Текст книги "По воле богов (СИ)"

Автор книги: Анастасия Лик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц)

   Максимилиан приподнялся на кровати, смотря на Лину удивлённым взглядом. И хотя её глаза были открыты, она явно спала.

   – Что с левым флангом? – спросил она, сгорая от любопытства. Неужели ей снятся сражения, также как и ему.

   Лина притихла, что-то обдумывая.

   – Это было неожиданно, обман. Небольшая армия с центрального фронта отвлекала и основной удар с лева, – тихо сказала она, как будто что-то вспоминая, и тут же опять закричала, вскочив на колени.

   – Полководец, перестраивай армию, если они проломят центр нам конец! Заманивай в кольцо! Максимилиан, делай же что-нибудь, нас разобьют! Митава горит!

   Он вздрогнул, услышав эти слова, и посмотрел на Лину. Её колотила мелкая дрожь. Боги, что это всё значит? Что она видит?

   – Лина, что с Митавой? – спросил он, грубо разворачивая её к себе, но она уже не слушала его, а только шептала:

   – Держись солдат, не умирай, смотри на меня, смотри мне в глаза...

   – Лина.

   От прикосновения к плечу она резко выпрямилась и повернулась к нему, широко открыв глаза.

   – Полководец, твой резерв слишком далеко, держи центр!

   Максимилиан, не понимая, что всё это значит, прижал девушку к себе. Её трясло как в лихорадке.

   – Не умирай солдат, я тебя вытащу, – шептала она.

   – Шшш, всё закончилось, всё хорошо, – прижимая к себе Лину, он тихо убаюкивал её и не ожидал от себя такой нежности. Она пару раз всхлипнула и успокоилась, уткнувшись носом ему в грудь.

   На следующий день

   Лина попыталась открыть глаза, но они не слушались, а голова болела так, что хотелось умереть.

   "Что я вчера делала? Вроде не пила... Может быть отравилась?" Лина проанализировала своё состояние и поняла, что болит только голова, и больше ничего. Опустила руку рядом с собой, в надежде найти Максимилиана, но там никого не было.

   – Максим?

   – Я тут, – раздался голос справа.

   Усилием воли Лина разлепила веки и попыталась понять, что происходит. Села и головная боль накатила с новой силой.

   – Дайте кто-нибудь аспирин, – прошептала она, зная, что никто ей его не даст и даже воды не предложит.

   Максимилиан стоял за её столом, бесцеремонно сбросив купленные вчера ткани на пол, и что-то сосредоточенно рассматривал.

   – Иди сюда, – приказал он холодным тоном.

   Лина глубоко вздохнула и, собирая силу воли в кулак, укуталась в тонкое одеяло, поднялась с кровати.

   – Иди сюда, иди туда, иди ко мне... – очень тихо бурчала она себе под нос и медленно пошла вперёд, пытаясь не упасть. Голова словно колокол звенела от ужасной боли, и оставаться на ногах было невероятно тяжело.

   – Неважно выглядишь, ты в порядке? – Максимилиан, наконец, поднял глаза и посмотрел на Лину.

   – Как будто слоном придавили, – призналась она, и увидела на столе карту с камушками. Ту самую, что была на военном совете. – А что ты делаешь?

   – Не помнишь, что тебе снилось? Ты разговаривала во сне.

   Лина попыталась вспомнить, но новая волна боли накрыла её и она болезненно сморщилась.

   – Нет, только чьи-то глаза и что-то горело... кажется. Нет, не помню...

   Максимилиан разочарованно вздохнул, как будто она у него отняла что-то очень вкусное.

   – Посмотри, – он указал на карту с камушками. – Это наша армия, а это римляне. А если они ударят с этой стороны? – полководец палочкой указал на левый фланг и посмотрел на Лину, требуя ответа.

   – Тогда они нас разобьют. Но с чего бы им так нападать? Разве что у них есть шпион и они знают, что левый фланг открыт, а резерв далеко.

   Максимилиан ругнулся, заметив, что резерв действительно очень неудачно расположен при такой атаке.

   – А если они нападут, а мы их возьмём в кольцо? – хитро спросил полководец, а Лина нахмурилась. "Он знает что то, чего не знаю я?"

   – Это может сработать, я видела, как это делают.

   – Покажи, – приказал он.

   "Вот командир нашёлся, – грустно подумала Лина, – я тут еле живая стою, а он мучает меня вопросами". Она забрала у него палочку, и поудобней перехватила одеяло, чтобы не упало.

   – Тут, – указала она на левую часть войска, – армия рассекается клином, впуская в себя противника, центр, – ткнула палочкой в центральные камушки, – отступает, заманивая глубже. Противник думает, что мы отступаем, а затем кольцо смыкается, атакуя врага со всех сторон. И всё, дальше начинается бойня, от туда уже никто не выйдет.

   Лина потёрла глаза, головная боль не отступала.

   – А с чего ты взял, что римляне нападут так? У вас нормальный план был.

   – Да... Нормальный.

   Полководец ушёл в свои мысли и уже никого не слышал. Лина выглянула из комнаты и попросила стражника, с недавних пор стоявшего у неё под дверью, позвать служанку и легла обратно в кровать.

   Через десять минут дверь распахнулась и в комнату влетела Дианта, но увидев Максимилиана за столом Лины, резко остановилась и едва не упала от неожиданности.

   – Ох, простите господин, – испугано поклонилась она и хотела выбежать из комнаты.

   – Стой, – крикнула из кровати Лина. – Ди, спаси меня, а то я сейчас умру от головной боли.

   Дианта прошла, низко склонив голову, и ничего не сказав, помогла девушке одеться и проводила в купальню. Она окунулась в прохладную воду и почувствовала как головная боль начала отступать. "Всё-таки тут удивительно, утром вода всегда чуть прохладная, именно то, что надо, а вечером всегда тёплая и ароматная. Интересно как им удаётся поддерживать нужную температуру?" – улыбнувшись, подумала Лина. И хотя бассейн казался совсем маленьким, не больше трёх метров с каждой стороны, он был достаточно глубоким, для комфортного плавания.

   – Да, – сказала она, служанке, нежно массировавшей ей голову и плечи.

   – Что да?

   – Ответ на твой вопрос "Да". И да, он в постели потрясающий.

   Дианта смущённо улыбнулась.

   – Это не моё дело, – тихо сказала она.

   – Да ладно! С кем мне ещё можно поговорить? Ты же не побежишь всем рассказывать, что видела нас вместе и скомканную постель за спиной.

   – Нет, конечно! – возмутилась Дианта. – У нас не принято сплетничать на такие темы. Но и обсуждать тоже не принято, особенно со слугами.

   – Ди, ты единственный человек, с кем я могу нормально общаться здесь, не отказывай мне в этой маленькой радости, – мило улыбнулась Лина.

   – Это поэтому ты так скверно выглядишь?

   – Нет, конечно. Я плохо спала. Снилось что-то непонятное, а я даже не помню что.

   Через полчаса Лине принесли платье, которое сшили по её заказу, а Дианта заинтересованно смотрела на него, и недоверчиво кривила губы, явно не понимая, как она его собиралась одевать.

   – Странное оно, какое-то. Ты уверена, что это можно носить?

   – Сейчас посмотрим.

   Лина натянула короткую тунику сделанную шортиками внизу, с рукавом до локтя, и шнуровкой спереди над грудью, а сверху повязала длинную юбку с запахом из лёгкой воздушной ткани и с множеством красивых складок, так любимых греческими женщинами. При движении юбка не распахивалась, а мягко струилась, оголяя ногу до колена. Очень миленько получилось, а главное удобно, не сковывает движения, хорошо пропускает воздух и она удовлетворённо кивнула.

   – Ди, мне нужно таких туник несколько штук, выбери цвет на свой вкус. И пару юбок.

   – Хорошо. В общем-то, неплохо получилось. Странно немного, но неплохо, – удовлетворённо кивнула служанка.

   – Ой, Ди, пока не забыла. Напомни, когда будет время. Мне бы самой научиться надевать хитон, а то я один раз пыталась его на себя намотать, а получилась ерунда, – с горечью вспомнила Лина, как шла из комнаты Максимилиана в кое-как одетом странном платье, и как Тигран на неё косился. Хорошо хотя бы комментировать не стал.

   – Конечно, Лина.

   Максимилиан стоял над картой ещё долго, и вдруг неожиданная мысль ворвалась в его мозг. «Как я раньше не додумался до этого!»

   Быстро выбежав из комнаты Лины, он бегом направился к конюшне, а уже через минуту летел по городу в храм Ареса, распугивая горожан по пути.

   – Нужно было сразу сюда прийти, – недовольно ворчал он себе поднос. Влетел в храм и понёсся к алтарю, и как только на алтарь положил дары, в голове возник голос.

   – "Что ты хотел полководец?"

   – Сегодня Лина во сне видела битву под Митавой, – ответил Максимилиан, очень стараясь говорить спокойно, но голос предательски срывался от волнения. Никогда ещё Арес ему не отвечал, но после того, что полководец услышал, стоя за дверью комнаты Лины, впервые решил спросить совета у бога.

   – "Сны Лины – это мой дар"

   – Им можно верить?

   – "Верить никому нельзя" – сказал Арес и тут же исчез.

   Максимилиан тихо зарычал. "И что это значит? Может к оракулу сходить? Нет, оракул ещё хуже всё запутает". Он вышел из храма, вскочил на коня и поскакал обратно во дворец.

   – Тигран, ты мне нужен. И хватит уже ходить к моим наложницам! – произнёс Максимилиан, недовольно смотря на девушку, слезающую с друга. Он нравился девушкам, и они с удовольствием принимали его, зная, что хозяин не будет против их любовных игр.

   – Тебе жалко для меня наложниц, брат? Ты к ним всё равно не ходишь, – улыбаясь, сказал Тигран, и последний раз провёл рукой по телу девушки, покинувшей его.

   – Хочешь, забирай их.

   – Нет, брат, я хочу их, когда они твои, – смеялся он, надевает одежду.

   Максимилиан, молча, подождал, когда Тигран будет готов, и они быстро пошли в комнату Лины. Тигран почувствовал, что друг не был настроен шутить и вмиг стал серьёзным. Это было несомненно хорошим его качеством, очень ценным. Не зависимо от ситуации он всегда мог быстро собраться, выкинув ненужные мысли из головы, трезво оценить ситуацию и начать действовать.

   Максимилиан открыл дверь в гостевую комнату, предлагая Тиграну войти. Показал карту, рассказал о сне, свидетелем которого стал, и о том, что услышал в храме Ареса.

   – Даже не знаю что думать, Макс. Странно это всё, – протянул он, рассматривая камни, обозначающие войска. – Конечно, тебе решать, но то, что Лина не простая девушка, это ясно, но какова её роль, и что за помощь она должна нам оказать, не известно.

   Максимилиан задумался. Тигран прав, игнорировать Лину нельзя, но и слепо верить какому-то сну тоже глупо. Арес сказал, что это его дар, может это дар оракула? Но оракулы славятся тем, что их изречения можно понимать очень двояко, и часто оказывается то, что имелось в виду что-то совсем другое. Поэтому полководец к ним и не ходил.

   – Мне понадобится твоя помощь, брат.

   Максимилиан принял решение перестроить войска и быть готовыми к нападению на левый фланг. За основу была взята тактика, рассказанная Линой, но он внёс ряд изменений и дополнений и рассказал всё это Тиграну.

   – Ты будешь стоять здесь, и управлять этим крылом. Ну? – закончив пересказывать своё предложение, он посмотрел на друга, ожидая комментариев.

   – Выглядит неплохо. И даже если этой атаки не будет, мы ничего не потеряем и запросто разобьём их, – довольно ухмыльнулся он, и полководец расслабился.

   – Только об этом никто не должен знать, построим армию перед боем, а Аргосу, Парису и остальным скажем уже после, – строго сказал Максимилиан. Тигран округлил глаза и в них промелькнул испуг.

   – Ты думаешь у нас предатель?

   – Я не знаю, но лучше не рисковать.

   Да, лучше не рисковать, Лина предположила, что может быть шпион, и Арес сказал, что никому нельзя верить. Но эти странные игры и недомолвки никогда не нравились Максимилиану. Как воевать, если никому не верить?

   Всю первую половину дня Максимилиан и Тигран провели обговаривая детали сражения, уж больно необычно это всё было и нужно было учесть все возможные ситуации.

   – А за ножами Лине сходили? – вдруг вспомнил полководец, что вчера Тигран собирался сводить девушку к оружейнику.

   – Да, сходили, – ответил он и улыбнулся, вспоминая ту забавную прогулку. – А она молодец, среди всех клинков, нашла сделанные рукой Тирея.

   – Мальчики, а вы комнатой не ошиблись? – вдруг раздался голос обсуждаемой девушки. Она медленно прошла мимо мужчин и упала на кровать. – Я полежу, если вы не против.

   – Тебе не стало лучше? – Максимилиан посмотрел на Лину, она лежала на спине, закрыв руками лицо, и выглядела крайне болезненно.

   – Сначала стало, а потом всё вернулось.

   – Чем ты занималась всю ночь, что так ужасно выглядишь? – Тигран смотрел на неё с лёгкой улыбкой.

   – Спала, котик, я всю ночь спала... А теперь замолчи пожалуйста, – сказала она, перевернувшись на живот, и натянула на себя одеяло, даже не удосужившись раздеться.

   Максимилиан с Тиграном уже всё обговорили, поэтому не стали оставаться в комнате Лины и оставили её одну, позволив ей отдохнуть. Весь оставшийся день они провели собирая отряд в Митаву, согласно новым планам, и уже поздно вечером Максимилиан сидел у себя в спальне и недовольно смотрел на свою кровать.

   – Нет, я сам к ней не пойду, – злился он на Лину. Полководец только что вернулся от наложниц и убедился, что его никто из них не интересует. Только она, только эта странная женщина стояла у него перед глазами.

   "Вот уж действительно проклятье! Или нет?"

   С ней Максимилиан испытывал совершенно незнакомые ощущения, ни одна наложница не могла подарить ему подобного. С Линой наслаждение было острым, захватывающим, всепоглощающим, и в то же время таким нежным, согревающим. Хотя то, что она вчера ему отказала было скверным.

   "Нет, я всё равно к ней не пойду!"

   На следующий день

   Тихо открыв дверь в комнату, Максимилиан увидел маленькую фигурку Лины. Было уже утро, тёплые солнечные лучи пробивались через окно, но она пока ещё крепко спала, свернувшись клубочком под тёплым одеялом. Стараясь не шуметь, он обошёл кровать, и тихо коснулся губами её плеча.

   В мгновение ока Лина развернулась и схватила его. И прежде чем мужчина опомнился, она сидела верхом на нём, сжимая горло руками, и с силой вдавливала в кровать. Максимилиан опешил от этой неожиданной атаки, а она смотрела на него невидящим взглядом, и ничто не говорило о том, что она осознаёт свои действия.

   – Малыш, не заставляй меня делать тебе больно, – прошипел он, не совсем понимая, что происходит. Лина пару раз моргнула, как будто отгоняя сон.

   – Максим, это ты? – спросила она, посмотрев на своего пленного более осмысленно, и окончательно проснулась. – Прости, я должна была предупредить, чтобы ты не заходил ко мне со спины, особенно когда я сплю. Я... я могла убить тебя.

   Лина нежно погладила шею, за которую схватила, и слезла, задев уже возбуждающиеся чресла. Это её неожиданное нападение отдалось сильным возбуждением во всём теле Максимилиана, не каждый день на него нападает такая красивая девушка.

   – Покажешь свои новые ножи? – сказал он совсем не то, о чём думал.

   – Да, – Лина радостно вскочила и побежала к столу. – Смотри, они отличные. Тирей действительно потрясающий оружейник.

   Она протянула оружие Максимилиану рукоятью вперёд и радовалась как дитя. Он взял клинки, сделанные рукой мастера, и сам себе усмехнулся. Лина выбрала два ножа с удлинёнными лезвиями, простых, и без лишних деталей, что и отличало оружие Тирея, он не любил пустых украшений. Только если попросить заранее, он мог украсить оружие, но сам считал это излишеством.

   – И что ты собираешься ими делать? – он посмотрел на Лину, а она, почему то помрачнела.

   – Не знаю... Я так устала от всего этого, от войны, от смертей... Афина сказала, что я могу отдохнуть, а тут это задание...

   – Но если ты воин, то не можешь без этого, – тихо сказал Максимилиан, смотря ей в глаза, которые тут же вспыхнули.

   – Что ты хочешь услышать, Максимилиан? Да, это мой наркотик, это заставляет моё сердце биться чаще, и я не могу жить без этого. Но я ненавижу это! – выкрикнула она. – Ненавижу! Понимаешь?

   – Не понимаю. Как можно ненавидеть то, без чего не можешь жить? – продолжал говорить полководец спокойно, никак не отреагировав на эту вспышку гнева, а Лина отвернулась и замолчала, нервно перебирая в руках белую ткань одеяла.

   – Ты действительно хочешь знать почему? – спросила она и подняла глаза полные грусти, как будто надеясь, что Максимилиан откажется от своих слов.

   – Да, хочу.

   Лина задумалась на мгновение и, решив ничего не скрывать, повернулась к мужчине спиной.

   – Смотри, – сказала она, подняла свои волосы, оголив шею со странными пятнами. – Это ожоги от взрыва, не страшные, но довольно болезненные. А тут осколочные ранения чудом меня не убившие.

   Она взяла руку Максимилиана и погрузила в свои волосы, позволив ощутить шрамы на голове. Он не стал спрашивать, что это были за ранения такие, ощутить множество глубоких рубцов под пальцами было не сложно.

   – Я потеряла сознание и три дня пролежала в канаве, очнулась в центре вражеского лагеря, и когда попыталась оттуда выбраться, меня поймали.

   Развернулась к Максимилиану лицом и сняла одну лямку платья и оголяя верхнюю часть тела, показывая маленький шрам над левой грудью.

   – Это огнестрельное ранение.

   – Огнестрельное?

   Лина задумалась, как объяснить что такое огнестрельное.

   – Огнестрельное оружие, как маленький закрытый арбалет. Арбалеты у вас есть?

   Максимилиан утвердительно кивнул.

   – Конструкция, конечно, другая, но я не знаю, как ещё объяснить. Размер может быть разный, от маленького, помещающегося в руку, до очень больших. Стреляет кусочком металла – пулей и вместо тетивы алхимический взрыв, придающий большую скорость снаряду. Этот выстрел бы меня убил, если бы не Афина. Очнулась, когда меня хоронили.

   Максимилиан сглотнул, представив себе это.

   Лина снова развернулась к нему спиной и скинула платье. Эти шрамы полководец узнал сразу – плеть! Как он раньше их не замечал?

   – Это я попала в плен. Неудачно пробралась на вражескую территорию для того чтобы выкрасть планы, но меня поймали и пытались выбить расположение нашей армии, там же мне порезали лицо. Молодая была, глупая, вот и попалась, – буркнула она, коснувшись шрама на скуле, явно недовольная той неудачей.

   – Ты рассказала?

   – Нет, конечно! – возмутилась она и посмотрела на полководца, как будто он в неё плюнул. – Меня избили до потери сознания и выкинули, подумав, что умерла. Афина заживила часть ран, это то, что осталось. Я вернулась к ним и всех убила.

   Лина опустила платье ещё ниже и показала рваный шрам над бедром.

   – А этот удар меня убил.

   – Убил? – не поверил своим ушам Максимилиан.

   – Да, я была три минуты мертва и стояла рядом со своим телом. Наши лекари заставили моё сердце биться и вернули к жизни. Максим, знаешь, как это умирать? – вдруг развернулась она к нему и посмотрела в глаза. – Это действительно страшно. Я не боялась пока не испытала это на себе. Страшно, потому что ты чувствуешь, как жизнь уходит из твоего тела, капля за каплей, и становится холодно, мертвецки холодно. Страшно, от того, что ты понимаешь, что это всё, больше ничего не будет. Ничего и никогда!

   Она замерла и, глубоко вздохнув, взяла руку полководца в свою ладошку и положила к себе на талию.

   – Тут. Чувствуешь? Сломано два ребра. Мне нужно было отвлечь вражеского генерала, чтобы выиграть время и дать войскам войти в город. Или секс или сдаться как шпионка, я выбрала второе.

   – Достаточно, – оборвал её Максимилиан, не в силах больше это слушать. Он понял, что Лина имела в виду, понял, что её мир очень жесток, и он не отпустит её обратно. Она останется рядом с ним, под его защитой и будет только его.

   Повернув девушку к себе, он мягко положил её на кровать. В глазах Лины, невероятно ясных и светло голубых, стояли непролитые слёзы.

   – Но ты прав, полководец, я без этого не могу. Это моя сущность. Я воин также как и ты, – тихо сказала она.

   А Максимилиан смотрел на неё, такую нежную и такую сильную, и не мог поверить во всё это. Тигран сказал, что ей двадцать шесть, конечно уже не девочка, но достаточна молодая. Он рассказывал, что она девять лет провела в сражениях... немыслимо. Пройдя через войну, а Афина сказала, что война была не одна, получить такие страшные ранения, пережить... но остаться удивительно мягкой и доброй девушкой.

   Максимилиан гладил нежные губы, бархатную кожу, целовал раскрасневшиеся щёки, а она просто лежала и наслаждалась его ласками.

   – Как так получилось, что ты встала на этот путь? Я понято, я был рождён, чтобы стать полководцем, меня с младенчества растили в сражениях, а ты? Ты же не рождена быть солдатом?

   Лина грустно улыбнулась и повернулась к Максимилиану, удобно расположившись на его руке.

   – Да, ты прав, я из простой семьи, не бедной, но не слишком богатой. Мама, папа собака, всё как у обычных людей.

   – У вас была собака?

   – Да, у нас у многих есть домашние животные, собаки, кошки, крысы, – улыбнулась она, и на щеках появились очень милые ямочки. – У соседа были змеи, представляешь, фу, ненавижу змей.

   – И что случилось? – спросил Максимилиан, и Лина вмиг помрачнела, как небо перед грозой, а в глазах появились слёзы, но она их сдерживала и не плакала. – Можешь не рассказывать, если не хочешь, – поспешил сказать он, понимая, что и без того растревожил старые раны. Но её мир был так необычен, а судьба загадочна.

   – Нет, я давно справилась с этим. Если тебе интересно, я могу рассказать.

   Максимилиан утвердительно кивнул. Лина задумалась на мгновение и продолжила.

   – А случилась беда. Мне тогда только исполнилось семь лет. У нас был загородный дом, в нашем мире так принято, жильё в городе и загородный дом подальше от городской суеты и поближе к природе, кто себе может это позволить, конечно. Так вот одним зимним днём мы решили всей семьёй туда уехать на выходные. Зима, конечно, было неудачное время, холодно и снега много.

   – Снега? У вас снег на улицах? Не в горах?

   – Да, зимой у нас очень холодно и много снега, поэтому никто и не ездит в загородные дома... а мы поехали, на свою голову. Доехали нормально, расположились, даже одну ночь переночевали, как говорится, ничто не предвещало беды, – Лина грустно хмыкнула, как будто неудачно пошутила.

   – Но на следующую ночь к нам в дом забрались воры. Самые обыкновенные воры, обворовывавшие наших соседей, и подумав, что нас нет, залезли в наш дом. Это так банально, даже обидно. Они увидели нас, испугались, но вместо того чтобы убежать, маму и папу связали, а меня закрыли в чулане и начали думать что делать. Думали не долго...

   Лина замолчала, а её губы задрожали. Видимо не до конца она с этим справилась, и ей было тяжело вспоминать то время. Но, глубоко вздохнув, всё же продолжила.

   – Они два дня насиловали мою мать и заставляли отца смотреть на это, я не видела, я была всё это время закрыта. Но я слышала, крики и проклятья. Потом её убили, а когда я выбралась из чулана, не в силах уже там сидеть, увидела, как добивали отца. Ногами. Четверо здоровых мужиков просто запинали его ногами до смерти... моего отца. – Лина не выдержала и тихо заплакала, и по руке Максимилиана потекли горячие слёзы.

   – Я не помню, что произошло дальше, почти месяц у меня выпал из памяти. Очнулась я уже в приюте для сирот, мне сказали, что я убила тех воров, и убила с особой жестокостью, но я не помню... А через какое то время ко мне пришли и предложили учёбу в закрытом военном лагере. Сказали, что боль уйдёт, что я стану сильной, и больше никто не посмеет меня обидеть. В чём-то они оказались правы, но вот только я женщина, и обидеть меня может каждый, – Лина тихо засмеялась и уткнулась в плечо мужчины.

   – Хватит о грустном, я не хочу больше вспоминать ту жизнь, это было давно и я стала другим человеком, – сказала она, робко улыбнувшись, и притянула к себе Максимилиана, желая поцеловать его.

   А он всё не мог поверить в услышанное. Такое, наверно, могло случиться и в Греции с любым человеком, но Лина лежала рядом, такая нежная и тёплая, и это воспринималось совсем иначе. Это произошло не где-то там и не с кем-то, это произошло с ней.

   Она прижалась к Максимилиану, давая понять, что больше не намерена грустить, и хочет другого. И он не заставил себя ждать. Погладил мягкие волосы, поцеловал горячую щёку, чуть солоноватую от слёз и начал прокладывать дорожку из поцелуев ниже.

   – А это? – просил он, увидев еле заметный шрам на шее.

   – А это мне неудачно перерезали горло, – тихо засмеялась она. – Знаешь, а это сложно одним движением перерезать горло, я так не умею.

   – Если хочешь, могу научить, – нежно целуя шею, прошептал Максимилиан, не ожидая, что подобные разговоры могут так сильно возбуждать.

   – Нет, я хочу другого. Я хочу тебя.

   Лина быстро избавилась от платья и обняла мужчину ногами, прижимая к своему телу. Дикий зверь зарычал внутри полководца, почувствовав желание девушки, и потребовал взять своё. Он отстранился на мгновение, скинул одежду и посмотрел на неё.

   Страсть затуманила всё вокруг, и перед собой он видел только божественное тело, прекрасное и такое человеческое. Максимилиан нагнулся к губам, медленно, осторожно, как будто пробуя на вкус сладкий нектар, а её мягкая рука зарылась ему в волосы и притянула ближе.

   "Какое же это наслаждение сжимать её в объятьях и слышать, как бьётся сердце", – думал он, сходя с ума от возбуждения. У него никогда не было такой женщины. С минимальным сексуальным опытом она дарила то, что он не мог получить даже от опытных наложниц. Не надо было гадать, как ласкать это тело, оно отзывалось на каждое касание и подаренное ей наслаждение возвращалось мужчине сполна. Лина будила странные чувства, её хотелось ощущать рядом с собой, о ней хотелось заботиться.

   Максимилиан закрыл глаза, пьянея от запаха женщины, и нежными поцелуями проложил дорожку к груди, а сладкий стон, сорвавшийся с её губ, стал музыкой для его ушей.

   – Максим, пожалуйста, быстрей, – прошептала она едва слышно.

   – Шшш, не спеши малыш, – выдохнул он ей на ушко, получая божественное удовольствие от её необычайно яркой реакции на простые действия. Она выгибалась навстречу ласкам, вцепившись своими коготками в мужскую руку, и задыхалась от наслаждения.

   Лина лежала чуть живая. Никогда, никогда она до этого не испытывала подобного. Никогда её тело не знало подобных ласк. И это пьянило, заставляя терять голову