Текст книги "На другом берегу любви (СИ)"

Автор книги: Анастасия Ригерман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)

Глава 23
За пределами света

ЛЕРА

Меня охватывает чувство тревоги. Кто бы не скрывался под этим плащом, кажется, он ждал нас, знал, что мы придем.

– Что-то случилось? – появляется за моей спиной Егор и я вздрагиваю от неожиданности. – Тише-тише, это всего лишь я.

Первым делом он берет меня за руку, и согревает мои подрагивающие пальцы. Я заставляю себя дышать, а еще прислушиваюсь к ощущениям. Голос внутри, разбудивший меня ото сна, стал в разы ярче, словно его источник где-то совсем рядом.

– Там кто-то есть, – показываю я в туман, туда, где по-прежнему неподвижно стоит некто в черном плаще. – Я слышала его зов во сне.

– И что ты предлагаешь?

– Не знаю. Подойти ближе. Познакомиться.

Звучит нелепо, учитывая обстоятельства. На лице Егора появляется нервная ухмылка.

– Амулет от нечисти на тебе?

– Да, и жемчужина тоже.

– Тогда пошли… знакомиться.

– Все не так просто. Я и сейчас слышу его голос. И он говорит, что я должна отключить защиту, лишь тогда он пойдет на контакт и объяснит нам, что здесь происходит.

– Уверена, что стоит рисковать?

– Нет, конечно. Оглянись вокруг, в чем тут можно быть уверенной? – срываюсь я на нервах и тут же корю себя за это. Егор пытается меня поддержать, а я… – Прости.

– Все норм, – обнимает он меня за плечи, будто ничего и не было. – Я доверяю тебе и твоей магии. Слушай свое сердце и ничего больше. Если оно подсказывает, что нужно снять защиту и пойти, я пойду вместе с тобой.

Набрав полную грудь воздуха, я собираюсь с силами, и снимаю с груди кожаный мешочек с жемчужиной, возвращаю его в ладонь Егора. Взявшись за руки, мы шагаем вперед. Но стоит мне снять защиту, туман обступает нас со всех сторон, будто чьи-то призрачные пальцы, стремящиеся стереть границы реальности.

Привыкшая во всем полагаться на зрение, я на время теряюсь. Сердце неумолимо колотится где-то в ушах, будто пытается предупредить об опасности. С каждым шагом я чувствую, как нарастает страх – он проскальзывает в животе холодным извивающимся змеем, оставляя за собой бесконечные сомнения.

Что, если это обман, ловушка, и мы идем на верную смерть? И все по моей глупости. Тоже мне, нашла кому довериться. Какому-то чудовищу из леса в черном плаще!

Егор шепчет мне что-то ободряющее, но его голос теряется в этом зловещем тумане, и доносится так, будто из другого мира. Мы продолжаем двигаться вперед, шаг за шагом приближаясь к незнакомцу. И чем ближе мы к нему подходим, тем больше меня охватывают странные ощущения: ему присуща та же внутренняя сила, что и мне. Стоит отбросить страх и неспособность различить что-то в этом адском тумане, как я чувствую ее столь же ясно, как тепло руки Егора в своей.

– Доверься туману, зри сердцем, – снова слышу я в голове этот голос, который направляет меня, ведет за собой.

Ага, как же, доверься! Да мы идем фактически наощупь, цепляясь за воздух. Но со временем что-то начинает происходить: страх отступает, и туман будто бы рассеивается понемногу, как если бы мы свыклись с его существованием и научились каким-то седьмым чувством различать предметы в этом белесом киселе.

И вот, наконец, очертания в тумане становятся отчетливее. Я вижу, как плащ незнакомца колеблется на ветру, словно живое существо, и не могу отвести взгляда от его темной фигуры. Мы подходим ближе и меня охватывают такие разные чувства: что-то одновременно напоминает мне о тяжелой потере и дарит надежду на светлое будущее. Внутри меня нарастает эмоция, сложная и противоречивая. А в тот момент, когда незнакомец снимает капюшон, я замираю, затрудняясь дышать.

Сердце пропускает удар, потому что прямо передо мной стоит мой отец. Лицо, которое я почти забыла, но которое столько раз видела во снах и на фотографии в Ульянкиной спальне. Я пытаюсь поверить в это, осознать, как такое возможно. Переполняющая меня радостью смешивается с горечью. Его глаза, полные печали, потерянного времени и незабываемого света, встречаются с моими, и вся окружающая нас тьма этого странного мира, скрытого туманом, кажется не более чем нежной дымкой.

– Отец… – произношу я с трудом.

– Лера, – его голос такой теплый и родной, что из глаз уже катятся первые слезы.

Он узнал меня после стольких лет и в этом чужом теле. Но как? Как он сумел здесь выжить? И почему не может выйти отсюда, пересечь реку и жить вместе со своей семьей? Голову переполняют вопросы, а родные руки уже прижимают меня к крепкой отцовской груди.

– Это я, пап, я.

– С ума сойти! Твой отец? Правда, что ли? – недоумевает Егор, и я счастливо улыбаюсь сквозь слезы.

Теперь, когда папа рядом, я знаю, не все потеряно.

– Да, это он, – шепчу я, не в силах оторваться от объятий. Его тепло, обволакивающее и защищающее, как давняя нега, успокаивает мою измученную душу. Я впитываю в себя каждое его прикосновение, словно он может исчезнуть в любой момент, будто призрак, спасшийся из забвения.

– Лера… Малышка моя. И уже такая взрослая, – дрожит его голос. Ни мне, ни ему все еще не верится в наше воссоединение. – Я так скучал по тебе. По вам с мамой. Каждый день был мучением.

– Я тоже, пап, тоже, – пытаюсь сдержать поток эмоций. Слезы катятся по щекам, но на сердце становится легче. Я больше не одна, я нашла своих родителей. Только вскоре возникает новое беспокойство: почему он здесь? Где был все эти годы?

– Почему ты так и не вернулся? – спрашиваю я и отстраняюсь на чуть-чуть, чтобы заглянуть в его глаза. Отец тяжело вздыхает, не скрывая боли во взгляде.

– Далеко не всегда и все так просто, девочка моя. Я задержался здесь по многим причинам. Это место… Я его последний страж. Не будь меня на этом посту, туман уже давно разросся бы далеко-далеко, полностью поглотив и другой берег реки.

– Но мама, она там, прямо на другом берегу, и все это время ждет тебя, – машу я рукой. – И не только она. Ульяна, моя младшая сестра, она знает тебя только по портрету и маминым рассказам.

– Уля, значит, – тепло улыбается отец. – Я видел их много раз, наблюдал за ними из тумана, но я не могу покинуть свой пост. Ради них в первую очередь. Я никогда не подвергну их опасности, каких бы жертв мне это не стоило.

Я отворачиваюсь, чувствуя, как в груди сжимается комок горечи. Мы столько лет прожили в разлуке, и теперь снова стоим на пороге расставания. Как же это несправедливо – наконец найти своего отца, и узнать, что он навсегда застрял в этом чертовом тумане, когда совсем рядом, его ждут Уля с мамой.

– Но я не хочу терять тебя снова, – проговариваю с болезненной настойчивостью. – Мы должны найти способ вытащить тебя отсюда и сплотить нашу семью.

– Я бы тоже очень этого хотел и, поверь, за эти годы уже все перепробовал, но так и не нашел решения.

Отец переводит взгляд на Егора, который все еще посматривает на нас с недоумением.

– Лучше расскажи, как вы здесь оказались. И что это за бесстрашный защитник с тобой рядом.

Егор представляется, жмет отцу его крепкую руку. Двое дорогих мне мужчин внимательно изучают друг друга взглядами. Но тут по лесу снова проносятся жуткие звуки. Я вздрагиваю от неожиданности, за деревьями мелькают перепуганные тени.

– Что это?

– Прежние жители поселения на берегу, – бросает коротко отец. – Точнее то, что от них осталось. Забирайте свои вещи и уходим. У нас еще будет время пообщаться, но не здесь. Тут становится слишком опасно.

Следуя за отцом, мы с Егором медленно продвигаемся вперед сквозь зловещий туман, который стелется по земле, будто живое существо. В низинах он кажется особенно густым и тягучим, затрудняя видимость и забирая с собой звуки окружающего мира. Каждый шаг отдается в сердце тревожным эхом.

На нашем пути встречаются заброшенные деревни, застывшие в вечном молчании. Дома с покосившимися крышами и выбитыми окнами стоят словно мрачные стражи прошлого. Из невидимых уголков зловещей тишины я иногда ощущаю на себе взгляды теней – тех, кто некогда был человеком, но теперь стал частью жуткой тьмы. Их очертания расплываются и мерцают, образуя жалкие фигуры, полные горя и печали. Одна из теней будто в мольбе тянет ко мне руки.

– Как им помочь?

– Никак, – даже не останавливается отец, спешно продолжая уводить нас подальше от этих мест.

– Что с ними стало?

– Отказались покинуть свои дома и спрятаться в пещерах. В итоге туман и его обитатели высосали из них все жизненные силы.

– Кто-то все-таки выжил? – озвучивает мои мысли Егор.

– Да, конечно. Скоро сами все увидите, – обнадеживает отец и резко замолкает, осматриваясь по сторонам. – Они уже здесь, – шепчут его губы, а в руках образуется нечто вроде огненного шара, сплетенного из магической энергии.

Я читала про такие в маминых книгах. Стихийники с давних времен сражались с их помощью на поле битв, вот только меня научить этому мастерству было некому.

– Поможешь отбиться? – улыбается мне отец, словно все это, не более, чем приятное приключение. Или просто чувствует, как в моей груди разрастается напряжение, и я начинаю пугаться каждого шороха.

– Помогу, чем смогу.

Где-то совсем рядом слышится треск веток, и я занимаю боевую стойку, даже не представляя, что лучше использовать: силу огня, воды, или ветра? Знать бы еще, с кем предстоит сражаться.

– Если умеешь, используй молнии, – подсказывает отец, – они их точно заставят понервничать.

– Я могу обернуться волком, – предлагает Егор. Он у меня такой, не привык стоять в стороне, когда вот-вот начнется сражение.

– Не в этот раз, сынок. Твои зубы и когти тебе еще пригодятся, чтобы защитить мою девочку, только не в этой битве. Сегодня мы справимся сами.

Внезапно из тумана, словно все это время сидели в засаде, вырывается группа чудовищ. О таких существах не пишут в учебниках биологии. Это что-то неземное, выходящее за грани нашего понимания, как порождение самой тьмы. Полупрозрачные сгустки под два метра, которые в один момент меняют форму, превращаясь в нечто с горящими глазами и зубами, острыми как иглы.

Я запускаю в них молнии, но успеваю поджарить лишь одного, остальные ловко увиливают. А вот отцовский магический шар будто бы дезориентирует их в пространстве. Он так силен и опытен в сражении, что меня переполняет гордость за родителя. Еще недавно я была уверена, что подобные трюки возможны лишь с помощью компьютерной графики, но никак не в исполнении живого человека.

Твари из тумана тоже на удивление сильные и разумные. Пользуясь заминкой, они бросаются на меня, оказавшись слишком близко. Еще немного и острые зубы распороли бы мне руку, но отец перехватывает их атаку. Он произносит заклинание, и на свободу из тумана вырывается вихрь. Он набирает силу, сметая все на своем пути, и с грохотом обрушивается на чудовищ, заставляя отступить назад.

Когда же из отцовских ладоней вырываются струи света, разрезающие пространство и образующие защитный круг вокруг нас, Егор и вовсе застывает в восхищении. В его лучах поверженные исчадья ада растворяются в воздухе, будто их никогда и не было, и все вокруг кажется чище и светлее, словно сюда наконец пробился солнечный свет.

Битва окончена, и я с облегчением выдыхаю, прижимаясь к груди Егора. Даже спрашивать не хочу, сколько еще этих тварей здесь водится. Вернув на спины рюкзаки, мы продолжаем путь.

– Что это было в самом конце?

– Единая магия стихий, объединенная в мощный поток. Если хочешь, могу и тебя научить.

– Было бы здорово.

Отец смотрит на меня с нежностью, словно я в его глазах все еще та самая кроха, которую он однажды оставил. А у меня из головы не выходит один вопрос?

– Я все не пойму, почему ты попросил меня снять защиту? Жемчужина, которая усиливала мои способности, давала похожий эффект, под ее куполом мы были в безопасности.

– Жемчужина⁈ – округляются от удивления его глаза. – Никому о ней не говори и не в коем случае не показывай.

– А что в ней такого?

– Не здесь, – обрезает меня отец, и подводит к водопаду. – А вот и наше убежище.

Там, на другом берегу реки, он шумел бы так, что у меня уже заложило бы уши. Там, но не здесь. И вода, и время, и звуки – все будто бы преломляется в тумане, искажая естественный ход течения.

Одним легким движением руки отец раздвигает потоки воды в стороны и приглашает нас пройти внутрь. Не знаю, что я ожидаю увидеть за водопадом, но это настоящий тайный ход, выбитый в камне. От тумана нас скрывает не только вода, но и плотная магическая завеса подобно той, которая установлена у мамы по периметру. Она более чем надежно защищает вход от нежеланных гостей. И я ловлю себя на том, что мне очень интересно, что же ждет нас внутри?

Входная арка, вырезанная в стене пещеры, обрамлена фиолетовыми светильниками из минералов, которые источают мягкий свет. Как только мы с отцом и Егором входим в подземный город, наши глаза постепенно привыкают к полумраку, а носы наполняются ароматом влажной земли и свежих трав. Это чудо вызывает у меня все новые вопросы.

Город в пещерах, образованный из сотен округлых сводов, тысячей огней и людских голосов, кажется живым, словно сами его стены дышат, и в них бурлит энергия. Деревья, кустарники и цветы здесь не знают о солнечном цвете, но продолжают расти, цвести и даже плодоносить.

– Но как такое возможно? – с восторгом осматриваюсь по сторонам. – Тоже магия?

– Без нее никому из нас было бы не выжить. Это все Никифор, он здесь заменил солнце, – усмехается отец, – я вас еще познакомлю.

Местные жители встречают нас с интересом, но и мы разглядываем их также. На них одинаковая простая одежда из светлой грубой ткани с какими-то яркими нашивками, видимо, чтобы лучше различать друг друга в этих потемках. Мы застаем их за работой, здесь ее хоть отбавляй, но стоит им увидеть моего отца, их лица озаряются радостью и надеждой.

Глядя на них, я поражаюсь тем, насколько разнообразна жизнь под землей – дети играют в переулках, взрослые занимаются ремеслом, кто-то собирает урожай из грибов и корней, другие готовят и поют веселые песни, еще и подмигивают друг другу.

Мое сердце наполняется теплом. Я не ожидала, что под землей, окутанной магическим туманом, уцелело такое количество людей, и несмотря на страшную угрозу они продолжающих свои жизни. Каждый из них стал частью этой маленькой общины, и вопреки страху и темноте, сохранил человечность и веру в крепкую дружбу.

По освещенным улочками и навесным переходам, где-то внизу под которыми шумели подземные воды, мы продвигались к центральной площади, где отец по обыкновению встречался с местными жителями. Стоит им его заметить, и нас окружает целая толпа.

– Ярослав вернулся! Все сюда! Как дела на поверхности?

– Без изменений, – отзывается отец, и ставит на стол свой увесистый рюкзак.

– А это кто с тобой? Откуда? Как сумели выжить?

– Мы из «Пропади пропадом», – отзывается Егор, и вопросов становится еще больше.

Среди всей этой толпы тут же находятся родственники его матери, и вот уже на груди моего любимого рыдает от счастья какая-то женщина.

– Надо же! Кто бы мог подумать, что вот так свидимся? Рассказывай, как вы там, как родители? Мы здесь уже много лет без новостей, нам все интересно.

В это же время отец выкладывает на стол, собранные им с поверхности вещи. В моем мире, мы вряд ли назвали бы их ценными, но здесь, после всего пережитого, каждый из этих предметов на вес золота. Старинные книги, стеклянные бутылки с лечебными настойками, ремесленные инструменты, детские игрушки, изящные украшения, созданные руками старинных мастеров – все это напоминает об истории и культуре этого народа, и поддерживает в этих людях жизнь.

Я замечаю, как все новые жители подземелья устремляются к моему отцу. Их лица светятся от радости и восхищения, каждого из них папа знает по имени. Они заменили ему потерянную семью, он же стал для них символом надежды и защиты, последним стражем, который вернулся с дарами из разрушенного мира.

Поднимая каждый из этих предметов в воздух на всеобщее обозрение, отец рассказывает детям о том, как они были использованы и почему так важна каждая из деталей. Люди восторженно слушают его, будто это священный ритуал, связывающий их с давно ушедшими временами.

Наблюдать за этим горько и радостно одновременно. Сейчас их мир погружен во тьму, но так было не всегда, и не всегда будет. Туман поглотил не все, ему не добраться до человеческих сердец, полных надежд и солидарности. В этот момент я ощущаю связь со всеми этими людьми, уверенность, что они могут справиться с невзгодами, несмотря на тьму, не оставят друг друга за пределами света.

Глава 24
Ориентир

Мы с Егором устали с дороги. Отец замечает это, и ведет нас за собой в одно из жилищ подземного города.

– Чей это дом?

– Мой. Но бываю я здесь крайне редко. Почти все время я должен быть там, на поверхности, и покидать свой пост надолго не имею права.

Увесистая дверь со скрипом пропускает нас внутрь, только подтверждая слова хозяина. Знакомое фиолетовое сияние минералов освещает помещение. Обстановка скудная: стол, стул, кровать, сундук с личными вещами, крохотное подобие кухни. Здесь же на столе, на особом месте под стеклом, я замечаю мамино фото и тепло улыбаюсь.

– Твой портрет в ее доме висит в Ульянкиной спальне. Не проходит и дня, чтобы она не вспоминала о тебе.

Стоит ему это услышать, его глаза наполняются немой тоской, и я уже не уверена, стоило ли об этом говорить, который раз бередить его раны, если выхода из всей этой ситуации все равно нет. Но в тоже время я чувствую, что он имеет право знать. В этом мире есть люди, которые его ждут и любят, день и ночь молятся за него. Разве знание об этом может сделать кого-то слабее или причинить боль?

– Лерка, моя Лерка, – любя обнимает меня отец и целует в лоб. – Сами-то вы здесь как оказались? Что искали на другом берегу в тумане и как планировали выбираться?

Мы с Егором по очереди рассказываем нашу историю, о том, как попали в этот мир и угодили в чужие тела, о назиданиях старшей ведьмы и встрече с мамой, о следах магической паутины, которая должна привести нас домой, о жемчужине и наказах темного эльфа.

Отец внимательно слушает, на каждом шагу все больше удивляясь нашим приключениям. А когда Егор достает из кожаного мешочка жемчужину, на отцовских глазах проступают самые настоящие слезы.

– Жемчужина Мудрости, – произносит он с благоговением, при этом отказывается к ней прикоснутся. – Это очень сильный артефакт. Я думал, их и не осталось уже на свете.

– Эльф сказал, есть еще две.

– Нам и одной будет достаточно. Он дал инструкции, сказал, что с ней делать?

– Да, сказал. За королевским дворцом есть сад, за садом озеро, на озере островок и колодец. В него я и должен забросить жемчужину. Не пойму только, почему этого не сделали сами эльфы, и зачем им это все надо?

– Не сделали, потому что не смогут преодолеть туман и бездонное Озеро Смерти. Это непростая задача, переплыть его мало кто способен. К тому же, в их жилах течет темная магия, а жемчужине, чтобы раскрыться, нужна сила света.

– Но во мне нет никаких особых сил, – пожимает плечами Егор. – Да, я без проблем переплыву любое озеро, в этом я профи, но не более того.

– Дайка мне свою руку, – улыбается отец и накрывает его ладонь своей. – А теперь закрой глаза и представь солнце в самый ясный день, будто ты крепко стоишь ногами на земле, но при этом тянешь к нему свои руки, так, что его лучи приятно согревают кожу.

– Представил. Ну и что?

Отец медленно поднимает свою ладонь, а от руки Ветрова идет вполне различимое свечение.

– Вот что, – улыбается он, и я вместе с ним. – Не ошибся твой темный эльф, ты и есть Призрак света.

– Какой еще призрак? – пугается Егор и потряхивает ладонью, словно от этого свечения можно избавиться, как от какого-то недуга.

– Тот, о котором сказано в писании. «В начале времен, когда мир был погружен во тьму, явился Призрак Света, обладатель силы, способной разорвать покрывало мрака. Он был и не был, поскольку его сущность простиралась между двумя мирами: миром живых и миром теней».

– Но я не тень.

– Здесь и сейчас да, а в своем мире? Не задумывался, куда делось твое собственное тело? Оно перешло в другое измерение. Там до вашего с Лерой возвращения вы не более чем тени. Писание длинное, но суть пророчества в следующем: «Когда настанет Великое Затмение, и солнце будто за облаками скроется за густым туманом, Призрак Света вернется, пробудит древние силы, и лишь их свет сможет восстановить равновесие».

– Хочешь сказать, как только Егор бросит эту Жемчужину Мудрости в колодец, туман рассеется?

Эта мысль кажется мне безумной, но взгляд отца только подтверждает догадку.

– Да, девочка моя, да! Очень на это надеюсь. Тогда у всех этих людей появится шанс на новую жизнь…

– И у тебя тоже, пап. У тебя и у мамы с Улей.

– Странно, что Фэйл сразу не сказал, зачем все это затеял. Ради такого точно стоит рискнуть, – соглашается Егор. – Я сделаю все, что от меня потребуется.

В этот вечер мы еще долго говорим обо всем. Отец вспоминает тот самый день, когда в последний раз видел маму, и как попрощался с ней. После этого он и его единомышленники, такие же сильные маги, бросили все силы на борьбу с разрастающимся туманом, только в итоге сами оказались его пленниками.

– Так отчего он возник? Темные эльфы имеют к этому отношение?

– Теперь никто и не скажет наверняка, – отец растирает широкими ладонями лицо, и в который раз переводит взгляд на мамино пожелтевшее фото. – Как и то, сколько жизней он в итоге унес за эти годы. В какой-то момент я просто перестал считать.

Оставив нас переночевать в своем доме, отец обещает вернуться утром и уходит. Устроившись поудобнее на груди Егора, еще какое-то время я пытаюсь уснуть, только выходит не очень. Пусть в стенах этих пещер мы и в безопасности, но уже завтра нас ждет новый день и новые испытания.

– Ты тоже считаешь, что я Призрак Света? – раздается в тишине его шепот.

Неверящим взглядом Егор разглядывает собственные ладони, я же, немного задрав голову, разглядываю его лицо в профиль.

– Не знаю, как для остальных, а по мне ты слишком живой и желанный для призрака, – приподнимаюсь на локте и оставляю поцелуй на его губах. Егор обхватывает меня за талию и охотно отвечает. Пальцами уже по привычке перебираю его удлиненные немного жесткие пряди. – Как же будет странно после всего этого вернуться в свои прежние тела. Кажется, я уже успела привязаться к тебе такому.

– Даже так, – улыбается Егор. – Ну, Травникова, вот уж не ожидал, что буду ревновать тебя к оборотню.

– Ты пока и есть оборотень, – смеюсь я, подставляя шею для поцелуев.

– Это ненадолго. Правда, я уже и не помню толком, кто меня ждет на той стороне.

После его слов сердце пропускает удар, чтобы тут же забиться с утроенной силой. Господи, неужели времени уже не осталось и страстоцвет почти отцвел?

– Что, совсем никого? А как же твои родители и друзья?

– Родители… – задумывается Егор, – на ум приходят только те, что остались в «Пропади пропадом». А друзья, даже не знаю, были ли они у меня?

– Конечно, были. Иначе откуда на твой день рождения собралась бы вся эта толпа. Скажи хотя бы, что помнишь Илюхина, – молю его я, но Егор смотрит на меня непонимающим взглядом.

– Кого?

– Вадима, кого же еще? Твоего безбашенного лучшего друга-здоровяка.

– Прости, Лер, но я такого не знаю.

Волнение захлестывает, и я буквально заставляю себя дышать. Мы должны торопиться и уже завтра добраться до дворца, даже если идти придется весь день без остановок. Я не могу его потерять. Не сейчас. Да я без него и возвращаться никуда не хочу. Вот только, если мы опоздаем, Егора не станет, он просто исчезнет.

– А твоего тренера, Горыныча? Его ты точно не мог забыть. Ведь не забыл, правда?

– Гордей Василича, – тепло улыбается, и на моих глазах проступают слезы облегчения. – Его пока не забыл, как и наши тренировки. И себя прежнего тоже еще отлично помню. Так что не переживай, Лер, мы все успеем. А теперь поспи, тебе нужно отдохнуть.

Утром я просыпаюсь, едва из коридоров пещеры доносятся первые голоса. Жизнь в подземелье идет своим чередом, хоть и кажется мне весьма непривычной. Как они вообще различают день и ночь, не имея доступа к дневному свету и возможности просыпаться с первыми лучами солнца? Помимо людей в подземном городе я обнаруживаю и небольшую ферму. Домашний скот и птица тоже как-то приспособились к новым условиям. Помимо этого, под ногами снуют домашние кошки и собаки. Приятно знать, что несмотря на жуткую угрозу, люди сумели позаботиться и о братьях своих меньших.

– После завтрака покажу вам подземное озеро, – строит планы воодушевленный отец, но я вынуждена его разочаровать.

– Прости, пап, мы не можем задерживаться. С каждым часом Егор все больше теряет связь со своим настоящим миром. Я не знаю, сколько времени у нас осталось, но мы не имеем право опоздать. Если это случится, я навсегда его потеряю.

– Не случится. Я знаю короткий путь и провожу вас до дворца.

В его глазах отражается немая тоска, но он ни слова не говорит об этом, только обнадеживающе сжимает мои пальцы в своей крепкой руке. Столько лет и я, и он в сердцах надеялись на эту встречу, но как же мало времени нам оказалось отведено.

– А как же твой пост у реки?

– Если все получится, мне уже не придется туда возвращаться, – озаряет его мужественное лицо теплая улыбка, и я улыбаюсь вместе с ним. – К тому же, все эти твари в тумане насторожились, ощутив присутствие жемчужины, и не дадут вам прохода в одиночку.

Я осматриваюсь по сторонам и меня переполняют такие разные чувства. Если бы все эти люди вокруг только знали, какой важный сегодня день, и что уже завтра, возможно, все они смогут выйти на поверхность, отстроить свои дома и начать новую жизнь под солнцем. Как же хочется верить в лучшее, но страх не отпускает. Перевожу взгляд на Егора, которого атакует новообретенная родня, закармливая пирогами на дорожку, и сердце принимается взволнованно барабанить.

– А что не так с этим Озером Смерти? Почему ты сказал, что его мало кто способен переплыть? – донимаю я отца все новыми вопросами. – В нем водятся какие-то хищные твари?

– Нет, в озере не водится ничего живого, на этот счет не беспокойся. Но глубина впечатляет, не зря в народе озеро прозвали бездонным. А еще течение в нем непредсказуемое: оно может менять свою силу и направление в считанные секунды, сбивая с толку даже самых опытных пловцов.

– Значит, я буду помогать Егору и усмирять течение. Не зря же я маг стихийник.

– Другого от своей смелой девочки я и не ожидал, – улыбается отец, и я пытаюсь согреться в его заботливом взгляде, насладиться этими последними мгновениями, которые мы можем провести наедине.

* * *

Утром туман в лесу кажется еще гуще прежнего. Его холодное дыхание обвивает наши тела, то и дело норовя забраться за шиворот, запустить бег перепуганных мурашек вдоль позвоночника. Сквозь призму этого тумана все вокруг выглядит зловещим, даже обычные деревья напоминают силуэты чудовищ с вытянутыми конечностями. Каждый шорох ветра приносит с собой страх, каждая новая тень, тянущая ко мне в отчаянии руки, оставляет внутри горький след.

– Все в порядке? – не скрывается от Егора мое состояние.

– Да. Мы справимся, – поддерживаю я то ли его, то ли саму себя.

И только отец держится в этом тумане спокойно и уверенно, словно за эти годы успел с ним сродниться. Он ведет нас к королевскому дворцу, и мы следуем за ним, стараясь не отставать и не наделать лишнего шума.

С тропы мы сошли еще вчера, и я дано не встречала следов своей магической паутины. Но в какой-то момент она появляется снова, и я в очередной раз убеждаюсь, что мы на правильном пути.

По дороге нам встречаются постройки прежних времен: обветшалые заброшенные хижины, куски старой мебели, которые однажды хранили чьи-то истории, а теперь погружены в листву и мох, как будто сама природа пытается стереть их из памяти.

Время от времени из глубины леса доносятся отголоски тех самых хищные тварей, скрывающихся в тумане, и мы ускоряем темп, не желая терять время на очередную схватку с ними.

К середине дня ноги так гудят от усталости и натертых мозолей, что хочется лечь и не вставать. Ничего не поделать, но местная обувь не чета нашим современным кроссовкам, и пластыря, который так пришелся бы кстати, тоже нет под рукой. Правда, в этих обстоятельствах о натертых мозолях я думаю в последнюю очередь. Когда сквозь туман прорисовывается величественный дворец, поросший зеленью, мы дружно останавливаемся и запрокидываем головы, чтобы во все глаза рассмотреть это творение прошлого.

В сердце борется чувство странного восторга и тревоги. Сложные архитектурные детали, украшенные мхом и лианами, а теперь покрытые вечным сном, навевают мысли о его былом великолепии. Я невольно замираю и почти не дышу, понимая, что мы подошли слишком близко. Это место хранит в себе ответы на вопросы, которые мучили нас с той поры, как только мы решились на этот опасный путь.

Не веря своим глазам, мы медленно подходим ко дворцу, с опаской касаясь его стен, покрытых растительностью. За дворцом действительно обнаруживается сад, наверняка, когда-то прекрасный и ухоженный. Сейчас же складывается ощущение, что природа не оставила для нас ни единого свободного сантиметра, и пробираться по саду приходится с боем. Пышные кустарники и деревья растерзали прямые линии и когда-то вымощенные дорожки. Колючие королевские розы больше не цветут, но разрослись размером с поле, так и норовя побольнее ужалить.

– Держитесь за мной, – прорубает отец проход своим острым ножом, еще и придерживает ветки, чтобы те не хлестали меня по лицу.

Вдали за нашими спинами снова раздаются зловещие звуки, разбавляемые лишь шорохами наших шагов и хрустом вездесущих веток. Эти твари продолжают идти за нами, словно чувствуют, что их миру нашими стараниями вот-вот придет конец.

Пробравшись сквозь хаос зеленых зарослей, мы наконец оказываемся на берегу спокойного озера с необычно темной водой. Мы останавливаемся, глядя на его черные воды, которые, кажется, поглощают весь свет вокруг. Сердце колотится от страха и восхищения одновременно, как если бы я стояла на границе реальности и потустороннего мира.

– Ни черта не видать в этом тумане! – выдает как на духу Егор, окинув озеро профессиональным взглядом, и уже начинает раздеваться. – Куда плыть-то? В какой стороне необходимый нам островок с колодцем?

– По самому центру, – отвечает отец. – Но оказавшись в тумане ты легко можешь сбиться с пути. Разглядеть в нем что-то ты не сумеешь, еще и подводные течения будут то и дело сбивать тебя с цели.

– И как мне плыть, на что ориентироваться?

– Я буду твоим ориентиром, – обнимаю Егора за плечи, и впервые замечаю, как сильно он волнуется. – Вспомни все, чему учил тебя твой Горыныч на тренировках, а путь к цели я проложу.