Текст книги "Я не Ким Тэхен (СИ)"

Автор книги: Анастасия Леннон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 22 страниц)

Конец POV

========== 240 часов, или Под надежным крылом защиты ==========

Возвращение в то место, где все началось и совсем скоро закончится, должно было обрадовать Тэхена, ведь он наконец-то выбрался из пушистых стен корпуса для тех, кому необходимо было находиться в тишине и покое ради закрепления результата лечения, но едва он ступил в знакомые коридоры, как сердце болезненно сжалось в тугой комок и пропустило пару ударов. Воспоминания огрели его пыльным мешком по голове, заставив на какое-то время потерять ощущение реальности. Доктор Харпер стоял рядом с Тэхеном и не понимал, почему тот отказывается идти дальше и удивленно смотрит остекленевшими глазами куда-то в пустоту. Мужчина испугался, что с сознанием его пациента случилось нечто нехорошее, но потом до него дошла причина резкого изменения его состояния. Заныли совсем свежие, еще не затянувшиеся раны, по оголенным нервам прошлись острые когти беспощадной ностальгии. Тэхен без остатка погрузился в те дни, когда они только познакомились с Джейн, начинали сближаться, узнавали друг друга и открывали израненные души, покалеченные сердца. Джейн стала для Тэхена той необходимой отдушиной. Он растворился в ней без остатка, подарил всего себя и тянулся к ней, как тянется изголодавший по свету завядший цветок к первым лучам весеннего солнца. Пусть их отношения нельзя было назвать полноценными, пусть они не успели сблизиться как мужчина и женщина, сливая тела воедино, но они успели вкусить сладкий плод взаимной любви и хоть немного времени насладиться счастливыми днями, коих было крайне мало.

– Пойдем, Тэхен, тебе нужно вернуться в палату, – как можно мягче попросил доктор Харпер, обеспокоенно вглядываясь в лицо юноши. – Ты как себя чувствуешь?

Тэхен ответил не сразу. Он слышал не своего лечащего врача, а голос Джейн, который звучал у него в голове, ее смех, видел ее улыбку, а затем фантомный женский силуэт показался в просторном и светлом коридоре. В летнем сарафане Джейн пробежала среди пациентов, обернулась, чтобы взглянуть на Тэхена, улыбнулась ему и грациозно растворилась среди людей в пижамах и спортивных одеждах. Бледно-розовая дымка окутала помещение и медленно испарилась, оседая на белые стены, мебель и чистый пол, вымытый совсем недавно. Тэхен моргнул и стал тереть зудящие глаза до тех пор, пока они не покраснели и ему не стало больно.

– Да, док, идемте, – парень кивнул и с грузом на сердце вместе с доктором Харпером направился в свою палату, где ему, он был уверен, будет еще тяжелее.

Пустая комната, хранящая в себе терпкий запах упущенного счастья. Его давление Тэхен ощущал лично: стоило ему войти, как на плечи легли холодные руки свинцового одиночества. Две пустующие кровати, идеально заправленные заботливыми санитарками, на которых не так давно лежали люди, отчаянно влюбленные друг в друга. На полу горели следы бесконечных шагов, которые Тэхен и Джейн делали навстречу своим маленьким, но в то же время таким большим чувствам. Стол, за которым Тэхен писал картины и стихи, шкаф, в котором висела его одежда и одежда Джейн… Все это казалось парню абсурдной иллюзией: именно в такую пустую комнату он пришел сюда однажды и вернулся сюда снова, когда она, как и в первый раз, встретила его равнодушным одиночеством. Как будто ничего и не было – не было мудрого философа Намджуна, влюбленного в себя художника Сокджина, дерзкого и злого Юнги, веселого и никогда не унывающего танцора Хосока, хитрого ловеласа Чимина и наивного малыша Чонгука… не было Джейн, не было самого Тэхена. Парень сел на кровать, оглядывая комнату грустным взглядом – взглядом человека, у которого ничего не было и который потерял все. Сочетание несочетаемого. Оксюморон, который всю жизнь преследовал Тэхена, ступая за ним по пятам.

– Все равно из этого ничего бы не вышло, – сказал Тэхен сам себе, взглядом блуждая по кровати, которая некогда принадлежала Джейн. Он не мог представить, что на ней будет спать кто-то другой, что здесь будут жить совершенно другие, чужие люди. Ему казалось, что эта палата навсегда останется его и ее, – все равно я обречен. Но я рад, что это было.

Сбросив тапочки, парень улегся в свою постель и, поглощенный тоской и воспоминаниями, стал молча смотреть в потолок, стараясь подготовить себя морально к предстоящим ужасам: суд, приговор, позор и тюрьма. Это сейчас он лежал в тепле и уюте, а уже совсем скоро будет делить холодную, грязную камеру с парочкой жалких отморозков. Надо надеяться на лучшее, но готовиться к худшему – железное правило, которое всегда работает и помогает человеку выжить практически при любых обстоятельствах. Чистый разум, полный отказ от чувств и сентиментальности. Изначально нужно проявить себя как человека жесткого, с характером, который не позволит издеваться надо собой, который не станет терпеть унижения и бесстрашно постоит за себя. Сможет ли Тэхен произвести нужное впечатление, чтобы не страдать до конца своих дней в гадюшнике среди маньяков, воров и убийц? Закрыв руками лицо, парень глубоко вдохнул, медленно выдохнул, едва сдерживаясь, чтобы не поддаться панике, все же он был обычным человеком, которому не были чужды эмоции и переживания, как вдруг в дверь постучали.

– Да? – Тэхен, быстро взяв себя в руки, похлопал себя по щекам и встал с кровати.

Он ожидал увидеть доктора Харпера, доктора Уайт, одного из пациентов… кого угодно, но не того, кто предстал перед ним. Тэхен замер на месте, широко распахнув глаза, и, казалось, забыл, как двигаться и дышать. Его сердце пропустило пару ударов, ладони намокли, а во рту резко пересохло. Он смотрел в глаза своему будущему, своей новой и вовсе не счастливой жизни. Внезапность влепила ему обжигающую пощечину, ворвалась грязной рукой в грудную клетку, раздирая ребра, обхватила пальцами сердце и крепко стиснула пульсирующий орган. Перед Тэхеном стояла Кортни Джексон. Ничуть не изменившаяся, она неуверенно улыбалась и ждала, когда ее старый новый подзащитный подаст хоть какие-то признаки жизни, но Тэхен молчал. Он пытался найти в себе силы вымолвить пару слов, но под влиянием страха из головы разом вышибло все мысли. Словарный запас сузился до неприличных размеров, превращая юношу в неандертальца.

– Ты либо слишком рад меня видеть, либо с точностью наоборот, – хмыкнула Кортни, закрывая за собой дверь. На ней были белый брючный костюм, блузка с глубоким вырезом, длинная золотая цепочка и черные лодочки на высокой шпильке. Выглядела женщина шикарно, как будто с особым усердием заранее готовилась к предстоящей встрече, и Тэхен находился в еще большей растерянности из-за ее внешнего вида. Да, она была старше него, но кто думает о цифрах в паспорте, когда человек априори красив, свеж и ухожен? – Ну? Ты скажешь что-нибудь?

– Простите, я… я совсем не ожидал Вас здесь увидеть, – Тэхен нервно кашлянул и отвел взгляд.

– Адвокатов и прокуроров никто не ожидает увидеть. Мы по жизни шокируем людей своим приходом, – Кортни медленно прошлась по комнате, оценивая внутренне убранство. Она мягко улыбалась и явно не скрывала того факта, что рада встрече с подзащитным. – Мне позвонила доктор Уайт и сказала, что ты полностью здоров и готов предстать в суде. Хочется поздравить тебя, но я понимаю, какой сложный тебе предстоит пройти путь.

– Я пытаюсь морально настроить себя, – кивнул Тэхен, когда женщина остановилась перед ним, – но мне все равно страшно.

– На твоей стороне многие люди, Тэхен. Я и Гвен постараемся сделать все, чтобы суд был благосклонен к тебе.

Своими разговорами Кортни Джексон возвращала Тэхена в самое начало, в те дни, когда они только познакомились. Когда он был еще распавшейся картинкой, когда личности одна за другой занимали его реальность и распоряжались его жизнью, когда они еще добивались лечения… Когда не было Джейн. Те дни теперь кажутся Тэхену бутафорским сном, расплывчатыми воспоминаниями, словно чья-то рука прошлась по холсту со свежими мазками и растерла все то, что художник умело вытворял на чистой поверхности. Тогда Тэхен был совершенно другим, но он знал, что какая-то его часть сильно тянулась к Кортни. Эта женщина сделала все, чтобы Тэхена не бросили в тюрьму со страшным диагнозом, а дали возможность избавиться от недуга, выиграть немного времени и встать на ноги, чтобы быть готовым к последующим ударам судьбы. Она и сейчас снова рвется в бой, лишь бы уберечь юношу от страшной участи. Джексон знала, что в Тэхена полетят острые стрелы, щедро облитые ядом, но она была готова укрыть его, спрятать под крепким щитом. Адвокат до последнего надеялась, что если суд не оправдает Тэхена, то хотя бы смягчит приговор.

– Ты знаешь, практика показывает, что если человека один раз объявили невменяемым, грубо говоря, и сняли все обвинения, то его уже нельзя осудить повторно за то же преступление, но с тобой иной случай…

– Со мной всегда иной случай, – Тэхен криво улыбнулся и с каким-то теплом в глазах посмотрел на адвоката. – Я все понимаю. Раз я здоров, раз я убил своего отца, то должен нести соответствующее наказание.

– Только сильные и умные люди могут не только это понимать, но и открыто в этом признаваться.

– Скорее… я с этим смирился и стараюсь готовить себя и к суду, и к тюрьме. Скажите, Кортни, а моя мама, – на слове «мама», таком родном и теплом, Тэхен запнулся и даже покраснел, – она не связывалась с Вами? Может, звонила или приезжала?

– Нет, к сожалению, о ней я ничего не слышала, – женщина опустила глаза, словно была в чем-то виновата, но она просто понимала, насколько для Тэхена это важно и как ему обидно знать, что родная мать от него отвернулась, – но вы обязательно увидитесь с ней в суде. Она будет выступать в качестве главного свидетеля.

– Как страшно и мрачно звучит… – Тэхен сел на кровать и обхватил руками голову. – Моя мама будет выступать в суде против меня. С ума сойти… Не думал, что в моей жизни все повернется именно таким образом. С каждым прожитым днем я все больше сожалею о своем выздоровлении.

– Тэхен, – Кортни села рядом с парнем и нежно обняла его, желая проявить человеческую заботу, – я с тобой, я тебя не оставлю одного. Мы будем бороться до последнего. Гвен, детектив Купер, доктора, которые стоят на твоей стороне. Все мы постараемся защитить тебя. Да, доказательств, показаний и улик достаточно, но на каждое действие есть свое противодействие. Я постараюсь найти еще людей, которые смогут помочь.

– Спасибо Вам, Кортни, правда. Не знаю, что бы я делал без Вас. Все еще не понимаю, почему Вы так отчаянно рветесь мне помочь… Неужели я заслужил? – Тэхен посмотрел на Джексон, которая все еще обнимала его, и понял, что не хочет, чтобы она уходила, ибо с ней ему было спокойно и хорошо, почти как с мамой; он ощущал себя под бережным крылом защиты.

– Это мой долг. Я обязана до последнего защищать каждого, кто положился на меня. Но тут дело не столько в профессиональном долге, сколько в искреннем желании помочь. Я видела, как тебе тяжело, и верила, что ты не симулируешь. Кем бы я была, если бы бросила тебя? Я знала, что кроме меня у тебя никого нет, поэтому моя душа рвалась к тебе на помощь, – женщина слабо улыбнулась и погладила Тэхена по плечу. – Впереди последний бой, он трудный самый, но мы все преодолеем.

– И когда же нас ждет последний бой?

– Через десять дней. Доктор Уайт сказала, что тебе еще немного надо побыть в клинике, пройти последние обследования, и уже тогда ты будешь полностью свободен.

– Полностью свободен… Какой абсурд, – хмыкнул Тэхен и встал, расхаживая перед адвокатом, спрятав руки в карманах штанов. Он злобно улыбался и едва заметно качал головой. – Как только все закончится, меня выведут отсюда, наденут наручники и увезут в зал суда. Это точно не назовешь полной свободой.

– Прости, я неправильно выразилась.

– Вам не за что извиняться, это всего лишь интересные обороты нашей речи, – парень остановился и посмотрел на Кортни серьезным, мудрым взглядом. Ей даже показалось на секунду, что она общается не с Тэхеном, а с его очень умной и важной частью. С Намджуном. Но это было, конечно же, не так. – Я понял, что Вы хотели сказать. Что ж, у меня есть десять дней, чтобы подготовиться к худшему финалу моей истории…

– Еще нет никакого худшего финала. Надо верить в лучшее, – Джексон встала с кровати.

– Где-то я уже это слышал… – улыбнулся Тэхен и вместе с адвокатом направился к двери, чтобы проводить ее. – Когда Вы придете?

– Не знаю, зайду ли я еще, Тэхен. Очень много дел, а времени мало. Думаю, мы встретимся как раз через десять дней.

– Хорошо. Еще раз спасибо Вам за помощь, – парень открыл перед Кортни дверь, попрощался с ней и вернулся в кровать, чтобы поразмыслить над встречей, которая только что произошла.

В комнате пахло одиночеством, страхом и вечерними духами Кортни Джексон. На дворе был ясный день, а она использовала столь тяжелый и стойкий парфюм. Значило ли это что-то, или простая случайность?

Десять дней. Это все, что было у Тэхена. Ничтожное количество времени, за которое он должен успеть морально настроить себя на самый худший исход событий. Да, у него была Кортни, но она была всего лишь адвокатом, а не всесильным божеством, которое могло бы взять да унести его прочь из зала суда в то место, где его никто бы не достал, где он обрел бы спокойствие и покой, размеренную жизнь без резких поворотов судьбы. Если кто-то мечтал о славе, больших деньгах, роскошных автомобилях и красивых женщинах, то Тэхен мечтал о свободной жизни. Как мало нужно человеку для счастья, когда он находится на грани… Мы всегда отчаянно тянемся к тому, чего не имеем: больной хочет быть здоровым, бедный – богатым, богатый мечтает о светлой и чистой любви, не испорченной отпечатками купюр, пышногрудая красавица тоскует по простой семейной жизни, а серая домохозяйка рвется к гламурной роскоши. Человек, которого скрутили обстоятельства, ежесекундно напоминая о том, какая беда поджидает его за углом, желает одного – спрятаться. Сбежать подальше и зарыться глубоко-глубоко, чтобы его не нашли, но Тэхен не станет унижаться в собственных глазах. Он должен выстоять и пройти через тот ад, что ему приготовила судьба, которая, как выяснилось, совсем его не любила. Сначала она сделала его больным, раздробив сознание и душу на несколько частей, а после, чтобы было больнее, после выздоровления хочет отправить в то место, где он будет сходить с ума изо дня в день, пока либо не станет черствым и жестким подонком, либо не вскроет ночью вены в грязном, смердящем мужском туалете. Ни одна из двух перспектив не могла порадовать Тэхена. Либо он будет жить монстром, либо погибнет среди них.

Я не знаю, почему,

Но с каждым днем становится все труднее.

Мне так сложно делать каждый шаг…

И почему я чувствую себя единственным?

Словно я один, кто был на этом месте.

Смогу ли я когда-нибудь перебраться на другую сторону?

***

Может ли человек за каких-то десять дней подготовиться к тому, к чему обычно подготовиться и жизни не хватит? Но у Тэхена не было другого выбора. Либо он проведет это ничтожное количество времени за страданиями, убивая и без того покалеченную душу, либо выжмет из каждого дня все, что сможет. У него было 240 часов, из которых он должен взять по максимуму.

Вычеркнуть Джейн из головы. Навсегда.

Понять, что тюрьма – отдельный вид жизни, в котором царят свои правила и законы. Это обособленный мир, далекий от того, в котором мы живем. Но я должен выжить и там.

Человек есть существо, ко всему привыкающее. И я привыкну.

Ежедневно закалять себя мыслями о том, что жизнь превратится в ржавую биту, которая будет наносить мне все новые удары. Я стерплю.

Прокручивать в голове самые страшные картины, чтобы закалить свои мысли. От мыслей напрямую зависит отношение ко всему окружающему, поэтому они должны стать грязными и ужасающими, как и мое будущее.

Постараться по максимуму привести свое тело в форму. Я буду бить, бить будут и меня.

Еще раз вычеркнуть Джейн из головы. Я снова остался один.

Когда у человека есть план, действовать становится несколько проще. Если честно соблюдать все пункты, можно достичь вполне неплохих результатов даже за короткий срок времени. Говорят, что нужен 21 день, чтобы привыкнуть к чему-то. У Тэхена было на 11 дней меньше, поэтому он должен был стараться в два раза усерднее, не теряя ни минуты. Парень составил график, которому следовал строго, не позволяя себе расслабляться. Он вставал рано утром, совершал пробежку вокруг здания, принимал душ, шел на завтрак, после которого отправлялся в бассейн, в спортивный зал, где занимался физическими упражнениями… Даже попросил одного из преподавателей сделать ему перечень интенсивных нагрузок, чтобы тело постоянно было в напряжении. Он больше не встречался с психологами, психиатрами, не посещал групповые занятия, что давало ему преимущество – он выигрывал время, тратя его на полезные для себя вещи. В библиотеке Тэхен нашел несколько книг, посвященных тюрьмам и жизни в них. Литературой он активно занимался ночью, стараясь не тратить время на сон, ведь то время, что он проспал, он мог бы потратить на нечто более полезное. Например, потренироваться с боксерской грушей или пообщаться с Дэвидом Клэптоном – мужчиной, который отсидел год в тюрьме за кражу в магазине. Тэхен случайно узнал, что этот пациент ранее был осужден, когда мужчина застал его в руках с книгой «За решеткой и колючей проволокой». Как выяснилось, Дэвид долгое время не мог свыкнуться с тем, что потерял целый год жизни в тюрьме, и обратился за психологической помощью. Его направили лечиться в клинику, и периодически мужчина возвращался сюда, когда понимал, что страшные воспоминания снова начинают разъедать его голову, отправляя сознание горьким ядом. Слушая рассказы Дэвида, Тэхен только внешне был невозмутим и спокоен – внутри же он сгорал дотла, метался, как загнанный в клетку зверь, выл и просил о помощи. Он чувствовал, как к его взмокшей спине прилипала рубашка, как подрагивали пальцы, как колотилось ноющее сердце, готовое убежать в пятки, чтобы спрятаться там и больше никогда не вылезать. Дэвид так и не смог вырвать из Тэхена правду. Он спрашивал, к чему молодому парню, который пришел к выздоровлению, так яро интересоваться тюремной жизнью, на что Тэхен отвечал, что хочет попробовать себя в писательстве и в ближайшем будущем сесть за написание книги именно в этом мрачном, холодном жанре.

– В первые дни тебя атакуют панические страхи, – рассказывал Дэвид, склоняясь над шахматной доской. – Тебе хочется плакать, тебя раздирает изнутри осознание, что ты попал в адскую яму. Краски сгущаются, твое сознание утрирует ситуацию. Вместе с тобой в камере находится еще человека 2-3, но могут посадить и в одиночную. Даже не знаю, что лучше… В одиночной люди обычно сходят с ума и под покровом ночи вскрывают вены найденными осколками. Я сам был свидетелем такого самоубийства.

– А чем плохи или хороши камеры с соседями? – спрашивал Тэхен.

– Соседями… – усмехался Дэвид. – Таким смазливым паренькам, как ты, действительно лучше держаться в одиночных камерах. Надеюсь, ты понимаешь, о чем я толкую. Ну а если ты вполне себе крепкий мужик, то в камере с «соседями» ты найдешь компанию. Будет с кем поговорить, чтобы не подохнуть от скуки. Хотя в любом случае тюрьма – это херово. Далеко не факт, что тебя примут. Над тобой могут издеваться, бить, унижать, насиловать… Для заключенного половой акт – это не всегда символ сексуального желания. Иногда им просто хочется тебя унизить, доказать свою власть над тобой. Не понимаю, зачем тебе слушать все эти ужасы… Брось ты это дело и напиши нечто более приятное. Как человек, который год отсидел, могу честно сказать, что ты выбрал не самую лучшую тему для книги.

«Если бы я мог сам выбирать…», – подумал про себя Тэхен, опуская голову и замечая, как трясутся его руки.

Тэхен помнил те дни, когда он сидел в изоляторе, и тот ужасный день, проведенный в тюрьме, но узнавая о жизни заключенных все больше и больше, он понимал, что то были нежные, безобидные цветочки по сравнению с тем, как на самом деле живут люди в тюрьмах. Дэвид пробыл там год. Кажется, не так уж и много, но когда ты в тюрьме, дни тянутся мучительно долго. В любую минуту может случиться нечто страшное: тебя могут схватить, утащить за угол и избить до смерти, тебя могут подкараулить в душе и грязно изнасиловать, тебя будут держать в напряжении, доставать… Тебе не позволять спокойно жить и спать. Ты будешь ежеминутно оглядываться, оборачиваться и быть готовым нападать и защищаться. Твоя жизнь превратится в существование, и твоей единственной целью будет выжить в этих диких джунглях.

Тэхену стали сниться кошмары. Он просыпался в холодном поту, кричал во сне, падал с кровати. Ему было страшно закрывать глаза, и тогда он решил вообще не ложиться спать до тех пор, когда его окончательно не повалит с ног усталость. Парень целыми днями пропадал на улице, в библиотеке, в залах для занятий спортом, в коридорах, где беседовал с пациентами и играл в шахматы, чтобы развивать свой и без того наполненный мозг. Он возвращался в свою комнату измотанный и уставший и без сил падал в кровать, моментально засыпая. Только так он мог избавить себя от ночных кошмаров.

Шли дни, и судный час все четче и яснее маячил на горизонте. Доктор Харпер предупредил Тэхена, что последние два дня с ним будут беседовать доктора, чтобы составить конечное заключение с точным диагнозом. «Тебя обследуют, проведут пару тестов и бесед, чтобы было ясно, в каком состоянии находится твоя психика», – объяснил Уильям, когда к нему в кабинет зашел Ким Тэхен. – «После этого заключение отправится в суд, если все будет хорошо, и… тебя выпишут из клиники».

Тэхен не раз ловил себя на мысли, что хочет прикинуться снова сумасшедшим. Обмануть всех ради спасения собственной шкуры. Ему не составит труда представиться Намджуном, а потом переключиться на образ малыша Чонгука, но он так и не рискнул пойти на обман. Доктора не заслуживали такого отношения, да и сам Тэхен не мог себе позволить провернуть столь гадкую, скользкую аферу.

***

Как и было обещано, за два дня до выписки Тэхена он навещал врачей, проходил необходимые тестирования, отвечал на поставленные вопросы и выполнял все, что от него требовалось. Он настолько привык к наличию медицины в своей жизни, что вовсе перестал удивляться людям в белых халатах, черным кляксам на бумагах, постоянному копошению в его голове и разбору бесконечно крутящихся, как единый механизм, мыслей. Тэхен был вывернут наизнанку. Он был открытой книгой с интересными картинками и большими объемами текста, в котором хранилась вся его биография. Доктора не без удовольствия продолжали изучать пациента до тех пор, пока не осталось неисследованных уголков. И после обеда в последний день пребывания Ким Тэхена в клинике врачи под руководством Оливии Уайт составили конечное заключение о состоянии их пациента:

МЕДИЦИНСКОЕ ЗАКЛЮЧЕНИЕ

«Согласно проведенным тестам и анализам врачами клиники «H&S» города Нью-Йорк под руководством доктора Оливии Уайт настоящим медицинским заключением удостоверяется, что по данным проведенных обследований здоровья и психики пациента Ким Тэхена комиссия высококвалифицированных специалистов объявляет его полностью здоровым и вменяемым и позволяет ему в скором времени предстать в суде. Пациент может как давать показания, так и защищать свои интересы в силу ясного и здравого ума.

Диагноз «Множественная личность» более не может быть применен к пациенту.

Общее состояние: соответствует норме.

Установленные диагнозы: может наблюдаться нарушение сна, пациент может впадать в легкие формы депрессии.

Результаты анализов: в норме.

Рекомендации: избегать стрессовых ситуаций, которые могут навредить психологическому состоянию пациента».

Когда Тэхену зачитывали вслух медицинское заключение, на последних строчках он криво улыбнулся. Избегать стрессовых ситуаций… Какой абсурд! Его вот-вот запихнут в тюрьму, предварительно изрядно поиздевавшись над ним в суде, а они рекомендуют не вредить его психике. Разве кто-то прислушается к этому? Нет, конечно, все дружно плюнут и сделают то, что должны сделать: увезти, обвинить и жестко наказать. И тут к Тэхену пришла страшная мысль – что, если он под воздействием давления тюремной жизни снова распадется на части? Что тогда? Это надо было срочно выяснить у доктора Харпера, пока не поздно.

– Док, можно Вас на минуту? – когда врачи стали расходиться после зачтения официального медицинского заключения, Тэхен взял улыбающегося Уильяма Харпера под локоть и отвел в сторону. – Знаю, Вы профессионал и знаете, что делаете, но может случиться такое, что в тюрьме я снова распадусь?

– Вряд ли, – доктор нахмурился и отрицательно мотнул головой. – Результаты анализов показали, что твое сознание в норме. Ты провел месяц в том корпусе, и ничего страшного не произошло.

– Но там я был окружен спокойствием и заботой. В тюрьме иная ситуация. Там каждый день будет схож с каторжными пытками. Разве это не навредит моей психике?

– Тэхен, все будет в порядке. Ты полностью здоров, – Уильям схватил парня за плечи и нетерпеливо улыбнулся. – Мы сделали все, чтобы восстановить твое разрушенное состояния. Я понимаю, тебе страшно, и сейчас ты пытаешься подготовить себя к самому худшему, но поверь мне.

– Да, Вы сделали свою работу, исполнили долг, а теперь хотите поскорее от меня избавиться, – Тэхен натянуто улыбнулся и сбросил руки мужчины со своих плеч. Доктор Харпер моментально сник. Улыбка исчезла с его лица, а в глазах появилось замешательство. – Разве я неправ, док?

– Конечно, не прав. Что за глупости ты говоришь? – мужчина в белом халате отошел на шаг назад, призывно глядя на своего пациента, почти уже бывшего. – Мы никогда не относились так жестоко к людям, проходившим в нашей клинике лечение. Если будет нужно, мы всегда готовы помогать и дальше. Со мной и госпожой Уайт на днях беседовала Кортни Джексон. Мы будем защищать тебя в суде и давать только те показания, которые смогут выставить тебя в лучшем положении. Зачем ты так, Тэхен? Не делай из меня монстра. Я всего лишь хочу настроить тебя на положительные эмоции.

Тэхен понял, что из-за всего негатива, что скопился внутри него, он перегнул палку, заподозрив своего врача в неправильных, нехороших мыслях по отношению к себе. Парень виновато опустил голову, медленно ею кивнул и взглянул на Уильяма с грустной улыбкой на лице.

– Простите, док, что-то нашло… Не знаю, просто меня так страшит мое будущее, что я несу всякую чепуху. Поймите меня.

– Я отлично понимаю и тебя, и твое состояние, но еще ничего не решено. Еще не конец. Мы все будем бороться за тебя, мы не оставим тебя одного. Ты можешь нам верить. И мне, и доктору Уайт, и своим замечательным адвокатам, – доктор Харпер склонил голову на бок, поджал губы и, спрятав руки в карманы халата, резко перевел взгляд на окно. – Погода сегодня просто прелесть. Сходил бы ты прогуляться, Тэхен, завтра предстоит трудный день для всех нас.

Последовав совету лечащего врача, Тэхен покинул пределы кабинета, прошелся по коридорам, где ходил уже тысячу раз, и оказался на улице. Юноша остановился на дорожке, закрыл глаза, глубоко втянул в себя свежий воздух и постарался запомнить этот запах – запах свободы, свежести и юности. До конца дня оставалось совсем немного, и Тэхен хотел украсть у своих последних часов все, что они в себе содержали. Он прошелся вокруг клиники, погулял в саду, посидел в беседке, где они с Джейн любили откровенничать, даже постоял возле «их» дерева. Воспоминания и ностальгия ненароком закрались в душу Тэхена, но он насильственно избавился от них, возвращаясь мысленно в самые страшные закоулки своих фантазий, связанных с предстоящими испытаниями. Он боялся снова стать чувствительным и сентиментальным и старался не позволять себе думать ни о былой любви, ни о Джейн, как бы тяжело ни было. Внутри него должны образоваться непробиваемые слои льда, под которыми он спрячет все свои чувства. Самое главное, чтобы этот лед не растаял при шальной мысли или случайном ударе сердца.

Когда Тэхен вернулся в корпус, то совсем не ожидал увидеть возле своей палаты Кортни. На ней было черное платье с белыми манжетами, все те же туфли-лодочки, а на плече висела элегантная сумочка на цепочке. Адвокат, как всегда, выглядела женственно и изящно. «Интересно, нашла ли она себе спутника жизни?», – неожиданно для самого себя подумал Тэхен, когда их взгляды встретились.

– Я думал, Вы придете завтра, – сказал парень, осторожно пожимая протянутую ему женскую руку, – но я рад Вас видеть.

– Я подумала, что тебе будет нужна поддержка перед завтрашним днем, – Кортни пожала плечом. – Или я не вовремя?

– Нет, Вы всегда вовремя, – Тэхен раскрыл дверь в свою комнату перед женщиной и вошел следом за ней. – Спасибо, что решили навестить меня. Мне действительно нужно поговорить с кем-то, помимо врачей и самого себя.

– Как твое состояние, настроение? Лично я на нервах, вся на иголках. Уже не знаю, куда себя деть. Стараюсь успокоиться, но понимаю, какой сложный путь нам предстоит. Я разговаривала с детективом Купером, – адвокат села на кровать, которая принадлежала Джейн, и Тэхен нервно вздохнул. – Он деликатно намекнул, что шансы на победу у нас есть. Не знаю, сможем ли мы добиться оправдания, но пожизненное заключение тебе точно не грозит.

– Хоть что-то радует, – улыбнулся Тэхен и сел напротив Джексон на свою кровать. – Вы отлично выглядите. Знаете, я осознал, насколько мне повезло с адвокатом. Вы не только умная женщина, профессионал своего дела, но и очень красивая. Почему же Вы до сих пор не замужем?

– Потому что умные и красивые женщины слишком дорожат своей свободой, Тэхен, – Кортни сверкнула глазами и скривила губы в ухмылке. – Да и профессия у меня такая, что сформировала не только мой характер, но и образ. Не каждый мужчина захочет встречаться с женщиной-адвокатом.

– Почему же? Мне казалось, что Вы явно симпатичны детективу Куперу, – Тэхен не удержался и широко улыбнулся. – Вы с ним отлично ладите, он почти сразу принял Вашу сторону и старается везде и во всем помочь. Не думаю, что это всего лишь профессиональное уважение.

– У меня такое чувство, что ты сватаешь нас, – женщина засмеялась, и ее смех показался Тэхену таким приятным, словно он прикоснулся к теплому бархату.

– Нет, всего лишь выражаю свое мнение. А что касается моего состояния… Я бы соврал, сказав, что все в порядке и я готов. Ни черта не в порядке, и ни черта я не готов. У меня было 10 дней, 240 часов, чтобы настроить себя на самый худший исход событий, – Тэхен вскочил на ноги и принялся расхаживать по палате. – Я читал книги о тюрьмах и жизни заключенных, даже нашел в клинике человека, который год отсидел. Он рассказывал мне такие подробности, от которых мурашки бегали по моему телу. Я старался направить мысли в нужное русло, растоптать все нежное, что было во мне, чтобы стать человеком жестким и холодным, но разве это возможно за жалкие 10 дней? Это слишком короткий срок, и я не справился. Я стал видеть кошмары, перестал нормально питаться, и мне начинает казаться, что все то, что я делал, чтобы заставить себя свыкнуться с мыслями о грядущем, оказалось абсурдным фарсом. Кого я пытался обмануть? Только самого себя, наверное. Я хотел казаться себе сильным человеком, который готов к испытаниям, который смог изменить свой внутренний мир и навести определенный порядок в мыслях, но я все такой же Ким Тэхен, и за эти 240 часов ничего не изменилось. Я только притворялся, хотя на деле все иначе. Если Вы прямо сейчас бросите меня за решетку, я сойду с ума, а в мыслях мне кажется, что я встану на ноги и смогу твердо стоять на этой гнилой тюремной земле. В книгах и фильмах нам показывают смелых героев, которые бросают вызов судьбе, встречаясь лицом к лицу с опасностями, и у них получается выжить. Они борются, перешагивают через препятствия и достигают долгожданного финиша, избавляясь от давящей ноши, но я не герой. Я самый обыкновенный человек.