Текст книги "Реальное зло (СИ)"
Автор книги: Анастасия Медведева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 21 страниц)
М-да, Ник Метельский, ты заработал один бал к авторитету, но потерял сотню за свою выходку с моей памятью. Мы могли стать чуточку ближе, но ты решил, что я не должна помнить о твоей помощи. И о твоих желаниях…
Не знаю, как ты устроишь мне справки из больницы, но, должно быть, это в твоей власти.
Что ж… Я хотела по-хорошему. Но, значит, будет по-плохому…
Продолжаю и дальше лежать с закрытыми глазами, старательно изображаю беспамятство и периодически подпрыгиваю вместе с машиной на наших знаменитых российских дорогах, держа язык за зубами и не позволяя себе материться вслух; затем ощущаю, что мы останавливаемся…
Слышу, как блондин роется в моём рюкзаке (чёрт! Там же накопитель в коробочке лежит! Мать его за ногу!!!!), достаёт телефон (не заметил… хвала Шестирукой…) и ищет в контактах номер моей «мамы».
Ха-ха! А ведь я действительно переименовала «Илону» в «Ма», причём сделала это вчера ночью, перед тем, как заснуть! Как чувствовала…
– Добрый вечер, вас беспокоит одноклассник Мары, она… нет-нет, с ней все в порядке! Уже все в порядке – я забрал её из больницы, сейчас она спит на заднем сидении моей машины… нет, что вы, я отвёз её в больницу, когда она потеряла сознание в школе… Прошу вас, поверьте, с ней уже все в порядке, просто она заснула, а я не знаю, куда её везти… Да, доктор сказал, что она должна сегодня хорошенько отдохнуть, потому я решил не будить… Да… я скину вам адрес и номер моей машины… Да, конечно, я подожду, мне не сложно…
Метельский медленно выдыхает, по-видимому, нажав «отбой». А я едва справляюсь с коварной усмешкой – Илона прилично потрепала ему нервы со своим нескончаемым потоком вопросов! Умница! Вот только плохо, что имя его не спросила. Надо будет сказать, чтоб в следующий раз была более внимательна к деталям.
Затем Ник выходит из машины, оставляя меня одну, а через десять минут дверца с моей стороны открывается, и я слышу рваное дыхание актрисы. Она что, бежала ко мне?..
– Молодой человек, почему она лежит здесь?! Неужели сложно было попросить докторов, чтоб девочке дали поспать в палате?!
– Я поговорил с врачами, у Мары ничего серьёзного не обнаружили, сказали, что это была паническая атака, – игнорируя претензию актрисы, отвечает Метельский, – Теперь всё в порядке. Вот справка и рекомендации от врача. Сейчас я разбужу Мару, и вы можете спокойно идти домой.
Его голос звучит напряжённо – похоже, он не очень любит обманывать людей. Но как славно придумал! Паническая атака! Я прям хлопаю ему обеими руками! Мысленно!
По ходу, к списку заболеваний нашего с Илоной семейства добавляется вегетососудистая дистония…
Вдруг ощущаю руку Ника на своём плече.
– Мара, вставай.
Открываю глаза, смотрю на него с лёгким непониманием в глазах, затем перевожу взгляд на Илону…
– Мама! – тихонько выдыхаю, поднимаюсь и попадаю в объятия актрисы, вылезая из машины.
– Спасибо, что приглядел за ней, – серьёзно благодарит Ника Илона, и, получив стандартный ответ ("Мне было не трудно"), а также мой рюкзак, берёт меня за руку и ведёт…
А куда она меня ведёт?..
– Илона, – дергаю её за руку, – Ник уже отъехал, можешь остановиться.
– Я должна отвести тебя домой, – сосредоточенно произносит актриса, – Я же твоя добросовестная мать.
Понятно… Ну, что ж, идём до моего дома и не задаём лишних вопросов! (Она ведь не спрашивает, что я делала на заднем сидении чужой машины, предположительно в отключке?) А ещё я стараюсь не думать о странном чувстве, возникшем в душе после теплых объятий с моей подставной родительницей, приехавшей так быстро, словно она действительно волновалась... Благо, что до моего дома всего минут десять ходьбы – а уж в холле своего временного места жительства я быстренько отправлю Илону восвояси и начну придумывать план действий. Тот самый план действий, который включает в себя полный игнор Метельского, а также разговор с Сэмом и получение ответа на главный вопрос, мучающий меня с момента пробуждения…
Кто он, черт побери, такой?..
В итоге, когда добираюсь до дома и, без лишних разъяснений распрощавшись с актрисой, вхожу в свою квартиру, моё любопытство пересиливает доводы рассудка, и я набираю номер Сэма.
– Мара?
Не понимаю, что слышу в его голосе. Напряжение? Настороженность?
– Приезжай ко мне, – произношу негромко.
Резкий выдох был мне ответом.
– Где ты? – через несколько секунд молчания спрашивает Сэм.
Я называю адрес и скидываю вызов.
Смотрю по сторонам, бросаю рюкзак на пол, прохожу по студии, оглядывая пространство в поисках того, что необходимо было спрятать… И в итоге оставляю всё на своих местах. Он спас меня от Послушника. Он сам отдал меня Метельскому. Он не выдал меня.
Он имеет право знать, кто я такая.
Естественно, не всю правду… Но прятать накопители, составленные на полу у стены, или спешно стирать пентаграмму с паркета я не стану.
Раздеваюсь, иду в душ. Теплые струи смывают с меня напряжение всего дня. Самое время подвести итоги:
1) Послушников в город привела я со своим «воскрешением Лазаря» на вечеринке у Тони.
2) Сэм знал, что троица королев – ведьмы, как, полагаю, знал и Метельский, а вот по поводу меня уверен не был.
3) Ник – ученик Послушников со всеми вытекающими последствиями; в школе он проходит испытание на выдержку.
4) По какой-то причине он согласился на поцелуй во время игры, хотя, я уверена, вполне мог отказаться… и когда я оказалась у него дома, он сказал о том, что хочет меня… вот только, стоит мне прийти в себя, как он задаёт интересующие его вопросы и, удостоверившись, что я – простая смертная, быстренько переводит всё в разряд «какие, однако, у тебя богатые на фантазию сны!»
Из чего следует…
5) Я ему нравлюсь. Это очевидно. Но что это мне даёт? Ничего. Нита ему тоже нравилась, они даже неофициально встречались, при том, что Ник знал, что она – ведьма! Полагаю, крестная Ниты тоже знала, кто такой Ник, но по какой-то причине рассказать русоволосой не торопилась, ограничившись лишь предупреждением, что из-за него она может лишиться силы…
А если вспомнить о том, что эта женщина, возможно, была в кругу ведьм – тех самых, что предали мою мать, вызвали Послушников и отдали им свою силу, чтобы убить её…
И если вспомнить, чем это закончилось для них самих…
Что-то мне всё это не нравится. Почему у меня ощущение, что я что-то упускаю? Что-то очень важное?
Выбираюсь из душа, обмотавшись полотенцем, быстро вытираю тело и накидываю сверху коротенький белый шелковый халатик. Зажигаю свечи на полу. Не знаю почему, но вид живого огня всегда меня умиротворял… А сейчас мне нужно было всё моё спокойствие. Как ни как, я всё ещё не знаю – покинули ли Послушники наш город? И купились ли на приманку Сэма, решившего искусственно создать ещё одну ведьму, якобы проклявшую меня и наделавшую шуму вчера ночью?
Звонок в дверь останавливает мою руку, потянувшуюся к накопителю в рюкзаке. Я всё же достаю коробочку с простенькой подвеской, застёгиваю её на шее и иду к прихожей. Никто не знает, чем может кончиться для меня этот вечер: вдруг мне придётся сражаться с Сэмом? Открываю перед ним дверь и отхожу на шаг, впуская парня внутрь.
Одного беглого взгляда ему хватает, чтобы понять обо мне всё…
– Сколько ты планировала провести здесь времени? – проходя внутрь и снимая ботинки, спрашивает он.
– Столько, сколько будет нужно для выполнения моей задачи, – отвечаю спокойно, провожая его фигуру внимательными глазами.
– Естественно, о своей задаче ты мне не расскажешь, – усмехаясь, произносит парень и останавливается возле пентаграммы на полу.
– Извини, это личное, – говорю, подходя к нему; на ироничный взгляд отвечаю не менее иронично, – глубоко личное.
– Давно практикуешь? – бросая взгляд на надувной матрас на полу, застеленный дорогим шелковым бельём жемчужного цвета, спрашивает Сэм.
– Давно, – коротко отвечаю, – Сэм, кто ты?
Парень разворачивается ко мне лицом; нас разделяют несколько метров в моей огромной квартире студии.
– Я же сказал – тот, кто хочет тебе помочь, – ровно произносит он.
– Помочь – в чём? – задаю конкретный вопрос.
– Помочь спрятать твою суть от нежелательного внимания, – находит завуалированную формулировку парень.
– Ты скрыл меня от Послушников. За это полагается наказание, – произношу чётко, глядя ему в глаза, – Поэтому, пожалуйста, оставь свой полу-ироничный тон и ответь: зачем ты это сделал? Какая тебе в том выгода?
– Я не люблю Послушников, – нагло игнорируя моё требование, усмехается Сэм.
– Но твой лучший друг – их ученик.
Да, я рискую, говоря об этом так открыто. Но иначе мы ещё долго будем перекидываться ничего не значащими фразами.
– Ты поняла, кто такой Ник, – внимательно глядя в мои глаза, замечает Сэм.
– Поняла. Когда он выправил все мои энергетические оболочки, уничтоженные тремя твоими касаниями, – киваю я, не отрывая от него не менее сосредоточенного взгляда, – Ты – тоже ученик Послушников? – спрашиваю в лоб.
– Нет, – отрезает Сэм; я прикусываю губу, ничего не понимая, – Но когда-то им был.
Гром и молния.
Не в переносном смысле – а за окном. Буквально.
– Ты был учеником в монастыре? – напряженно спрашиваю у него, – Что случилось?
– Мне… пришлась не по душе их философия, – хмыкает Сэм, делая один шаг ко мне.
– Воздержания? – поднимаю бровь, прикладывая усилие, чтобы не отступить.
– Нет, не эта философия, – ухмыляясь, произносит Сэм, – их позиция невмешательства. Несколько лет назад я практиковал учение, полагая, что в этом смысл моей жизни. Но однажды пришёл домой и увидел смертельное проклятие на своём отце. Чёрт его знает, что это была за ведьма, и за что она так наказала моего старика – я отправил запрос на её поиски и убрал следы колдовства с отца, заодно подправив его биополе. Отгадай, что было дальше?
– Последователям учения нельзя воздействовать на своих родственников? – наугад спрашиваю.
– За это я получил выговор с наказанием. А потом – ответ на мой запрос. Ту ведьму не поймали. Даже не стали искать.
– Почему? – удивленно спрашиваю.
– Потому что иногда им нужно давать возможность сбросить пар. Самая главная задача Послушников – следить, чтобы ведьмы не нарушали главный запрет: не стремились расширить свои возможности. А для этого можно пропустить мимо внимания парочку смертельных проклятий.
– И что ты сделал? – предчувствуя что-то нехорошее, спрашиваю я.
– Я вышел из дома в свои четырнадцать лет, нашёл первую попавшуюся ведьму и убил её.
Сглатываю.
– Естественно, этой выходкой я поставил крест на продолжении своего обучения. Те энергетические каналы, что я успел открыть, до сих пор прокачивают через себя слишком много энергии, позволяя мне восстанавливаться со скоростью света. Я почти не болею и, подозреваю, довольно долго проживу. Но я никогда не смогу сделать что-то большее, чем то, что умею сейчас. Я остановился в развитии своего духа, отчего внутри появились… пустоты… – он сделал ещё один шаг ко мне, – пустоты, которые я ничем не мог заполнить. Только своей собственной агрессией. Злостью на себя самого. И я стал жить этим. Жить своими… пороками.
– Так вот почему ты не хотел, чтобы я сближалась с Ником. Ты знаешь, к чему может привести несвоевременный выход из учения, – не отрывая от него пристального взгляда, отвечаю, следя за его приближением.
– Ну, а теперь задай свой главный вопрос, – растянув губы в страшной улыбке, предлагает Сэм.
– Ты убивал ведьм… с тех пор? – смотрю на него в упор, готовая в любой момент впитать в себя силу из накопителя.
– Нет. Я перестал их видеть. Но ненависть и злоба внутри меня остались. И я решил вымещать всё это на тех, кто находился в поле моего зрения. На тех, кто подходил под описание ведьм больше всего. На наглых, распутных, самоуверенных стервах, – в четыре шага он преодолевает последнее расстояние между нами, останавливаясь в опасной близости; буквально нависая надо мной, – трогать троицу в школе я не мог – Ник следил за мной, зная о моей… проблемке… Да и к тому же я знал этих ведьмочек с самого детства, и, как Метельский, наблюдал за ними, проходя испытание – до своего срыва. Так что доставалось в основном… простым смертным дурам. И вот в школе появляешься ты… – он наклоняется к моему лицу, проводя кончиком носа по моему виску, – идеальная кандидатка в мои жертвы… вот только после секса с тобой моя агрессия куда-то исчезает… словно перекочёвывая в твоё тело вместе с лишней энергией.
– Я питалась от тебя… пару раз, – осторожно отвечаю, напряжённо слежу за каждым его движением.
– Теперь это очевидно, – кивает Сэм, а затем резко притягивает меня за талию, – боишься меня?
Боялась ли я его? Да, пожалуй, где-то внутри моего сознания поселился страх… но от осознания этого факта моё возбуждение выросло в геометрической прогрессии. Дыхание сбилось, пульс подскочил. Я никогда ещё не сталкивалась с такой реакцией организма. Сэм буквально взрывал мою кровь.
– А ты хочешь, чтобы я тебя боялась? – глядя на его губы и стараясь унять дрожь от предвкушения во всём теле, спрашиваю у него.
Сэм неспешно тянет за пояс на моём халатике, раскрывая перед собой моё обнаженное тело. Мой вопрос он игнорирует.
– На чьей ты стороне, Сэм? – выдыхаю, уже не имея возможности скрыть своё возбуждение.
– А на чьей стороне ты, Мара? – спрашивает он, глядя на меня потемневшими от желания глазами.
– На своей собственной, – отвечаю, чувствуя, как ткань мягко опадает к моим ногам от лёгкого движения мужской руки.
– Мне нравится твоя позиция, – усмехается Сэм...
Зарывается пальцами в мои волосы…
До боли сжимает их в своей ладони, вынуждая запрокинуть голову, и резко обрушивается на мои губы, выбивая дыхание грубым натиском.
Ну, наконец-то!
Глава 19. Выбор. Часть 1.
Ну, наконец-то! Плавясь под его жесткой лаской, чувствую себя живой, как никогда. На моём теле остаются синяки от его рук, но мне плевать – нам обоим нечего скрывать и не перед кем демонстрировать свои хорошие стороны. В сексе мы честны друг перед другом. Болезненные прикосновения и ощущение мягкого гладкого шёлка под спиной делают мой день… да, это то, чего я давно хотела, то, ради чего позвонила ему – мне даже жаль, что сейчас я не могу питаться от него, ведь я уверена: мой резерв увеличился бы, как минимум, вдвое… не успеваю зафиксировать, в какой момент оказалась на кровати, – и уже кричу от резкого и грубого соединения наших тел. Сэм усмехается, не снижая натиска. Кажется, таранить меня – входит у него в привычку. Мне нравится. Но пора ему узнать, что я тоже могу быть грубой. Резко переворачиваюсь, устраиваясь сверху, а на попытку вернуть всё на прежние места, отвечаю хлесткой пощечиной. Кажется, кто-то начинает медленно звереть… но я впечатываю его спину в матрас, надавив обеими ладонями на грудь, и приступаю к своему соло. Когда понимаю, что начинаю терять голову от ощущений, чувствую, как чужие пальцы буквально впиваются в мои бёдра, увеличивая темп – и я вновь возвращаюсь в реальность. Опускаю взгляд на парня подо мной: кое-кому однозначно не хочется, чтобы я отключалась...
То, что происходит сейчас между нами, трудно назвать простым сексом: мы боремся друг с другом, откровенно наслаждаясь процессом. Да, наслаждение и боль.
Никогда бы не подумала, что стану сторонницей жестокости в постели, но, похоже, мне нравится наказывать себя.
Когда Сэм резко входит в меня и замирает, я уже лежу на спине и не очень понимаю, что происходит… вот только, стоит прийти в себя, как я готова задушить парня: он не дождался меня! Резко хватаю его за горло, давая понять, что он так просто не отделается, как вдруг вскрикиваю от болезненного укуса в шею и – почти одновременно – такого же болезненного, последнего толчка внутри… и впиваюсь ногтями в его спину, сотрясаясь от мощного оргазма. Когда меня отпускает, я не спешу разжать руки и ноги. Сэм лежит на мне и глубоко дышит. Не знаю, сколько времени мы проводим в такой позе; мои мышцы медленно расслабляются – и я, наконец, выпускаю парня из плена своих конечностей. Вот только никто из нас не спешит в душ. Напротив, Сэм притягивает меня к себе, давая понять, что в ближайшие минут десять никуда не отпустит, и начинает размеренно дышать куда-то в основание шеи. Щекотно. И приятно. И спокойно…
Дождь барабанит в окно, а я слушаю дыхание парня… и успокаиваюсь, медленно уплывая в темноту.
Пробуждение не было резким. Просто в какой-то момент я поняла, что моё сознание вынырнуло из сна. Открываю глаза, чувствую на своей талии мужскую руку. Разворачиваюсь и смотрю на Сэма. Я впервые заснула с кем-то… Тот случай с Метельским не в счёт. То был вынужденный сон, призванный вылечить мои тонкие тела – не более. Но парень, спящий в моей кровати после бурного секса… это для меня ново. Кажется, я вообще никого не приводила к себе – даже во временное жилье.
Рассматриваю лицо парня в темноте… Кажется, он даже во сне продолжает оставаться настоящим тираном: губы плотно сомкнуты, между бровей недовольная складка, скулы напряжены. Красивый, сильный и жестокий. Мне нравятся три этих качества. Мне кажется, именно такими качествами должен обладать настоящий Бог.
Глупо верить, что Владыка Вселенной – милосердный и справедливый.
Не милосердный. И не справедливый. Это я выяснила на собственном опыте: в противном случае, его испытания чересчур изобретательны и абсолютно нелогичны.
И я буду под стать ему.
Вот только…
Я не могу понять, что чувствую, просыпаясь в постели с этим рыжеволосым бесом?.. Почему мне нравится смотреть на его закрытые глаза, нравится слушать его спокойное размеренное дыхание? И насколько сильно мне это нравится?.. Я не понимаю. Не понимаю, потому что все мои чувства скованны – придавлены целым пластом тьмы, что обитает внутри меня. Я не могу сказать точно, насколько эта тёмная материя влияет на меня в данный момент, – но я знаю, что она медленно разрушает мою личность, подавляя её, обживаясь внутри моего тела, устанавливая связь с моей нервной системой, с моим сознанием, с моими желаниями…
Резко поднимаюсь с кровати, накидываю халат на голое тело, подхватываю нож с барной стойки и выхожу из квартиры. Поднимаюсь на лифте на последний этаж; ввожу код на тяжелой железной двери и выхожу на крышу. Дождь хлещет прямо в лицо, заставляя жмуриться, но я иду к краю площадки и замираю, глядя на город внизу. Всё так просто. Нужно лишь провести остриём по линии татуировки и узнать, чего на самом деле хочет моя душа. Да, мать вырвется на свободу, но моя ускоренная регенерация не позволит ей полностью выбраться из тела – скорее всего, даст зависнуть на ниточке силы где-то рядом, а потом вновь втянет внутрь. Мне хватит этой пары секунд. Зато я буду знать… буду знать, чего хочет девушка, по имени Мара. Кажется, об этом говорила Илона вчера вечером? Что я запуталась и не знаю, чего хочу. Что я заигралась и начала терять себя… Всего один надрез… Я поднимаю руку перед собой и смотрю на виток узора на моём плече. Мой гарант защиты от любого скана. И одновременно – защита мира от того, что раньше было моей матерью. Всего одно движение… один порез… и целая куча информации, способной изменить моё сознание и сбить меня с цели…
...
Моя правая рука всё ещё вытянута передо мной. Дождь, кажется, бьёт по самым костям. Рукоять ножа тяготит ладонь левой руки.
Делаю шаг назад.
Неожиданно ощущаю холод и сырость. Я вся продрогла? Да, кажется, мне очень холодно.
Делаю ещё один шаг назад.
Опускаю вытянутую руку. Крепче сжимаю ладонь на рукоятке ножа…
Я хочу знать, что думает девушка по имени Мара?..
Делаю ещё один шаг назад…
Или это всего лишь приступ слабости? И он пройдёт… пройдёт сразу, как только я окажусь под крышей, защищенная от этого сильного жестокого дождя.
Делаю ещё два шага назад и разворачиваюсь к выходу. Какой смысл знать, чего она хочет? У меня есть цель. И у меня есть все козыри на руках. Я имею план и чётко следую ему. Я не могу подвести маму. Я не могу подвести свою кровь. Я сделаю, то, что должна, и я не буду позволять себе думать, что в моей жизни может быть иначе…
Скрываюсь в темноте помещения, закрываю дверь, иду к лифту, спускаюсь вниз, выхожу к своей квартире… захожу внутрь. Почему-то не перестаю чувствовать эту чертову слабость. И да, кажется, меня знобит…
Почему я не перестала чувствовать слабость?..
Мой промокший насквозь халат вдруг исчезает с тела, а само тело вдруг укутывается большим махровым полотенцем.
– Я не буду спрашивать, что ты делала на крыше под дождём с ножом в руках, – голос Сэма позади меня звучит тихо.
Ничего ему не отвечаю. Пытаюсь согреться в его руках. Он забирает из моей замерзшей ладони нож, а в следующее мгновение я подлетаю в воздух, не имея возможности возразить – моё тело буквально спеленовано полотенцем. Сэм несёт меня на кровать, бережно укладывает, разворачивает полотенце, освобождая руки, и вновь укутывает меня в него.
– Ничего не хочешь рассказать? – спрашивает парень, глядя в мои глаза; я молча качаю головой.
Затем отворачиваюсь и прикрываю глаза.
Это не тот разговор, на который я когда-либо буду готова. Пожалуй, единственным человеком, что смог бы меня понять, была Илона. И то – лишь потому, что она сама задала мне этот вопрос… Спросила – чего я хочу…
Если я расскажу обо всём Сэму, он вряд ли одобрит мой крестовый поход. Да мне и не нужно его одобрение! Вообще – ничье одобрение! Я свой выбор сделала. А то, что знобит сильно… так это временно.
– Глупая, самонадеянная ведьма, – цедит Сэм где-то за моим плечом, но почему-то осторожно притягивает меня к себе.
Накрывает одеялом; просовывает руку под ткань и пробирается под полотенце, обустраиваясь ладонью на моём животе, мягко поглаживает обнаженную кожу, согревая мой затылок своим дыханием…
Лежу без движения. Слушаю дождь за окном.
"Чего я хочу?"
Важно ли это?
И… стоит ли мне знать правду?
Медленно выдыхаю и, позволяя ослабшему организму отдохнуть, уплываю в спасительный сон.
Когда просыпаюсь утром, чувствую себя отлично. Не знаю, в чём здесь дело, но, кажется, ночь с бывшим Послушником гармонизировала меня не меньше, чем некогда сеанс лечения Послушника действующего… Приподнимаюсь на локтях и смотрю на полуобнаженное тело, блуждающее по моей кухонной зоне. В воздухе витает аромат кофе и, кажется, тостов… но у меня нет этого божественного устройства… Откуда тосты в моей почти девственной кухне?
– Ты ограбил ресторан внизу? – смотрю на Сэма, не торопясь выбираться из постели.
– Вначале думал заказать завтрак к тебе в квартиру, – намазывая поджаренный хлеб маслом, произносит парень, – а потом решил, что не хочу ждать, и забрал всё необходимое с собой, пообещав вернуть к обеду.
– Ты и кофеварку забрал? – поднимаю бровь.
– И её в том числе, – усмехнулся парень, – хозяева заведения оказались на редкость сговорчивыми ребятами.
Закатываю глаза. Ну, да, как же без традиционных понтов?..
Поднимаюсь с постели, потягиваюсь и иду в душ, сопровождаемая голодным взглядом. Да, я хожу по дому голой. Ещё вопросы?
– У тебя интересная татуировка, – замечает Сэм, когда я уже открываю дверь в душевую, – что она обозначает?
Делаю шаг назад и смотрю на парня. Он продолжает намазывать маслом тосты, не глядя на меня.
– Ничего. С чего ты взял, что она что-то обозначает? – спрашиваю спокойно, мельком окидываю комнату взглядом… нахожу свой рюкзак… открытый рюкзак…
Я же оставляла его открытым?..
– Она такая большая. Почти на всё тело, – Сэм отрывает взгляд от хлеба и ножа и смотрит на меня, – уверен, ты не стала бы набивать такой огромный рисунок… просто так.
– Да, не стала бы. Это тату – напоминание о моих… обязанностях, – подыскав слово, растягиваю губы в улыбке, – а теперь – ты не против? – я хотела бы принять душ. После дождя волосы просто убитые.
И я исчезаю за дверью, скрывая от парня свой взгляд. Настороженный. Напряженный. И недоверчивый.
Быстро привожу себя в порядок, сушу волосы полотенцем и выхожу к Сэму в том же виде, только уже без ужасного запаха "воды с небес" на теле.
Иду к шкафу, неспешно одеваюсь, чувствуя мужское внимание к этому процессу… разворачиваюсь и иду к барной стойке.
– Кофе? – Сэм протягивает кружку.
– Благодарю, – сухо улыбаюсь; чуть приподнимаю пальцами волосы у корней, чтоб быстрее просохли; делаю небольшой глоток кофе, поднимаю на парня взгляд и склоняю голову чуть вбок; смотрю ему в глаза, – Так как ты говорил там, становятся Послушниками?..
Губы Сэма растягиваются в недобром оскале.
– Я не говорил тебе об этом, – спокойно отвечает он, принимая правила игры.
– Как? Ещё не говорил? – «изумляюсь» я, – После всего, что между нами произошло?.. Неужели ты будешь продолжать держать это в тайне?
– Пожалуй, буду, – усмехается рыжий, отпивая из своей кружки и не отрывая своих глаз от моих.
– Наши отношения так хрупки… – тревожно протягиваю, опуская взгляд вниз; подхватываю тост с тарелки и откусываю уголок поджаренного квадратика, – ты же понимаешь, что поддерживать их может только наше доверие друг к другу… и правда.
Болезненный жесткий хват на моём запястье заставляет меня вздрогнуть и едва не выронить тост. Сэм чуть дёргает меня на себя, продолжая удерживать за руку и смотреть прямо в мои глаза.
– Любопытные слова для той, что скрывает ото всех цель своего визита в наш славный город, – произносит он, сжимая пальцы на моей руке, – не хочешь рассказать, как ты выжила после того, как я тебя убил? – я прищуриваю взгляд; а Сэм чуть наклоняется ко мне, – Правда за правду, Мара. Если хочешь узнать, как становятся Послушниками, скажи, как ты смогла обмануть смерть после столкновения с машиной?
– С чего ты взял, что я умирала? – фыркаю, но мой взгляд становится холодным.
– От удара о лобовое стекло после столкновения, я чуть не получил вмятину на черепе. А ты – живая и невредимая стоишь передо мной спустя сутки после аварии, – голос Сэма не менее холоден, – и это я ещё не говорю о том, что по твою душу пришли Послушники. Стоит ли замечать, какой выброс силы тогда произошёл, раз привлёк Их внимание?
Молчу, не разрывая зрительного контакта.
– Значит ни о какой помощи речи не идёт? – уточняю, готовая вырвать своё запястье из его пальцев.
– Почему? – искренне (или не очень) удивляется Сэм, продолжая удерживать меня на месте.
– Потому что, когда предлагают помощь, то делают это безвозмездно, – замечаю и, наконец, выдёргиваю свою руку из его хвата, – а ты за своё «безвозмездно» хочешь получать ответы на интересующие тебя вопросы.
– Тебе сложно ответить? – вновь становясь лёгким и беззаботным, спрашивает Сэм, забирает у меня тост и тут же хрустит им под моим недовольным взглядом.
– Наверное, нет, – нагло вру, становясь такой же беззаботной, – но это дело принципа.
– Хорошо, я расскажу тебе, чем заканчивается обряд посвящения, – хмыкает Сэм, вновь отпивая из кружки.
– Моё любопытство будет тебе очень признательно, – усмехаюсь в ответ, встряхиваю волосами, проверяя их на «лёгкость полёта», делаю вывод, что они всё ещё сырые, – Кстати, ты должен знать, – отхожу от барной стойки, глядя на Сэма, – в школе я буду избегать тебя.
– С чего бы это? – недовольно хмурит брови парень.
– Ну, Ник вчера ясно выразился, – разворачиваюсь к нему спиной, иду в душевую за феном, – Ты должен держаться от меня подальше. Мы же не можем нарушать его запрет… прилюдно?
Руки на моей талии появляются так же неожиданно, как некогда – пальцы на моём запястье.
Чёрт, у этого парня какие-то нереальные скорости…
– Дразнишь меня? – шепчет Сэм, одной рукой забираясь мне под юбку.
Я мгновенно реагирую на его присутствие в моём нижнем белье…
– Даже не начинала, – выдыхаю, – просто сообщаю фаАААААКТ! – кричу во время полёта на кровать.
Проклятье! А ведь я могла не долететь!!! И вообще! Не будь моя кровать надувным матрасом, приземление могло бы быть довольно болезненным! О чём он вообще думает?!
Сэм оказывается на мне быстрее, чем я успеваю обмозговать эту мысль.
– Когда будешь обвивать его своими кольцами, – с шипением произносит парень, удерживая мои руки над головой, – помни… – он раздвигает мои ноги коленом, устраиваясь между ними и вынуждая почувствовать его «настрой» всем моим женским естеством, – что вот здесь… – он проводит полураскрытыми губами по моей скуле, спускается вниз по шее, касаясь ключицы и останавливаясь где-то на грудной клетке… ровно там, где висел накопитель, (который я вчера забыла снять!), – куча моей энергии – той самой энергии, которая впиталась после нашего вчерашнего раунда в твоей постели, – он касается языком кожи под небольшим камушком на ремешке, затем обводить его по кругу, вызывая дрожь в моём теле, – и не советую снимать его: твоя сила скрыта – но не настолько, чтобы обмануть настоящего Послушника, который до сих пор обыскивает город в поисках ведьмы по моей наводке.
Я широко распахиваю глаза и смотрю на Сэма. Он прав. При таком раскладе снимать накопитель с его энергией – более, чем невыгодно… Это, можно сказать, верх идиотизма, – лишаться такого прикрытия. Ведь что Ник, что этот самый Послушник, в курсе, кто такой Сэм. И в курсе, что на меня напали.
– Ты можешь создавать накопители? – спрашиваю слегка охрипшим голосом.
– Это могут делать все последователи учения. Это вообще база, – цедит Сэм, – никому из Послушников не нужное умение.
– И ты можешь почувствовать, что со мной что-то произошло, если накопитель будет на мне в момент нападения? – спрашиваю ещё более напряженно.
– Если это мой накопитель, – отвечает парень.
– Но этот – не твой, – замечаю, облизнув губы.
– А кто об этом знает?.. – спрашивает он прямо в мои губы…
Затем резко поднимается, пересекает мою квартиру и выходит в коридор, захлопнув за собой дверь.
Итак, что мы имеем?
Техники ведьм и Послушников чем-то схожи… раз мы все можем создавать накопители. Сэм чувствует такие вещицы, потому разгадал финт с булавкой. Могу поспорить, что он сам вытащил заговоренный силой предмет из рюкзака Антона…
Далее. По всему выходит, что Ник даже если и почувствовал что-то – ничего не стал предпринимать. Правило невмешательства плюс три знакомые ведьмочки в классе. Он явно знал, чьих рук дело – проклятие брюнета. Но, как я уже озвучивала в своих мыслях, решил не вмешиваться в эту ситуацию.
И последняя новость – мой накопитель полон энергии рыжего, потому будет защищать меня от всяческих подозрений. Но я буду вынуждена носить его на виду… Ник, естественно быстро заметит, чьё на мне клеймо, и вот тут у нас появится пробле…
Стоп.
Какая, к чертовой бабушке, проблема?
Откидываюсь на простыни, прикрываю глаза и беззвучно смеюсь.
Всё отлично – нет! Всё просто идеально! Резко поднимаюсь и иду сушить волосы. Кажется, вчера кто-то сильно проштрафился. Так сильно, что сегодня не получит от меня ни слова, ни взгляда ласкового. Зато получит открытую демонстрацию чужой заботы.
