Текст книги "Как вычислить попаданку, или Ректор на замену (СИ)"

Автор книги: Анастасия Королева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)

Глава 4

Подругу я нашла в столовой. Она сидела за нашим столиком и мурлыкала себе под нос какую-то развесёленькую песенку.

– О, ты уже тут, – заметив меня, она схватила стакан и отпила немного сока, при этом наблюдая за мной поверх прозрачных стенок.

– Тут, – буркнула недовольно и с грохотом отодвинула стул.

Хвалёное равнодушие покинуло меня, и пятая точка активно зудела в предвкушении кучи проблем. Вот почему на ум не пришло ничего менее опасного?

– Что там с твоим ненаглядным? – медовым голосом пропела Милка, и я поспешила откреститься.

– Он не мой.

– А чей? – вполне искренне удивилась подруга. – Мой что ли?

– Ой, и тебе такого счастья не надо, – заверила её убеждённо.

– Значит, всё-таки твой? – не унималась эта сводница, и я серьёзно попросила:

– Мил, таких хамов, как он, ещё поискать нужно, давай ты перестанешь мне сватать его, а?

Зря я это сказала. Точно – зря!

Подруга подобралась, запахло враждебностью.

– Он, что, обидел тебя? – знала же, что ей нельзя ничего говорить, но вот же, проболталась.

– Ничего подобного, – протараторила быстро, а подруга в это время уже принялась оглядываться, в поисках «жертвы». – Мил, он просто хотел, чтобы я помогла ему с работой по магресурсам, а я отказалась. И всего-то.

Она посмотрела на меня скептическим взглядом и всё же уточнила:

– Точно?

Призвала всё своё равнодушие, на которое только была способна и утвердительно кивнула:

– Точно!

Кажется, мне не очень-то поверили, но от дальнейших расспросов воздержались. Что ж за день-то сегодня такой? Одни промахи, да неудачи.

Обед мы завершили в полной тишине. Точнее, молчали мы, а вся столовая гудела на разные лады от студенческих голосов. Тема смены ректора не утихала, да и как ей утихнуть, если нашлись сказочники, которые уже приплели магистру Луину и хищение в особо крупных размерах, и посягательство на честь какой-то студентки, и, что совсем уже бредово – злоумышленное убийство.

Эх, буйные головушки. Их бы да в ученическое русло.

– А правда, – подхватила Мила, когда мы вышли в коридор. – Что же такого наш ректор натворил, что его внезапно сняли с должности?

– Вот ты только не начинай, – скривилась, хотя, чего уж там, и сама об этом думала. Чтобы снять с такого поста, нужны причины. Желательно веские. Жаль только, что нас в эти тайны никто не посвятит.

– Почему ты такая нелюбопытная? – с притворной обидой пробурчала подруга, а я лишь плечами пожала.

– Уж какая есть.

– Это да, – философски протянула Милка, и тут же переключилась на другую тему: – Что у нас сейчас по расписанию?

– Кажется, физ нагрузка, – безразлично пожала плечами.

– О, не-е-ет, – простонала она, а я лишь улыбнулась. Солидарна с Милой, конечно, потому что спорт и я были несовместимы, ну так и магистр Зэйн особо не зверствовал в отношении бытовиков, коими мы являлись. Так, поразминаемся, побежим пару кругов, да и сядем смотреть на тренировку боевиков. Но у Милы была и другая причина не любить эту лекцию. И причина уже поджидала нас у входа в спортивный зал.

– Что б ему пусто было, – в сердцах бросила подруга и, гордо задрав подбородок, двинулась вперёд, с самым что ни на есть воинственным видом.

На месте Османа я бы убралась с её пути, но боевик к голосу разума никогда не прислушивался.

– Мила, давай… – начал было он, пытаясь схватить девушку за руку. Схватить-то он схватил, да только тут же получил ногой по самому драгоценному, что имелось у парня.

Окончание фразу потонуло в его болезненном:

– М-м-м, – и смехе ребят, что стояли рядом.

– Никогда больше не подходи ко мне, кот блудливый, – разъярённой фурией прошипела Милка и, донельзя довольная собой, скрылась за дверью.

Подруга умела вести себя, как настоящая стерва, даром, что выглядела, словно беззащитный одуванчик – тоненькая фигура, белые, словно снег, волосы, и глаза оленёнка, не способного никого обидеть.

– Не лез бы ты к ней, – посоветовала, проходя мимо, вот только я знала, что советам он не следует. Они встречались чуть больше трёх месяцев, потом она застукала этого болвана за изменой, и объявила ему войну. А Осман, вместо того, что оставить Милку в покое, вознамерился убедить её, что она всё не так поняла. Конечно, можно же по-разному понять ситуацию, когда твой парень целуется с другой девушкой. Например, что он просто споткнулся и упал, уткнувшись прямо в чужие губы. Типичнейший промах, так сказать.

– Нет уж, – выпрямляясь с трудом, пропыхтел этот ловелас.

Ну вот, что и стоило доказать!

– Как знаешь, – равнодушно пожала плечами, входя в спортивный зал следом за подругой. Хочется человеку получать тумаки, его право. Кто я такая, чтобы мешать?

Мила уже сбежала в раздевалку, и когда я её увидела, даже опешила – она с остервенением пыталась вывернуть рукава спортивной кофты, при этом то и дело стирая ладонью злые слёзы.

– Эй, ты чего? – удивлению моему не было предела.

Подруга всегда была любвеобильной, никто из ребят не продержался на должности её парня дольше четырёх месяцев. Кого-то бросала она, кто-то бросал её, но ещё ни разу я не видела, чтобы она из-за кого-то плакала.

Подошла, обняла её, осторожно отбирая кофту.

– Ничего! – бросила девушка, и я едва по лбу себя не стукнула.

Нет, это надо же, не заметить, что этот болван Осман так сильно задел её. Оглянулась по сторонам, проверяя, не зашёл ли ещё кто в раздевалку и осторожно спросила:

– Мил, ты влюбилась?

Просто я не припомню, чтобы она после какого-то разрыва с «возлюбленными» лила слёзы.

Девушка судорожно вздохнула и призналась, всё же не сдержав всхлип:

– Представляешь? – потом помолчала и добавила: – Ну не дура ли?

Если кто из нас двоих и дура, то точно не она. Вот же я чёрствый сухарь, не заметила такого.

– Прости, – прошептала покаянно, усаживая её на скамью.

– За что? – Милка даже всхлипывать перестала.

– За то, что ничего не замечала.

– Пф, – подруга даже улыбнулась. – Я на тебя и не в обиде, ты ж у нас заучка, дальше учебников ничего не видишь.

И прозвучало это так, словом, даже не обидно, потому что отрицать подобное было бы глупо.

Наш разговор пришлось прервать, потому что в раздевалку начали заходить девочки.

– Потом ещё поговорим, – шепнула и ободряюще сжала ладонь.

Слёзы Милки в момент высохли, и она лучезарно улыбнулась. Потом и вовсе принялась обсуждать последний каталог от мадам Мони, будто и не у неё минуту назад истерика назревала. Нет, я всё же восхищаюсь её актёрскими способностями. Взять пару уроков что ли, вдруг, пригодиться?

Ай, да кого я обманываю – парой уроков здесь не обойдётся. Если только пару сотен, но и то не факт.

Как я и говорила, занятие прошло относительно спокойно. Мы размялись, пробежали пару кругов и уселись на скамьи, смотря, как зверствует магистр Зэйн в отношении ребят. Мила усиленно делала вид, что ей совершенно наплевать на прицельные взгляды Османа, хотя, когда он переставал пялиться на неё, сама посматривала в его сторону.

Я в который раз задалась вопросом – как же умудрилась пропустить такое? Балда, вот балда. Подруга ещё, называется.

Вздохнула. Пока девчонки обсуждали да и просматривали вышеупомянутый каталог, я достала учебник по магическим плетениям и погрузилась в чтение. Эта дисциплина давалась мне с большим трудом, несмотря на усиленную подготовку к каждой лекции. С теорией проблем у меня не было, а вот практика… Каждый раз что-нибудь шло не так, сколько бы я не тренировалась.

А после физ нагрузки нас ждал сюрприз. У спортивного зала на меня налетела запыхавшаяся Ирма и, заговорщическим шёпотом, произнесла:

– Лета, новый ректор вызвал к себе всех старост групп.

Не знаю почему, но мне вдруг стало страшно.

Глава 5

Раньше мне не приходилось присутствовать при смене начальства в академии, поэтому я не знала, нормально ли это – сбор старост. Или за гранью понимания?

Впрочем, не только я пребывала в неведении. Несколько студентов с параллельных потоков и с других курсов тоже явно недоумевали, с чего это ректор в первый же день решил познакомиться именно с нами. Неужели уже всех преподавателей обошёл?

И пока ребята, по пути к кабинету, придумывали самые невероятные причины из возможных, я думала. Усердно, кажется, даже расслышала, как шестерёнки в мозгу скрипят от натуги.

Магистр Хэйд был странным. Слишком. То застенчивый мальчишка, спотыкающийся и заикающийся, то вполне в себе уверенный мужчина, коим он предстал, когда мы шли к лазарету. Кто из них настоящий?

Может я и не права, но сдаётся мне, что он оказался в академии не просто так. Остаётся надеяться, что его появление никак не связано со мной. Вот уж этого счастья мне точно не нужно. Волею судьбы я очутилась в этом мире. И хоть у судьбы было вполне человеческое тело и обычное земное имя, это не отменяло того факта – я была неучтённой попаданкой с чужими секретами, которые вынуждена хранить. И выдавать я их была не намерена. Никому.

А если причина не я, пусть именно так и будет, пожалуйста, то, что за заварушка намечается?

От размышлений пришлось оторваться – мы подошли к приёмной, которая нас встретила гостеприимно раскрытыми дверьми и секретаршей, которая силилась не то улыбнуться, не то захлопнуть эту самую дверь прямо перед нашими носами.

Второе, по всем понятной причине, она сделать не могла, поэтому сойдёмся всё же на том, что вот этот оскал и есть улыбка.

– Добрый день, мисс Брилиан! – поздоровались мы слаженно, и она с трудом кивнула в ответ, а потом махнула рукой в сторону кабинета.

Выстроившись гуськом, последовали на плаху. Повод, будто с нами просто хотят познакомиться, казался не слишком весомым, а потому, студентам, народу прожжённому, в этом приглашении виделось только худшее. К худшему мы и готовились, пока не увидели накрытый стол – с дымящимся чаем в красивых фарфоровых чашках, вазочками с конфетами и свежей сдобой. Всё, к худшему мы готовились зря, надо было сразу бежать собирать вещи. Потому что добренький ректор куда опаснее деспота и тирана.

– П-проходите, п-п-пожалуйста, – на сцену вновь вышел милейший парень. Он ничуть не был похож на того уверенного мужчину, который язвил мне в коридоре и провожал к целительнице. Лишь только глаза, поблёскивающие коварством из-за линз очков, были прежними.

Старосты застыли в дверях, и мне пришлось брать всё в свои руки. Первой сделала шаг вперёд, первой отодвинула стул и первой же опустилась на него. И всё это под пристальным взглядом смеющихся глаз.

Наверняка, всем стало стыдно, и они последовали моему примеру. Воцарилось неловкое молчание, которое господин ректор прерывать не торопился. Он всё ещё смотрел на меня.

Что, ждёт, что и заговорю первой? Ну уж нет, такой вольности я себе не позволю, даже если язык так и чешется узнать суть сбора. Я же не любопытная, как говорит Милка, хотя она и не знает, причину моей сдержанности. А девиз довольно прост: меньше знаешь – крепче спишь. Попав в этот мир, я зарубила себе на носу, что веду себя, как мышка, никуда не лезу и ни во что не вмешиваюсь. Глядишь, так и проживу долгую и, желательно, счастливую жизнь.

– Д-дорогие ребята, я собрал вас,– наконец начал мужчина, убедившись, что уже достаточно всех напугал и заинтриговал. – Потому что хотел бы познакомиться поближе.

«Насколько близко?» – колко подумала я и тут же себя одёрнула. Эх, Лета, что-то сарказм из тебя сегодня так и фонтанирует. Угомонись уже.

Я скривилась от собственных мыслей, за что тут же получила вопрос:

– Виолетта, вам снова плохо? – о, и столько ядовитой сладости прозвучало в голосе, что я тут же подобралась.

– Нет, благодарю, всё хорошо, – настоящая волна смущения прокатилась от макушки до самых кончиков пальцев. Он так странно выделил слово «снова», что у меня закрылась мысль, будто он точно знал, что в лазарет я ходила совсем не по причине собственного недомогания.

– Это хорошо, – промурлыкал притворщик и продолжил: – Так вот, я хотел бы…

Он не закончил фразу, намеренно, зуб даю. А потом спохватился и закудахтал, словно радушная хозяйка:

– Что же вы, пейте чай. Кушайте, угощайтесь.

Студенты, даром, что лучшие на курсах, оторванными от интриг высоких господ не были, а потому потянулись к чашкам, сделав вид, что только и ждали разрешения монаршей особы. Я не стала исключением. Хватит уже сегодня выделяться, надо быть такой же, как и все.

Ректор смотрел за всеми внимательно, я бы сказала – с маниакальным ожиданием чего-то.

Что-то тут не так. Чашку к губам я поднесла, и даже сделала вид, что отхлебнула, вот только на самом деле пить не стала. Интуиция буквально вопила о грандиозной подставе. И не ошиблась.

Нет, сразу ничего такого не произошло, но когда спустя минут пять самый большой скромник, из которого и в былые времена трудно выудить хоть слово, помимо лекций, первым потянулся за печеньем и с бесстрашием произнёс:

– Так что вы хотите знать, господин ректор? Спрашивайте, я к вашим услугам! – тут я точно уверилась – в чае было что-то более забористое, чем обычная заварка.

Украдкой взглянула на остальных ребят, они тоже растеряли стеснительность, и воззрились на магистра самыми преданными взглядами.

Сердце ухнуло куда-то в пятки, и я уже хотела опустить голову, но вовремя спохватилась. Нужно вести себя как все. Пришлось понадеяться, что в этот раз отсутствующее актёрское мастерство наконец-то проснётся, потому что от него сейчас зависело слишком многое.

Последовала общему примеру и посмотрела на мужчину. На его губах блуждала довольная улыбка, и спустя мгновение, убедившись, что все его внимательно слушают, я в том числе, заговорил:

– Мне бы хотелось знать всё о ваших преподавателях. Желательно, самые грязные секреты, – озноб прокатился по позвоночнику, замерев где-то в районе копчика. М-да, именно на наши филейные части сейчас и свалились проблемы.

Никто вопросу не удивился, наоборот – принялись наперебой выдавать всё, как на духу. И про редкие загулы профессора Зэйна, и про несправедливость прежнего ректора, и про любвеобильность магистра по магическим плетениям. И если сначала Хэйда воодушевил энтузиазм студентов, то уже через пару минут он стал кривиться, словно никто не сказал ему именно того, что он ждал.

А когда старосты выдохлись, мужчина неожиданно обратился ко мне:

– А что вы скажите, Эсман?

Я надеялась, что меня пронесёт? Зря!

– Я, эм, у нас, эм,– голос подводил, а ладони вспотели. – Магистр Шорист воскрешает мышей.

Брови мужчины взметнулись вверх, да что там, все ребята посмотрели на меняю, как на умалишённую. Мол, и это, по-твоему, секрет? Пришлось реабилитироваться:

– Да, он их сначала убивает, а потом воскрешает, у него целая коллекция в лаборатории, – попыталась улыбнуться сведёнными губами и даже палец вверх подняла, чтобы придать значимости своим словам.

Магистр Хэйд удручённо качнул головой, потёр переносицу пальцами, но не сдался.

– Хорошо, а про студентов что-то сказать можете? Не замечали за кем-то, хм, странностей?

Бах! И сердце не просто ухнуло вниз, оно вовсе остановилось на мгновение, чтобы потом с силой ударить в рёбра.

Ребята скисли. Зелье, зельем, а выдавать что-то про тех, кто потом может устроить тебе тёмную – никто не решался.

Первым нашёлся что сказать всё тот же скромник Алекс:

– Да что студенты? Обычный народ, тут легче сказать, у кого этих самых странностей нет. Я, вот, с книгами разговариваю. Это же странно? Странно! Но не настолько, чтобы хвастаться этим перед вами, господин ректор.

То есть до этого они тут все хвастались достижениями преподавателей? Я правильно поняла? Логика где-то потерялась.

Магистр Хэйд выпад оценил. По губам скользнула тонкая улыбка, а в следующее мгновение он снова примерил роль робкого парня.

– Б-благодарю, реб-бята, вы мне очень пом-могли. Можете идти, – старосты слаженно вздохнули, не скрывая разочарования и стали медленно подниматься со своих мест.

Я решила сбежать первой. Но только и успела, что схватиться за ручку двери, как мне в спину прилетело:

– Эсман, останьтесь, пожалуйста, – прямо в духе настоящего кошмара наяву.

Сердце замерло во второй раз, а перед глазами заплясали чёрные мушки. Допрыгалась, Лета?

Глава 6

Лицом к господину магистру я так и не повернулась. Так и стояла, рассматривая бежевую стену, правда, только чуть в сторону пришлось отойти, чтобы пропустить ребят. А когда мы остались в кабинете одни, пришлось брать себя в руки.

Посмотреть в глаза странному мужчине было страшно, но выбора мне не оставили.

– Виолетта, мне кажется, или вы меня боитесь? – с притворным удивлением произнёс магистр. Я же лишь отрицательно покачала головой, боясь, что голос меня подведёт.

Если до момента с непонятным зельем и пугающих вопросов я ещё харахорилась, то теперь, совершенно точно, запахло жаренным.

– Тогда, может быть, посмотрите на меня? Или плитка на полу привлекает вас куда больше? – вновь язвительность и желание задеть.

Сжав руки в кулаки, всё же подняла голову, и даже попыталась улыбнуться.

– Господин магистр, у вас остались ко мне какие-то вопросы? – попыталась направить нового ректора в русло делового разговора.

По его губам скользнула холодная улыбка, и он просьбе моей внял, только вопрос напугал до икоты:

– Почему вы не выпили чаю? Не понравился?

И столько участия в словах, что не знай я подоплёку происходящего, поверила бы в его искренность.

– Понравился. Я выпила, – произнесла безэмоционально и закивала, как болванчик.

– М-да? – верить мне, конечно же, никто не собирался. – Тогда, может быть, у вас есть секрет, которым бы вы хотели поделиться со мной?

– У меня? – пискнула задушено.

Магистр демонстративно оглянулся:

– А вы здесь видите кого-то ещё?

– Вас? – не ответ, скорее вопрос. Но до чего же глупый. Я даже зажмурилась, желая взять свои слова обратно, только жаль, что сделать это невозможно.

– Вы хотите знать мои секреты? – издевательски протянул ректор, переходя, почему-то, на полушёпот. А когда я открыла глаза, то увидела, что он подошёл ко мне слишком близко. И отступить было некуда – позади меня стена.

Патовая ситуация.

– Не хочу! – выпалила поспешно. Я бы и руки перед собой выставила, пытаясь отгородиться от тесного соседства, да вот только сделать себе этого не позволила.

– А я вот хочу,– буквально вжимая меня в стену произнёс этот, этот… Нахал.

Злость отрезвила. Придала сил. И моё излюбленное равнодушие вернулось в полном объёме.

Я скептически ухмыльнулась и посмотрела прямо в глаза этому притворщику.

– Господин ректор, а вам не кажется, что вы сейчас переходите все мыслимые границы?

Отчислят? Да и фиг с ним! Играть в игры зарвавшихся мужчин я не намерена. И так из-за одного такого болвана оказалась неизвестно где, тоже пошла на поводу. Больше я на эти грабли наступать не хочу.

Мой выпад его ничуть не смутил:

– Неужели?

Руку вперёд я всё же выставила, пытаясь оттолкнуть монолитную плиту:

– Господи ректор, если у вас больше нет вопросов, то я могу идти? – такими темпами моей смелости надолго не хватит.

Несколько секунд, показавшихся вечностью, меня сканировали нечитаемым взглядом, а потом мужчина качнулся на пятках и отошёл на несколько шагов.

– Почему же, вопрос есть, – и опять эта дурацкая пауза. Будто мы не разговоры разговариваем, а отыгрываем сцену в дешёвом спектакле. – Мне бы хотелось знать, почему вы не выпили чай?

И в глазах уже не язвительность, а холодная расчётливость.

Пожала плечами, демонстративно разгладила форменную юбку. Да-да, я тоже умею делать эффектные паузы.

– Я бы выпила, если бы вы не смотрели с таким кровожадным интересом на всех собравшихся.

Чистая правда. Чай не пах ничем особенным. Ни одним из знакомых мне зелий. Да и магией от него не фонило. Всё было сделано так, что и придраться не к чему. Вот только его глаза… Правду говорят, глаза – зеркало души.

Его брови взметнулись вверх:

– Даже так? – вот только голосом заморозить можно было – он будто иголками в кожу впивался.

– Именно так, – подтвердила и предприняла очередную попытку: – Я могу идти?

Я думала, что допрос с пристрастием продолжится, но мужчина неожиданно весело улыбнулся и махнул рукой на дверь:

– Идите, больше не смею вас задерживать, – а когда я в неверии нахмурилась, повторил: – Идите, Виолетта. Вы свободны.

«Пока» – так и повисло несказанным словом.

Из кабинета я выскочила с бешено колотящимся сердцем, и под осуждающий взгляд секретаря захлопнула дверь приёмной, мечтая как можно скорее оказаться подальше отсюда.

В коридоре притормозила, оглянулась и, приняв спокойный вид, что далось мне слишком сложно, отправилась в жилой корпус. Женская половина учащихся проживали на территории академии в самой дальней части. Не потому, что девушек недолюбливали, а потому что тех, кто дебоширит чаще, то есть парней, нужно было держать поближе к комендантам. Впрочем, все эти меры предосторожности не очень-то помогали – ребята, как сходили с ума раньше, так и продолжали. Даже страх быть отчисленным не остужал их пыл.

Словом, чтобы пройти до заветной двери своей комнаты, мне нужно было проделать довольно долгий путь, где непременно с кем-нибудь да столкнёшься. И ведь не ошиблась. Стоило оказаться на залитой солнцем лужайке за ученическим корпусом, как ко мне подбежала Ирма:

– Ну, Летка, и что там было?

Я равнодушно пожала плечами, хотя внутри меня всё ещё знатно потряхивало:

– Ничего особенного, – развивать тему не хотелось. Да и вообще мне срочно нужно было добраться до комнаты.

Ирма всплеснула руками и возмущённо поинтересовалась:

– Вам что, ректор всем одну фразу выдал?

– Ты о чём?

– Да о том, что кого из старост не спросим, все отвечают – ничего особенного!

Надо же, а я угадала ответ, только совсем не по той причине, по которой его озвучили все остальные.

Ещё раз пожала плечами и попыталась пройти, но не тут-то было:

– Лета, ну Леточка, расскажи, а? – девушка в умоляющем жесте сложила руки и даже улыбнулась заискивающе.

Хорошо, что со мной такие номера не проходят. Но рассказать придётся, хоть что-то незначительное.

– Говорю же, ничего особенного. Просто новый ректор интересовался, нет ли у нас каких просьб, которые нужно исполнить безотлагательно. Рукописные принадлежности там, бумага, чернила и прочие мелочи.

Ирма поперхнулась воздухом и разочарованно протянула:

– И всё-ё-ё?

– Конечно! – убедительно покивала головой. – А чего ещё можно обсуждать со старостами? – состроила недоумённое выражение.

Хорошо, что Ирма была далека от того, чтобы верить или не верить моему вранью. Она вообще довольно поверхностная девушка, что, несомненно, мне на руку.

Теперь меня всё же пропустили, но дойти без приключений до корпуса всё же не получилось. За сенью деревьев меня поймал Алекс, который тоже присутствовал на допросе у магистра Хэйда. Парень выглядел даже более растерянным, чем обычно.

– Виолетта, – он прокашлялся и слегка покраснел. Видимо сам от своей смелости был в шоке. – А ректор нас в самом деле спрашивал про… про… принадлежности?

Поворот ещё тот.

– А-а-а… – растерялась всего на мгновение и шёпотом поинтересовалась: – Ты ничего не помнишь?

Холодок-таки вновь пополз по позвоночнику.

Староста отрицательно покачал головой и так же шёпотом произнёс:

– Помню, что сели за стол, а потом, бац, и мы уже выходим в приёмную.

Что же за дрянь вы в чай подмешали, господин ректор?

Я неестественно хохотнула и ободряюще похлопала парня по плечу:

– Это всё от нервов. Нас только про чернила да бумагу и спрашивали. Больше ничего необычного.

Если он мне и не поверил, то от дальнейших вопросов воздержался и я, наконец-то, дошла до двери женского общежития. Чтобы там уже сорваться на бег и оказаться у своей комнаты.

Меня распирало от страха и злости. Вот пятой точкой чувствую, что здесь не обошлось без моего дражайшего братца.