Текст книги "Оружие возмездия (СИ)"

Автор книги: Анатолий Бурак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 20 страниц)

Тут подъехала чёрная "Ангара" и с заднего сиденья, размахивая глянцевой полоской, выпорхнула стройная черноволосая девушка.

– Привет! Ты тоже на "Сахалине"? – Подбежав к молодому человеку, прощебетала красавица.

У парня перехватило дыхание и, не в силах ответить, он лишь кивнул.

– Здорово! Я тоже! – Обрадовалась юная путешественница.

– Ольга… – Сглотнув, смущённо начал Иван.

– Что? – Деланно удивилась она. – И, состроив презрительную гримаску, заявила. – Я смотрю, некоторые тут много о себе воображают!

Крыть было нечем, и юноша пристыжено замолчал. Достигшая совершеннолетия и обладающая паспортом гражданка Федерации имеет право отправляться, куда вздумает. И не её вина, что порой случаются забавные совпадения. А если кому-то не нравится, то недовольные вполне могут сдать билет и лететь самолётом. Или идти пешком.

Водитель, служивший денщиком у её отца, тем временем принёс багаж и вопросительно глянул на барышню.

– Спасибо, Павлик, дальше я сама. – Поблагодарила хитрюга, оставаясь стоять на месте.

Ефрейтор попрощался, козырнул Ивану и, усевшись за руль, был таков. Ольга же, едва машина отъехала, искоса посмотрела на кусающего губы знакомого и храбро взялась за ручку огромного, размером чуть ли не с неё, кофра на колёсиках.

Проклиная, внутренне, разумеется, женское коварство и невольно восхищаясь количеству хитростей, имевшихся в девичьем арсенале, парень молча отстранил пигалицу и поднял поклажу. Не оглянувшись и даже не поблагодарив, словно лейтенанты только и делают, что таскают её имущество, Ольга уверенно зашагала по трапу. Иван же поплелся следом, очень при этом надеясь, что не выглядит супругом, с первых дней брака и навсегда попавшим под дамский каблучок. Или, что ещё хуже, безнадёжно влюблённым воздыхателем, добровольно согласившимся на положение верного пажа.

Судя по улыбкам стюардов, именно так о них и подумали. Отчаянно моля всех святых, чтобы краска смущения не залила лицо, Иван старательно делал вид, что "он тут не причём". Просто помог, переценившей свои силы случайной попутчице.

Каюта Ольги – кто бы сомневался! – оказалась в первом классе и, поставив ношу на пол, юноша резко повернулся и, не прощаясь, зашагал прочь.

– Увидимся. – Крикнула вдогонку обольстительница.

И, едва за придурком с ледяным сердцем захлопнулась дверь, плюхнулась на кровать и, закрыв лицо руками, горько разрыдалась.

Хуже всего было то, что и мудрые родители, и снисходительный старший брат, никак не реагировали на происходящее. Ну, пусть бы они заняли чью-нибудь сторону! Допустим, наперебой бы хвалили Ваню, она бы ещё подумала: что это за цаца такая? Ну а, если бы, наоборот, в один голос твердили, что мальчик из провинции, к тому же, воспитывавшийся в детском доме не пара адмиральской дочери, она бы точно знала, что не ошиблась в выборе.

В данном же, конкретном случае, все делали вид, что совершенно ничего не происходит. Словно её чувства – это так. Ничего не значащая блажь взбалмошного дитяти, на которое и внимание-то обращать – тратить время попусту.

Лишь ветерок прошелестел, и только

И всем плевать, что мне сейчас так горько

Перефразировала Ольга стихотворение и, полная решимости ни в коем случае не сдаваться, вскочила с постели.

Зеркало в ванной нисколько не врало. Она выглядела так же хорошо, как и всегда. И, со свойственной лишь выпускницам одиннадцатого класса неуверенностью, начала искать в отражении что-то такое, что, по её мнению, заставляло сокурсника старшего брата пренебрегать её чувствами. Или, что ещё хуже, вовсе не догадываться о них. Как обычно, найдя кучу изъянов, прелестница немного всплакнула. После, плеснув ледяной водой в зарёванную мордашку, даже с покрасневшими глазами не переставшую оставаться симпатичной, решила, что, всем назло, будет самой красивой сегодня вечером. И принялась разбирать багаж, развешивая на плечики платья и раскладывая на полках детали туалета.

Молодой человек, бывший предметом страданий юной экзальтированной особы, тем временем прибыл на своё место. Каюта второго класса, более приличествующая младшему офицеру, отличалась от первого лишь номинально. Ну, не могут люди нормально жить, без иерархической лестницы. Пусть даже условной и, зачастую, существующей лишь в воображении тех, для кого действительно важен подобный эмоциональный стимулятор.

Достав и расправив запасной китель, Иван, ещё раз навёл глянец на и без того сверкающие туфли и отправился на экскурсию. Если бы не всепоглощающее желание, отдать все, без остатка, силы для достижения главной цели, он бы, несомненно, пошёл служить на флот. Но, поскольку, главной ареной "де юре" давно закончившейся но, "де-факто" никогда не прекращавшейся войны, была всё же суша, выбор был предопределенен изначально.

Юноша прошёлся по палубе. Встречные с улыбкой смотрели на сверкающего эполетами офицера. Моряки в белоснежной форме одобрительно кивали. Иван опёрся на борт и взглянул на мегаполис, ставший родным за четыре года.

Основанный в далёком теперь тысяча восемьсот шестидесятом году пост Владивосток бурно развивался, через каких-то два года получив официальный статус порта. Ещё через восемнадцать лет – уже город. С тысяча восемьсот восемьдесят восьмого – центр Приморской области. В тысяча девятьсот третьем проложена Восточно-Сибирская магистраль – прямое сообщение с Москвой. В тысяча девятьсот сорок пятом, после трагических событий, положивших конец Великой Войне, город, построенный амфитеатром на сопках полуострова Муравьёв-Амурский, вокруг бухты Золотой Рог и вдоль восточного побережья Амурского залива, стал столицей немного уменьшившейся территориально но, по-прежнему остававшейся великой, России.

В бухту заходил транстихоокеанский лайнер "Нельсон" из Сан-Франциско, возвещая о прибытии мощным гудком. Несколько менее тоннажный, но, тоже внушающий уважение "Сахалин" ответил на приветствие, и у Ивана заложило уши.

Благодаря непрекращающемуся совместному патрулированию, как подводному, так и с воздуха, в Тихоокеанских водах не встречалось каперских судов из Европы. Чего – увы – нельзя сказать об Атлантике. Не то, чтобы созданья, оккупировавшие Европу, держали под контролем всё огромное пространство. Но, до Кейптауна, да и многих других портов, расположенных на западном побережье Африки, большинство американцев живущих на Восточном побережье предпочитало добираться кружным путём.

Занятый размышлениями, Иван не заметил, как подле остановился вестовой, с мичманскими нашивками. И лишь деликатное покашливание вернуло парня к реальности.

– Чем обязан? – Иван вопросительно поднял брови.

Он не привык к столь обескураживающему вниманию, и несколько стеснялся.

– Капитан приглашает вас отужинать сегодня вечером в кают-компании. – Посыльный протянул конверт из плотной бумаги.

– Почту за честь. – Ответил Беркутов, недоумевая, что послужило причиной внезапного расположения.

Моряк козырнул и с достоинством удалился. Иван же, вытащив белый прямоугольник, в общем и целом не содержащий никакой дополнительной информации и, видимо, служивший пропуском в святая святых, только пожал плечами. Через несколько часов всё выяснится само собой. Так, стоит ли забивать голову, строя беспочвенные догадки?

Всё стало ясно, едва гость переступил порог полукруглого помещения, заполненного людьми в дорогих костюмах и блистательными женщинами в шикарных вечерних платьях. Справа от первого лица на корабле, лучась от переполнявшей её жизненной энергии и сияя лукавой улыбкой, сидела Ольга. Впрочем, сейчас она мало походила на несчастную школьницу, в по последней моде застиранных до дыр джинсах и простой хлопчатобумажной блузке.

Тёмно синий наряд, оставлявший оголёнными загорелые плечи и с довольно смелым декольте, подчёркивающим высокую грудь, превратил заплаканную пигалицу во вполне уверенную в собственных силах и пользующуюся вниманием со стороны противоположного пола светскую львицу. А изящное бриллиантовое колье и серёжки в ушах, подчёркивали социальный статус юной леди.

– Позвольте представить. – Поднялся седовласый чисто выбритый человек в парадном кителе. – Лейтенант армии Иван Иванович Беркутов. – И, недвусмысленно указывая на свободный стул рядом с Ольгой, произнёс. – Прошу!

Не зная, злиться или радоваться, Иван щёлкнул каблуками и, сдержанно кивнув, уверенно занял предложенное место.

По лицам собравшихся было трудно судить, какое те имеют мнение на его счёт. Но, так как события относились к разряду тех, что вряд ли стоит менять сознательно, бывший детдомовец лишь усмехнулся. В конце концов, он в отпуске. Радом сидит самая прекрасная на земле девушка, которой он явно небезразличен. Так стоит ли, выставляться на посмешище, пытаться идти наперекор судьбе?

Ольга тут же легонько дотронулась кончиками пальцев до локтя и, невинно опустив ресницы, давая понять, что "она здесь не при чём", и волне натурально покраснев, попросила:

– Вы не передадите мне во-он тот салат?

Глава 2

Глава 5

Слёзы застилали глаза, а потому Анна шла, не разбирая дороги. Две новости, одна страшнее другой, свалились как снег на голову. И, неизвестно, чего она боялась больше. С одной стороны – умереть в её возрасте не пожелаешь даже врагу. Но и альтернатива совсем не внушала оптимизма.

Все годы, что вкалывала в отделе, приучили к мысли, что нежить – это нечто ужасное. Но встреча с таинственным гостем, несомненная реальность его существования а, тем более, факт знакомства с Эдгаром, и знание того, что есть некая высшая раса вампиров, не только не деградирующая со временем, тем самым заведомо проигрывая людям, но превосходящая нормального человека по всем параметрам, невольно заставляли задуматься.

В принципе, если взглянуть на проблему с точки зрения змея-искусителя, перспектива выглядела не так уж и плохо: Вечная, особенно в сравнении с мизерным оставшимся сроком, жизнь. Огромная физическая сила и во много раз ускорившаяся реакция. Неизвестно, правда, любимая ли, но уж во всяком случае, никак не скучная работа.

Смущала только необходимость пополнять энергетические запасы с помощью убийства. Будучи доброй католичкой, Анна искренне верила во все десять заповедей. И ещё ни разу за всю чёртову дюжину лет не пролила человеческой крови. Истребление нежити, она, конечно же, грехом не считала. Относя это занятие к делам скорее богоугодным, чем наоборот.

Несмотря на известие о смертельном заболевании а, возможно, благодаря нему, молодая женщина вдруг почувствовала зверский голод. Свернув в ближайшую закусочную, взяла большой стакан пива, картофель фри и огромный гамбургер, в который впилась зубами, едва оказавшись за столом.

– Говорят, тебя переводят? – Стив бесцеремонно уселся на противоположное место.

– Как ты меня на… – Поразилась Анна и, подняв глаза, расхохоталась.

Оказывается, ломая голову, она всё время ходила кругами, интуитивно стараясь не удаляться далеко от управления.

– Ты чего? – Ошарашено уставился на неё напарник.

Или, вернее, теперь правильно сказать – бывший напарник?

– Быстро же у нас распространяются слухи. – Посерьёзнела Анна. – Ты, вообще, от кого узнал?

– То есть, как это "от кого"? – Недоумённо пожал плечами Стив. – От Эдгара, разумеется. – Или, ты полагаешь, что сведения о кадровых перестановках разносят уборщики?

– Поподробнее можешь? – Перебила Анна.

– Да, собственно, это всё. – Ответил товарищ. – Минут двадцать назад шеф вызвал на ковёр и поставил в известность, что с завтрашнего дня ко мне прикрепляют новичка из полицейской академии.

– А про меня, что он говорил? – Не слезала с парня женщина. – Только то, что переходишь в другое ведомство.

– И больше ничего?

– А, разве этого мало? – Он картинно вскинул брови. – Кстати, может, объяснишь, что всё это значит?

– Вряд ли. – Отрезала Анна.

– Что ты – что ты. – Обиженно надулся коллега. – Надо же, какие мы теперь важные.

– Да я и сама не в курсе. – Покривила душой мисс Райт.

– Ну, как знаешь.

Видно было, что Стив не поверил. Но, настаивать не решился.

– Ну, мне пора. – Анна допила колу и, вытерев губы салфеткой, поднялась. – Звони иногда.

– Обязательно. – Мужчина протянул руку. – Ты тоже не пропадай.

Выйдя на улицу, Анна направилась к ближайшей телефонной будке. Раскрыв видавший виды толстый справочник, отыскала нужный раздел и, зажмурившись, наугад ткнула пальцем.

Практикующих онкологов или, по крайней мере, выдававших себя за таковых, в Сиэтле имелось хоть отбавляй. Сняв трубку, быстро набрала номер и записалась на приём.

Судя по тому, что ей назначили на вечер сегодняшнего дня, это был не лучший эскулап в городе. Да и в первую десятку явно не входил. И даже в сотню.

Сидя в довольно убогом вестибюле, она рассматривала плакаты с изображением различных ужасов: многочисленные опухоли, нарывы, сочащиеся гноем язвы. Наверное, сии наглядные пособия были призваны свидетельствовать о высоком профессионализме современного Парацельса.

Тут дверь распахнулась и из кабинета, тяжело дыша, вышла пожилая дама.

– Проходите. – Ассистентка взглянула ободряюще.

Но Анна вдруг покачала головой. Как ни странно, "картинная галерея" вкупе с уставшим и переполненным страдания взглядом неизлечимо больной посетительницы, сыграли роль катализатора.

Зачем она вообще сюда пришла? Хотела проверить, правдива ли информация Эдгара? Да, какая, к чёрту, разница! Допустим, что нет. Но ведь это абсолютно ничего не меняет. Механизм запущен и от неё ждут одного – согласия. Если же заартачится – вряд ли оставят на службе. Скорей всего, попросту комиссуют с мизерной пенсией, по якобы инвалидности. Или, ещё похуже… Ведь данными такого рода, относящимися к категории "перед прочтением сжечь", делятся либо с соратниками, либо… с действительно обречёнными. Теми, кто в скором времени унесёт тайну в могилу. И вряд ли кто-то учинит серьёзное расследование по поводу скоропостижной кончины бывшей сотрудницы департамента быстрого реагирования, страдавшей неоперабельной формой рака.

Но, даже если учесть, что звёзды вдруг расположатся благоприятно, и её по какой-то причине, вернее, по чьему-то недосмотру не тронут, что хорошего ждёт в будущем? То же нищенское пособие по выслуге лет, да вот такое немощное ожидание конца. Агония, растянувшаяся на годы, без малейшей надежды на выздоровление, ибо от старости ещё не придумано лекарств.

Несостоявшаяся пациентка решительно вскочила и, хлопнув дверью, устремилась прочь. Добежав до первого же таксофона, нащупала в сумочке клочок бумаги и, услышав на другом конце провода "алло", произнесла одну-единственную фразу:

– Это Анна Райт. Я согласна.

До темноты, прощаясь, она бродила по улицам, стараясь в мельчайших подробностях запомнить ощущения. Если верить злому гению, восприятие усилится в десятки раз. Но это случится ПОСЛЕ. Теперь же, в последние часы нормальной жизни, ей хотелось вдохнуть, впитать мир именно таким. Несовершенным и прекрасным.

До квартиры добралась лишь во втором часу ночи. Консьерж, привыкший к частым отлучкам и "рваному" графику, как всегда, ничего не сказал, и Анна поднялась на четырнадцатый этаж. Едва распахнула дверь, как, ещё не войдя в прихожую, поняла, что в доме кто-то есть. Револьвер сам собой прыгнул в ладонь, а из комнаты послышался ехидный смех.

– Спрячьте вашу игрушку, леди.

– Как ни странно, голос был женским. Точнее, девичьим.

– Кто вы? – Насторожилась законная владелица.

– Та, кто укажет дорогу в новый, доселе неведомый и, клянусь, восхитительно прекрасный мир! – Несколько напыщенно произнесла незнакомка.

– Имя у проводника есть? – Полицейские привычки не оставляли даже в столь судьбоносный момент.

– Зовите меня… Носферату. – Слегка запнувшись, ответила гостья. – Пусть я буду та, кто пришёл в ночи и сделал поистине королевский подарок.

"Скорее уж, ты простой курьер, милочка". – Язвительно подумала Анна.

Вслух, естественно, ничего не сказала и, зачем-то тяжко вздохнув, шагнула через порог.

– Не пугайся. – Переходя на "ты" прошептала визитёрша. – Больно не будет.

– Я не боюсь боли. – Резко ответила Анна. – К тому же, я недавно пила.

– Всего лишь, бока пива. – Принюхавшись, поведала Носферату. – За пять часов, что прошли с тех пор, столь ничтожное количество алкоголя успело полностью раствориться. – Так что, ты готова?

– Погоди. – Анна упала в кресло. – Давай сначала поговорим.

– А стоит ли? – Обнажила клыки вампирша. – Всё равно, ты ничего не поймёшь. И, к тому же, сколько не оттягивай, когда-то же придётся начать.

– Не думала, что это произойдёт столь… обыденно, что ли.

– А так всегда и бывает. – Прищурилось дитя мрака. – Всё просто случается. Р-раз, и готово. Это потом, воображение дорисовывает различные красочные моменты. Иногда – реальные. Чаще же – надуманные. Впрочем, если хочешь, могу и подождать.

Расслабившись, Анна благодарно кивнула и тут порождение тьмы начало гипнотическую атаку. Едва почуяв знакомые симптомы надвигающегося паралича, жертва схватилась за оружие. Но пришелица играючи вырвала пистолет из слабеющей руки и, моментально впилась Анне в горло. Последнее, что запомнилось бывшей сотруднице по борьбе с негуманоидной расой – легкость во всём теле и необъяснимый экстаз, дающий ощущение полного, всепоглощающего счастья.

Пробуждение оказалось похоже на подъём с большой глубины. Когда дышать нечем и единственным желанием остаётся во что бы то ни стало получить глоток живительного кислорода. Изо всех сил продираясь сквозь толщу воды, утопающая стремилась как можно быстрее достигнуть поверхности, понимая, что не успеет. Грудь сдавило так, что терпеть не было абсолютно никакой возможности и, повинуясь инстинкту, Анна глубоко вдохнула.

Лёгкие тотчас наполнились густой, остро пахнущей субстанцией, по консистенции больше напоминающей сметану, чем морскую воду. Десятки, сотни ароматов содержались в этой странной жидкости.

Запах кожаных туфель, оставленных в прихожей, мастики для натирания полов, моющего средства, аромат кофе и стойкое амбре от дешёвых сигарет, что курит консьерж. Сквозь приоткрытое окно она уловила угар, что испускают автомобили. Зловоние, идущее от мусорных баков. Мокрая земля в цветочном горшке, мятная конфета, завалившаяся за холодильник месяц назад, да так и оставленная там из-за банальнейшей лени. Дух резины, бумаги, мыла, перца, вонь соседской собаки. Словно весь мир, вместе с ней погрузился в бездонную пучину.

– Очухалась? – Раздался над ухом насмешливый голос.

Анна дёрнулась, удивившись, что ещё жива и осторожно открыла глаза.

– Мне снился страшный сон. – Пробормотала она, разглядывая тонкое лицо в обрамлении чёрных волос.

– Будто попала в вакуум, а жить, тем не менее, хочется? – Проявила осведомлённость девушка.

– Нет. – Анна помотала головой. – Я тонула. Но ты права, воздуха вокруг не было.

– У всех происходит по-разному. – Кивнула валькирия. – Кстати, как самочувствие?

– Не поняла ещё. – Честно призналась хозяйка. – А ты вообще, кто?

– Ясно. – Констатировала брюнетка. – Шок после инициации.

– После чего? – Недоумённо переспросила Анна.

– Есть хочешь? – Вместо ответа поинтересовалась нахалка.

– Нет. – Скривилась Анна.

Ибо едва представила, какой гадостью пахнет самый обычный гамбургер, ощутила дурноту.

– Странно. – Девушка изумлённо взглянула на неё. – Обычно в первый день мы испытываем жуткий голод.

– Зато зверски хочется пить.

– Так это одно и то же. – Захохотала собеседница.

– Ты кто такая? – Вновь попыталась выяснить происхождение хамки Анна.

– Я – та, кто введёт тебя в курс дела. – Успокоила посетительница. – Если забыла – моё имя Носферату. Но, лучше пока подкрепись.

– Я не хо… – Снова залепетала Анна и обомлела, увидев, что заботливая сиделка внесла в комнату клетку с маленькой обезьянкой.

Животное испуганно заверещало, и Анна машинально свистнула, удивившись, что для этого не потребовалось складывать губы в трубочку. Протяжный звук, чем-то похожий на стон или, скорее, чревовещание, только на очень высокой частоте, шёл прямо из груди. Мартышка закатила глаза, а Носферату удовлетворённо осклабилась.

– Я же говорила.

Какая-то, совсем незначительная часть бывшей труженицы специального управления бурно протестовала. Но, инстинкты оказались сильнее разума, и она не заметила, как выпила несчастное создание досуха.

– Вот и славно. – Обрадовалась Носферату. – До вечера можешь поспать. А потом…

– Что потом? – Перебила новорождённая хищница.

– Тебе как можно быстрее нужно пройти активацию. Как и в прошлой, в этой жизни тоже не бывает бесплатных обедов. И продукты распада уже начали отравлять твой организм.

– Нежить ведь остается активной в течении трёх, а, иногда и четырёх лет. – Вставила реплику Анна.

– Мы говорим "подвергшиеся метаморфозе". – Поморщилась новоявленная учительница. – Согласись, не очень приятно слышать в свой адрес разные гадости.

– Извини. – Смутилась Анна.

– Ничего. Я тоже не сразу привыкла.

– И, что теперь делать? – Попыталась взять быка за рога мисс Райт.

– Я же сказала: отдыхать! – Остановила поток красноречия вампирша. – Даже для таких как мы утро вечера мудреней.

Анна и сама чувствовала, как слипаются глаза. Тело наполнилось приятной убаюкивающей сытостью. Руки и ноги потяжелели, словно только что провела утомительную четырёхчасовую тренировку. С хрустом потянувшись и слегка удивившись небывалому ощущению внутренней силы, она смежила веки и погрузилась в забытьё.

Во второй раз проснуться удалось значительно легче. Кошмары не мучили и, сбросив оцепенение, новообращённая подошла к окну. К чуткому осязанию, прибавились тонкий слух и чрезвычайно острое зрение. Анна различала шорох мышей под половицами, без труда могла разобрать, что говорят соседи за стенкой или те, кто живёт в соседнем доме.

Глядя на ночной город, она вынуждена была признать, что прошлое скорее походило на убогое прозябание, чем на полноценную жизнь. Правда, вместе с обретёнными способностями, появилось и некоторое неудобство. Мозг, получавший массу, в большинстве своём совсем ненужной информации, буквально захлёбывался, стараясь переварить поступающие отовсюду косвенные сообщения.

Шаги наставницы она услышала, за два квартала. И, устроившись в кресле, принялась ждать, надеясь на объяснения, хотя бы минимальные.

– Оклемалась? – Открыв дверь явно позаимствованным из сумочки ключом, первым делом поинтересовалась гостья.

– Как видишь. – Подтвердила Анна.

– Что ж, тогда пошли. – Заспешила новая подруга.

– Подожди. – Анна протестующе выставила вперёд обе ладони. – Ты не находишь, что я имею право хотя бы на короткий разговор?

– Да ради Бога. – Тряхнула гривой роскошных волос Носферату. – Что дитя хочет знать в первую очередь?

– Я… – Список был столь длинён, что "младенец" невольно растерялся.

– Ну же, смелее. – Подбодрила ехидна. – Для начала, спроси, сколько мне лет.

– И сколько же?

– Пятьдесят восемь. – Спокойно ответила выглядевшая не больше, чем на восемнадцать девушка.

– А как ты оказалась на службе? – Озвучила следующий вопрос мисс Райт.

– Как все. Меня инициировали.

– Так прямо взяли, и укусили? – Недоверчиво переспросила Анна.

– А как ещё можно укусить? – Криво усмехнулась Носферату. – Устраивать церемонию посвящения, что ли?

– Темнишь. – Покачала головой хозяйка. – Со мной вот, провели предварительную беседу. Даже припугнули смертельным заболеванием. Кстати, подозреваю, что мифическим.

– Вот про это лучше помалкивать. – Предупредила девушка. – Босс не жалует слишком умных.

– Все мы не любим догадливых. – Ухмыльнулась Анна. – Но ты не виляй, милочка. Колись, раз уж начала.

– Мою семью инициировали сорок лет назад. Родители с миссией Красного Креста работали по контракту в Африке. Я находилась с ними. Местный патруль, кстати, в нем много наших, я имею в виду, американцев, уничтожил их приблизительно через неделю. Меня же, почему-то пожалели. Должно быть, молоденькая девчонка не внушала опасенья. Правда, посадили в клетку и заковав в кандалы, в трюме сухогруза доставили в Штаты. Полгода я провела в секретной лаборатории, играя роль подопытного кролика. Ну, а потом, на меня вышел Ингвар.

– Кто? – Не поняла Анна.

– Тот, кто тебя завербовал. – Пояснила Носферату.

– И, что дальше?

– Оперативная работа. – Обыденно промолвила собеседница. Почти такая же, что ещё вчера выполняла ты. Правда… немножко круче.

– Что значит "круче"? – Подозрительно переспросила бывшая полицейская.

– Ну-у… Как правило, мы часто не соблюдаем общепринятые нормы и некоторые формальности. Слово Ингвара является последней инстанцией, и кассационных жалоб на нас не подают.

Глава 6

Руки сковали за спиной и, проведя по коридору под дулами автоматов, втолкнули в стоявший у самых ступенек фургон. С облегчением вздохнув – полумрак избавил от режущего глаза и вызывавшего чувство острого дискомфорта света – Ганс откинулся на вибрирующую стенку, и задремал.

Жаль, конечно, что получилось именно так. Если бы не обезумел от близкого присутствия беззащитной жертвы и, немного пораскинув мозгами, спустился в деревню, наверняка бы всё обошлось. Рассуждения проносились скорее в виде неясных образов, чем чётко оформившихся мыслей, ибо спать хотелось неимоверно. Кабы не гул мотора, да забивающая обоняние и буквально сводящая с ума вонь выхлопных газов, он бы непременно отключился.

По тому, что звуков снаружи прибавилось, догадался: въехали в город. Причём, не в небольшое селение, давшее название железнодорожной станции, а в гораздо более многолюдное место.

Грузовик остановился, и арестованный слегка напряг мышцы, разгоняя по венам кровь. Судя по количеству голосов, за дверью ждало пять человек. Слегка посетовав, что до вечера ещё далеко, Ганс снова предпочёл не рисковать. Его время – ночь. С наступлением темноты и без того не внушающие опасения людишки становятся вялыми, словно осенние мухи. Да и зловещий, впечатанный в подсознание на уровне инстинктов первобытный страх – тоже его союзник.

Задержанный покорно спрыгнул на землю и, не сопротивляясь, дал себя обыскать. Один из конвоиров, не удержавшись, захотел то ли проявить излишнее рвение, а, может, просто потешить садистские наклонности, И ткнул дулом автомата в спину. Однако ещё до того, как воронёный ствол начал движение, по участившемуся дыханию и специфическому аромату, сопровождающего каждую эмоцию, Ганс разгадал далёкие от христианских намерения.

Плавно отодвинувшись, пропустил цербера мимо и наподдал тому под зад. От лёгкого пинка, помноженного на силу инерции, незадачливый вояка растянулся на мостовой, ухитрившись при этом расквасить нос.

– Ефрейтор Грубер! – Тут же заорал офицер. – Двое суток ареста!

Товарищи пострадавшего промолчали. Но по злобно сверкнувшим глазам Шварцкопф понял, что нажил пять смертельных врагов.

Он слегка улыбнулся. Скоро голод даст о себе знать. А употреблять в пищу лучше недруга, чем просто первого попавшегося под руку индивидуума. Идейная подоплёка требовалась даже такому странному созданию, в которое превратился образцовый немецкий солдат.

Камера встретила прохладой и лёгким – на грани слышимости – попискиванием. Подождав, пока лязгнет засов, Ганс улёгся на топчан и принялся терпеливо глазеть в потолок. Застыв, словно изваяние, не мигая уставился в одну точку. Ни тени страха, ни проблеска надежды не отразилось на равнодушном лице. Жизнь была тривиальна и понятна. Прошлое осталось в прошлом. Будущего же просто не существовало. В норе под полом шевелилась пища. Не очень много, но достаточно, чтобы запастись энергией для более серьёзной охоты. Разумеется, сейчас он заперт, и выход охраняется. Но, разве это что-то значит, для такого, как он? Обмануть примитивных двуногих, самонадеянно уверенных в собственных силах не представляет никакого труда. Значит – он обязательно сумеет выбраться. Но, потом. Сейчас он в относительной безопасности. Рядом копошится еда. Так, зачем торопить события?

Часа через три, две крысы, осмелев, отправились на разведку. Узник слегка улыбнулся и, интуитивно рассчитав траекторию, рванулся вперёд. Почуяв неладное, грызуны кинулись к спасительной норе. Они удалились от лаза лишь на метр. От нар до дыры в стене было целых четыре. И, всё-таки, Ганс успел раньше.

Высосав зверьков до капли, бросил в угол тушки и блаженно зажмурился. До наступления сумерек ещё, как минимум, девять часов. Вполне хватит времени на полноценный отдых.

Из докладной записки начальника гарнизонной гауптвахты оберлейтенанта Штрауба группенфюреру Майнсу: "19 июля, в восемь часов, пятнадцать минут утра привезли арестованного Ганса Шварцкопфа, подозреваемого в нанесении тяжких увечий капитану фон Грофу, повлёкших за собой смерть.

Схваченный вёл себя спокойно, не выказывая явных признаков агрессии, и до приезда дознавателя был отправлен в камеру номер семнадцать. Больше в этот день ничего примечательного не произошло, если не считать отказа заключённого принимать пищу. Никаких заявление Шварцкопф не делал, и требований не выдвигал. Обед и ужин проигнорировал, что было воспринято как последствия шока и вполне объяснимого в таких случаях подавленного состояния.

В двадцать два ноль-ноль Шварцкопф внезапно начал стучать в дверь. Прибывший рядовой Клауссон, открыл камеру и незамедлительно подвергся нападению. Видимо, при аресте обыск произвели небрежно и у того остался нож. Что, несомненно, показывает особую хитрость и изощрённость Шварцкопфа, так как перед водворением под замок, его ещё раз досматривали мои люди". – Тут пишущий на секунду задумался, стоит ли посвящать начальство в такие не очень важные подробности. Но, вспомнив, что в нынешней Германии за действиями каждого наблюдают сотни глаз, тяжко вздохнул и оставил всё как есть. Честность – лучшая политика. – "Перерезав охраннику горло, убийца завладел автоматом и, переодевшись в форму жертвы, двинулся в сторону выхода. Проявивший беспечность постовой был оглушён сильным ударом в область затылка, после чего преступник так же нанёс ему две ножевые раны в шею.

Но, ускользнуть с вверенной мне гарнизонной гауптвахты невозможно. Караул, дежуривший на улице, проявил бдительность и, увидев показавшегося в дверях беглеца, приказал сдаться. В ответ на неповиновение и попытку скрыться, оба автоматчика открыли огонь, что привело к вполне закономерному летальному исходу: Шварцкопф, в которого попало около двадцати пуль (точнее покажет вскрытие) был убит. Соответствующий протокол я составил незамедлительно. Тело поместили в морг. Пострадавшим от колотых ран оказана медицинская помощь, и оба госпитализированы".

Оберлейтенант отложил перо, и устало потёр лицо. Происшедшее тяжким грузом легло на его, совершенно не подготовленные к дальнейшему повороту событий плечи. Страх заслужить репутацию сумасшедшего отчаянно боролся с поистине немецкой пунктуальностью и верой во всепобеждающую силу, называемую лаконичным словом "орнунг".