Текст книги "Бывших учителей не бывает, или Перевоспитаю всех! (СИ)"

Автор книги: Анастасия Королева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 30 страниц)

Глава 9-1

Меня заявление ребят отнюдь не смутило, напротив, хотелось рассмеяться, но вовремя пришлось прикусить губу, чтобы не обидеть Зака.

– Мы могли бы поговорить наедине? – попросила его, кивнув в сторону.

Если первым мне попался он, то может быть это даже хорошо? Осторожно разузнаю всё у Зака, а потом, уже со всей необходимой информацией, возьмусь беседовать с начальником, который довёл приют до вот такого плачевного состояния.

– Да, конечно, – торопливо бросил парень, почему-то нервно дёрнувший плечом. Но прежде, чем уйти, он обернулся к любопытным зрителям и строго произнёс:

– Быстро убирать свои постели и умываться!

Конечно же, никто его грозности не испугался, наоборот, ребята заулыбались шире, да и шуточки у них стали куда более ядовитыми:

– Ты гля-ка, боится, что спалим его шуры-муры?

– А чего она директора спрашивала, если ей Зак был нужен? Шифуется?

– Шифруется, болван! – поправил кто-то и опять раздался глухой звук.

– Да хорош бить-то меня!

– А ты говорить сначала правильно научись, потом уже рот разевай!

– А госпожа, эта, ничё такая…

Пожалуй, последняя фраза стала последней же каплей, но, как оказалось, вовсе не для меня, а для… Саймона. Он выступил вперёд, будто пытаясь загородить меня что от слов жалящих, что от взглядов, и грозно, что даже мне страшно стало, произнёс:

– Если кто-то ещё посмеет оскорбить госпожу Аннэт, с тем я буду разбираться лично.

Толпа ребятишек притихла, у меня глаза на лоб полезли – он что, никогда с детьми не общался, чтобы вот так кидаться на бедняг за какие-то пару слов, не обидных для меня вовсе? Да и жизнь их без нас потрепала, чтобы всякие посторонние угрозами разбрасывались.

Я положила руку на локоть охранника, заставив того посмотреть на меня и едва заметно качнула головой. После вышла вперёд и обратилась к притихшей толпе:

– Ребята, я буду вам очень благодарна, если вы разойдётесь и позволите мне поговорить с вашим… – тут я запнулась, бросив беспомощный взгляд на Зака. Он тихонько подсказал:

– Наставником.

– С вашим наставником, – повторила с облегчением. Простое вроде бы слово, а из головы вылетело.

На этот раз никто не стал отвешивать шутки, ни пошлые, ни обычные. Все с опаской посматривали на Саймона, медленно разворачивались и скрывались за облупившимися дверями.

Когда на улице никого не осталось, то я тихо попросила охранника:

– От них меня не стоит защищать, я знаю, как общаться с детьми, – после, не дожидаясь его ответа, посмотрела на Зака, – Давайте отойдём немного, не хочу, чтобы нас подслушивали.

И ведь точно. Уйти ребята ушли, но из распахнутых окон были слышны шепотки, так что намерение узнать причину моего приезда они вовсе не оставили.

Молодой наставник поспешно кивнул и указал рукой на извилистую дорожку, что терялась среди высокой травы да реденькой рощицы с тонкими деревцами. Вистера всё это время делала вид, что здесь сама по себе. Она и пойти-то с нами не пошла, попросив разрешить ей осмотреться здесь. Я ничего против не имела, поэтому с улыбкой кивнула.

– Так что вас привело сюда, госпожа Аннэт? – когда мы отошли на приличное расстояние, Зак заговорил первым.

– У вас из приюта сбежали двое ребят? – спросила без лишних предисловий.

Парень подался вперёд и едва ли не за руки меня схватил. На лице его отразилось беспокойство и что-то ещё…

– Вы видели их? Куда они отправились? Я… – парень запнулся, явно растеряв всю смелость и красноречие разом.

– Зак, они у меня в поместье и с ними всё хорошо, – постаралась его успокоить. Чтобы выразить своё участие, положила руку ему на плечо и легко сжала.

Молодой человек посмотрел на меня уже иначе, и на этот раз в его глазах слишком отчётливо был виден чисто мужской интерес. Как-то я не подумала, что могу понравиться ему, ведь… Да, в своей голове я всё ещё считала себя старой учительницей, которая может общаться с мужчинами на равных, не опасаясь из-за одного неловкого слова или жеста попасть в компрометирующую ситуацию. А тут…

Отступила на шаг, а руки вовсе за спину спрятала и торопливо продолжила:

– Они собирались в столицу бежать, сказали, что хотят как мистер Брайт попасть в академию, и вообще выбиться в люди, ведь здесь, в приюте, ужасные условия. Честно сказать, я подумала, что они слегка преувеличивают, но нет, глядя на разруху вокруг, точно могу сказать, что они ещё и преуменьшили масштаб катастрофы. Здесь что, вообще никому не нужны эти дети?

Зак слушал меня молча с бесстрастным выражением лица, лишь в конце безрадостно хмыкнул:

– Увы, госпожа Аннэт, не всем везёт так, как Алексу, – теперь уже он улыбнулся шире: – Кстати, как он?

– Хорошо, – ответила спешно и продолжила тему, меня интересующую: – Зак, но ведь так нельзя! Детей бьют, они голодают, и…

Меня перебили:

– Бьют их, положим, за дело, и довольно редко, а вот еда… Здесь дела и впрямь обстоят худо, – мне не понравилось, как он сказал о телесных наказаниях, словно их присутствие в жизни беспризорных детей было нормой.

– Зак, я не понимаю, – прошептала, нахмурившись.

Парень усмехнулся, едко как-то и произнёс:

– Госпожа Аннэт, я ещё в прошлый раз сказал вам, что не всем повезло родиться в семье, где о нём заботятся и его любят, так что порой розги единственный весомый аргумент, который дети могут понять…

Он сказал что-то ещё, что-то такое бесчеловечное по моим меркам и меркам мира, где я выросла, но после слова «розги» перед моими глазами почему-то всплыла незнакомая мне комната, обставленная довольно скудно. Там, в этой комнате, на скамье сидела я, то есть не я, а настоящая Аннэт, и над ней возвышалась её мать, в руке которой были те самые розги. Она замахивается и с силой опускает их на спину девушки… Та кричит, а вместе с ней, кажется, кричу и я…

Глава 9-2

После такой феерии я ожидала очнуться где-нибудь в густой траве, это если Заку не хватило бы сил удержать меня, но нет, воспоминание растаяло и я увидела всё тот же деревенский простор и редкие корявые деревца. Я не упала, не провалилась в беспамятство, а судя по не сильно обеспокоенному лицу молодого наставника, даже не закричала. Значит крик мне тоже померещился? Признаться честно, я всё ждала, что прежня хозяйка тела хоть как-то даст о себе знать, но Аннэт выбрала самое что ни на есть неподходящее время.

– Госпожа, вам нехорошо? – Зак держал меня за руку, не то чтобы крепко, опасаясь моего обморока, но с явным намерением так просто не отпускать. И в этом прикосновении было куда больше, чем просто желание помочь.

– Да-да, – повторила дважды, отчего-то не в силах совладать с нахлынувшей нервозностью. Так, о чём мы говорили? Ах, да, о наказаниях… Осторожно, но настойчиво высвободила свою ладонь и сделала шаг назад, чтобы оказаться на безопасном расстоянии. Отчего-то его прикосновение неприятно жгло в районе запястья, хотя он меня там вовсе не касался. Странное чувство… Мне же нравился этот молодой человек, не в том смысле, как мужчина, а чисто по-человечески, но сейчас внутри поднялась волна протеста, упорно толкающая меня прочь от него. Поддавшись неясному порыву сделала ещё один шаг назад и заговорила, лишь бы разрушить то напряжение, что стало почти ощутимым между нами: – Зак, я всё понимаю, что детей нужно учить уму разуму, но… Это вовсе не педагогично!

Понятно, что озлобленным и вечно голодным детям сложно донести простые истины, но ведь и розги не решают проблему, а лишь усугубляют её, удваивая озлобленность и понимание, что никто и никогда не поможет им, кроме самих себя.

Молодой человек сдаваться и соглашаться со мной не спешил:

– А что же по-вашему педагогично, позвольте спросить? – по его губам скользнула ироничная улыбка, такая, которой он будто бы хотел сказать: «Я вас, конечно же, уважаю, и вообще вы мне симпатичны, но при всей своей симпатии я считаю вас всего лишь избалованной девицей, которая вознамерилась взять на себя роль благодетельницы, плохо понимая, какие последствия она влечёт за собой».

Я усмехнулась, легко провела кончиками пальцев по запястью, радуясь тому, что неприятный зуд утих, и ответила:

– Если бы им было, что терять, то телесные наказания, возможно, имели бы хоть какую-то силу. Этим же детям терять нечего, и розгами, – при этом слове внутри разлился неприятный холод, – вы их ничему не научите.

Зак молчал и молча же изучал моё лицо с целую минуту, потом повёл плечами, и оглянулся на приют, откуда были слышны детские голоса:

– Возможно вы и правы, но говорить всегда легче, чем что-то сделать.

Тут он прав и его слова достигли цели – мне стало стыдно. Что я могу сделать? Пожалеть их, дать пару «ценных» советов и сбежать в поместье, где пусть меня за хозяйку и не считают, а всяко сытно накормят и купят необходимую одежду? Муженька, с его верой в управляющего именно в этот момент хотелось придушить. Что ему стоило разрешить мне распоряжаться хотя бы теми деньгами, которые он выделил бедной жёнушке на всякие мелочи?

– Госпожа Аннэт, – Зак решил перевести тему, – Я могу поехать с вами и забрать Тая и Рею…

Я недовольно посмотрела на него:

– Думаю, им пока лучше остаться в поместье, – к тому же, подозреваю, ребята сочтут его приезд за нарушение данного мною обещания, а нарушать я ничего не желаю. Потому что я пообещала, а обещания стоит сдерживать.

Парень усмехнулся и на этот раз вовсе без иронии сказал:

– Госпожа Аннэт, вы не сможете спасти всех обездоленных детей.

Упрямо качнула головой:

– Всех – не смогу, но хотя бы для части из них постараюсь сделать всё возможное.

Саймон, стоящий неподалёку и внимательно наблюдавший за нашей беседой, был недовольным, если не сказать большего – он был злым! А я всего-то попросила его не ходить за нами и подождать в десяти шагах. И что он смотрит оттуда на меня так, будто готов дыру прожечь? Или этот взгляд предназначается бедняге мистеру Брайту?

Тряхнула головой и перешла к более насущному:

– Зак, я прибыла сюда, как уже сказала, чтобы посмотреть на всё своими глазами. Посмотрела, впечатлилась. Расскажи мне, пожалуйста, чем живёт приют и почему находится в таком плачевном состоянии?

Я обращалась к парню то на «ты», то на «вы», но его это, кажется, совсем не смущало. Мне сложно было воспринимать его своим ровесником, хотя визуально именно ими мы и были. Или он просто делал вид, что ему всё равно? Не важно.

В общем-то, Зак не рассказал мне ничего нового, всё тоже самое ещё в карете мне озвучила Вистера – крохи, выделяемые из казны, доходили сюда редко, всё чаще разделённые там же, в главном казначействе. А если что и доходило, то делилось уже здесь, между главой ближайшего города и директором приюта, который, к слову, в приюте вовсе не жил. Заведение сие держалось на наставниках, которые и рады бы были оставить свою работу, но являлись такими же беспризорниками в прошлом и должны были отработать десять лет в указанном месте за оказанную же милость – бесплатное обучение в академии.

Потому так и выходило – наставники просто отбывали срок, дети влачили собственное безрадостное существование, никому по сути ненужные. И что самое главное – всех, кто стоял выше их, абсолютно всё устраивало.

Слушая его не очень-то внимательно, я усиленно думала. Должен же быть хоть какой-то выход! Не может его не быть! Выбить положенные деньги из казны – дело неблагодарное и заведомо провальное. Снова писать письмо мужу – не менее глупое занятие, чем пытаться растопить глыбу льда собственным дыханием, с этого скупердяя, который так печётся о собственном достатке, станется обвинить меня во лжи, мол денег я прошу не для сирот, а собственного удовольствия для. Подходить с этим вопросом к управляющему? Этот хитрый лис возьмётся твердить мне о границах разумного, куда никоим  образом не влезают голодные сироты. Остаётся только одно…

– А приют не пробовал перейти на самообеспечение? – я окинула внимательным взглядом близлежащие земли. Сплошь и рядом рос бурьян, да и никаких поселений видно было. Значит поля эти никем не обрабатывались и можно было бы устроить так, чтобы их отдали во временное пользование приюту. А земля всяко малышню прокормит. Птицу, опять же, можно завести, да и поросят, или ещё кого. Словом, моя фантазия разыгралась.

– На самообеспечение? – с недоумением переспросил парень.

– Да, – кивнула и попыталась в сжатой форме пояснить ему свою мысль, – это когда вы сами выращиваете овощи и фрукты, да и животинку, чтобы было где мясо взять и яйца, например.

Зак одарил меня удивлённым взглядом, слишком долгим, и, наконец, спросил:

– Госпожа Аннэт, я боюсь спросить, откуда у вас такие познания в этой области?

Едва не сказала: «Ох, мальчик мой, у меня не только теоретические познания имеются, но и практические навыки. И не только в этой области, а и во множестве других». Но промолчала, отделавшись загадочной улыбкой и многозначительным:

– Так, доводилось разные книги читать.

Возможно, мой ответ его вовсе не удовлетворил, но вдаваться в подробности парень не стал.

– Не знаю, если честно, я никогда не думал об этом с такой стороны.

А вот я подумала… Если у меня нет денежных средств и возможности решить все проблемы детей одним махом, то есть опыт, применив который можно обеспечить приютских обитателей всем необходимым.

– Земля вокруг кому-то принадлежит?

Кажется, Заку очень понравился ход моих мыслей, потому что он обвёл заросшие травой поля задумчивым взглядом, и медленно произнёс:

– Нужно уточнить по земельным документам, но в приюте не так много детей, даже если разбить небольшой огород возле дома, то мы сможем обеспечить их на зиму пусть скудным, но стабильным пайком. А если разжиться и скотиной, то паёк может стать вовсе не скудным. Осталось…

– Что? – не понравилась мне эта его заминка.

– Осталось согласовать всё это с директором.

– С тем, который в приюте не живёт? – уточнила, даже не пытаясь скрыть брезгливость, которой успела обзавестись по отношению к неизвестному мне мужчине.

– С ним, с ним, – проворчал Зак.

Да, а это может оказаться проблемой.

– Думаешь, он будет возражать? – уточнила с сомнением.

Хорошая же идея, и, самое главное, не требующая от директора никаких вложений – ни финансовых, ни моральных.

– Да кто же его знает,  – как-то неопределённо отмахнулся Зак, а потом открыто улыбнулся и сделал шаг в мою сторону – Госпожа Аннэт, я восхищён вашим умом, – замялся на мгновение, потом понизил голос и добавил: – И вашей красотой.

Вот зачем он? Ведь так хорошо говорили…

Глава 10-1

Я уже собиралась ответить что-то комичное, чтобы свернуть парня с намеченного пути, но ситуацию спас Саймон. Он подошёл практически бесшумно, ничуть не заботясь о правилах приличия оттеснил Зака в сторону и обратился ко мне, хотя при этом не сводил взгляда с недовольного наставника:

– Вы закончили? Я думаю, нам пора возвращаться, – наверное, будь я более благосклонно настроена к ухаживаниям мистера Брайта, непременно отчитала бы охранника за самоуправство, но его вмешательство было очень кстати.

– Да, – чинно кивнула и обошла мужчин со стороны, чтобы видеть лица обоих одновременно. Раздражение на лице Зака я имела честь наблюдать до этого, а вот эмоции Саймона стали для меня открытием. Злость никуда не испарилась, напротив, приобрела ещё большую силу – в тёмных зрачках будто бы вспыхивали огненные искры, и мне почему-то показалось, что он едва сдерживается. И что его так задело? Нет, я собственного охранника абсолютно не понимаю!

– Да, – повторила твёрже. – Я готова ехать, – произнесла эту фразу, глядя в глаза Саймону, потом посмотрела на Зака и спросила, обращаясь на «вы»: – Сможете сказать, как мне найти директора приюта? Я всё же постараюсь с ним встретиться и всё уладить.

– Конечно, – миролюбиво отозвался парень.

Вот такой разношёрстной компанией, каждый со своей степенью раздражения и злости, мы направились к приюту, где было подозрительно тихо. Если до этого ребята ещё носились по улице, то и дело засматриваясь на нас с Заком, то сейчас пыльный двор был пуст.

Я кивнула на покосившуюся дверь какого-то грязно-синего оттенка, и спросила молодого наставника:

– Я могу войти?

Зак ничего не имел против. В коридорах, со скрипучими досками и облупившимися стенами, не было никого, вот только откуда-то из глубин многочисленных комнат доносились тихие голоса детей, а самый громкий принадлежал Вистере.

Ребята обнаружились на кухне, все двадцать с лишним человек. Моя старая служанка стояла у плиты и, лихо управляясь с раскалённой сковородой, жарила на ней какие-то лепёшки, сопровождая громкими пояснениями:

– Много не надоть, чуть смазать тряпочкой, да будет, так и масло расходуется меньше. На дольше его хватит, – она ловко подхватила пышную лепёшку и перевернула прямо рукой, на что старшие девочки кто с ужасом, а кто с завистью охнули. – Наливайте теста немного, чуть меньше половника вот этого, – подняла деревянную глубокую ложку с длинной ручкой. – Чтоб пропечься успело и не сгорело.

– Долго ещё? – заканючил маленький мальчишка, стоявший ближе всех и так и норовивший стянуть одну лепёшку из горки, что возвышалась на тарелке. Сдерживало его порыв только чувство самосохранения, потому что стащить может и получится, а вот убежать – вряд ли.

– Давайте, умываться, руки мыть, а мы пока столы накроем туточки, – добродушно отозвалась Вистера и потрепала мальчонку по голове. Тому идея с умыванием явно была не по душе, но что не сделаешь, зная, что после тебя ожидает пусть и не сытный, но всё же завтрак.

Гурьба хлынула в разные стороны и вскоре в помещении почти никого не осталось, только одна девочка. На вид ей было около шестнадцати лет, высокая, не складная, но взгляд у неё был спокойным и добрым. Она неотрывно смотрела за тем, как старушка наливает тесто и как распределяет его по сковороде, и казалось, совсем не заметила, что кроме неё из детей тут больше никого не осталось.

– Госпожа, поможешь? – Вистера без лишних церемоний обратилась ко мне, кивнув на подносы с железными кружками.

Помогу, отчего же не помочь.

Глава 10-2

В комнате стало слишком тихо, когда я легко подняла поднос и направилась с ним к грубо сколоченным столам. И лишь мазнув быстрым взглядам по мужчинам, поняла, что они смотрят на меня, как на восьмое чудо света, или сколько у них в этом мире чудес имеется?

Одна лишь Вистера довольно улыбалась, впрочем, улыбку эту она тут же спрятала, боясь быть застигнутой. Единственной, кто не принимала участия в происходящем действе, была всё та же девочка. Ей не было дела до госпожи, которая с лёгкостью согласилась на чёрную работу, ни до удивления наставника и охранника, ни на довольство служанки, взявшей на себя роль повара.

К слову об этом…

– Зак, у вас что, и кухарки нет?

Парень пожал плечами и спокойно отозвался:

– Мистер Коллинс считает, что старшие девочки и сами с этой обязанностью неплохо справляются.

В словах Брайта не было ни осуждения, ни злости, лишь принятие происходящего, как должного. Порыв злости пришло погасить, и молча же проследовать к столу, где я споро расставила кружки. Затем вернулась за вторым подносом, третий же подхватил Зак, а вот Саймон выглядел несколько растерянным. Впрочем, растерянность его быстро сменилась задумчивостью, которая мне почему-то не понравилась.

Через каких-то десять минут в столовой собралась вся детвора. Я насчитала двадцать пять человек и это не считая наставников. Пятеро были уже в том возрасте, когда вот-вот и их выдворят и отсюда, лишив пусть паршивого, но всё же крова. Среди них была и девушка, которая с нескрываемым обожанием смотрела на Вистеру и ловила каждое слово старушки, будь то совет или просто ласковое обращение. А служанка была ласкова, как никогда, а ещё я то и дело замечала в уголках её глаз влагу.

Какими бы прекрасными не были лепёшки, а сделали их из воды, муки, пары яиц да мелко покрошенной зелени, накормить такую ораву ими было невозможно. Что мне и сообщила Вистера, отведя чуть в сторону:

– Госпожа, это совсем скверно, – она качнула головой по направлению к отгороженной стойке, за которой скрывалась кухня. – В подсобке почти стухшие овощи, мешок муки, да и не мука это, а так, сор какой-то. Надоть что-то делать, они ж махонькие, их кормить надо.

Надо, конечно надо.

– Как думаешь, если прижать Ониэра к стенке, он выдаст продовольствие хотя бы на неделю?

Старушка пожевала губы и ответила медленно, будто подбирая каждое слово:

– Не уверена в успехе этой затеи, но попытаться стоит.

На том и порешили. Мне нужно было возвращаться, потому что скудный завтрак вряд ли утолит голод малышни, и лучше решить вопрос с продовольствие незамедлительно.

Вистера, немного помявшись, попросила её оставить здесь, сказала, что постарается что-то приготовить из имеющихся продуктов. Я не возражала, Зак тоже, а остальных наставников мы так и не увидели. Похоже, они очень любят поспать.

Всё, происходящее в приюте, навевало на меня беспросветное уныние. Дети, полуголодные, полураздетые, предоставленные сами себе, Зак, считающий почти всё это нормой… Почему всё так плохо? Или плохо только для меня, для остальных же картина почти привычна?

На фоне всего этого, даже всплывшее воспоминание настоящей Аннэт немного поблёкло и не казалось уже таким животрепещущим.

В карету мы сели молча. Каждый думал о своём, и только отъехав на приличное расстояние, Саймон заговорил:

– А вы, госпожа Аннэт, имеете неплохой успех, среди молодых людей, – смысл сказанного, поняла не сразу, и только потом оторвала взгляд от проплывающего за окном пейзажа и с удивлением воззрилась на вконец обнаглевшего охранника.

Мужчина смотрел на меня со…злостью. Она тлела угольками в глубине глаз, выгибала в ироничной улыбке губы, заставляла сжимать руки в кулаки… Отмечая каждую деталь, я всё больше недоумевала. Что это? Он пытается ужалить меня, дав странную оценку всего лишь по одному эпизоду?

– Считаете, что компрометировать замужнюю даму имеете право только вы? – не осталась в долгу и ужалила в ответ.

Хотелось крикнуть: «Да что с тобой не так?». Но я промолчала.

Борьба взглядами длилась слишком долго, и я не выдержала первой – отвернулась к окну и сделала вид, что нахожусь в карете одна. По прибытии в поместье, не приняла руку Саймона, когда он подал её, чтобы помочь спуститься, спрыгнула сама. И спешным шагом направилась в дом, где меня встретила сияющая Лили. Глаза девушки светились от счастья, и было понятно, что бедняжка впервые за последние дни нормально выспалась, а не проплакала всю ночь напролёт.

– Доброго утра, госпожа Аннэт, завтрак накрыт, – она поклонилась.

– А дети проснулись?

– Да, и их уже накормили, простите, Рози решила, что негоже детям голодать и ждать вас, – девушка выглядела виноватой, но я отмахнулась.

Повариха – замечательная женщина, раз решилась на такой шаг, не испрашивая ничьего дозволения.

– Замечательно, вы всё правильно сделали, передай Рози, что я ей очень благодарна, – замерла на месте и спросила: – А где сейчас мистер Саташи?

– Так у себя в кабинете, – Лили ещё раз поклонилась и я уже в спину мне крикнула, – госпожа, а как же завтрак?

– Потом, всё потом, – вновь отмахнулась.

У меня после приюта кусок в горло не лез. Мне тут, понимаешь ли, разносолы всякие предлагают, а дети довольствуются клёклыми лепёшками и тухлыми овощами.

Стучать в дверь я не стала, распахнула её сразу, что очень не понравилось Ониэру. Мужчина нахмурился и уже приготовился прочитать мне нотацию на тему стука в чужую комнату и правилах приличия, ещё бы сюда приплёл, уверена, и границы разумного, о которых что он, что муженёк, так пекутся, но заметив мой взгляд, резко передумал. Вообще, будто бы сжался и втянул голову в плечи. А после залебезил:

– Доброе утро, госпожа, чем обязан?

Скопившаяся злость требовала выхода. Мне надоело притворяться недалёкой глупышкой в угоду местным шовинистам. Сейчас дело касается не меня вовсе, а детей, которым я обязана помочь:

– Доброе утро, – от вежливости всё же не отказалась, – мистер Саташи, мне нужно, чтобы вы выделили продовольствие для приюта. Я не прошу у вас денег, власти и прочей чепухи, за которую вы так держитесь. Мне нужно, чтобы дети были сыты.

Всё это я выпалила на одном дыхании, и к концу моей фразы, глаза управляющего уже были похожи на два огромных блюдца. Ещё мгновение и лицо его покрылось багровыми пятнами, а губы затряслись, не иначе, как от возмущения. Он медленно встал из-за стола и произнёс:

– Позвольте, госпожа, я…

– Не позволю, мистер Саташи, – грубо прервала его и сделала пару шагов, оказавшись близко к его столу. – Вы сейчас же отдадите необходимые распоряжения и отправите продукты в приют. Всё. На этом точка, – перевела дыхание и добавила: – Ах, да, если вам так хочется нажаловаться герцогу, то я не возражаю. Жалуйтесь. Я не нашла в учётных книгах никаких доказательств, но что-то мне подсказывает, что трость, украшенную драгоценными камнями очень сложно приобрести на жалованье управляющего.

Красные пятна на мужском лице сменились мертвенной бледность, но спустя мгновение вернулись вновь. Ониэр едва ли не запыхтел от возмущения:

– Да на что вы намекаете?! – взвизгнул, словно поросёнок. – Я верой и правдой служу роду Уилбургов целых тридцать лет, а вы... Вы…

Холодная улыбка коснулась моих губ:

– А я вошла в этот род, в качестве супруги. Не любовницы, прошу заметить. И какие бы не были отношения между мной и мужем, сомневаюсь, что в иерархической лестнице этого мира вы стоите выше меня.

Определённо, у Ониэра ещё было много слов в своё оправдание, но, видимо, чувство самосохранения у него тоже имелось. Он смахнул со лба капельки пота и подозрительно покладисто произнёс:

– Хорошо, я отправлю продукты в приют.

Мне его покладистость совсем не понравилась, поэтому я прищурилась и поставила его в известность:

– Я лично проверю провиант перед отправкой.

Ни один мускул не дрогнул на лице управляющего и он вновь согласился:

– Хорошо.

Я постояла так ещё немного, а потом развернулась и вышла вон. Несмотря на то, что разговор стоил мне приличного количества потраченных нервных клеток, я была собой довольна. Даже настроение, испорченное одним невозможно наглым охранником, взметнулось до небывалых высот.

Так, счастливо улыбаясь, я и вошла в столовую, где меня уже ждали двое ужасно недовольных детей.

Тайн и Рея сидели на стульях, нахохлившись, словно воробьи под дождём. Не успела я ничего сказать, как девчушка обличительно произнесла:

– Вы ездили в приют!

Отпираться не имело смысла:

– Ездила, – призналась спокойно. Прошла к своему месту и посмотрела на ароматную кашу, от которой ещё исходил едва заметный пар. Перед глазами появилась картинка приютской столовой и скудного завтрака. Аппетит тут же пропал и я взяла лишь чашку чая. – А что в этом удивительного? – обратилась к сопевшим ребятам.

– Вы обещали! – Тайт вскочил на ноги и сжал руки в кулачки.

– Я обещала, – спокойно поправила его, сделав один глоток, – что помогу вам. Именно этим я и занимаюсь.

– Вы рассказали, что мы здесь! – не спрашивал, а утверждал мальчишка.

– Рассказала, – и тут не стала лгать, – но попросила, чтобы мистер Брайт разрешил вам погостить у меня, пока что…

– Пока вы не переубедите нас вернуться? – с долей ехидства пробормотала Рея.

– Пока я не придумаю, как сделать вашу жизнь лучше, – поправила её со вздохом. – Ребята, неужели вы думаете, что только в приюте взрослые злые? Думаете, в столице к двум беспризорникам отнесутся лучше, чем здесь? Хорошо, Тайт, ты сможешь обчищать карманы прохожих, чтобы вам выжить и не умереть с голода, но что будет с сестрой, ты подумал? Несмотря на криво обрезанные волосы она красивая девочка, если её заметят, то отдадут в дом удовольствий и ты ничем не сможешь ей помочь! Вы такой жизни хотите?

Я намеренно сгущала краски, рисовала будущее так, чтобы заставить их задуматься о последствиях. Ведь это со стороны в красивой столице всё выглядит прекрасно, а на деле же там куда хуже, чем в обшарпанном здании приюта. Здесь их наказывают наставники, а там – каждый встречный.

Замолчала и внимательно посмотрела на них, ожидая ответа. Ребята переглянулись между собой и весь запал куда-то пропал. Первой подала голос Рея:

– И что же нам делать? Мы не хотим возвращаться в приют!

Пожала плечами:

– Поживёте пока здесь, найдём вам занятие. Тайт может заниматься вместе с Алексом, я поговорю с Вегартом, надеюсь, он не будет против. Да и в поместье много разных дел, куда-нибудь пристроим его. А ты, – посмотрела на девочку, – можешь помогать на кухне.

Не скажу, что дети сильно обрадовались такому раскладу, но расстались мы с ними на доброй ноте. Ещё спустя два часа я уже проверяла гружёные телеги. Удивительно, но продукты были свежие. Да, их количество могло бы быть больше, но и этого пока достаточно. Завтра обязательно разыщу директора и… Что там «и», я пока не знала, впрочем, решение обязательно сыщется.

Только я поверила, что всё налаживается, как ко мне в библиотеку, где я решила продолжить поиски информации о договоре, который заключила настоящая Аннэт, вошёл Саймон.

Мужчина выглядел… Весьма решительно.

– Мы можем с вами поговорить? – спросил он слегка охрипшим голосом.

Я его не простила, да и не понимала, почему должна прощать. Сухо кивнула и отвернулась к книжной полке, сделав вид, что весьма занята изучением названий.

– Госпожа Аннэт, – произнёс он, – обстоятельства сложились таким образом, что я вынужден вас покинуть, –  на этих словах я резко обернулась. – Я уезжаю в столицу.