Текст книги "Аскатон. Белая повелительница (СИ)"

Автор книги: Анастасия Тимощенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

Глава 12

Поправлялась Ксенерва не слишком стремительно. Рана еще долго ныла, а опека Аймона и Лаурелии сводила с ума. Постельный режим осточертел, здоровое питание напрочь отбивало аппетит, стены давили, и Ксенерва готова была придушить всех, кто мешал ей выйти за пределы ее комнаты. Алиида пробыла с матерью пару дней и снова умчалась в Регул, где к счастью ей очень нравилось.

Элина все это время была на севере. Ее появление и еще сотни воинов, вкупе с тремя сотнями, прибывшими ранее, пришлось кстати. Это позволило даймонам чаще бывать в Варпе и набираться сил в родных стенах. Голуры притихли, на границе было спокойно, слишком спокойно. Это было похоже на затишье перед бурей. Новостей из Гротсберга не было. Аймон на всякий случай отправил к Таидору Асмодея, воспользовавшись отсутствием боевых действий, но тот еще не вернулся.

Аймон нервничал. Портал уже давно открылся, но он упорно терял время возле Ксенервы. После ее многочисленных уговоров и заверений в том, что она не нуждается в его опеке, он все-таки согласился отправиться в другой мир. Он надеялся успеть вернуться, прежде чем, затихшие голуры в мертвых землях перейдут к активным действиям.

Ксенерва сидела на балконных перилах, умирая от скуки в своем заточении. Аймон улетел, что утрясти некоторые проблемы, отдать последние распоряжения.

Эта ночь была последней перед его отбытием. Необъяснимая тревога поселилась в ее душе. Путешествие в другой мир для Аймона было привычным делом, и она прекрасно понимала, что глупо из-за этого переживать. В Аскатоне сейчас было намного опаснее, чем в другой реальности. Но все, же интуитивно она чувствовала, что что-то произойдет. Она и сама не могла понять, почему тревога душила ее, словно удав кролика. Выдав свои чувства Аймону, она лишь повеселила его своими необоснованными опасениями.

Последнее время, они очень много времени проводили вместе и ей было грустно от того, что Аймон вынужден покинуть ее. Ксенерва даже привыкла к его перепадам настроения. То он был веселый и проказливый, словно дьявол, то хмурый и грубый. Это было странно и навевало мысли о том, что в нем идет упорная борьба со своим собственным «я».

Ее размышления прервал шелест крыльев. Повернув голову, Кеси увидела Амина.

– Привет. – Даймон сел рядом с Ксенервой, перевесив ноги через перила.

– Привет. – Поздоровалась Ксенерва.

Она сидела, обняв руками колено, и со скучающим видом разглядывала горные вершины.

– Давненько тебя не видать. – Начал разговор Амин. – Аймон сказал, что ты заболела. Что с тобой случилось?

– Простыла. – Коротко ответила Ксенерва, сказав первое, что пришло на ум.

– Как-то странно. – Недоверчиво изрек даймон. – Простыла сразу после возвращения из Броденбурга?

– Там было намного прохладнее, чем в Варпе. – Пояснила Ксенерва. – Я не готовилась к таким перепадам температуры и оделась слишком легко. Видать ветерком и надуло. – Соврала Ксенерва. – Знаешь, нам простым людишкам свойственно простывать.

– Да, как-то я забыл про это. – Сказал Амин поджав губы.

– Ничего страшного. – Ксенерва посильнее натянула рукав на той руке, где зашевелился Ульф.

– Аймон собирается в поход. – Сказал Амин. – А тебя с собой не возьмёт?

– Да ты что! Ему прошлого раза хватило. Он боится, что я переутомлюсь и совсем слягу, поэтому даже из замка меня не выпускает. – Проворчала последние слова Ксенерва. – Какой тут поход. Хотя бы из своей комнаты бы смыться, хоть ненадолго.

– Ну, допустим это можно, организовать. – Хитро улыбнулся Амин.

– Как? – С надеждой спросила Ксенерва, но потом вспомнила, что внизу стоит стража. – Ничего не выйдет. – Раздосадовано сказала девушка. – Там внизу стоит пара клыкастых верзил, которым Аймон строго настрого наказал меня не выпускать.

– Ух, жестко он с тобой. – Ухмыльнулся Амин. – Представить к своей жене стражников – это нечто. Что совсем не доверяет?

– Ну, он просто знает, что меня вечно несет на приключения. – Поведала Ксенера. – И знает, что одного его слова недостаточно, чтобы я осталась сидеть в доме в его отсутствие.

– В общем, забоится так о тебе. – Подвел итоги Амин.

– Ага… – С грустью сказала Ксенерва. – Я бы сказала, излишне опекает.

– А ты уже пыталась пройти через охрану? – Поинтересовался Амин.

– Угу. Так и сказали: «Повелитель приказал не выпускать вас из замка».

– И поэтому ты не можешь выйти?

Ксенерва посмотрела на Амина, как на идиота.

– Ну, ты просто забыла, что, например, у меня есть крылья. – Сказал Амин подмигнув. – И тебе не обязательно выходить из замка через двери.

– То, есть ты поможешь мне сбежать? – Шепотом спросила Ксенерва, будто ее стражники могут услышать.

– А почему бы и нет. – Тоже шепотом ответил Амин, наклонившись к самому уху.

Ксенерва недоверчиво посмотрела на парня.

– Зачем тебе со мной возиться?

– А почему бы и нет. Я все равно ничем не занят. – Ответил Амин, разводя руками. – К тому же я против нарушения права свободы. – Добавил Амин шепотом.

– Значит, сбежим? – Улыбнулась Ксенерва, как заговорщик.

– Сбежим. – Подтвердил Амин, отметив про себя, как заблестели глаза девушки. – Только брату не слова, а то он оторвет мне голову.

– Договорились, ни слова! – Торжественно сказала Ксенерва и сделала настолько серьезное выражение лица, насколько сейчас была способна.

– Тогда полетели. – Сказал Амин, вставая и протягивая Ксенерве руку.

Девушка вложила руку в раскрытую ладонь. Амин прижал девушку спиной к своей груди и в одно мгновение поднял их в воздух, унося все дальше и дальше от «темницы» Ксенервы.

На лице девушки застыла довольная улыбка. Потоки воздуха приятно обдували лицо.

– Куда полетим? – Спросил Амин, перекрикивая свист ветра.

На самом деле для Ксенервы было неважно куда лететь. Ее радовало, хотя бы то, что она уже не в замке. К тому же, она не особо хорошо была знакома с местностью.

– Я не знаю. – Честно призналась она. – На твое усмотрение.

Амин достаточно набрал высоты и просто парил над землей, подстраиваясь под потоки ветра. Под ногами мелькали горные массивы, сменяясь изредка небольшими равнинами.

– Есть одно место, куда мы с Аймоном часто сбегали с тех пор, как у нас появились крылья. – Сообщил Амин. – Очень красивое место.

Загадочным местом, что служило братьям-даймонам их штаб квартирой, оказалась высокая серая гора, напоминающее вулканическое плато. Гора величественно возвышалась над землей, окутанная дымкой тумана, а над ее поверхностью висело густое белое облако. Прорвавшись через плотную завесу, они оказались на плоской возвышенности, в центре которой раскинулось озеро. В его водах отражались низкорослые деревья, окаймляющие водоем. Над поверхностью воды местами стелился легкий туман.

– Ух, – выдохнула Ксенерва, – просто волшебное место.

– Я знал, что тебе понравиться. – Сказал Амин, приземлившись на каменистый берег озера.

Ксенерва села на большой серый булыжник и стала кидать камушки в ровную поверхность воды.

– Значит, вы часто здесь бывали с Аймоном? – Спросила Ксенерва у притихшего и задумчивого Амина.

– Да. – Ответил Амин, погрузившись на миг во воспоминания. – Прятались от всех невзгод. Пусть ненадолго, пусть приходилось возвращаться к своим проблемам, но на некоторое время мы могли позволить себе позабыть здесь обо всем.

– Вы были очень дружны в детстве? – Спросила Ксенера.

– Ближе у меня никого не было. – Признался даймон. – Тогда у нас не было никаких секретов.

– А сейчас?

– Сейчас у нас другая жизнь. – Уклончиво ответил Амин и его лицо погрустнело. – Кстати, мы были здесь с Аймоном вчера. – Сообщил он, немного повеселев.

– Он мне не говорил. – Нахмурилась Ксенера.

– И как раз вчера, – Амин сделал невинное выражение лица, – он говорил о том, что было бы неплохо показать это место тебе.

– Так он разрешил тебе привести меня сюда! – Догадалась Ксенерва. – Зачем же весь этот фарс со стражей?

– Мы просто с ним поспорили. – Улыбнулся Амин. – Я ставил на то, что ты, как послушная жена останешься сидеть в замке, а он на то, что ты наплюешь на его запреты.

– Так ты испытывал меня там на балконе? – Ксенерва рассержено кинула в Амина маленький камушек, хотя в душе нисколько на него не злилась. – И весь этот заговор был только фарсом?

– Ну, прости нас. – Амин умилительно улыбнулся, и зажмурил глаза, когда очередной камушек достиг цели. – Любим мы иногда подурачиться.

– Вам конец! – Пообещала Ксенерва, надув губы, и скрестила руки на груди.

– Ну, ладно, тебе. Больше так не будим. – Пообещал Амин. – Зато выяснилось, что твой супруг тебя неплохо знает.

– А что были сомнения, раз пришлось это проверять? Ладно, полетели домой, а то мой господин вернется и накажет меня, сделав вид, что не было у вас никакого спора.

Но, Аймон не сказал ни слова против, когда Ксенерва рассказала о своей вылазке. Он вообще никак не отреагировал. В этот вечер он был необычайно хмурым и задумчивым.

Как обычно поужинав вместе, они отправились на прогулку. Ксенерва не знала, как себя вести. Аймон то сближался с ней, то отдалялся и замыкался в себе. Сама Ксенерва испытывала противоречивые чувства. Появление Аймона сопровождалось теплой волной, приятно разливающейся по телу. Случайные прикосновения вызывали трепетную дрожь, его присутствие волновало ее и одновременно дарило умиротворение. Ей нравилось с ним беседовать ни о чем, о любых мелочах. Это было чем-то новым в их взаимоотношениях. Но когда он уходил в себя, Ксенерва не понимала, чем это было вызвано и как ей себя при этом вести.

Даймон мрачнее тучи бродил с ней по тихим ночным улицам Варпа. Город словно вымер. Аймон рассказывал, что до войны и даже в самом ее начале – Варп не спал никогда. Ночь была наполнена веселым смехом и танцами до утра. Даймоны как никто умели веселиться, а архемоны, которым посчастливилось стать этому свидетелями называли Варп логовом разврата. Сейчас же тишина больно резала слух.

Издалека Аймон показал Ксенерве заброшенный замок Рагула. Темное, мрачное строение возвышалось на склоне одной из гор и напоминало замок вурдалака. Оно отталкивало и одновременно притягивало Ксенерву.

Теплый ветер ласкал кожу. Ксенерва вспомнила, как резко сменился климат, когда они прошли через портал к людскому городу, названия которого она так и не узнала.

– Почему здесь тепло, а в том городе, что мы были в последний раз, вроде было что– то типа осени? – Поинтересовалась она у Аймона.

– Потому, что он ближе к северу. Лето там короткое, а зимы суровые.

– Где сейчас те люди?

– Здесь в Варпе. – Аймон опустился в месте, напоминающем обычный сквер и, сел на лавку, окруженную ровными рядами деревьев. Довольно мило. Напоминало обычный городской парк.

– Как они? – Ксенерва потянула за край задравшегося во время полета джемпера. Глаза Аймона блеснули.

– Думаю, что им здесь лучше. – Ответил он, спустя некоторое время. Они чувствуют себя в безопасности.

Ксенерва в пол-оборота села на противоположный край скамьи.

– Знаешь, давно хотела спросить. – Ксенерва на секунду закусила губу. – Ты всегда вторгаешься в чужие мысли? В смысле ты всегда их слышишь?

Аймон повел бровями, удивленный такой сменой темы.

– Нет. Так можно сойти с ума. У меня есть связь со всем своим войском. Они всегда могут обратиться ко мне, а я к ним. Но я не слушаю их мысли постоянно. Мне это не к чему.

– А, между собой они разговаривают? – Ксенерва накручивала прядь волос на палец.

– Нет.

– А, ты можешь читать мысли любых даймонов?

– Нет. С возрастом даймоны приобретают способность блокировать мое проникновение в их головы. Я читаю лишь юнцов, молодых и неокрепших. Ты уже достаточно окрепла. Поэтому я не всегда могу проникнуть в твою голову. Только, когда ты сильно возбуждена и взволнована.

– Ты говорил, что между детьми и родителями существует связь. Они тоже способны разговаривать между собой на расстоянии, с помощью силы мысли, в общем как мы с тобой?

– Нет, они только чувствуют друг друга на расстоянии и могут найти друг друга в любой точке Аскатона. – Аймон поднялся на ноги. – Знаешь. Ты кое-что мне напомнила. Пока у меня все еще есть возможность проникать в твою голову, нам нужно кое-что довести до конца. Не люблю, когда что остается недоделанным. Идем.

Ксенерва с недоверием вложила свою руку в протянутую ладонь. Уже тогда она догадывалась, что в этот вечер что-то изменится, но еще не знала на сколько. Вернувшись, домой она была зла на Аймона, и одновременно благодарна ему.

***

Кеси стояла посреди жуткого поля. По изуродованным телам скакали каркающие вороны. Среди мертвых она узнала Гарди, Курта, Маргдана и лица других ребят, которых ей приходилось встречать среди гномов и даймонов. Одни были мертвы, другие еще живы, но сильно изувечены. Их стоны эхом разносились над равниной. Ксенерва настолько сильно прониклась их страданиями, что почти на физическом уровне ощущала чужие муки и боль. Она не знала куда идти, и боялась смотреть по сторонам, боясь вновь увидеть знакомое лицо, навсегда застывшее в предсмертных страданиях. Никому из них она уже не могла помочь. Единственное чем она могла облегчить их страдания – это отгонять птиц, которые выклевывали глаза, не только мертвых, но и еще живых, сильно раненых мужчин. Некоторые из них с мольбой протягивали к Ксенерве руки. Когда, она в очередной раз отворачивалась от одного из страдальцев, то внутри что-то сжималось, словно чьи-то невидимые руки сдавливали ей грудную клетку. По щекам бежали бесполезные слезы.

В дальнем конце поля, она увидела мужской темный силуэт, который, как и она, здесь выделялся тем, что был способен стоять на двух ногах. Мужчина стоял к ней спиной, держа что-то или кого-то на своих руках.

– Какой чудный вечер, Кеси. – Голос мужчины показался ей знакомым. – Ты не находишь, дорогая?

Когда мужчина начал поворачиваться к ней лицом, то Ксенерва уже знала, кто стоит перед ней. Но когда она увидела на его руках собственную дочь, то зажала рот двумя руками, чтобы не закричать.

Рагул довольно улыбнулся.

– Как видишь, твои друзья мертвы. Ах, нет… Еще не все, но это вопрос времени. Глупо было надеяться на то, что они смогут одержать победу. Я буду снова и снова наслаждаться их предсмертными криками и стонами. Я убью каждого из них.

Ксенерва небольшими шагами сокращала расстояние между ними, неотрывно следя за движениями Рагула, за его руками, держащими Алииду. Дочь смотрела сквозь нее куда-то вдаль, совершенно не реагируя на происходящее вокруг.

«Что он с ней сделал?»

Ксенерва чувствовала, как в ней закипает гнев. Дочь, ее друзья. Этот мерзавец должен заплатить за все! Но Ксеси опасалась вымолвить хоть слово, дабы не разозлить чертового придурка, в результате чего, он мог бы причинить боль ее дочери.

– Рада меня видеть? Нет? – Мужчина изобразил удивление. – А я так ждал, когда же ты допустишь оплошность, и это позволит нам побыть наедине. И вот, наконец, ты ранена! Твоя слабость позволила мне устроить еще одно свидание.

Когда расстояние между ними было не больше трех метров, Ксенерва осмелилась заговорить:

– Отпусти Алииду. Если это свидание, то мы должны побыть вдвоем. Нам не нужен кто-то еще. Отпусти ее. – С мольбой прошептала девушка, хотя в ее голове уже начала вертеться мысль, что это всего лишь сон.

Рагул мучал ее в сновидениях, когда она находилась на стадии превращения. Тогда она была измотана и слаба, что позволяло ему проникать в ее сознание. Сейчас она ранена, и он снова воспользовался ее слабостью. Но глядя на дочь, она все равно прошептала еще раз:

– Отпусти ее.

– Ах, да. Действительно, нам никто не должен мешать. – Он пальцем вскинул подбородок Алииды и провел острым когтем по ее шее, оставляя на ней тонкую алую нить.

– Нет! Нет! – Завопила Ксенерва не в состоянии видеть этого. – Это всего лишь сон, всего лишь сон! – Не переставал твердить она, закрыв лицо руками. – Я сплю, сплю, всего лишь сплю!

– А я покажу, какими реалистичными бывают сны. – Сквозь зубы прорычал Рагул.

– Мама, мама! – Услышала Ксенерва голос, который не могла игнорировать. – Посмотри на меня мама.

В тот момент, когда Ксенерва убирала руки от глаз, послышался зловещий хруст. Голова девочки свисала под неестественным углом. Крик ужаса и боли затопил мертвую долину.

Когда Аймон услышал душераздирающий крик, то со скоростью света бросился в спальню Ксенервы. Девушка смотрела на него не видящими, расширившимися от ужаса галазами, и не переставала кричать.

– Вот, черт, детка! – Выругался Аймон, не до конца понимая, что произошло. – Ты так весь замок на уши подымишь.

Со словами «все хорошо» он попытался поднять Кеси за плечи, но получил коленкой под дых.

– Крошка, ты рискуешь… – Прорычал Аймон и одним рывком поставил девушку на ноги. Как следует, встряхнув ее, и дождавшись, когда она замолчит, он продолжил:

– Все хорошо, успокойся! Что на тебя нашло?

Несколько мгновений Ксенерва смотрела на него мутными глазами, а затем разрыдалась. Аймон обнял ее, прижимая ее голову к своему плечу.

– Ну, что с тобой, детка? Плохой сон?

Всхлипнув, Ксенерва кивнула.

– Покажешь мне? – Руки Аймона скользили по ее спине успокаивающими движениями. Он оторвал ее заплаканное лицо от себя – Просто расслабься, хорошо?

Ксенерва кивнула, позволяя Аймону проникнуть в ее мысли. Спустя секунды Аймон выругался.

– Черт! – Он сгреб ее в охапку и сев на край кровати, усадил ее себе на колени. – Это всего лишь сон, малышка, всего лишь сон.

– Я знаю. – Надтреснутым и хриплым голосом прошептала Ксенерва. – Но это все так ужасно…

Следующие пятнадцать минут, Аймон как ребенка баюкал девушку на своих руках. Ужасные картинки калейдоскопом проносились в ее мыслях. Но присутствие Аймона успокаивало. И то, что сейчас она была в его руках, как никогда казалось правильным.

Когда она совсем успокоилась, и ее сердцебиение стало ровным, Аймон переложил ее на кровать, укрыл одеялом и направился к дверям. Ксенерве безумно не хотелось сейчас оставаться одной. И как бы ей не было трудно признать это, но одиночество было не самым пугающим. Ей просто не хотелось, чтобы Аймон сейчас уходил.

– Останься, пожалуйста. – Тихо, но настойчиво попросила она.

Голые плечи Аймона дрогнули. Он медленно развернулся. Когда он встретился глазами с Ксенервой, в них читался вопрос.

– Не хочу, чтобы ты уходил. Останься.

Аймон лег на спину, скрестив руки за шеей. Ксенерва без приглашения положила голову ему на грудь и закинула ногу, поверх его бедер. Аймон тяжело вздохнул и одной рукой обнял ее за плечи. Страшные картины из сна все еще всплывали перед глазами.

– Почему он может вторгаться в мое сознание?

Аймон крепче обнял ее уже двумя руками и подбородком уперся в ее макушку.

– Я не знаю Кеси.

Что-то в его голосе показалось Ксенерве не правильным.

– Ты уверен?

Аймон вздохнул и потерся об ее волосы.

– Просто не думай сейчас о нем. Когда-нибудь мы найдем ответ. А сейчас успокойся и постарайся заснуть.

По коже Ксенервы пробежала дрожь.

– Я боюсь, Аймон, боюсь спать. – Призналась она.

Аймон молчал, поглаживая ее плечо.

– Если честно мне последнее время очень страшно. То, что происходит в Аскатоне ужасно. То, что увидела я – лишь маленькая толика того, какой кошмар пережили другие. Как вы все справляетесь?

– Мы привыкли так жить, больше нам ничего не остается. Все это часть нашей жизни и другой нам не дано, пока мы не справимся со всем этим дерьмом.

Ксенерва медленно села – рана еще саднила, хотя по большей части уже затянулась, оставив на коже безобразный шрам. Она машинально провела по нему рукой.

– Думаю, что скоро от него не останется и следа. – Сказал Аймон, проследив за ее движениями.

– На самом деле меня это мало волнует. – Ксенерва поморщилась. – Если бы все вышло по-другому, то те дети,… в общем, я ни о чем не жалею. В тот момент я мало думала, но случись это еще раз – не стала бы что-то менять.

– А зря не думала. – Голос Аймоны прозвучал с явными нотками недовольства. – Я готов был тебе голову оторвать, когда оказался отрезанным от тебя. И из-за чего? Из-за дурацкой погремушки?

– Но эта погремушка спасла кому-то жизни. – Возразила Ксенерва. –Алиида попросила ее взять. Думаю, она каким-то образом предвидела то, что произойдет.

– Хочешь сказать, она видит будущее?

– Думаю, да. – Ксенерва обхватила себя руками. – На самом деле мне было страшно. Страшно, что я больше никогда не увижу свою дочь и умру в одиночестве на вымазанной кровью плитке ванной комнаты. Страшно умереть. Хотя, думаю тебе не понять. Ты вряд ли испытываешь чувство страха.

– Ты ошибаешься. – Аймон сел и развернул Ксенерву к себе лицом. – Я не испытывал страха, пока в моей жизни не появились вы с Али.

«Вот так новости»

– Знаю, что я особо некогда не выказывал привязанности к вам. И временами могло показаться, что я к вам абсолютно равнодушен.

«Не то слово», – подумала Ксенерва, вспоминая как Аймон предлагал просто смириться с тем, что их дочь, скорее всего, умрет.

– Я знаю, что ты ненавидишь меня за те слова, что я произнес в доме Таидора, когда Али была без чувств. – Аймон встал и беспокойно начал мерить шагами комнату. – Просто тогда, я был очень напуган и винил себя в том, что произошло с ней. Знаю, что совсем не так должен был себя вести.

Аймон видел сомнение на лице Ксенервы.

– Я знаю, что тебе сейчас трудно мне поверить, но ты и представить не можешь, как мне было одиноко…

– Ты сам вел себя как полный придурок. – Глаза Ксенервы вспыхнули. – Как-то трудно воспылать добрыми и светлыми чувствами к такому мерзавцу.

– Согласен, но я сейчас хочу сказать про другое время. – Устало проговорил Аймон. – Я про то время, когда вас еще не было в Аскатоне. – Аймон осушил стакан воды одним глотком и нервно провел ладонью по волосам. – Знаешь, я сразу понял, что ты моя диара, сразу как нашел тебя. Я часто навещал тебя, наблюдал за тобой, пока портал еще работал. Когда ты захотела ребенка, то я не смог допустить, чтобы это был не наш ребенок. К тому же я знал, что ты не захочешь с ним расставаться, когда придет время перенести тебя в этот мир. И понял, что не ошибся, в том, что пришел к тебе тогда ночью. Если бы ты родила от человека, то этот ребенок умер бы еще в портале, что причинило бы тебе сильную боль.

Ксенерва застыла, боясь испортить момент. Аймона не часто тянуло на откровения.

– Но, когда я увидел нашу дочь – все во мне перевернулось. Тогда я еще не знал, как объяснить свои чувства и дать им определение. Но, все что мне хотелось, это быть с вами. И я еле сдерживался, чтобы не сломать шею тому, придурку, который был твоим мужем и не забрать тебя и Али немедленно. Но тогда было не время. Предсказатели велели ждать. Мне было одиноко без тебя, без Алииды. Я знал, что вы есть, но не мог быть с вами. К тому же, если вы стали для меня родными, то я для вас был абсолютным незнакомцем.

Аймон опустился на кресло и, упираясь локтями в бедра, обхватил голову руками.

– Когда связь начала теряться, я очень испугался, что не успею. Алиида была очень слаба… Я всегда считал виноватым себя за то, что с ней случилось. Я должен был забрать ее раньше. Когда тебя еще не было в Аскатоне, я часто навещал ее в Гротсберге. Глядя на ее маленькое тельце, на болезненную худобу, на бледную кожу, я готов был биться головой о стену, если бы это ей как-то помогло. Я надеялся, что мы успеем вылечить ее до твоего появления. Поэтому я тянул время и не вернулся за тобой сразу, чтобы успеть излечить ее к твоему появлению в Аскатоне. Но хейи слишком долго искали необходимые артефакты для ее исцеления. Мне пришлось забрать тебя, потому что уже просто нельзя было тянуть. Я очень боялся, что у нас ничего не выйдет, и она умрет.

– Почему ты исчез, когда она пришла в себя?

– Я только сейчас понял, каким трусом был, оттягивая неизбежное. Когда она пришла в себя, я не смог удержать себя от того, чтобы не встретиться с ней. Я пришел, когда ты спала. А потом, я исчез, потому, что были дела… и потому, что я боялся того, что меня тянет к вам, того, что я хотел быть с кем-то рядом, настолько сильно, что не мог ни про что другое думать. Я понял, что не останусь уже прежним, потому, что в моей жизни появились вы. И моя человеческая часть ликовала, чувствуя, что вы лекарство от одиночества, даймоническая же рычала и противилась, потому, что мне казалось, что вы делаете меня слабым. Я почувствовал ответственность за вас. Меня пугало то, что я боюсь за чьи-то жизни, больше чем за свою. В этом мире у темного повелителя не может быть настоящей семьи. Здесь я никому не мог довериться. Не мог показать, что мне кто-то по-настоящему дорог. Для всех я жестокий правитель Варпа.

Ксенерва не знала, что сказать. Многое стало понятным для нее после его слов. Но все равно не оправдывало его поведение. Некоторые его слова с особой болью врезались в ее память и сердце.

– Ну, насколько я знаю из вашей истории – не самый жестокий. – Сказала она. – Почему же ты сейчас не боишься, что тебя сочтут за слабого человечишку?

– Потому, что мне стало плевать на всех. Я убью любого, кто осмелится посягнуть на ваши жизни или хотя бы обидеть. Я не могу больше жить и делать вид, что я ничего не чувствую. Когда зур ранил тебя, то я по-настоящему испугался. Мысль, что ты умрешь, была невыносима, не потому, что пророчество не сбылось бы, про него я вообще не думал, а потому, что не знал, как дальше жить. И тогда я понял, что очень привязан к тебе и Али. И я понял, что вы достали из глубины моей души то, что я всегда старался спрятать, уничтожить в себе – обычные человеческие чувства.

Аймон подошел к Ксенерве и опустился возле нее на колени.

– Ты сможешь простить меня? Я знаю, что долго затягивал с этим, но я люблю тебя и Али, и хочу, чтобы мы были настоящей семьей, как бывает у людей. И пусть я подлец, каких мало, но…

– Да, ты тот еще говнюк. – Ксенерва улыбнулась. Услышать о словах любви из уст Аймона стало для нее настоящим сюрпризом. Но последнее время он действительно стал другим. И она верила ему. – Но я подумаю над этим, пока тебя не будет.

Глаза Аймона просияли. Он обхватил Ксенерву руками и повалил на кровать.

– Но обещай, что не навредишь моей репутации законченного подонка.

– О! Я не посмею это сделать. – Заверила Ксенерва со смехом.

– Тогда обещаю любить тебя больше, чем ты меня.

– С чего ты взял, что я тебя люблю, ммм? – Ксенерву забавляло то, как вытянулось его лицо.

– Это же очевидно! Как можно меня не любить? – Аймон горделиво вскинул голову. – Посмотри, разве я не красавчик?

– О, да. – Ксенерва покачала головой, вытянув губы.

Аймон приподнялся над ней, выпрямив руки.

– Что совсем не любишь? – Прищурился Аймон. – Ну, может хоть капельку? – Ксенерва засмеялась, глядя на его просительное выражение лица, но ничего не ответила. – Раз так, то я непременно должен тебя просветить, насколько я хорош.

– И в чем же ты так хорош? – Вскинула брови Ксенерва, и, не удержавшись, провела ладонью по его мускулистой груди.

Аймон шумно втянул воздух и выругался на непотном языке, когда по его телу пробежала дрожь. Ей понравилось, что ее прикосновение не оставило его равнодушным.

– Крошка, ты не знаешь, с каким огнем играешь. – Глаза Аймона сузились.

– Неужели? – Ксенерва с вызовом встретилась с его взглядом.

Он одарил ее широкой ухмылкой. Той самой – когда приподнимался только один уголок его рта и, казалось, что он с трудом сдерживает смех. Она любила эту улыбку так же сильно, как порой она ее раздражала. Когда Аймон коснулся губами ее шеи, томительная дрожь пробежала по всему ее телу. Было глупо отрицать что, не смотря на то, что иногда он был полным идиотом, ее влекло к этому мужчине, как никогда и ни к кому.

– Знаешь, в чем я по-настоящему хорош? – Голос Аймона был хриплым. Ксенерва лишь вопросительно вздернула подбородком. – В поцелуях. – Пояснил Аймон и нежно приник к ее губам. Его поцелуй разжигал пламя в груди девушки, но не то, что терзало и дарило боль. Приятное тепло, которое исходило и от него тоже, обволакивало их тела, сливая воедино.

Когда Аймон оборвал поцелуй, их дыхание сбилось, а глаза горели.

– Что скажешь? – Выдохнул Аймон.

– Думаю, что стоит повторить как-нибудь. – Улыбнулась Ксенерва.

– Знаешь, мне нравится твой ответ. – Уголок ее губ снова приподнялся. – А еще мне нравится, как горят твои щеки. Это так сексуально.

Ксенерва фыркнула.

– Первый раз, слышу, что красное лицо девушки выглядит сексуально.

– Ну, может не у всех, но твое – точно.

Аймон лег рядом с Ксенервой на бок. Она тоже перевернулась, и их лица были напротив друг друга. Ксенерва провела рукой по шраму Аймона.

– Откуда он? Я думала, что даймоны не имеют шрамов, ведь ваши тела способны на быструю регенерацию.

По лицу Аймона пробежала тень.

– Из детства. – Ответил он. – До совершеннолетия мы не имеем способности быстро регенерировать ткани.

«Оу! Тогда понятно»

– Не хочешь об этом рассказывать?

Аймон качнул головой.

– Не сейчас. – Он положил руку на ее талию и прижался лбом к ее лбу. – Мне кажется, что я сплю.

– Почему? – Прошептала Ксенерва.

– Потому, что только во снах мне было так хорошо.