Текст книги "Мой (СИ)"

Автор книги: Анастасия Пырченкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц)

– Эй, малыш, – послышался в какой-то момент ласковый шёпот Артёма, тронув мою щёку. – Может, скорую?

– Нет, – произнесла одними губами, прижавшись щекой к его ладони. – Дома таблетки. Но я не дойду, – выдавила признание через силу, до крови закусив губу.

Кажется, Акимов выругался некрасиво, но то прошло мимо моего сознания, потонув в слепящей вспышке очередной порции боли. Зато я запомнила, как всё-таки пришла мама, а после меня подняли на руки и куда-то понесли. Помню прохладу воды.

Очнулась уже в темноте, в своей постели. Похоже, я банально вырубилась и проспала до самого вечера. Пошевелилась, ощутив тянущую боль внизу живота, но теперь она уже была терпимой. Даже смогла встать и дойти до кухни, где ужинали родители. При виде меня оба тут же засуетились.

– Ты как? – поинтересовался папа, зачем-то прижав ладонь к моему лбу, словно проверял температуру.

– Лучше, – улыбнулась ему. – Можно мне попить, – попросила следом.

– Конечно, – мама метнулась к буфету. – Может, чай? – предложила.

– Нет, спасибо.

Мне протянули полулитровую бутылку негазированной минералки, которую я выпила почти залпом. Я всегда в такие дни пью невообразимое количество воды.

– Напугала ты меня, Галь, сегодня, – укорила мама. – Нельзя же так.

– Прости. Я забыла.

– В могилу ты меня загонишь, – покачала головой та.

Ещё немного посидев с ними, я всё же направилась в душ, а после обратно в постель. Сил не было даже на то, чтобы позвонить и поинтересоваться о домашнем задании. Тем более, уверена, мама уже всё узнала раньше моего. Поэтому с чистой совестью завалилась спать.

ГЛАВА 6

– Мам, а как я попала домой? Макс что ли донёс?

Мы с мамой вместе готовили ужин, и я заодно решила узнать, что же произошло вчера в школе.

– Макс? А, Иванов, что ли?

Я согласно кивнула.

– Нет, конечно. Акимов помог. Он на машине нас довёз и тебя донёс.

И таким обыденным тоном она мне это сказала, что я даже не сразу поняла, что именно.

– Артём Николаевич? – повторила бестолково. – А как же урок?

– А что урок? У него всё это заняло десять минут – не больше, – пожала плечами мама. – Напугался, конечно, мужик, – хмыкнула. – Впрочем, ты там всех напугала. Такая бледная была. Я когда пришла, ты уже почти без сознания была. Нельзя так, Галь, – укорила в очередной раз. – У меня чуть сердце не остановилось.

Тяжко вздохнула, закусив губу почти до крови, чтобы сдержать глупую улыбку.

Волновался. Он обо мне волновался. Ему не всё равно.

У меня прям на повторе в голове зазвучали эти мысли. И Артём меня нёс. Сам. До дома. До кровати.

Ай, мне срочно нужна Анька, чтобы выспросить всё-всё, а то мама явно не оценит моего любопытства. Ещё и поймёт чего ненужного. И без того вон как косится подозрительно.

– Прости, – поспешила повиниться в который раз. – Я не специально.

– Ещё бы ты специально, – проворчала та.

На этом тема была закрыта. Мы обе сосредоточились на готовке. А ближе к вечеру заявилась подруга, которую я утащила к себе в комнату, едва та успела разуться.

– Рассказывай! – потребовала нетерпеливо.

– Ого, – рассмеялась та. – Можно мне хотя бы куртку снять?

– Да какая куртка! – возмутилась я, буквально вытряхивая подругу из одежды. – Всё, говори, – откинула снятую вещь на постель.

– Ну-у… – протянул Анька, не спеша отвечать.

Явно издевалась. Одарила её мрачным взором.

– Ладно-ладно, – снова рассмеялась она, подняв руки. – Он вчера с тобой в раздевалке, как с хрустальной обращался. Пока Инессу Николаевну ждали, постоянно гладил тебя и что-то тихонько приговаривал на ухо. Я, честно, так и не разобрала – что, но тебя это успокаивало. Можно мне теперь присесть? – выгнула брови.

– И? – уточнила я, махнув рукой на кровать, на которую Анька тут же улеглась, как на свою, со всем удобством.

– Что? Когда пришла твоя мать, ты уже мало что соображала. Так что наш Тёмочка, как благородный рыцарь, решил помочь добраться вам до дома. Поднял тебя на ручки и понёс. Ты его так трогательно обняла за шею, уткнувшись личиком в плечико…

– Блин, Аня! Я же серьёзно! – кинула в неё первым попавшимся под руку.

Этим первым оказался мой сарафан.

Аня, хохоча, откатилась в сторону.

– Ладно-ладно, поняла, исправляюсь, – отозвалась весело, усевшись. – Ну, думаю, будь ты совершеннолетней у тебя были бы все шансы покорить сердце неприступного Акимова. Он явно за тебя переживал не только как учитель. Со стороны вообще его забота о тебе действительно смотрелась неоднозначно. Ещё он тебя то и дело целовал в макушку и гладил, то по волосам, то по плечам… В общем, так к простой ученице не относятся. Да и когда вернулся, он больше пребывал в своих мыслях, чем с нами. А ещё от него впервые сигаретами пахло. Довела мужика, – вздохнула наигранно удручённо.

– Переживал, значит, – вынесла вердикт рассказу, бестолково улыбаясь.

– Только я не думаю, что у вас что-то получится, – продолжила высказывать свои мысли моя гостья. – Вчера вечером он снова явился домой в сопровождении ещё одной девицы. Может, ты ему и нравишься, но не настолько, чтобы обрывать связи с другими. А ещё Машка сегодня сказала, что он даже на выпускниц совершеннолетних не повёлся. Так что тут не столько возраст, сколько пунктик по поводу работы. Причём, он им так и сказал, как я поняла.

Вот только Анька так может – окрылить и сразу же следом бахнуть о землю со всей дури.

Впрочем, Артём и мне говорил нечто подобное, помнится. Спровоцировать бы его, чтобы точно узнать, как он ко мне относится. Только как?

– Вот завтра и проверим! – заявила уверенно, правда, ещё и сама не зная – как.

– Э-э, подруга ты чего это задумала? – просекла Анька моё настроение на раз-два. – Давай только без глупостей, ладно?

– Да какие глупости, – отмахнулась от её беспокойства.

К тому же у меня родилась идея.

– Слушай, – хмыкнула предвкушающе. – Он же мне помог? – одарила подругу лукавым взором.

– Ну, помог, – кивнула та неуверенно.

– Так надо же его поблагодарить за это, – откровенно заухмылялась я.

– Как благодарить собралась? – осторожно поинтересовалась Аня.

– А как обычно спасённые благодарят своего спасителя в книгах? – закусила нижнюю губу.

– О-о… – протянула та обалдело.

– Ого-о, – подмигнула ей

В общем, следующие несколько часов мы провели, разгребая мой гардероб, но в итоге подруга сбегала к себе и притащила мне брюки с зауженными книзу штанинами и пиджак, с белой блузкой под ним. Волосы решили оставить распущенными.

– Надеюсь, выдержка у мужика крепкая, – выдала по итогу Анька. – И у Маслова тоже. Как и у других парней. Вторая Истомина, – сделала своеобразный комплимент. – Только ты выглядишь стервозней и старше.

– Старше? – переспросила с усмешкой. – Это хорошо, – подмигнула своему отражению.

К слову, подруга моей радости не разделяла.

– Галь, пообещай мне, что если наши старания завтра не оправдаются, ты оставишь эту глупую затею с завоеванием физрука, – потребовала Аня на полном серьёзе. – И я не шучу. Хватит уже страдать из-за ерунды.

На самом деле я тоже задумалась над тем, чтобы перестать саму себя мучить ненужными надеждами. Два месяца прошло, а сдвигов никаких. Ну и чего я тогда, и правда, страдаю? Ещё бы объяснить это сердцу, которое уже сейчас в предвкушении билось так быстро, будто намеревалось выпрыгнуть из груди. И ещё сильнее забилось, когда я на следующий день пришла в кабинет Артёма.

Мужчина сидел за столом и что-то увлечённо печатал в мобильном. Впрочем, сейчас у него было окно перед второй сменой, поэтому он мог заниматься своими делами. Я специально подгадала этот момент для встречи. Меня он не заметил так сразу, только когда я прошла в сам кабинет и захлопнула дверь, отрезая нас от любопытных глаз.

– Добровольская? – удивился Артём, отвлекаясь от телефона. – Смотрю, вам уже лучше. Рад, – заметил сухим тоном.

Осмотрел меня с головы до ног и выгнул брови в явном ожидании моих пояснений этому визиту.

– Да, – кивнула я согласно. – Я потому и пришла, – приблизилась к столу, но не спешила его обходить.

Акимов отложил телефон и скрестил руки на груди, с любопытством глядя на меня, чуть склонив голову вбок. Промолчал.

– Я хотела вас поблагодарить, Артём Николаевич, – продолжила, сосредоточив внимание на его столе.

Провела пальцами по краю столешницы, проследив за своими действиями, но почти сразу вернула внимание мужчине. Тот, к слову, так же следил за моей рукой. По какому-то наитию царапнула поверхность, пристально наблюдая за сменой эмоций на лице Артёма, который, заметно скривившись, шумно выдохнул и отвернулся, уставившись прямо перед собой, в стену.

– Не стоит, – произнёс он, покачав головой, так и не глядя больше на меня. – Я бы сделал тоже самое для любой другой ученицы.

Для любой другой, значит…

Стало жутко обидно. И больно, да.

И вот чего я сама себя мучаю?

Права Анька. Мазохизмом страдаю на пустом месте.

Уйти и забыть.

Вяло улыбнулась и развернулась на выход.

– В любом случае, спасибо вам, Артём Николаевич, – поблагодарила негромко, стараясь не разреветься. – За всё, – добавила ещё тише и направилась к двери.

Уже схватилась за ручку, когда подумалось:

"Если уж всё равно не судьба, то почему бы напоследок не рискнуть?"

И пока не передумала, вернулась обратно к мужчине, на этот раз обойдя стол. Встала напротив него, удивляясь собственной смелости, а после склонилась, обхватила его лицо обеими ладонями и прижалась к его губам в несмелом и неумелом поцелуе. Но прежде чем он смог хоть как-то отреагировать, отстранилась.

– Спасибо, – повторила я шёпотом, глядя в потемневший взор с золотистым ободком по краю радужки.

Перевела взгляд на его губы, чуть тронув их большими пальцами обеих рук, а после ещё раз коротко прижалась к ним своими и буквально сбежала из кабинета.

– Дура! – отругала себя.

Взволнованная Аня ждала меня в фойе у зеркала с моей одеждой в руках.

– Ну как? – поинтересовалась тут же, стоило мне к ней приблизиться, и протянула мне куртку.

– Идём домой, – проигнорировала её вопрос, одеваясь на ходу.

– Всё так плохо?

– Ань, – становилась и устало взглянула на подругу, – давай не будем? Очень тебя прошу, – голос всё-таки сорвался, но я тут же отвернулась и быстрым шагом направилась на выход.

Девушка так больше ничего мне и не сказала до самого её дома.

– Переночуешь у меня? Родители сегодня в гости допоздна, если не до утра. Можем кино посмотреть какое-нибудь. Выходные, – протянула, довольно потянувшись. – Как я их ждала!

– Ужастик, – согласилась на её предложение.

Одной оставаться не хотелось. Не была уверена, что не впаду в депрессию. Поэтому решила, что вечер в обществе подруги – лучшее лекарство.

– Договорились! – обрадовалась она.

В итоге, мы в сотый раз смотрели старый вариант фильма "Оно", снятого по книге Стивена Кинга. Закончили где-то около часа ночи. Ещё немного поболтав в темноте, легли спать. Но если Анька, как и всегда, заснула тут же, то вот я так и не смогла. А ближе к трём часам за стеной послышался грохот, будто шкаф упал, и следом мужской и женский пьяный смех. Причём, девушек, судя по количеству голосов, как минимум две.

– Мужик – не промах, – хмыкнула на подобные развлечения соседа Аньки.

И только потом дошло, что её соседом являлся как раз Акимов.

Резко села на постели, уставившись перед собой невидящим взором, и теперь уже осознанно прислушивалась к происходящему за стеной. Ещё бы сердце не колотилось так быстро и оглушающе, перекрывая все звуки. Или наоборот, хорошо, что не слышу. Анька вот вообще никак не отреагировала на происходящее. Мне бы такой крепкий сон. Я вечно от каждого шороха вскакиваю. Как сейчас. Правда, уже через пять минут воцарилась неестественная тишина, сменившаяся протяжным стоном.

Да издевается он, что ли?!

И плевать, что, вроде как, не в курсе моего присутствия сегодня здесь…

Да и, вряд ли ему, есть до этого дело. До меня.

Да за что ж мне всё это?!

Очередной едва слышный стон отозвался оглушающим выстрелом в сознании. Словно мне только что разрывную пулю вогнали в самое сердце. Но вопреки всему я, на манер последнего мазохиста, сидела и слушала происходящее сейчас в соседней квартире. Обняла подушку и закусила её уголком, чтобы сдержать рвущиеся наружу рыдания. По щекам давно уже текли горькие слёзы.

"Мне всё равно. Мне всё равно. Мне всё равно", – повторяла про себя как мантру.

Ещё бы это помогало!

Подсознание к тому же предательски подсовывало картины того, что происходило сейчас по другую сторону стены.

А стоны раздавались теперь всё чаще. Не выдержала и вышла из комнаты. Помотавшись больше часа по тёмной квартире, решила сходить в душ, а в итоге приняла ванну, которая помогла немного расслабиться. Ненадолго. Стоило только заслышать звук открывающейся соседней двери, как жгучая обида и разрывающая всё моё существо злость вновь заполонили разум. Настолько, что я, слабо отдавая себе отчёта в том, что творю, вышла в подъезд. Как раз застала шикарную картину того, как явно пьяный и одетый в одни домашние штаны Акимов провожает двух девиц. Последние одарили парня поцелуями с обеих сторон и скрылись в лифте. Зато теперь Артём отвлёкся от них и заметил меня в соседних дверях. К слову, обёрнутую в одно полотенце и обутую лишь в тапочки.

– Допился, – простонал он, потерев лицо ладонью.

Прислонился спиной к стене, приложившись пару раз затылком о неё. Ладони с глаз так и не убрал.

– Скорее, догулялись, Артём Николаевич, – съязвила я в ответ.

Хотелось выразиться грубее, но не решилась.

– Чёрт! То есть ты реальна? – уточнил очевидное, наконец, посмотрев на меня.

– Можете подойти и потрогать, если вам нужно физически в этом убедиться, – продолжала язвить, протянув руку. – Знаете, Артём Николаевич, вы бы хоть просили ваших девиц потише пищать. Спать, знаете ли, невозможно из-за вашей мышиной возни.

Мужчина пару раз моргнул, пытаясь понять о чём я говорю, а после разразился далекой от приличия тирадой, помянув в ней и меня не в лучшем свете.

– Вы сейчас это серьёзно? – опешила от такой наглости. – Вы тут водите всяких шлюх к себе, спать собственным ученицам не даёте, а после они ещё и виноваты в ваших похождениях?

– Да если бы не ты… – чертыхнулся он и явно приготовился уйти домой, но я оказалась быстрее.

Тут же оказалась рядом с ним, крепко ухватив за запястье. Второй рукой пришлось придержать полотенце, которое от моих резких манёвров грозилось упасть к ногам.

– Если бы не я, то – что? – потребовала объяснений.

Откуда только эта смелость взялась?

Мало того, что фактически раздета. Ночью. В подъезде. Веду беседы с таким же полуголым мужчиной. По-хорошему, уже давно должна была покраснеть и сбежать, но что-то во мне противилось, вынуждало оставаться пребывать на месте и требовать ответов.

– То ничего, – дёрнул рукой Акимов в попытке забрать руку, но я только сильнее сжала пальцы. – Добровольская, ты ничего не попутала, нет? – стал давить авторитетом. – Мало того, что гуляешь ночью по подъезду одетая на грани приличия, так ещё и пристаёшь к пьяному мужчине, – усмехнулся.

Если думал, что сможет меня смутить, то ошибся. Сейчас я была на него слишком зла, чтобы думать о приличиях.

– Я к вам ещё не пристаю, Артём Николаевич, – парировала, вернув ему усмешку.

– Ещё? – выгнул он брови и неожиданно подался вперёд, а через мгновение я оказалась прижатой к стене с заведёнными над головой руками.

Акимов легко удерживал оба мои запястья одной ладонью, а вторую положил на незащищённое горло.

– То есть днём лезть ко мне с поцелуями и сейчас хватать за руку, не давая уйти, – это не приставать? – улыбнулся неожиданно холодно.

Аж мурашки по коже побежали. Тело вовсе пробила дрожь. И вот теперь меня накрыло запоздалое смущение и некоторый стыд, что я тут почти голая перед мужчиной, да ещё в таком месте, как подъезд. Невольно дёрнулась прочь, отчего мои запястья сжали ещё крепче.

– Нет уж, медовая. Сама пришла, – прошептал он, подавшись вперёд, вжимая меня в стену.

– Артём Николаевич, – прошептала я в панике. – Я уйду. Отпустите, а?

– Отпущу, – пообещал он. – Чуть позже, – прошептал на ухо, прикусив мочку уха.

По позвоночнику пробежали мурашки, а низ живота сладко свело.

– А-а… у меня месячные, – напомнила ему.

– Поверь, медовая, даже если бы хотел забыть об этом аспекте, то не смог бы, – рассмеялся негромко, опалив своим дыханием мою шею. – Но этот фактор – слабая преграда для моих желаний, – добавил совсем тихо, обводя пальцами контур ключиц.

Невольно вздрогнула в ответ на это прикосновение.

– А-артём Ни-иколаевич, – выдохнула едва слышно с мольбой. – Можно я уйду?

– Уйдёшь, – кивнул мужчина, по-доброму улыбнувшись.

И не отпустил. Наоборот, с каким-то затаённым предвкушением скользил пальцами по краю моего полотенца.

– Позже, – добавил немного погодя.

– Не надо, – попросила, снова дёрнувшись.

– Не надо – что? – прищурился Акимов, снова подавшись вперёд, почти целуя. – Я ещё ничего не делаю, – усмехнулся, погладив пальцами мои запястье.

Такое невинное действие, но отчего-то сердце, бившееся на пределе своих возможностей, сбилось со своего ритма.

– Ещё? – вернула ему его же слова.

– Ещё, – повторил он утвердительно, вклинившись коленом между моих ног.

Полотенце, и без того державшееся на честном слове, всё-таки развязалось и раскрылось. Упасть не упало, так как я всё ещё прижималась спиной к стене. Мужской взгляд резко сместился ниже на ничем неприкрытую грудь, живот и… Щёки, что говорится, запылали стыда. Хорошо хоть трусы надела сразу. А то бы совсем, наверное, сгорела на месте.

– Чёрт, малыш… – выдохнул Артём, прикрыв глаза, а когда снова посмотрел на меня, взор его выражал лишь сплошное безумие.

– Артём, – пробормотала испуганно, дёрнувшись.

Правда, своими действиями сделала лишь хуже, потому что меня буквально вжали в стену.

– Повтори, – хриплым голосом потребовал он на ухо.

– Что повторить? – растерялась.

– Имя. Повтори, – словно через силу уже откровенно попросил.

– Артём.

– Ещё раз.

– Артём, – повторила в отчаянье. – Пожалуйста, – в очередной раз дёрнулась в его руках, желая избавиться от такой близости.

Только меня будто не слышали. К шее прижались чужие губы. Артём проложил дорожку из поцелуев к плечу, а через миг мои руки оказались на свободе. Мужские ладони сжали талию, приподнимая над полом, усаживая на колено. Следующий поцелуй достался моей груди.

Я же… вспомнила двух ушедших от него девиц. И так противно стало.

– Что, не нацеловались за этот вечер ещё? – отозвалась ядовито, уперевшись руками ему в плече в попытке оттолкнуть.

– Тобой я готов упиваться вечно, – отозвался Акимов, не прерывая своих действий, и прикусил за сосок.

Неожиданная волна удовольствия пронзила всё тело, вынудив охнуть.

– Нет! – выпалила громче положенного и сильнее надавила на плечи Артёма. – Пустите меня, Артём Николаевич, – решила напомнить ему о наших статусных различиях.

– Пущу, – кивнул он. – Чуть позже…

Но целовать перестал. Мужские ладони с талии сместились на бёдра, прижав ближе к себе, и поднял голову, взглянув на меня.

– Не стоило тебе сегодня выходить из квартиры, – проговорил тоном полным обещания.

Это я уже и без него поняла. Да только выходила я не для того, чтобы провоцировать всяких пьяных идиотов на ненужные действия, а… И вот тут я мысленно простонала, поняв, какую сотворила глупость, поддавшись своей злости. Ведь действительно сама спровоцировала мужчину на всё это. Вот же… дура!

– Вы правы, – согласилась с ним. – Не стоило. И я прошу прощения, что отвлекла вас от отдыха. Если вы меня отпустите, я уйду, и мы сможем обо всём этом забыть.

– Забыть? – рассмеялся Артём, снова прижавшись ко мне всем телом. – Правда, сможешь обо всём этом забыть, медовая? – прошептал у самых губ.

– Точно знаю, что меня сейчас стошнит от отвращения, – парировала холодным тоном, копируя маму на работе. – От вас пахнет алкоголем вперемешку с женскими духами. Отвратительно.

Акимов на это только больше развеселился.

– Это же хорошо, – подмигнул он мне и, наконец, поставил меня на ноги. – Если бы ими не пахло, ты бы уже стонала подо мной, медовая, – провёл пальцами по моим губам.

Я же представила, что до этого он этими же пальцами трогал тех девиц. Затошнило уже на самом деле.

– Не смейте! – прошипела злобно, отпрыгнув в сторону и демонстративно вытерла губы тыльной стороной ладони. – Я вам не шлюха! – добавила зачем-то, после чего склонилась за полотенцем и прикрыла тело.

– Не шлюха, – усмехнулся Артём. – Тут ты права. Ты хуже, – добил меня.

– Что?! – опешила от его слов. – Вы… Вы… Ненавижу вас! – выкрикнула со слезами на глазах и бросилась в квартиру подруги.

– Вот и умница. Вот и молодец, – донеслось мне вслед, перед тем как я захлопнула дверь.

Прижалась спиной к бронированному полотну и сползла по нему на пол, окончательно разревевшись.

Вот, значит, какой он меня видит.

Недостойной.

Хуже шлюхи.

Впрочем, наверное, в чём-то Акимов прав. Я столько ходила за ним хвостиком, чуть ли не вешалась на него, предлагая себя… Что ещё можно было подумать! Но почему сразу хуже?

Неужели любить и пытаться привлечь внимание дорогого сердцу мужчины – значит, пасть так низко? Просто потому, что хочется быть к нему ближе? Разве это так плохо?

Вон, тот же Маслов, если верить одноклассницам, бегает за мной уже больше года и никто не сказал, что это как-то неправильно и что он ведёт себя, как шлюха. Тот же Смертин. Да и остальные все. Даша тоже вот собралась добиваться внимания Лёши сама, а не ждать у моря погоды. То есть она тоже шлюха и даже хуже?

– Я не шлюха, – прошептала сквозь слёзы, схватившись за волосы. – Не шлюха. Я не такая. Я просто хотела…

А чего я хотела?

Отношений со взрослым мужчиной, который видит во всем лишь способ удовлетворить свои физические потребности?

И какими были бы тогда эти отношения, поддайся он моим желаниям?

На сколько ночей его хватило бы? Или дней? Или правильней сказать – раз?

– Дура! – привычно отругала саму. – Какая же я дура!

Ещё бы не было так больно. Словно кинжал вонзили в сердце до упора и теперь медленно проворачивали.

Впору умереть…

Артём

Дверь за Галиной закрылась, а я так и остался пребывать в подъезде на прежнем месте. Стоял и бестолково смотрел на железное полотно. И лишь по истечению нескольких минут смог вообще пошевелиться и вернуться, наконец, домой, усевшись на край так и не разобранного дивана. Руки мелко дрожали, а кончики пальцев до сих пор покалывало от ощущения тёплой кожи. Да и вообще всего меня трясло. То ли от неудовлетворения, то ли от ненависти к себе. И сам не понимал. Но стоило увидеть девчонку в подъезде в одном коротеньком полотенце, как мозги совсем переклинило. Всё, что осталось важным, – моя медовая.

Откуда только силы взялись отпустить её?

Больше хотелось погрузиться в податливое тело и, наконец, забыться. Желание к ней затмевало всё остальное. И даже то, что до этого скинул напряжение в объятиях тех двух близняшек, нисколько не помогало выдержке. А ведь думал, сил вообще не осталось ни на что. Ага, как же. Похоже, на эту малышку всегда будут.

И чего меня на ней так переклинило?

А ведь не уйди она, точно бы всё закончилось плачевно для нас обоих.

Изнасиловал бы к чертям!

Чем только думала, когда выходила ко мне в подобном виде?

Впервые ощутил себя по-настоящему озабоченным. А уж когда полотенце слетело с неё, открывая вид на аппетитное тело…

Вот об этом лучше не думать и не вспоминать!

И всё-таки я дерьмо!

Самое настоящее дерьмо!

Посмотрел на по-прежнему дрожащие пальцы и усмехнулся.

Она ведь даже не поняла истинного посыла моих слов. Действительно решила, что я сравнил её со шлюхами.

Глупая.

Разве можно её сравнивать с такими?

Да вообще хоть с кем-то?

Открытая, чистая, наивная, искренняя…

Настоящая!

И в то же время – нереальная!

Не моя!

Не для меня!

Погублю!

Одну сгубил и её погублю!

Перед глазами снова возник образ из прошлого…

Длинные светлые волосы, рассыпанные на белой постели, мягкая манящая полуулыбка, серый взор, полный любви и затаённой грусти, ласковый шёпот, нежные поцелуи и прикосновения…

Марина.

Морская.

И новая вспышка кадра из прошлого…

Те же длинные волосы, но уже с красным отливом и безликим взглядом в небо, а на губах всё та же полуулыбка. И записка в руках с двумя словами "Я люблю…".

А ведь мне тогда было всего двадцать против её семнадцати.

Затрясло сильнее, а в груди разразился настоящий пожар.

Не зря я сказал девчонке, что не умею любить. Только иметь. И никому не позволяю меня любить. Лучше пусть ненавидит. Зато живёт. К тому же ей всего шестнадцать. Выпустится из школы и забудет. В университете познакомится с другими парнями, заведёт отношения, а первая любовь останется простым воспоминанием.

Да. Так лучше.

Для неё.

В первую очередь для неё.

Осталось убедить в этом самого себя…