Текст книги "Апгрейд. Первый отряд (СИ)"

Автор книги: Анастасия Мельникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)

Апгрейд. Первый отряд

Глава 1

Денис

– Дениска! – смеялась маленькая девочка от того, что еë щекотали.

Он старался не сильно давить на рëбра младшей сестры, чтобы случайно не сделать ей больно.

– А давай! Давай побегаем?! – кричала девочка.

– Нет снежинка, я тебя всë ровно не догоню.

Маленькая, девятилетняя Юля, это единственное сокровище, что осталось у Дениса.

– Ну всë, Зимин, на занятия пара. – холодно объявила воспитатель.

– А ты вечером придëшь послушать, как я читаю, а? – с надеждой спросила девочка, хотя знала, что старший брат всегда приходил.

– Конечно, снежинка. – он прижал к себе сестру. – Опять Снежную королеву?

– Да! Да!

– Хорошо, я приду и послушаю. – пообещал он и вышел за дверь.

Вообще образование было обязательным, но Денис, учился спустя рукава.

Гораздо интереснее было нянчиться с младшей сестрой или драться с другими мальчишками.

– Ты опоздал. – фыркнул преподаватель Олег Никитич.

– Простите. – бросил Денис и уселся на последнюю парту, там уже ждал его лучший друг, Серëжа Лапин.

– Ты с мелкой был?

– Угу.

– Повезло тебе, Ден. – протянул Серëжа.

– С чего бы это?

– Ну как, ты и она, это почти семья.

– Твои же живы, у тебя тоже есть семья.

– Ага, вот только им пузырь дороже был.

Денис нахмурился. Серëжа никогда не рассказывал о своей семье, разве что, никто не умер.

Денис даже немного завидовал ему.

Их с Юленькой воспитывал отец, воспитывал конечно так себе. В основном бил, Денис всегда защищал сестру, а потому, его били за двоих.

Два года назад, их мама умерла, а ещё через год, повесился отец. Других родственников, кроме занятого дяди полковника у них не было, но и тот отказался принимать их в семью. Так двенадцатилетний Денис и семилетняя Юля Зимины, попали в детский дом.

Он не сильно жаловался, правда и тут процветало насилие.

Воспитатели часто наказывали за проступки лишением еды или даже побоями.

Но никто не бил сильнее, чем старшие воспитанники.

Денис с самого детства отличался упрямостью и наглостью. Никогда не извинялся, и всегда давал отпор, так что вскоре от него отстали.

В какой-то момент он и сам стал одним из задир. Просто по-другому здесь не выжить, либо ты, либо тебя.

Один из парней, он был всего на год младше самого Дениса, вызывал в нëм зависть, ненависть и целый спектр негативных эмоций.

Степан Чужой был в приюте с самого раннего детства. Вряд ли кто-то мог сказать о нëм что-то плохое. Никогда не обижал других, и уж тем более не лез в драки.

Это раздражало больше всего. Денис всегда видел в нëм того, кем не стал сам.

Ну конечно, ему легко быть хорошим, ему некого защищать, рассуждал Денис.

Вообще он давно хотел преподать ему урок выживания в этой среде, вот только всë повода не было, до сегодняшнего дня.

На уроке географии, Денис не смог ответить на вопрос преподавателя. Тишину в классе разрезал хохот Кости Яровых, лучшего друга Стëпы.

– Ну ка, глянь на него, всю башку уже отбили. – уже всхлипывал Костя.

– Да тише ты. – цокнул на него Стëпа.

– Тишина! – заорал преподаватель и Яровых наконец заткнулся.

Сразу после урока, Денис и Серëжа подошли к ребятам.

– О, они нас сейчас бить будут. – усмехнулся Костя, а Стëпа поник.

– Ребят, не надо. – попросил он.

– Надо Стëпа, надо. – серьëзно начал Серëжа и сдавил Косте плечо.

– Пожалуйста. – ещë раз попросил Стëпа, пока его друг шипел от боли.

– А ты у нас защитник слабых? – с усмешкой произнëс Денис надеясь вывести его на конфликт.

Стëпа лишь кивнул.

– Да не Стëпа, я им щас въебу. – скулил Костя.

– Ну всë, сука, оглядывайся. – бросил Денис и хлопнув Серëжу по плечу, пошëл дальше по коридору.

Уже много лет спустя, Денис поймëт, что это было фатальной ошибкой.

Именно из-за того, что он сегодня сделает, его жизнь навсегда потеряет краски.

Денис решил наказать Стëпу один, а потому не стал будить друга, который уже мирно спал.

До отбоя ещë было несколько часов, а потому, по коридорам можно было свободно перемещаться.

Он ждал его в мужском туалете всего каких-то пол часа.

– Закончу здесь и сразу к Юльке. – пробормотал он, глядя в пол.

– Слушай, может… – начал Стëпа, но удар в нос заставил его замолчать.

Повалить худого парнишку было легко, ещë легче бить лежащего.

Денис бил молча, просто ради профилактики, сзади послышались шаги. Он обернулся, в дверном проëме замер Костя.

Денис улыбнулся и поднëс палец к губам.

Не нужно лишнего шума, а то могли и в кладовке на всю ночь запереть.

Костя подорвался с места и убежал.

Денис покачал головой.

– Не тех ты друзьями называешь, Чужой.

– А кого называть, тебя что-ли? – Стëпа сплюнул кровь на кафель, всë так же лëжа на полу.

– Ты хоть понял, почему бил?

– Из-за Кости.

Денис помотал головой.

– Ну и еблан ты, Чужой.

После спокойно помыл руки и побрëл в сторону девчачьего крыла.

Как ни странно, никакого удовлетворения он не почувствовал, даже наоборот, как-то тоскливо на душе.

– Тук, тук. – вошëл в комнату с улыбкой парень. – А где моя?

– Не знаю, с ужина наверное не пришла ещë. – оповестила его другая девочка.

Денис помчал в столовую, там еë не было.

Не хорошие мысли лезли в голову, он старался отогнать их от себя.

Он заглядывал в каждый класс и комнату, Юли нигде не было.

Он уже сказал об этом каждому воспитателю, весь приют стоял на ушах пол ночи.

Дениса пытались угомонить и заставить вернуться в комнату, тот наотрез отказался. Никакие угрозы его не пугали так, как пропажа сестры.

Около двух часов ночи, он добрался до закрытой на шпингалет кладовки.

Лампочка загорелась, а Денис упал на колени.

Маленькое, голое тельце Юли лежало на каких-то тряпках. Лицо и ноги были в крови, на шее синяки.

Он подполз к ней, уложив голову себе на колени.

Он рыдал и раскачивался, бормоча отрывки фраз из Снежной королевы, еë любимой сказки.

– Герда… Милая моя Герда… Где же ты была так долго?… Где же был я сам? – он протяжно взвыл. – Если бы я был рядом… Если бы я пришёл пораньше…

Когда воспитатели, нашли плачущего мальчика, и уже мëртвую девочку, он всë бормотал о вечности и никак не мог отпустить еë.

***

За все эти годы Денис Зимин сильно изменился, и ни только внешне.

Ещë тогда, четыре года назад, в его сердце будто попал осколок от проклятого зеркала. Оно покрылось льдом, причиняя сильную боль, но никак ни хотело останавливаться.

Глава 2

Зима

– Да и особенно это касается выпускников нашего чудного заведения. – устало проговорил Дмитрий Котов, наш преподаватель по химии. За глаза его все называли ласково Котëнком. Такой же мелкий и беззащитный.

– Эй, Зима, скоро выпуск, отметим? – задорно начал Серëжа Лапин, с погонялом Рыжий.

– Как будто есть чему радоваться. – отмахнулся от него я.

– В смысле?

– В коромысле. Жить ты где собрался? А жрать ты что будешь? – вскипел я.

– Ну дак это, придумаем чего.

– Что значит придумаем? Я с тобой не останусь.

– Я думал…

– Не льсти себе. – я встал и пересел за соседнюю парту. Рыжий сильно раздражал в последние время, строя какие-то планы, и надежды на будущее.

По факту мы никто, био-мусор, бесполезные ошмëтки плоти. Я ненавидел и Рыжего и свою жизнь, да и себя впрочем тоже.

– Вот бы этот мир исчез. – прошептал я и опустил голову на парту.

Проснулся от дикого визга. Даже подскочил на месте со страху.

Чужой сразу бросился к двери, спасатель хренов.

Я его опередил и дëрнул за капюшон, оттаскивая от двери.

– Ты клешни то от него убери. – пробасил Юра Быков. С недавних пор он взял на себя ответственность за Ярого и Чужого.

– Ебало закрой. – нахмурился я, и аккуратно приоткрыв дверь, тут же захлопнул еë.

– Чë там? – спросил Яровых.

– Пиздец Котëнку. – ответил я.

Стëпа тоже выглянул и тут же нырнул обратно.

– Там кровь и мясо. – Чужой весь побледнел, его губы дрожали.

– Ты чë несëшь, блондинка? – начал Данил Хвостов.

– Угомонись. Чë было-то вообще?

– В смысле? – вновь задал свой любимый вопрос Рыжий, мне захотелось вышвырнуть его за дверь.

– Я спал. – сжав зубы, объяснил я.

Половина этих уродов начала ржать, включая конечно же Яровых.

Мне же было не до смеха.

За дверью, в самом прямо смысле, были разорванные тела, и твари, что эти тела рвали.

– Мы в классе сидели, там какая-то возня началась, крики, вопли. – начал наконец объяснять бледный Стëпа. – Котëнок пошëл проверить, ну а потом ты проснулся.

– Значит он кричал.

– Народ, а чë происходит-то? – спросил один из ребят.

– Там зомби походу. – начал Чужой.

– В смысле?

Я взял Рыжего за шею и повëл к двери, высунул его голову, тот сразу начал брыкаться.

– Это пиздец, там реально зомби! – тут же взвизгнул он, когда я отпустил его.

– Дверь забаррикадировать. – я кивнул на Хвостова и Быкова, не зря самые здоровые.

Они потащили массивный учительский стол к двери.

Сама дверь открывалась вовнутрь, выбить такую раз плюнуть.

Я сел на стол и задумался.

Неужели и вправду конец света?

Никакой паники не было, ребята скорее всего ещë не поняли, что происходит.

Оно и понятно, каждому голову в коридор не высунешь, а на слова видимо не верят. Хотя испуганные глаза Рыжего и побелевший Стëпа, наверняка говорили о многом.

– Чë делать-то, Зима? – спросил Рыжий.

– Сидим тихо, не высовываемся.

Дима Рябин глянул в окно и в ужасе отшатнулся назад.

Весь наш класс, кроме меня и Стëпы, бросился к окнам.

Кто-то уже начал метать харчи и всë помещение заполнилось вонью.

– Буэээ! – послышался второй голос.

– Ну ты и мудак!

– Чë бля?!

– Заткнулись. – спокойно проговорил я. – Сказал же, сидим тихо.

– Может полицию вызвать?

– Да вот она уже, капотом в заборе!

– Нужно выбраться от сюда.

– Ага, им в пасти!

– Что нам делать, Зима? – спросил Чужой и все посмотрели на меня.

– Подождëм. К вечеру может немного утихнет, тогда и выйдем.

Все как ни странно согласились.

К вечеру ничего не изменилось. На следующий день тоже. На утро третьего дня, погас свет.

Жрать хотелось немыслимо. Повезло, что хоть туалет прилегал к кабинету, и вода у нас была.

– Сидите здесь, сколько хотите, я сваливаю. – заявил нам Лëша Державин.

– Я с тобой. – подскочил Рома Мокин по кличке Мямля.

Кто бы сомневался, Мямля всегда ходил за Державиным хвостом.

– Мы если что, помощь приведëм. – обнадëжил нас Державин и выскользнул за дверь, Мямля за ним.

К вечеру ситуация обострилась. Быков и Хвостов подрались, а разнять этих амбалов никто не решился, да и вряд ли были на это силы. В коридоре послышались выстрелы. Я замер, как и все остальные.

Дверь изрешетили пули, хорошо хоть никого не задело.

– Кто там? – заорал Яровых.

– Блять, свои! – послышался ответ.

– Свои по дверям не стреляют, уходите!

Раздался звук удара. Я повернул голову и увидел, что наш шутник уже лежал на полу без чувств.

– Заебал. – пожал плечами Быков.

В класс, ворвался улыбающийся Лëша Державин, за ним парни в военной форме.

– Спасены. – выдохнул он и длинной очередью выстрелил в потолок. – Извините. – добавил он и отдал автомат солдату в камуфляже.

Глава 3

Напалм

Когда мы с Ромкой вышли из класса, дверь за нами тут же захлопнулась. В темном коридоре никого не было. Только ошмëтки внутренностей на полу и кровь. Господи, сколько крови.

На одной из таких тёмных луж, Ромка поскользнулся и упал, тихо взвизгнув.

– Фу. – протянул он, пытаясь оттереть кровь ладонями, только ещё больше размазывая её.

– Оставь. – шепнул я, а он начал размахивать руками, пытаясь отлепить тёмные, налипшие сгустки. Один из таких прилетел мне в лицо. Ощущение чего-то холодного и липкого у меня на щеке, тут же скрутило желудок.

Он тихо рассмеялся, а я мне захотелось его треснуть.

– Давай вниз. – шепотом предложил Ромка.

– Нужно кабинеты проверить. – сглотнул я.

Надежда, что кто-то ещё жив, теплилась внутри.

– Нужно, нужно своих ребят спасать, найдëм помощь, тогда проверим. – встал в позу Ромка.

А я не мог иначе. Если кому-то ещё смогу помочь, то помогу.

Ромка кажется всё прочел по моим глазам, а потому тяжело вздохнул и кивнул.

– Давай бегом.

Мы аккуратно заглядывали в кабинеты, везде одна и та же картина.

Тела, кровь и страх.

Я сейчас серьёзно, страх вдруг обрёл физическую форму. Вот ты смотришь на человеческие останки, а страх ледяными щупальцами сжимает твой затылок.

Оживших мертвецов не было, скорее всего ушли уже куда-то.

– Ладно, давай вниз. – покачал головой Ромка.

Половицы скрипели, мы на цыпочках передвигались к лестнице.

Сзади послышалось рычание. Я на секунду обернулся.

Галина Тимофеевна, наша техничка в неизменно синем халате, стояла позади нас.

Еë разодранное горло, говорило о том, что она уже мертва, но руки тянулись к нам.

– Бегом. – прошипел я, и мы побежали в сторону лестницы.

Я оступился на первой же ступеньке и полетел в низ. Чудом, не свернув себе шею, приземлился на что-то мягкое и хлюпающее. С ужасом отпрянул от кучи мяса. Меня вырвало желчью, так как уже несколько дней ничего не ел. Ромка, вцепившись в мою футболку, рывком поднял меня на ноги. И откуда только столько силы взялось.

У главного выхода, нас уже ждали десятки обезображенных тел.

Учителя и наши знакомые.

Вот казалось бы недавно, ты сидел с ними в классе или кушал за одним столом, а уже сейчас они скалят зубы и рычат, требуя твоей крови.

Ромка, прижался ко мне и замер.

– Только не плачь. – еле слышно произнёс он.

А как тут не заплачешь? Не каждый день попадаешь в стрёмный фильм ужасов наяву.

Я зажмурился, зарываясь лицом, в кудрявые волосы моего друга. Не хотелось, чтобы последнее, что я видел перед смертью, были зубы этих уродов.

С Ромкой дружим уже несколько лет, буквально с первого моего дня в приюте. Мне было девять, когда моя бабуля умерла. Других родственников не было, и служба опеки отправила меня сюда. В первую ночь, моего здесь прибывания, я долго плакал, и по-видимому, мешал спать остальным. Кучерявая голова моего будущего друга, свесилась с верхнего яруса.

– Ты чего плачешь? – недовольно спросил он.

– Бабуля умерла. – захныкал с ещё большей силой я.

Он только нахмурился.

– Тебя как зовут?

– Лёша.

– А я Рома, давай дружить? – он протянул мне руку.

Я не задумываясь, пожал её.

– Давай.

После этих слов, он ещё больше свесился вниз и утёр мои слёзы.

– Не плачь больше, спать хочется.

Я улыбнулся и пообещал ему.

– Больше не буду.

Звон разбитого стекла и длинная очередь из автомата, заставила упасть на пол, закрывая друга, своим телом.

– Живые?! – спросил незнакомый хриплый голос, я поднял голову.

Десяток мужиков в военной форме с автоматами, держали нас на прицеле.

– Да. – еле ворочая языком, ответил Ромка, и потерял сознание.

– Кусали?

Я лишь помотал головой.

– Ещë живые есть?

– Я покажу, они наверху. – ответил я и тут же поднялся на ноги.

Ромку же, двое парней отнесли в припаркованный рядом, военный урал. Я не знал, кто эти люди и что будет с нами дальше, но впервые за несколько дней, облегченно выдохнул.

Глава 4

Люба

– Говоришь медицинский окончил? – Лариса Михайловна, старшая медсестра, смотрела на меня с недоверием.

По большей части мне было плевать, что обо мне подумает эта женщина, моë личное дело уже было в их архиве.

– Да, отучился на хирурга, потом в армию добровольцем пошëл, там в военный госпиталь. – я пожал плечами.

– Ну тогда поздравляю, Любомир, сейчас время не простое, врачи нам ох как нужны.

– Спасибо. – я пожал её на удивление крепкую руку.

– Сегодня наши по городу поездят, наверняка кучу народу привезут.

– Хоть бы. – улыбнулся я.

Лариса Михайловна улыбнулась в ответ, и разлила нам терпкий, листовой чай из красивого, фарфорового чайничка.

Я уплетал горячие пирожки с капустой, громко прихлëбывая, свежим чаем.

– А чего тебя к нам отправили? Сейчас всех специалистов в столицу шлют.

– У меня здесь семья. Была. Я на побывку приезжал, а тут это началось.

– Страшно. – поëжилась женщина.

– Да, я думал за два года в госпитале уже всë видел.

– Ты в Бога веришь? – ни с того ни сего спросила она.

Я покачал головой.

– Мне кажется это Он, нас за грехи наказывает. – женщина указала пальцем наверх и тут же перекрестилась.

– Если бы Он был. – я тоже поднял указательный палец. – Вряд ли бы допустил это.

Вообще все разговоры про кару Божью и всë в этом духе, меня сильно раздражали. Иногда даже выводили из себя.

Я раньше сам в Бога верил, молился и в церковь ходил, пока в армию не пошёл. А там увидел молодых парней, которых по периметру раскидало по кускам.

Если бы Он был, то не думаю, что позволил бы нам убивать себя.

Тишину, повисшую в медицинском блоке, разрезал звук сирены.

– К нам везут! – Лариса Михайловна подскочила, напяливая маску и перчатки. – Чего сидим?

Я тоже надел перчатки и натянул маску.

Мы замерли у двери в ожидании.

Наши заносили людей на носилках, в какой-то момент мне показалось, что всех не разместим по койкам.

Сразу вспомнилось, как после очередного боя, раненные лежали прямо на полу, истекая кровью.

Тогда на войне всё было ясно, тут свои, там чужие. Даже были понятны причины, территории, конфликты и прочее. Сейчас же всё иначе. Люди ни с того ни сего начинали жрать других людей. Было не понятно, как с такой скоростью распространяется зараза. Будто по щелчку, люди разделились на здоровых и заражённых. Я был уверен, что ни Катю, мою жену, ни Лизоньку, мою маленькую девочку, никто не кусал. Они обратились сами.

Я помотал головой, развеивая дурные воспоминания и мысли.

Совсем молодые парни и девушки, дети и подростки, ни одного взрослого и уж тем более пожилого, я не увидел.

Большинство ребят были обезвожены и истощены. Ну, хоть раненых нет, уже хорошо.

Нужно было осмотреть каждого на наличие укусов и царапин, и взять кровь на анализ. Все пробирки с кровью, мы заботливо укладывали в ящик.

Я первым делом подошëл к совсем маленькому мальчику, ему на вид было не больше пяти лет.

Мальчик смотрел на меня с испугом.

– Эй, привет, как ты? – я погладил его по голове.

– Больно. – тоненьким голоском произнëс он.

– Где болит?

Он протянул мне правую ручку.

Я закатал ему рукав и ахнул.

На маленькой, тонкой ручке, виднелись следы от свежего укуса.

– Мама. – всхлипнул он в унисон со мной.

– Как тебя зовут?

– Паша.

Я опустил его рукав и приложил палец к губам.

– Только тсс… Это наш секрет, хорошо Паша?

Он слабо улыбнулся и зевнул.

– Ты пока поспи. – я вновь погладил его по голове. – Я скоро приду.

Я смахнул выступившие слëзы, и пошëл дальше.

Одного из ребят, на этот раз девчушку лет пятнадцати, вывели из кабинета.

– Куда еë? – спросил я у вояки.

– Она заражённая. – ответил он, глядя в пол.

– Еë убьют? – шёпотом спросил я, дабы не сеять панику среди ребят.

– Она уже мертва.

Я попытался сглотнуть ком в горле, которого не было.

На других не было укусов. Я мысленно поблагодарил Бога, в которого не верил.

Уже поздним вечером, Лариса Михайловна ушла, забрав с собой пробирки с кровью.

Я до боли грыз ногти, решая, что делать с Пашкой.

Самое ужасное, что решение пришло ко мне само.

Я сидел за столом Ларисы Михайловны, не смея заснуть.

Около двух часов ночи, мальчик поднялся с постели и маленькими шагами побрëл к соседней койке.

Я встал, взял со стола пистолет и снял его с предохранителя.

– Пашка, ты в туалет хочешь? – мой голос дрожал.

Мальчик повернулся на звук.

Ребëнок с мëртвыми глазами, в упор смотрел на меня, клацая ещë молочными зубами. Вдруг он дëрнулся в мою сторону.

Он был всего в полуметре от меня, когда я нажал на спусковой крючок, выстрел заглушил мой крик.

Я громко всхлипнул и покачнулся, чьи-то руки порывисто прижали к себе.

В свои двадцать шесть лет, я рыдал словно девчонка на плече молодого парнишки, на которого чуть не напал Пашка.

Тот хлопал меня по спине и что-то шептал.

– Спасибо тебе, до гроба обязан буду, брат. – сказал он и отпустил меня.

Я утëр нос рукавом белого халата и взглянул на ребят. Кто-то подскочил со своих коек, кто-то испуганно смотрел. Одно было ясно, проснулись все.

Через мгновение после этого, забежал парень с автоматом в руках.

– Кто стрелял?!

– Я! – еле удержался, чтобы не поднести руку к пустой голове. – Мальчик, обратился.

– В кого?

– Блядь, в Румпельштильцхена! – зло прошипел тощий, мелкий парнишка. – Сам то как думаешь, даун?

– Костя, рот закрой. – послышался чей-то шепот.

– Это унести надо. – брезгливо поморщился солдат, кивнув на тело мальчика.

Я подошëл и взял его на руки.

– Куда?

– Пошли. – кивнул вояка, ещë больше скривившись, будто я не тело маленького мальчика несу, а мешок с мусором.

Мы, на грузовом лифте поднялись наружу.

Ледяной, декабрьский ветер сбивал меня с ног.

– В яму бросай! Завтра сожжём! – орал мне в ухо вояка.

– Похоронить нужно! – опешил я.

– Ты сейчас сам туда ляжешь! – дуло его автомата, смотрело мне в лицо.

– Прости меня, Пашка. – прошептал я и скинул тело мальчика к остальным, заснеженным телам.

Мне вдруг вспомнилось, как я копал чуть мёрзлую землю за нашим домом. Всё случилось так внезапно. Я приехал домой за день до дня рождения Лизоньки. Моей дочке исполнился только годик. Катя, моя чудесная жена, к моему приезду, научила говорить её слово папа. Я держал на руках мою заиньку и плакал, а она всё говорила, папа, папа, как заводная. Я был самым счастливым человеком на свете и благодарил Бога, за всё, что имею. Буквально через два дня, я всё это потерял. Проснулся утром от запаха глазуньи, поцеловал Катю, что хлопотала на кухне. Умыл, накормил, и посадил в манеж Лизоньку. Катя поцеловала меня в шею и выпорхнула из кухни. Спустя минут пятнадцать я заподозрил неладное.

– Катюша, ты чего там? – руки сами собой взялись за кухонный нож, армейская привычка, никогда не оставаться без оружия. – Катюш. – я медленно встал из-за стола, направляясь в спальню.

Лизонька ни с того ни сего заплакала. Я на секунду отвлёкся, повернув голову в сторону манежа. Тогда, на меня набросилась моя жена. Безумные глаза, изо рта капает слюна. Она вцепилась мне в лицо ногтями, даже не почувствовав нож, что по самую рукоять, вошёл в её грудь. Я провернул лезвие внутри её грудной клетки, вынув его. Она никак не отреагировала на это. Сознание услужливо подсказало.

Она больше не человек.

Дальше всё закрутилось в безумном вихре. И вот я уже сижу на полу весь в крови, рядом с телом моей жены, а в манеже рыдает моя маленькая дочка. Я вышел во двор и выкопал первую могилу. Только потом сообразил набрать армейским знакомым. Я осознавал, что сделал, и укрываться от правосудия не намерен. Знакомый капитан невнятно рассказывал про повсеместную истерию. Он же дал прямую наводку на полковника Зимина Станислава Сергеевича. Ведь сейчас я находился в его районе. Я позвонил, объяснил ситуацию, сказали ждать, за мной приедут. Что же теперь будет с Лизой? Наверное отдадут на воспитание Жанне Львовне, моей тёще. Я вернулся в дом и тут же замер от ужаса. Маленькая девочка, стоявшая в манеже, больше не была моей дочерью. И вот, я уже капаю вторую могилу, но поменьше первой. К дому подъезжает урал.

Я вернулся к ребятам, те до сих пор не спали.

– У вас режим. – буркнул я, не желая с кем-нибудь общаться.

– Да это понятно, пожрать есть чего? – спросил один, самый здоровый, и все остальные посмотрели на меня.

– Найдëм. – улыбнулся я, и отправился со своей бригадой в столовую на разведку.

Уже там, немного поспорив с сонной поварихой, я уболтал еë разогреть всем остатки ужина.

Постный суп без мяса, в овощном бульоне, сиротливо плавала капуста.

Ребята резво уплетали его и просили добавки.

Повариха сжалилась и налила ещë, также нарезав чëрного хлеба.

Когда они наелись, мы так же тихо пошли назад в лазарет.

Все улеглись по койкам, а тот самый парнишка, который чуть не погиб из-за меня, уселся рядом со мной на пол.

Он молчал до тех пор, пока не послышались храп и сопения.

– Я это не просто так сказал, не люблю быть в долгу, а ты мне считай жизнь спас. – серьëзно начал он.

Его тон никак не вязался с его внешностью. Парнишка совсем молодой, не больше восемнадцати, но серые глаза были холодными и злыми.

– Вы откуда такие красивые? – хотел пошутить я.

– Детдомовские – холодно ответил он.

Я знал, что в таких местах не сладко, но глядя ему в глаза, я поëжился.

Что-то не то у него в душе творилось. Что-то, от чего всë сжималось внутри от страха.

– Ну не все, наших тут человек пятнадцать, не больше. – продолжил он. – Остальных уже по пути ваши собрали. Повезло.

– Повезло… – эхом вторил я. – Повезло, что столько протянули.

– Ноги мы нахуй чуть не протянули. – раздался хохот парнишки, где-то справо.

– Яровых, ебало закрой. – поморщился мой собеседник.

– Костя. – кто-то цокнул языком.

– Я чего сказать-то хотел, ты если что, обращайся. Если смогу, то помогу. – парень впервые улыбнулся при мне, его ледяной взгляд на миг оттаял. – Меня Денис зовут, для друзей Зима.

– Любомир. – я пожал его ледяную руку.

Я так хотел признаться, что с самого начала знал о Пашке. Совесть будто грызла меня изнутри, когда я смотрел на него. Он ведь думает, что я герой, спаситель, но это было не так.

– Ладно, я спать. – он встал с пола, и ещë раз мне улыбнувшись, лëг на ближайшую койку, ту самую, на которой до этого спал Пашка.

Я погасил свет, мысленно обещая себе, признаться во всём завтра.