Текст книги "Реальное зло (СИ)"
Автор книги: Анастасия Медведева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 21 страниц)
РЕАЛЬНОЕ ЗЛО
Анастасия Медведева
Глава 1. Игра начинается.
Я останавливаюсь у высоких кованых ворот, медленно оглядываю своё новое пристанище. Школа выглядит шикарно – сразу же бросается в глаза вся разница между благами цивилизации для детей богатеньких пап и для простого плебса... прям, я бы сказала, эта разница бьёт огромной металлической кувалдой в эти самые глаза…
Зеваю.
Вставляю наушники и добавляю звука на айфоне: The Smashing Pumpkins «Bring The Light» тут же разгоняют сонливость. Сегодня первый и последний день, когда я могу быть собой – уже завтра мне придётся изображать всё, что угодно, лишь бы добиться своей цели. Так что пересекаю внутреннюю территорию школы, открываю дверь в здание, прохожу металлоискатель, пищу вся, от стоп до хрящиков ушей, поднимаю тяжелый взгляд на охранника, встающего мне навстречу, и тот быстро теряет ко мне интерес… Иду в кабинет директора, полагаясь на своё чутье. Нахожу кабинет директора. Точнее – директрисы.
– Мара, проходи, – темноволосая женщина лет пятидесяти в строгом черном костюме, с шишкой на голове и с очками, висящими на золотой цепочке на шее, указала мне жестом, чтоб я заняла кресло напротив её стола.
Я вытаскиваю наушники из ушей и прохожу из приёмной внутрь помещения.
Кабинет директрисы впечатлял… Не удивлюсь, если эта женщина летает на Мальдивы во время школьных каникул на частном самолете. Дерево, кожа, дорогие картины на стенах… хорошо устроилась.
– Надежда Викторовна, – киваю директрисе и сажусь в кресло.
– Твоя мама предупреждала, что одиннадцатый класс ты отучишься в моей школе, – выделив это слово «моей», особой интонацией, произносит директриса, – Но почему же она сама не пришла с тобой?
Смотрю на неё и думаю – доигрывать спектакль до конца или закончить всё быстро?
– В данный момент ей нездоровится. Но она выслала вам все документы на почту ещё два дня назад, – отвечаю спокойно, наматывая тонкий проводок от гарнитуры на палец.
– Да-да, я всё получила. Все документы в порядке, но я хотела бы, чтобы она была здесь, когда я буду говорить тебе «да», – глядя на меня строгим взглядом, говорит директриса.
– Но вы же не можете сказать мне «нет», – сухо улыбаюсь, отвечая ироничным взглядом.
– Твой отец мне этого просто не позволит, – также сухо улыбается директриса.
Мой отец… Едва сдерживаюсь, чтобы не расхохотаться.
– Тебе здесь будет сложно, – тараня меня проницательным взглядом, замечает Надежда Викторовна.
Не сложнее, чем в других местах.
– Дети в этой школе… специфические…
– Избалованные, вы хотели сказать? – понятливо киваю я.
– Таких, как ты, они съедают заживо, – лицо директрисы становится похожим на каменную маску.
– Мной подавятся, – улыбаюсь спокойно, смотрю ей прямо в глаза; она даже не представляет, насколько права – с точностью до наоборот. Улыбаюсь ещё шире, – Когда мне выдадут форму?
– Прямо сейчас. Занятия начнутся завтра, – Надежда Викторовна нажимает на кнопку телефона и что-то негромко говорит своей секретарше, затем кладёт трубку и смотрит на меня, – Надеюсь, я увижу твою маму в ближайшее время.
– Если она поправится, вы обязательно её увидите, – криво улыбаюсь, встаю с кресла, прощаюсь со слегка удивленной моими словами директрисой.
– Мара Беляева? – хорошенькая молодая секретарша смотрит на меня вопросительно, как только я закрываю за собой дверь в кабинет Надежды Викторовны.
– Да, это я, – киваю; всё ещё не могу привыкнуть к новому звучанию своей фамилии.
– Ваша форма, – секретарша передаёт мне пакет с одеждой, внутри которого я через щелку с ужасом наблюдаю клетчатую ткань… – и ваше расписание на следующую неделю я уже отправила вам по почте. Да, и весь металл нужно будет вытащить. Правила, – без эмоций сказала девушка, кивнув на мои проколы, – Доброго дня.
– Доброго дня, – усмехаюсь, выходя в коридор из приёмной.
Ученики всё ещё в классах – до конца урока было минут десять. Так что заценить мой вид они не могли, как я не могла заценить их… Клетка?! Серьёзно? Неужели фантазия столичных дизайнеров зашла в тупик ещё в начале двухтысячных?..
Прохожу мимо зеркала в холле, смахиваю с плеча бесцветную прядь, завитую плойкой, понимаю, что мои волосы, должно быть, меня ненавидят… Что делать? Моя внешность должна быть… другой. Чтобы сходство не бросалось в глаза. Хотя, может, я и перестраховываюсь…
Да, волосы нужно поберечь…
А вот рваные черные слимы, тяжелые ботинки, свободная майка, под которой был только спортивный лиф, и кожаная куртка, смотрелись, как надо. Даже жаль, что придётся менять свой полюбившийся образ и надевать блузочку с юбочкой в клеточку. Чёрт, ради того, чтоб посмотреть на реакцию будущих одноклассников, завтра надену гетры до середины бедра. И юбку укорочу – хотя что-то мне подсказывает, что она и без того короткая.
Весь мой металл истерично пропищал ещё раз, когда я проходила мимо охранника, – должно быть, прощаясь с этим местом навсегда. Раз есть правило, не буду его нарушать. Кто знает, может мне понравится образ гламурной школьницы? А что? Моему плану он не мешает…
Выхожу на улицу, иду к воротам; на вымощенной брусчаткой дорожке внутренней территории школы, ощущаю на своей спине взгляд. Даже несколько взглядов. Три – женских и один – мужской. Забавно.
Думаю, завтрашний день принесёт мне много эмоций. На другое я и не рассчитываю. Вставляю наушники в уши и снова врубаю музыку. На этот раз – Deep Purple «Blood Sucker».
Игра начинается.
Глава 2. Знакомьтесь, Мара.
Вновь останавливаюсь перед воротами – на этот раз, чтобы проверить свой вид, отражающийся в окне дорогой иномарки, припаркованной в неположенном месте.
Волосы лежат, как надо, убранные в два слегка вьющихся хвоста, короткая юбочка едва дотягивает до середины бедра, чулки поверх капроновых колготок смотрятся вызывающе, пиджак абсолютно расстёгнут, открывая вид на грудь, прикрытую тоненькой блузочкой. Шокировать одноклассников… решила в следующий раз, когда попривыкнут – потому на данный момент грудь была скрыта приличным лифчиком с нормальными чашечками. Не то, чтобы весь мой вид кричал «смотрите на меня»… Да, именно так он и кричал. Мне необходимо было привлечь внимание местной молодежи, и если получится – тех, кто среди этой молодежи прячется…
Вчера я успела ознакомиться заочно со всеми своими одноклассниками, потому сейчас шла на уроки, готовая ко всему. И когда я вошла в здание школы… поняла, насколько отвыкла от общеобразовательных учреждений. Хорошо хоть вся эта малышня остаётся на первом этаже, не поднимаясь выше второго. Иначе это был бы просто ад.
Первая смена.
Почистила обувь в специальной машинке в гардеробе, взяла учебники в своём шкафчике (которые были заготовлены для меня заранее), поправила лямку рюкзачка на спине и отправилась на четвертый этаж, где через десять минут должна была начаться пара русского языка. Уже поднимаясь по лестнице поняла, насколько угадала с внешним видом: местные красавицы все были как на подбор – ухоженные, с дорогими укладками, в кашемировых кофточках поверх блузочек, с серебром да золотом на шеях, кистях рук, пальцах, в ушах... И все такие хорошенькие! Аж до приторности… То, что надо.
Вхожу в свой класс, быстро фиксирую взглядом всех присутствующих учеников, занимаю место в последнем ряду – ещё вчера выяснила, что оно свободное.
– А это у нас кто такая? – громким голосом спрашивает рыжеволосый парень с довольно симпатичным скуластым лицом у своего соседа, затем оборачивается ко мне, – Ты кто такая, куколка? Классом что ли ошиблась?
Уже открываю рот, чтобы ответить, как меня опережает девушка, сидящая передо мной:
– Это новенькая, Мара. Перевелась к нам из другой школы, – девушка оборачивается ко мне и приветливо говорит, – Я – Тоня. Племянница директрисы.
– Здравствуй, племянница директрисы, – чуть нахмурившись от легкого удивления, отвечаю ей; разглядываю её светлые волосы, убранные в косы, большие спокойные глаза, уверенный взгляд, чуть курносый нос… и никак не могу вспомнить её! Ну, не было фотографии этой девушки в том файле, что отправила мне секретарша Надежды Викторовны! Говорю наобум: – А ты разве моя одноклассница?
– Нет, я здесь, чтобы тебя встретить, – спокойно улыбается Тоня, – И представить всему классу в начале урока. Я учусь в параллельном.
– Ясно, – киваю, начиная наматывать кончик хвоста на палец (есть такая дурная привычка – наматывать на него всё, что ни попадя), – Тогда, может, введёшь в курс дела, Тоня, племянница директрисы?
Смотрю на неё внимательно, абсолютно игнорирую внимание парней за соседними партами.
– С классом тебе не повезло, – хмыкает Тоня, – Думаю, ты и сама это поняла, когда вчера файл просматривала. Здесь собраны все сливки, и самомнение у них, сама понимаешь, зашкаливает. Так что будь осторожна, – она чуть понижает голос и наклоняется ко мне, – На расправу тут все скоры, а особая месть может готовиться месяцами – так что ты успеешь забыть, за что тебя в итоге уничтожат. Говорю тебе это по одной причине – мне реально тебя жалко. Не знаю, чем ты так расстроила мою тётю, но она тебя не от большой любви в этот класс засунула. Вон тот парень, что сидит у окна – сын депутата. Тот рыжий, что прокомментировал твоё появление – сын известного столичного хирурга. Пластического, разумеется. А девочки здесь… ну, в общем, сама увидишь.
– Ты удивительно откровенна, – замечаю вскользь, ничуть не испугавшись её слов – я там, где должна быть.
– Просто мне же придётся в итоге твои слёзы вытирать и слушать очередную историю о том, как тебя унизили или того хуже… – она коротко покачала головой и резко выдохнула, – потому и предупреждаю заранее – не нарывайся. Судя по тому, как тетя была недовольна твоим поведением вчера, у тебя ещё тот характер. Но и папочка у тебя довольно известный… так что даже не знаю, что тебе посоветовать. Была бы ты официально признанной дочкой, может, и ничего бы тебе не сказала, а так… – она вновь покачала головой.
Улыбаюсь, глядя на неё.
– И чего это тебе так смешно? – хмурится Тоня, – Ты мазохистка, что ли?
– Спасибо за предостережения, Тоня. Я учту всё, что ты сказала, – спокойно сообщаю ей, поглядывая на часы – урок начнется уже через пару минут.
Девушка вновь качает головой, глядя на меня, как на смертницу.
– Удачи тебе, Мара, – она встаёт и идёт к группе девушек, обсуждавшей что-то в другом конце класса, – А, Метельский. Будь добр, посети собрание старост хоть раз в неделю. Нам без тебя, знаешь ли, скучно.
Поворачиваю голову и наблюдаю, как на свободный стол соседнего ряда падает большой рюкзак; вслед за рюкзаком, на стол кладутся две ладони, и светловолосый парень, к которому обращалась Тоня, опустив голову вниз, усмехается, а затем с лёгкой улыбкой смотрит на племянницу директрисы:
– Тоня, радость моя, продержитесь без меня ещё немножко.
Его голос звучит иронично, а карие глаза смотрят на девушку внимательно, словно провоцируя ту на какие-то эмоции.
– А что такое, Метельский? В очередной раз спасаешь какую-нибудь наивную девушку от суицида из-за неразделённой любви к тебе, бессердечному? – бровь Тони резко взлетает наверх; голос становится холодным.
– Ну, если бы я был бессердечным, я бы никого не спасал, согласись? Оставил бы всё, как есть, – парень по фамилии Метельский подмигивает Тоне и растягивает на губах провокационную улыбку.
Тоня мгновенно вспыхивает.
Какие эмоции! Мм!!! Даже жаль, что ничего не заготовила заранее… в следующий раз буду умнее…
– Появись на собрании, Ник. Это официальное требование, – холодно процедила Тоня и вылетела из класса, так и не представив меня никому…
Что ж, возможно это даже к лучшему.
Прикусываю кончик карандаша, разглядываю экземпляр по имени Ник Метельский. Хорошенький. Телосложение спортивное, рост высокий, но не так, чтоб дядя Степа-Великан. В самый раз. Глаза с хитринкой, миндалевидные, карие. Чётко очерченные скулы в наличие. Светлая кожа. Почти белая. Красивая.
Кожа – это показатель. Значит, правильно питается, и, что самое главное, не испытывает противоречий внутри себя. Гармоничная личность, не желающая видеть своих недостатков. А недостатки имеются. Должны иметься. Не святой же он, в конце концов.
Но Метельский на данный момент – высота недостижимая. Начать нужно с другой стороны.
Звонок на урок прозвенел так неожиданно, что я удивленно уставилась на часы – это сколько же я его разглядывала?
– Не переживай, это нормально, – зашептали сбоку.
Поворачиваю голову и смотрю на рыжеволосую кудрявую девушку со смешными веснушками на лице.
– Что «нормально»? – переспрашиваю у неё тихо.
– Так смотреть на него, – шепчет та.
Фыркаю. Довольно громко. По крайней мере пол класса оборачивается посмотреть – кто издал этот звук. Рыжая втягивает голову в плечи и делает вид, что знать не знает, кто это сидит за соседней партой. И вообще – она сейчас ни с кем не разговаривала.
– У нас в классе новенькая, – замечает учитель, появление которого я тоже пропустила.
Да что со мной такое?!
– Представьтесь, пожалуйста, – предлагает мне высокий худощавый мужчина с залысинами, с орлиным носом и с надменно-презрительным взглядом из-под дорогих очков.
Встаю с места, осматриваю класс на наличие всех интересовавших меня личностей.
– Меня зовут Мара Беляева. Я перевелась к вам из другой школы, – говорю спокойно, чуть склонив голову набок.
Терпеть не могу сообщать очевидное – не с луны же я, в конце концов, свалилась. Хотя, своих новых одноклассников я конечно обманывала: не из какой другой школы я не переводилась.
И тем не менее! Лучше бы эту стандартную информацию сообщила Тоня.
– И это всё? – удивленно усмехается рыжий.
– А что ещё ты хотел бы услышать? – перевожу взгляд на него, не тушуясь.
– Размер груди, предпочтения в алкоголе и в парнях, и, конечно, наличие определённых связей, – растягивает губы в улыбке рыжий.
– Семён, – учитель смотрит на парня недовольно, но тому глубоко плевать.
Он занят – раздевает меня взглядом.
– Размер груди – третий, из алкоголя предпочитаю бургундское вино, желательно красное, на свидания хожу охотно – из-за цвета волос ещё никому не отказывала, – отвечаю неспешно, глядя тому в глаза, – Но мои связи – не твоего ума дело.
Кто-то присвистнул, кто-то крякнул, а кто-то в голос начал обсуждать мою персону. Причем, обсуждать через губу. Плевать. Пусть лучше думают, что я – самоуверенная дура. Разубедить их я всегда успею.
– Садитесь, Мара. Совершенно очевидно, что вы умеете производить впечатление, – беспристрастно заметил учитель, явно иронизируя, – И, должно быть, оттачивали своё мастерство в каждой новой школе... Семён, надеюсь, вы получили всю необходимую вам информацию? А теперь, будьте добры, развернитесь к доске и позвольте мне начать урок.
Ученики тут же уделили внимание темноволосому учителю, бросив на меня пару косых взглядов. Но один продолжил смотреть на меня.
Перевожу взгляд на Метельского и едва заметно улыбаюсь – только краешком губы. Тот хмыкает и, наконец, отворачивается. Зато теперь ко мне поворачиваются три головы, и их взгляды я тоже узнаю…
Эти девушки отличались от своих одноклассников. В глазах чуть больше уверенности, в жестах – власти, во внешнем виде – холености. Три королевы: одна – темноволосая, жгучая брюнетка, с пухлыми губами, вторая – угловатая шатенка модельной внешности с острыми чертами лица, и третья – русоволосая красавица с настолько славянской внешностью, что это моментально приковывало к ней взгляд, хоть две её подруги (а они совершенно точно были подругами – я чувствовала их связь), были намного ярче.
Когда и эта троица отвернулась от меня, потеряв интерес, рыженькая одноклассница чуть наклонилась в мою сторону и прошептала:
– Лучше не ссорься с ними. Это плохо, когда они ТАК смотрят.
«Так» – это, насылая проклятье на мою голову? Причём – тройное?
Ха.
Урок вышел дико скучным, я даже пару раз планировала вставить реплику, чтобы хоть как-то разбавить эту нудную лекцию живым словом, – но сдержала себя. У меня впереди много времени на развлечения. Не стоит показывать все грани своего дивного характера сразу… Рыжий Семён пару раз оглядывался на меня, чтобы смерить презрительным взглядом. Мой ответ ему явно не понравился, но мешать учителю вести предмет и брать на себя слишком много внимания, он не стал. Должно быть, должность папочки не так велика, чтобы позволить себе такую вольность.
Не знаю, чего он ожидал – что я буду извиняться взглядом? Что мельком покажу ему грудь? Что жестами объясню, в какую именно подсобку ему нужно будет зайти на перемене?.. Чтобы я могла извиниться, ага!
В итоге забила на его косые взгляды – а парень к концу урока и впрямь едва не окосел, – и все оставшиеся от первой половины пары тридцать минут просидела, глядя на трёх королев. Они мой взгляд однозначно почувствовали, но утруждать себя поворотом головы не стали.
На перемене я решила исследовать свою новую школу, а заодно – посмотреть на местных учеников. Так получилось, что рыженькая девушка (кстати, двое рыжих на один класс – это уже явно перебор; надо узнать, не родственники ли они с Семёном?) выбралась из-за своей парты раньше и пошла вперёд, – я естественно решила, что её можно взять с собой, как экскурсовода: одноклассница явно знает много полезной информации, – и как раз в тот момент, когда я уже надумала обратиться к ней, черноволосая красавица из тройки аккуратно вырвала волосок из рыжей шевелюры, проходившей мимо её парты девушки.
Вот… стерва!
Рыжая лишь слегка дернулась, когда корешок волоса покинул кожу головы, стала озираться и наткнулась взглядом на милые карие глазки черноволосой королевы.
– Ты к автоматам? – пропела та.
– Да. Хочу купить чипсов. Тебе тоже что-нибудь нужно, Леся? – вежливо спрашивает рыжая, глядя на черноволосую, как на небожительницу.
– Апельсиновый сок. Возьмёшь? – глядя той в глаза, мило улыбается черноволосая.
– Конечно, – быстро кивает рыжая и очень довольная… дурёха и едва не вылетает из класса.
Вот бестолочь…
Иду следом по проходу между рядами парт, на лице сохраняю безмятежное выражение, но, когда равняюсь с черноволосой… резко перехватываю её руку рядом со своей головой.
– Не люблю, когда моих волос касаются, – произношу вежливо, смотрю на Лесю с улыбкой.
– Стала «не любить» до или после полного уничтожения своей шевелюры аммиаком? – также вежливо улыбается Леся, за спиной которой появляются две другие королевы.
На мои «обесцвеченные» намекает…
А в классе-то как тихо стало!
Не могу сдержаться и хмыкаю.
– После, – продолжаю смотреть на неё, неожиданно резко поднимаю руку вверх и провожу рукой по её роскошным волосам – девушка едва заметно дергается, – но твои волосы восхитительны. Не возражаешь, если я покрашусь в тот же цвет?
Лицо брюнетки искажается презрением.
– Это мой натуральный, – сухо и при том надменно (и как умудрилась-то?) сообщает она.
– А я и не сомневалась, – глядя на неё со всем возможным дружелюбием (граничащим с издёвкой), говорю я и прохожу мимо, направляясь из класса.
Когда выхожу в коридор, раскрываю ладонь и с улыбкой смотрю на толстый чёрный волос. Выдирать из головы необязательно. Иногда можно просто подцепить необходимое с дорогой кашемировой жилетки…
Улыбаюсь уже в тридцать два зуба и направляюсь за рыжим бедствием, понятия не имеющим, как я её только что выручила.
Глава 3. Знакомьтесь, ведьма.
Иду вслед за рыжей вперёд по коридору, сворачиваю в сторону автоматов… и меня резко утягивает назад. Перед глазами захлопывается дверь к служебной лестнице, моё тело разворачивается в пространстве от рывка, и я смотрю в глаза высокому парню с пылающим (самыми разрушительными эмоциями) взглядом…
Мою ж Вселенную… да это же Семён! А в темноте служебного отсека и не разобрать – обладатель какого цвета волос утащил меня в эту самую темень…
А он ничего такой. Симпатичный. И плечистый – а то я со своей парты разглядеть не успела… так бы и вовсе не узнала, если б не взгляд его.
Мне хватает секунды, чтобы понять, что меня сейчас будут наказывать. Активно так. Может, даже не он один... Думаю ровно треть секунды и хватаю его за волосы, притягивая к себе.
– Милый, у меня на тебя сейчас просто нет времени, – сообщаю ему в губы.
Парень опешил.
На что и был расчёт.
– Дерзить мне на уроке ты время нашла, – цедит он, практически касаясь моих губ своими.
– На уроке время не моё. Оно общественное, – хмыкаю, ощущая тепло его дыхания, дотрагиваюсь второй рукой до его груди, медленно опускаю вниз по точёному торсу.
– А сейчас? – рычит рыжий, больно сжимая моё запястье, за которое он и утащил меня в темноту служебного хода.
– А сейчас у меня свои дела, – хватаю его за ремень и слегка тяну к себе – парень быстро отзывается... он вообще отзывчивый, – но, думаю, мы найдём свободный часок поговорить по душам, – прикусываю его губу, дожидаюсь победного полу-стона полу-выдоха, нащупываю рукой нужную мне реакцию организма... а затем резко вырываю свою руку из хвата и вылетаю обратно в школьный коридор.
Я смогу использовать его. Нужно только подготовиться – в следующий раз упускать этот шанс будет глупо, как минимум… А пока физиология парня не даст ему выскочить вслед за мной, как минимум, пару минут.
Ищу глазами вторую рыжую бестолочь рядом с автоматами и застываю на месте.
Вот… дуры!
Девчонка стоит с белым лицом – по ней видно, что секунда вторая и её просто вырвет. Подбегаю к ней, подхватываю под локоток, нахожу глазами женский туалет и тащу к нему. Когда мы добегаем до помещения, лицо рыжей одноклассницы уже становится цвета полежавшего в земле трупа, так что я толкаю её прямо на раковину, и от столкновения с её бортиком, девушку, наконец, вырывает… рвёт… дьявол, не люблю я это действо. Тут же срабатывают ответные рефлексы. Так что приходится прикладывать усилия... и держаться.
Пока та тихо (или не очень) умирает над раковиной, я достаю из кармашка на груди (на блузке, естественно) черный волос, размышляю недолго (а торопиться-то теперь некуда – всё равно опоздала), подхожу к рыжей, беру её руку, осматриваю на наличие ногтей, протягиваю руку к соседней раковине, мою с мылом, сушу бумажным полотенцем, взятым из аппарата на стене, подношу ко рту и откусываю кусочек ногтя. Хвала Вселенной – девица не пользуется лаком. Я тоже за естественность, особенно, когда необходимо взять частицу человека для подобного ритуала. Наматываю волос на откушенный кусочек ногтя, игнорируя удивление рыжей, которую от последнего, к слову, тошнить не перестало… наговариваю слова на ноготь, чтоб «отправительница подарка» прочувствовала тот же спектр ощущений, что и рыжая бестолочь, бросаю свою самоделку прямиком в содержимое раковины и рычу сама на себя – что даже рюкзак с собой не захватила! Ни свечей, ни огня в принципе, никаких травок, никаких записанных на бумаге слов. Прям одно разочарование! А ведь хотела «ответить» – как следует… Задерживаю взгляд на всё ещё страдающей от рвоты девушке, вылетаю в коридор, нахожу глазами Семёна, стремительно подхожу к парню, наплевав на всех школьников, рассекающих коридор в эту короткую перемену, толкаю его к стене и впиваюсь в рот жадным поцелуем. Мне нужно немного – столько, сколько моё тело удержит. Я ещё не раскачала свой резерв, так что много и не получится… и всё-таки… Отрываюсь от губ парня, который оказался невероятным мастером работы языком, быстро разворачиваюсь, пока тот не пришёл в себя, и исчезаю в женском туалете. У проходившей в тот момент мимо меня девушки, вытаскиваю зажигалку из приоткрытого кармана сумки (в периоды, когда резерв полон, я вижу яснее – это естественное состояние для всех практикующих), закрываю дверь туалета, щелкаю, добывая огонь из своей находки, и со словами «верни троекратно», кидаю зажигалку в раковину.
Если вы видели, как горят сковородки на шоу «Мастер-Шефа», вы сможете представить, как полыхнула раковина со всем её содержимым.
– Мать твою! – прикрикнула рыжая, шарахнувшись от взметнувшегося огня назад; я тихо хмыкнула, прислоняясь к стене и упираясь в неё затылком.
Сил почти не осталось, но результатом я была довольна.
Да, я не уменьшила проклятье на девушке, да, я не помогла ей справиться с её рвотными позывами. Зато я вернула злобу «наславшему». Или… наславшей.
Что было вдвойне приятней.
– Что это за?.. – начала, было, рыжая, а затем вновь ощутила спазм в животе (или где там?) и помчалась к соседней раковине.
Отрываю своё вмиг ослабшее тело от стены, иду к месту проведения ритуала, включаю воду и наблюдаю, как холодная струя утягивает пепел, оставшийся от того, что было в раковине раньше (не буду давать этому буквенное обозначение, ибо… бэ!.. Противно; вообще низкий ход со стороны трёх стерв) в канализацию. Когда из всего содержимого в раковине осталась только промокшая насквозь зажигалка, я выключаю воду и смотрю на рыжую.
– Жива?
– Не понимаю, что со мной… – тяжело дышит та, – я же ничего такого не ела…
– Ты очень чувствительна к чужой энергетике, – сообщаю ей доверчиво, мою руки с мылом, – постарайся не воспринимать неприязнь одноклассников близко к сердцу.
– Ты сейчас шутишь, да? – огромными глазами на бледном лице смотрит на меня рыжая.
Вообще – не шучу. Защитный барьер есть у всех людей. И если человек уверен в себе и отмахивается от чужого негатива лёгкой рукой, то его ни одно проклятье не возьмёт – будь оно наслано хоть Жрицей Шестирукой Богини.
– Могу ускорить процесс освобождения, – дернула плечом я, решив не вдаваться в подробности.
– Давай. Хуже уже не станет, – хрипит рыжая.
– Какая глупая уверенность, – замечаю невзначай и нажимаю на определенную точку на её животе.
Девушка сгибается над раковиной с новым позывом, но теперь я точно знаю – через пару минут она разогнётся и сможет пойти на урок… ну, разве что пострадает недолго от невероятно неприятных ощущений… зато это не растянется на полчаса – как должно было быть от прямого проклятия.
Ровно через пять минут, умытая, благоухающая от целой половины пачки освежающей жвачки, одноклассница покинула женский туалет и вместе со мной направилась к автоматам, где приобрела две коробочки апельсинового сока. Одну – для меня, вторую – для себя.
– Не знаю, как тебя благодарить, – выдохнула она, отпивая из трубочки и медленно направляясь в класс (конечно, напрочь позабыв о соке для школьной королевы), – Если б не твоя помощь, меня бы ещё долго тошнило. Что это вообще за точка такая?..
– А ты в интернете поройся. Там всё про акупрессуру есть, – отмахиваюсь от неё, уже предчувствуя то, что ждёт меня в классе, – Но если хочешь отблагодарить, скажи хоть, как тебя зовут – чтоб я счёт прислала, – усмехаюсь негромко.
– Женя. Меня зовут Женя, – рыжая смотрит на меня серьёзно.
Лишь бы реально деньги предлагать не стала. Иначе я буду очень долго ржать.
Ей же из-за меня прилетело. Из-за того, что она со мной разговаривала.
– Хорошо, Женя. С тебя – подробный рассказ о трёх наших школьных красавицах: и тогда, считай, мы в расчёте, – подмигиваю ей, – так что готовь спич к следующей перемене.
Дожидаюсь неуверенного кивка с такой же неуверенной улыбкой от хрупкой рыжей Жени и вхожу в класс.
Я ждала чего угодно. Правда. Но только не трёх школьных красавиц, сидящих за своими партами с чуть бледноватыми лицами и слегка потухшими глазами, которыми они внимательно уставились на Женю и пристально следили за ней с той самой секунды, как та вновь вошла в класс…
Я знала, что происходит, но… как же я не хотела выдавать себя! А потому – покорно прошла на своё место и тихо села за парту, делая вид, что не замечаю странных изменений в атмосфере. Они взяли на себя весь удар и поделили на троих. О чём это говорит? Что они не первый год работают вместе. Они решили, что ведьма, нанёсшая ответный удар – Женя. О чём говорит этот факт?..
О том, что они дуры.
Как минимум.
Впрочем, это мне на руку. Вот только защищать рыжую бедолагу, случайно попавшую под удар, придётся втрое больше.
Не успела я настроиться на новую задачу, как дверь в класс открылась, и в помещение вошёл Семён.
– По-моему, Сэм запал на тебя, – прошептала Женя с боку.
– Сэм? – поднимаю брови, наблюдая, как парень проходит к своему месту, не отрывая от меня голодного взгляда.
– Так его называют в баскетбольной команде. Они, кстати, чемпионы по городу, – продолжает шептать Женя, словно позабыв, что пару минут назад её интересовало только одно – выбраться живой из туалета. А теперь передача информации о том, что команда Сэма – привилегированная, стала для неё едва ли не архиважной.
Думаю, мы подружимся с этой рыжей бестолочью.
– Я буду звать его Сёмой, – бормочу себе под нос, разглядывая спортивное телосложение парня, начавшее бросаться в глаза в тот момент, когда я разрешила себе увидеть его.
Это не проблема – не замечать чужих достоинств. И я умела переключать своё внимание так, как мне было необходимо.
А сейчас я позволила себе разглядеть достоинства рыжего баскетболиста, и теперь эти самые достоинства активно врезались в мой мозг всякий раз, когда я смотрела на парня.
Вообще – опасная это штука. Если у тебя не стоит блок на чувства…
– Вот чёрт… – ругнулась Женя, я с лёгким удивлением посмотрела на неё – девушка не создавала впечатление обладательницы грязного рта, – я забыла купить Лесе сок…
– Думаю, она обойдётся, – усмехаюсь, глядя на чёрный затылок впереди, на соседнем ряду.
– Почему? – суеверный ужас в глазах Жени меня реально позабавил.
– Потому что, кажется, наши королевы чем-то сильно траванулись. Как и ты, – перевожу взгляд на девушку, у той глаза округляются.
– Может, мы ели в одном ресторане? Это было бы круто – столкнуться с ними вне школы… – она мечтательно закатывает глаза, а я лишь тихонько качаю головой. Бестолковое создание.
– Ты не объяснишь мне, что произошло в коридоре? – голос Сэма раздается так близко, что я вздрагиваю.
Поворачиваю голову и смотрю на парня. На подозрительно тихо подобравшегося ко мне на непозволительно близкое расстояние – парня.
– Что именно тебя интересует? Мой побег из служебного отсека или…
– Или, – отрезает Сэм, наклоняется ко мне, чтобы слышать могла только я, – мне понравилось то, что ты сделала. Но ещё раз оставишь меня после того, как сама заведёшь… и последствия тебе не понравятся.
Прозвучало, как угроза. Но почему на моих губах появляется эта улыбка?..
Поднимаю голову так, чтобы между нашими лицами осталась лишь пара сантиметров. Точнее – между нашими губами.
– Думаю, они мне очень даже понравятся, – отвечаю негромко.
Парень напрягается... всем телом. А мне самой становится нестерпимо жарко.
Сколько ему? Девятнадцать? Судя по сексуальной энергетике, которую распространяет его тело, он уже очень давно ведёт активную половую жизнь.
