Текст книги "Там, где обитает чудовище… (СИ)"

Автор книги: Анастасия Максименко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

Глава 7

Ясень терпеливо ждала в своем укрытии, тревожно прислушиваясь к окружающим звукам, только по-прежнему повсюду – могильная тишина. Девушка и не помнила, когда ночи в их городке не были хладными, сырыми и пропитанными безнадегой, не помнила то время, когда в полуночие пели птицы, иная живность, и слышались хоть какие-то звуки. Кажется, того не было никогда.

Отсчитав десять минуток, Ра вновь осторожно выглянула из-за угла на оконную раму. Не заметив ничего странного, девушка сделала несколько аккуратных шагов вбок, чтобы ее не было видно из окна барака, накинула на голову пропитанное влагой от травы покрывало и поспешила во флигель. Девушка успела сделать всего пару шагов, когда туман вокруг всколыхнулся, будто разом ожив, окутал плотным коконом хрупкую фигурку, Ра пронзило множеством противных иголочек страха.

…Один осторожный шажок. А туман все густел, превращаясь в вязкую пелену.

– Ясе-е-е-нь… – хриплый протяжный, пробирающий до костей потусторонний шепот.

Крепче сжали непослушные девичьи пальцы грубую ткань импровизированной накидки.

– Ясень… Ясень-Ра…

Ясень прикусила щеку, сдерживая рвущийся из груди всхлип.

– Куда же ты, Ясень? Иди ко мне… Иди на мой голос…

Осенив себя обережным жестом, после которого девушке стало чуть легче дышать, Ясень уже не таясь припустила к флигелю.

– Ясень! – двоящийся, сочащийся яростью голос, – и тут же нежно: – Не убегай. А как же мы? Иди, иди к нам, Ясюшка. Твое время пришло…

– Ага, как же, – выдохнула девушка и, рывком распахнув незапертую дверь домика, влетела в него, за считанные секунды оказываясь в своей кровати под одеялом.

Зов прекратился, словно его не было. Плавно дыша, усмиряя трепещущую в пятках душу, девушка еще несколько раз осенила себя защитными знаками. Пусть она не особо-то верила, что подобные знаки могут хоть чем-то помочь против нечисти и местных легенд, только когда в особенности плохо или страшно – обратишься к ним, даже если ты глубоко неверующий человек.

Немного успокоившись, Ясень подтянула подушку к изголовью кровати и, предварительно побив ее кулаком, устроилась на ней полусидя. Итак, что же это выходило? Агнешка-Хтон точно обращалась к зову гадальных зеркал, к чернокнижному зеркалью. Тот лютый зов – ее рук дело? Как же теперь поступить? Согласно правилу лорда, Ра обязана выдать Агнешку, рассказать, что видела, и представить девушку на Генесовский суд, а ту неминуемо ждет сожжение. Ясень не сомневалась: хозяин Заводи сдержит свое слово.

Ра не считала, что она обязана молчать по той причине, что Хтон спасла ее от давки. Все же Ясень понимала прекрасно: знай Агнешка, какую должность посулили Ясень, и пальцем не ударила, чтобы вытащить ее из-под мужицких сапог, верней, еще и сама бы наподдала, чтобы уж задавили Ра наверняка.

И все-таки, неразумную горожанку Ясень немножечко жаль, в то же время, ей было весьма интересно, что же такого просила у леди Агнешка, какой повод вынудил ее пойти на столь отвратительно-отчаянный шаг.

Неужели сам Аид-Генес? Жажда его любви и внимания? Глупости. Леди никак не может заставить кого бы то ни было полюбить; на лучший случай, устроить жертве весомые неприятности, на худший – убить.

Только мало кто знает о существовании еще одной легенды о черной леди. Ясень и сама не понимала, откуда она ведает об истинной легенде.

Изначально, очень много лет назад, задолго до террора над городом, леди величали – пико́вая дама, а все потому, что некий и некогда могучий чернокнижник с помощью пиковой масти и гадальных карт призвал в этот мир потустороннюю злобную сущность на стражу его интересов. Дама карала всех неугодных чернокнижнику, отнимала души, забирала тайны, несла хаос и раздор. Долго те мучения продолжались, пока однажды чернокнижник не умер, а дама осталась без кукловода. Только после смерти своего хозяина и она перестала убивать, исчезла на долгие столетия, пока ее не призвали обратно в наш мир. Кто был тем призывателем – легенда умалчивает, но и отзывалась дама далеко не всем, а только тем, кто свободен от меркантильности, зависти и тяжелых грехов. И ходит дама по миру в чернильном одеянии, исполняя волю призывателя до тех пор, пока в полной мере не исполнит его волю или он сам ее не остановит. Вот так.

Оставшуюся ночь Ясень провела без сна. Поутру девушка твердо решила сразу рассказать о ночном происшествии лорду. Поднявшись с отходом тумана, Ра приоделась, не забыв повесить на грудь почтовую сумку, и уже было собиралась уходить, как в дверь постучали; а на пороге, с ласковой улыбкой – сама Агнешка-Хтон, в руках зеркальницы металлический поднос, накрытый крышкой.

Машинально отступив вглубь комнатки, Ра вопросила сухо, сдерживая внутреннюю гадливую дрожь:

– Чего тебе, Агнешка?

– Неласково ты, Ясень, – горожанка без приглашения ступила в нутро помещения, оглядываясь с интересом да нескрываемой завистью. – Я пришла к тебе за примирением. Негоже нам как подругам лаяться почем зря. Выпьем чаю? Какой любишь? Я сготовила ягодный, цветочный и пустой.

– Некогда мне чаи распивать, Агнешка-Хтон, меня ждет лорд, люд с весточками и почтовые конверты.

– Что же ты так грубо со своей спасительницей, Ясень? – прищурилась Хтон, водружая поднос на маленький столик. – Я к тебе с благими намереньями, а лорд еще спит, точно тебе говорю. Слышала, как Донна-Ё, его личная горничная, о том говорила.

Ясень-Ра угрюмо нахмурилась, покосилась на поднос с подозрением. Агнешка проследила за взглядом подруги и состроила просительную гримасу:

– Решайся, Ясень, в темные времена плохо иметь врагов, только друг в смутное время протянет руку помощи. А к лорду успеешь еще. Мы недолго.

Ра колебалась. В словах Агнешки была толика истины. Почему бы и не разделить с нею чаю, заодно прямо поговорить о ночном происшествии? Ясень не была наивной, понимала: то, как чернокнижием, другим не объяснишь, но, возможно, ей удастся уговорить горожанку самой признаться в грехе Генесу, вдруг тот смилостивит наказание, если Хтон сама явится к нему с повинной.

– Хорошо, – наконец вымолвила Ясень, и Агнешка довольно захлопала в ладоши. – Ты права, негоже нам, городским, быть врагами. Одним воздухом с рождения дышали, дышим и сейчас. Не время разводить склоки, когда над городом властвует мор и леди.

– И я о том.

…Ясень отвернулась, опуская на постель почтовую сумочку; она не видела, как изменилось доброе выражение лица горожанки на кровожадно-удовлетворенное, злобное да предвкушающее.

Ра и мысли не допускала, что «подруга» приготовила ей не только чай, но и страшную участь.

Глава 8

Отодвинув сумку к изголовью, Ясень присела на краешек постели.

– Я в самом деле не против нашего чайного примирения, только, сама видишь, рассесться у меня негде.

– Ну да, саму помощницу лорда могли обеспечить более комфортными комнатами, двойными, не иначе. Будь я помощницей Аида-Генеса, уже бы вытрясла из кастеляна выгодные условия, а вот ты, Ясень, мягкосердечная, рано или поздно это тебя сведет в могилу, точно тебе говорю.

Ясень-Ра посмурнела, недобрые слова Агнешки, сказанные лилейным голоском, ей совсем не пришлись по вкусу, и выставить бы нахальницу на улицу, да только воспитание не позволяло и желаемый разговор по поводу черных дел Хтон. А Агнешка, уловив настроение подружки, зачастила:

– Но то ничего, Ясень-Ра, ничего. Устроимся как-нибудь, мы же ненадолго, – Хтон открыла крышку подноса, уставленного дымящимися чашками, маленькими колбочками с рассыпчатым чаем и парочкой сдобных булочек на блюдечке. – Какой выбираешь?

– Цветочный.

– Прекрасный выбор, – одобрила горожанка, высыпала содержимое колбочки в чашку, помяла высушенные мелкие цветочки маленькой деревянной палочкой, помешала и передала Ра. Ясень приняла подношение с благодарным кивком. Сама Хтон, по ее словам, избрала пустой – из зеленых чайных листьев.

Агнешка приподняла чашку:

– Ну, Ясень, за нашу дружбу и блага!

– За честность, – вымолвила Ясень, осторожно делая несколько глотков и морщась от полынного вкуса и металла на языке. – Горчит.

– Это травы. Я добавила парочку для вкуса. Горчит, да? – на лице Хтон мелькнула вина. – Ой, как жако. Давай поменяю на ягодный, он более сладкий?

– Ничего страшного, не беспокойся, я этот допью. Агнешка…

– Да, Ясень?

– Я хотела с тобой поговорить, – в груди Ясень вдруг неприятно сдавило, она покачнулась от мимолетного головокружения. – Вот о чем… Давай прямо. Я видела тебя этой ночью…

– Вот как? Где ты могла видеть меня, Ясень-Ра? Ночью все спят, и я, уж поверь, не исключение.

Ра покачала головой:

– Не нужно мне лгать, Агнешка… – девушка тихонько застонала от резкой ужасающей головной боли, схватилась свободной рукой за голову, пальцы сжали дрогнувшую чашку; давление в грудной клетке продолжало нарастать.

– Не понимаю, о чем ты говоришь, Ясень, – будто бы искренне воскликнула Хтон. – В каких ужасах пытаешься обвинить.

– Хватит, Агнешка. Я знаю, что видела, – твердо, но слабым тоном возразила ей Ясень. – Ты занималась чернодельем. Зачем? Зачем ты пыталась призвать леди в Заводь, что хотела просить? Впрочем, не важно, что. Ты обязана все рассказать Аиду-Генесу, если сама признаешься, он… к-ха, к-ха, пощадит тебя.

Внимательно наблюдающая за горожанкой Хтон вдруг неприятно усмехнулась:

– Зачем? А ты не догадываешься, Ясень? В особенности, когда забрала то, что принадлежит мне. Тепленькое место в Заводи, лорда, мою жизнь? И ладно это, ты видела то, чего видеть не была должна. Заставить меня все рассказать лорду, а-ха-ха-ха. Ясень, ты такая наивная, такие, как ты, долго не живут.

Ясень пораженно ахнула и закашлялась, выхаркивая на ладонь кровь.

– Оу. Как ты себя чувствуешь, дорогая?

Чашка выпала из ослабевшей руки и ударилась о паркет, кусочек откололся, остатки жидкости растеклись по щелям в дереве.

– Что было в чае? – прокаркала Ясень, тяжело дыша, ее тело больше не поддавалось контролю и завалилось набок. Ра ощущала себя настолько плохо, что ей в самом деле хотелось скорее умереть и освободиться от тягости страшных мук.

– Тебе мой подарок. Переезд в куда лучшее место. Немножко болезненный, уж прости, – Агнешка пнула ногой чашку и опустилась перед Ясень на колени, с довольным победным видом взяла прохладную ладонь в свою, прошептала: – Не волнуйся, Ясень-Ра, я останусь с тобой до конца. Надеюсь, в другой жизни тебе повезет больше. Прощай.

Ра захрипела, забилась в конвульсиях, закатились глаза, ногти впивались в кожу убийцы.

– Что… было… в чашке…

– Упорная ты. Если тебе станет легче, то синька. Высокая доза. Тебя уже не спасти. Сдайся скорее, тебе же будет легче.

– Что… б ты… сдохла… страшнее меня… – последние слова-проклятия срываются с девичьих губ, последний вдох, и сердце Ясень-Ра перестает биться.

…Тонущее в тумане небо расчертили вспышки молний. Вдарил мощный раскат грома.

Кабинет Аида-Генеса

Лорд читал фолиант за рабочим столом, ожидая прихода помощницы, когда за окном грянул странный гром и засверкали молнии; такое явление в Туманном случалось до крайности редко, обычно в городе стояла застывшая во времени осенняя пора и туман, куда же без него. Поднявшись, Генес подошел к окну, отодвинул тюль, взирая на промозглую улицу.

Неожиданно у него перехватило дыхание, в его грудную клетку будто бы разом вогнали деревянный кол. Сложившись пополам, мужчина ухватился пальцами за спинку кресла, с трудом удерживая равновесие, не в силах понять, что с ним приключилось, отчего в груди такая сковывающая тяжесть, отчего так трудно дышать.

Все прошло как по щелчку пальцев: была боль – и разом нет. Взгляд Аида обратился на улицу, сразу выхватил флигель слуг, как раз в тот момент на улицу повыскакивали люди, сузившимся до одного здания взором он видел беспокойство и страх на их лицах. Генес помрачнел от плохого предчувствия.

Не раздумывая он заспешил к выходу. Аид не знал, что приключилось во флигеле этим ранним утром, но интуиция тревожно подсказывала: дело может касаться его помощницы.

Комната Ясень-Ра

Хтон вырвала из мертвецкой хватки свою руку и похлопала погибшую отравленную по плечу:

– Я же говорила, твоя наивность и доброе сердце до благости тебя не доведут. В нашем злом мире тебе, Ясенька, нету места, оно в земле. Спи спокойно, дорогая подруга.

В приподнятом настроении Агнешка-Хтон быстро собрала обратно на поднос чашки и поторопилась к выходу. Напоследок бросив мимолетный взгляд на тело с широко распахнутыми мертвыми глазами, она расплылась в улыбке и было нажала на ручку двери, как ее спину обдало могильным холодом, за спиной послышался странный шорох и звуки.

Девушка озадачено обернулась и обмерла от страха, лопатками с силой вжалась в дерево; поднос с грохотом рухнул ей под ноги, Агнешка затряслась в первобытном ужасе, затрясла ручку створки в надежде сбежать, но та никак не поддавалась.

…А оно неотвратимо надвигалось на убийцу, оставляя на паркете мокрые следы босых аккуратных ног, все ближе подбирался к своей жертве стылый туман. Завыл за окном ветер под дикий женский визг, раздался потусторонний шепот тысячи голосов:

– Чудовище услышало, чудовище пришло, чудовище жертву свою забрал о. Та, что обратилась не с чистыми помыслами, умрёт. Жизнь за жизнь, кровь за кровь…

– Нет!!! Нет!!! – раздавалось из-за наглухо закрытой двери. – Это неправда. Этого не может быть. Ты умерла!!! Не-е-е… – страшный, отчаянный крик оборвался резко, из-под двери потекла кровь.

Набежавший на визги испуганный народ, завидев алую вязкость, ошеломленно-испуганно отшатнулся к стене, закричали в панике женщины, помрачнели мужчины, раздались шепотки.

– Леди добралась до Заводи…

– Это комната Ясень-Ра…

– Какой ужас, так жалко девочку. Что она сделала леди?

– Зовите лорда!!! Кто-нибудь…

– Лорд уже здесь! – окрик Алво-Керра. – Разойдитесь. Разойдитесь, не мешайтесь под ногами.

Люди хлынули с дороги хмурого Аида-Генеса, тройки гвардейцев и напуганного кастеляна, на хозяина народ смотрел с легким подозрением, однако, замечая осуждающий прищур Алво-Керра, пристыжено тушевались.

Генес отдал приказ вскрыть дверь. Кастелян попытался открыть створку ключом, только та не поддалась, тогда Алво-Керр со всей силы вдарил по ней сапогом; затрещало дерево, срываясь с петель, наружу выпало мертвое женское тело с обезображенным лицом.

У Аида-Генеса защемило в груди, но то была другая боль, совсем не та, какую он испытал ранее, боль сожаления и вины. С мужских губ сорвалось тихое:

– Ясень…

Глава 9

Перед телом несчастной опустился лекарь. Аид и сам хотел подойти, притронуться к девушке, понадеяться на ошибку, однако он не мог позволить себе такой слабости перед простым людом. Да и какая там может быть ошибка, если с такими страшными ранениями точно не выживают. Тем временем Алво-Керр вошел в комнату девушки для осмотра, и тут же раздался его окрик:

– Милорд. Веро-Мо, сюда. Скорее!

Генес обошел изумленного лекаря и первым вошел в помещение; под его ногами раздался хруст, однако взгляд лорда был всецело прикован к лежащему на постели женскому телу, и то точно была сама Ясень-Ра. Ее грудная клетка едва заметно поднималась и опадала, цвет лица имел синюшный оттенок, губы бледные, обескровленные, но девушка на данный момент еще была жива.

Аид-Генес приблизился к постели, прикоснулся кончиками пальцев к влажному женскому лбу, нахмурился, сурово оборачиваясь к замешкавшемуся возле разбитой посуды Веро.

– Веро-Мо, что вы там делаете, ваша срочная помощь требуется здесь.

– Да-да, конечно, – отрешенно отозвался лекарь, рассматривая чашки с расплескавшейся жидкостью; присев пред посудой, Мо принюхался, задумчиво потер губу, после чего в два широких шага приблизился к пострадавшей, положил у ног Ра лекарский чемоданчик, внимательно изучая внешний облик девушки.

Он достал из нутра чемоданчика дыхательную трубку, жестом попросил лорда и стража посторониться и опустил инструмент на грудную клетку Ра. Сжал двумя пальцами запястье, измеряя пульс. Отодвинул губу, взглянул на язык. Нос. Кончики ее пальцев. Быстро достал из чемоданчика микстуру. Откупорив крышку, набрал содержимое в толстую колбу с иглой и ввел девушке в вену, приговаривая:

– Сейчас, милая, сейчас тебе станет полегче.

– Веро-Мо, будьте добры, поясните нам свои действия и мысли насчет состояния моей подчиненной, – строго попросил Генес.

– Все очень просто, милорд. Девушку, а именно Ясень-Ра, отравили. Судя по всему, доза синильного яда была не очень высока, не больше миллиграмма, в противном случае Ра было бы не спасти. Полагаю, отрава в одной из тех кружек, в чае, – указал лекарь на разбитую у входа посуду, где толпился народ. В щелях двери и у рамы – любопытные, напуганные, сочувствующие и злорадные взгляды.

Заметив посторонних, Аид жестом приказал прогнать их, что страж незамедлительно сделал, разгоняя прислугу по комнатам.

– Если позволите, я бы изучил содержимое чашек и провел детальный анализ для дачи более четкого определения и заключения.

– Действуйте. А что же с той девушкой?

– О, она точно мертва, мне жаль, милорд. Смерть весьма болезненная, но быстрая и совершенно мистическо-магическая. Ее, м-г, мозг был сожжен прижизненно.

– То есть, вы хотите сказать, что ее мозг выжгли?

– Именно так, милорд. Но не только его, но и глаза, нос, уши, да все лицо, в общем-то, да вы и сами всё видели, – лекарь едва заметно передернулся, мысленно осеняя себя обережными знаками. Врагу подобного не пожелаешь, это точно.

– Да уж… Удалось выяснить, кто эта девушка? И вообще, каким образом была отравлена моя помощница?

– Увы, нет. В этом нам может помочь только сама Ясень-Ра.

На пороге возник Алво-Керр, он слышал последние слова лекаря и дополнил отчетом:

– Личность служанки уже устанавливают, мой лорд. Среди прислуги ведутся опросы. Инель-Бо подсчитывает имеющихся в Заводи девушек, нам скоро станет известно, кто она такая.

Взгляды мужчин скрестились на теле несчастной. Генес приказал убрать тело в могильный склеп для челяди на собственном родовом кладбище. Его приказ тотчас принялись исполнять. Только несколько стражей положили тело на носилки, как со стороны постели раздался тихий болезненный стон. Лекарь кинулся к пришедшей в себя Ясень, принимаясь исследовать ее состояние.

Поддавшись интуиции, Генес жестом остановил стражей с мертвой и наклонился к лицу Ра, аккуратно убирая с влажного лба прилипшую прядку волос. Он собирался спросить ее о самочувствии, но Веро-Мо его опередил.

– Милочка, как вы себя чувствуете?

– Пить…

– Дайте ей воды!

Мо, стремительно и ловко налив воды, поднес бокал к губам Ра. Аид осторожно приподнял ее голову, помогая сделать несколько глотков. Не больше.

– Пока хватит. Затошнит.

– Ясень-Ра, – перехватил нить разговора Генес, – тебя отравили. Ты помнишь, кто это с тобой сделал? Ты помнишь последние события своей жизни?

– Помню, лорд, – вымолвили бледные губы, ресницы дрогнули, открывая фиалковую муть. Облизнув неприятно сухие губы, Ясень выдавила: – Это была Агнешка. Меня отравила Агнешка-Хтон…

На лице Аида мелькнуло неприятное удивление.

– Почему, Ясень? Почему она это сделала с тобой?

– Она занималась чернокнижным… зеркальем. Я видела… Она знала, что я видела… – ослабев, Ра упала в забытье.

Веро-Мо тотчас принялся хлопотать над бессознательной горожанкой.

– Лекарь Веро, эта девушка под вашей опекой. Сделайте все, чтобы она осталась в целости и сохранности. Как лорд Туманной Заводи, милорд этой девушки и ее работодатель, даю всякого рода разрешения на любые манипуляции, какие поставят Ра на ноги и будут воздействованы ей на благо.

Мо потер ладони и исполнил короткий поклон; у него имелось несколько идей насчет тех самых манипуляций, и исполнит он их незамедлительно. В одной научной книге он читал: при отравлении ядами хорошо помогает тщательное промывание желудка и кишок, вот и проверим.

Оставив помощницу на попечение лекаря, Генес с мрачным видом подошел к замершим с телом у порога стражам и не менее мрачному Алво-Керру, бросил один единственный брезгливый взгляд на служанку.

– Обследуйте комнату Хтон. Вероятней всего, на носилках именно она. Ищите признаки гадального зеркалья, – мужики крепче посмурнели. Черноделья им еще не хватало!

– Что делать с телом?

– Пока в могильню. Если подтвердится ее черноделье… в лес. На корм к дикому зверью.

Стражи молча поклонились и унесли тело. За их уходом следили Генес и Керр.

– Если девушка – чернодельница, будет жаль, что с ней разобралась леди.

У Аида-Генеса в виновности Хтон не оставалось никаких сомнений.

– Не об этом нужно думать, Алво-Керр, – сухо отозвался Генес. – Леди в Заводи.

Алво-Керр хмуро кивнул. Больше никто не в безопасности.