Текст книги "Я не Ким Тэхен (СИ)"

Автор книги: Анастасия Леннон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 22 страниц)

========== Лекарство от любви, Или пришло время сказать «Прощай» ==========

Все сошлось, подумал Тэхен. Джейн и правда оказалась плодом его больного, чрезмерно разыгравшегося воображения. Ни с кем, кроме него, она не контактировала. Ни медсестры, ни санитары, ни врачи, ни пациенты – никто и никогда о ней не упоминал. В голове Тэхена всплывали картинки, когда он пытался докопаться до сути: косые взгляды, непонимание, уход от темы и непробиваемое, плетущееся мрачной тенью тяжелое ощущение одиночества. Джейн была в его голове, но он так и оставался один. Отношений не было, не было любви, не было спасения – была одна сплошная иллюзия, которая надела на парня розовые очки и подтолкнула в объятия сладкой фантазии. Тэхен потерял Джейн дважды: когда думал, что она уехала, не оставив после себя ничего, и когда узнал, что она не приезжала вовсе, ибо ее никогда и не было…

Придешь ли ты? Ведь я собираюсь покинуть этот город.

У меня в глазах – водопад. Всё, что я слышу, – это зов сирены.

Могла бы ты ждать на берегу? Я мог бы утонуть без тебя.

Ты бросишь мне верёвку, если я пойду ко дну?

Я никогда не подведу тебя, никогда не подведу…

Был ли ты когда-нибудь тем, кто уплывает вдаль?

Чьё сердце разрывается? Чью заплутавшую любовь уносит течением?

Помнишь ли ты все звуки, когда я нашла тебя у озера?

И как вода будто бы называла твое имя?

Я найду тебя.

Я слышу, как ты зовешь.

Я чувствую твое сердце.

Просто подожди чуть подольше.

Я слышу, как ты зовешь,

Я никогда не дам тебе упасть.

Я никогда не подведу тебя, никогда не подведу…

Машина остановилась напротив полицейского участка. Тэхена вывели на улицу. Один полицейский забрал у него сумку с вещами, а другой, взяв его под локоть, повел вверх по лестнице. Капитан Гордон шел впереди, как гордый и самовлюбленный полководец, взявший в плен правителя захваченного государства. Ему не хватало развевающегося на ветру красного плаща и увешанной драгоценными камнями золотой короны. Тэхену он показался ужасно смешным. Клоун, не понимающий сути вещей. Жалкий неудачник, отказывающийся копнуть глубже, чтобы взглянуть в глаза истины. Глупец, плавающий на поверхности происходящего. Гордон слепо преследовал цель, и его не волновало, правильно он к ней двигается или же нет. Его задача заключалась в том, чтобы добраться до Тэхена, схватить его и сделать все, чтобы его посадили в тюрьму, а остальное его уже не касалось. Профессионально, но бесчеловечно. Именно так работает большинство законов в этом жестоком мире.

Тэхена завели в просторную комнату, где располагались три стола. За одним сидела молодая женщина в белой блузке. Она что-то быстро и увлеченно печатала, регулярно поглядывая на яркий экран ноутбука. За вторым были двое мужчин: один сидел на стуле и листал папку с документами, хмурясь и что-то бормоча себе под нос, а другой, склонившись рядом, молча кивал и поглядывал на часы – видимо, считал минуты до обеденного перерыва. Ну а третий стол был пустым. Именно к нему направился капитан Гордон. Полицейские подвели к нему Тэхена и усадили напротив.

В участке было достаточно шумно. Люди бегали туда-сюда с кипами бумаг, постоянно велись разговоры между коллегами и по телефону, который разрывался от громких звонков, стук клавиш ноутбуков, хлопающие двери, смех, доносящийся откуда-то из коридора… Тэхен даже застал бездомного, которого буквально затолкали в одну из комнат. Дверь закрылась, и можно было лишь догадываться, за что схватили беднягу.

– У тебя будет предварительная встреча с твоими адвокатами, – начал Гордон, перед этим велев полицейским отправляться по своим делам. Мужчина внимательно смотрел на Тэхена, который выглядел уставшим и понурым. – Вы поговорите, обсудите все детали. Наверняка они уже придумали стратегию и будут вводить тебя в курс дела. Советую тебе написать чистосердечное признание, потому что отпираться нет смысла. Все улики против тебя.

– Я поговорю с адвокатами и только после этого решу, как мне нужно поступать, капитан, – сквозь зубы процедил Тэхен, глядя мужчине прямо в глаза. Парень криво улыбался. – Я должен послушать, что они мне скажут, и отталкиваться именно от этого.

– Не понимаю, чего вы добиваетесь, – Гордон начинал злиться. Он хмурился, а его взгляд бегал из стороны в сторону. – Все факты на лицо! Будь моя воля…

– И все же это не только Ваша воля. В любой войне есть две противоборствующие стороны. Если бы все зависело только от одного человека, это было бы не так интересно, верно, капитан?

– Ты слишком много болтаешь, – мужчина цокнул языком и стрельнул глазами на Тэхена. – Что, успел поумнеть? Выздоровел и теперь думаешь, что ты знаешь больше всех? Ошибаешься, ты все такой же отмороженный тип, который убил своего отца.

– Это Вы ошибаетесь. В отличие от Вас я сохранил в себе человечность и не просто понимаю эту жизнь, а вижу ее насквозь. Вы же бессмысленно бегаете от пункта А к пункту В, как заведенная на автомате машина, и отказываетесь смещаться в сторону, чтобы осознать, кто по-настоящему отмороженный тип, а кто, как бы пафосно это ни звучало, жертва обстоятельств. Готов поспорить, что среди тех людей, которых Вы засадили за решетку, есть невиновные, пострадавшие от Вашего ярого желания делать работу, соблюдая строго составленные обязательства.

– У каждого человека должны быть обязательства. Ты еще глупый мальчишка и не понимаешь, что если бы люди не выполняли то, что на них возложено, в мире творилось бы сущее беззаконие.

– А разве оно уже не творится? – Тэхен развел руками, поднимая брови в удивлении. – Посмотрите на мир, в котором мы живем. Оглянитесь вокруг, капитан. Тиран, который мучил свою семью много лет, спокойно ходил по земле и не боялся быть наказанным. И теперь, когда его больше нет, Вы осуждаете не его жестокие поступки, а человека, который избавил и себя, и свою мать от страданий. Да, возможно, я действительно убил своего отца, как утверждают свидетели, но на то были свои причины. Будь Вы на моем месте, Вы бы стали терпеть побои, унижения? Вы бы стали спокойно смотреть, как Вашу мать избивают до полуобморочного состояния? Как ее таскают за волосы, прижигают руки утюгом за то, что она взяла немного денег на ручки и тетради для своего сына? Или, может, Вы позволяли бы привязывать себя к ножке стула и бить до тех пор, пока голова не отключится от боли? Даже Вам, капитан Гордон, я не пожелаю такой участи. Вы понятия не имеете, каково это – бояться просыпаться и жить в страхе. Каждую ночь я молился, чтобы отец исчез, чтобы мы с мамой остались вдвоем и смогли спокойно улыбаться, дарить друг другу любовь и не бояться сделать что-то не так.

– Ты хорошо говоришь. Много и хорошо. Но меня не проведешь, – Гордон встал из-за стола, поправил свой пиджак и сверху вниз посмотрел на Тэхена, не скрывая своей неприязни. – Как бы тяжело мне ни было, я никогда не думал о том, чтобы убить своего отца. Знаешь, что он делал со мной, когда я был подростком? Он выставлял меня в одних трусах на улицу, когда за окном была минусовая температура. Так он закалял мой характер, чтобы я вырос настоящим мужиком и ничего не боялся. И все равно я не смог поднять на него руку. Даже когда отец заболел раком, я не бросил его и был рядом до последнего дня. Ты же… жалкий трус и слабак. Избавиться от человека не составит труда, уж поверь моему опыту, а вот жить рядом с ним – для этого нужна внутренняя сила, которой у тебя нет. Ты можешь распинаться передо мной хоть весь день. Хвалю за то, что так умело сыплешь красивыми речами, но не забывай, что я закален.

Гордон ушел, оставляя Тэхена ненадолго одного, а через десять минут к нему подошла женщина. Она положила на стол бумаги, ознакомила парня с их содержанием и попросила расписаться там, где стояла галочка. Женщина сказала, что пока ему придется посидеть в следственном изоляторе, а когда придут адвокаты, им выделят отдельную комнату для переговоров. Тэхена перекосило от слов «следственный изолятор». Он прекрасно помнил, как ему там было гадко, но разве у него был выбор? Парень молча согласился, кивнув головой, и направился за женщиной. Она передала его одному из полицейских, который уже не был таким приятным и вежливым: мужчина толкнул Тэхена в спину и велел двигаться быстрее. Когда они дошли до маленькой камеры с решеткой, полицейский загремел ключами, впустил парня внутрь и сказал, что как только адвокаты приедут, за ним зайдут. «Не шуми тут, иначе получишь», – с этими словами мужчина в форме удалился. Тэхен остался наедине с самим собой, и мысли вновь стали раздирать его на маленькие кусочки…

POV Тэхен

У меня на груди лежит бетонная плита, которая сдавливает ребра все сильнее. Сердце бьется чрезвычайно медленно. Оно устало и просит передышки. Почему жизнь оказалась столь жестока по отношению ко мне? Неужели в прошлом я натворил нечто страшное, за что мне приходится расплачиваться в настоящем? Совсем один, я остался совсем один. Надежды, что мать и сестра позволят вернуться к ним, заржавели, треснули и превратились в груду мусора. Джейн… Боже, моя Джейн оказалась вовсе не моей. Она ничья, потому что ее не было вовсе. Идиот, который влюбился в воображаемую подружку. До чего же я смешон. Это не капитан Гордон клоун, а я. Жалкий клоун-неудачник. Ходил по дороге, усеянной лепестками роз, но забыл, что розы имеют шипы, которые мне обязательно встретятся. И вот я наткнулся на них. Шипы впились в кожу. Раны болят и кровоточат, я больше не могу идти. Быть может, надо было покончить со всем еще в клинике, когда я был в ванной? Надо было воспользоваться тем поясом от халата, и не пришлось бы потом страдать. Я ушел бы несчастным человеком, которого бросила любимая девушка. Весьма поэтично, не так ли? В жизни должна быть романтика, иначе наши души превратятся в сухую стружку. Уходить надо красиво, и даже в смерти есть свое изящество. Если выбирать между самоубийством на почве разбитого сердца и гадкой смертью в стенах зловонной тюрьмы, то, пожалуй, я ставлю на первый вариант.

Кортни Джексон и Гвен Ли – мое единственное спасение, мой шанс получить маленькую порцию свежего воздуха в комнате ужасов. Признаться, мне трудно представить, как они будут защищать меня, если все улики явно не в мою пользу, но без веры человек теряет всякий смысл своего существования. Из ста процентов 99 против меня, и только один хиленький процент мелькает светом в конце тоннеля. И все же шансы есть…

Я пытаюсь вспомнить тот роковой день, когда свершилось убийство моего отца. Когда я это сделал, я его убил. Но в голове сплошная темнота… Доктор Харпер объяснял мне, что я могу прокручивать в голове, как старую пленку черно-белого кино, все моменты, прожитые каждой личностью. Их истории, воспоминания, отдельные кадры и полноценные события. Я даже могу прочувствовать то, что чувствовали когда-то они. Но той картинки, на которой я вонзаю нож в тело собственного отца, нет. Если бы это сделал я, я бы точно помнил, как и если бы это сделала другая личность. Последнее, что всплывает в моей наполненной голове, – это то, как я сижу на полу вместе с мамой и сестрой. Мы смеемся, болтаем о незначительных вещах и выглядим абсолютно счастливыми. Я беру сестру за ее крохотную ручку, заглядываю в ее любопытные глаза, которым еще только предстоит насмотреться всякого за долгую жизнь, делаю глоток чая, а потом… А потом сплошная пустота. События переносятся в комнату для допросов, в которой проснулся Юнги. Его воспоминания передались мне с невероятной точностью. Что же произошло в ту судную ночь? Почему я ничего не помню? Ответа на эти вопросы у меня не было. Быть может, мои адвокаты скажут что-нибудь полезное по этому поводу… Я ничего не знал и продолжал блуждать на задворках расползающейся по всем уголкам моей души пугающей неизвестности, пока за мной не пришли.

Конец POV

Кортни Джексон и Гвен Ли выглядели настороженно и серьезно. Женщины напоминали Тэхену прекрасных воинов, пришедших спасать и защищать тех, кто нуждался в их незаменимой помощи. Тэхен, словно раненый солдат, ощутил прилив сил, уверенности и долгожданного спокойствия, когда адвокаты пожаловали к нему. Как ребенок, который бежит в заботливые материнские объятия, чтобы спрятаться в них от всех невзгод и страхов, парень встал со скамейки и подошел к решетке, схватившись за толстые холодные прутья. В его глазах вновь запылал огонек надежды. Вспыхнув, он старался греть юношу изнутри, не давая заледеневшим пальцам страха терзать его душу.

– На выход, – скомандовал охранник, выпуская Тэхена наружу.

Парень не без удовольствия покинул пределы жуткой камеры, чтобы тут же оказаться окруженным адвокатами. Между ним и Кортни вполне могло образоваться ноющее ощущение неловкости после их неосторожного поцелуя, но в свете происходящих событий сентиментальность была отброшена в сторону за ненадобностью. Даже лицо улыбчивой Гвен, добродушной милашки, словно окаменело и превратилось в безэмоциональную маску непробиваемой серьезности.

– Тэхен, у нас мало времени, – Джексон кивнула в сторону коридора и стремительно направилась в сторону одного из кабинетов вместе с Гвен, которая все же не удержалась и мягко, почти незаметно улыбнулась Тэхену. – Суд состоится завтра в двенадцать часов дня. За сегодня мы должны успеть обговорить все детали и тонкости. Мы с Гвен составили примерный сценарий, по которому может пройти судебный процесс. Ты должен все отрицать.

– Но улики… – начал было парень, но Кортни мотнула головой.

– Улики всегда можно опровергнуть. Если у тебя подвешен язык, ты сможешь выкрутиться.

Когда они дошли до кабинета, Гвен Ли достала из кармана брюк маленький ключик, открыла дверь и зашла туда. За ней последовали Кортни Джексон и Ким Тэхен. Все разместились за небольшим столом: адвокаты сели рядом друг с другом, раскладывая бумаги, а парень скромно сел напротив них, с непонимающим лицом глядя то на женщин, то на кучу записей, печатей и фотографий, пока не замечая, что на них изображено.

– Знаешь, что такое суд? – спросила Джексон, бросив быстрый взгляд на Тэхена.

– Это игра, – ответила Ли. Тон ее голоса хоть и был твердым и уверенным, в нем все равно чувствовались мягкость и нежность. Если закрыть глаза, можно было бы подумать, что она расслабленно улыбалась. – Две противоборствующие стороны: адвокат и прокурор. Все зависит от того, насколько хорошо ты владеешь силой слова. Они, словно профессиональные хирурги, оперируют деталями, уликами и умело построенными фразами.

– Или игра в теннис, – дополнила Кортни. – Слова – это мячик, который адвокат и прокурор кидают друг другу, используя вместо ракеток доказательства, показания свидетелей, закон и так далее. Наша задача состоит в том, чтобы прокуроры пропустили удар, оставив его без ответа, то есть снять все обвинения и освободить тебя от тяжести потенциального наказания в виде тюремного заключения. Прокуроры же должны сделать с точностью наоборот. Принцип тот же…

– Но не забывай, что в этой игре есть еще и непредвзятый зритель – судья, – продолжила Гвен. – Как бы хорошо мы ни отбивались, все зависит от его решения. Поэтому мы должны продумать каждую мелочь и подготовить тебя к любому возможному повороту событий.

– Звучит как генеральная репетиция перед большой премьерой в театре… – Тэхен усмехнулся, потирая переносицу.

– Так оно и есть, – кивнула Кортни и протянула своему подзащитному несколько фотографий. Парень взял их в руки, переворачивая к себе лицевой стороной, и когда увидел, что на них изображено, почувствовал дрожь во всем теле. Его глаза округлились от ужаса, пальцы затряслись, а сердце пропустило пару-тройку ударов. – Ты понимаешь, что изображено на этих фотографиях?

– Да.

– Это тело твоего отца после убийства. Нож, ранения, следы крови…

– Я вижу-вижу, – слишком резко и нервно сказал парень, сжимая снимки в вспотевших руках. – Что дальше?

– Я хочу, чтобы ты попытался вспомнить события той ночи. С нами ты должен быть максимально откровенен, мы ждем самую настоящую правду от тебя. Быть может, фотографии помогут тебе детально вспомнить то, что случилось на самом деле.

Тэхен неуверенно кивнул и стал внимательно всматриваться в изображения на снимках. Его отец лежал на спине на полу в гостиной. Из его живота торчал кухонный нож, вокруг были лужи крови. Глаза мужчины были закрыты, на лице виднелись красные капли, брызги крови, одна рука покоилась на бедре, а другая была отброшена в сторону. Тэхен не верил своим глазам. До него никак не могло дойти, что этот мертвый мужчина – его отец. Он не узнавал Джу Хвана. Это был не его папа, а чужой труп. Нечто холодное и безжизненное. Глаза парня заслезились, но он сумел сдержаться и не заплакать. Тэхен знал, в чем заключалась его задача, и попытался погрузиться в воспоминания. Все те же картины: вот он сидит с мамой и сестрой, они пьют чай посреди разбросанного мусора, словно не замечая его, смеются, весело болтают, а потом пленка с предсмертным хрипом обрывается, и кадр исчезает в полнейшей темноте. Я должен вспомнить, думал про себя Тэхен, воспоминания навсегда остаются в голове, только их нужно уметь выуживать даже из самых потаенных уголков нашей памяти. Отложив фото, парень закрыл глаза, опустил голову и зарылся пальцами в свои волосы. Снова улыбка мамы и ее счастливое лицо, смеющаяся сестренка, которая тянется ручками к своей любимой кукле. Но что-то стало проясняться… Тэхен увидел в воспоминаниях своего отца, который вернулся с работы. Он был злым и велел, чтобы все выметались и оставили его одного. Парень нахмурился, пытаясь вспомнить, что было дальше. Вот Тэхен встает, берет на руки сестру, но где же мама? Она исчезла из поля его зрения. Опять провал и темнота. События сразу же переносятся в то место, когда Юнги вышел в реальность и проснулся в комнате для допросов. На нем была испачканная кровью и грязью футболка.

– Все обрывается на том моменте, когда отец вернулся с работы, – Тэхен, отложив фото, взглянул на них еще раз. – Я не могу вспомнить, что было дальше. Только то, что Юнги проснулся перед допросом. А между этими событиями пустая и темная дыра. Доктор Харпер говорил, что все воспоминания личностей передались мне, но почему-то именно этот отрывок я не могу вспомнить.

– Отец пришел один? С ним никого не было? – спросила Джексон.

– Один, да. Мы с мамой и сестрой сидели в гостиной, а потом он пришел и прогнал нас. После этого ничего не помню…

– Что делала в этот момент мама? – Гвен нахмурилась и медленно склонила голову на бок, прищурив глаза.

– Она сидела с нами, а потом… – Тэхен задумался, снова пытаясь восстановить цепочку событий в своих воспоминаниях, но тщетно. – Потом ничего не помню. Может, она ушла в спальню или ванную.

– Если ты ничего не помнишь, мы можем сделать сильный упор на то, что в момент убийства ты был болен. В медицинском заключении хоть и написано, что множественная личность больше не может быть применена к тебе, но на момент убийства твое психическое состояние было нестабильно, – решительно заявила Кортни. – Отрицай все, не признавайся в убийстве. Еще не факт, что это ты убил Ким Джу Хвана…

– А кто тогда? – голос Тэхена дрогнул от сомнений, что закрались в его трепещущее сердце.

– Твоя мать, – ответила Джексон. – Не смотри на меня так, Тэхен. Я всего лишь говорю свои предположения. В комнате были только вы и твоя сестра. Сестра априори не могла добраться до ножа, а вот твоя мама могла это сделать. Ты говоришь, что не помнишь, куда она делась с приходом отца, и именно на этом моменте твои воспоминания обрываются. Вы пили чай…

– Нет, Кортни, такого не может быть. Моя мать никогда бы не пошла на такое, – парень отрицательно замотал головой, скорее пытаясь убедить в этом себя, нежели адвокатов.

– В нашем мире возможно все, Тэхен, – с сожалением произнесла Гвен. – Обычно самые милые и невинные люди оказываются страшными маньяками и убийцами.

– Гвен права, – кивнула Кортни. – И не подумаешь ведь, что скромный старичок ведет маленькую девочку с площадки не домой к родителям, а в лес, где потом ее находят мертвой в изодранной одежде. Так что, как бы это ужасно ни звучало, твоя мать вполне могла убить Джу Хвана и свалить все на тебя. Уж прости, что так откровенно.

– Бред какой-то, – Тэхен злостно усмехнулся. Он посмотрел Джексон прямо в глаза, пытаясь убедить ее в том, что его мама не могла так с ним поступить. – Хотите сказать, что моя мама добровольно убила своего мужа, переложила вину на меня и теперь спокойно живет, зная, что моя жизнь пошла под откос?

– И такое тоже бывает, – Кортни была тверда и неприступна. – Пока ты не вспомнишь, что было в ту ночь, меня ничто не переубедит. Но мы, естественно, не будем говорить об этом в суде. Мы должны делать упор именно на твое состояние, потому что обвинять твою мать без отсутствия веских доказательств я не имею права.

– Тебя могли подставить. Свидетели видели, что на момент убийства ты был в доме. На орудии убийства были найдены твои отпечатки, но если ты ничего не помнишь, все отрицай! – настаивала Гвен Ли. – В дом мог проникнуть кто-то другой. Может, у твоего отца были неприятности на работе, недоброжелатели, завистники. Мы хоть и опрашивали вместе с прокурорами всех, кто мог быть хоть как-то связан с Джу Хваном, но люди могли попросту умолчать. Кому хочется признаваться в плохих отношениях с человеком, которого убили? Под подозрения может попасть каждый. В конце концов, это и правда могла сделать твоя мать.

– И все равно мне кажется, шансы нулевые, – Тэхен замотал головой. – Сетовать на то, что я попросту забыл, глупо. Так может поступать каждый убийца.

– Но это единственное, за что мы можем зацепиться! – Кортни несильно ударила кулаком по столу. – Не вздумай признаваться! Если сделаешь это – все, на тебя сразу повалятся обвинения, и мы с Гвен окажемся бессильны. Ты нам попросту свяжешь руки своим заявлением.

– Хорошо, я понял.

– Прокуроры будут давить на тебя, – продолжала Джексон. – Не поддавайся на их провокации. Они отличные профессионалы и знают, как вывести человека на чистую воду. Ты и не заметишь, как добровольно выложишь все, что они захотят услышать. Мы будем рядом и будем подсказывать тебе, что ответить. Слушай только нас.

– Против нас будут выступать прокурор Вуд, прокурор Макдауэлл, капитан Гордон, свидетели и офицер Дэвис. Свидетели – это ваша соседка и пара, которая гуляла рядом с домом, – начала объяснять Гвен Ли. – На нашей стороне детектив Купер, Роберт Барнс, начальник тюрьмы, в которой ты пробыл некоторое время, доктора, работающие с тобой, и психолог Эшли Брукс. Она лично изъявила желание дать показания и помочь тебе. Так что, Тэхен, шансы далеко не нулевые.

– Даже если тебя обвинят в убийстве, благодаря показаниям мы сможем утверждать, что ты сделал это, будучи больным. Да, пусть сейчас ты здоров и можешь выступать в суде, на момент свершения убийства твое состояние не было стабильным. Также мы сможем указать на то, что Джу Хван был семейным тираном и регулярно подвергал своих жену и сына домашнему насилию. Ведь из-за него твое сознание разломилось на части, – Кортни протянула Тэхену бумагу с планом, который они составили вместе с Гвен Ли. – Быть может, когда отец вернулся домой, он снова распустил руки, и ты был вынужден защищать и себя, и мать. Может, именно поэтому ты ничего не помнишь, потому что находился в состоянии аффекта. Твой мозг и так оказался не в самом лучшем положении, так еще и сильное давление, переживания… Вполне возможно, что ты забыл события той ночи попросту из-за того, что твой мозг стер их в целях уберечь тебя от стресса. В крайнем случае, мы сможем сказать так в суде.

Тэхен стал нервничать. Ему было страшно при мысли, что он может что-то напутать в суде, сказать не то, что нужно, или вообще из-за страха ляпнуть чистосердечное признание, и тогда конец всему. Он обрабатывал полученную информацию, «пережевывал» ее и принимал маленькими порциями. Завтра состоится самое важное событие в его жизни, от исхода которого целиком и полностью зависит его будущее. Тэхен пообещал себе, что возьмет себя в руки, отбросит все страхи и сомнения и будет действовать четко, продуманно, не отклоняясь от намеченного плана. Никакой импровизации, никаких сомнений. Он отдал себя в руки адвокатов и полностью полагался на них. Он был уверен в их профессионализме и знал, что они не бросят его, и даже если ситуация изменится не в лучшую сторону, они смогут найти правильное решение.

– Я все понял, – Тэхен кивнул головой и посмотрел сначала на Гвен, а потом на Кортни. – Сделаю все так, как вы сказали.

– Судья Флетт славится мягким характером, – предупредила Джексон. – Он не из тех тиранов, которые бессмысленно гребут всех в тюрьму, поэтому, можно сказать, нам повезло. Думаю, если он услышит твою историю, то войдет в наше положение.

– Я не хочу давить на жалость, – парень нахмурился. – Не надо делать из меня жертву.

– Ты и есть самая настоящая жертва домашнего тирана, Тэхен! – Гвен протестующе махнула руками. – Если бы не твой отец, с тобой не случилось бы всего этого ужаса. Раздробленное сознание, другие личности, клиника, суд… Твой отец подложил тебе жирную свинью! Никто не собирается давить на жалость. Мы честно изложим твою историю, и этого уже будет достаточно.

– Не забывай, что на войне все средства хороши, – Кортни стала собирать бумаги и фотографии, складывая их в черную папку. – Самопожертвование никому не нужно. Надо хвататься за любую возможность и использовать все, что может нам помочь. Мы не первый раз проводим беседы с клиентами, Тэхен, и, как бы пафосно ни звучало, мы знаем, как выиграть дело. Доверься нам с Гвен.

И Тэхен доверился. Разве у него был иной выбор?

***

Тэхен практически не спал всю ночь. Из-за стресса его нервная система находилась в постоянном напряжении, не позволяя парню расслабиться. Он засыпал на полчаса, а потом дергался и снова открывал красные, уставшие глаза, вперив в их в темную стену напротив. Ожидание хуже смерти, и в этот угнетающий момент душевных переживаний и томлений он вспомнил Джейн. Пусть она была плодом его воображения, но этот плод был реальнее всего реального. Тэхен зажил заново, вновь ощутил прилив энергии, тонуса и сил. Благодаря Джейн его сердце забилось с небывалым потоком искрящихся чувств. Душа, которая успела зачахнуть и зачерстветь, ожила. Она зацвела, распустилась, как прекрасный цветок, но суровая правда жизни затоптала ее своим мощным сапогом. Больнее всего осознавать, что прошлого, в котором ты был счастлив, больше никогда не вернуть. Оно висит тяжелым камнем на твоей шее и тянет вниз, не позволяя тянуться к согревающему солнцу и просторным небесам. Узники, чье настоящее превратилось в липкий сгусток, а будущее утонуло в кровавом облаке, крепко прикованы к ушедшим временам, когда на их лицах сияли улыбки. Тэхен тоже был прикован к идеальному облику Джейн. Он породил ее такой, какой хотел бы видеть, и расставаться со сладкой иллюзией оказалось не так просто, как он мог вообразить. Говорят, что розовые очки бьются стеклами внутрь, и Тэхен ощутил это на собственной шкуре. Любовь, которая нежилась в его руках, превратилась в горстку пепла и просочилась сквозь его пальцы, превращаясь в невидимое нечто.

Внутри Тэхена разрасталась гражданская война, ибо он не мог прийти к окончательному решению. Он хотел забыть Джейн, навсегда вычеркнуть ее из своей истории, но как можно избавиться от того, чего никогда и не было? Это как бороться с воздухом: можно махать руками, стрелять, швырять палки и ножи, но никакого толка не будет. Ты в нем, ты окутан им, и можно бесконечно бежать в попытке укрыться, спрятаться, стряхнуть со своих плеч груз, но он все равно будет следовать за тобой по пятам, как тень, ползущая черной змеей. Тэхен искал вчерашний день, заведомо понимая, что ничего вернуть нельзя, но сердце и разум всегда противоборствуют друг с другом. Прямо как адвокат и прокурор…

Завтра все решится. Завтра Тэхену откроются бездонные глаза судьбы, наполненные бесконечным пространством, усыпанным миллиардами звезд. Он узнает, что его ждет. Он поймет, что прячется за горизонтом неизведанного будущего. Все останется позади, начнется новый этап, но Тэхен не знал, светлой окажется полоса, по которой он пойдет, или же черной. Все решится завтра…

Знаешь, Джейн, а я скучаю. Ты жила в моей голове, я выдумал тебя, прекрасное создание пылающего сердца. Мне всюду мерещится твой дивный облик. Каждая дверь выглядит так, будто ты вот-вот из нее выйдешь. В каждой женщине я вижу тебя. Я искалечен тобой. Это можно назвать неудачным опытом, но ты не заслуживаешь столь приземленных фраз.

Я думаю, что именно про нас была написана картина Рене Магритта «Влюбленные». Мы – фигуры без лиц, передающие всю власть слепоты любви. Скрытая таинственность, обманчивость видимого… То, что мы не замечаем, но чувствуем всей глубиной души. Я до сих пор чувствую тебя, Джейн, и пусть ты навсегда покинула мою жизнь, я знаю, что в моем сердце оставлено крошечное место именно для тебя, потому что ты воскресила меня. Без тебя я бы зачах.

Ты появилась и исчезла именно тогда, когда я нуждался в этом. Ты исполнила свой долг и скромно покинула меня, не требуя ничего взамен. Хотя нет, я ошибаюсь… Ты ушла, забрав мои сердце и душу. Из-за тебя я превратился в чертового романтика, чья сентиментальность льется через край. Я не хочу быть таким, Джейн, я не хочу страдать, как ранимая дева. Пусть ты и не слышишь меня, я должен высказаться.

Сегодня последняя ночь, когда я могу назвать себя свободным человеком. Или все же не могу? Скажи мне, Джейн. Ведь ты повесила на меня тяжелый замок, который притягивает меня к земле. Я безвольно падаю на колени перед тобой и смиренно опускаю голову. Прошу, отпусти меня, подари мне долгожданный глоток свежего воздуха. Перестань меня мучить и выставлять на посмешище. Я жалок и смешон, ведь полюбил ту, которой никогда не существовало. Я влюбился в иллюзию и теперь не могу отодрать ее от себя. Как чума, она поразила мое тело, но я знаю, что еще есть время отыскать противоядие. Я должен успеть очиститься от тебя, имеющая надо мной беспредельную власть воображаемая страсть, пока ты не утащила меня на самое дно.

Мне нужно лекарство от любви.

Сегодня я ухожу,

Забираясь в этот самолет,

Который унесет меня далеко

К чужой земле.

Просто потому, что я могу.

Пришло время сказать «Прощай»,

Когда сегодня ночью я уйду.

Я унесу твое сердце с собой.

Когда ты уснешь в моих объятиях,

Позволь нашей любви сиять ярче звезд.

Она сказала: «Любимый, пожалуйста, не плачь.