Текст книги "Там, где обитает чудовище… (СИ)"

Автор книги: Анастасия Максименко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

Глава 13

Расель… Именно таким именем назвал ее лорд при первой их встрече и именно это имя с непередаваемой болью и тоской выдыхал ночью.

Попятившись, девушка крепко зажмурилась и обернулась на проем двери, но, к счастью, лорда, как ей на миг почудилось, там не наблюдалось. С трудом заставила себя накинуть ткань на полотна, после чего почти бегом направилась обратно в лекарское крыло, распугивая снующих поблизости слуг. Ясень не покидало ощущение, что лорд намеренно все это подстроил, спровоцировал Ра на открытие этой… Горожанка нахмурилась, сбавляя скорость. А тайна ли то была? Может, она себе все надумала? Мало ли, кто может быть на кого похож, что в этом на самом деле такого? Фыркнув себе под нос, Ра ссутулилась и уже спокойным шагом поднялась по лестнице, замечая на верхнем уровне некое движение.

Вскинув голову, Ясень широко распахнула глаза: возле резных перилец на пролет выше стоял лорд Генес. Хозяин внимательно смотрел на нее, вдумчиво, будто собираясь нечто сказать или подозвать ее, но нет. Развернувшись, он скрылся в господском крыле. Зябко дернув плечами, горожанка юркнула в лекарскую вотчину, где ее тут же взял в оборот Веро-Мо.

Обследуя девушку, вопрошал о том, как она находит Туманную Заводь, и, получив вежливый стандартный ответ, что она находит поместье очень красивым, рассеянно кивнул, заявив: завтрашним утром она может быть свободна и сразу же заниматься своими обязанностями. Поблагодарив Мо, горожанка забрала в коридоре еду и, пообедав, прилегла. Ра почти не сомневалась: Аид-Генес приблизил ее не просто так и точно не из-за ее скромных умений, дело всего лишь в той леди и ее внешней схожести с Ра. Просто она напомнила ему эту принцессу. Горожанка загрустила.

Погружаясь в дрему, Ясень вяло размышляла: что же приключилось с принцессой Бостоны, где она может быть? И отчего-то чутье нашептывало, что прекрасной леди уже давно нет в живых.

Ранним утром служка принес ей отстиранную одежду. Поблагодарив совсем молодого парнишку, Ясень переоделась, аккуратно сложила лекарскую одежду на застеленную постель, сверху хотела положить камею, но решила отдать ее лично в руки лорду, после чего заспешила к себе в комнатку. После замка Генеса флигель слуг ей казался каким-то унылым. Хмыкнув, девушка не без радости нашла свою почтовую сумку, с ужасом представляя, сколько весточек успело накопиться в ее отсутствие, поторопилась на кухню, где ее встретили весьма прохладно.

Кухарка и стряпухи косились с подозрением, слуги мрачно отворачивались, предпочитая смотреть исключительно в свои тарелки. На приветствие отозвались только несколько горожан, остальные предпочли смолчать. Несколько удивленная Ясень взяла свою порцию каши с чаем и устроилась на свободное место рядом с горничной, так та побледнела и попросту сбежала, как и еще несколько слуг. Неприятно поразившись таким отношением, девушка обвела всех присутствующих рассеянным взглядом и тихо вопросила:

– В чем дело, уважаемые?

А в ответ – негромкие фырки и напряженная тишина.

На порог заступил кастелян. В отличие от Ясень, Волан-Ре сразу понял, в чем дело, отчего на кухне воздух трещит от напряжения. Сурово зыркнув по сторонам, Волан забрал положенную ему еду и показательно устроился рядом с Ра, позволяя девушке облегченно выдохнуть и наконец взяться за ложку. Кухню они покинули тоже вместе.

– Волан-Ре, – тихо заговорила Ра, когда они вышли на промозглую улицу. – Что с ними всеми?

Ре с горечью покачал косматой головой, глянул на Ясень сочувственно из-под косматых бровей.

– Видишь ли, девонька, люди глупы, понадумывают себе всякого, забывая разом все добро, что сделал оклеветанный человек, и брешут про него всякую ересь.

Ра недоуменно нахмурилась, лихорадочно обдумывая слова кастеляна.

– Они что же… Думают, я виновна в смерти Агнешки?

Кастелян скорбно поджал губы, подтверждая догадки Ра, девушка возмущенно ахнула.

– А настоящую причину гибели Хтон они знают⁈

– Знают, девонька. Хозяин, как тебя унесли, всех собрал на улице, огласил деяния Хтон да настращал крепко, только сама видишь: народу легче думать, что не леди неразумную горожанку приговорила.

Разозленно вспыхнув, Ра до побелевших пальцев сжала сумку и, благодарно кивнув мужику за доброту и правду, поплелась к своему ящику, перво-наперво желая глянуть, сколько весточек накопилось, и с изумлением нашла его полупустым. Кто-то, пока ее не было, делал ее работу за нее. Забрав письма, девушка уже хотела направиться к лорду, как ее окликнул звонкий женский голос, в котором легко угадывались презрительные нотки:

– Эй, Ясень-Ра, а ну-ка, постой!

Обернувшись, Ра озадаченно смотрела на приближение трех горожанок и мысленно вздрагивала от вида решительно-злобных лиц подружек предательницы Хтон, четко понимая: ничего хорошего ждать от троицы не придется.

Глава 14

– Это твоя вина, мерзкая девчонка! – уже некоторое время орали товарки покойной Хтон.

– Ты! Ты загубила Агнешку!

– Из-за тебя ее убили. Ты ее убила, Ра, именно ты, а никакая не леди!

– Посмотрите на нее, еще и молчит! Ни стыда, ни совести!

– Убийца!!!

Ясень-Ра в самом деле молчала, никак не пытаясь оправдаться от лживых обвинений. Она просто не видела в этом никакого смысла, зная: если народ что-то вогнал в себе в голову, трудно из этой головы вывести грязь. Пусть лучше сцедят яд с языка, может, их отпустит, и они одумаются.

Не одумались…

Закусив губу, бледная девушка прижимала к груди почтовую сумку, бездумно смотрела в сторону, вяло замечая понемногу придвигающихся к ним ближе свидетелей, некоторые просто украдкой смотрели за представлением из окон, но большинство повысыпалось на улицу.

Горожанка флегматично отметила – это к худу, так и до самосуда недалеко, и никто ее оправдания даже и слушать не станет.

– Чего молчишь⁈ Что, язык проглотила⁈ – ядовито шипели служанки.

– Иль признаешь виновность в смерти несчастной Агнешки?

«Нужно скорей уходить», – подумала Ясень и, перед тем как сбежать, громко, но твердо ответила. Попросту уже не могла по-иному:

– Нет, не признаю! Все обвинения – чистая ложь, аль слово самого хозяина Заводи для вас пустое?

Народ притих; обвинительницы отшатнулись, испуганно заозиравшись. Блондинка, насколько Ра помнила, ее звали Елень-Зу, злобно скривилась:

– Не тревожь лорда своим поганым языком, иначе мы тебе его отрежем!

– Да! Да!

– Не удивлюсь, если именно эта мерзавка призвала чернь на Заводь и подставила несчастную Хтон. Она-то сама, вон, живёхонька да здорова, в то время как Агнешка в земле!

Сдерживая клокочущий в груди тугой комок злости, обиды и разочарования, Ясень-Ра вздернула подбородок, обронив тихое:

– Я выжила лишь чудом, и не вам меня судить, – обвела угрюмых городских осуждающим взглядом и, развернувшись, двинулась в сторону замка. За спиной слышались возмущенные голоса.

Подстрекательница Елень-Зу гаркнула боевым ликующим кличем:

– Куда⁈ Куда собралась, мерзавка⁈ Мы с тобой еще не закончили!!! – подбежала к Ясень и больно дернула ту за плечо, впиваясь ногтями в нежную кожу. – А ну, стой!!!

Почуявший назревающее зрелище и расправу народ загомонил, за мгновение обступая опешившую Ра со всех сторон и заключая в плотное кольцо из человеческих, напитанных жаждой расправы душ. От сыплющихся на ее голову обвинений Ра пребывала в глубоком изумлении, ужасе и растерянности; дыхание перехватывало, сердце учащенно стучало в ушах.

Она не поняла, не заметила, когда, в какой момент и кто первым напал на неё. Только щеку вдруг обожгло болезненной вспышкой, зрачки горожанки пораженно расширились, в абсолютной тишине медленно потянулась рукой к лицу, прикасаясь к ноющей, пекущей коже, этим жестом срывая жаждущих ее крови самых настоящих зверей в оболочке людей с их цепей.

На нее градом посыпались кулаки, обжигающие болью ладони, кто-то ударил по затылку, да так сильно, что перед глазами Ясень потемнело, с губ сорвался тихий стон, только лишь подстегивающий расправу. Следующий сильнейший удар пришелся ей по ногам и подкосил, горожанка упала, закрываясь от озверевших людей руками, послышался треск ткани, и вдруг зычное, селящее в душу испуганной девушки облегчение и надежду:

– Прекратить!!! Прекратить сейчас же!

Но разгоряченный народ так просто не остановить. Всколыхнулась магия, пропитывая и без того тяжелый воздух разряженностью. Горожане в одночасье замерли, и Ра не сразу поняла, что застыли они каменными изваяниями не просто так, их обуяла магия Генеса, вынудив замереть в тех положениях, в каких они были, с перекошенными черной радостной злобой лицами, с занесенными над своей жертвой кулаками и с животным проступающим ужасом в застывших глазах. Самосудцы медленно начали осознавать, что они натворили.

А Ясень задрожала, сдерживая рвущийся наружу истерический плач.

– Растащить их, – жестким тоном командовал лорд. – Быстро, всех убрать с глаз моих и загнать в казематы для допроса! Всех без исключений!

Молчаливые хмурые стражи стремительно и без лишних церемоний принялись в прямом смысле оттаскивать людей, кого за волосы, не заботясь об их ощущениях, кого за руку, точно выкручивая из сустава конечность, и только гортанные стоны слышались в кромешной тишине. Когда добрались до сжавшейся в комочек Ясень-Ра, и то узрел мрачный лорд, он сначала обалдел, не думая увидеть жертвой свою собственную помощницу, и тотчас строго приказал уже потянувшемуся к растрепанным волосам девушки стражу, и сам кидаясь к несчастной:

– Не трогать!

Страж понятливо убрал закованную в металлическую перчатку руку и схватил захлебывающуюся в немых слезах Зу, оттаскивая в сторону. Генес опустился перед Ра на корточки, протянул девушке белоснежный платок.

– Как ты, Ясень? – и внутренне вздрогнул, когда девушка светло улыбнулась ему разбитыми губами, обещая себе разобраться со всеми, кто посмел прикоснуться к его помощнице.

– Уже все хорошо, лорд.

Генес не поверил, но кивнул, легко расстегнул застежки кителя, снял и накинул на плечи обалделой Ясень. Помог той встать и повел в сторону замка, выпытывая у пострадавшей подробности произошедшего. А Ясень и не стала молчать, рассказала, как было, начиная со встречи на кухне. Генес мрачнел, и его настроение не обещало ничего благого тем, кто посмел напасть на беззащитного в его владениях.

Аид привел Ясень в кабинет, приказал служке принести горячего чая и пирожков, затем предупредил, что вскоре к ней придет лекарь, дабы оценить ее состояние. Наказал озадаченной Ра отдыхать и, сославшись на то, что обязан разобраться в случившемся, оставил девушку одну. Проследив за уходом хозяина взглядом, горожанка покачала головой, находя поведение князя пусть и благородным, но, несомненно, непонятным, однако его добротой и угощением пренебрегать не стала. Уютно устроившись на диванчике, девушка горячо поблагодарила служку и с чашкой душистого чая принялась ждать лекаря и с тревогой – Генеса, стараясь не поддаваться тяжелым, нехорошим думам.

Тюремные камеры Туманной Заводи

Заложив руки за спину, Аид-Генес рассерженно ходил мимо заключенных в клетки провинившихся людей. Без зазрения совести воспользовавшись ментальной силой, он теперь прекрасно знал, кто истинный виновник чуть не случившейся трагедии, кто виновен лишь косвенно, а кто грешен бездействием. Остановившись посредине помещения, он из-подо лба смотрел на едва живых от ужаса и перенесенных пыток людей. От его равнодушного, лишенного эмоций голоса провинившиеся задрожали.

– Вот вам мое заключение. Вы все виновны так или иначе, и все вы без исключений понесете наказание.

Женщины горько заплакали, мужики принялись возмущаться, крича, что лорд к ним несправедлив, и вообще, не виноваты они, попутал бес и происки черной леди! Кто-то читал молитвы, кто-то молчал, принимая или не принимая кару, только лорд никого слушать не стал.

Стражи угрюмо хмурились. Алво-Керр с трудом сдерживал отвращение. Виновных Генес не держал за этими решетками никогда. И все его соратники это знали.

– За нападение на беззащитную горожанку – Ясень-Ра, находящуюся под моим покровительством, наказание таково: семь лет заключения и ни днем меньше.

– Что?

– Как?

– Нет! Так же нельзя…

– Молчать! – окрик Керра, но кто его станет слушать, народ пребывал в панике.

Взметнулась огненная сила Генеса, без всяких слов и жестов метнувшись к осужденным, безжалостно выжигая на щеке каждого знак раба. Раздался болезненные вой, стоны, скулеж; на левых ногах провинившихся с лязгом защелкнулись тяжелые оковы, языки разом онемели, создавая блаженное мертвое безмолвие. Аид-Генес одобрительно дернул уголком рта.

– С этого момента и до полного искупления своей вины вы будете выходить из этой камеры только для работы, каждый вечер возвращаясь обратно. Это станет уроком для каждого. Таково мое слово.

Развернувшись на пятках, Генес покинул казематы; провинившиеся обреченно склонили головы, а Елень-Зу в душе выла, разрываясь от отчаянья и яростной злобы, она винила во всем Ясень-Ра.

Глава 15

Веро-Мо заглянул, когда Ясень уже расправилась с чаем и одним пирожком и, чтобы не скучать да не поддаваться искушению исследовать кабинет лорда, занялась разбором писем горожан. Пусть их было на самом деле немного, но девушке пришла на ум неплохая идея: если рассортировать весточки по адресам, то дело пойдет куда быстрее. Она как раз уложила первую горку записок в самодельный конвертик, какой сделала из черновых бумаг хозяина (ранее он показывал горожанке, где можно спокойно взять черновые бумаги и использовать их по своему назначению). Складывала по одной весточке, записывая адрес на отдельный листочек.

С интересом понаблюдав за деятельной девушкой, Мо укоризненно покачал головой:

– Что же вы, милочка, себя не бережете? В особенности, после тех ужасов, что свалились на вас. Мне как сообщили, я даже не сразу поверил.

Ясень светло улыбнулась и развела руками, не найдясь что сказать. Отложив работу, она поднялась, и лекарь тотчас засуетился, внимательно разглядывая повреждения Ясень, охая, цыкая и причитая; достал из саквояжа лечебное варево, протянул его Ра, приказав испить все до капли и поясняя, что лекарство поможет тканям скорее зажить.

Ладони лекаря мягко засветились блёкло-зеленоватым отсветом, когда он потер их между собой и приблизился к напрягшейся Ра.

– Не бойтесь, милая, всего лишь лекарская магия, от предков мне достался пусть и слабый, но все же магический дар, мне не жалко потратить ману на такую очаровательную горожанку, как вы.

Девушка моргнула, изумленная откровением Мо; выходит, в замке не один, а два мага. Ра не удивилась бы, если бы был некто еще. Стараясь не крутиться от щекочущего ощущения, Ясень стоически терпела манипуляции Мо.

Лекарь с досадой качал головой, обращаясь одновременно к своей пациентке и не к ней вовсе.

– Люди сосем сходят с ума, ишь, чего удумали – на беззащитную девчонку нападать, если бы не лорд, и вовсе бы прибили, ироды. Не зря ночью город наконец закрыли, законсервировав и заразу, и сумасшедших зверей.

Ясень-Ра дернулась, не обратив внимания на недовольное шипение лекаря, шепнула с замершем сердцем:

– Правда, закрыли?

– Правда, правда, – закивал Мо. – Теперь для всех мы не Туманный грот, а Проклятая Туманность. Вероятно, вскоре наш городок и вовсе сотрут со всех карт и фолиантов. Станут дожидаться, пока сами не вымрем, хорошо, продовольственное сырье сами себе добываем, иначе было бы совсем уж дурно, только и без того тяжко придется.

Ясень согласно кивнула; благодаря усилиям лекаря чувствовала она себя намного лучше, голова и лицо с плечом уже почти не болели и в сон не клонило.

– Ну вот, так-то лучше, – с довольством пробормотал Веро-Мо, встряхивая пальцами, с которых сорвались несколько зеленоватых искорок и исчезли, не долетев до дорогого ковра. – Как себя чувствуем, милочка?

– Благодарю, уважаемый, вашими стараньями – совсем хорошо.

– Вот и чудно, – лекарь принялся складывать инструменты обратно в саквояж и вдруг огорошил: – А по поводу дурного люда не бойся. Слыхал, лорд крепко на блаженных разозлился, по камерам рассадил да назначил строгое наказание. Не видать им свободной жизни еще долго за свои тяжелые грехи. И не жалей их, Ясень-Ра, они свое заслужили, а другим то будет уроком!

Ясень не жалела, она запомнила свой ужас и отчаянье на долгие года, и все же тонкий укол вины неприятно колол ей под ребра. Попрощавшись с Ясень, лекарь поторопился на выход, в дверях сталкиваясь с лордом; придирчиво глянув на смущенную горожанку, Генес потребовал с Мо отчета и, получив краткий, но развернутый ответ о состоянии Ра, разрешил лекарю удалиться. А Ра осталась.

Невольно вспомнилось ей, что хотела она доложить лорду о своих ночных приключениях и стражах, да только не смогла и слово вымолвить под строгим взором хозяина. Забоялась. А вдруг и лорд посчитает ее в чем-то виноватой, как минимум в проникновении в его спальню.

Девушка закусила губу и отвернулась, собрала так до конца не рассортированные записки, небрежно закинула их в сумку, ощущая между лопатками острый лордовский взгляд.

– Как ты себя чувствуешь, Ясень?

Ра поспешно заверила лорда в своем прекрасном самочувствии и сообщила о намерении сходить город с целью посетить почту и горожан. Аид-Генес молчал, тем самым заставляя девушку волноваться. Закинув на плечо сумку, она обернулась к хозяину Заводи, который по-прежнему с вдумчивым выражением разглядывал ее. Усилившееся волнение доставляло девушке существенный дискомфорт, она уже хотела тихо уточнить, в чем провинилась пред лордом, как он заговорил сам.

– После того, что тебе довелось пережить, я бы дал тебе еще несколько отгульных дней, однако вижу: ты не намерена отлеживаться в постели.

Ра осторожно кивнула. Отлеживать бока ей в самом деле очень не хотелось.

– Хорошо. Ступай в город. Но с одним условием, – Ясень удивленно вскинула брови, – с тобой отправится Алво-Керр.

Зрачки Ясень пораженно расширились, рот приоткрылся, но отказ в защитнике и страже, а также уверения, что она справится сама, так и не сорвались с девичьих губ; на лице лорда мелькнуло удовлетворение.

– Иди. Алво-Керр уже ждет тебя у ворот.

Тихонько поблагодарив лорда, девушка юркой змейкой проскочила мимо широкоплечего мужчины, и тут в спину ей вонзилось суровое, точно раскаленный металлический прут:

– Я вижу, ты нечто скрываешь от меня, Ясень-Ра, и я желаю знать, что. По возвращении придешь сюда, в мой кабинет.

Девушка тяжело сглотнула и медленно кивнула, не оборачиваясь; пальцы стиснули лямку сумки.

– И насчет посмевших поднять на тебя руку горожан не беспокойся, больше они не доставят тебе хлопот. Более никто тебя не обидит, Ясень-Ра.

Девичье сердце встрепыхнулось маленькой птичкой и замерло в смешанных чувствах смятения, благодарности, восторга, польщенности и нотки страха. А уж сознание не преминуло напомнить, затапливая разум ужасом, о том, что лорд, по всему, все о ней знает, в частности – о бесстыдной горожанке, позволившей себе забраться в покои не просто лорда, а мага.

У ворот ее в самом деле ждал Алво-Керр. Поприветствовала хмурого стража, и они безмолвно направились в город, а в городе… творилась суета, отчетливо пахло страхом, безысходностью и смертью. Осторожно продвигаясь по городу, они с Керром заглянули в безлюдную почту, оставив осунувшемуся почтовику стопку Генесовских писем, а вот обратных пока не поступало, в свете событий, не удивительно, если еще долго ничего не станет поступать.

С весточками и горожанами все прошло далеко не так гладко, и Ра даже искренне порадовалась, что проницательный лорд отправил с ней стража. Уж не знала девушка, что в своих записках понаписывал народ Заводи, да только большинство, кто пожелал сразу прочесть записку, смотрели на Ясень совсем не добро. Одна женщина и вовсе разразилась такой грязной бранью, угрожающе потрясая перед лицом опешившей Ясень скалкой, что Алво пришлось встать между ней и взъяренной женщиной в попытке осадить баламутку, да только то не помогло, и в конце концов страж оттаскивал безумную от растерянной Ясень, а затем и саму Ясень-Ра подальше от дома блаженной.

Когда подобные ситуации повторились еще несколько раз, Алво-Керр жестко заявил, что они возвращаются в Заводь, а письма… письма останутся на почте, кому надо, тот придет и заберет свою весть у почтовика, именно это было сказано стражем зычным голосом на площади, сама Ясень-Ра в то время тихонько стояла за его спиной, вздрагивая от темных, подозрительных взглядов.

Кажется, еще одним злом, чудовищем Туманного теперь неожиданно стала Ясень-Ра.

На обратном пути им попался бредущий на площадь хозяин таверны – Ольх-Дуба. С одобрением глянув на подобравшегося стража, мужик заявил, он ни черта не верит во всякие россказни и что именно Ра, как молвит почти весь центр и уверены горожане Заводи – та самая призывательница и чернодельница, а лорд ее покрывает, поскольку влюбился в ушлую горожанку без памяти. Похлопав ошарашенную подобной чушью девушку по плечу, Ольх ей подмигнул, напоследок вымолвив: он будет рад видеть Ясень в своей таверне, когда все уляжется, и побрел дальше по своим делам.

Подивившись злому людскому воображению, Керр и Ра поторопились «домой», а у ворот разошлись. Ра, как и приказывал лорд, поплелась в его кабинет, только в самом помещении Генеса не оказалось, зато обнаружился ранее всегда закрытый секретер.

Поддавшись чутью, Ра воровато оглянулась и осторожно приблизилась к распахнутой дверце; дух захватило, Ясень-Ра на глаза попался уже знакомый женский портрет – той самой принцессы, рядышком лежало семейное достояние Генесов – родовое древо. Именно его выхватили из нутра ящика женские пальцы, взгляд впился в изображения и пометки.

Ра повело, из ослабевших пальцев на ковер упало древо. Сознание лихорадочно работало, укладывая узнанное по полочкам. Выходило – у четы Генесов имелось только двое детей. Двое мальчиков. И никакой девочки. Зато, когда Аиду стукнуло девять лет, король с согласия старшего лорда Генеса заключил помолвку для одного из сыновей своего преданного вассала – Аида, и через год в лордовскую семью неофициально прибыла принцесса из Бостоны – на полное обеспечение Генесовского рода.

Вот, значит, как. Никакая не дочь Генесам Расель, она – юная невеста лорда, которую всего в одиннадцать лет отправили в чуждые земли для воспитания невесты в традициях мужнего рода. Как бы хорошо Ра ни относилась к лорду Аиду, да только подумала, как страшно было принцессе в столь раннем возрасте покинуть семью и родину и переехать к жениху на воспитание, и сердце горожанки дрогнуло, погружаясь в сочувствие. Значит, не дочь Генесов погибла вместе со всем его родом в тот страшный день. Не дочь. Невеста.

Как печально и страшно. Несколько прозрачных слезинок оросили ковер.

…Будто бы издалека раздался отчаянный девичий крик, словно сама душа несчастной принцессы кричала и плакала от тоски по родине и в страхе. Ясень-Ра настолько погрязла в скорбных фантазиях, что не сразу поняла: пронизывающий крик – не плод ее воображения, кричат на самом деле, да так протяжно и страшно, что кожа Ра мгновенно покрылась мурашками.

Опомнившись, она подобрала древо Генесов, уложила все на свои места и быстро подошла к окну, шокировано ахая. Находящиеся на улице слуги падали наземь, на глазах покрываясь страшными отвратительными язвами. Немало людей лежало на хладной земле изломанными куклами, а те, кого не коснулся напавший столь внезапно и негаданно мор – именно они и кричали, захлебываясь ужасом и неверием. Ясень выхватила несколько знакомых лиц – среди подвергнувшихся мору были и те, что сегодня напали на нее, только, помимо сочившихся кровью и гноем язв, их лица венчали непонятные рисунки.

Послышались четкие приказы Генеса, а затем и он сам ступил на обозрение Ра, к больным со всех сторон подступили стражи в лекарских масках и перчатках. Сноровисто они раскладывали носилки и грузили на них пострадавших людей.

…Аид-Генес вдруг обернулся и вскинул голову к окну, безошибочно находя в нем Ясень.