Текст книги "Я стала сестрой злодея (СИ)"

Автор книги: Анастасия Миллюр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 13 страниц)

Я стала сестрой злодея

ГЛАВА I

Автор – злыдень!

Я шла по улице, уткнувшись носом в телефон и едва ли не сбивая с ног прохожих. И с каждым шагом понимала, что слабовольное решение почитать – наконец-то! – вышедшие последние главы моей любимой книги было фатальной ошибкой, потому что мне хотелось рвать на себе волосы и кричать от возмущения.

Как можно было создать настолько харизматичного и классного персонажа (пусть и злодея), а потом оставить героиню не с ним?!

Нет, я все понимаю, сюжет – дело благородное. Да, и потом, Ридрих – человек не самых высоких моральных качеств. Что там говорить… Его и человеком-то назвать можно с трудом! Но это совершенно не отменяло того факта, что проиграл он главному герою только потому, что автор так решил! Я уверена на сто – нет, на двести процентов! – что если бы Ридрих и Адэйн были реальными людьми, то второму ни за что было бы не победить!

Разочарование растекалось по груди вязкой кляксой.

Вот так и бывает… Читаешь целый год любимую книгу, бежишь проверять продолжение, как завороженная, а тут тебе – раз! – и такой смазанный и недостоверный финал.

Конечно, я с самого начала понимала, что Ридрих проиграет, ведь он не главный герой. Но… Можно же это было как-то покрасивее сделать! А героиня – дура!

Насупив брови, я добралась до светофора, и кинув взгляд на мигающим красным обратный отсчет, вернула внимание телефону.

Говоря откровенно, мне бы об экзамене по кристаллографии подумать, а не о том, как несправедливо обошлись с Ридрихом, но… Экзамен – не волк, в лес не убежит. А книга вот заканчивается!

Насупив брови и явно ощущая грохочущее внутри недовольство, я с горьким привкусом во рту читала «счастливый финал», где Кементина и Адэйн счастливо живут в отвоеванном королевстве. Но каждое слово мне давалось труднее предыдущего, потому что шар возмущения в груди только рос и тяжестью отдавал в живот.

Ужасно! Целый год ожиданий этого не стоил!

Я настолько погрузилась в свои эмоции, что совершенно забылась и, даже не глянув по сторонам, шагнула на пешеходный переход, едва услышала писк светофора.

– Стойте! Осторожнее! Берегись! – донеслись до меня запоздалые оклики людей, когда уже ничего нельзя было не изменить.

Гудение машины. Визг шин. Слепящий свет фар. Крики. И разрывающая кости боль. Вот и все, что я запомнила.

***

Яркий дневной свет резанул по глазам и заставил поморщиться.

Какого черта?! Маша с дубу рухнула?!

Мы же договорились, что если у одной из нас пары рано утром, то мы ведем себя тихо, как мышки, и не мешаем друг другу спать. В жалкой надежде на то, что до соседки дойдет вся степень неправильности содеянного, я перевернулась на живот и зарылась лицом в неожиданно большую и мягкую подушку.

Она всегда была такой?

– Бока отлежите, если будете так долго валяться в постели! – услышала я вдруг строгий женский голос.

Я нахмурилась.

Так.

Это как это в нашу маленькую комнатку в общежитии смогли пробраться посторонние, да еще и с внезапными наездами? На голос комендантши вроде было непохоже…

Нехорошее предчувствие подсказывало, что доспать оставшиеся драгоценные часы до пары мне не удастся. А потому, приняв всю бренность бытия, я перевернулась, открыла глаза и… Офигела.

Позвольте поинтересоваться, а когда белый потолок общаги с огромной серой трещиной вдруг превратился в легчайший прозрачный балдахин?

Утро определенно становилось все чудесатее и чудесатее!

С вытаращенными глазами я резко села и с еще большим удивление обнаружила, что находилась в просторной комнате с высоченными потолками, выполненной в приятных глазу персиковых и бежевых тонах. Мне на глаза попался изящный диван в изножье кровати, мягкий ковер на полу, аккуратный туалетный стол с обитым тканью стулом и… Женщина.

Да-да, посреди всей этой красоты стояла женщина лет сорока в строгом темно-зеленом платье, застегнутым под самое горло. Из ее идеально ровного пучка не вылезала ни единая прядка. Смотрела она как-то… Сурово. Поджав губы настолько сильно, что они превратились в тонкую ниточку. Очень неприятная тетенька, иными словами.

Напоминала мне нашу преподавательницу по истории на первом курсе. Я сразу, как увидела ее, поняла, что отношения с ней не сложатся. И так и получилось – несчастную историю, которую знала в целом неплохо, я ходила к ней пересдавать раз пять. Вот, и тут чувствовалось, что дело труба. Но это все ладно… О чем я вообще думала? Какие еще отношения? Мне бы понять, где я, черт возьми, оказалась!

– Прошу прощения, но вы кто? – спросила я и тут же схватилась за горло руками, потому что мало того, что голос был не моим, так он еще был детским!

Если раньше мои глаза были просто вытаращенными, то теперь они явно полезли из орбит куда-то в свободное плавание, потому что… Какого. На хрен. Черта?!

Тем временем лицо женщины скривилось так, словно она съела лимон.

– Пора бы уже запомнить, Азалия, что меня зовут лея Ганно.

Как говорится, очень интересно, но ничего непонятно.

И погодите-ка, Азалия?! Что за…

В интуитивном порыве я отбросила от себя одеяло и увидела свои детские ножки, которые до колен покрывала довольно простенькая ночная рубашка.

О Боже…

Ощущая, что в груди не хватает воздуха, я подняла руки к глазам и узрела пухленькие маленькие ладошки, которые почему-то покрывала паутина черных вен. Словно в кровь шприцом добавили чернила.

О-боже-мой-какого-дьявола-тут-вообще-на-хрен-творилось?!

– Что это?.. – невольно спросила я, вздрагивая от звучания собственного же голоса.

– Я не знаю, Азалия. Завтракайте уже скорее, мы опаздываем на занятия.

Ха-ха…

Что ж, капитан очевидность, твой выход. Барабанная дробь, и – та-дам. Кажется, я не в общежитии. Теперь осталось понять, что с этим осознание делать. А пока… Что она там говорила? Завтракать? Отлично! Я всегда лучше соображала за едой.

Пошарила взглядом вокруг и довольно быстро обнаружила симпатичную тележку рядом с кроватью. Вот только когда я подобралась к ней ближе и подняла крышку, любые мысли о еде с криками и воплями разбежались по углам.

На чересчур симпатичном для подобных отходов подносе стояла кружка с чем-то на вид давно прокисшим, на блюдце одиноко лежал заплесневелый хлеб, а на тарелке – нечто похожее на кашу, от которой исходил такой запах, что повеситься было можно.

– Это что такое?! – возмутилась я, не ожидавшая подобной подставы.

– Ваш завтрак, – отрезала женщина, скрещивая руки на груди.

– Это?! – я в отвращении с грохотом опустила крышку на поднос и оттолкнула от себя ногой тележку. – Такое даже свиньям нельзя скармливать! Где вы тут завтрак увидели?!

Давайте рассуждать логически. Я проснулась в красивой и большой комнате. Какая бы чертовщина тут не происходила, но совершенно очевидно, что я в этом доме – где бы он не оказался – не последний человек. Как минимум, вот эта мадам в темно-зеленом платье – явно моя прислуга.

Тогда какого, спрашивается, черта?!

– Ничего больше у нас нет для ребенка потаскухи! – ядовито зашипела женщина, теряя всю свою хладнокровность.

Моя челюсть окончательно отвалилась.

Ребенка потаскухи?

Мелькнувшая внезапно в голове вспышка озарения показалась мне настолько бредовой, что я поспешила от нее тут же избавиться. Но…

– На такое вам уже нечего сказать? Вот и молчите. Ешьте свой завтрак или останетесь и вовсе без него, а вдобавок еще и без обеда! – грубо сказала лея Ганно.

Я же прикладывала все усилия, чтобы моя челюсть не упала куда-то к центру земли.

Большой и богатый дом. Дочь потаскухи. Азалия… Что-то знакомое. Что-то до боли знакомое, но совершенно невероятное!

Черт возьми, мне нужно проверить!

Я спрыгнула с кровати и прямо с босыми ногами понеслась к двери.

Этого не может быть. Невозможно. Нет. Такое происходит только в книжках.

– Азалия! Куда собралась, негодница?! – доносились мне в спину крики женщины, но мне до них не было дела.

Я стремглав неслась на первый этаж – в столовую, где по утрам обычно обедал…

Нет, даже думать о таком странно! Но все же…

Но все же, чуть не поскользнувшись на гладком паркете, завернула в коридор, с разбега распахнула двустворчатые высокие двери, которые пусть и с трудом, но поддались и… Чуть не села.

Что я там говорила? Такое только в книжках бывает? Ну, либо я в книжке, либо сошла с ума, потому что за длинным столом в полном одиночестве и правда завтракал юноша лет девятнадцати.

Мое сердце бешено колотилось от быстрого бега, но стоило нашим глазам встретиться, как оно тут же замерло и рвануло куда-то ввысь.

Бледная кожа, аристократические черты лица, черные волосы мягко завивающиеся за ушами и острый, режущий кинжалом взгляд.

Ради всех богов, это же, мать его, Ридрих!

Ридрих! РИДРИХ! Из моего любимого романа. Мой любимый персонаж!

До дикого фанатского визга оставались какие-то считанные секунды, когда вдруг все поменялось.

Он не сдвинулся с места, не пошевелил ни единым мускулом, но сила хлынувшая от него во все стороны припечатала меня к стене. И под гнетом этой ужасающей мощи любые эмоции, кроме леденящего душу страха, покинули меня к чертовой матери.

Скрипнул стул, и юноша поднялся.

Я почувствовала, как моя кожа покрылась мурашками, начиная от ног и заканчивая лицом. Дыхание замерло где-то в горле, и с нарастающим ужасом я стала наблюдать, как воплощение самого зла медленно подходит ко мне, не сводя взгляда черных глаз.

О черт…

Черт! Черт! ЧЕРТ! Как я могла быть такой безрассудной, что с разбега ворвалась прямо в логово тигра?!

Большой и богатый дом, дочь потаскухи, Азалия – все это мне было очень хорошо знакомо. Потому что Азалия была сестрой Ридриха, главного злодея романа, которым я зачитывалось. Той самой сестрой, которая умерла в возрасте восьми лет от рук… Собственного брата.

Че-е-е-е-ерт!

ГЛАВА II

Неожиданно я почувствовала, как та же самая неведомая сила, что отбросила меня к стене, схватила меня за ногу и резко дернула вверх, отчего мой мир перевернулся с ног на голову, а я оказалась вверх тормашками.

Вопль чистейшего ужаса уже был готов вырваться из моей груди, потому что, знаете, не каждый день оказываешься подвешенной в воздухе хрен знает на чем, но очень вовремя я вспомнила, что Ридрих искренне ненавидел любые крики. Он сам никогда не повышал голоса и другим не давал делать этого в своем присутствии. Поэтому я прижала ладони ко рту и уставилась круглыми от страха глазами на юношу.

А он, прищурившись и сложив руки на груди, внимательно изучал меня в ответ. От этого взгляда мурашки по моей коже забегали самыми настоящими слонами, и я, с трудом сглотнув и собравшись с силами, дрожащими губами пробормотала:

– Б-братик, что ты д-делаешь?

Услышав мой голос, Ридрих скривил губы, а позади него стали сгущаться тени. И это не какое-то там образное выражение – за ним буквально начала собираться тьма. Волоски на моем теле встали дыбом.

Он меня сейчас убьет.

Мамочка родная, меня сейчас точно убьют!

Куда кричать-то, господи-ты-боже-мой?!

Сердце в груди заколотилось, как сумасшедшее, и я зажмурилась, ожидая неминуемого удара. Но внезапно услышала грубый голос:

– Хозяин.

Та-а-ак. Кажется, смерть откладывалась.

Дрожа, как осиновый лист, я приоткрыла один глаз и еле переборола себя, чтобы не отлететь куда-то в лучший мир, потому что – нет, вы уж, конечно, извините – но к такому жизнь меня точно не готовила.

Позади все еще не сводящего с меня взгляда Ридриха появилось… существо. Оно было похоже на сгусток темной энергии, очертания которой складывались в туловище, голову, руки и ноги. Зато рога на макушке угадывались вполне отчетливо. У этой сущности не было рта или глаз, но я знала, что оно смотрит прямо на меня.

Мои нервы психанули, с дуру нажали на красную кнопку и оповестили меня о том, что это уже слишком, и такого в их трудовом контракте прописано не было. Мне их винить было не в чем. Я бы и сама с удовольствием нажала на какую-нибудь кнопку, чтобы остановить творящееся здесь безумие, но как оказалось, это были лишь цветочки…

– Что это такое по-твоему? – прищурившись, спросил Ридрих, явно обращаясь к сущности.

– Ваша сестра, хозяин, – пробасила она в ответ.

Хозяин… Хозяин… Сквозь обуявший мозг страх ко мне робко прокрадывалась информация почерпнутая из романа.

Боги всемогущие! Это же Малькут – демон, призванный Ридрихом в девятилетнем возрасте из нижнего мира.

Я с трудом сглотнула, теперь уже во все глаза рассматривая нового героя из романа. Было по-прежнему до дрожи страшно, но теперь еще и любопытно – так, на самую капельку.

Губы Ридриха изогнулись в кривой усмешке, и он перевел взгляд на своего слугу. Тот под таким внимание замерцал, явно опасаясь гнева своего владыки.

– Я знаю, кто она. Почему она все еще жива?

Меня окатило ледяной волной от тона юноши. А исходящая от него тьма, кажется, пропитала собой всю комнату. Ужас снова ворвался в мой разум и принес с собой очень здравую мысль.

Все еще жива?! Погодите-ка!..

Внезапно фрагменты прошлого стали мелькать перед глазами яркими вспышками, словно кто-то вдруг открыл дверцу ящика, где они были надежно спрятаны. Неожиданно для самой себя я вспомнила, что меня сбила машина.

Точно… Я шагнула на пешеходный переход, не посмотрев по сторонам, и в меня врезалась какая-то иномарка, не успев затормозить.

Получается, я… Умерла.

И Азалия, кажется, тоже. Или должна была умереть, но я переродилась в ее теле.

О, Боги всемогущие…

На рефлексию и сожалению по своей скоропостижной смерти времени у меня не было. Если я сейчас же не вспомню, как и почему Ридрих убил свою сестру, то жить мне останется считанные мгновения. Но проблема была в том, что я начала читать этот роман почти год назад, а интрига с сестрой раскрывалась где-то в середине.

Ох, ты ж елки-палки… Что же там было-то?!

И почему отношения злодея и героини меня волновали больше, чем его драма с младшей сестрой?!

– Когда я приказываю тебе что-то сделать, ожидаю, что это будет исполнено, – продолжил Ридрих ровным безэмоциональным голосом, от которого мурашки табуном бежали по коже.

И не только у меня. Малькут тоже выглядел так, как будто был готов оказаться хоть на святом очистительном костре, только не перед своим разгневанным хозяином. По цепной реакции демон обратил все свое внимание уже на меня. Глаз у него не было, но я буквально всем телом ощущала, как он мысленно расчленял меня взглядом.

Я сглотнула, с неожиданной ясностью понимая, что если меня убьют здесь и сейчас, то третьего шанса точно не будет. Мое тело умерло в моем мире, а значит, возвращаться мне некуда.

– Б-братик, не надо! – выдавила я.

Но Ридрих даже бровью не повел.

О, господи-ты-боже-мой… Что же там такого было-то?! Что?! Почему он хотел с ней расправиться? Что могла ему сделать маленькая невинная сестренка? Ведь Ридрих никогда и ничего не делал без причины. Он был жестоким человеком, однако сумасшедшим убийцей, которому дай только зарубить какого-нибудь ребенка, не был.

Так… Так. Спокойно. Надо сосредоточиться.

– Такого больше не повторится, хозяин. Больше я вас не подведу, – раздался угрожающий голос демона.

Стоп! Какой еще не подведу?!

Охваченная первобытным ужасом, я наблюдала, как Малькут двинулся в мою сторону. Его аура источала чистейшее зло и кажется забирала все хорошее, что было в этом мире. На моем лбу выступила испарина. Я забрыкалась, не в силах поверить, что это происходит со мной на самом деле.

Даже смерть под машиной не казалась мне такой обидной. Но умереть от рук демона, едва переместившись в мир романа – это полное фиаско.

Я уже видела тянущуюся ко мне костлявую лапу смерти, но внезапно бьющийся в истерике мозг все же выдал свой перл и бухнулся в обморок – я вспомнила, почему Ридрих хотел убить Азалию. А потому уже даже не пытаясь сдерживать себя, я на всю столовую завопила:

– Братик, я никому не скажу, что твоего демона зовут Мальбут!

– Стой, – тут же раздался приказ юноши, и демон остановился в каком-то жалком миллиметре от меня.

Я замерла, боясь поверить в то, что это сработало. Но вот удерживающая меня в воздухе темная сила дернула мою ногу, и мир снова перевернулся – только теперь в правильную сторону. Я оказалась прямо перед лицом пристально вглядывающегося в меня Ридриха.

– Как ты сказала его зовут? – спросил он меня, прищурив свои черные глаза.

– Мальбут, – ни на мгновение не усомнившись, ответила я.

По его губам вновь скользнула кривая улыбка, а в следующее мгновение я уже грохнулась на пол. И – господи-ты-боже-мой – еще никогда я не была так рада тому, что отбила себе задницу! Да, я была готова расцеловать пол под собой!

– Прочь, – велел Ридрих.

Я не знала, кому он это сказал – мне или Малькуту, потому что была слишком занята тем, что пела хвалебные оды своей памяти, которая неожиданно спасла мне жизнь.

Аура зла исчезла вместе с демоном, и я выдохнула спокойнее. Кажется, опасность миновала. Однако радовалась я преждевременно.

Ридрих вернулся за стол, но заметив, что я неподвижно сидела на полу, хладнокровно произнес:

– Исчезни.

Я решительно встала.

Пусть сегодня смерти я избежала, но опасность все еще нависала надо мной, как Дамоклов меч. В конце концов, настоящее имя демона я все же знала, и если брату станет об этом известно… Я поежилась.

Ну, уж нет! Костьми лягу, но не позволю себя убить! Буду самой очаровательной младшей сестренкой, в которой он будет души не чаять, и на которую просто рука не поднимется!

– Я хочу поесть вместе с братиком, – мило улыбнувшись, произнесла я, поднимая на него глаза. – Можно?

– Нет, – безжалостно отрезал он, возвращаясь к прерванной трапезе. – Ты ешь отдельно.

Ешь?! Да, ты вообще видел, чем меня кормят слуги?! Я уже почти открыла было рот, чтобы нажаловаться, но очнувшийся от обморока разум вовремя дал по тормозам.

Ридрих ненавидел слабость. Если я сейчас начну канючить и говорить о том, как плоха моя еда, вполне вероятно, что меня просто выставят магическим пинком из столовой. И я не только не завоюю его расположение, но и настрою против себя. А вот этого мне бы совершенно не хотелось…

Очень «вовремя» мой желудок заурчал, оповещая весь мир о том, что у меня во рту с самого утра не было и маковой росинки. Юноша молча перевел на меня взгляд, и на его лице промелькнуло нечто похожее на отвращение. Я тут же прижала ладони к животу, заливаясь краской.

– Хорошо. Приятно аппетита, Ридрих, – пролепетала я и, развернувшись, выбежала из столовой.

Я хотела было отправиться в спальню, но… Что мне там было делать? Есть те помои или выслушивать нотации леи Ганно? Нет уж, спасибо.

Первым делом нужно было поесть, потому что на голодный желудок злодеи не завоевываются. И если слуги отказываются меня кормить, я возьму еду сама! В конце концов, я девушка из двадцать первого века – это вам не шутки.

К тому же, я внезапно вспомнила про маленькую слабость нашего злодея. Это конечно же, большой секрет, но кому как не мне, фанатке Ридриха, знать о нем все?

Подавив поистине злодейский смех, я развернулась и босиком прошлепала в сторону кухни. Ну, держитесь! Я вышла на тропу милоты!

ГЛАВА III

То ли боги этого мира сжалились надо мной, горемыкой, то ли мне просто повезло, но на кухне никого не оказалось – ни поваров, ни горничных. И это было настоящим подарком Небес, потому что Азалию в доме не жаловали.

Дело в том, что само существование дочери в роду Абенаж было аномалией. Традиционно в каждом поколении рождался только один наследник – мальчик, так было испокон веков. Но внезапно одна из низкородных любовниц отца Ридриха – эрцгерцога Териса Абенаж – забеременела и родила на свет здоровую девочку, а сама умерла в родах.

Логичнее всего было предположить, что она просто «нагуляла» этого ребенка, но гордость эрцгерцога не позволила допустить даже мысль о подобном. А потому дочь он признал, однако, не сильно озаботился ее воспитанием и просто сослал в тот же дворец, в котором воспитывался Ридрих.

Хотя, положа руку на сердце, с его стороны милосерднее было бы от Азалии отречься.

Во-первых, даже расти она в сиротском приюте, условия для жизни у нее были бы явно лучше.

Во-вторых, она осталась бы жива в оригинальной истории.

Ну, и в-третьих, ее рано или поздно нашел бы настоящий отец, и вот тогда-то жизнь бы у нее пошла в гору, а в итоге… Все пошло наперекосяк.

Слуги во дворце эрцгерцога издевались над Азалией, и она росла забитым и затюканным ребенком, который даже взгляда поднять не мог.

– Которую к тому же кормят помоями, – пробурчала я себе под нос, и голодный желудок вторил мне возмущенным бурлением.

Тем временем, добравшись до кухни, я достала из посудного шкафа стопку мисок, деревянную ложку и венчик для взбивания яиц, уместила это все на поверхности стола и отправилась в погреб на охоту за нужными ингредиентами. К счастью, нашлись они довольно быстро, и более того, я даже смогла найти орехи – просто идеально.

Подвинув к столу табуретку, я взобралась на нее и встала на колени, а затем разложила все необходимые продукты на столе и принялась творить. Честно говоря, пребывание в детском теле сбивало меня с толку. Все вокруг казалось просто огромным. До каких-то полок или банально до стола я просто не могла дотянуться. Да, и не привыкшие к такой работе руки были какими-то непривычно неловкими. Провозилась с тестом я намного дольше обычного, но дело было сделано. И пока основа «подходила» я занялась духовым шкафом.

Он был чугунным, нагревался от огня, который нужно было разводить в подтопке, а дым уходил из кухни через трубу. В целом, ничего сложного. Похоже было чем-то на печь у бабушки в деревне, а потому я без труда разобралась с технологиями этого мира и очень скоро, пуская голодные слюнки, уже доставала ароматные подрумяненные печеньки.

Терпеть мне было уже невмоготу, а потому я ложкой соскоблила первую пару еще до того, как они успели затвердить, и тут же ее слопала. Но вот остальные аппетитные кружочки я оставила подсыхать на подносе. Они должны были выглядеть идеально, ведь у меня на них были большие планы.

В целом, на кухне я уже сделала все, что хотела – осталось только «замести следы». Все ингредиенты были возвращены ровно на те же места в погребе, а посуда – перемыта и убрана в посудный шкаф.

И вот вроде бы, ничего особо серьезного я и не сделала. Всего лишь приготовила печенье и прибрала за собой кухню – обычное дело. Но чувствовала я себя так, словно весь день таскала стокилограммовые мешки.

Тельце у Азалии было, конечно, таким себе по выносливости.

С другой стороны, кто отменял хороший отдых после тяжелой работы? Правильно, никто. Разберусь с печеньем и вернусь в спальню, чтобы немного поспать. Я, в конце концов, ребенок – у меня должен быть полуденный сон.

Выложив кругляшки печенья в найденный бумажный пакет, я с чувством выполненного долга собралась было отправиться в кабинет Ридриха, чтобы оставить ему там свой сюрприз, но в мои планы с ненавязчивостью кувалды вмешалась судьба.

Я была уже у выхода, когда задняя дверь вдруг хлопнула, и на кухне появилась миниатюрная горничная. Она мечтательно улыбалась и что-то тихо напевала себе под нос, сжимая в руках одинокий голубой цветок, но стоило ей увидеть меня, как у нее из глаз чуть ли не искры полетели!

– Маленькая дрянь! – прошипела она. – Посмела опять воровать?!

– Воровать?! – возмутилась я. – Ничего я не трогала!

Как вообще можно что-то украсть в собственном доме? Если уж кто-то тут и воровал – так это слуги, но никак не маленькая Азалия.

– А в руках у тебя что?! – стала наступать на меня девушка, явно намереваясь отобрать у меня мои печеньки.

Ага, сейчас! Так, я тебе их отдала. Не того полета ты птица, чтобы на мой особенный, приготовленный по тайному семейному рецепту кулинарный шедевр посягать.

Я прижала к себе кулек с печеньем так, словно от него зависела моя жизнь, и попятилась к двери. А потом и вовсе развернулась и стремглав понеслась к лестнице. Как говорится, не пойман – не вор.

– А, ну, стой, воровка! – вопила мне вслед горничная.

Ножки восьмилетней девочки были намного короче, чем у взрослого человека, а потому я уже практически чувствовала, как девушка дышит мне в затылок, стремительно нагоняя.

– Отстань, я сама их приготовила! Я не крала! – крикнула я, зажмуриваясь и прибавляя ходу, и внезапно на всей скорости врезалась в кого-то.

Ушибленный нос тут же заныл, но я, не обращая на него внимания, отскочила в сторону и хотела было уже продолжить свой побег, как внезапно оказалась схвачена за руку.

– Что здесь происходит? – раздался незнакомый голос.

О, Боги всевышние! Неужели это Териса Абенаж? Тогда мне точно крышка. Я в страхе распахнула глаза и глянула на остановившего меня человека, но к своему немалому облегчению встретилась с изумрудно-зелеными глазами молодого юноши.

– Ваше высочество! – тут же склонилась в низком поклоне, преследующая меня горничная, однако не забыла бросить в меня обещающий кару взгляд.

– Во дворце Абенаж работают дети? – вздернул бровь кронпринц, внимательно меня изучая.

Я свела брови. Работают? Он что, принял меня за служанку? Нет, так не пойдет.

Вырвав у него руку, я сделала шаг назад и, одной рукой придерживая подол ночной сорочки, а другой – кулек с печеньем, склонилась в самом изящном реверансе, на который только была способна.

– Приветствую восходящее солнце империи наследного кронприца Регори, – преисполненным достоинства голосом проговорила я. – Мои имя сейра Азалия Абенаж.

– Сестра Ридриха? – в голосе принца отчетливо прослеживалось удивление. – И что же ты украла?

Я выпрямилась и бросила взгляд на все еще сгорбленную в поклоне девушку.

– Я ничего не крала, ваше высочество. Я приготовила печенье для братика, а горничная неправильно меня поняла.

– Вот как? – с усмешкой произнес Регори. – Ты можешь идти, – приказал он служанке, и та, склонившись еще ниже быстро попятилась назад, а потом и вовсе скрылась из виду.

Спасена!

Нет, это все же не дело. Мне обязательно нужно придумать, как разобраться со слугами. Не буду же я от них целыми днями по поместью бегать.

– Ты сама это приготовила? – заинтересованно кивнул кронпринц в сторону моего кулька. – Дашь мне попробовать?

Я обхватила пакет двумя руками, защищая его от плотоядного взгляда юноши. В книге, конечно, говорилось, что печенье – тайная страсть Ридриха, которую он всегда скрывал, а зачастую и отрицал. Но неужели кронпринц тоже страдал этой напастью? Такого в романе не было!

– Прошу прощения, ваше высочество, но это для моего братика, – осторожно ответила я, встречаясь со смеющимся взглядом кронпринца.

– Только для него? – переспросил он, пока его губы подрагивали от едва сдерживаемого смеха. А потом он поднял глаза и, заглянув мне за спину, выдал: – Ридрих, я не знал, что у тебя такая очаровательная сестра.

По моей спине побежали мурашки.

Брат что, все это время стоял у меня за спиной, а я его даже не видела? Нервно улыбнувшись, я отскочила в сторону и глянула на темноволосого юношу, тут же ловя режущий кинжалом взгляд черных глаз.

– Приготовила мне печенье, а сама ешь помои? – скривил он губы. – Убожество.

Совесть у него вообще есть? От возмущения у меня аж голос сел, и я сдавленно просипела:

– Я тоже перекусила печеньем.

Но от моих слов Ридрих и вовсе сморщился.

– То есть предлагаешь мне есть твои объедки?

Да, что у него за извращенное восприятие-то?! Ужасно захотелось огреть его этим самым печеньем по голове, но вместо этого я натянула на лицо самую что ни на есть милую улыбку и произнесла:

– Я очень люблю братика, и поэтому решила приготовить для тебя печенье. Но оно получилось таким вкусным, что я не удержалась и съела пару штучек. Ты злишься на меня?

Я уставилась на Ридриха, широко распахнутыми глазами и увидела, как он снова скривил губы и отвернулся, явно намереваясь меня игнорировать.

Ах, так?!

– Прости, я хотела порадовать тебя. Ты ведь так усердно работаешь, – удрученно произнесла я, опустив голову. – Но если это печенье тебе не нужно, то я его выброшу.

– Выбрасывай, – безразлично ответил юноша, проходя мимо меня и направляясь к лестнице.

Бесчувственный чурбан!

– Выбросишь? Не надо выбрасывать, ты ведь старалась. Отдай лучше мне, – лучезарно улыбнулся мне кронпринц.

И почему я не переродилась его сестрой?! С таким-то братом мне бы точно ничего не угрожало… Но я не собиралась поддаваться его обаянию и, поджав губы, затрясла головой.

– Я готовила только для братика, но если он не хочет, то это просто мусор.

– Перестань, какой еще мусор? Я уверен, что это о-о-очень вкусное печенье, – протянул Регори, бросая хитрый взгляд на замершего на лестнице Ридриха.

Ага, кажется, у меня появился союзник!

– Вкусное, – кивнула я. – С орешками и коричневым сахаром, – иными словами, в нем есть все, что любит наш ненаглядный злодей. – Но если братик не хочет, то ничего не поделать.

Я притворно тяжело вздохнула и, подойдя к открытому окну, замахнулась, чтобы швырнуть кулек в кусты, но внезапно его выхватили прямо из моих пальцев.

– Раз оно такое вкусное, я просто не могу допустить этого кощунства, – заявил кронпринц, вскидывая вверх пакет с печеньем, наверняка, чтобы я не смогла его достать.

– Но… – нахмурилась я.

– Регори, чем ты там занимаешься? – послышался раздраженный голос Ридриха. – Ты пришел, чтобы обсудить дела или доставать мою сестру?

Он что, назвал меня сестрой? Вот это прогресс!

Кронпринц картинно закатил глаза, но перед тем как уйти, склонился ко мне и заговорщическим тоном произнес:

– Я обязательно прослежу, чтобы этот упрямец хотя бы попробовал его.

Я улыбнулась. Точно союзник!

– Полагаюсь на вас, ваше высочество, – ответила я ему одними губами.

Он подмигнул мне и, насвистывая, нагнал ушедшего далеко вперед Ридриха.

Отлично, начало положено! А теперь в комнату – уже почти полдень, а я тут в ночной рубашке разгуливаю. Непорядок…