Текст книги "Аскатон. Белая повелительница (СИ)"
Автор книги: Анастасия Тимощенко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)
Глава 21
Ксенерва брела, и все думала, что заставило голуров отступить. Их численность могла бы с легкостью уничтожить даймонов. Хоть последние и сильны, но не бессмертны. Рагул не мог предвидеть появление высших эльфов. Да и сами даймоны не надеялись получить помощь. Так почему бы не взять пламенный легион измором? Эта загадка не давала ей покоя. Но ответ нашелся очень скоро, когда ее догнал Лейкас.
– Прибыли вести из Варпа. – Серьезное лицо эльфа, не давало ни единого шанса на то, что новости хорошие. – Кто-то перерезал всех стражников, охранявших…
– Али! – Воскликнула Ксенерва в ужасе.
Лейкас схватил девушку за плечи, видя, что девушка впадает в панику.
– Алиида в Броденбурге, как и Аймон. – Сообщил эльф. – Я посчитал небезопасным оставлять их в пустынном Варпе. В городе людей сейчас будет безопаснее.
Ксенерва в который раз выдохнула.
– И ты оказался прав. Лейкас, ты мой спаситель. – Ксенерва почувствовала облегчение. – Так вот почему, голуры отступили. Они не отвечали на нападение… они отвлекали.
– Но кто незамеченным мог прокрасться в замок? Большим отрядом этого не сделать, а в одиночку никто бы не смог справиться со стражами.
– Смог бы. – Уверенно заявила Ксенерва. – Рагул бы смог.
Похоже, этот парень решил взять победу любыми способами, в том, числе и шантажом. Захватив ее дочь, он заполучил бы сильный козырь.
Первым делом в Броденбурге Ксенерва встретилась с дочерью. Волк, все это время, охранявший девочку, чуть не повалил девушку с ног в порыве радости. После того, как Алиида заснула, Ксенерва убедилась, что все раненные идут на поправку. Вкусная и горячая еда, приготовленная людьми, была весьма кстати, как и их натопленные жилища. Ксенерва мысленно поблагодарила Лорен.
Девушка до позднего вечера в компании с Ульфом слонялась по городу, оттягивая визит к Аймону. Она боялась снова встретиться со страхом – страхом потерять любимого человека. Во дворе дома, в котором находился Аймон, Ксенерва встретила Амина. Почему-то она боялась и этой встречи тоже.
– Ты был у Аймона? – Спросила Кеси, стараясь не смотреть Амину в глаза.
– Да. Ему потребуется еще некоторое время, прежде чем он восстановит силы. – Ксенерва чувствовала, как даймон буравит ее взглядом.
– Он в сознании?
– Пока нет.
Ксенерва по-детски ковыряла палкой снег, упрямо не желая посмотреть Амину в глаза.
– Ты не знала, что это не я, и все равно убила. – Амин начал разговор первым. В его голосе не было упрека.
– И я сделала бы это еще раз, если бы ты был виновен.
– Ты все сделала правильно. – Неожиданно для девушки заявил Амин. -Я тебя понимаю.
– Не знаю, поймет ли меня Аймон. – Вздохнула Ксенерва и осмелилась взглянуть Амину в лицо. – Я уничтожила его семью. При этом, думала, что убиваю и его любимого брата.
– Поверь мне, если бы его любимый брат совершил нечто подобное, он сам оторвал бы мне голову без капли сожаления. Так, что не переживай, Аймон никогда тебя не упрекнет тебя в их смерти. В ней виновны лишь одни они.
– Надеюсь, что так и будет. – Ксенерве до боли в груди было приятно снова слышать этот голос. – Амин, я так рада, что ты жив! – Ксенерва не могла больше себя сдерживать и обняла даймона. Он в ответ мягко сжал ее спину. – Мне было так тяжело осознать, что ты предатель и по всем вашим законам, я должна лишить тебя жизни.
– Все, хорош! – Амин отпрянул от Ксенервы и обиженно поджал губы. – Больше не хочу слышать, что я предатель. Договорились? ЭТО БЫЛ НЕ Я! АЙК, НЕ Я!
– Да, да. Прости. Не знаю, как я не догадалась о подмене. Когда ты пришел… – Ксенерва снова наткнулась на сердитый взгляд, – … то, есть, когда Айк пришел, то мы сразу с Лаурелией заметили, что что-то не так и ты сам на себя не похож. Но списали все на тревогу за Аймона. Да и кто бы мог подумать, что это вообще возможно. Мы ведь не знали про близнецов. Когда я тогда в саду у пруда завела разговор про вашу семью, ты стал темнее тучи и так и не рассказал мне про брата.
– Мы не любим с Аймоном говорить о нашем детстве. Отец не любил Аймона, Айк его презирал. Я же любил всем даймоническим сердцем, насколько это вообще возможно. Айк завидовал, что мы так дружны и за это же ненавидел. Он постоянно пытался, подставить Аймона, сваливая на него свои грехи. И каждый раз надеялся, что я отвернусь от старшего брата, но это не случалось, и он свирепел еще больше. Айк всегда был очень жестоким ребенком.
– Из той серии, что мучают котят?
– Вроде того, но вместо животных он мучил людей или нас с Аймоном. И поделать с этим ничего было нельзя. Отец не позволял Аймону обижать Айка, он скорее наказал бы невиновного Аймона, чем позволил обидеть своих чистокровных детей. Шрам на лице Аймона – подарок отца за проказы Айка.
Ксенерва догадывалась, что этот шрам оставил Аймону никто иной, как его отец.
– Все же я удивлена, что никто не знал, что вы похожи внешне.
– Маргдан знал, что у меня есть брат близнец, но его уже так давно не видели, что и вовсе про него забыли. Думаю, что и сейчас нам стоит это сделать.
Аймон медленно открыл глаза. Он даже не понял, что его заставило пробудиться, но увидев ее на расстоянии вытянутой руки, его сердце бешено забилось. Как же рад он был ее видеть живой и невредимой. Он хотел коснуться ее плеча, но по-прежнему не мог пошевелиться или вымолвить хоть слово.
После того, как он впервые пришел в себя, он просто жаждал ее увидеть, но первый чье лицо перед ним предстало, был Маргдан. Лишь силой мысли он смог попросить Маргдана проникнуть ему в голову и через его воспоминая узнать обо всем, что здесь произошло без него. Он проклинал отца и брата, и желал им вечных мучений, когда узнал, что они здесь сотворили.
Он был поражен увидеть Ксенерву такой, какой она предстала на поле боя – истинная воительница, сильная и уверенная, одновременно хрупкая и непреклонная. Как же она была прекрасна в своем истинном обличие. Он нисколько не был удивлен тем, что эта девушка смогла покорить и возглавить легион. «Белая повелительница» прозвали ее его воины за ее цвет кожи в форме даймона. Они были правы – она рождена быть повелительницей.
Но сейчас она только хотела выглядеть сильной. Аймон слышал, как ее сердце бешено стучало, чувствовал, что волнение и ужас перед будущим тяжелым камнем лег на ее сердце. И он не мог помочь. От осознания этого факта хотелось кричать. Кричать от того, что он был так беспомощен. Сердце ныло не от того, что судьба всего Эскатона оказалась в ее руках, а от того, что он не мог ее оградить от всего, что свалилось на ее голову.
Аймон даже в темноте видел, как ее плечи сотрясаются в беззвучном рыдании. Он никогда не хотел это снова увидеть. Аймон хотел бы что-то сделать, чтобы успокоить ее, но не мог пошевелить даже пальцем.
Когда Ксенерва вышла от Аймона, уже была глубокая ночь, небо было усыпано звездами. Он ругала себя за то, что как дура разревелась. Возможно, сказалось напряжение и усталость, но она пообещала себе, что больше она не позволит себе такой слабости. Во всяком случае, не сейчас.
Ксенерва поспешила вернуться на место сражений, где уже зажгли погребальные костры. Даймоны, эльфы крови и гномы прощались со своими товарищами и братьями, ни взирая на расовые различия, сейчас они были единой семьей.
Ксенерва подошла к Гарди.
– Как твой отец? – Поинтересовалась она у хмурого гнома.
– Ему намного лучше, уже рвался в бой, – при воспоминании об отце Гарди улыбнулся, – но я и мать не пустили. Родители передавали привет. Вся наша семья часто вас вспоминает и скучает. Особенно Титранди и Элиза.
– Когда все закончится, мы непременно погостим в Гротсберге. – Пообещала Ксенерва, вспоминая неугомонную ребятню в доме гнома, веселые застолья и приятную домашнюю обстановку. – Гротсберг стал мне, как отчий дом. Я непременно вместе с Алиидой и Аймоном еще не раз погощу у вас. – Но видя, что от их собратьев остался только дым, уносящийся ввысь неба, помрачнела. – Если не умрем.
– Мы обязательно победим. – Гарди сжал руку Ксенерву. – Ты подарила новую надежду легиону, как и всем нам.
– Я всего лишь слабая женщина, Гарди, – Ксенерва покачала головой, – и не более.
– Это ты так, считаешь, но не они. – Гарди обвел рукой войско Ксенервы. – И пока в их сердцах живет вера, мы обречены на победу.
Ксенерва заметила, кутавшуюся в меховое пальто эльфийку с огненными волосами.
– Замерзла? – Спросила Ксенерва, когда подошла к Элине.
– Есть немного. – Призналась она. – Все никак не могу привыкнуть к северным холодам. В пустыне холодно только по ночам, и то не настолько сильно, как здесь.
– Как твоим воинам соседство с высшими эльфами? – Спросила Ксенерва.
Элина улыбнулась.
– Они оценили твою шутку. Нам все равно, а вот черноволосые эльфы, которые вечно задаются, скрипели зубами, когда разворачивали свои шатры.
– Нужно же было сбить с них спесь. – Ответила Ксенерва ухмыльнувшись. – Я была рада немного их проучить.
– Ну, ничего они вроде смирились с неизбежным. И даже помогли своей магией, поддерживая в наших юртах тепло. Весьма практично. А то на обогрев уходит слишком много дров, а заниматься их заготовлением весьма неудобно. Других хлопот хватает. Но ты бы видела, как они это делали. Так носы задирали. – Рассмеялась девушка.
– Посмотрим, как они завтра будут задирать носы.
В это время в Броденбурге, Алиида неожиданно проснулась. Она опустила босые ноги на пол и направилась в комнату Аймона, который был очень удивлен, увидеть дочь в такое время.
– Папа, – позвала Алиида, чем снова удивила Аймона, так она обращалась к нему впервые, – я знаю, как помочь вам всем. Я позову Радея, а ты должен отправить его в лесное царство. На рассвете лесные эльфы уже придут сюда, но нам нужны не они…
Лесные эльфы действительно прибыли на рассвете, когда пламенный легион готовился к новому наступлению. Ксенерва надеялась, что высшие эльфы восполнят те боевые ресурсы, что они потеряли накануне, и даже преумножат их, так как владели магией. Увидеть лесную армию на северной границе не надеялась ни одна из рас. Все прекрасно знали позицию Эктелиона и его нежелание вступать в войну. В прочем он и не вступил. Предводителем лесного войска выступала сама лесная повелительница – Бергтора. Лейкас и Лаурелия никогда не могли бы и представить, что это возможно.
– Мама, я не верю своим глазам! Как вы здесь оказались? – Вопрошала Лаурелия, обнимая мать. – Где отец?
– Почему вы здесь, а не он? – Было видно, что Лейкас встревожен таким поворотом событий. – Что случилось?
– Вести разносятся быстро. Как бы вы не пытались скрыть исчезновение темного повелителя, но я знаю, что Аймон пропал, и не могла допустить, чтобы лесные эльфы не внесли свою лепту, когда это так необходимо. А ваш отец немного болен. Так, как я не последняя женщина в лесном царстве, то и решила, что хватит нам отсиживаться в глуши, когда здесь такое происходит.
– Так, что случилось с Эктелионом? – Спросила Ксенерва.
– Ударился головой. Он и раньше не блистал идеями, – голос Бергторы был пропитан иронией, – а теперь и вовсе лишился рассудка. В связи с его недееспособностью, я взяла все хлопоты правления на себя.
– Но как это случилось? – Не унималась Лаурелия.
– Ох, дети… Мы немного не поладили, не сошлись во мнениях, – Бергтора лукаво подмигнула, – и я нечаянно, в порыве страстей, так сказать, стукнула вашего отца лампадой. – Бергтора как заговорщик понизила голос. – Но это секрет.
– Это возмутительно. – Серьезно сказал Лейкас.
– Да. – Согласилась Бергтора.
– Вопиюще! – Включилась Лаурелия.
– Да. – Кивнула головой Бергтора, без тени раскаяния.
– Но весьма кстати. – Улыбнулся Лейкас.
– Когда все закончится, хейи легко поправят здоровье вашего отца. К тому же не настолько он и болен, – губы Бергторы тронула хитрая улыбка, – как я всем представила. Пришлось опоить вашего отца одним зельем, чтобы все поверили, что он очень болен.
– Но ты не можешь сама вести войско в бой. – Резонно заметила Лаурелия.
– Ты права, я не воин. – Согласилась Бергтора. – Но у меня есть сын, который не раз подтвердил, что он достоин, возглавлять армию лесных эльфов. Эллеры пойдут за твоим братом потому, что они чтят и уважают Лейкаса за его независимость и смелость.
В семейную беседу включился Эмильди – старый и добрый друг семьи.
– Ну, что повоюем, сынок? – Сказал он, по-отечески обнимая Лейкаса.
– На славу. – Лейкас в ответ сжал старого эльфа в крепкие объятия.
Бергтора подошла ближе к Ксенерве, не смеющей встревать в семейные разговоры.
– Знаете, я сразу поняла, что вы не так просты, но не ожидала увидеть вас в роли предводительницы пламенного легиона. Признаться, при первой нашей встрече, я приняла вас за человека.
– Так и было. Тогда я и сама не знала, кто я. – Призналась Ксенерва. – И я уж точно, не предвидела, что так получится. Не могла себе даже представить, что возглавлю пламенный легион.
– Но у вас отлично, получается, управлять этими дикарями со зверскими замашками. – Заметила Бергтора.
– Даймоны не дикари и не звери. – Возразила Ксенерва. Неожиданно для себя девушка начала защищать темную расу, хотя еще недавно сама бы могла их так назвать. – Просто природа сделала их чуть более жесткими, чем других.
– Простите, что так выразилась. Не хотела никого задеть. Наверное, я слишком долго слушала высказывания своего мужа на счет сущности даймонов. – Бергтора сменила тему. – Аймон нашелся?
– Нет. – Соврала Ксенерва. О том, что Аймон в Броденбурге знали немногие, и она решила, что пусть так все и останется. Меньше осведомлённых лиц – меньше сплетен и утечки информации. Ксенерва доверяла матери своих друзей, но подстраховаться всегда было не лишним. Легиону ни к чему было знать, что их повелитель тяжело болен. Пусть уж лучше считают его просто без вести пропавшим. С этой мыслью они уже свыклись.
– Не переживайте, дорогая. Он обязательно вернется, – заверила Бергтора, – он не сможет оставить вас одну.
Ксенерва тоже на это надеялась. Аймон был нужен своим подданным, как никогда. И как бы она не старалась, все равно была его всего лишь временной заменой. Пламенному легиону нужен сильный и опытный велординг, каким был Аймон. Как бы она не пыталась заменить его – это лишь временная мера.
Глава 22
Новые сражения унесли еще ни одну жизнь. Битва за границу продолжалась вторые сутки и не прекращалась ни на минуту. Если бы лесные и высшие эльфы не явились так вовремя, не известно удалось ли сдержать натиск голуров, которые похоже во время затишья усиленно размножались, преумножая свои ряды.
Магия высших эльфов была довольно мощным оружием. Те волны энергии, которые они направляли на врага, действовали, как ультразвуковые бомбы и выводили голуров из строя на несколько минут. Пока они лежали и корчились на снегу, с ними быстро расправлялись. Меткости лесных эльфов, мог позавидовать сам купидон. Их стрелы пронзали голуров одного за другим, но их количество казалось не убывало, так как на их место прибывали другие.
Даймоны, казалось, озверели. Ксенерве все тяжелее становилось управлять ими. Пламенному легиону нужен был Аймон – истинный повелитель, которого беспрекословно слушались. Лишь он мог направить их неукротимую энергию в нужное русло. Ксенерве приходилось силой приводить в чувства кого-то из воинов, что сильно ушли в свою истинную сущность. Нередко дело доходило до того, что им все равно было на кого напасть: на голура или на кого-то из эльфов.
Снежную долину заливали реки крови. Раненных с трудом успевали убирать с поля боя, безжизненные тела повсюду устилали мертвые земли. Когда солнце начинало идти к закату, Ксенерва увидела черный силуэт Рагула. Она не могла не узнать его. Это лицо не раз преследовало девушку в ее кошмарах. Вот кого нужно было устранить в первую очередь.
Ксенерва уже выбилась из сил, ее ранили в крыло, из-за чего она была вынуждена биться на земле. Никого из белокрылых не было по близости, поэтому плюнув на осторожность и незавидность своего положения, она начала пробиваться вслед за Рагулом. Другого шанса могло не предстать. Она и не заметила, как далеко завела ее эта гонка за призрачным силуэтом. В какой-то момент она оказалась совсем одна среди врагов глубоко в их землях. Отбиваясь, она уже проклинала себя за то, что оказалась здесь, благодаря своей глупости.
– Я вроде говорил тебе, что ни одна твоя нога не должна коснуться снега в мое отсутствие. – Раздался шепот возле ее уха.
Ксенерва даже ахнула, почувствовав, что ее ноги отрываются от земли. Сердце забилось быстрее, когда повернувшись, она встретилась со стальным блеском серых глаз.
– Тебя слишком долго не было, Аймон. Мне стало скучно.
Аймон приземлилась на возвышенности в относительной отдаленности от голуров. Ксенерва не отводила взгляда от родного мужественного лица. Как же ей не хватало его улыбки, когда приподнимался только один уголок губ. Несмотря на то, что он немного исхудал, он все так же излучал бешеную энергию, вызывающую трепет. Ксенерве, как воздух был необходим его поцелуй. Прильнув к его губам, она почувствовала, как по щекам побежали жгучие слезы радости. Девушка была не в силах их удержать, настолько счастлива она была увидеть Аймона, стоящего на ногах. Аймон пальцем стер слезы и погладил ее щеку. Ксенерва потянулась к лицу Аймона и снова его поцеловала.
– Ммм… детка, если ты так будешь меня целовать, мне будет уже все равно на эту заварушку. – Сказал Аймон, нехотя отрываясь от ее губ.
Ксенерва вздохнула и зарылась лицом в углубление между его плечом и шеей, крепко сжимая его торс. К их персонам по склону уже взбирались зуры.
– Будет бессовестно, если мы сбежим. – Согласилась Ксенерва, вдыхая его запах с нотками цитруса. – Но так хочется.
– Мне нравится твой настрой, главное не растеряй его, – Аймон мягко приподнял ее голову, – хорошо?
– Хорошо. – Чуть слышно вымолвила Ксенерва, наслаждаясь его близостью. Его руки сильнее прижали к себе ее тело, что в следующий момент разжать объятия.
Аймон отпустил Ксенерву и развернулся навстречу подступившими врагам. Его движения были еще тяжелыми, не такими четкими, как раньше, но не менее сокрушительными. Краем глаза Ксенерва увидела на соседнем холме какую-то фигуру, несомненно она принадлежала даймону. Но кроме нее и Аймона, здесь не должно было быть кого-то из темной расы. Минутная передышка помогла Ксенерве собраться с силами и раскрыть крылья. Волна боли нахлынула незамедлительно, но Ксенерва не собиралась отступать. Превозмогая боль, она взлетела и направилась туда, где секунды назад видела даймона. Он определенно преследовал какую-то цель и вскоре, уже нагоняя его, Ксенерва поняла, что это было. Даймон молниеносно исчез в открывшемся окне портала. Ксенерва не думая, нырнула за ним в проход.
Она оказалась в заброшенном замке, в том самом зале, где жестокий тиран расправился с беззащитными детьми из-за своей трусости. Шаги Ксенервы эхом отдавались в пустом зале. У окна она заметила темную фигуру. Девушка медленно пошла навстречу. Когда ОН обернулся, Кеси заметила в его руках детскую куклу с надломленной головой.
– Узнаешь? – Вкрадчиво прошептал Рагул.
– Неет… – Протянула Ксенерва, понимая, что припоминает эту игрушку. Она где-то уже видела эту куклу.
– Надо же, а в детстве ты была очень привязана к ней. Сентиментальная до отвращения, как и твоя мать. – Скривился Рагул. – Видимо ее презренная кровь не могла не наложить отпечатка.
– Ты знаешь мою мать? – Удивленно прошептала, Ксенерва.
– О, очень близко. Как и твоего отца. Я видел его лицо… Дайка подумать… – Рагул нахмурился и пальцем постучал по подбородку. – Ах да, буквально сегодня утром… в зеркале. – Даймон явно наслаждался растерянностью Ксенервы. – О, они тебе не сказали! Как же они могли? Я думал, что эта встреча пройдет… в более теплой обстановке.
Он медленно шел на встречу к Ксенерве. Девушка попятилась назад. Рагул отшвырнул куклу прочь.
– Здравствуй, дочь! – Торжественно сказал он и раскрыл объятия.
«Не может быть, не может быть»
– Ты мой отец… А Таурелия…
– Да, твоя мать. – Кивнул Рагул.
Висок Ксенервы пронзила боль, воспоминания судорожным калейдоскопом взрывали ее мозг. Этот замок был ее домом. Вечером в обеденном зале снова идет пирушка. Они с матерью сидят на постели и с тревогой прислушиваются к пьяным воплям. Они знают, что он скоро придет. От скрипа открывающейся двери, они обе вздрагивают. Вот ее отец входит в спальню, запинается об куклу, затем со злостью ломает игрушку и идет к ней, к Ксенерве. Ей страшно, она знает – будет больно. Ее мама кидается на ее защиту, но даймон одним грубым толчком впечатывает Таурелию в стену и бьет ее по лицу, чтобы та не мешала ему.
Затем в памяти всплывают другие воспоминания. Мама отправляла Ксенерву в Регул, чтобы та не терпела больше издевательств отца, который лишь обрадовался такому повороту.
– Давно пора избавиться от этой мелкой сучки. – Сказал он и громко рассмеялся, больно ущипнув мать за попу. – Она лишь мешается под ногами.
По щекам матери текут слезы, как и у Ксенервы. Девочке жаль оставлять мать одну.
Следующее воспоминание о том, как мать вместе с дядей, ночью выкрадывает ее и других детей из Регула. Ксенерва плачет, она знает, что видит маму в последний раз. Она понимала, что отец не знает о том, что делает Таурелия и он не простит ее… не простит и убьет.
От этих воспоминаний в груди Ксенервы разгорался пожар, гнев затопил каждый уголок ее сознания.
– Ненавижу! – С этими словами она отправила огненный шар в сторону ненавистного родственника. У Ксенервы язык бы не повернулся назвать его отцом. В следующий момент она раскрыла крылья и выпустила когти, готовясь во всеоружии начать схватку.
– Неплохо. – Сказал Рагул и с легкостью увернулся от шара. Затем выхватил из голени сапога кинжал и оправил его в Ксенерву.
Ксенерва почувствовала, как боль пронзила здоровое крыло. Хуже всего было то, что кинжал пригвоздил ее к стене. Ксенерва дернулась вперед, но от мучительной резкой боли, отпрянула назад к стене.
Рагул подошел вплотную. Проведя когтем по ее щеке, оставил алую борозду и прошептал ей на ухо:
– А, теперь поговорим, дочурка.
Послышались приближающиеся шаги. Рагул нехотя повернул голову.
– Привет, папуля! – За спиной Рагула стояла Тая. Ксенерва уже и забыла про девушку, ради которой Аймон отправился в другой мир. Тая недобро улыбалась, сжимая в руках, какой-то тряпичный куль. – Не ожидал познакомиться с еще одной дочкой?
– Не буду скрывать, удивлен таким сюрпризом. Прям вечер идиллии, почти вся семья в сборе. – Улыбнулся Рагул, несколько не опасаясь Таю. – Ты тоже жива. Не обнимешь папулю? – Сказал он, издевательски смеясь.
– Мама говорила, что ты не очень трепетно относился к своим потомкам. – Сказала девушка с угрюмым лицом.
– Ах, ты и эту тупую суку отыскала? – Вскинул брови Рагул.
– Она сама меня нашла. – Сказала Тая, вскинув подбородок. – И не смей ее так называть.
– Странно, что я не заметил твое появление в Аскатоне. – Сказал Рагул, задумчиво потирая подбородок, и игнорируя последнюю фразу девушки.
– Видимо был слишком занят своей старшей дочуркой.
Ксенерва поняла, что и сама она была очень занята, позабыв про девушку и бросив ее одну в этом новом мире. Ей было стыдно за это. Не мудрено, что она только сейчас узнает, что у нее есть сестра и сумасшедший отец. Удели она свое время Тае, то сейчас оказалась бы более осведомленной о своих родственных связях.
– Знаешь, я очень рад такому исходу. – Сказал Рагул. – Будет очень символично прибить вас обеих в том же зале, где перебили толпу тех мелких крысенышей из Регула.
– А, я думала, что ты не настолько глуп, чтобы оказаться здесь вместе с нами. – Губы Таи растянулись в хищной улыбке. – Ведь мы можем знать твой секрет.
Рагул напрягся. Он только сейчас заметил, что у Таи в руках какая-то тряпка, которую та медленно разворачивала.
– Мне очень жаль, что у меня такой отец … – Сказала Тая. – Но мне совсем не жаль быть его убийцей. – Она извлекла из своего свертка пузырек, который Ксенерва видела в ту ночь, когда узнала о сговоре против Аймона. – Узнаешь?
В пузырьке бешено метался тот самый червяк, которого уже видела Ксенерва. Глаза Рагула округлились и наполнились страхом. Он дернулся в сторону Таи, но девушка бросила пузырек с червем на пол и начала медленно топтать ногой. Рагул скривился от боли и извивался подобно червю под ногой у Таи. Из его глаз и ушей потекла черная, как смола жидкость. Пронзительный вопль вырвался из его груди. По мере того, как жижа вытекала из Рагула, его тело словно иссыхало, пока не превратилось в скрюченный зародыш. Даймон издал последний протяжный стон и навсегда затих.
Ксенерва не могла поверить, что уже держала в руках оружие против этого чудовища, но даже и подумать не могла, что именно это было. А ведь как легко можно было уничтожить сумасшедшего даймона, еще несколько дней назад. Тогда, возможно все повернулось бы иначе. Но что же, что было, то было. Ничего уже не изменишь. Лучше сейчас, чем никогда. Девушкой из пророчества, которая должна была убить Рагула, оказалась не она Ксенерва, а Тая.
– Тая, помоги мне. – Ксенерва не могла сама достать до кинжала и выдернуть его из своего крыла.
– Конечно, сестра. Сейчас, потерпи. – Попросила Тая и поспешила к Ксенерве. Что-то в интонации девушки напрягло Ксенерву, но она никак не ожидала того, что произойдет в следующий момент: Тая выдернула из-за пояса широченный нож и вонзила его во второе крыло Ксенервы.
– Что не ожидала? – Сладким голоском спросила девушка. – Думала, я спасу тебя от нашего дрянного папаши, и мы заживем долго и счастливо? Так-вот спасла… Чтобы самой тебя убить. – Она прокрутила рукоятку ножа, после чего, Ксенерва почувствовала адскую боль.
– Тая… Зачем ты это делаешь? – Со стоном выдавила Ксенерва. – Я не враг тебе.
– Мне все равно. Я ненавижу вас всех. Из-за вас я всю жизнь страдала. Думаешь, мне легко жилось там, в другом мире? Я нищенствовала, голодала и никогда не знала материнской любви, тепло ее рук. Все из-за вашей гребаной семейки, из-за твоей матери, что выбросила меня из Аскатона, словно щенка.
– Тая, ты ошибаешься. – Прохрипела Ксенерва. – Она спасла тебя.
Тая с ненавистью сжала челюсти, выдернула кинжал из крыла Ксенервы, чтобы снова его туда воткнуть. Ксенерва видела безумие, плескавшееся в глазах Таи, перед тем, как потерять сознание.
Когда Ксенерва очнулась, была уже ночь. Крылья казалось, онемели. Тая сидела в углу у зажжённой свечи.
– Очнулась. – Констатировала она. – А я уже соскучилась, сестренка.
– Как ты узнала, что, раздавив червя, убьешь Рагула? – Спросила Ксенерва.
– Моя мать много лет провела подле нашего папашки. Однажды ей удалось подслушать разговор Рагула с кем-то из местных шишек – древних, как их здесь называют. Вроде отец твоего суженного.
«Отлично, Делатей еще и с Рагулом был в сговоре, не зря его казнили»
– Рагул рассказал о не ком договоре с нефидами, согласно которого его смерть заключили в тело червя. – Продолжала Тая, покручивая в руках еще один нож. – Глупо, конечно, на мой взгляд было прятать его здесь, в самом центре Варпа.
– Рагул надеялся, что в этот замок никто не придет. Местные не любят это место.
– Всегда найдется исключение. – Резонно заметила Тая. – Ну, так, что дорогая сестра? Как мы скрасим наш досуг? – Тая прицелилась, держа нож в руке.
– Меня будут искать. – Предупредила Ксенерва.
– У них уйдет много времени, прежде, чем они додумаются искать тебя здесь. – Тая метнула нож. Новый приступ боли обжег крылья Ксенервы. – А мы в это время успеем чудно повеселиться. Ну, так, что? Поиграем?
Ксенерва понимала, что, Тая точная копия их отца. Видимо нечеловеческая жестокость жила в ее генах. Сил вырваться у Кеси просто не было. Но был Аймон, с которым она когда-то могла переговариваться одной силой мысли.
«Аймон, где ты? Аймон помоги!», – мысленно шептала девушка, в то время как в ее крыло воткнулся еще один нож.
– Люблю симметрию. – Прокомментировала Тая.
«Аймон, Аймон! Я в заброшенном замке, в замке Рагула»
Прежде, чем услышать ответ, Ксенерва снова погрузилась в забытье, не выдержав приступа адской боли. Она приходила в себя еще несколько раз, но все заканчивалось очередным ножом. Когда в холодном поту, Кеси вновь открыла глаза, то не поверила, увидив лицо Аймона.
«У меня галлюцинации», – подумала она и снова уронила голову на грудь.
– Будет больно, потерпи, детка. – Услышала Ксенерва.
Она почувствовала, как холодная сталь покидает ее тело. Уже было не больно, было все равно. Когда последний клинок отлетел прочь, она буквально рухнула в объятия – теплые, родные объятия.
– Аймон… – Прошептала она.
– Я здесь, Кеси, все хорошо.
Ксенерва поняла, что это не глюк. Аймон действительно был здесь. Она открыла глаза и с трудом оторвала голову от плеча Аймона. Обведя комнату мутным взглядом, она так и не обнаружила свою мучительницу.
– Где Тая?
– Кто такая Тая? Здесь никого не было. – Ответил Аймон.
– Моя сестра. – Ответила Ксенерва. – Сегодня я узнала, что у меня есть огромная семья! – Изо рта девушки вырвался истерический смех. – Почему ты не сказал, что у меня такой чудный папуля? А сестра так вообще просто лапочка. Ты знал, что Рагул мой отец?
– Кеси, я не был уверен в этом на сто процентов. Но о какой сестре идет речь?
Ксенерва рассказала о том, что узнала и о том, что случилось этим вечером.
– Так-так-так… – Ксенерва резко повернула голову на голос. В дверях стояла Тая. В руках у нее снова был нож. Она медленно шла к ним с Аймоном. Девушка точно была сумасшедшей, раз решила «поиграть» с темным повелителем. – А, вот и наш спаситель. Ты долго заставил нас ждать. Твоя жена успела мне наскучить. Она оказалось слишком слабой. Как изнеженная барышня теряла сознание, после каждого укольчика… – Внезапно Тая замолчала и рухнула на пол. Из ее затылка торчал нож. Она совсем не заметила Амина за своей спиной.
– А, ты и одного не выдержала, слабачка. – Сказал он и поймал на себе растерянный взгляд Ксенервы. – Что? – Амин развел руками. – И не надо говорить, что я воткнул нож в спину, это подло и бла-бла-бла… Не в спину, а в голову! К тому же по ней, видно, что она психопатка. Так чего тянуть? Ненавижу этих прелюдий, перед убийствами.
– Ну, да… – Ксенерва вспомнила, как часто в фильмах, прежде чем расправиться с соперником, герои начинают долгий и нудный монолог, в результате чего сами погибают. Ее всегда раздражали подобные сцены. – Но вообще-то она моя сестра. – С наигранным укором сказала она Амину.
– Да? Ну, и родственнички у тебя! – Сказал Амин, глядя на множество ножей, аккуратно разложенных на простынке возле свечи.
– Зря ты взял меня в жены – у меня дурная наследственность. – Прошептала Аймону Ксенерва.
