Текст книги "На другом берегу любви (СИ)"

Автор книги: Анастасия Ригерман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)

Глава 11.1
Непростой разговор

ЛЕРА

Прорыдав в обнимку какое-то время, мы с вновь обретенной матерью наконец успокаиваемся. Придя в себя, она первым делом обрабатывает мою рану на голове, дает выпить горьковатое зелье, и читает надо мной заклинания. Кожу пощипывает, будто электричеством, но кровь мигом останавливается, и я чувствую себя намного лучше.

Ульяна, несколько растерянная от того, как неожиданно развернулись события, молча ей во всем помогает. Я вижу, как девчонку распирает от невысказанных вопросов, но она терпеливо себя сдерживает.

– Сперва накормим уставшую гостью, все остальное потом, – руководит хозяйка дома, поставив передо мной тарелку с ароматным грибным супом. – Кушай, моя девочка, набирайся сил.

По чужому телу, к которому все никак не привыкну, разливается приятное тепло, и я постепенно оживаю после пережитого. Слишком много всего навалилось на меня за один день, так и умом тронуться можно.

Уля разливает по чашкам душистый ягодно-травяной чай, и ее терпение заканчивается.

– Мне кто-нибудь объяснит, что здесь происходит? – переводит она растерянный взгляд выразительных голубых глаз с меня на маму и обратно. – Куда вы собрались вернуться?

– Никуда, Уля, никуда, – притягивает ее к себе мать, бережно обняв. – Это наш дом, и никуда мы отсюда не уйдем, – гладит она свое сокровище по белокурой голове, давая понять, что разговор про возвращение пришелся не вовремя.

– А она кто такая? И почему назвала тебя мамой?

– А это – Лера, твоя старшая сестра, – официально представляет нас мать, и Уля с недоверием меня рассматривает, словно похитительницу чужих матерей.

– Но откуда она взялась, эта Лера, если ты про нее никогда не рассказывала?

Кончики пальцев подрагивают, и я едва не роняю чашку из рук. Будто что-то защемило в груди. Я и не замечаю, как слова сами слетают с губ.

– Не рассказывала? Что, совсем? Просто вычеркнула из своей жизни? Но я ведь была еще крохой, и так в тебе нуждалась.

По щекам снова катятся слезы. Мне так обидно от всего этого, что я невольно подскакиваю из-за стола. Хочется выйти за дверь, убежать куда подальше. Вот только куда мне идти, разве что на верную смерть?

– Лера, постой! – останавливает меня эта чужая мать, обвивая руками. Свою я, кажется, давным-давно потеряла. – Я никогда тебя не забывала, слышишь! Не было такого дня, чтобы я не думала о тебе. Я все объясню, только, пожалуйста, выслушай с начала и до конца. И ты тоже, Уля. Это будет непростой разговор, но вы обе достаточно взрослые, чтобы узнать правду и хотя бы попытаться меня понять.

Переглянувшись, мы с Улей синхронно шмыгаем носами и растираем по щекам слезы. А я еще удивлялась, с чего вдруг эта странная малявка так похожа на меня в детстве. Кровная сестра, значит. Что ж, ладно, не такая и плохая это новость, если подумать головой, вместо того, чтобы идти на поводу у детской ревности.

– Я отправилась в этот мир следом за вашим отцом, – звучит еще одно откровение, которое заставляет меня затаить дыхание. – Думала, сумею вытащить его отсюда и вернуться. Но у судьбы были на меня другие планы.

– Отец… – шепчут мои губы. – Бабушка сказала, что он умер еще до моего рождения, и рассказывать там нечего.

– Не удивительно, – сквозь слезы улыбается своим воспоминаниям мама. – Они с вашей бабушкой с самого начала не поладили. Так и повторяла без конца: «Ведьма и маг стихийник – что может быть хуже. Послушай меня, Танюша, твой союз с этим Святославом обречен. Будешь прыгать за ним по командировкам в самые пропащие дыры Вселенной, или ждать и гадать до смерти, в какой из этих дыр и с кем он застрял». Все хотела для меня обычной жизни с простым смертным. И самое обидное, оказалась права. Только меня, влюбленную по уши, было не остановить, а терпеливо ждать молодого и красивого мужа из командировок я совсем не хотела.

– Выходит, отец тоже здесь? – с надеждой осматриваюсь по сторонам, будто бы ища в этом доме следы мужского присутствия. Пусть я даже не знаю, чего конкретно искать. Но разве не об этом я всегда мечтала, вот так, в один прекрасный день снова обрести родителей?

– Нет, Лера, в этом доме ты не найдешь своего отца, – отведя взгляд к окну, произносит мама, только все равно не может скрыть подступивших слез. – Мы должны были вернуться вместе, я и Свят. А потом узнали, что я снова беременна. Свят торопился отправить меня обратно, говорил, что догонит, как только здесь со всем закончит. А потом у вашего отца возникли проблемы… по работе, – звучит несколько уклончиво. – Я уже была на пути в родной мир, но едва не погибла, роды случились раньше срока. Тогда я и узнала, что рожденные здесь дети, не могут перейти границу миров, на их телах наложена особая печать-привязка. Там у тебя была бабушка и тетя Марина, я могла на них положиться. А здесь у Ули оставалась только я.

– Но ты могла подать хоть какую-то весточку, что жива.

– Нет, и этого не могла. После того, что случилось с вашим отцом, меня в том, прежнем мире, ждал только магический суд и новая ссылка. Нас бы все равно разлучили. Я помогла ему в одном деле и это имело совсем не те последствия, на которые мы рассчитывали. Да и уйди я отсюда всего на неделю, здесь прошла бы уже пара месяцев. На кого бы я оставила крохотную Улю? Вот думаешь, сколько ей лет?

– Лет восемь, – на вскидку предполагаю я.

– Нет, Лера, она не многим младше тебя, просто время в этих краях течет иначе. Люди живут дольше, но и взросление детей растягивается на долгие годы.

Мне нечего ответить. Мама во всем права. У нее просто не оставалось выбора. Да и о чем я вообще думала, набрасываясь на нее с обвинениями? Главное, что она жива. И я должна благодарить Бога за это чудо, ведь мы наконец встретились.

– Прости, – сталкиваюсь взглядом с ее заплаканными глазами, такими искренними и родными. – Прости, я не должна была так говорить. Я очень рада, что я здесь, с вами. Мне трудно представить, через что ты прошла за все эти годы, как выжила с маленькой Улей на руках в столь ужасном месте.

– Это наш дом, и никакой он не ужасный! – обижается Ульянка, скрестив на груди руки, и сердито хмурится.

Хочется ответить, что она просто ничего другого не видела, вот ей и сравнить не с чем, но я вовремя замолкаю.

– Уля права, – вступается за нее мама. – Мы действительно любим этот лес, и эти болота. Когда узнаешь этот удивительный мир получше, уверена, и твое мнение изменится. Расскажи лучше, как сама здесь оказалась?

Я тяжело вздыхаю, собираясь с мыслями. Вот так и не сообразишь с чего начать, когда хочется поведать обо всем сразу, и тех важных событиях из моей жизни, которые она невольно пропустила. Я рассказываю все без утайки. Как познакомилась с Егором на его дне рождения, и что уже давно была в него влюблена. Когда говорю об этом, Уля смущенно улыбается и заливается краской, а мама признается, что сожалеет, потому что хотела бы быть рядом со мной, когда я переживала свою первую влюбленность.

– Он здесь, мой Егор, где-то в «Пропади пропадом». Старшая предупредила, что он теперь нелюдь и, возможно, даже не узнает меня в чужом теле. Но я должна его найти! Сама того не осознавая, я проложила паутину – след, по которому мы сможем вернуться. Вот только понятия не имею, как этот след отыскать и вообще пользоваться моим даром, потому что меня никто не обучал.

Сложив руки на столе, я обессиленно опускаю на них голову. Господи, как же я устала за эти последние сутки!

– Вот как бывает, – ласково гладит мама меня по голове, перебирая пряди. – Бабушка с Мариной больше всего боялись, что ты повторишь мою судьбу, но разве от нее убежишь? Не бойся, Лера, ничего не бойся, девочка моя. Ты оказалась ровно там, где и должна была оказаться. Я всему тебя обучу и помогу пройти этот путь. Мы вместе найдем твоего Егора и отправим вас домой.

Ее слова придают мне сил. Я больше не одна. Все будет хорошо, остальное – вопрос времени.

– А как там бабушка и тетя Марина? – не выдерживает мама, скучая по родным людям. – Маринка, поди, уже давно замуж выскочила и детей нарожала. Помню в те годы за ней в деревне все Васька тракторист ухаживал. Видный парень. То букет под дверью оставит, то записку.

– Бабушки больше нет, – произношу тихо и очень аккуратно, словно так эта новость способна меньше ранить. – Когда ее не стало, я переехала в город к Марине и поступила в университет. Она, кстати, все еще одна. С тех пор, как ты пропала без вести, Марина перешла на службу к старшей ведьме, одной работой и живет. Все время мотается по командировкам.

– Мне жаль, что все так вышло, – который раз повторяет мама, коря себя за произошедшее. – Но и я ничего дурного не хотела. Я так сильно любила вашего отца… до сих пор люблю.

* * *

Уложив Ульяну спать, мы с мамой выходим на свежий воздух немного прогуляться перед сном. С болот уже привычно доносится хоровое кваканье лягушек, зато с другой стороны дома тянется полоска высокого широколиственного леса.

– Прогуляемся до реки? – предлагает мама, прихватив с собой зачем-то метелку.

– А это не опасно? Уже почти ночь.

Поднимаю голову к темнеющему небу, где загораются первые звезды, почти такие же, как у нас дома, только ни одного знакомого созвездия не нахожу.

– Если не выходить за защищенный периметр, безопасно.

– Защищенный? У вас там что, сигнализация из лягушек?

– Нет, кое-что получше, – загадочно улыбается мама. – Начнем обучение, сама все оценишь.

Со знанием дела она опускает метелку в наполненное ведро у крыльца, а затем в густой мох. Уже спустя минуту тоненькие веточки метлы облепляют светящиеся букашки.

– Тоже магия? – восхищаюсь я, когда обычный, по сути, веник превращается во что-то вроде горящего факела, только без огня.

– Нет, обычная биология, – подмигивает мама. Уж больно им нравится этот питательный раствор. На пару часов лакомства хватит. Идем.

Мы передвигаемся по едва заметной тропинке, проложенной среди вековых деревьев с раскидистыми кронами и многочисленных кустарников, в которых легко заблудиться. Мама неспешно идет впереди, я за ней, стараясь точно следовать по ее шагам.

Река в самом деле оказывается близко от дома. Еще немного, и мы уже слышим мерный шум воды, а какое-то время спустя сидим на высоком берегу с очень красивым видом. В водной глади подрагивает отражение звезд.

– Выходит, можно было попасть сюда и в своем теле? – не отпускает меня эта обидная мысль. – Старшая ведьма такого даже не предлагала.

– Старшая, ну, конечно, – нервно усмехается мама. – Зачем такие сложности! Проще воскресить утопленницу, и для ее тела откатить время вспять. В ее духе.

– Что, если Егор не узнает меня такой? Я сама-то никак не привыкну к себе в новом теле.

– Не переживай, ты и сейчас хоть другая, но очень хорошенькая, – поддерживает мама. – Если он на этой стороне реки, найдем мы твоего Егора, никуда не денется. Не узнает – есть у меня одно зелье, правда, ядреное…

– А если он не на этой стороне, а там, в тумане?

Мама смотрит на меня, став в разы серьезнее.

Будто подслушивая наш разговор, белесый туман на другом берегу оживает, начинает клубиться, обретая едва различимые человеческие очертания, тянет к нам свои щупальца. Это пугает и одновременно завораживает.

– Ты тоже это видишь? – с испугу хватаюсь за мамину руку.

– Да, каждый раз, когда сюда прихожу, – отвечает она вполне спокойно. – Но ты не бойся, реку ему не преодолеть.

– Как такое возможно? Он что, живой?

– Я и сама хотела это бы знать, Лер, но есть вещи вне нашего понимания. Кто оказывается в тумане, из него уже не выходит. На том берегу моя магия бессильна. Тут нужен опытный стихийник, каким был ваш отец.

За нашими спинами глубоко в лесу раздается пронзительный вой. В сердце что-то жалобно отзывается, а еще, подаренный старшей ведьмой медальон отчего-то начинает жечь кожу.

– Это волки вышли на охоту?

– Скорее оборотни, – на полном серьезе выдает мама, и я уже ничему не удивляюсь. Просто хочу узнать об этом непонятном для меня мире побольше. Видимо, и магический медальон на нечисть отреагировал, ведьма предупреждала.

– Они так общаются. Зовут друг друга?

Мама призадумывается, а вой в то время повторяется снова и снова, так, что у меня уже бегут мурашки по коже, и сердце пускается вскачь.

– Обычно да. Но этот ищет свои истинную. Очень она ему дорога. Вон как старается!

Глава 11.2
Заклинание силы

ЛЕРА

Дом с виду довольно большой, но вот так сходу для меня в нем не находится свободной комнаты: в одной травы сушатся, в другой зелья настаиваются, в третью мама вообще предостерегла в одиночку не заглядывать. Ведьмины дела, они такие, в них лучше без спросу нос не совать.

– Постелю тебе у Ули, там как раз есть свободная кровать. Матрас, правда, детский и немного коротковат, – суетится мама. – Если хочешь, ложись в моей комнате, а я посплю здесь.

– Нет, не надо, все в порядке, – отзываюсь шепотом, не желая разбудить сестру. Когда спит и не строит вредные физиономии, она кажется совсем еще ребенком, слишком уязвимым и беззащитным.

На чистом белье, пропитанным ароматными душистыми травами, я моментально отключаюсь. Даже снов никаких не вижу, или просто не успеваю их запомнить.

А вот утро начинается раньше, чем мне того хотелось бы. За окном едва забрезжил рассвет. Ульянка на соседней кровати дрыхнет без задних ног. А я уже распахиваю глаза, потому что мне прямо в лицо кто-то тычется любопытным влажным носом еще и громко сопит на ухо, пуская слюну.

– А-а-а! – подскакиваю с постели, обороняясь подушкой. – Ты еще кто такой⁈ – с удивлением разглядываю мохнатое существо неопределенной наружности.

Черный подвижный нос с интересом обнюхивает мои ступни, после чего зверь проходится по моей коже длинным шершавым языком. Ну точно, собрался мной перекусить, вон как довольно коротким хвостиком завилял. При этом его шерсть теплого песочного оттенка как-то подозрительно отсвечивает зеленым.

Проснувшись от моего крика, Ульяна заливается звонким смехом. Вот только помогать мне, кажется, совсем не собирается.

– Уля, пожалуйста! Убери его от меня, – пищу не своим голосом, а сестра еще больше хохочет. – Кто это вообще такой? Радиоактивный хомяк переросток, или собака, скрещенная с морской свинкой?

– Вольт, ну что ты к ней пристал? Фу! Иди сюда, – наконец реагирует мелкая на мои мольбы, пока ее Вольту не прилетело от меня подушкой. Тот ловко забирается на постель и послушно сворачивается клубочком, подставив Уле свою мохнатую морду для поглаживаний.

– Это что, ваш домашний питомец? – недоумеваю я, залезая обратно под одеяло. Вот только сна после такого пробуждения ни в одном глазу не осталось.

– Да. И совсем безобидный. Конечно, если ему ничего не угрожает, – рассуждает Уля, нежно поглаживая питомца по голове, и тот довольно урчит, при этом начинает активнее светиться. – Их называют светочами. Только обитают они не здесь, а в Змеиных пустошах за горами. Вольта к нам с песчаной бурей принесло. Не успел, бедняжка, спрятаться. Мы нашли его едва живым и выходили. Вот он с нами и остался.

Умываясь в ванной, я на какое-то время залипаю перед зеркалом, разглядывая себя в новом теле. Кем бы ни была эта Агнешка, а сердец, наверняка, разбила немало. Светлые волосы легкими волнами струятся по плечам, кожа свежа и румяна, без каких-либо изъянов, большие ясные глаза оформлены длинными ресницами. Касаюсь подушечками пальцев изгиба бровей, аккуратной линии губ, и сама себе улыбаюсь.

Как же это странно, вот так взять и оказаться в чужом теле. Вынос мозга какой-то! Возможно, в силу привычки мое прежнее, родное тело, нравится мне больше, и я искренне желаю поскорее в него вернуться. А пока будем покорять Егора с тем, что есть. Ведь красота человека не ограничивается только внешними параметрами. Самое главное – оставаться собой. Тогда он точно меня узнает…

– И полюбит, – произношу вслух, пытаясь убедить в этом прежде всего саму себя.

После завтрака мама с Улей сразу берутся за мое обучение, притащив откуда-то с чердака огромную запылившуюся книгу.

– Вот, здесь самые основы. Азбука для любой ведьмы.

Талмуд с грохотом опускается на стол, и мама бережно протирает кожаный переплет влажной тряпкой. Вообще учиться я люблю и всегда открыта для чего-то нового. Но мне уже страшно от того, сколько времени понадобится, чтобы эту книгу просто прочесть, не то, что закрепить полученные знания. Да такими темпами мы с Егором в этом мире успеем состариться.

– А без этих основ никак? Может, есть сокращенная версия?

– Какие-то главы мы точно пропустим, – задумчиво прикидывает мама, пытаясь меня подбодрить. – Времени мало, работать придется усердно.

Историю зарождения ведьмовства, фольклор и мистические учения мы действительно пролистываем, а это уже четверть книги, и я с некоторым облегчением выдыхаю.

– Сбор и распознавание трав, целительство, изготовление лечебных смесей, – продолжает листать мама, озвучивая главы, – это все очень полезно, но тебе на данный момент не так необходимо, отложим напоследок. А вот с этого предлагаю начать.

«Магические ритуалы и обряды. Глава первая. Заклинания и талисманы», – читаю я, заглянув в книгу, и уже предвкушаю, как все это, должно быть, увлекательно.

– Я расскажу о разных ритуалах, связанных с травами, и как они могут быть использованы для достижения желаемых результатов. Начнем с простого, попробуем пробудить скрытый в тебе дар.

– Что ж, очень рада начать свой путь к магии, – нервно улыбаюсь в предвкушении.

– Первое, что ты должна сделать: сосредоточиться и очистить свой разум от всех забот и мыслей. Затем взять горшок с фиалками, поднять перед собой на вытянутых руках, и прочесть вслух заклинание силы из книги.

– Что, обычные фиалки, какие всегда росли у бабушки на подоконнике?

– Не такие и обычные. Фиалка – цветок мира и символ верности. Они помогают избавиться от душевных страданий и очистить разум, а это как раз то, что нам сейчас нужно, – терпеливо объясняет мама.

Вооружившись цветочным горшком, я закрываю глаза и глубоко дышу, пытаясь настроиться на нужный лад и отбросить все лишнее. Но стоит начать читать заклинание, у меня едва получается сдержать смех.

– Силы природы, слушайте мой зов! Помогите мне обрести магическую силу и мудрость. Точно так же, как проросли семена в этой земле, так прорастет во мне и моя магия. Пусть оградит она меня стражей защиты вдали от опасностей видимых и невидимых, во всех направлениях, как вверху, так и внизу. Да будет так!

– Нет, так не пойдет, – констатирует мама. – Лер, ты же потомственная ведьма и с гордостью носишь фамилию Травниковой. А ну соберись! Эта магия циркулирует в твоей крови, ее всего-то надо пробудить.

Вот только моя магия, сколько мы ее не призываем, отчего-то никак не пробуждается. Спит себе тихонько и посапывает, словно мне нет в ней никакой нужды. На сотый раз, когда я безуспешно читаю заклинание, мне уже хочется плакать от безнадеги.

– Ну ты хоть что-то почувствовала? – с надеждой всматривается в мое лицо мама.

– Руки затекли, – опускаю наконец горшок с фиалками, и свою поникшую голову. – Похоже, как ведьма, я совсем безнадежна.

– Рано слезы лить, еще все получится, – обнимает меня мама, и Уля вместе с ней.

– У меня тоже не сразу получилось, правда, – признается сестренка. – Тебе просто нужно отвлечься, а не думать все время о своем Егоре, – застенчиво улыбается она.

– И как ты предлагаешь это сделать?

– Да хотя бы побегать по лесу и поиграть в прятки.

Услышав о предстоящей прогулке с играми, Вольт радостно виляет хвостом.

– Ладно, идите, – соглашается мама. – А я попробую сделать зелье для раскрытия силы, кому-то помогает.

Глава 12.1
Магический барьер

ЕГОР

Добежав от мельницы до леса, я впервые осознанно оборачиваюсь в зверя. Запахи и звуки вокруг, а еще мысль о том, что та девчонка действительно может оказаться моей Леркой и попасть в беду, невероятно подстегивают бежать быстрее. В итоге, я едва успеваю выпрыгнуть из собственных штанов, как тело начинает трансформироваться.

Кости ноют и изгибаются, суставы трещат, еще и жесткая шерсть, пробивающаяся наружу. Больно, неприятно, но терпимо. Я – оборотень, теперь это моя суть. Чем быстрее я приму этот факт, тем легче смогу двигаться дальше.

– Милош, постой! Даже не вздумай отправляться на болота в одиночку, – догоняет меня моя мелкая нянька.

Помнится, при первой встрече волк Добруша впечатлял внушительными размерами. Только сейчас, когда мы несемся по лесу нос к носу, я осознаю, что мой зверь на порядок массивнее, и мысленно улыбаюсь этому открытию. Если Добруш без труда расправился с теми мертвяками, то и я в облике зверя много чего смогу.

– Отец нас убьет, – продолжает причитать братец в моей голове, когда мы останавливаемся у оврага.

Человеческие следы уходят дальше, но что-то здесь не так, и звериное чутье меня не подводит. Вожу носом в воздухе и спускаюсь вниз, где различаю свежие следы чьей-то крови, а еще нахожу небольшой оторванный лоскут белого кружева, одиноко повисший на ветке кустарника. Она была здесь, та девчонка в белом. А вот принадлежит ли этот запах Лере? Трудно сказать. Когда видел ее в последний раз и имел возможность к ней прикоснуться, у меня еще не было этого острого обоняния.

– Сюда! – отыскал какие-то следы Добруш, и я бегу за ним, пока мы оба не оказываемся в самом сердце болот.

– И куда дальше?

Атмосфера вокруг тихая и мрачная. Даже птиц нет. Они будто избегают этих мест, облетая стороной. Вода в болоте имеет различные оттенки: от зеленого до коричневого, местами даже глубокого черного. Там, где нет воды, покрытой вонючей болотной тиной, торчат кочки с толстым слоем мха и неказистыми кустарниками. Ощущение опасности подкрепляется зловещим звуковым сопровождением: предостерегающим завыванием ветра и тихим поскрипыванием вековых деревьев.

Да уж, в этом месте особенно хочется выть от одиночества и безнадеги.

– В облике зверя сюда нельзя. Провалишься в трясину, уже не выберешься, – предупреждает Добруш, когда я предпринимаю попытку передвигаться по кочкам. – Да и следы ее теряются. Или утонула, или…

– Или что? – оборачиваюсь я, понимая, что брат снова оказался прав: на четырех лапах на этой крохотной кочке я сейчас балансирую, как цирковой тигр на мяче. Нужно проявить чудеса акробатики, чтобы не грохнуться в воду.

– Ее могла подобрать ведьма.

– И как к ней попасть? Болота можно обойти с другой стороны?

– Я уже говорил, что разгуливать по ведьминой земле – не лучшая идея.

– Ах да, сектор Сглаза, – припоминаю я, мысленно усмехаясь. – И все-таки я рискну.

Как там говорится, для бешеной собаки сто верст не крюк? Так вот для оборотня, вбившего себе в голову, что Лера из сна может быть вполне себе настоящей, пробежать пол-леса тоже ничего не стоит. К моему удивлению, с другой стороны зловещий сектор Сглаза выглядит вполне себе пригодным для жизни: лес, как лес, грибы и ягоды на полянах, местами кустарник. Ветер доносит запахи присутствия людей. Ведь где-то должна эта самая ведьма обитать? Но в этот вечер подойти ближе у нас не выходит.

– Милош, да постой уже! Несешься, как на пожар. Дай хоть отдышаться, – вовремя окликивает меня братец, и я действительно притормаживаю, пока не врезаюсь волчьей мордой в невидимую стену.

«Что за черт⁈» – трясу головой, а перед глазами кружат пресловутые звездочки. Будто по стеклу мордой проехал, при этом отчетливо вижу, что там за этой преградой. Такой же лес, кустарники, а дальше похоже на поляну, залитую лунным светом. Это что, магический барьер какой-то?

Пока мы носимся по лесу и болотам, нарезая километры, уже во всю наступает ночь. В теле оборотня, обладающего отличным ночным зрением, позволяющим видеть в темноте лучше, чем обычный человек, это обстоятельство нисколько не мешает. Я и сквозь невидимую стену чувствую, что подобрался достаточно близко. Кем бы ни была та девчонка, она спряталась где-то там.

– Ну вот. А я о чем говорил, – подтрунивает Добруш, и тоже из интереса тычется носом в невидимое стекло. – Ведьма нежданных гостей не жалует.

– Это что же к ней заранее на прием записываться? – продолжаю двигаться вдоль барьера, предпринимая нелепые попытки проникнуть внутрь, только все тщетно.

– Может, и так. Мне откуда знать? Нас отец ждет. А сюда завтра вернемся и проверим.

Мне не хочется уходить ни с чем. Сейчас, в ночном лесу, я чувствую свою силу и природу более ясно, чем когда-либо. В тоже время, при мысли о Лерке, сердце наполняется такой дикой тоской, что, забравшись на гору, я завываю на весь лес, будто так она сможет меня услышать и почувствовать. Дикость, конечно, но с волчьей кровью разве поспоришь? В шкуре зверя я не в силах противостоять его природным инстинктам.

– Что это такое было? Кого ты так отчаянно звал? – решается заговорить Добруш, когда мы, уже обернувшись в людей и надев штаны, возвращаемся из леса домой.

– Подрастешь, расскажу, – толкаю мальчишку в плечо, невольно привыкая к его постоянной компании, и он даже не обижается.

– Жениться тебе пора, Милош. А ты сегодня мимо Янки своей пробежал, даже не заметил.

– Так, значит, и не моя она, раз не заметил. Когда встретишь ту самую, мимо не пройдешь. Один взгляд, одна ее улыбка…

– Видать, сильно тебя по голове приложило, – смеется Добруш. – Трое суток по лесу шатался, чудом выжил, а говоришь так, будто успел влюбиться. Да и кого ты там кроме мертвяков мог встретить?

– Кого надо, того и встретил, – отмахиваюсь я, с твердым намерением вернуться к невидимому барьеру. Просто так такую защиту устанавливать никто бы не стал. Значит, за этой стеной ведьма скрывает действительно что-то ценное, и я непременно узнаю что.

* * *

Утром отец будит нас ни свет ни заря и гонит на мельницу. Смотрит на меня сурово, сведя к переносице свои густые темные брови, при этом почти ничего не говорит, не отчитывает за вчерашнее. Ладно, и на этом спасибо. А работу доделать надо, и дураку ясно. Мне, привыкшему к утренним тренировкам, потаскать мешки не составляет особого труда, в то время как голова занята совсем другими мыслями.

Горыныч, наверное, там уже всю мою родню на уши поднял, когда я в бассейн не явился. А батя? Представляю, как он отправляет одного из своих клерков в строгом костюме и неизменно нудной рожей проверить, не скатился ли его единственный сын по наклонной. Ведь он такого обо мне мнения? Да и хрен с ним, пускай побегает. А с Горынычем мы все как-нибудь разрулим. Он у нас мужик мировой, все поймет, главное, чтобы я форму за это время не потерял. Хотя, о какой форме может идти речь, если я вообще оказался не в своем теле, и не понятно, есть ли дорога назад?

– Вот молодцы, славно потрудились, – хвалит нас с Добрушем отец, пока мы отмываемся от вездесущих следов муки на коже. – После завтрака в огороде репу надо окучить, морковь прополоть, да капусту с огурцами полить, мать все покажет. И воды в бочки натаскать.

– А потом? – чешет затылок Добруш.

– Суп с котом, – усмехается отец, любя потрепав младшего по голове. – На сегодня все. Новую партию зерна только в среду привезут.

Добруш с облегчением вздыхает, словно для него эти огородные дела – полная фигня, только для меня все в новинку. Окучить? Прополоть? О чем они вообще? Ладно, по ходу дела разберемся.

– Дядя, Ратмир, доброе утро! А можно Милоша на пару слов? – раздается за нашими спинами звонкий девичий голос, и все мы дружно оборачиваемся. А я ставлю мысленную галочку напротив его имени, которое прежде не удосужился спросить.

– Здравствуй, Яна, – отзывается отец. – Так его никто и не держит. Вот он, забирай своего Милоша. Весь в твоем распоряжении.

Твою же мать! Что за настырная девица. Стоит себе в сторонке, коса через плечо, глазки в пол. Только я таких за версту вижу – Златка Никонова номер два и мое личное проклятье. Не прямым же текстом ее посылать? Не хватало еще с ее семьей разборок. Я же не знаю, чего им этот Милош наобещал. Ему она, возможно, была дорога. С другой стороны, когда вернется в свое тело, сам с ней пускай контакты заново и налаживает.

Перевожу взгляд на Добруша в поисках поддержки, но тот лишь расплывается в идиотской улыбке и, похлопав меня по плечу, вслед за отцом удаляется восвояси.

Ясно. Не маленький уже, сам с этим чудом в цветастом сарафане разберусь.

Полный решимости объяснить ей что к чему, твердым шагом подхожу к девчонке. В голове крутятся подходящие слова, вот только произнести я ничего не успеваю, как она повисает у меня на шее, прильнув головой к обнаженной груди.

– Милош, миленький, я так скучала. Места себе не находила. Каждый вечер на сеновал прихожу, как условились, а тебя все нет и нет.

Да тут все серьезнее, чем я думал, раз дело уже до сеновала дошло.

– Яна, ты прости, но ничего не получится, – перехожу сразу к делу. Отцепляю от себя ее руки и отступаю на шаг назад, внимательно рассматривая доставшуюся в наследство невесту. Невысокая, пухленькая, курносая, с густой темной косой, перекинутой через плечо. Вроде, и ничего так, только не в моем вкусе. Хотя, и прежнего Милоша можно понять, выбор в этих местах небогатый.

Девчонка в свою очередь обиженно надувает губы и деловито подпирает кулаками бока.

– Что все это значит? Сам же говорил, во мне есть что-то особенное.

– Если только твоя невероятная способность подкарауливать меня в самых неожиданных местах, – усмехаюсь, намеренно желая ее обидеть. Только выходит не очень и она снова липнет ко мне настырным банным листом.

– Но я хочу быть к тебе ближе.

– Не надо, Яна, – не позволяю ей себя касаться. – Я этого не хочу. Мне не нужны сейчас отношения. Я должен сконцентрироваться на других, более важных делах.

– Каких еще делах? Так ты не отказываешься от меня совсем? – хитро прищуривает глаза, что-то отчаянно при этом выискивая в моих.

– Совсем, Яна, совсем! – говорю спокойно и как можно доходчивее. – Разговор окончен. Пожалуйста, просто оставь меня в покое.

Пока эта дуреха ошарашенно хлопает ресницами, я разворачиваюсь и ухожу по направлению к дому.

– Ты еще пожалеешь! – гневно доносится мне в спину. – Наигрался и бросил. Так что ли? Родители такого не потерпят! Вот увидишь, и месяца не пройдет, сам как миленький свататься прибежишь!

– Ага, уже бегу, – шепчу себе под нос, даже не оглянувшись.

Ничего, перебесится и найдет себе новую жертву. Вопрос закрыт. Осталось разобраться с тем, как проникнуть на владения ведьмы и отыскать Леру. Той ночью все было будто во сне, но какое-то седьмое чувство подсказывает, что я не ошибся, и она действительно здесь, в этом мире. Или мне просто отчаянно хочется в это верить? В то, что я тоже ей небезразличен, настолько, чтобы отправиться за мной следом в эту дыру.