещеру на другую сторону гор. Первый брат – Эна, дежуривший у входа в пещеру, из упрямства переименовал себя в Дэна, а второй, отвечающий за выход, стал называться Дианусом…
Услышав это, я радостно ткнул пальцем в сторону собеседника и захлопал в ладоши. Недовольный толстяк слегка поморщился, но всё же продолжил свой рассказ:
– Так как непримиримое соперничество было у братьев в крови, то каждый хотел выделиться и подчеркнуть свою значимость. Поскольку Дэн брал плату на входе, то получалось так, что он был главным добытчиком в семье. Тогда Дианус решил тайком от брата взимать с путников плату за выход из пещеры. Вначале всё было хорошо, но через некоторое время эта хитрость стала известна Дэну, и он ужасно рассердился. Возникла ссора, которая переросла в драку, грозящую смертоубийством. Даже одряхлевшая к тому времени мать не могла унять разбушевавшихся близнецов, и тогда она прокляла обоих, объявив, что отныне они никогда не смогут встретиться и каждый будет отвечать только за свой край пещеры, оставаясь вечными хранителями входа и выхода. Это уж потом люди придумали красивую легенду о двуликом божестве…
Дианус умолк и выжидательно уставился на меня. Но я никак не мог сообразить, что нужно сказать и как реагировать, да и, честно признаться, сознание постепенно начало заполняться туманом, в котором тонули и слова, и мысли.
– Так ты… пардон, вы бог? – спросил я, пытаясь изобразить на лице почтительное удивление, хотя не очень-то и поверил в историю, рассказанную гостем. – А я видел ваш бюст в мэрии…
Дианус пренебрежительно отмахнулся.
– Ерунда, это я тут развлекаюсь, как могу, чтобы не подохнуть от скуки, – криво усмехнулся он. – Запустил игру в цивилизацию, а сам инкогнито наблюдаю, как людишки выкручиваются. Всё довольно предсказуемо, хотя иногда попадаются прелюбопытнейшие экземпляры…
– Какие? – поинтересовался я.
– Вот ты, например.
– Я?!
Мне стало немного не по себе. Почему-то представив самого себя в качестве препарируемого подопытного кролика, я невольно поёжился.
– Да. – подтвердил Дианус. – Весьма прелюбопытнейший.
– Это ещё почему? – обиделся я. – Вот вы – действительно двуликий, а я всего лишь…
– Трёхликий, – насмешливо перебил меня толстяк.
Я оглянулся по сторонам, пытаясь понять, что он имел в виду, даже ощупал себя и уверенно возразил:
– Ну, уж нет, я здесь один-единственный!
– Пока да, но скоро появятся остальные и придётся выбирать…
У меня начало шуметь в голове, мысли расползались в разные стороны, словно тараканы. Сказанное гостем ускользало от понимания, в памяти осталась только история о двух братьях и пещере. Опустив закружившуюся голову на край стола, я закрыл глаза и ощутил, что медленно куда-то проваливаюсь.
– А чем же закончилась история про пещеру и проклятье? – на последнем усилии пробормотал я.
И словно сквозь сгущающийся туман до меня донеслось:
– Да ничем, проклятье-то вечное, а вот пещера не сдюжила напора времени…
Голос окончательно заглох, и темнота окутала меня.
*
Прикрыв глаза, Перец задумчиво развалился в широком кресле. В течение последних дней он постоянно ощущал какую-то неосознанную тревогу, но никак не мог сообразить, в чём дело. А началось это с появления в городе музыканта. Почему, громила и сам не мог ответить, но чувствовал это на уровне подсознательных инстинктов. Вот, вроде бы заморыш, хилый интеллигент, а что-то в нём было не так. Даже горожане, которые прежде к музыке относились пренебрежительно, теперь стали ходить в “Красную утку” не только напиться, но ещё и послушать его игру. Вот с таких мелочей начинает зарождаться лидерство, которого допускать было нельзя. Хотя Гунар и считал, что жителям нужна отдушина в виде развлечений, чтобы куда-то девать свои эмоции, Перец был не согласен. Он заметил, что когда музыкант начинал играть, люди переставали шуметь, разноголосый говор в ресторане смолкал, и все внимательно слушали. При этом на лицах проступало задумчивое выражение, свидетельствующее о работе мысли. А вот этого уж никак нельзя было допустить. Человек думающий несёт угрозу существующему порядку, который полностью устраивал Перца.
Когда-то, когда он ещё мальчишкой вместе с другими детьми воспитывался в специальном закрытом приюте, ему пришлось на себе испытать и понять закон главенства силы. С неделю походив с синяками на лице, Перец не смирился, затаив жажду мести. Он терпеливо выждал и, подкараулив обидчика в темноте, избил его обломком трубы до полусмерти, а потом заставил униженно ползать на коленях. Тогда он впервые испытал сладостное чувство удовольствия от унижения других и решил любыми способами, не гнушаясь даже самых грязных, пробиваться к вершинам власти.
По достижении совершеннолетия он вместе с другими был выпущен в Город, но на работу не устроился, а сколотил банду грабителей из недовольных существующим порядком. Эта группировка терроризировала население около года. В стычках с патрульными некоторые бандиты погибли, некоторых вышвырнули за пределы Города, хотя сам главарь всегда ловко уворачивался от наказания. Но, сколько верёвочке не виться, а конец будет – однажды он попался на жестоком ограблении с убийством. Тут бы ему и конец, но совершенно неожиданное спасение, как это не странно, пришло со стороны властей. Советник по гражданскому праву Гунар вместо наказания предложил ему возглавить специальный отдел безопасности по надзору за благонадёжностью жителей Города. Несмотря на свою кажущуюся мягкотелость и доброжелательность, советник оказался хитрым расчётливым управленцем, цепко держащим власть в своих руках.
– Нам нужны такие решительные люди, как вы, – сказал он Перцу при первом знакомстве. – Смелые, беспринципные и преданные… вы ведь будете преданы?
Последние слова Гунар произнёс слегка наклонившись и пытливо заглядывая в глаза новоиспечённого начальника службы безопасности. Ласковый голос не обманул Перца. Он понял, что попал в цепкие лапы, не оставляющие выбора. Впрочем, его это вполне устраивало, так как открывало неограниченные возможности для прежнего занятия, только теперь уже под официальной вывеской.
С тех пор дела пошли как по маслу, только вот повстанцы, обосновавшиеся по окрестностям и подпольщики в самом городе, немного портили кровь. Основной их массой являлись всякие миролюбивые моралисты, требующие мирных открытых выборов и смены власти. С такими всё было понятно, и особой угрозы они не представляли, тем более, что Перец знал почти о каждом из них и в любой момент мог арестовать их семьи и их самих, не опасаясь силового сопротивления. А пока, до поры до времени он терпеливо наблюдав, раскинув широкую сеть осведомителей, как паук паутину.
Вот только неуловимая группировка Хряща не давала ему покоя. Когда-то в самом начале, когда Перец организовал свою первую банду, Хрящ был его первым помощником – хитрым и безжалостным. Но потом их пути разошлись: одного выслали из Города, а другой стал начальником отдела безопасности и надзора за благонадёжностью. Проблема заключалась в том, что Хрящ слишком много знал о нём, о его повадках и методах, поэтому был неуловим. Вот его-то Перец реально побаивался.
А тут ещё и музыкант на голову свалился. Ну не лежала к нему у Перца душа. Но советник настаивал на его приобщении к делам Города.
– Он нужен нам, как воздух, – убеждал Гунар. – Этот Сергей, как ярко горящая свеча, притягивает к себе внимание, а как известно, люди идут за светом…
– Ну, и зачем нам этот свет? – недоумевал Перец.
– Ох, неужели так трудно понять?! Ведь лучшего места прятаться, чем в тени за светом, не придумать. Музыкант будет воспевать существующий порядок, а мы в его тени проводить свою политику.
– А если…
– А если что, – жёстко перебил своего помощника советник. – Свечу задуть совсем не трудно. Труднее найти новую, такую же яркую…
Перец решительно встал, скосил настороженный взгляд на вездесущий бюст недремлющего Наставника, словно тот и в самом деле мог за ним наблюдать, затем достал из сейфа дополнительную обойму патронов к пистолету и, сунув её в карман, направился к выходу.
*
Минул уже почти весь день с тех пор, как группа повстанцев ещё в предрассветной тишине осторожно прокралась в полуразрушенный барак неподалеку от входных ворот, выжидая подходящий момент, но того всё не было и не было. Летучие патрульные регулярно скользили в вышине, пристально вглядываясь в окрестности, да и на сторожевых вышках постоянно маячили сторожа.
Воронин терпеливо ждал. Он знал, что удача обязательно улыбнётся, главное – её не прозевать, тем более, что повстанцы обещали помочь: отвлечь на себя внимание. Они рассказали ему о Городе и правилах поведения в нём всё, что только знали. Хотя этого явно не хватало. Впрочем, большего от них ожидать и не приходилось. Когда Сергей вспоминал о существующем сопротивлении, то невольно морщился, и было от чего. Все эти люди, скрывающиеся в окружающих лесах и по заброшенным хуторам, оставшимся на память о временах, когда ещё надеялись заселить всю долину, выглядели запуганными и полусонными, словно мухи. Они могли часами сидеть у костра и, вспоминая прошлое, печально вздыхать и рассуждать о том, как нынче всё плохо, но при этом ни разу даже не предложить, как попытаться это исправить. Их и повстанцами-то назвать было трудно, скорее всего, просто слабохарактерными изгоями. О каком восстании можно было говорить?! Смех да и только… Правда была одна особая группа из нескольких десятков человек, которая здесь всем заправляла. Эти держались особняком. Вели себя уверенно, даже нагловато, чувствовалось, что остальные их побаиваются. Больше всего они походили не на повстанцев, а на самых обычных бандитов. Но самое невероятное – у них было оружие. Откуда они его здесь доставали, Воронину выяснить не удалось. На все расспросы их лидер по кличке Хрящ только снисходительно ухмылялся и отвечал, мол, места знать надо… Однажды они даже повздорили и неизвестно, чем бы всё кончилось, если б не Серый, который сумел быстро разрядить обстановку, припомнив к месту парочку похабных анекдотов, основанных на игре слов. Люди Хряща расхохотались, напряжение спало. Криво ухмыльнулся и сам главарь, но его колючие глаза так и остались холодными, и Воронин понял, что с этих пор нажил себе врага, с которым нужно держать ухо востро.
Кстати, бандит как-то вскользь упомянул о том, что под зданием городской мэрии будто бы находятся какие-то древние катакомбы, вход в которые давно замурован. Откуда они взялись и куда ведут он не знал, но предполагал, что руководителям города об этом что-то известно. Ведь не зря же эта тема тщательно замалчивалась, словно её и не существовало.
Услышав это, Серый сразу оживился и загорелся желанием пробраться в Город и всё разузнать на месте.
– Представляешь, – говорил он Воронину, когда они оставались вдвоём. – А что, если это тот самый выход из лабиринта?!
Воронин и сам втайне на это надеялся, но заранее обнадёживать товарища по несчастью не хотел.
– Посмотрим, – сдержанно отвечал он. – Сперва нужно в Город попасть, а потом уж отыскать эти подземелья. Может, там и нет ничего, а просто досужие вымыслы.
– Эх, ты, чёрствая душа, – усмехался Серый. – Нет в тебе романтизма. Да и вера в светлое будущее явно отсутствует, хотя, судя по времени, из которого ты сюда прибыл, у тебя её должно быть – завались…
Но солдат не обращал внимания на его колкости, а старался у местных разузнать побольше.
Чтобы понять, что в Городе не всё хорошо, много времени не понадобилось. Из рассказов повстанцев Сергей уяснил, что власть узурпировала некая группа двуличных хитрецов, выдающих себя, как это принято у политиканов, стремящихся любой ценой к власти, за слуг народа и действующих якобы от его же имени. Ещё до ссоры Хрящ, неожиданно разоткровенничавшись, с ненавистью поведал о начальнике отдела безопасности Города – неком Перце, изворотливом и коварном бандите. Не понятно только было, откуда сам Хрящ так много о нём знал. Впрочем, главное, он обещал помочь новичкам пробраться за стену. Зачем это ему было нужно, Воронин не задумывался, но пока их планы совпадали
Серый редко принимал участие в беседах. Он чаще уединялся и о чём-то думал, может, вспоминал свою прошлую жизнь и никак не хотел смириться с нынешним положением вещей. Оживлялся он только по вечерам, когда повстанцы, собравшись вокруг костра, начинали строить планы проникновения в Город и свержения существующей власти. Хотя, казалось, что последнее его интересовало меньше всего. Воронин подозревал, что его спутника занимает только как найти в самом Городе выход из этой долины и вернуться в свой мир.
“Вроде бы неплохой парень, только уж больно язвительный… и ершистый, – подумал Воронин. – Хотя, кто знает, как его в прошлой жизни кидало, может оттого…”
Он скосил взгляд на Серого, который что-то высматривал за треснувшим окошком барака, выходившим на стену ограждения Города, увенчанную наблюдательной вышкой. Всё его внимание сейчас было приковано к ней.
Что-то происходило. Страж нервно поглядывал по сторонам, напряжённо прислушиваясь к шуму, доносившемуся от следующего поста, расположенного правее. Наконец он не выдержал. Отвернувшись от наружной стены, сторож свесился внутрь ограждения и принялся что-то втолковывать находящимся внизу, указывая рукой в сторону дальней вышки. На некоторое время пустое пространство между забором и бараком осталось без наблюдения.
– Хороший шумок люди Хряща затеяли, – одобрил Серый. – Будто и в самом деле штурмовать собрались.
– Пора! – выдохнул Воронин.
Выскочив из барака, он первым быстро подбежал воротам и принялся громко колотить по ним. От его могучих ударов дощатый забор заходил ходуном. Следом подоспел и Серый, добавляя к общему шуму и неразберихе свою долю грохота.
– Эгей! Кто-нибудь! Помогите, впустите нас! – принялись кричать оба.
Изумлённый сторож метнулся к наружному ограждению и выпучил глаза на неизвестных пришельцев, появившихся словно из-под земли.
– Кто такие? Откуда? – удивлённо выдавил он из себя.
– Из лабиринта, разве не ясно?! – гаркнул Воронин, изображая ярость. – Быстрее открывай!
– Давай-давай, а то за нами какие-то оборванные дикари гонятся! – торопливо добавил Серый, пугливо озираясь назад.
Стражник в сомнении хотел ещё что-то спросить, но тут вслед беглецам из-за заброшенных бараков градом полетели камни и толстые сучья. Это решило исход. Сторож торопливо дёрнул какой-то рычаг, и в воротах открылась узкая дверь, в которую беглецы быстро прошмыгнули. Дверь тотчас захлопнулась. Несколько камней на излёте грохнули в неё, но безрезультатно. После этого послышались удаляющиеся разочарованные голоса, топот ног и хруст веток.
Прислонившись к основанию сторожевой вышки, Серый и Воронин делали вид, что стараются отдышаться от быстрого бега.
Со всех сторон их окружили любопытствующие местные, среди которых выделялись двое крепких молодчиков с пистолетами. Насторожено приблизившись к новичкам, один из них строго спросил:
– Откуда вы явились?
– Да теперь уж и сами не знаем, – криво усмехнулся Серый. – Очухались в каком-то лабиринте, потом выбрались наружу, шли вдоль реки, а потом на нас какие-то оборванцы накинулись…
– Мы их сперва раскидали, – продолжил Воронин. – Одного взяли, чтобы узнать, где мы оказались, да только не успели.
– Почему это? – недоверчиво поинтересовался второй вооружённый.
– Так те, которые удрали, вскоре подмогу привели, – пояснил Серый. – Целую толпу! Так что пришлось ноги уносить, а они за нами.
– А откуда знали дорогу к Городу?
– Да ничего мы не знали! – огрызнулся солдат. – Бежали от погони через лес, пытались следы запутать, а тут бараки какие-то, забор…
– Да ты не сомневайся, – неожиданно вступился за беглецов страж вышки. – Я сам видел как за ними целая толпа гналась. Обложили, как зверя, ещё бы чуть-чуть – и поймали бы…
– А что за шум возле дальней вышки? – с подозрением прищурился первый молодчик. – Гнались за вами, а шумели больше у соседей.
– А мы почём знаем, – с деланным равнодушием пожал плечами Серый. – Может, эти дикари ещё кого ловили…
– Ну-ка, толстяк, сгоняй быстро к соседям – узнай, что да как, – молодчик толкнул локтем в бок, стоявшего рядом с ним полноватого горожанина. – Да пошевеливайся!
Мужчина обиженно скривился, но спорить не посмел. Быстро взмыв вверх, он полетел в сторону дальней вышки.
– Дайте хоть воды попить, – попросил Серый. – А то в этих бегах некогда было и глотка сделать.
– Да и негде, – буркнул Воронин.
– Ничего, потерпите, – отмахнулся молодчик. – Сперва выясним, отчего там такой шум поднялся.
– Да вроде, уже стихло всё, – крикнул сторож с вышки и, приложив ко лбу ладонь козырьком, добавил: – А вон и посыльный возвращается.
Вскоре гонец, заложив лихой вираж, опустился на землю и доложил:
– Там уже всё успокоилось. Говорят, из лесу выскочила целая орава этих лесных дикарей, за кем-то гонялись чуть не под самыми стенами вышки, потом схватили и утащили в чащобу…
– Эх, жаль, что нас там не было, а то поохотились бы, – с явным сожалением вздохнул второй молодчик. – Я бы уж пару-тройку этих уродов точно подстрелил.
– Успеешь ещё, – ответил первый, судя по всему, старший и обратился к новичкам. – Следуйте за мной.
