Текст книги "Чёрная лиса (СИ)"

Автор книги: Анастасия Романчик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 28 страниц)

Глава 2.14

О том, что моя магия подействовала на долола, я узнала от Ири. Верон показал мне кадры из клиники, где вся стая дололов во главе с Колом сидела на полу и чего-то или кого-то ждала.

Взгляд у Кола был совсем пустой. Он сидел с отстраненным видом и смотрел в потолок. Девчонка с хвостиками, прикрывая ладошкой большой живот, прижималась к его груди. Остальная стая выглядела паршиво. Страх и сомнения читались на лицах каждого из рыжих. От былой агрессивной удали не осталось и следа.

– Они позвали высший порядок света дололов, – пояснил Ири.

– Кого они позвали?! – спросил я, чуя, как запахло паленым лисьим хвостом.

– Дэнрала. Он – высший порядок дололов наравне с Дэнвилом.

Дело пахло керосином. Как я успела выяснить, высший порядок это ребята, которые могли весь мир грохнуть и не почесаться. Их беспокоили крайне редко и преклонялись перед ними как перед божествами. И если про Дэнвила я часто слышала от дололов, то Дэнрала смело упоминал лишь Кол, остальные даже имени его опасались называть.

– Они серьезно его позвали?! – не верилось мне.

– После твоей магии? – насмешливо уточнил Ири. – Да еще прямо в лоб? Ты о чем думала?!

– Так... я не думала, что на нём сработает! Он меня сам спровоцировал!

– Мира...

Он показал еще кадры, где я увидела, что стая Кола не единственная, кто пришел под прикрытие веронской клиники. В разных углах сидели по кучкам стаи дололов.

– Я колдовала только на Кола... – робко возразила я.

– Да ладно? – отключил планшет Ири. – А создала ты образы скольких?

– Только тех, кто у меня что-то покупал...

– Значит, всех вожаков, а вожаки потащили за собой всех остальных. И то, что ты сделала с Колом, для всех заколдованных тобой дололов послужило командой к действию. Ты представляешь, какое было наше удивление, когда все они ломанулись к нам просить убежище?

Ири прервался, так как в посольство вошел довольно высокий мужчина со скрытым капюшоном и маской лицом. По привычке я незнакомца просмотрела. Свет Ири был теплый и мягкий, а у этого обжигал...

Незнакомец снял капюшон и маску. Знакомые серебряные глаза с горизонтальным зрачком и морковные длинные волосы выдавали его расу. Однако в лице не наблюдалось той хищности, которая встречалась у его тёмных сородичей.

– Ведешь себя неприлично, лиса, – насмешливо сказал он, прекрасно заметив, что я его просмотрела. – У тебя новый вербовщик, Ири?

– Нет, Мира просто работает в лавке трав, – отвечал верон.

– Хорошо работает.

– Хорошо, да беспечно, – не согласился с ним Ири.

Долол приблизился ко мне, а его зрачки зажглись.

– Какие длинные и большие колючки! – восхитился он. – Да и странная ты, в родственниках куча людей, а сама лиса.

Ого, до этого слоя из наших только Йори добирался, а этот с ходу определил. И следующая его фраза выбила из-под меня ментальный стул:

– Ты искусственная что ли? На генах подпись, на колючках подпись, на даре подпись. У тебя при рождении должны были быть совершенно другие способности, тёмные, нехорошие, да и жизнь должна была быть короткой, тяжелой и болезненной.

– Знакомься, Мира, это Дэнрал, – представил мне долола Ири, не скрывая улыбки.

– А что, хорошо её пересобрали, – оценил Дэнрал. – Кто собирал?

– Вайен – младший брат Йенри.

– А-а-а, ну этот может. Очень хорошая приманка для сомневающихся получилась. Руки толковые, – он взял меня за пальцы. – Скульптуры создаешь?

– Да...

– Тёмным видящим не показывай свои работы. Сразу поймут кто ты.

Закончив со мной, долол направился вместе с вероном в клинику. В тот же день он забрал всех дололов, а моя мечта, чтобы они все свалили, сбылась. Правда, я о последствиях как всегда не подумала...

***

Я наивная понадеялась, что после ухода стаи, больше не увижу в своей лавке ни одного долола, однако вечерний визитер полностью развеял мои надежды.

– Добрый вечер, зель Борзая, – ласково поприветствовали меня.

Ляля спряталась в чайнике, как всегда делала при визитах рыжих. В отличие от привычных мне дололов, странный гость выглядел богато и... опасно.

Он вроде бы попросил у меня травы, однако пришёл явно не за этим.

– Мне передали, что перед тем как сбежать из нашей дружной семьи, Данлий говорил с вами, – в бархатном голосе прозвучала угроза. – Мне бы хотелось узнать тему вашего разговора.

Я скосила взгляд на одного знакомого мне пацаненка из стаи Кола, который пугливо выглядывал из-за спины старшего. Данлий настоящее имя Кола, которое впрочем, он ненавидел, так его дал ему отец.

– Почему со мной? – осторожно уточнила я. – Разве я последняя, кто говорил с ним?

– Мне доложили, что вы муза сокровенного желания, а после разговора с вами Данлий вел себе очень странно, словно одурманенный колдовством. И вы зачем-то попросили стаю выйти, чтобы поговорить с Данлием без свидетелей. Выглядит подозрительно. Не находите?

– Он покупал у меня лекарства.

Невозмутимо я поставила баночку с зельем перед главным дололом. Его лицо перекосило от ярости, едва он её откупорил и принюхался к содержимому. Каждый долол знал это зелье и ненавидел.

Зрачки старшего зажглись алым. Я не шелохнулась и не прикрывалась, когда он просматривал меня. Пускай смотрит. Я уже неоднократно убеждалась, что нужно быть тьмой очень высокого ранга, чтобы распознать во мне колючий свет либо же очень долго за мной наблюдать как Лапуля.

– Если вы видели, что он покупал, почему не доложили семье? – хмуро спросил долол.

– Данный деликатный вопрос касался лично моего клиента. И я же лиса, а не долол, – я указала себе на уши. – Я служу своему клану и преследую его интересы.

– И интересы верона-вербовщика, – добавил долол с яростью.

– Чем занимается верон, меня не касается. Он не член моего клана.

– Но при этом вы с ним гуляете под ручку, а ваши дети беззаботно играют с мирайя, не боясь их прикосновений.

Вот же... тёмные не могли прикасаться к мирайя голыми руками. Их сущность обжигала не хуже веронского дыхания. Вне посольства я всегда ходила в перчатках, однако мои дети и шапки и перчатки частенько беспечно забывали или теряли.

– зан Ири – приближенный Йенри, – отвечала я, – а я не хочу ссориться с хозяевами. Да и кто в здравом уме будет ссориться с мирайя? И я не понимаю, зачем вы пришли сюда и устраивайте допрос низкоранговой лисе вместо того, чтобы пойти к моим хозяевам?

– Я слышал, что вы – фаворитка Йенри, так почему бы мне не пообщаться с возможной верховной кахэрой?

– Я его рабыня, а не фаворитка. И в моей скромной лавке виновного вы не найдете.

– Верон сам на дно не спускался, у него был здесь посредник, – приблизился долол ко мне, больно притянув к себе за ухо. – И меня в заблуждение низкоранговой лисой не ввести, особенно чёрной. Вы что молодые, что старые хитрые изворотливые твари.

– Надо быть очень тупой, чтобы при моей скудной силе вставать на пути у древних. И зачем мне с вами ссориться? Вы – мои постоянные клиенты. Я существую за счет ваших денег. Со мной разобраться, как видите, нетрудно.

– Вербовщик и должен быть незаметен.

– Советую, среди своих рядов поискать вербовщика. Одна слабая молодая лиса не смогла бы справиться с такой большой толпой бегунов. Что-то привлекло в паучий город Карающую длань. Задайте ему вопрос, не он ли заставил вашу молодежь бежать. Я слышала, что мирайя очень любят щелкать тёмных по носу.

Долол отпустил мое ухо, поставил еще парочку бутылочек похожего содержания рядом с первой и слизнул с пальцев мою кровь.

– Если вы увидите еще подобный случай, я могу рассчитывать на ваше содействие, зель Борзая? – ласково спросил долол, словно не он секундами ранее рычал на меня как гарпия.

– О сотрудничестве с вами решать клану. И я подчинюсь любому его решению. Скажет молчать, буду молчать, скажет обо всём докладывать вам, буду докладывать. Вы еще что-то будете брать?

– Мне достаточно.

Только после его ухода я заметила, что у меня тряслись руки, а из уха капала кровь. И как зель Гадиа удавалось здесь работать и не заработать нервный срыв? Особенно если каждый второй с наездами приходил.

Сбоку скрипнул стеллаж, открывая скрытое помещение, о котором я не знала. Я повернулась и пересеклась взглядами с Циело и... Баеном. А он что тут забыл? Неужели главе клана заняться больше нечем, как по мелким лавчонкам шастать? Впрочем, такой же вопрос у меня был к Циело.

Циело первым подошёл и налил мне в стакан одной из своих драгоценных наливок. Я залпом её выпила. Спиртное не помогло. Меня прилично потряхивало. Циело вдобавок смочил платок одной из целебных зелий лавки и обработал моё ухо.

– Совсем страх потеряли, рыжие, – всё-таки заговорил Циело. – И почему я узнаю об этом только сейчас, зель Борзая?

– Об этом инциденте я сообщила зель Гадиа и Ири.

– Да, мы говорили! – пискнула спрятавшаяся в чайнике Ляля. – Гадиа сказала не борзеть и любезничать с ними!

Циело мрачно перевел взгляд на отца.

– зель Борзая, вы как-то причастны к побегу дололов? – спросил Баен.

– Косвенно... А в чём проблема?

– Дололы не единственные, кто сбежал. Не только у дололов к вам претензии.

Ляля вылетела из чайника и поставила на протянутую руку Циело одну из моих маленьких скульптур. Я слепила её как раз с феи.

Баен оживился и взял из рук сына мою работу.

– Ты сделала? – строго спросил глава.

– Я.

– Их много кто видел?

– Я леплю по памяти... и видели только Ляля да Лапуля.

– Могу посмотреть все?

Я отвела их в скрытый от глаз склад под землей. Баен долго ходил и вглядывался в безмолвные каменные лица. На маленьких скульптурах моя страсть не ограничивалась, и я постепенно перешла на более крупные и сложные формы.

– Прекрати этим заниматься, – распорядился он хмуро. – Особенно с тёмными, если не хочешь пострадать из-за их побегов. Абсолютно все кто был твоей моделью, сбежали. У пары полудемонов рога отвалились.

– Не понимаю, причем тут мои скульптуры к побегам тёмных и к тому, что у кого-то рога отвалились? – недоумевала я .

– Ты же знаешь о своем даре музы сокровенного желания?

– Да...

Еще бы мне о нем не знать. Да дололы только глухому не рассказали историю про балет с моим участием.

– Муза распаляет сокровенное желание, заставляет его пылать – заговорил Баен, медленно приближаясь ко мне. – Из-за неё мужчины совершают безумные поступки, на которые бы никого не решились раньше.

– Я думал, дар такой музы бывает только тёмный, – заметил Циело.

– Был... до вмешательства Погибели, ведь сокровенное желание может быть и светлым. И наша Мира его чувствует, видит и усиливает.

«Наша Мира?» – про себя повторила я. Раньше меня Баен только чудовищем, да монстром называл, но никогда по имени.

– Как же сложно с вами, – Баен положил руки на колени и сел на свободный стул, не боясь испачкаться. – Я не понимал Вайена, а теперь еще ты появилась со своим даром. Распаляешь чужую мечту и не понимаешь, что творишь.

– Хотите сказать, что они все о побеге мечтали? – обвела я рукой статуэтки.

– Нет, побег это лишь маленький фрагмент на пути к их мечте. Кто-то из них хотел петь или танцевать, писать музыку...

– Создать семью, – добавил от себя Циело, вставая напротив своей копии.

– Бросить пить, – всхлипнула Ляля.

– Ты же чужие мечты видела, когда лепила? – продолжал спрашивать Баен.

Я подошла к одной из скульптур и положила ей руку на плечо:

– Разве у меня настолько большая сила, чтобы свести с ума столько народа?

– Нет, но ты камень, которого иной раз не хватало для решительного рывка.

Баен задел хвостом ткань. Она упала на пол, обнажая Йенри в полный рост со всеми девятью хвостами. Баен с каким-то суеверным ужасом уставился на скульптуру старшего сына, а затем перевел ошалелый взгляд на меня.

– Даже думать об этом не хочу... всё вывезти!

– Не надо, пожалуйста, их разбивать! – поняла я по-своему его приказ. – Это всё что осталось от моего прежнего мира! Моя страсть! Моя работа! Я не буду создавать новые, но не разбивайте старые! Не забирайте от меня еще и это! Я столько сил и труда в них вложила!

Баен закрыл лицо рукой, глядя на меня сквозь пальцы очень тяжело и мрачно. Не знаю, о чем он думал, но в этот самый момент я, похоже, напоминала ему кого-то другого...

– Я вывезу их к Йенри, – предложил альтернативу Циело. – Думаю, он не будет против такой странной коллекции.

– Да, так и сделай, – согласился с ним Баен, встал и обратился ко мне: – А ты... не лепи и не рисуй. Никакого изобразительного искусства, пока клан не решит судьбу всего вашего искусственного семейства. Не играй с огнем, сегодня ты сумела избежать самого страшного, но в следующий раз тебе может не повезти, особенно если на твоем пути окажется настоящий демон.

– Я поняла, простите, – сказала я, присаживаясь на свободный стул.

Он хотел уйти, но в какой момент развернулся назад, поднял меня за локоть и подвел к статуе Йенри.

– Что ты видела, когда создавала его?

– Батюшка... – попытался возразить Циело, однако Баен нетерпеливо поднял руку.

– Я... не видела ничего особенного, – растерянно отвечала я. – Он просто играл с нашими детьми, много смеялся и улыбался. Он был... обычным.

Уши Баена опустились вниз, а выражение лица изменилось на растерянное после моих слов.

– Даже с учетом необычности моего дара... – пробормотала я, – мне не пробить защиту Йенри... ведь так?

Он промолчал и в какой-то прострации направился к выходу. Мне даже показалось, что лис споткнулся.

– Циело... как давно Баен сидел там? – указала я на потайную комнату после ухода девятихвостого.

– С самого начала вашей работы здесь, – не скрывал Циело.

– Зачем? Виена, затем Баен. Они же главы клана...

– А вы мать преемников Йенри, зель Борзая, – перебил меня Циело. – Виена и Баен наблюдатели, которые изучали вас. Баен со стороны бурых лисиц, а Виена со стороны чёрных. Ляля, поможешь мне все её художества незаметно вывести.

– Да, командир! – басовито отозвалась фея.

В тот же вечер все мои работы вывезли. И я сидела в пустом складе и грустно вздыхала. Они забрали не только скульптуры, но и весь материал, который я с трудом добывала. Стоил-то он немало, приходилось экономить, чтобы закупить всё необходимое. Пусть я и фаворитка Йенри, но запросто попросить у него денег у меня как-то язык не поворачивался, поэтому жила на то, что удавалось заработать.

Меня кормили сказками, что вот сделает меня Йенри седьмой женой, и я смогу создавать, что захочу и сколько захочу. Но шли годы, и как женщина в удобном гражданском браке, одна глупая лиса напрасно ожидала, что ей сделают предложение. Не делают женами любовниц. Вон Диана стойко сопротивлялась напору всех мужиков месяцами, доказала верность и первой замуж выскочила за лучшего из мужчин...

Гуляющий по складу ветер сорвал ткань, и она тихо заскользила по полу. Я поднялась со стула, чтобы её поднять, и тогда же заметила, что не все скульптуры вывезли. Её то ли не заметили, то ли специально оставили. На меня с детской веселостью смотрел каменный Миша.

Я создала скульптуру не только Йенри в полный рост, но и крылатого хранителя миров. Его образ долго меня преследовал, пока я не приступила к работе. Самая сложная и трудоемкая из моих работ. Скульптура Миши вышла настолько прекрасной, что я запрятала её в дальний угол, чтобы Ляля ненароком не разбила, а то прецеденты уже случались. Вроде хрупкое создание, а силы как в мамонте.

– Можно я его заберу?

Я аж вздрогнула, когда рядом со мной встал Далак во взрослой ипостаси. И непонятно как пробрался, я вроде закрывала лавку.

– Забирайте, – сложила я руки в замок.

Прежде чем исчезнуть вместе со скульптурой хранитель ласково провел рукой по смеющемуся каменному лицу и по каменным крыльям Миши.

– Еще немного, брат, потерпи еще немного, осталось недолго, – тихо сказал мирайя, постепенно исчезая.

У меня мурашки поползли по коже. Мне показалось, что статуя заплакала...

Глава 2.15

Я смотрела с усталостью на очередной черно-белый клубок шерсти. Только в этот раз их насчитывалось восемь штук. Дичь полная. И почему лисы такие плодовитые? А?

И это только я могла так опростоволоситься. Обнаруживать чужую беременность, но проворонить собственную. Живот-то у лисиц маленький. Вот я и думала, что просто непропорционально поправилась. Да и роды у лисиц практически безболезненные. Я почувствовала легкий дискомфорт и боль, на которую пожаловалась Ири. Вот верон как раз знал о моем положении и сразу отвез в клинику.

– Перерывчик надо на десять лет сделать, – положил мне на плечо руку Аларий с ложкой вот рту. – Тяжеловато сразу такой большой выводок выкармливать, да и предыдущий еще не достиг столетнего возраста.

Да я только «за» сделать перерыв в деторождении на сто лет. Мало кто из лисиц носил потомство десять лет, сокращая до года с помощью ритуала девяти кругов боли. Вот смеху будет, когда в посольстве узнают, что я не знала о том, что беременна. Они-то наверняка все думали, что я боли боюсь или решила проявить героизм.

Я уже чувствую, что с моей внимательностью к столетнему возрасту буду самой многодетной лисьей мамашей. Имен на всех не хватит, и так использовала самые любимые, а последних, и обозвать не знала как. Может, плюнуть, и переложить эту священную миссию на Йенри?

С пищащей корзиной я вернулась домой в посольство, где меня встречал Циело.

– Поздравляю, – сказал мне начальник вместо приветствия.

– С чем? – злобно спросила я, ставя корзину на стол. – Они подрастут и окончательно разнесут ваше посольство, как его уже разносят мои старшие дети.

– Благо этого не произойдет, и разносить они будут дворец Йенри, – он передал мне приглашение... на мою свадьбу.

В этом весь Йенри. Предложения не делал, колец и цветов не дарил. Он просто тупо распорядился организовать свадьбу и разослать приглашения.

– А чего он раньше ждал? – хмуро спросила я.

– Так... вы же в положении были, – смутился Циело. – Как на свадьбу-то в положении? Мы все ждали.

Нет, я точно никому не признаюсь, что не знала о беременности. Хватало того, что Ири ржал конем, стоя у окошка.

– Когда переезд в лисий мир? – спросила я.

– Со всеми формальностями закончим и перевезем вас, а пока вам вероны кормилицу прислали.

Что ж, хотя бы голова не будет болеть как их всех кормить...

***

Последние недели после побега дололов и родов я пребывала сильно в не духе. Я так привыкла ежедневно заниматься скульптурами, что руки чесались от бездействия. Старшие дололов всех трясли и допрашивали, пока им втык не дали мирайя, которых они раздраконили слишком активной деятельностью.

Одна радость, оргии в Дашиной квартире прекратились, и туда наведывался только Лапуля. У которого, кстати, один рог отвалился, зато вырос у Даши. Вою было. Ладно бы просто рог вырос. Его появление сопровождались не самыми приятными последствиями для кожи. С той стороны, которой вырос рог, казалось, что кожа Даши гнила. И как сказал Ири, подобные следы нельзя ничем вывести...

Звякнул колокольчик, и я угрюмо вздохнула, разглядывая юную посетительницу в плаще. О том, что она беременна, мне даже просматривать не надо было, её выдавал округлившийся живот.

– Мы больше не продаем зелья от дололского проклятия, – протянула я уныло. – Заходите в лавку зель Гадиа. Она их варит, она их продает.

– Я не за этим к вам, мисс лиса, – девушка сняла капюшон, демонстрирую абсолютно белые волосы и очень бледную с синими прожилками кожу.

Никогда не встречала её расу, да, впрочем, их всех не упомнить. В открытых мирах столько народностей, что не хватит и книги, чтобы их всех просто пронумеровать.

– Мне сказали, что здесь работает муза сокровенного желания, – поддалась она к прилавку.

– Этим я тоже не занимаюсь. Если вы не в курсе, то мой дар сводит народ с ума.

– Еще как сводит! – поддакнула Ляля.

– Мне сказали, что вы светлая муза, – возразила странная гостья.

– Вас обманули.

И тут до меня доперло. Она разговаривала со мной на моем родном языке без использования переводчика. Способностью подстраиваться под собеседника обладали мирайя. Они легко переходили с одного языка на другой. Но пришедшая в лавку девушка мирайку даже близко не напоминала. Скорее тощую упыриху, которую неудачно воскресили, да накормить забыли.

– Не думаю, что меня обманули.

– Послушайте, вы либо что-то покупаете, либо оставляете меня в покое. Да, я – муза сокровенного желания, но не та, которая вам нужна.

Я не успела опомниться, как незнакомка обездвижила Лялю, а меня взяла за шкирку.

– Ниже надо, – нахмурилась она, сместив конечность.

В тот же момент я перекинулась в звериную форму и беспомощно повисла у нее в руке. Ах да, я не особо любила перевоплощаться в лису, так как весила в зверином облике всего пять килограмм. Молодые лисы маленькие, в отличие от старых монстров, которые здоровые как танкеры.

– Извините, мисс лиса, но вы мне нужны в другом месте, – она ловко завязала мне рот и лапы, прижимая к себе мою звериную тушку.

Звякнул колокольчик и в помещение вразвалочку зашел полудемон.

«Лапуля, спаси!» – хотелось крикнуть мне, но обмотанная тканью пасть не позволяла даже тявкнуть.

– Лисичку верну, – извиняющимся тоном сказала похитительница. – Она мне ненадолго нужна.

– Заюшка? – с неким уважением опознал незваную гостью Лапуля.

– Заюшка, – активным кивком подтвердила девушка.

– Время, чтобы свалить из города есть или ты прям щас собираешься его взорвать?

– Ничего я взрывать не собираюсь! – возмутилась гостья. – И взрывала не я!

– Ну, значит, есть время, чтобы до портала добежать, – развернулся к выходу полудемон.

«Вернись, предатель!» – провожала я его возмущенным взглядом, пока беловолосая заюшка, ворча себе под носом, уносила меня из магазина.

На выходе я уставилась на лежащую толпу моих телохранителей во главе с Виеной, которая выкрикивала проклятия и грозилась одной наглой верданке крылья оторвать.

«Да ладно?! Она уложила девятихвостую?! Кто она такая?!» – тупо уставилась я на визжащую Виену.

– Простите! – неловко обходила лежащие тела моя похитительница. – Я её верну! Честно-честно! Я ненадолго её одолжу!

От Виены она услышала в матерной форме только то, в каком гробу её похоронят, как только глава клана освободится. Циело тоже лежал среди поверженных лисов и тяжело вздыхал, слушая матерную тираду разъяренной матушки.

Я не подозревала, что где-то в городе находилась лестница, ведущая в подземелье. И я невольно заскулила, когда нас со всех сторон окутала тьма.

– Все будет хорошо, не волнуйтесь, мисс лиса, – погладила меня по голове похитительница.

Нас дожидалось трое неизвестных, облаченных в тёплую одежду и вооруженных фонарями: остроухая женщина со светящимся луком в руках, бледная блондинка в серебряном наморднике и перчатках, да бледный белокурый мальчик лет двенадцати.

– Ты за этим меховым воротником в город ходила? – встретила похитительницу блондинка.

– Это муза сокровенного желания! – возразили ей.

– Вот этот воротник?! – с возмущением указали на меня. – Муза?! Серьезно?! Нахрена она нам сдалась и что мы вообще делаем в этом вонючем бараньем стойле?!

Какое точное определение паучьего города.

– Не кричи! – нахмурилась похитительница и вместе со мной побежала вниз по лестнице.

Только, когда она спустилась, я поняла, куда они меня притащили. В темницу Миши. Его хрупкая фигурка висела в воздухе в окружении красных цепей и глухой темноты подземелья.

– О, какой прикольный пупс! – отреагировала блондинка. – Купидон что ли?

– Мисс лиса, – обратилась ко мне похитительница, – я освобожу вас, только, пожалуйста, не бегите, я не хочу вас снова ловить.

И не собиралась, учитывая, что она уложила Виену. Я не самоубийца, чтобы с ней бодаться, лучше подожду, когда девятихвостая придет и всем наваляет.

– Мисс лиса? – вытаращилась блондинка. – Ты совсем сбрендила?! Теперь с животными разговариваешь?!

– Дура! Лиса – оборотень! – вмешалась остроухая, закатив глаза.

Блондинка присвистнула, когда я вернула себе человеческий облик и без удовольствия взглянула на похитителей.

– Не злитесь, мы просто хотим его освободить, – беловолосая указала на Мишу.

– Я тут причем?! – вспылила я. – Его мирайя освободить две сотни лет не могут, а мне так и подавно не справиться!

– Как мне объясняли, Миша сам может освободиться. Просто... надо усилить его желание, чтобы он смог разбить оковы.

Я подняла бровь и взглянула на спящего хранителя:

– Не уверена, что у меня получится.

– Вы попытайтесь. Нам очень важно, чтобы он получил свободу.

– И вы от меня отстанете? – уточнила я с большим подозрением.

– Да, вернем обратно в магазин и даже заплатим.

– Надеюсь, я об этом не пожалею...

Пока я пробирала сквозь цепи к висящему хранителю, то услышала:

– У тебя бабки есть, чтобы ей заплатить?

– Немного накопила...

Со стороны казалось, что Миша спал, но живым бы я его не назвала. Я осторожно коснулась его лица, мягко ощупывая нос, щеки и губы. Холодные, хотя и мягкие. Дар отзывался на нечто, и это нечто... было очень старым...

Почувствовав усталость, я убрала руки.

– Это всё, что я могу, – сказала я вслух.

После моей фразы прямо перед моим носом лопнула красная цепь, затем вторая. О нет, он пробуждался...

Меня едва не пришибло еще одной цепью, если бы меня не оттащила беловолосая и не отбежала вместе со мной подальше от места пробуждения хранителя. Цепи рвались одна за другой. Мало того Миша шевелился. Сначала освободил одно крыло, затем второе, пока не открыл горящие синим огнем глаза.

– Девчонки, а нам бежать не пора? Не? – сглотнула блондинка. – Пупс-то непростой...

Зря боялась, «пупс» едва свободу получил, как рухнул лицом вниз. Беловолосая девушка быстро подбежала к нему и взяла на руки, заворачивая хранителя в ткань, как самого обыкновенного ребенка.

– Ты что, собираешься его с собой забрать?! – набычилась блондинка.

– Его нельзя здесь оставлять. Он слишком слаб. Уходим.

Они толпой направились к выходу, ну и я за ними. Вот меньше всего мне хотелось остаться в темноте одной.

На выходе из подземелий, беловолосая мне что-то протянула.

– Что это? – не поняла я.

– Деньги.

– А давайте, вы просто свалите и забудете, что я вам помогала? Ладно?

– Как скажите, мисс лиса, – не расстроилась от моего отказа беловолосая.

– Я уж думала, ты наши последние бабки ей отдашь...

– Уходим! Шевелите булками!

Они удрали, а я не успела вернуться в лавку, когда сработала сирена, и мужской голос объявил, чтобы жители паучьего города немедленно эвакуировались к порталам...

Кажется, Лапуля что-то знал о беловолосой девчонке, чего не знала я. Вместе с толпой паникующих барашков я направилась к порталам. До кого сразу не дошло, мирайя просто прилетали и забирали из города, бросая как мешок картошки в общую кучу.

Ко мне протолкался Циело.

– Что случилось? – спросила я.

– Это я у вас должен спрашивать, зель Борзая! Чем вы таким занимались, что запаниковали мирайя?!

Уж не похитила ли девчонка Мишу под носом у мирайя?..

Ответ пришел неприятный и совершенно неожиданный. В город чем-то таким прилетело, что все здания снесло, а нас настигла волна от взрыва. Хорошо, закрыли мирайя, иначе улетели бы все к такой-то бабушке.

Вот он стоял паучий город, и вот его не было, а мы все в шоке взирали на обугленные руины.

– Да вы шутите... – вырвалось у меня.

– Где бывает заюшка, там происходит кабздец, – закурил рядом со мной Лапуля.

– А предупредить сразу ты не мог, что за звиздец пришел к нам в лице этой беловолосой бестии?! – заорала я.

– Ты думаешь, эта девчонка дает время на раздумья? – жестикулировал сигаретой Лапуля. – Ей хватает один раз появиться и все, надевай тапки и драпай, пока не задело.

Мирайя встали вокруг нас кругом, когда неподалеку приземлился красноволосый демон. И все, кроме меня, его очень хорошо знали:

– Палач!

– Палач, прилетел!

– О нет, Палач!

Все, в том числе и лисы, затряслись от страха и только мирайя, ощетинившись оружием, не дрогнули перед ликом демона. Но Палачу были по барабану все мы, он присел и изучал оставленные на снегу следы. Поднял васильковое перо, которое сразу сгорело в его руках.

– Азадель, что за вспышки ярости? – приземлился перед ним Карающая длань.

– Да так, одну крысу никак не могу поймать, – флегматично отвечали ему. – Потом расплачусь, пернатый. Да ты и сам найдешь, за что с меня спросить.

– Не я буду спрашивать.

Рядом с мирайя встал Йенри.

– За щенков, что ли, обиделся? – скучающе уточнил Азадель. – Ты бы за ними присматривал лучше, а то оставил без присмотра весь свой щенячий выводок.

Это он о моих детях?! Я в панике завертела головой в поисках сыновей. И с облечением обнаружила их в обществе Виены и веронской кормилицы.

– И баба у тебя в этот раз нервная и тощая, – продолжал палач, явно намекая на меня. – Увидит наша отмороженная, будет скандал.

Вот вроде общались они расслабленно и без агрессии, а мне жутко становилось. Да и общее настроение окружающих не добавляло оптимизма. Красноволосый монстр на наших глазах стер с лица земли целый город, а сейчас сидел перед нами и разговаривал так, словно для него это плевое дело.

– Слушай, Йенри, – поднялся Палач, – вставил бы ты ей разок, может и бабу твою новую трогать не будет,

– Может и мир ей заодно отдать? – насмешливо уточнил хранитель. – Не много ли она хочет? Или у вас там настоящие мужчины перевелись и ей не с кем печаль утолить?

Вот и зачем он его дразнит?

– Жене привет передавай, пернатый, – ухмыльнулся палач.

– Она еще в прошлом веке всех вас в бездну послала.

Когда палач улетел, все выдохнули, а тэрии всей толпой хлопнулись на колени и заплакали хором. Мирайя в сторонке о чем-то безмолвно совещались, а Йенри что-то обсуждал с Виеной.

– Этого следовало ожидать, что мирайя так поступят, – закурил вторую сигарету Лапуля.

– Объясни для тупых, будь любезен, а то не все здесь настолько умные, чтобы понять тебя с полуслова, – повернулась я к нему, едва сдерживая раздражение.

– Мирайя позволили вдарить по городу. У них же императрица самая мощная ясновидящая из существующих. Она такие вещи должна предотвращать – это её работа. Однако мирайя народ эвакуировали, а город никак не прикрыли.

– Но с какой целью? – недоумевала я.

– Они подловили Палача, а заодно тэриев, по сути, выселили чужими руками. Чтоб ты знала, мы все живем на территориях, которые принадлежат мирайя, если не считать такие богатые миры как веронский и ариантский. Условия перед всеми нами ставят одинаковое: развиваться, осваивать и озеленять мир. И тэрии давно испытывали терпение мирайя. По законам открытых миров, вместо уничтоженного города мирайя могут сюда заселить более чистоплотную расу.

– Как-то очень жестко... это же был их дом... – пробормотала я.

– Я мирайя не оправдываю, но они ничего особенного не сделали. Они просто улетели к порталам. Веронская клиника, как ты можешь видеть, как стояла, так и стоит. Хотя долбанули и по ней, но вероны сумели отразить удар, а у тэриев защита из говна и палок была. Еще от лисьих пушек отказались сто лет назад. Вот им и показали, чего стоит вся их бравада о богоизбранности.