Текст книги "На другом берегу любви (СИ)"

Автор книги: Анастасия Ригерман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)

Глава 17.1
Эльфийский город

ЕГОР

Мои попытки запомнить обратную дорогу, ориентируясь на чутье волка, ни к чему не приводят. В Сумеречном лесу действуют свои законы, расстояния и направления меняются на глазах, создавая лабиринтоподобные пейзажи. Не удивительно, что путешественники блуждают здесь годами, забредая в такие места, куда они и не планировали попасть.

В какой-то момент я теряю счет времени, голодный желудок начинает сводить спазмами, только дорога все не кончается, а эльфы и не думают останавливаться на привал.

– Хотя бы фляги с водой у вас случайно не найдется? Или чего-нибудь из еды? – после долгого молчания заговариваю я с Зефириусом. Тьма отступила и, если не обращать внимания на его выдающиеся заостренные уши, выглядит он вполне себе нормальным.

– Темные эльфы не едят обычной пищи, – неожиданно отзывается Фэйл, верховный эльф, поравнявшись на своем резвом коне рядом с телегой. – Мы питаемся энергией и магией, которая позволяет нам существовать в этом мире.

Ну вот, еще и голодом решили заморить.

– Зачем же вам тогда столько муки с нашей мельницы?

– Она нужна для людей и полукровок, которые давно живут среди нас.

– Вот как. И чем же они занимаются в вашем городе, если не наделены магией? Да и живут на порядок меньше вашего.

– Служат общему благу, – когда я уже начал забывать, о чем спросил, отвечает верховный. – Люди хороши в земледелии и ремеслах. Полукровки, обладая как человеческими, так и эльфийскими чертами, часто посвящают себя изучению магии и лекарственных трав.

– А эльфы?

– Мы здесь всем управляем.

«Еще бы, с вашей-то способностью залезать в чужие головы», – крутится в голове, но я не решаюсь произнести этого вслух и испытывать его терпение.

Наконец мы приближаемся к огромному каменному мосту над ущельем, разделяющему нас с городом эльфов.

– Только прислушайся, оборотень! Разве не волшебно? Такого ты точно не слышал, – восхищается Зефириус.

Я закрываю глаза, стараясь сконцентрироваться на звуках, но сперва слышу только раздраженное урчание в своем животе. Лишь потом до меня доносится тихое напевание чьей-то песни, мелодичный перезвон стеклянных колокольчиков, и легкий шелест крыльев на пути ветра.

– Что это?

– Магия воздуха. Она создает невидимые гармонические звуки, напоминающие мелодию ветра и пение птиц. А еще, может свести с ума, – выдает он будто ни в чем не бывало.

Нет, эти ушастые точно надо мной издеваются.

* * *

Впервые ступив в величественный эльфийский город, я еле сдерживаюсь, чтобы не присвистнуть от восторга. А мне казалось, после многочисленных путешествий по заграницам меня уже ничем не удивить. Как же мало, оказывается, я еще видел.

Тихий шелест листьев и запах леса сменяются ароматами цветов, человеческой еды, от которой рот неизбежно наполняется слюной, и той самой темной магией, заполняющей атмосферу города. Да он просто огромный! Монументальный, с высокими зданиями, высеченными из блестящего резного камня, местами оплетенными лианами, и широкими мощеными улицами. Город немного мрачный и таинственный, не похожий ни на один другой, из увиденных мною ранее.

Пользуясь случаем, я присматриваюсь к местным жителям. Эльфы преимущественно одеты в однотонные темные одежды и в сапоги из черной кожи. Они обладают грациозными движениями и передвигаются бесшумно, будто призраки. В отличие от них, немногочисленные люди снуют будто запуганные мыши, опасаясь поднять взгляд от своих ног. Исключением являются молодые разодетые девицы, сопровождающие зажиточных эльфов. Живой человеческий товар, все как везде.

На центральной площади расставлены ритуальные камни со следами свежей крови.

– Что это? Зачем? – не могу сдержаться от вопросов, надеясь в душе, что кровь не человеческая.

– Мы проводим обряды, чтобы укрепить нашу связь с тьмой, призвать силы из мрака. Ритуалы питают нашу магию и утверждают наше место в этом мире.

* * *

Поселив меня в одном из богатых гостевых домов и приставив охрану, верховный удаляется с обещанием вскоре за мной вернуться, когда жрец будет готов нас принять. Конечно, с их вечными жизнями торопиться, наверное, некуда, а сроки моей жизни здесь в расчет никто не берет. Черт бы побрал этих ушастых! Хотя, о чем это я, их и так давно поглотила тьма. И как я только умудрился угодить в эту передрягу, когда и без того проблем хватало?

Проходят сутки, затем еще одни, третьи, четвертые… Все это время на мои вопросы никто из молчаливых охранников за дверью не отвечает. Незнание еще больше сводит с ума. Спасибо, в этот раз хоть без еды и воды не оставили. Их по расписанию приносит молчаливая девица полукровка, всякий раз с интересом меня разглядывая.

Оказавшись запертым в этих чужих апартаментах, я не нахожу себе места. То бесконечно долго меряя шагами комнаты, то наблюдая, как мерно текут чужие жизни под моими окнами, в которых предусмотрительно вставлены декоративные кованые решетки.

От злости и негодования хочется волком выть. Сколько еще они намерены здесь меня держать? Время идет, где-то там, наверняка, уже и Лерка сходит с ума. Добрался ли до нее Добруш? Выполнил ли отец мою просьбу?

На пятый день я окончательно теряю терпение, и готов взять девчонку в заложницы, или напасть на охрану – да все, что угодно, лишь бы сдвинуться с мертвой точки. Только сделать ничего не успеваю. Вместо смущенной девицы в переднике, в дверях наконец появляется Фэйл, и ведет себя при этом так, будто отсутствовал не больше часа.

– Идешь со мной. Нас готовы принять, – в своей привычной манере командует он, не утруждаясь пустыми любезностями вроде приветствий.

И я иду, только бы все это наконец закончилось. Сперва по лабиринтам бесконечных улиц, затем по витиеватым коридорам огромного мрачного храма. Зал, где восседает верховный эльфийский жрец, представляет собой величественное пространство, наполненное атмосферой таинственности и мощи. Высокие стены из темного камня украшены резьбой с символами Тьмы, свет которых кажется пульсирующим и колеблющимся в полумраке.

Подсвечники с мерцающими фиолетовыми свечами создают зловещий свет, отбрасывая длинные тени на древнюю плиточную мозаику пола. В центре зала стоит алтарь из черного мрамора, украшенный серебряными и восковыми свечами, дым которых петляет в воздухе, создавая волшебные узоры.

Верховный эльфийский жрец, одетый в черные одежды, усыпанные серебром, сидит на троне из темного дерева, украшенного рунами и эльфийскими узорами. Его взгляд глубок и непостижим, словно он видит далекие миры и силы, которые обычному глазу не доступны.

Близ жреца стоят его придворные в окружении символов Тьмы, напоминая о могуществе и власти, которая скрыта в этом жутковатом храме. Здесь даже воздух наполнен звуками древних мантр и чар, которые призывают потусторонние силы, укрепляя веру верховного жреца и его последователей.

– Что ты хочешь? – спрашивает жрец, обращаясь к верховному эльфу.

– Я привел этого оборотня, потому что мой дар внушения не подействовал на него. Это можно объяснить только одним: его что-то защищает, и мне нужно узнать, что именно.

Под пронзительным взглядом жреца я чувствую, как мое тело теряет силу, а мысли начинают расплываться, путаясь в голове. Я пытаюсь бороться с его влиянием, концентрируюсь на своей прошлой жизни, вспоминаю родной мир и дорогих мне людей: любящие руки матери в самом детстве, занудные наставления отца, заботливые объятья Горыныча после соревнований, и нежные Леркины поцелуи. Наконец, с трепетом в сердце я ощущаю, как его щупальца начинают ослабевать и покидать мой разум.

Жрец наблюдает за мной внимательным изучающим взглядом, словно пытается проникнуть в самую мою суть, вынуть сердце и душу, разложив их по полкам. Затем он медленно кивает, выражение его лица становится крайне задумчивым.

Ну вот, и этот завис! Теперь еще миллион лет будут обсуждать, что со мной не так, пока я тут от старости не засохну и в мумию не превращусь.

– Ему не подвластно и мое внушение тоже, – выносит свой вердикт жрец, а я не понимаю, хорошо это в конечном счете, или плохо. – Этот оборотень обладает необычным даром, который защищает его от нашей магии.

– Но как такое возможно? Что это за дар? Не может же он оказаться тем Призраком света, о котором говорится в пророчестве? – еще больше все запутывает Фэйл, когда я в своих мыслях только собрался домой.

«Какое, мать вашу, еще пророчество⁈ – все чаще колотится сердце. – Нет, парни, я не тот, точно не тот, кто вам нужен! Да меня Лерка ждет».

Тревожные волны новых мыслей и вопросов настигают меня, и я жадно впитываю каждое слово верховного жреца.

– Точно я знаю одно, его судьба тесно связана с энергиями этих мест, – водит в воздухе руками старик, будто бы нащупывая какие-то невидимые нити и потягивая за них. – А еще, что он не тот, за кого себя выдает! – забивает последний гвоздь в крышку моего гроба, и я понимаю, что это конец.

Глава 17.2
Тревожные сны

ЛЕРА

– Мама! – испуганно вскакиваю с постели.

Темное небо за окном озарено лишь тусклым светом свечи. Мама мгновенно прибегает в комнату, ее глаза взволнованно блестят в полумраке.

– Тише, девочка моя, тише, – обнимает она меня и гладит по волосам, прижимая к себе. Только я все равно продолжаю дрожать.

– Я снова кричала во сне?

– Снова, – недовольно ворчит в полудреме Уля с соседней кровати, и демонстративно переворачивается на другой бок.

– Простите. Я не хотела никого разбудить. Но этот ужасный сон… он будто не кончается.

Уже третью ночь я просыпаюсь от кошмара. Сердце все еще бешено колотится, ночная сорочка пропитана холодным потом.

Стоит закрыть глаза, передо мной как наяву встает Егор, бесконечно блуждающий по Сумрачному лесу, откуда нет выхода. Тьма поглощает его, окружает со всех сторон, не оставляя надежды на спасение. Я вижу, как он беспомощно борется, стремясь выбраться из объятий страшных теней, но они лишь сгущаются, становясь все плотнее и непроницаемее.

Я и сейчас все еще чувствую его отчаяние, а также глубокую боль от того, что не могу помочь своему любимому. Даже проснувшись, сердце еще долго бьется в унисон с гнетущими образами сновидения.

– Тебе не за что извиняться, – тихо шепчет мама, продолжая меня успокаивать. – Это нормально, переживать за своих любимых. Особенно после того, как Добруш рассказал, куда и с кем он отправился. Видно, между вами с Егором действительно крепкая связь.

– Он ведь вернется, правда? – еле сдерживаю слезы, прижимаясь к самому родному человеку.

– Вернется, как же иначе, – тепло улыбается мама. – Эльфы обещали его вернуть, значит, вернут. Они всегда держат слово.

– Так же, как наш отец? – вспоминаю я ее многочисленные рассказы и перевожу взгляд на старую пожелтевшую фотографию с портретом папы, возле которой мама каждый вечер зажигает свечу.

– Да, дочка, ваш отец всегда был человеком слова и выполнял данные обещания. Не выполнил только последнего, не успел, – с грустью признает она. – Но и сейчас я не теряю надежды, продолжаю за него молиться. Кто знает, что скрывает этот густой туман на другом берегу реки. Вдруг, он все еще где-то там?

Я замолкаю, осмысливая услышанное. Никогда прежде мама о таком не говорила, и я считала отца погибшим. Но это ее признание многое меняет. Возможно, поэтому, не растеряв с годами женскую привлекательность, мама по-прежнему остается одинокой и живет все в том же доме отшельницей. Где-то в душе она все еще надеется на чудо и его возвращение.

– Молись за своего любимого, дочка, не сдавайся, теперь это в твоих силах. Призывай на помощь силы огня, они защитят его от злых духов и укажут путь, – шепчет мама, утешая меня. Я вглядываюсь в пламя свечи, и его пульсирующий свет действительно кажется мне магическим.

Мама прижимает меня к себе еще крепче, словно хочет передать свою любовь и защиту через объятья. Мы обе смотрим на огонь, потом на портрет отца, и я чувствую, что несмотря на темноту, страх и расстояния мама всегда будет рядом, готовой защитить своего ребенка от любой угрозы.

* * *

Днем меня по-прежнему терзает тревога. Я жду от Егора вестей, только они все не приходят. В голове мелькают самые ужасные мысли, и сердце стучит быстрее обычного. Руки не слушаются, сконцентрироваться на заклинаниях не выходит. В итоге, несмотря на все мамины усилия хоть чему-то меня научить, я творю не пойми что. Сама не понимаю, как это выходит, только вместо управления воздушными потоками, над которыми бьюсь уже полдня, на поляне возле дома образуется небольшой ураган из огненных сердечек.

– Дождь, Лера, срочно призывай дождь! – переживает мама и ей вторит целый хор возмущенных жаб, когда вода из их болотца перемещается на тушение едва зародившегося пожара.

Мама суетится и размахивает руками, Вольт всюду бегает за ней и преданно виляет хвостом, а вот Ульянка, наблюдая за устроенным мною представлением, заливисто смеется в голос. Даже ленивый гусь по кличке «Штраф», поселившийся на чердаке, и тот выглядывает из своего укрытия, чтобы надо мной погоготать.

– Все, перерыв! – обессиленно опускается на пенек мама и переводит на меня заботливый взгляд своих голубых глаз.

– Простите, я не хотела, – нервно сглатываю, чувствуя себя никчемной ученицей и такой же непутевой дочерью. Этот дом на болотах – все, что у них с сестрой есть. А я такими темпами и его могла спалить.

Вот только мама и не думает меня ругать, вместо этого она тепло улыбается.

– Кажется, все твои мысли заняты исключительно Егором. Отдохни, продолжим, когда будешь готова.

– Мне нужен не отдых, а хоть какие-то известия! – срываюсь я, зная, что мама не отпустит меня в деревню. Еще утром я выступила с таким предложением, просила помочь, но она и слушать не стала. Там слишком опасно для меня в теле Агнешки утопленницы, и все тут!

Дожидаюсь, пока мама уйдет к реке по своим делам, и понимаю, что просто не могу больше ждать. Если Егор и Добруш не приходят, нужно самой что-то делать, идти в деревню и все выяснить. Иначе я просто сойду с ума.

Быстро надеваю куртку, сапоги, в карман на всякий случай кладу спички и фонарик, после чего отправляюсь в лес, который начинается сразу за дверью и простирается до самых далеких уголков деревни. Знаю, путь через болота неблизкий и легким не будет, но я и не боюсь трудностей. А вот переживания за Егора за эти дни морально опустошили меня без остатка.

Дорогу я запомнила еще с первого раза, и шагаю в нужном направлении вполне уверенно, прислушиваясь то к кваканью лягушек, то к крикам птиц, то к треску вековых деревьев и мерному шуму листвы высоко над головой. Мама с Улей были правы, это лес действительно волшебный. Даже немного овладев магией, я и сама стала смотреть на него другими глазами. Дикие звери в этом лесу меня больше не пугают, разве что мертвяки, но Егор заверил, что до следующей пыльной бури их здесь не будет. А еще сами жители деревни с их острыми вилами и факелами, к которым я и направляюсь прямой дорогой.

Ощутив в какой-то момент чужое присутствие. Будто за мной следят, я напряженно вглядываюсь в окружающий меня лес, и ускоряю шаг.

«Наверное, показалось», – мысленно успокаиваю себя, сетуя на расшатанные нервы, и продолжаю путь. Успеть бы домой вернуться до сумерек, а то в темноте на болотах жутковато: прыгнешь не на ту кочку и поминай, как звали.

Когда вдали показываются крыши деревенских домов, а до меня доносятся звонкие детские голоса, я понимаю, что справилась, и добралась до пункта назначения. Осталось незаметно наведаться на мельницу и разыскать Добруша. Вдруг порадует весточкой от брата?

Глава 18.1
Истинная пара

Я выхожу из леса, ощущая свежий ветер на своем лице, и согревающие теплом лучи солнца. Приближаясь к мельнице, стоящей особняком на окраине деревни, я замечаю Добруша за работой. Он возился с мешками муки, оттаскивая их на телегу, пока его отец усердно справляется с мельничным жерновом.

Увидев меня, Добруш удивленно поднимает голову, на его лице прорисовывается улыбка и он машет мне рукой.

– Ну вот, никаких опасностей, – радостно причитаю себе под нос, спускаясь с горки к ограде, за которой в ожидании замер парень. Раздетый по пояс, стройный, подтянутый, с ног до головы он перемазан мукой, что создает комический и одновременно очаровательный образ. А стоит рядом с ним представить так же перемазанного Егора, да-да, того самого Егора Ветрова, гордого и недосягаемого для простых смертных, каким я знала его еще по универу, как сердце наполняется необъяснимым теплом.

– Добруш, как же я тебе рада!

– Привет, Лер, – стесняется своего вида парень, наскоро оттирая от муки хотя бы лицо.

– Милош вернулся? Нет ли от него каких вестей? – спрашиваю я, и не могу скрыть волнения в голосе, но Добруша в этот момент зовет отец. Он извиняется, просит подождать и быстро скрывается внутри мельницы.

Ладно, подожду. Торопиться мне все равно некуда. Но не успеваю я расслабиться, засмотревшись на работу мощных крыльев ветряной мельницы, как меня едва не сбивают с ног, со злостью толкнув в плечо.

– Снова ты, утопленница⁈

Едва устояв на ногах, я оборачиваюсь. Карие глаза полны ненависти. Воинственно подперев кулаками бока передо мной стоит та самая девица, Янка, которая в первый день моего появления прибежала с вилами на помощь своей чокнутой бабке.

– Да, я. И что с того? Как видишь, все еще живая, топиться не собираюсь.

– А про Милоша зачем расспрашиваешь?

– Не твое дело.

Не ожидая от меня подобной смелости, Янка свирепеет как бык, перед которым помахали красной тряпкой, и идет в атаку.

– Так это все из-за тебя? – шире прежнего распахиваются ее глаза, будто у девки случилось прозрение. – Как же я сразу не догадалась. Ну, конечно, это к тебе он бегает на болота. Все из-за тебя, проклятая ведьма!

Я и сообразить ничего не успеваю, как обезумевшая девица намертво вцепляется в мои волосы руками. Будучи тихоней и прилежной ученицей по жизни, опыта в драках у меня не имеется, о чем конкретно сейчас я искренне жалею. Сердце ускоряет ход, на глазах проступают непрошенные слезы.

Янка отчаянно бьет меня, куда только достает, и громко кричит, захлебываясь в своей ненависти.

– Чертова ведьма! Я тебе косы повыдираю! Будешь знать!

– Отпусти! Что ты творишь? – я ощущаю резкую боль от ее ударов, но не хочу отвечать тем же, или просто не умею. В итоге пытаюсь защитить от ее натиска хотя бы свое лицо.

– Вали на свои болота, а Милоша не тронь! Он мой, слышишь, только мой! – и не думает останавливаться она. – Мы скоро поженимся. Он мне обещал. Вот вернется и пришлет сватов.

В какой-то момент я готова испытать на ней свою магию, но боюсь не рассчитать силы, и убить эту полоумную. Такого исхода я точно не желаю.

– Каких еще сватов? Да он видеть тебя не хочет, – не остаюсь в долгу.

– Спроси его про сеновал, спроси! Милош сам тебе расскажет, как совсем недавно не хотел меня видеть. Может, я под сердцем уже ребеночка его ношу, – шипит эта змея мне прямо в ухо, и ее слова бьют похлеще любых ударов, так, что подгибаются колени.

В глазах темнеет. Я не хочу ей верить, не хочу! Но в ней столько уверенности в собственной правоте, что для сомнений тоже остается место. Достаточно ли хорошо я знаю Егора? Он и прежде славился своими похождениями на любовном фронте. Отчего сейчас отказываться от местной воздыхательницы, которая сама вешается на шею? Да и в деревню он меня не приводил, будто оберегал от чего-то. Или избегал нашей встречи вот с этим любвеобильным недоразумением в цветастом сарафане?

– Лера! – слышу я наконец голос Добруша, и чувствую, как чьи-то сильные руки притягивают меня к себе. – Ты меня слышишь?

Янкой в это время занимается его отец, отчитывая зачинщицу драки по всей строгости, на чем свет стоит. От его поставленного голоса я и сама ненароком вздрагиваю, все еще роняя горячие слезы.

– Чтобы больше здесь не околачивалась. Ясно⁈

– Дядя, Ратмир, вы чего? Я же вам почти невестка, а она кто? Ведьма с болот! Даже как звать не знаете, а уже привечаете.

– Эх, Янка, иди по добру по здорову. Я все сказал! С дедом твоим отдельный разговор будет, – подхватив драчунью под руку, мужчина выпроваживает ее восвояси.

– Лер, ну ты чего? Сильно она тебя приложила? – гладит меня по волосам Добруш, предварительно усадив на траву. – Ты, прости, что не уберег от этой дурынды. Она раньше нормальная была, правда, а потом от ревности сама видишь во что превратилась.

– Между ней и Милошом что-то было? – поднимаю глаза на его симпатичное сосредоточенное лицо со следами белесых разводов от муки.

– Откуда мне знать, – отмахивается Добруш. – Может, и было. Но с тех пор, как брат тебя встретил, сам от нее как от огня шарахается. Все его мысли только тобой заняты. Ты же его истинная, такое с волком раз в жизни бывает.

Сердце отбивает безумный бит, в голове путаются мысли. Напряженно вглядываюсь в глаза Добруша, пытаясь осмыслить услышанное.

Истинная пара с оборотнем? Как такое возможно? Все это звучит как сказка из детства, но Добруш не стал бы врать. Я в полном шоке. Волнение и радость смешиваются в моем сердце, но я все еще не могу до конца поверить.

– Ты не знала? Ну, конечно, не знала, – осознав свою ошибку, парень хмурится и беспокойно закусывает губу. – Теперь Милош как вернется, меня точно прикончит.

Стоит Добрушу схватиться за голову, у стога свежескошенного сена за нашими спинами раздается знакомый смешок. Мне и оглядываться не надо, чтобы догадаться, кто там. Да и увидеть ее у меня вряд ли получилось бы. Чтобы потягаться с Ульянкиным даром надо иметь сверх обоняние или сверх слух, это как минимум.

– Уля, выходи уже, хватит прятаться, – зову я сестру, и та убирает защитный купол, появляясь перед нами будто из воздуха.

– И давно она за тобой следит? – отчего-то шепчет Добруш, склонившись к моему уху.

– С самого дома. Правда, шла очень тихо, я не сразу ее заметила.

На мне резиновые сапоги, а на ней нарядное платье с вышивкой и голубые ленты в косах, будто на танцы собралась. Стоит перед нами с Добрушем, улыбается, как ни в чем не бывало.

– Что ж ты, Ульянка, сестре не помогла, раз рядом была и все видела? – корит ее мой юный защитник.

– Кому помогать-то, ей? – искренне удивляется сестра, хорошенькая, будто ангелочек, и хладнокровная, как прожаренная демоница. Или мне это только кажется, и я не успела ее достаточно хорошо узнать. – Лера со своей силой одной молнией до уголька ее могла спалить, или на крышу с порывом ветра закинуть. Да много чего, но почему-то предпочла побои. Пока она сама свою силу не примет, никто ей в этом не поможет. А вмешайся я, только все испортила бы.

Добруш смотрит на нее не мигая, будто впервые увидел, а потом переводит взгляд на приближающегося отца. Мне неловко. Я не знаю, как себя с ним вести, и что говорить. Знал ли он утопленницу Агнешку, в теле которой я оказалась? А о наших отношениях с Егором? Говорил ли он что-то обо мне? Будет разумным, если следом за Янкой, его отец погонит и меня прочь со своей земли, чтобы ведьма с болот не морочила его сыновьям головы.

Поднявшись с травы, я наскоро отряхиваю одежду и беру Улю за руку, полная решимости извиниться за случившееся и уйти. Получила тумаков от ревнивой бывшей, узнала, что Милош еще не вернулся – день прошел не зря. Пора и честь знать.

Вот только чего-то я, видимо, не учла. Потому что, подойдя ближе, дядя Ратмир, как все его здесь зовут, останавливается напротив меня и протягивает мне свою руку. На его строгом мужественном лице появляется подобие теплой улыбки.

– Ну, здравствуй, девушка из леса.