Текст книги "Аскатон. Белая повелительница (СИ)"
Автор книги: Анастасия Тимощенко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)
– Что-то ты быстро управился, а кто-то переживал, что и до утра не разобраться. – Удивилась Ксенерва.
– На то я и повелитель, чтобы повелевать всем, даже перьевым хаосом. – Осклабился Аймон.
– Ну-ну, как-то мне не верится… – Что-то подсказывало, что там потрудилось, а возможно еще трудится не один десяток рук его подданных.
– Никогда не сомневайся во мне, крошка. – Сказал Аймон, и легонько щелкнув ее по носу, увел с тарелки последнее пирожное.
– Эй, отдай, так нечестно! Я уже давно на нее поглядываю! – Запротестовала Ксенерва.
– А, кто сказал, что будет легко? – Улыбнулся Аймон, целиком отправляя ее в рот. – Ммм, как вкусно…
У Ксенервы отвисла челюсть.
– А, я то надеялась, что ты этого не сделаешь… Подразнишь и отдашь ее мне.
– О, нет, дорогая! Я эгоист с большой буквы.
– Аймон говорит, что эгоисты самые счастливые люди. – Вставила Алиида.
– Абсолютно верно, Али. – Кивнул Аймон, отпивая сок из стакана Ксенервы. – И закрой рот, детка, муха залетит. – Сказал он уже Ксенерве.
– Слушай его больше. – Фыркнула та. – И что это за «Али»?
– Мы договорились, что Аймон будет так меня называть. – Сообщила Алиида. – Мне нравится.
– А, ты его видимо будешь звать «Ай»?
– Не-е-т! – Рассмеялась Алиида.
– Чем займешься? – Спросила Ксенерва у дочери.
– Мы пойдем в сад, собирать ягоды.
Ксенерва засомневалась и подняла вопросительный взгляд на Аймона.
– Все нормально. Несколько лет назад, с южной стороны прямо перед замком разбили небольшой сад. Так, что это вполне безопасный поход.
– Кажется здесь не очень подходящая местность для садоводства. – Заметила Ксенерва.
– Еще, какая неподходящая. – Согласился Аймон. – Пришлось немало потрудиться, чтобы избавиться от булыжников и завести сюда подходящий грунт, но это того стоило.
– Что же может быть невозможным для тебя, ты же повелитель, и можешь повелевать даже растениями. – Нараспев произнесла Ксенерва.
– Издевайся-издевайся, ни ягодки из моего сада не получишь. – Пообещал Аймон.
Как только Алииду забрала няня, в дверь постучали, и, не дождавшись «войдите», в нее влетела Лаурелия.
– Простите, что я без стука, – тут же смутилась она, но, не увидев на лицах друзей ни капли недовольства, продолжила, – что с Гарди? Я так испугалась, мне толком ничего не объяснили. У твоих слуг клещами ничего не вытянуть. – Она сердито топнула ногой.
Аймон на мгновение улыбнулся непривычной вспыльчивости Лаурелии, но в следующее мгновение стал очень серьезным.
– Мы не знаем, что с ним случилось. Прямо на совете он свалился в обморок и до сих пор не приходил в себя. Мы выяснили, что он ранен, но при каких обстоятельствах это случилось, мы не знаем. Как и то, почему здесь он, а не его отец. Я уже отправил пару даймонов в Гротсберг. – Сказал он и поймал удивленный взгляд Ксенервы. – Изнывал от неизвестности. – Добавил он.
– Ужас… – Прошептала Лаурелия. – Гарди поправится?
– Не переживай! С ним все будет в порядке. Его жизни ничего не угрожает. – Заверил Аймон. – Думаю, что он просто переутомился. Скорее всего, он не знал отдыха последние пару суток, а ранения усугубили эти обстоятельства.
– Надеюсь, он скоро придет в себя и все объяснит. – Вздохнула Лаурелия. – Не знаешь, куда пропал мой брат?
– Эээ… Он выполняет одно мое поручение… – Замялся Аймон.
– Выкладывай! – Не выдержала Ксенерва, устав от того, что ей постоянно что-то не договаривают.
Аймон обречённо вздохнул под испепеляющим взглядом Ксенервы.
– Он вместе с Куртом охраняет портал в другой мир. – Пояснил Аймон. – Помнишь нашу милую перебранку в Гротсберге, когда я был вымазан кровью с ног до головы? – Ксенерва кивнула. – Мы тогда были на зачистке, портал только открылся, и мы очищали территорию от голуров. То еще месиво было, я даже утомился. А ты вместо того, чтобы приласкать, накинулась на меня как мегера…
– Аймон, не криви душой, ты сам меня вынудил. – Ксенерва смотрела уничтожающим взглядом.
– Ладно, я тоже был хорош. – Согласился Аймон. – Но ты …
– Аймон. – Рыкнула Ксенерва.
– В, общем Лейкас и Курт охраняют территорию, и следят за открытием портала. Как только, он раскроется настолько, что через него можно будет пройти, Курт сообщит мне…телепатически. Ну, да ладно, пойду, проведаю Гарди.
– Аймон! – Остановила Ксенерва даймона, рысью бросившегося к двери. – Это все, что я должна знать?
– Ммм… Дай как подумать… Я не люблю, когда девушки храпят, чавкают и не бреют ноги…
– Иди. – Устало пробормотала Ксенерва.
Когда дверь за ним закрылась, Лаурелия уставилась на Ксенерву выпученными глазами.
– Что это было?
– Ты про что?
– Что ты с ним сделала, он такой… ручной стал и противоестественно послушным.
– Сама в шоке. – Вздохнула Ксенерва. – Он меня даже пугает таким поведением. Весь такой милашка и хохотун. Боюсь, как бы он не оторвал мне голову, когда ему наскучит быть душкой.
– Ха-ха… Ну, это он может.
– Утешила, так утешила. – Скривила губы Кеси.
– О, ну ты сама не промах. Я бы на его месте сто раз подумала, прежде, чем пускать тебя в свою постель… – Лаурелия запнулась. – Или уже пустил, и поэтому так послушен?
– Нет! – Вскричала Ксенерва. – Не-е-ет.
– Что ты так кричишь, в конце концов, он станет твоей парой.
– О, Лаурелия, я так волнуюсь. – Призналась Ксенерва. И положила голову на плечо эльфийки. – Это так странно. Мы друг друга почти не знаем, а вынуждены идти под венец, или как там у них принято говорить. Изображать любовь и бла-бла-бла… С этой частью, мне вообще не фига не понятно. Какая любовь? Они же вроде не способны на высокие чувства?
– Так ты ничего не знаешь? – Удивилась Лаурелия.
– Чего не знаю? – Ответила вопросом на вопрос Ксенерва.
– То, что в жилах Аймона течет человеческая кровь. – Сказала Лаурелия. – Его мать не чистокровных кровей.
Ксенерва опешила, и некоторое время молчала, осмысливая сказанное Лаурелией.
– Его отец этого стыдится. Еще мне кажется, что его немного обижает то, что даже с такой кровью Аймон добился такого уровня, ни разу не прибегнув к отцовской поддержке.
– О, меня уже бесит это отношение к людям. Будто мы все прокаженные. – Вскипела Ксенерва.
– Но ты уже точно не человек. – Напомнила Лаурелия.
– Но совсем недавно им была. И не находила в этом, ничего плохого. – А в виду того, что для всех я пока только человек – мне уже приходилось быть свидетелем того, как меня недостойную быть диарой темного повелителя, хотели втоптать в грязь, а может просто размазать об пол, если бы не рьяная защита Аймона, то думаю, так бы и было.
– Я тоже не понимаю все этих напыщенных снобов. Я знаю много людей, и среди них есть очень много прекрасных личностей.
– Придет время, и я освобожу людей от рабства и злого роптания в их сторону. – Неожиданно даже для самой себя, пообещала Ксенерва.
– Кто кого освободит? – Голова Аймона просунулась в дверной проем. – Если ты освободишь себя от одежды – я совсем не против. Но чуть позже детка, сейчас нам нужно проведать Гарди, он проснулся.
Глава 8
Лицо Гарди все еще было бледным, но выглядел он значительно лучше. И даже улыбнулся, увидев гостей. Он поднялся на слабых руках, чтобы сесть и был благодарен Ксенерве за вовремя подставленную за спину подушку.
– Как себя чувствуешь? – Спросила Лаурелия.
– Уже лучше. – Под пытливым взглядом трех пар глаз, он еще раз повторил. – Мне лучше! Правда, все хорошо.
– Что случилось, Гарди? – Спросил Аймон. – Как ты получил раны и почему Таидор не прибыл сам?
Гарди тяжело вздохнул, по лицу скользнула тень.
– Он ранен и его ранение тяжелее моего. Я патрулировал окрестности и на нас напали голуры. Они так неожиданно появились, будто из неоткуда. Я думаю, что через портал. Нам сильно досталось, если бы отец не пришел на помощь, нам пришел бы конец. Он беспокоился, что мы задерживаемся и сразу, как Амин покинул Гротсберг, отправился нам на помощь. Так вышло, что одна из тварей схватила его за горло, а другая… – Гарди запнулся, вспоминая неприятные события. – А другая пыталась вырвать ему позвоночник. Мы вырвали из его лап, но шея и спина успели сильно пострадать. – Глаза Гарди заблестели. – Боюсь, что он больше не сможет ходить.
– О, боже… – Прошептала Лаурелия.
Ксенерва, еле сдерживала слезы. Таидор стал для нее как отец. И слышать то, что он едва не умер, было ужасно. Аймон посмотрел на нее пристальным взглядом и предложил:
– Может послать хейев? Насколько все плохо?
– Я думаю, что он поправится и без их помощи. Сомневаюсь, что они починят его спиной мозг. – Помотал головой Гарди.
– Но стоит попробовать. На их дорогу уйдет пару дней…
– Но ты не можешь оставить воинов без помощи ради одного гнома.
– Могу и сделаю. Твой отец – не просто какой-то гном. Он стоит во главе вашего царства, к тому же он мой друг.
Гарди выдохнул, его лицо просветлело. Он не смел просить Аймона о том, чтобы он прислал к к Таидору хейев, но в душе надеялся, что его отцу помогут.
– Ох, как я рад, что ты не простой даймон. И сострадание тебе не чуждо, как и дружба. Я благодарен судьбе за то, что у моей семьи есть такой друг, как ты. Нам повезло. Спасибо, Аймон.
– О, прекрати Гарди. Такой подонок, как я не привык слышать слова благодарности. Лучше скажи, что там с порталом?
– Мы, не знаем, закрыт ли он сейчас. Но эти твари заполонили все. Мы не можем пасти скот, не можем собирать урожай. Гарди протер рукой глаза и сдавил переносицу пальцами. – Думаю, голуры теперь размножаются, не только заражая людей. Среди тварей, мы встретили беременную самку.
– Мы догадывались, что это возможно. Мои воины видели большое скопление молодых особей, что привело на мысль, что они способны к деторождению. – Подтвердил Аймон.
– Я вернусь, соберу войско, и мы отправимся на северную границу. Гротсберг не останется в стороне. Мы уничтожим этих тварей! – С жаром выпалил Гарди.
– Нет, Гарди. – Сказал Аймон, твердым голосом. – Ты должен быть рядом с семьей. И должен очистить земли внутри. Мы должны чувствовать себя в безопасности хотя бы в тылу.
– Но…
– Ни каких «но», Гарди. Ты поможешь нам позже, сейчас тебе нужно решить другую проблему. И разберитесь с порталом. – Оборвал его Аймон голосом, не терпящим возражений. – Пока отдыхай и набирайся сил.
Выйдя от Гарди, Аймон вновь стал прежним – повелителем темной расы, его взгляд и черты лица ожесточились.
– Я хочу тебя поблагодарить за то, что ты защищал меня на совете и согласился помочь Таидору. Особенно за последнее, это очень хороший поступок…
– Да перестань ты. Прямо, бесите меня своими благодарностями. –Ощетинился Аймон. – Я это сделал, не из-за сопливых чувств, а потому что мне так выгодно, так выгодно Варпу и всему Аскатону.
– Но это уже многое говорит о тебе. Человек в тебе…
– Ах, ты уже в курсе! Кто же тебя успел просветить? – Лицо Аймона сделалось жестким. – Во мне мало человеческого, Ксенерва. Не надо на мой счет заблуждаться. И среди людей есть негодяи, так что не стоит видеть во мне что-то лучшее, чем я являюсь на самом деле. Человек во мне, это мое проклятие, я и давно загнал его вглубь себя.
– Но, что плохого в том, что в тебе человеческая кровь? От этого ты только лучше, чем все те чистокровные придурки, что я видела. Почему ты уподобляешься им? Иметь сострадание – это прекрасно. Не зачем списывать все на собственный эгоизм, который присущ всем даймонам. Это не правда, ты лучше них. Не надо делать так, чтобы все верили, будто ты чудовище!
– Именно потому, что я такой, потому что во мне смешанная кровь, поэтому я вынужден быть таким. Иначе как я буду управлять целой расой – расой жестоких, бесчувственных существ? Я не должен показать свою слабость, не должен позволить думать, что во мне взыграли человеческие чувства. У меня нет права на промах. И у тебя нет, никогда не показывай свою слабость. Когда меня не будет рядом, ты должна защищать себя и нашу дочь сама.
– Ты говоришь, так, будто прощаешься. Ты ведь уходишь не навсегда! И я буду твоей диарой, не думаю, что кто-то покусится на мою жизнь, тем самым решив пойти против тебя.
– Я надеюсь на это. Но одно то, что я связался с человеческой женщиной – расценивают, как слабость. И возможно захотят ее устранить.
– Так не легче сказать всем, кто я на самом деле, чтобы прекратить всеобщее недовольство?
– Мы не можем. Если узнают, что ты та, о ком предсказание, то на тебя точно откроют охоту. Поэтому мы спрятали всех, перешедших из твоего мира.
– Почему, не спрятал нас?
– Потому, что согласно другому предсказанию, ты должна окончить войну.
– Да-да, и поэтому я должна хотя бы появиться на ней.
– Вот именно. Думаешь, же, когда хочешь. – Аймон, взъерошил волосы.
Груз ответственности снова тяготил его плечи. Он должен был помочь Таидору, защитить Ксенерву и Алииду, спасти последнего ребенка, вызволив его из другого мира, и во что бы то ни стало не проиграть войну. И в этом во всем, как бы не отпирался Аймон, кем-бы он не был, было то, что достойно уважения. И если он не хотел признавать в себе человека – не надо, но он был лучше того, кем хотел казаться.
Не дождавшись ответной колкости, он сказал грубым голосом, словно отдавая приказ своему воину:
– Собирайся. Мы летим к предсказателю.
Ксенерва, представляла себе предсказателем сморщенного старого старика и, оказавшись в человеческом селении, никак не ожидала увидеть пред собой маленькую хрупкую девочку лет шестнадцати. Она была такая светлая и лучистая, что казалось, будто от ее кожи струился белый свет.
– Здравствуйте, повелитель, – поклонилась она Аймону, – повелительница, – поклонилась она, очумевшей от такого приветствия Ксенерве.
– Вы ошибаетесь, я далеко не повелительница. – Сказала Ксенерва предсказательнице.
– Ты ее станешь. Это вопрос времени, все уже предрешено. – Прощебетала девушка. – Я знаю, зачем вы пришли. Вас мучает вопрос о вашем ребенке.
– Именно. – Кивнул Аймон.
– Вас интересует, станет ли она даймоном или останется человеком, наделенным магией. Мы люди, называем их ведьмами. Но ваша дочь не станет не тем, и не другим. Она возьмёт все самое лучшее от двух рас, и смешает их в нечто более прекрасное. Алиида не будет похожа ни на кого, как и ее мать, но будет сильнее и могущественнее ее.
– Значит я тоже не стану даймоном? – спросила Ксенерва.
Девушка покачала головой.
– А, кем же я стану?
– Я не могу этого объяснить. Вам придется узнать это самим. Природа словно в сосудах, смешает в ваших телах славные зелья, которые прольются спасением на род человеческий. – Сказала предсказательница, хотя ответа в ее словах Ксенерва не видела.
– Надеюсь то, что прольется, не будет нашей кровью.
– Кровь вы тоже прольете, без нее не выиграть войны. – Сказала девушка.
– Кто-то умрет? – Напряглась Ксенерва.
– Я не могу дать ответ на этот вопрос.
– Вы не знаете или не хотите говорить? – Ксенерву стали раздражать неполные ответы.
– Будущее изменчиво. – Размыто ответила девушка.
– У меня будут крылья? – Задала последний вопрос Ксенерва, решив, что глупо пытаться выжать что-то из человека, который ни хрена не знает.
– Они появятся, когда придет время, но не торопись раскрывать их перед всеми, как и свою сущность.
«Значит, Аймон не зря прячет мою сущность, хотя слова этой предсказательницы я бы поставила под сомнение. Такую хрень несет каждый второй шарлатан», – подумала разозлившееся Ксенерва.
– Я знаю, что ты хочешь попросить. Я помогу тебе. – Прощебетала девушка Аймону.
– Слава богу, хоть кому-то поможешь… – Проворчала Ксенерва.
– Мне нужна твоя рука. – Обратилась она к Кеси.
– Чья? Моя? – Удивилась Ксенерва, недоверчиво поглядывая то на предсказательницу, то на Аймона.
– Не трусь, детка все будет хорошо.
В следующую минуту, Ксенерва почувствовала, как что-то укололо ее запястье.
– Аймон, я придушу тебя, сукин ты сын! – Завопила Ксенерва.
Глава 9
Ближе к полуночи, Ксенерва стояла в слабоосвещенном церемониальном зале, благоухая как букет цветов из-за того, что ее несколько часов поласкали в ванной, заправленной травами неизвестного ей происхождения. Они стояли вместе с Амоном, который держал ее за руку. Взгляд скользнул по забинтованному запястью. Свежий прилив злости, заставил в груди заполыхать пожару. Ей немалыми усилиями пришлось заставить себя не сменить форму и не попытаться надрать зад Аймону, за те минуты дикой боли, что ей пришлось пережить у предсказательницы. Останавливало лишь, то, что это было сделано ей во благо. Подарок Аймона так сказать.
Она чувствовала себя как-то глупо в этом белом саване, в который ее облачили. И кстати не ее одну. Ксенерва еле сдерживала приступ смеха.
– Что? – Аймон вскинул бровь, не понимая причины ее веселья.
– Ночная рубашка у тебя миленькая. – Пояснила она.
Аймон строго на нее посмотрел, будто учительница на неразумного ученика. Ксенерва сомкнула губы в жесткую линию, но мысленно продолжала смеяться.
Возле небольшого сооружения, походящего на алтарь, пару даймонов в одеянии как у жрецов, подожгли какие-то сомнительные пучки и выложили пару кинжалов и кубков.
– Как долго продлится этот процесс? – спросила Ксенерва, борясь с приступом нервного смеха. – Нас будут пытать или принесут в жертву?
– В связи с тем, что бог покинул Аскатон, церемонию сильно сократили. Так, что скоро мы будем свободны. – Ответил Аймон. – И часть с жертвоприношением тоже вырезали.
– Уфф…
«Представители местного органа ЗАГС» подошли к Ксенерве и Аймону, размахивая тлеющими пучками. Вскоре голова начала кружится, лица жрецов расплывались. Дурман пьянил и искажал реальность. Здоровую руку Ксенервы положили на алтарь и кинжалом сделали надрез на запястье.
«Ну, вот теперь я буду похожа на суицидную психопатку», – усмехнулась девушка, пытаясь удержать одурманенную голову в вертикальном положении.
Под кровоточащую руку Ксенервы подставили кубок. Красная жидкость закапала в позолоченную чашу. С Аймоном провели подобную процедуру. Их порезанные руки перевязали белыми тряпками, кровь смешали с вином, кубки поменяли местами и вручили им в руки.
– Сейчас вы должны испить кровь друг друга. Отныне в ваших жилах одна кровь – одна судьба, вы связаны навечно.
Ксенерва почти рассмеялась. Хотелось бы объяснить им, что состав крови от этого ритуала нисколько не изменится, что запросто мог подтвердить бы анализ ДНК, но воздержалась. Было очевидным, что ее познания никто не оценит.
Аймон повернулся к Ксенерве и до дна осушил бокал.
«Пей», – услышала она его голос, но губы его остались неподвижными.
Ксенерва сглотнула, задержала дыхание и, зажмурившись, влила содержимое кубка в рот. Металлический привкус смешался с сладковатым вкусом вина.
– Ты должна повторять за мной: «Как эта кровь в вине, так и ты во мне». – Тихо велел Аймон.
– Как эта кровь в вине, так и ты во мне! – Хором сказали они.
– Отныне вы пара.
«Это что конец свадебной регистрации, расписываться не надо, свидетельства тоже не выдадут? А как же та часть: «… пока смерть не разлучит вас»? А как же поцелуй и кольца? Так себе свадебка!» – подумала Ксенерва, наблюдая за удаляющимися даймонами, проводившими церемонию.
– Вот и все. – Услышала Кеси вкрадчивый шепот. – Ты теперь моя.
Ксенерва слабо помнила, как они добрались до спальни, в которой она тут же плюхнулась на кровать. Сна не было, рассудок Ксенервы прибывал где-то между реальностью и забытьем. Какие-то нечеткие образы, мутные картинки из ее жизни до Варпа, воспоминания из детства цветным калейдоском проносились в ее голове.
Когда она очнулась, то была несколько удивлена, что находится в комнате Аймона. В комнате было пусто, царил полумрак, открытое окно зияло, словно открытая пасть, сквозь него в комнату прорывался холодный воздух. Ксенерва поежилась. Из ванной комнаты донесся шум воды, когда он стих в спальню вошел Аймон. Ксенерва ближе подтянула колени к груди.
На нем были только широкие штаны, которые свободно свисали на талии. Рельефному прессу мог позавидовать сам Аполлон Бельведерский, узкие бедра, широкие плечи, накаченная грудь и крепкие мужские руки с четко очерченными формами мышц – чем не эталон красоты?
Ксенерва сглотнула. Он с тревогой посмотрел на Ксенерву.
– Ты как?
– А, у вас так принято – опаивать невест? – Хрипло выговорила Ксенерва.
– Вообще, да. – Улыбнулся Аймон. – Тлеющие травы вызывают что-то вроде опьянения и притупляют боль. Ну, чтобы некоторые кисейные барышни не падали во время церемонии при виде кинжала, и не визжали, когда их руку будут резать.
– И не помнили вообще, что они вышли замуж. – Проворчала Ксенерва.
– На самом деле расслабляющий эффект весьма не лишен, перед первой брачной ночью… – Как бы между прочим заметил Аймон.
«Это, начало прелюдии?», – мысленно посмеялась Ксенерва.
Аймон подошел к кровати и наклонился. У Ксенервы перехватило дыхание, но он всего лишь взял подушку.
– Было бы странным, если бы мы спали отдельно, поэтому я принес тебя к себе.
– Принес? – Спросила Ксенерва. – Значит, тебя трава не взяла?
У нее самой голова кружилась даже в горизонтальном положении.
– Значит так… – Чуть улыбнулся Аймон. – Я лягу на полу, так, что располагайся как тебе удобно.
– Нет… – Сказала Ксенерва. – Кровать большая, так что места хватит. Как-то мне по себе в этом жутком интерьерчике.
Аймон замер словно в нерешительности, но все-таки бросил подушку обратно на кровать.
– А, мне нравится. – Сказал он, устраиваясь на второй половине кровати.
Их лица были напротив друг друга, взгляды встретились.
– У тебя красивые глаза. – Прошептал Аймон.
– Хмм… Меня так клеили еще в школе в старших классах. – Улыбнулась Ксенерва.
Аймон рассмеялся низким гортанным смехом. Взгляд Ксенервы упал на кулон из черного камня. Она протянула руку и слегка коснулась камня. Руку словно ударило током, вскрикнув, девушка отдернула ее и обиженно посмотрела на источник боли. Аймон вздохнул и взял ее руку в свою ладонь, слегка пробежался по ней губами.
– Не трогай его, детка. Носить этот камень может только повелитель Варпа. Остальных он не признает и не позволяет к себе прикасаться.
– Что-то типа идентификатора? – Спросила Ксенерва.
– Типа того.
Ксенерва убрала прядь волос, упавшую на глаза.
– Как думаешь, слова прорицательницы правдивы? И я не стану даймоном? – Спросила Кснерва.
– У нас никогда не было повода ей не доверять. В конечном итоге она всегда оказывалась права. Она помогла найти тебя и подсказала, когда нужно было забрать Алииду, пока не стало совсем поздно. Она подсказывала, где откроется следующий портал в ваш мир.
– Значит я не стану стопроцентным даймоном. – Прошептала Ксенерва, не зная радоваться этому или расстраиваться. – Хотя бы есть надежда, что я останусь белокожей.
Аймон улыбнулся.
– Тебе не нравится наш вид в истинной форме? – Спросил он.
– Не знаю… Как-то не успела сильно разглядеть. – Она пристально посмотрела на Аймона, покусывая губу. – Покажешь?
Аймон помедлил, вглядываясь в ее глаза.
– Уверена?
Ксенерва кивнула и добавила:
– Я все равно увижу вас таких завтра. Лучше заранее подготовиться. Я видела тебя в Гротсберге, но тогда адреналин и тревога за Алииду – перекрывали все.
Не отрываясь от Ксенервы, он встал с кровати. Его глаза блеснули в темноте, и в следующую секунду Ксенерва увидела черный силуэт на фоне окна. Она привстала и включила ночник на прикроватной тумбе. Мягкий свет залил комнату, освещая ЕГО. Кожа стала похожа на графит, такая же черная и переливчатая. Разворот плеч стал еще шире. Рост даймона тоже увеличился. Звериные глаза, отливали темным золотом. Вдоль позвоночника, на затылке, предплечьях и от стопы до колена располагались гребни шипов. Пальцы на руках и ногах венчали острые когти. Уши были плотно прижаты к гладкому черепу, на лбу чуть выше бровей от центра в разные сторону уходили две линии шипов, обтянутых кожей. Аймон раскрыл кожистые крылья, и их поверхность избороздили алые трещины, от которых шел жар. Оскалившись, даймон продемонстрировал белоснежные острые клыки.
Ксенерва застыла. Эта странная, почти пугающая красота завораживала ее. Могучий, величавый, он возвышался над ней словно скала, внушая трепещущий страх. От него веяло опасностью, смертельным риском, но это лишний раз притягивало Ксенерву словно мотылька, летящего на огонь.
Аймон с тревогой смотрел на Ксенерву. В первый раз он боялся, что испугает кого-то своим видом, первый раз ему было не все равно, как отреагируют на его внешность. По застывшему лицу расширенным зрачкам Ксенервы, он понял, что сильно напугал ее. Не понимая, что он делает он протянул к ней руку, желая стереть этот страх с ее лица, но увидев собственную когтистую лапу, отдернул ее назад.
– Не останавливай себя… – Сказала Ксенерва, закрыв глаза и подставляя лицо.
Аймон вздрогнул от стальной интонации в ее голосе. Когтистой рукой он провел по ее щеке, когда она открыла глаза, он не увидел в них и тени страха или отвращения. Она не отпрянула, ее лицо не скривилась. Вместо этого, она сама взяла руку и потерлась щекой о тыльную сторону ладони. Затем робко провела рукой по его крепкой груди. Когда она подняла голову, на него уже смотрели глаза подобные двум черным безднам. Она шагнула в тень, где свет лампы не доставал до нее. Волосы черными змеями заструились к груди. Бледная кожа, казалось, светилась в темноте.
– Я для вас урод? – Надтреснувшим голосом спросила она.
Аймон покачал головой.
– Ты прекрасна. – Сбивчивым голосом прошептал Аймон. – Я уже говорил тебе. Я не видел никого красивее тебя.
Ксенерва опешила от такого заявления. Во рту зажгло, она облизнула пересохшие губы. Глядя на то, как она провела языком по губам, Аймон тихо застонал.
– Не делай так больше, крошка, иначе я за себя не ручаюсь.
– И не нужно. – Прошептала Ксенерва, сокращая расстояние между ними. Приподнявшись на цыпочки, она потянулась к его губам, с которых слетел тяжелый вздох. Он крепко сжал ее в объятиях и страстно прижался к ее губам. Аромат мускуса и цитруса обволакивал ее, жар его тела пробивался через тонкую ткань савана. Вкус его губ напоминал горький шоколад. Разум отключился, ноги подкашивались. Она не заметила, как вцепилась когтями в его плечи. Он довольно рыкнул, но Кеси отпрянула, когда по ее рукам заструилась теплая жидкость. С удивлением она посмотрела на окровавленные руки затем на плечи Аймона, которые влажно блестели.
– А, ты опасная. – Глухо сказал он, меняя обличие.
Когда шипы исчезли, а кожа побелела. Ксенерва увидела, как из ран по плечам Аймона бегут алые ручейки.
– Прости. – Выдавила она. – Прости, Аймон, мне так жаль…
Он попытался обнять ее, но она увернулась и убежала в ванную.
Аймон со стоном опустился на кровать. Он не понимал, о чем именно она жалеет – из-за поцелуя, или из-за того, что в порыве страсти поранила его. На счет последнего – он был даже не против. Когда он почувствовал, как ее коготки впились в его кожу – это разожгло его еще больше. Но он прекрасно понимал, что она другая. Это не даймоницы с которыми он проводил ночи прежде.
Ксенерва с остервенением мыла руки.
– Я чудовище, – бормотала она, – чудовище.
«Что на тебя нашло? Почему ты его поцеловала? Дура»
Она со стоном опустилась на пол. Инцидент с когтями ее окончательно добил. Ей было стыдно возвращаться назад. Она не знала, как смотреть Аймону в глаза. Накинулась на него как дикая кошка, изголодавшееся по мужикам.
В дверь тихонько постучали.
– Я принес тебе одежду. Думаю, что в ней тебе будет удобно. – Раздался голос Аймона.
«О боже, он еще и заботится о моей одежде»
Сил не было встать, открыть дверь и посмотреть ему в лицо.
– Я оставлю ее у дверей. – Сказал Аймон, не дождавшись какого-либо ответа.
– Спасибо. – Тихо ответила она, но вряд ли была услышана.
Услышав удаляющиеся шаги и звук закрывающейся двери, она выглянула в комнату. Аймон ушел. Подобрав с полу свою пижаму, она нырнула обратно. Приняв душ и переодевшись, она как мышь прокралась к кровати, которая по-прежнему была пуста.
Кснерва проснулась рано. Повернув голову, она обнаружила рядом Аймона, который все-таки вернулся. Она не слышала, как он пришел. Он свернулся калачиком, зажав руки между коленями. Ксенерва тихо скользнула с кровати. На миг остановилась, залюбовавшись красивым телом. Мысленно обругав себя, она поспешила к выходу. Стоя уже у дверей, она услышала хриплый голос:
– Не вини себя за вчерашнее, я понимаю, что я невероятно привлекательный. Ты ничего не могла с собой поделать.
Ксенерва залилась краской, вздохнув и опустив плечи, она вышла за дверь.
