Текст книги "Первый свиток. Император (СИ)"

Автор книги: Анатолий Логинов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)

– Благодарю, центурион, – ответив на воинское приветствие, негромко произнес Луций. – Ты и твои люди заслужили награду. Как и остальной экипаж.

– Стоило ли так рисковать, дуумвир? – так же негромко посетовал Публий, оглядывая заваленную телами убитых и раненых бирему. Его поддержал подошедший к ним Гай Кассиний.

– Стоило, – серьезно ответил Луций. – Мы показали пиратам, что сильнее их. Потому что можем сражаться на равных против вчетверо большего экипажа. Гай и Публий – наводите здесь порядок. Я на «Орла». Архилох пришлет людей в помощь.

– Возьмем бирему себе? – уточнил Гай.

– Полагаю, на одном из «круглых судов»* найдется достаточно матросов и манипуляриев, чтобы организовать новую команду, – ответил Луций.

* Круглыми судами римляне называли

транспортные и торговые корабли,

отличавшиеся от военных

большей шириной корпуса

Миопарона ушла. Точнее, заранее проинструктированные капитаны дали ей сбежать. Луций со слов своего гения знал, как действуют рассказы о превосходящей силе противника на вражеские войска. Тем более, что в скором времени уцелевшие пираты готовились дать решающее сражение римскому флоту. По донесениям разведки, они собирали флот у города Корацезиум*, в который свозили свои семьи и сокровища.

* Корацезиум, Коракесий – современная Анталья.

Основной центр пиратства Киликии в то время

В целом же все шло так же, как в истории, рассказанной гением. Только вместо Помпея командовали Лонгины, а если быть честным – младший Лонгин. Впрочем, и старый неплохо справился со своей работой. Дуумвиры разделили море на чертову дюжину округов. Поручив каждый одному или двум из набранных ими легатов, отправили их заранее в главные порты этих округов, чтобы снаряжать там корабли и вооружать отряды и эскадры. Обговорив с ними заранее детали операции, Лонгины скрытно расставили эскадры по своим местам. В каждом секторе находилось примерно по три десятка кораблей, которые должны были охранять берега, очищать от мелких отрядов пиратов побережья и острова, контролировать торговые пути и перехватывать бегущего от эскадр дуумвиров противника. В условленный день и час началось общее наступление на главные пиратские базы. Сам Луций вышел в море с лучшей частью сосредоточенных в Мизенуме военных кораблей и отправился с караваном хлеботорговцев в Египет. Прибытие огромного каравана с зерном резко снизило цены на хлеб. Снижение цен на рынках высоко подняло престиж Луция, что, надо признать честно, входило в его планы.

Эскадра старшего Лонгина очистила за сорок дней западные районы моря. После этого, базируясь на Сицилию, Мелит (Мальту) и порты провинции Африка, Гай Кассий Лонгин перекрыл путь пиратам на запад. Одновременно он контролировал свободу поставок зерна из этих провинций. Луций в это время, вместе с союзными эскадрами Родоса и Афин, начал чистить восточные воды Средиземного моря, в том числе у берегов Крита и Азии. Последующее восстановление торговли и поставок в столицу вызвало восхищение дуумвирами флота, как у бедноты, уже готовой поднять мятеж из-за высоких и постоянно до того возраставших цен на продукты, так и у римской знати, оценившей изящество и скорость решения проблем.

Теперь оставался последний и решающий шаг в борьбе за «наше море». Если Луцию удастся окончательно зачистить остатки киликийских и критских пиратов, то на какое-то время проблема пиратства будет решена. Конечно, Луций Лонгин не думал, что ее удастся решить полностью и навсегда. Плесень, заводящуюся в доме, надо убирать постоянно, иначе она затянет все вокруг. Имелась у него надежда, что удастся избежать длительной гражданской войны между Помпеем и Крассом. Тогда флот будет вовлечен в войну минимально и сохранит контроль над морем, продолжая уничтожать возникающие пиратские шайки. Тогда все будет, как с преступниками, которых постоянно отлавливают милиционеры, не давая бандитам и грабителям терроризировать граждан… Только бы сенаторы не вмешались, посчитав, что пиратской опасности больше нет и флот можно распустить.

Эскадра Луция Кассия Лонгина, усиленная отрядом родосских кораблей, двигалась к побережью Киликии. Навстречу ей в море вышла огромная армада пиратских кораблей – от нескольких трирем, до бирем, миопарон и даже крупных лодок. Флот пиратов превосходил римский по численности как минимум вчетверо, но основные их корабли были намного меньше и слабее даже римских либурн, не говоря уже о галерах. Но в стане «киликийцев», среди которых коренных киликийцев было около половины, царило воодушевление. При таком превосходстве в силах они просто обязаны победить римлян и отомстить за все поражения.

Огромный пиратский флот, выстроившийся полумесяцем, с «рогами» направленными в сторону римлян, медленно, сберегая силы гребцов, двинулся в атаку. Римляне шли несколькими колоннами, пользуясь попутным ветром, на парусах. Родосцы стояли в центре, а на левом фланге расположился отряд во главе самим дуумвиром. Первыми вступили в бой фланги. На которых пираты сосредоточили все миопароны, рассчитывая за счет их скорости и маневренности охватить фланги римлян. Но оказалось, что римские униремы не только превосходят миопароны в скорости, но и нисколько не уступают в маневренности. К тому же за счет большего водоизмещения на них удалось разместить метательные машины и намного больше солдат. На атакующие кораблики пиратов обрушился град камней, стрел и болтов гастрафетов, их забрасывали огненными зарядами из баллист или били в борт таранами маневрирующие даже под парусами римские галеры. Если же им удавалось сцепиться в абордаже, то пиратов встречали не наемники и слабо вооруженные матросы купеческих судов, а профессионально подготовленные морские пехотинцы. Тем временем в центре пиратские биремы и триеры, и родосцы маневрировали, стараясь таранить друг друга или сцепились в абордажных схватках. Казалось. Еще немного, еще усилие – и греки побегут. Но тут в схватку вступили фланговые отряды римлян, разбившие фланги пиратского войска…

Разгром был такой, что из всего флота спаслось не более трети из самых скоростных кораблей, либо корабли самых хитрых капитанов, поспешивших выйти из боя сразу. А при появлении погони поднявших сигналы сдачи…

Коракесий, неприступная крепость на высокой скале, лишился почти всего своего гарнизона, ушедшего в бой на кораблях в качестве морской пехоты. Поэтому, когда в гавань вошли корабли римлян, киликийцы сдались без боя…

Всего, по позднейшим подсчетам, было уничтожено до двенадцати тысяч пиратов и почти тысяча триста их корабле. Чуть больше пятисот кораблей захвачено, а почти двадцать тысяч пиратов сдалось в плен. Их руководителей казнили. А пленных расселили в опустевших во время войны с Арменией городах Киликии и в Греции.

Луцию Кассию Лонгину Сенат вынужден был разрешить триумф. После чего ему присвоили звание дукс классис и назначили постоянным командующим флотом Республики…

Третья Митридатова Война. Начало

Третья Митридатова Война. Начало

685 г. – 686 г. ab Urbe condita

Понт – это мое

Митридат VI Эвпатор

Митридат, царь Понта,

человек, которого нельзя ни обойти молчанием,

ни говорить о нем без внимания,

в войне изощренный,

славный доблестью, а подчас и воинским счастьем,

всегда великий духом,

вождь в замыслах, воин в бою,

в ненависти к римлянам – Ганнибал…

Веллей Патеркул, римский историк

Как и ожидал Помпей, стоило Никомеду умереть, как началось повторение истории Первой Митридатовой войны. Митридат быстро собрал армию. Понтийские полчища вторглись в Вифинию и пошли на Запад. Снова жители Анатолии ждали их, как освободителей. Как доносили Помпею доброжелатели: «всю малую Азию охватил приступ прежнего недуга, ибо то, что она терпела от римских ростовщиков и сборщиков податей, переносить было невозможно».* А с юга союзной римлянам Каппадокии и недавно подчиненной Киликии угрожали войска Великой Армении и надеяться на вспомогательные контингенты этих стран не стоило.

* Цитата из историка Аппиана

Но уже переправившийся в Вифинию из Византия с несколькими римскими когортами и ауксилариями, поддерживаемый эскадрой под командованием наварха Рутилия Нудона, претор Котта, рассчитывая стать правителем новой и весьма богатой провинции, решил выступить против Митридата. Его армию, неоднократно битую римскими войсками, Котта считал небоеспособной толпой варваров, хотя сам никакого военного опыта не имел. Первоначально, устроив несколько укрепленных лагерей, он попытался задержать понтийские войска на подступах к столице Вифинии Никомедии. Однако войска Митридата, хотя и походили на прочие азиатские армии пестротой состава, кроме численности отличались еще крепкой дисциплиной и отличной подготовленностью. Кроме того, бежавшие в Понт римляне – марианцы помогли до войны изучить римскую тактику и подготовить войска к борьбе с легионерами. Так что ни эти укрепления, ни попытка использовать в решающей битве у города Халкидона манипуляриев эскадры Рутилия Нудона, римлянам не помогли. Войска Котты потерпели страшное поражение, остатки укрылись за стенами Халкидона. Одновременно в Босфор вошел флот Митридата, который разбил до этого небольшой отряд «антипиратских сил» легата Гая Теренция Варрона. Подошедший к Халкидону флот напал на оставшуюся без командования эскадру Нудона, который в это время командовал манипуляриями на суше. И разбил ее, частью затопив, а большей частью взяв корабли римлян на абордаж.

Когда до него дошла весть о катастрофе под Халкидоном, Помпей стоял лагерем в долине реки Сангария, ожидая прибытия из Киликии Второго легиона во главе с легатом Авлом Габинием. Дальше Помпей планировал двинуться на восток, в центральные провинции Понта, обеспечивая оборону Вифинии частями Котты. Но теперь надо было срочно менять весь план кампании. Еще и боевой дух части воинов упал, когда они узнали об итогах сражения, закончившегося эпическим разгромом. В основном это касалось бойцов местных, давно дислоцировавшихся в Азии легионов и ауксилариев. Которые составляли примерно треть армии. Но как такие настроения легко передаются всему войску, Гней Помпей хорошо помнил по Испании. Поэтому он речами и дисциплинарными методами начал наводил порядок в армии. В это время поступили новые сведения.

Митридат, оставив осаждать Халкидон часть войск и флот, двинулся с большей частью армии вдоль побережья, последовательно захватив Никомедию, Никею и Прусу. Судя по всему, целью этого похода был большой город-порт Кизик на берегу Пропонтиды. Кроме того, пришли известия из Каппадокии. В царство римского союзника Ариобазана Первого вторглись сразу две армии понтийцев. Одна из них, под командованием Диофанта, сына Митара, отправилась, если судить по его действиям, в очередной раз подчинять Каппадокию. Этим вторжением Митридат не только снова присоединял к своим владениям Каппадокию, но и прикрывал свой тыл, если римляне попытаются вторгнуться из Киликии в Понт. Вторая, стратега Эвмаха, двигаясь через земли каппадокийского царства, должна была действовать в отрыве от главных сил и нацелилась на города Фригии, одновременно угрожая галатам и заставляя их не вмешиваться в войну. При дальнейшем продвижении воины этой армии могли дойти до Киликии. В этой недавно усмиренной области после ухода Габиния оставались только гарнизоны манипуляриев Лонгина, которые понтийцы могли разбить за счет численного превосходства. Захват Киликии грозил возобновлением войны с пиратами.

Получив такие известия, Помпей на следующий день созвал своих легатов и военных трибунов, командовавших легионами. Собравшимся командирам он объявил все последние новости. После небольшого, но бурного обсуждения полученных ими известий, заявил.

– Спокойно!– дождавшись, пока в палатке наступит относительная тишина, приказал он командирам. – Я решил… Полученные сведения требуют оставить легион Габиния для действий во Фригии и Каппадокии. Так сил Габиния явно будет недостаточно, начальник конницы Квинт Цецилий организует вексилляцию из части легионной конницы и фессалийских ауксилариев. С этой вексиляцией ему надлежит отправиться к Габинию и принять командование над объединенными силами и вытеснить понтийцев из Фригии. После чего оказать помощь войскам союзника нашего, царя Ариобазана. Также Квинту Цецилию следует вступить в переговоры с галатами, чтобы предложить им сосместное выступление против понтийцев, – Помпей дождался, пока поднявшийся с места Квинта Цецилий Метелл Непот заверит императора в том, что полностью понял задачу и готов ее выполнить. После чего продолжил. – Известия также позволяют твердо надеяться, что Котта сможет удержать Халкидон самостоятельно. Поэтому на помощь ему мы не пойдем, а отправимся навстречу главным силам Митридата… – он переждал перешептывания командиров и продолжил. – Армия царя понтийского ослаблена выделением осадного отряда и отрядов для гарнизонов занятых понтийцами городов. Если будут благосклонны к нам боги, то у нас появляется хорошая возможность в битве разбить, силы Митридата. Проведенные по моей просьбе гадания дают благоприятный прогноз, – добавил Гней и присутствовавший в палатке авгур подтвердил его слова. После чего все командиры дружно поддержали командующего и совет перерос в дружескую пирушку…

Митридат осаждал Кизик. Его войска отделили гавань от остального города, прикрыв позиции прорвавшихся войск двумя стенами. Осажденные наблюдали, как войска противника готовятся штурмовать стены города. Города, который защищало местное ополчение под руководством стратега Писистрата. Города, который в отличие от остальных городов Азии не собирался уходить из-под власти римлян под руку понтийского царя. Царю же нужен был этот город, как гавань для флота и как опорный пункт для войны в Мисии и Лидии. Поэтому воины царя строили осадные башни и «черепахи» с таранами внутри, собирали метательные машины – баллисты, скорпионы и онагры. Посланные к ближайшим лесам и горам рабочие команды валили деревья, рубили камни. И все это непрерывным потоком текло в лагерь понтийцев вместе с обозами с зерном, прочими припасами и стадами животных, бредущих на корм воинам.

Потом начался обстрел города. Камни, бревна и тяжелые стрелы со свистом летели к стенам. От страшных ударов каменных глыб и бревен сотрясались стены города, а стрелы и камни сбивали с них защитников. Под прикрытием бомбардировки к городским воротам поползли «черепахи» – защищенные навесами тараны, и осадные башни. Но кизикцы отвечали, стреляя в ответ из своих онагров и баллист, поливая подобравшиеся «черепахи», башни и атакующую пехоту маслом и кипятком, обстреливая врагов обычными и зажигательными стрелами и обмотанными тряпками камнями. Перестрелка продолжалось. Поняв, что со стороны суши его войска успеха пока не имеют, Митридат распорядился атаковать с моря. Для штурма понтийцы построили осадный катармаран* – громадную осадную башню, которая стояла на двух соединенных между собой кораблях. Понтийские моряки попытались подвести ее к стенам. Это было очень сложно, сильное волнение моря или неправильный действия рулевых грозили опрокинуть башню и развалить всю эту сложную конструкцию. Но понтийские моряки справились и подвели катамаран и стоящую на нем осадную башню вплотную к городской стене. Ополченцы, увидев появившуюся под стенами башню, запаниковали. Чем и воспользовались понтийцы, обстреляв их из легких онагров и луков, а потом опустив на вершину стены штурмовой мост. Но командиры ополченцев смогли остановить панику. Часть гоплитов схватилась за копья и луки, часть бросилась к метательным машинам, сменяя убитые расчеты. По мостику на стену успело пробежать не более полудюжины бойцов. Остальных обстреляли из луков и онагров, сбросив с мостика вниз. Перебили добежавших до стены храбрецов и начали обстреливать корабли и башню зажигательными снарядами и лить на них смолу. Опасаясь пожаров, понтийские моряки медленно отводили корабли назад. Одновременно все свободные матросы и бойцы тушили разгорающиеся пожары. Отход оказался еще более трудным, ведь пришлось уходить кормой вперед и только мастерство понтийских моряков позволило сохранить осадный катамаран.

* Сознательный анахронизм автора,

для упрощения описания осадного «чуда»

Обороняющиеся отразили атаку с моря, но тут начался новый приступ на суше. Понтийские командиры усилили бомбардировку стен и бросили на штурм все осадные башни. Приступ отбили, но понтийцы попробовали повторить его снова. Яростные бои кипели на стенах до вечера. Воины Митридата отчаянно старались закрепиться на укреплениях город, но это им не удавалось. Ополченцы сражались храбро и отбили все атаки. В городе, обстреливаемом зажигательными снарядами, то и дело вспыхивали пожары. Огромные камни, падая на дома и улицы, проламывали крыши и убивали людей. Но горожане, невзирая на несущуюся с неба смерть, тушили огонь, стараясь не дать ему распространиться. Под вечер понтийцам удалось разрушить участок стены, но Писистрат бросил против рвущихся в город врагов вой последний резерв – три сотни гоплитов в полном вооружении. Возглавляемые лично стратегом воины выбили понтийцев из пролома, дошли до рва и подожгли переброшенный через него мостик…

Возможно, прикажи Митридат атаковать этой же ночью или на следующий день, его войска взяли бы Кизик. Но впечатленный большими потерями царь приказал приступить к правильной осаде, рассчитывая, что лишенные подвоза горожане не станут ждать наступления голода и сдадутся. Царь не учел только действий Помпея, считая, что тот побоится приблизится к его армии, имея всего четыре или пять легионов. Но неожиданно сначала прервались поставки продовольствия, а потом неподалеку от лагеря царской армии за полдня вырос укрепленный лагерь римских легионов. Которые сразу же начали выманивать армию Митридата на бой. Несколько дней продолжались стычки и перестрелки разведывательных отрядов и дозоров, а потом, в благоприятный день, оба войска одновременно вышли из лагерей и построились друг против друга.

Перестреливались лучники, закидывали друг друга дротиками и свинцовыми пульками дротикометатели и пращники. Скифская конница пыталась засыпать стрелами фланги римлян, прикрытые небольшими отрядами конницы ауксилариев.

Главные силы двинулись вперед одновременно, словно по сигналу. Гремели трубы, грохотали барабаны и орали нечто воинственное варвары и ауксиларии. И только римляне молчали почти до последнего, закричав только перед первым броском пилумов. Надо отметить – несколько запоздавшим. Первыми перешли на бег, под рев боевых рогов, стоявшие в первых рядах понтийского войска наемники из племени бастарнов. Рослые и широкоплечие, словно братья близнецы, в кольчугах и бронзовых фракийских шлемах, они бежали быстро, словно атлеты на Олимпиаде. Впереди бежали щитоносцы, а за ними мчались меченосцы без щитов, поскольку они несли на плече громадные двуручные фальксы*. Не обращая внимания на летящие в них пилумы, теряя людей ранеными и убитыми, варвары с разбега врезались в строй Седьмого и Восьмого легионов. Сойдясь вплотную, бастарны начали рубить своими фальксами легионеров, разбивая тяжелые прямоугольные щиты, с одного удара отсекая руки, ноги, головы. Легионеры некоторое время держались, но затем дрогнули, заколебались и, сломав строй когорт, попытались бежать. Казалось, еще усилие и войска Митридата вновь разобьют римлян.

* Остро отточенные серповидные фракийские мечи,

с заточкой по внутренней дуге.

Двуручный вариант меча достигал полутора метров.

Рубящим ударом такого меча можно было пробить скутум

или железную кольчугу – лорику,

разрубить голову вместе со шлемом.

Но Помпей, увидев происходящее в центре, бросил закрывать прорыв стоящий в резерве Шестой легион. И одновременно приказал атаковать флангам, на которых стояли ауксиларии. Для прикрытия их от скифов, он выдвинул на фланги оставшиеся алы конницы, усиленные отрядами наемных лучников. Гоплиты на одном фланге и дакийские меченосцы на другом, столкнулись с отрядами вооруженных на римский манер понтийцев. Жаркая схватка закончилась отступлением воинов Митридата. В тоже время Шестой легион, первые шеренги когорот которого вопреки обычной тактике были вооружены и активно били батарнов гастами*, сумел остановить их порыв.

Бой продолжался несколько часов, но ни одна сторона так и не смогла добиться успеха. Обе армии понесли серьезные потери и разошлись. Однако отступили первыми именно понтийцы, что позволило Помпею в своем донесении Сенату назвать себя победителем.

* Гаста – пехотное копье римлян,

после реформ Мария снято с вооружения.

Казалось бы, теперь Митридат должен бросить осаду и попытаться увести армию от Кизика. Но вместо того, чтобы попытаться вырваться из ловушки, в которую загнал его Помпей, Митридат продолжал осаждать Кизик. Похоже, он решил, что именно взятие города и поможет ему вырваться из окружения. Наступала зима и соратники Митридата настойчиво пытались уговорить его бросить безнадежную осаду. И прорываться на юг, чтобы обойти Помпея, прикрывшись с фланга озерами и реками. Но царь упрямо требовал продолжать осаду и штурмы…

Пока Помпей и Митридат сражались друг с другом, а потом сидели в лагерях, сторожа противника, галаты пришли на помощь римлянам. С их поддержкой Квинт Цецилий и Авл Габиний разбили армию Эвмаха. После чего отправились в Каппадокию, в которой бесчинствовали войска Диофанта.

Наступившая зима, плохое снабжение и начавшийся голод заставили Митридата отправить всех лошадей, а также основной обоз и наименее боеспособные части пехоты по предложенному советниками пути. Так он надеялся сохранить свою кавалерию, от которой при осаде мало толку и избавиться от лишних небоеспособных нахлебников. Наконец-то царь понял, что столь удачно начавшийся поход заканчивается неудачно, и теперь пытался сгладить плохие последствия. Но разведка Помпея сумела проследить выход и маршрут отряда. Помпей, получив сведения об уходе части понтийцев, незаметно для Митридата вывел из лагеря Шестой Железный легион и большую часть конницы. С этим отрядом он настиг врага у переправы через реку Риндак, недалеко от городка Аполлония. Понтийцы переправляли через реку лошадей и обоз, когда их внезапно атаковали легионеры и спешенные конники. Разгром был полным. Понтийцы только пленными потеряли десять тысяч человек. Кроме того, римляне захватили практически всех лошадей и обоз.

Но и этот разгром оказался не последней неудачей, преследующей Митридата. Во время подготовки к очередному штурму налетел страшный зимний ураган, поваливший осадные башни и потопивший, кроме всего прочего, несколько кораблей, включая и осадный катамаран. С суеверным ужасом смотрели понтийские воины на разрушения, в тайне от командиров обмениваясь слухами о божественном гневе, обрушившимся на их царя. А «друзья советовали Митридату удалиться, так как город явно под божеским покровительством*» Но царь упрямо считал, что ни боги, ни люди не могут помешать ему взять город…

* Цитата из Аппиана

Галльская война. Дебют

Галльская война. Дебют

686 г. ab Urbe condita

Галльская война была логическим продолжением

общей политики Рима

по отношению к другим народам…

Дуров В. С.

И опять несется вскачь

Полусонная эпоха.

Что ей крики, что ей плач?

Лишь бы вдаль вела дорога…

И опять горит земля

Под ногами, под ногами,

И растоптаны поля

Сапогами, сапогами.

Алькор

Марк Лициний Красс отпил сильно разбавленного фалернского и, поставив кубок на стол, откинулся на спинку стула. Посмотрел на лежащие на столике свитки и восковые таблички, тяжело вздохнул, а потом улыбнулся. Обратная сторона власти, настоящей власти и заключается в постоянной работе с людьми и настоящим наводнением из документов и сведений. И никак иначе, если хочешь управлять, а не изображать правителя. Марк же хотел именно править. Править к вящей славе Рима… Красс еще раз поднял кубок и отпил глоток. Сегодня, когда по расчетам все должно начаться, ждать внезапно оказалось сложно. Пожалуй, сложнее, чем ждать в испанской пещере, скрываясь от марианских убийц. Он успел поставить опустевший кубок на стол, когда негромко загудел гонг, установленный у входа в таблинум.

– Войди! – приказал Марк.

Отодвинув занавес, в таблинум вошел дежуривший сегодня контубернал Марк Эмилий Лепид*. Сделав два шага вперед, он остановился напротив стола, отсалютовал и доложил Крассу.

* Контубернал – молодой человек знатной фамилии,

поступивший на службу к военачальнику

для обучения военному делу.

Примерно соответствует современному адъютанту.

М. Эмилий Лепид – старший сын консула М. Эмилия Лепида,

поднявшего восстание в 679 году (см. ранее)

– Проконсул, прибыли послы эдуев.

– Неужели? – деланно удивился Красс. – И что они хотят?

– Просят встречи с тобой, причем срочно.

– Срочно? – опять с удивлением переспросил Марк Красс. – Что такого могло случиться в Косматой Галлии*, что требуется наше срочное внимание? – улыбнувшись, уточнил он.

– Не могу знать, – улыбнувшись в ответ, доложил Лепид.

– Хорошо. Надеюсь, послов уже встретили как должно.

– Ваш управляющий препроводил их на твою виллу у стен Нарбо*, отдохнуть с дороги.

– Правильно, пусть немного отдохнут… Вызови ко мне Марка Антония и пусть найдут этого… Луэрна. Галл сюда не впускать, пусть ждет Антония, – приказал Красс.

* Gallia Comata – название трех незавоеванных к этому времени частей Галлии.

Город Нарбо– Марцис – основанная в 118 г до н.э. римская колония,

столица провинции Нарбонская Галлия, современный Нарбонн

Марк Антоний появился в таблинуме очень быстро, словно дежурил в атриуме. В легком парадном доспехе, с мечом у пояса, он выглядел настоящим воином без страха и упрека. Посмотришь и сразу станет ясно, что все слухи о его пьянстве и распутном поведении в Риме придуманы врагами. Но внешне он выглядел достаточно внушительно, а учитывая его опыт в пьянках, подходил для задуманного Крассом.

– Садись, – после обмена приветствиями предложил Антонию Красс. – У меня для тебя задание. Сейчас подойдет Луэрн. Берешь его и идешь в казарму. Выберешь десятка два солдат из нового… Галльского легиона. Возьми самых представительных. Затем находишь ключника Требония и получишь у него три… нет, лучше пять амфор цекубского. Едешь с ними на мою виллу. Там сейчас гостят послы эдуев. Знаешь? – Антоний утвердительно кивнул головой. – Молодец, не теряешься. Значит и задачу поймешь…

– Разреши, император? – перебил его Антоний. – По-моему тебе надо точно узнать, что эти галлы хотят. Учитывая, что цекубское крепкое, а галлы предпочитают пить по-скифски*, мне останется только присмотреть, чтобы им наливали полнее. А заодно, чтобы солдаты и Геликон внимательно слушали, о чем эти галлы проговорятся в пьяном виде.

* Римляне и греки пили вино, разбавленное водой.

Употребление неразбавленного вина считалось

варварской привычкой, особенно присущей скифам

– Отлично, ты все правильно понял, – усмехнулся Красс. – Иди, Марк Антоний и делай.

Антоний поднялся, отсалютовал и четко, словно на учениях, развернувшись на месте, пошел, бурча на ходу.

– Почаще бы такие задания, чтоб за чужой счет выпить вина, тем более цекубского, и побольше…

Красс, усмехнувшись, потянулся, после чего лежавшую справа восковую табличку и стило. Открыл табличку, нанес на нее какую-то отметку, отложил и задумался. Что хотят предложить послы эдуев, он мог предсказать точнее, чем гаруспик во время гадания по печени ягненка. Это весьма могущественное племя боролось уже несколько лет с племенами секванов и авернов за господство над Центральной Галлией. Эдуи, ополчением которых обычно командовал лично Дивитиак, вергобрет* племени и друид, успешно били ополчение секванов и арвернов уже несколько лет. Но те упорно не хотели подчиняться. Стоило только ополчению эдуев, побив очередной отряд секванов или арвернов, ограбив парочку городков и все окрестные деревни, вернуться к себе домой, как упорные противники начинали собирать новое ополчение… Но понемногу силы арвернов и секванов истощались, а знать племени эдуев надеялась рано или поздно заставить их признать подчиненное положение.

* Вергобрет – букв. «Муж суда», т.е. главный судья

– название главы эдуев.

Друид – кельтский жрец

В отличие от современных сказок о них,

представляли собой корпорацию,

не уступающую по своей власти среди галлов

католической церкви средних веков

Понимали это и секваны. Не желая покоряться эдуям, вожди арвернов Битуит и секванов Кастикс решили нанять дружину германского вождя Ариовиста из племени свевов. Тот согласился и, взяв золото, привел не целую армию из пятнадцати тысяч воинов. Германцы, по сведениям разведки, уже несколько раз разбили отдельные большие отряды эдуев. Вот тут-то Дивиатик и сенаторы эдуев решили воспользоваться статусом «друзей и союзников римского народа». О, это была тонкая и наглая игра, намного более изощренная, чем придуманный германцами «инцидент в Гляйвице». Всего пара вольноотпущенников из галлов да несколько тысяч сестерциев, потраченных на подарки. И в головах у собиравшихся самим воевать эдуев поселяется мысль призвать на помощь легион союзников, расквартированный в Провинции. Привыкшие нанимать для участия во внутренних междоусобицах дружины германских вождей, галлы легко приняли новую идею. К тому же им очень понравилась мысль, что союзникам можно будет и не платить. Они же союзники, а не наемники, обойдутся поставками зерна. Вот так и появились в Нарбо-Марциусе послы эдуев. С них и должен был начаться очередной шаг на пути к власти в Риме…

На следующий день послы выглядели изрядно помятыми, но так и не побежденными Либером. Поэтому Красс не стал затягивать переговоры и выслушав краткие речи послов, ответил им так же кратко. После чего пригласил их и выглядевшего свежим, словно вчера ничего не было, Антония на небольшой пир. На следующий день послы уже отправились обратно. А в лагерях римских легионов началась обычная предпоходная суета. Через несколько дней три легиона и вексилляция кавалерии отправилась на границу Провинции и племени секванов. Еще один легион, Седьмой, отправился в область, граничащую с арвернами.

Армия Красса успела дойти до столичного городка аллоброгов под названием Виенна, когда один из передовых дозоров наткнулся на небольшой отряд галлов. До схватки дело не дошло, хотя по флажкам и одежде в них сразу опознали секванов. Как оказалось, слухи о римлянах, идущих на помощь эдуям, дошли до сенаторов секванов и они отправили посольство к Крассу. Глава посольства Амбаррос потребовал немедленной встречи с «вождем римского войска». Пока легионы строили лагерь неподалеку от Виенны, послов провели в специально установленный шатер.