Текст книги "Реальное зло (СИ)"
Автор книги: Анастасия Медведева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 21 страниц)
Глава 16. Игра продолжается.
– Что это значит? – Илона смотрит на меня с лёгким недоумением на лице.
Могу её понять.
– Это значит, что, когда я впустила в себя демона, пусть это произошло случайно… или не очень, – я ставлю пустую кружку на тарелку, поднимаю на неё глаза, – я начала обратный отсчёт от самой себя к…
– К?.. – повторяет за мной актриса.
– К кое чему другому, – с лёгкой улыбкой на губах заканчиваю я, затем склоняю голову, наблюдая за ростом «непонимания» на её лице, – я теперь нежелательное-лицо-номер-один, Илона. Жить так, как я живу сейчас, мне осталось недолго.
– Тебя поймают? – на лбу женщины появляется складка.
Сколько ей? Сорок восемь?.. Моей маме сейчас было бы тридцать шесть…
– Что тебе сказала моя директриса? – проигнорировав её вопрос, спрашиваю.
– Что я никому не должна говорить, каким образом тебе удалось перевестись в эту школу, – отвечает Илона, – на самом деле, это всё, о чём мы говорили почти целый час, а потом Надежда помахала мне ручкой и скрылась в неизвестном направлении. Она сказала, что попасть в это заведение можно лишь по разрешению некоторых высоких особ – которых она, как ты знаешь, забыла уведомить о твоем переводе… Так что лучше тебе не шуметь.
– Это говорит лишь об одном, – киваю я.
– О чём?..
– Что она не в курсе существования ведьм, – сообщаю очевидное; я была неправа, когда приписывала ей слишком много знаний, – Но она боится потерять своё место… Значит, над школой есть какой-то контроль, но он не столь силен, как мог бы быть…
А вот над этим стоит задуматься. Три ведьмы, три потомка старого круга, уничтоженного в связи с событиями пятилетней давности, оказываются буквально выброшенными на берег реки под названием «колдовство» без знаний и без умений. Эта троица довольно быстро и без проблем находит гримуар бывшей главной, и практикуется на учащихся и преподавателях школы, принадлежащей неким высоким особам… которые крайне редко объявляются и почти не следят за своим детищем… Да, нужно не забыть, что ведьмам никто не помогает, но при этом есть некая крестная, которая исчезла из жизни одной из ведьм ровно пять лет назад и не объявлялась до тех пор, пока я не замкнула на себе круг без ведома остальных и не привязала книгу к себе… И всё, о чём беспокоится эта крестная – чтобы Нита не встречалась с Ником, потому что он, якобы, может лишить её силы…
– Мара?
Поднимаю голову и смотрю на актрису.
– Ты довольно долго не отзывалась, – поясняет та на мой вопросительный взгляд.
– Почему ты захотела помочь мне? – спрашиваю у неё прямо.
– Потому что мне кажется, что ты запуталась и сама не понимаешь, чего хочешь, – честно отвечает та.
– А если это не так? – смотрю на неё внимательно.
– Я довольно долгое время в своей профессии и успела понять, что мне в ней нравится, – неожиданно говорит Илона.
– Лицедейство? – поднимаю бровь.
– Честность.
– Ты меня сейчас удивила, – замечаю с улыбкой.
– Хороший актер не «притворяется», что на сцене он зол или счастлив, или что он составляет план по захвату власти. Он на самом деле проживает кусочек жизни своего персонажа, пропуская через себя его эмоции. Когда актёр этого не делает – это видно. Так вот, глядя на тебя, я вижу, что ты играешь. Но также я вижу, что ты настолько вжилась в свою роль, что забыла о том, кто ты на самом деле. Ты стала частью роли. Или эта роль поглотила тебя. Я не знаю… Но я хочу вытащить настоящую тебя из этой скорлупы.
– Думаешь, удастся? – поднимаю и вторую бровь, – А не много ли ты на себя берёшь?
– Твой первый вопрос является ответом на второй. Не много. Я люблю ставить перед собой цель и добиваться её. А ещё – люблю изучать людей и по возможности им помогать. Моя помощь – не бесплатна. Конечно. Иначе, мне не на что было бы жить, – она усмехается, отпивая из бокала мартини, – Но ты мне платишь, предлагая играть твою мать. И я вижу в этом смысл и цель, одновременно.
– Стать моей мамой? – спрашиваю чуть холоднее.
– Помочь тебе, – спокойно парирует Илона.
– Предположим, – хмыкаю, достаю деньги из сумки, расплачиваюсь за кофе с барменом; затем встаю с табурета и разворачиваюсь к ней, – Посмотрим, что у тебя получится. Но не советую давить со своей «помощью» – это может для тебя очень плохо кончиться.
– Обещаю не давить. А ты обещай звонить, когда тебе того захочется. Даже если не будет повода, – Илона тоже расплачивается за свой коктейль, и, кивнув друг другу, мы вместе идём на выход, а в холле расходимся в разные стороны.
Почему я позволила этому разговору состояться? Потому что мне необходимо было услышать, что я не сошла с ума. Почему я не устроила ей амнезию или случайную смерть в туалете – после разговора? Потому что поняла, что она сможет стать тем островком здравомыслия, которого мне так не хватало. Тем голосом разума, к которому я перестала прислушиваться, уйдя с головой в достижение Цели. Она стала и будет впредь моей связью с реальностью, в которой всё ещё существует призрак девушки Мары – уже почти прозрачный и бесцветный, но всё ещё… живой…
Поднимаюсь на лифте вверх и выхожу на своём этаже. Времени всё меньше, а дел всё больше. Теперь я не уверена, что у меня есть пара месяцев на выполнение своего плана.
Нет.
Пожалуй, у меня уже нет даже недели…
На следующее утро я проснулась за десять минут до будильника и некоторое время размышляла, стоит ли идти в школу. По всему выходило, что стоит, и даже НУЖНО: чёрт его знает, кто ещё стал свидетелем зрелища под названием «когда она зла, люди падают на землю». Вообще-то я даже телефон отключила после звонка Илоне – чтобы не было возможности совершить что-нибудь опрометчивое, типа звонка Рыжику или Лесе… В любом случае, хорошо, что всё кончилось так, как кончилось – то бишь, посиделками с актрисой в баре и задушевными разговорами о смысле жизни, а не поиском и устранением тех, кто мог навредить моей легенде. Кстати, о легенде! По ней я уехала с вечеринки сразу после разговора с Метельским. Про Антона вряд ли кто-то знает, а сам брюнет не будет распространяться: он нехило перебрал вчера, раз смог противиться влиянию проклятия и полез ко мне со своим нездоровым пристрастием к насилию.
Поднимаюсь с кровати и иду в ванную, приводить себя в порядок. Когда мой внешний вид перестаёт напоминать оживший труп не первой свежести, я выхожу из квартиры и включаю телефон, и тут же получаю с десяток уведомлений о звонках. Нита звонила раз пять, Леся – дважды, Сэм (?!) – три раза. Хм… Рыжик – ни одного. Даже не знаю, что думать по этому поводу. Спускаюсь на первый этаж на лифте, пересекаю холл и звоню русоволосой.
– Нита, что случилось? – спрашиваю спокойно.
– Врубай свои локаторы! – едва не орёт на меня ведьма.
– Что?.. – переспрашиваю, тихо недоумевая.
– Ты что, не чувствуешь?! – едва не визжит Нита, – Передвигай ногами втрое быстрей! Жду тебя у ворот школы! ПРЯМО СЕЙЧАС!
И она отключается.
Слегка удивленная, увеличиваю скорость шага и уже через пару минут подхожу к застывшим у ворот ведьмам. Кари и Леся стоят позади Ниты, слегка пришибленные, а сама русоволосая смотрит на меня таким взглядом, что я уже всерьёз озадачена...
– Что не так? – с порога спрашиваю, останавливаясь рядом с ними.
– Я не знаю, что у тебя сегодня с чуйкой, но ЭТО чувствуем мы все, – цедит Нита и понижает голос, – Что-то надвигается. Что-то, чему здесь не место…
Мать… твою…
– Ночью я ослабила себя, насколько это было возможно, – сознаюсь, косясь на Лесю (надеюсь, она ничего лишнего не ляпнула про вчерашний вечер? Получить проклятием сейчас было бы крайне неприятно…), – потому ничего не ощущаю.
– Зачем ты это сделала? – удивляется Нита.
– Потому что изрядно выпила вчера и не хотела… чудить, – придумываю на ходу.
На самом деле после вчерашнего происшествия я слишком сильно «фонила», так что пришлось скинуть с себя всю энергию в накопитель, который в данный момент покоился на дне моего рюкзака.
– Тогда понятно, – поджимает губы ведьма, – и что нам делать? Я прямо кожей чувствую опасность!
– Обнулиться, как и я, – с ходу отвечаю ей.
– Ты думаешь?.. – Нита хмурится, недоверчиво поглядывая на школу.
Ну, да, она никогда не приходила туда «пустой».
Быстро вытаскиваю гвоздик из уха.
– Вот, скиньте лишнее сюда. Это легко – нужно просто перенаправить свою энергию в накопитель. Да, блин, не рассуждайте над этим! Просто делайте! – повышаю голос, начиная беситься от их тупости и страха, – Да, ходить не защищённым – не очень приятно. Зато можно остаться незамеченным для того, что идёт сюда!
Говорю уверенно, хотя понятия не имею, что там идёт...
Если они чувствуют приближение силы, то, вполне возможно, нашей обителью знаний заинтересовался местный круг Главных… Вот же ж… мать их за ногу… а ведь это я вчера со своим «воскрешением» могла привлечь внимание старух!
Надеюсь, то, что ощущает Нита – не приход главного круга… Мне рано с ними встречаться. Чёрт возьми, мне реально рано с ними встречаться!!!
Но открыться и проверить я не могу. Так что жду, когда ведьмы заполнят главную улику против меня своей силой до отказа, а затем с легким удовлетворением замечаю, как трескается металл. Теперь я «чиста», кк младенец.
– Что с ним? – удивленно спрашивает Нита.
– Вы слишком сильные. А у этой серёжки была маленькая память… – стряхиваю бесцветную пыль с ладони, поднимаю взгляд на ведьм, – Теперь вы не должны выделяться из толпы. Постарайтесь не провоцировать внимание к себе и, в случае, если в школу придут посторонние, не показывайте им своего интереса. Может, пронесёт.
– Мы без спроса пользовались гримуаром моей бабки. Мы прокляли Антона. Мы экспериментировали на физруке, – начинает заводиться Нита, но я быстро беру её за руки.
– Не пойман – не вор. Это главное правило ведьм в этом мире. Все нарушают запреты. Важно лишь не попасться.
Русоволосая как-то машинально кивает, разворачивается и плетётся в сторону школы.
– За нами же не могут прийти из-за Антона? – спрашивает Леся, в голосе которой я слышу нотки неуверенности, хотя держится ведьма хорошо.
– Не думаю, – честно отвечаю я, глядя, как Кари догоняет Ниту, то и дело оборачиваясь на меня.
Интересно, что бы значил этот её взгляд? «Забудь про вчера»? «Мы ещё поговорим»? «Я буду всё отрицать»?..
– Мара, вчера произошло кое-что странное, и я хотела бы с тобой это обсудить… – начинает Леся, а я понимаю – вот оно.
– Давай дойдём до школы, – предлагаю ей, начиная медленно идти в ту сторону, – Ни к чему нам привлекать лишнее внимание своим опозданием на урок.
– Согласна, – кивает ведьма, и мы вместе идём к главному входу.
– Вчера мы с Кари неожиданно обнаружили себя…
– МАРА!
От крика Сэма я буквально каменею, застывая на месте.
– Чёрт, – тихо ругается Леся и поджимает губы, затем переводит быстрый взгляд за мою спину, – пожалуйста, не задерживайся здесь. Нам нужно поговорить. Это серьёзно.
– Хорошо, – буквально цежу сквозь зубы, затем разворачиваюсь к парню лицом, – Сэм, что ты… – замолкаю, до боли сжатая в сильных руках.
Он меня только что… обнял?!
– Сэм… – зову негромко, но напряженно.
– Просто ничего не говори, – шипит парень, крепче прижимая меня к себе, потом резко отстраняет, удерживая за плечи обеими руками, – я думал, что… чёрт, Мара, почему с тобой всегда… ТАК?
– Как? – слегка недоумевая, переспрашиваю.
– СЛОЖНО! – рявкает Сэм, отчего я вздрагиваю.
Чёрт, что у него за проблема?!
– Сэм, мне нужно идти, – пытаюсь вырваться из его хвата, но парень лишь сильнее сжимает пальцы на моей форме.
– Я думал, что убил тебя! [Цензура]! Это насколько надо было выбесить меня, чтобы я представил такое?! – рычит он, не отрывая от меня бешенного взгляда.
– Ты думал, что убил меня? – стараюсь, чтобы голос звучал спокойно и отстранённо, – Почему?
– Ты меня спрашиваешь?! – тихо взрывается Сэм, – Я не так много выпил, чтобы меня посещали глюки, как твоё тело буквально ломается о капот моей машины!
– Ты хотел меня задавить? – смотрю на него напряженно.
– Ты меня слышишь вообще? – он легонько встряхивает меня, глядя в глаза, – Я был уверен, что это происходит в реальности: ты так неожиданно появилась на моём пути, а я так резко нажал на газ, что… – парень замолкает, стиснув зубы, – Всё это мне привиделось. Но я так вдарил по тормозам, что ударился головой о лобовое стекло и едва не выбил его своим собственным лбом.
Приподнимаю его челку и любуюсь огромным страшным синяком с кровоподтёками.
– Ты не пристегнулся, – говорю очевидное.
– Естественно, – цедит Сэм, пытаясь разглядеть в моём лице что-то… что-то…
– Нам нужно идти на урок, – сообщаю ему и осторожно высвобождаюсь из его рук.
– Ты ничего мне не скажешь?
– Что именно ты хочешь услышать? – поворачиваюсь, уже сделав несколько шагов к главному входу.
– Не знаю. Что-нибудь, – он как-то резко дергает плечом, затем делает шаг ко мне и понижает голос, – К примеру, где ты была в это время?
– На пути домой. Мне хватило этого… безудержного веселья, – сухо цежу, глядя ему в глаза, – и, думаю, хватило – на много лет вперёд, – затем разворачиваюсь и иду к двери, – Надеюсь, у тебя всё скоро заживёт. Впрочем, у тебя всегда всё быстро заживает…
– Кто-то разбил мою машину. Все стёкла в мелких трещинах. Не заметил, когда садился за руль… – я чувствую его взгляд, устремленный на мою спину, но не сбавляю шага.
– Это была не я, – останавливаюсь лишь в самых дверях, – я никогда не мщу… так.
– Да, ты мстишь по-другому, – цедит Сэм сквозь болезненную усмешку.
Ничего ему не отвечаю, просто захожу в здание и иду в гардероб – чтобы быть остановленной буквально в паре метров от входа.
– Мара...
– Нет, Антон, мне не до тебя, – совершенно серьёзно отвечаю, не желая тратить на этого подонка ни секунды своего времени.
– Мара, если ты кому-то расскажешь…
Поворачиваюсь к нему и… застываю. На лице парня две глубокие раны, ещё одна – на уровне виска в волосах. Она хорошо замаскирована прической брюнета, но я знала, куда смотреть…
Надо бы проверить наличие крови Антона на шипах моей сумки.
– Выглядишь хреново, – замечаю, совершенно не страдая чувством вины.
– Ты будешь выглядеть хуже, если хоть кто-то узнает об этом, – предупреждает парень, а в следующую секунду замолкает, напряженно глядя куда-то за моё плечо.
Оборачиваюсь.
– Нет-нет, продолжай, – спокойно предлагает Метельский, с интересом разглядывая лицо Антона, – Так как она там будет выглядеть, если проболтается?..
– Ник, это не то, что ты подумал, – начинает подыскивать слова этот смертник.
– А я ещё ничего не думал. Я пока только слушаю, – с лёгкой улыбкой замечает блондин.
– Это касается только нас с Марой, – пытается оправдываться тот.
– Вы с ней встречаетесь? – поднимает бровь король школы.
– Нет, – резко отвечает Антон.
– У тебя есть с ним какие-то личные дела?
О! Этот вопрос – ко мне.
– Нет, – хлопнув ресницами, говорю с невинным видом.
– Тогда что вам обсуждать? Мне кажется, вчера ты пытался ухаживать за Лесей, – Ник подходит ко мне, не отрывая от парня внимательного и немного ироничного взгляда.
– Что здесь происходит? – Сэм оказывается рядом совсем не вовремя, затем замечает увечья Антона, – Чёрт, что у тебя с лицом?
– Это она, своей сумкой, вчера на вечеринке, – кивнув на меня, отвечает брюнет, а у меня буквально глаза на лоб лезут.
ЧЕГО?
– Ты сейчас… пожаловался на девчонку? – даже Ник недоверчиво усмехается, глядя на Антона.
– Если бы тебе в лицо прилетели металлические шипы, ты бы тоже не молчал, как добрый рыцарь, – сжав челюсть, цедит брюнет.
– Закрой своё [цензура]! – совершенно спокойно произносит Сэм, глядя в пол, и мы все как-то удивленно замолкаем… – Что ты сделал, сучёныш?..
И в этот момент мне реально становится страшно. Не за себя. За Антона.
– Она меня вывела… сама, – чуть покачивая головой, негромко отвечает парень.
– Сэм, я не думаю, что это… – также негромко говорю я.
– Что. Ты. Сделал? – чётко произносит рыжий, и в его глазах застывает реальная угроза.
– Я не хочу, чтобы все знали, что он пытался сделать со мной! – отрывисто и довольно агрессивно чеканю каждое слово, стараясь, чтобы голос звучал негромко.
Все трое парней переводят взгляд на меня, а я не свожу напряженных глаз с толпы зевак, собравшихся вокруг нашего квартета.
– Мне плевать на ваши разборки, – понижая голос, сообщаю, глядя то на одного, то на второго, – Но прошу: не надо делать из этого случая достояние общественности. Мне итак… тяжело в этой школе. Становится «жертвой нападения» в глазах общественности – я не намерена! – заканчиваю едва ли не рыча на этих дебилов, – так что избавьте меня от своих разборок! И вообще – от себя!
Разворачиваюсь и иду к лестнице на второй этаж.
– Мара…
– Не приближайся к ней, – спокойный и уверенный голос Метельского заставляет меня обернуться, чтобы увидеть странную картину: Сэма, застывшего перед блондином, резко выросшим на его пути ко мне; а потом блондин вновь открывает рот, повергая меня и группу учеников, застывших вокруг нас, в шок, – Это официальное предупреждение, Сэм.
– Что? – без эмоций переспрашивает тот.
– То, что слышал, – также спокойно отвечает Ник, – И тогда я не буду спрашивать, что происходило между вами на служебной площадке несколько дней назад.
Я поджимаю губы. Не нужно ему знать, что там происходило…
– Я слишком долго закрывал глаза на все твои развлечения, – неожиданно произносит король школы, глядя на своего друга свысока, – но моему терпению тоже приходит конец.
– Что, будешь отчитывать меня? – недобро усмехается Сэм.
– Нет. Просто перекрою для тебя вход в это заведение, – произносит Ник; у меня мурашки бегут по спине… а через пару секунд тишины Метельский негромко добавляет, – Для всех вас.
Выходит, он знал?.. Но по какой-то причине прощал выходки своему другу?..
Не могу смотреть в глаза Сэма, потому отвожу взгляд и стараюсь привести мысли в порядок. То, что сейчас происходит… это нуждается в хорошем осмыслении.
– А ты, – блондин поворачивается к Антону, стоявшему в тени колоны, – иди лечи своё лицо. И постарайся не попадаться мне на глаза. Особенно… – он поворачивается ко мне и встречается со мной глазами, – рядом с ней.
Отступаю на шаг. Потом ещё на шаг. А потом разворачиваюсь и быстро преодолеваю все ступени до второго этажа. Потом до третьего…
Что за?..
Ускоряю шаги, приближаюсь к классу…
– Мара.
Останавливаюсь. Чертыхаюсь про себя. Расслабляюсь и разворачиваюсь к Метельскому.
– Почему ты ушла? – спрашивает блондин, остановившись в двух шагах от меня.
– Потому что я сама могу позаботиться о себе. И тебя об этом не просила, – перевожу взгляд за его спину, не хочу смотреть в глаза.
– Это нормально, когда за девушку заступается парень, – без эмоций замечает Метельский.
– Нормально? – поднимаю бровь, таки перевожу взгляд на его лицо, – По-моему, в этой школе вообще нет ничего нормального.
– Твоя правда, – внимательно глядя на меня, отвечает Метельский.
Хочу вновь зайти в класс и застываю, увидев перед лицом руку, упёртую в стену.
Медленно разворачиваюсь к Нику.
– Что ещё? – тихо цежу, не скрывая, как мне всё это не нравится.
Не до него сейчас! Вообще! У нас тут чуть ли не Армагеддон местного масштаба на носу! Чего ему неймётся?!
– Не все здесь такие, как Сэм или Антон, – произносит Метельский, которого, по-видимому, не смущает, что между нами даже мухе будет сложно пролететь…
– Да? – не без сарказма спрашиваю, – Полагаю, ты сейчас скажешь, что ты-то – точно не такой?..
– Скажу, – спокойно соглашается Ник.
– Но мне от этого ни горячо, ни холодно, – поднимаю взгляд и встречаюсь с ним глазами, – ведь ты не мой парень.
Ныряю ему под руку и захожу в класс со звонком. Чувствую спиной его взгляд. Таааак… это эффект от моих мягких, увлажнённых лёгким блеском, губ, нежно касавшихся его вчера вечером? Или следствие влияния артефакта?.. Но оно вроде как должно было сойти на нет…
А может всё это – вполне естественный вид общения Метельского с противоположным полом?
Чёрт…
Тогда могу понять Ниту.
Даже мне бы терпения не хватило…
Глава 17. Напряжение растёт.
Пересекаю проход между рядами и сажусь на своё место. Встречаю напряженный взгляд Ниты, киваю. Как только русоволосая отворачивается, ко мне поворачивается Леся – я пальцем показываю на Ника (естественно, чтобы это было заметно только ей), та прикрывает глаза, показывая, что поняла причину моей задержки, и тоже отворачивается. Следующей, развернувшейся ко мне словно в порядке очереди, оказывается Кари. Вот только лицо бешеной модели не выглядит ни напряженным, ни вопрошающим… Что это вообще за выражение? Я его как должна расшифровать?.. Свожу брови к переносице, а потом и вовсе поднимаю их, когда ведьма поджимает губы (видать, от моей несообразительности) и разворачивается к учителю, только зашедшему в класс.
Оккееей…
Ощущаю целый поток внимания и интереса, направленный на меня, и поворачиваю голову к Рыжику.
– Это что сейчас было?! – шёпотом вопрошает одноклассница, сверкая на меня любопытствующим взглядом.
– Лучше расскажи, куда вчера пропала? – шепчу в ответ, стараясь спрятаться от глаз учителя за спиной впереди сидящего парня.
– Я с твоего позволения сняла с себя рабские кандалы и пошла предаваться любви и свободе, – играет бровями Рыжик, по всей очевидности, весьма довольная собой.
– Так чему ты там предавалась конкретно? Свободе или любви? – с лёгким смешком переспрашиваю, наклоняясь к ней и игнорируя недовольство рядом сидящих учеников.
– Свободной любви! – гордо заявляет Рыжик.
– Евгения, вы там совсем страх потеряли? – громко вопрошает учитель русского языка.
– Нет, – тут же вжимает голову в плечи моя рыжая бестолочь.
– Я рад. Серьёзно, это даже словами не передать – как я рад, – совершенно серьёзно замечает учитель, – потому что, если бы вы ответили «да», я был бы вынужден попросить вас покинуть класс.
– Простите, пожалуйста, – лепечет Рыжик, краснея до самых ушей.
А в следующую секунду в класс без стука входит Сэм.
– Извините за опоздание, – совсем не извиняющимся тоном говорит парень и преспокойно проходит на своё место.
– Вы что тут все, с ума посходили? – искренне недоумевает учитель, провожая изумлённым взглядом эпичное шествие Сэма через весь класс, затем всё также спокойно поправляет свои дорогие очки и складывает руки за спиной, – Класс! Открываем тетради, закрываем учебники. Будем писать контрольный диктант.
– Что?! НЕТ! Какой диктант?!?! – послышалось со всех сторон, но после выразительного взлёта бровей учителя, недовольство стихло, а помещение наполнилось напряженной тишиной.
– Это было мудро, – отметил мужчина, имя которого я даже запоминать не планировала, – А теперь берём ручки и пишем…
До конца урока мы писали текст, который наш мучитель в прямом смысле доставал прямо из воздуха: он аж до самого звонка продолжал стоять с заложенными за спину руками, не заглядывая ни в ноутбук, ни в журнал, и всё диктовал, диктовал, диктовал… Когда у меня уже рука отваливалась от напряжения, поток слов у этого изверга иссяк, и нам было предложено проверить текст на ошибки, а потом он попросил бледного от ужаса Рыжика собрать все тетрадки и положить ему на стол… всё также продолжая стоять у доски в своей неизменной позе…
Когда наступила перемена, учитель собрал тетради и удалился из класса – по ходу, пошёл проверять наши знания в учительской. А мы получили возможность в голос высказать всё, что думаем по этому поводу…
– Так вот, возвращаясь к нашей теме, – вдруг появляется рядом с моей партой Рыжик, наклоняясь надо мной, поскольку в классе теперь царил шум и гам, – отгадай, с кем я танцевала почти весь вечер?..
Смотрю на неё и понимаю, что… рада. Реально рада за эту рыжую бестолочь – хоть она хорошо провела время на этой вечеринке «безудержного веселья».
Рыжик улыбается в тридцать два зуба, периодически бросая кокетливые взгляды куда-то в сторону окна – там, насколько я помнила, как раз сидела любовь всей её жизни или как-то так…
– Женя, свободна, – неожиданно раздаётся прохладный голос из-за её спины.
С лёгким любопытством смотрю на Лесю, прожигающую дыру в затылке моей подружайки. Та, в свою очередь, быстро превращается в серую тень и исчезает с поля зрения, оставляя меня наедине с черноволосой ведьмой и… и да – с целым классом орущих придурков.
– Выйдем в коридор? – предлагает Леся, и я киваю, соглашаясь.
Когда прохожу мимо Кари, та хочет мне что-то сказать, но замолкает, когда к нам оборачивается Нита.
– Вы куда? – напряженно спрашивает русоволосая.
– В туалет, – врёт Леся, и я вновь киваю, соглашаясь.
Нита нам сейчас не нужна. Незачем ей знать о том, что произошло на вечеринке…
– Идём, – зовёт Леся и мы вместе выходим из класса, игнорируя взгляд двух оставшихся ведьм.
Если честно, я заинтригована. Леся ведёт себя довольно странно, учитывая, что ещё пятьдесят минут назад она всем своим видом демонстрировала покорность Ните, стоя у ворот школы. Что изменилось?
Спиной чувствую взгляд Метельского, но решаю не оборачиваться. А когда оказываюсь в коридоре, ведьма быстро берёт меня под локоток и тащит в дамскую комнату.
– Все на выход, – громко командует девчонкам, что в данный момент стояли и прихорашивались у зеркал над раковинами.
Когда в помещении мы остаёмся одни, Леся разворачивается ко мне лицом, присаживаясь на подоконник и складывает руки на груди.
– Антон прислал мне сообщение, – говорит она, внимательно глядя на меня.
– И? – также внимательно смотрю в ответ.
– И он рассказал о том, что произошло внизу перед уроками – об этом мы поговорим чуть позже, хотя, если честно, я в лёгком шоке и хочу услышать объяснения, но это подождёт пару минут… – она замолкает на некоторое время, в течение которого ведёт борьбу с самой собой, явно расставляя приоритеты, затем прикрывает глаза и решительно произносит, вновь открывая их и устремляя на меня, – На вечеринке произошло кое-что странное: мы с Кари в какой-то момент отключились, а когда пришли в себя, то обнаружили свои тела на газоне перед домом. Без сил. Полностью пустыми.
– Это… действительно странно, – осторожно киваю, пытаясь понять, к чему она ведёт.
– То есть ты не знаешь, что это могло быть такое?.. – ведьма пристально смотрит на меня.
– Понятия не имею. Ты уверена, что это не следствие алкоголя? – мой озадаченный взгляд встречен с лёгким подозрением.
– Я подумала, что это могли быть… они. Ну, ты понимаешь, о ком я…
– Не думаю, – совершенно честно отвечаю, – если бы вы заинтересовали послушников, они бы не стали от вас таиться, выпивая всю вашу силу и исчезая в ночи. Они скорее забрали бы вас на допрос.
– Тогда у меня только одно объяснение, – поджимает губы черноволосая, а я вся подбираюсь: интересно, что она там надумала? – Сегодня Нита сказала, что чувствует… что-то… и сказала, что мы тоже это чувствуем…
– Это не так? – тут же переспрашиваю я, с любопытством наблюдая за «внутренними метаниями» черноволосой.
– Это не совсем так, – наконец, честно отвечает она, – Нита с самого утра почувствовала, что в школе что-то изменилось. Дело не в учениках, а в её ощущениях… Ты же помнишь, что сегодня мы должны были замкнуть круг? – я киваю, а Леся продолжает, – Так вот, она запретила нам говорить с тобой об этом, но мне кажется, ты должна знать.
– Что именно? – уже предчувствуя хорошие новости, осторожно спрашиваю.
– Что она не сбросила всю силу в твой артефакт. После того, как ты сказала, что пришла в школу почти пустой, Нита расслабилась, а когда ты предложила нам скинуть энергию, так и вовсе обрадовалась, хоть и не показала тебе. Потому что она больше не чувствует, что школа – абсолютно и полностью в её подчинении. Она ощущает потерю контроля. И после этого утреннего шоу с нашим ослаблением, я поняла, что, вполне возможно, наш вчерашний лунатизм на вечеринке – тоже её рук дело. Я не знаю, что она задумала, но уверена, Нита не позволит кому-то занять её место Главной. А сейчас всё к тому и идёт – она откровенно сдаёт свои позиции. Так что я решила, что пора делать выбор.
– Какой выбор? – едва сдерживая победную усмешку, спрашиваю ровно.
– Выбор в пользу здравомыслия, – Леся поднимает на меня серьёзный взгляд, – Я предлагаю тебе объединиться со мной.
– Против Ниты? – уточняю негромко.
– Против нечестной борьбы, – отрезает ведьма, – если у меня есть шанс стать главной, я не хочу его упускать.
Вот он! Главный грех всех ведьм!
Безмерная гордыня.
Как же я рада, что даже самые умные из нас неизбежно наступают на эти грабли!
– Я за честную игру, – киваю с самым искренним выражением на лице.
Минус один, Нита. Теперь у тебя стало на треть меньше влияния. Чувствую, к концу дня процент соотношения симпатий учеников весьма порадует меня…
Да-да, Меня – а не черноволосую ведьму. Вот только она об этом даже не догадывается.
– Но перед тем, как приму решение, я хочу узнать… – вдруг произносит Леся, и я чувствую – мы возвращаемся к той самой теме, – что произошло у тебя с Антоном перед твоим уходом? Ты ведь из-за этого уехала раньше всех? Он опять что-то тебе сделал?
– Леся… – протягиваю, не горя желанием посвящать её в тонкости нашего общения с брюнетом.
– Хочу, чтобы ты поняла, – четко произносит ведьма, глядя на меня как-то по-новому, – Я выбрала его не просто так, и решила привязать к себе не из глупого самаритянства. Он – видный парень. Не Метельский, конечно. И не Сэм. Но его положение в школе весьма высоко; к тому же он – красавчик, что не мало важно. В общем, мне плевать на его пристрастия: с тягой к насилию я как-нибудь разберусь, и, если надо будет, мозги на место вставлю – он нужен мне совершенно для другой цели. А теперь, благодаря тебе и странному заступничеству Метельского, у него проблемы, – она замолкает, разглядывая маникюр на среднем пальце правой руки; затем вновь устремляет свой взгляд на меня, – Короче, сейчас у меня нет времени слушать, что там у вас произошло – через пару минут звонок на урок. Но я хочу, чтобы ситуация разрешилась без жертв. Ты понимаешь, о чём я?..
– Понимаю, – складывая руки на груди, отвечаю.
Как ни странно – мне не сложно. Я вообще могу быть очень сговорчивой, когда надо.
Когда надо мне, разумеется.
– Мне нужен Антон – для поддержания моего социального статуса. Так что, надеюсь, никакие санкции против него введены не будут, – она смотрит на меня сосредоточенно, всем своим видом показывая, что лучше бы мне принять её сторону.
– Я поговорю с Метельским, – киваю, отрываясь от стены.
Даже не буду утруждать себя раскрытием её глаз на драгоценного Антошу: похоже, Леся так и не поняла, что он из себя представляет – или ей действительно не важно. Сейчас, когда перед ведьмой засветила надежда стать главной в круге, такие мелочи, как преступные наклонности её потенциального парня мало её волнуют. Да… все мы жадные до власти. Даже самые стойкие из нас не откажутся стать сильнее, чтобы хотя бы ненадолго почувствовать себя властителями мира – а это именно то чувство, которое ощущает каждая Главная в новом созданном круге.
