Текст книги "Я не Ким Тэхен (СИ)"

Автор книги: Анастасия Леннон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 22 страниц)

– Но я правда не спал с ней… Я бы не позволил…

– Вводим новое правило, – перебил Уильям серьезным тоном. – Ты должен нести ответственность за все то, что делают твои личности, как и они должны нести ответственность и за себя, и за других. Вы одно целое, поэтому необходимо дать вам понять, что нельзя сваливать свои промахи на непричастного.

– Выходит, я должен взять убийство отца на себя? – Тэхен поднял уставший взгляд на доктора Харпера, который выглядел не самым лучшим образом.

– Об этом мы поговорим позже, – ответил он не своим голосом. – Я понимаю, что вчера выходил Чимин. Больше никто так не заинтересован общением с женщинами… Я хочу, чтобы Намджун и Сокджин, как одна более сильная и усовершенствованная личность, заняли реальность и больше никому не позволяли выходить на свет. Позже я присоединю к ним еще одну личность, и постепенно мы соединим все разбросанные по твоему сознанию кусочки.

– Хорошо, я понял, но прежде чем я уйду, док… Можно спросить? Почему я здесь?

– Тебя принесли санитары. Сначала они отнесли тебя в твою комнату, но Джейн отказалась спать с тобой.

– Почему? – Тэхен почувствовал сразившую его обиду.

– Она сказала, что от тебя пахнет другой женщиной.

Сокджин и Намджун приняли условия доктора Харпера, согласившись оставаться в реальности без возможности выхода других личностей целую неделю, за которую они должны будут предоставить своему лечащему врачу отчеты о том, что они делали, какие мысли их посещали, какие чувства они испытывали, с кем общались и как в целом смотрели на окружающие их вещи. Они пообещали отзываться на имя Тэхена, что, собственно, они делали и раньше, не отказываться от того, что в чем их обвиняют, и быть предельно честными в своих ежедневных отчетах. «Я должен знать все, каждую деталь», – попросил доктор перед тем, как отпустить их.

Отчет 1

Сегодня 23 марта. Мы… я начинаю свой первый отчет. Погода за окном испортилась: солнце спряталось за серыми тучами, дует прохладный ветер, и мне кажется, что вот-вот начнется гроза. Весна странно началась в этом году. Холода сменяются жарой и наоборот. Это напоминает мне мое состояние, когда настроение скачет как ненормальное, а личности вносят разлад в мою жизнь. Надеюсь, доктор Харпер сможет помочь мне стать таким, как и другие, но разве индивидуальность это плохо? Плохо только в моем случае, ведь я неправильное исключение, ошибка природы, а ошибки надо исправлять.

Джейн не разговаривает со мной. Она больше не улыбается мне, не делится своими мыслями. От этого мне очень грустно, потому что я потерял друга, едва успев его приобрести. Я пригласил ее сходить на пруд покормить уток, но она сказала, что у нее есть дела поважнее. Думаю, это из-за случая с Пенелопой… Ревновала ли Джейн или замкнулась от испуга? Неужели она подозревала, что я наброшусь и на нее тоже? Нет, больше я не позволю Чимину выходить и творить похабные вещи, из-за которых страдаю не только я, но и окружающие меня люди. Я бы с удовольствием отнес его к «нежелательным», как и Юнги, но без них невозможно обойтись.

Оказывается, на территории клиники есть бассейн, где проводят расслабляющие терапии. Мне выдали плавки и отправили плавать и делать упражнения в воде вместе с другими пациентами под руководством профессионального инструктора. Джейн и Пенелопа тоже там были. Обе не обращали на меня никакого внимания и упорно делали вид, что меня попросту не существует. Может, так оно и есть? Но я не должен уходить в себя, потому что я должен бороться. Главное, чтобы было за что бороться…

К вечеру погода стала еще хуже. Начался сильный дождь, сопровождаемый устрашающей грозой. Я сидел в коридоре, где пациенты смотрели телевизор, и наблюдал за волнениями природы через окно. Хотелось выбежать на улицу, попасть под летящие с неба ледяные капли и закричать на весь мир о своей боли, но я так и не решился. Как трус уполз в свою конуру, укрылся одеялом и молча надеялся, что вернется Джейн и заговорит со мной. Джейн вернулась, но я снова ощутил отсутствие своего присутствия.

Говорят, нельзя засыпать с плохими мыслями и тяжестью на душе, но мне не привыкать.

Отчет 2

24 марта. После вчерашней грозы на улице стояла удивительная свежесть. Я решил прогуляться и поразмышлять о ситуации, в которой оказался не по своей вине. Почему моя мать терпела все побои и унижения со стороны отца, позволяла ему поднимать руку на своего сына и продолжала сжигать и себя, и своих детей в этом адском котле? Она была далеко не глупой женщиной и могла бы найти работу. Я бы помогал чем мог, но она выбрала опеку тирана вместо того, чтобы стать свободной и независимой. Когда родилась Ча Хен, я уже подрабатывал в книжном магазине днем, а по ночам работал официантом в баре у нас через дорогу. Я предлагал маме взять сестру и сбежать, но она отказывалась, ссылаясь на то, что не может оставить Ча Хен без отца. Для нее он был отцом, да, а для меня самым страшным ужасом детства. Все воспоминания Тэхена, все пережитые им моменты навсегда остались и в нашей… в моей памяти.

Я встретил Джейн в саду. Она сидела вместе с одной из пациенток в беседке и о чем-то с ней разговаривала. Я хотел подойти, но решил, что еще не время, и поэтому остался стоять в стороне, наблюдая за ней.

Сегодня я и другие пациенты со схожим диагнозом, их было всего четверо, занимались с доктором Тернером. Это был пожилой мужчина с большим животом и глубоким грустным взглядом. Казалось, что он относился к каждому пациенту с почти родительской любовью и всем сердцем желал помочь избавиться от душевного недуга. Я доверился ему и отвечал на все поставленные вопросы. Мне нравилось в нем сочетание блестящего ума и поразительной человечности, которой сейчас ох как недостает большинству живущих на нашей планете людей. На сеансе я познакомился с Самантой Росс, Патриком Фостером, Джулией Хилл и Брюсом Хауэром. Все эти люди страдали множественной личностью и отчаянно боролись с болезнью, поразившей не только их головы, но и души. Я понимал их как никто другой, и мы даже пообедали вместе, разделяя общее горе на пятерых.

Пенелопу я не видел целый день, а потом случайно узнал из местного сарафанного радио, что ее перевели в отделение интенсивной терапии. Мне стыдно за свои чувства, но я ощутил, как невидимый груз свалился с моих плеч, позволив мне свободно вздохнуть.

Отчет 3

Утром 25 марта я проснулся в одной кровати с Джейн. Ночью она перебралась ко мне, и я посчитал это знаком примирения. Она снова доверяла мне, раз решила рискнуть спать со мной вместе. Я убрал пару прядей с ее лица, отдал ей большую часть своего одеяла и снова провалился в сладкий сон.

Завтракали, обедали и ужинали мы вдвоем, как настоящие друзья. Мы даже в парке гуляли и на сеансе у психолога Эшли Брукс сидели вместе. Миссис Брукс произвела на меня неизгладимое впечатление. Эта молодая женщина обладала колоссальными познаниями в области психологии и психиатрии. Она умела преподнести даже самый сухой и скучный факт таким образом, что все ее слушали, открыв рты. Я быстро записывал ее лекции, впитывая в себя все новые знания, и пообещал Джейн прочесть их ей перед сном. Мне открылись двери в те комнаты загадочной человеческой души, куда я раньше не имел доступа. Эшли Брукс подарила всем нам ключи от замков, держащих под запретом для посторонних секреты людской психологии, и открыла глаза на многие вещи, о которых многие даже не подозревали.

Отчет 4

Сегодня, 26 марта, я решил полностью посвятить себя самосовершенствованию. До обеда я рисовал в специально отведенном под это прекрасное занятие кабинете и потерял ход времени, и только пришедшая медсестра напомнила, что я с утра ни крошки во рту не держал и было бы неплохо пообедать. Я нарисовал Джейн и решил, что после ужина сделаю ей приятный сюрприз.

Вечером я взял книгу Фрейда и отправился в библиотеку, чтобы там, в тишине и покое почитать ее. Ведомый желанием впитать в себя как можно больше знаний, я захватил еще пару учебников и просидел среди стеллажей и шкафов со всевозможной литературой до самой ночи. Женщина, работающая в библиотеке, подошла ко мне и сказала, что уже поздно и они закрываются. Я жадно, как воодушевленный школьник-ботаник, схватил книги в охапку, прижал их к себе и покинул пределы обители знаний, чтобы вернуться в свою комнату к Джейн.

Джейн, к моему счастью, не спала. Я включил свет, выудил из-под кровати нарисованный портрет и с торжественной улыбкой вручил ее законной обладательнице. Девушка спросила: «Что это такое?» Неужели я настолько плохо рисую, что она не узнала своего лица? Я объяснил, что сегодня решил изобразить ее на бумаге, хотел сделать приятное. Я был уверен, что мой подарок произведет на Джейн приятное впечатление, что она будет в восторге, но она лишь улыбнулась и сдержанно поблагодарила меня.

Настроение было испорчено.

Отчет 5

27 марта из-за отсутствия вдохновения и упадка сил я весь день провел в библиотеке за чтением учебной литературы. Не хотелось никого видеть и ни с кем не общаться, мне было необходимо побыть наедине с самим собой и дать своей голове понять, что я не Бог и не признанный гений, чтобы моими работами восхищались люди. Джейн не обязана была вешаться мне на шею и осыпать меня похвалами, как верного слугу щедро осыпает золотом хозяин. Если тебе не нравится реакция, значит, ты творил не для другого, а для себя. Возможно, так оно и было… Я пытался доказать самому себе, что чего-то стою, что мои таланты могут расширяться не только вглубь, но и вширь. Мне нужна была поддержка – кто-то, кто оценил бы мои старания, и я решил, что Джейн сможет стать тем самым маяком, на который приплыл бы мой скитающийся в морях страхов и неизвестности корабль, но она лишь тускло вспыхнула, и я совсем не успел наметить заданный курс.

Да, я был именно скитающимся кораблем, который швыряло из стороны в сторону, который мечтал попасть на сушу и обрести долгожданный покой. Но кажется, бури не собирались стихать, а маяк так и оставался спрятанным в далекой и непроглядной темноте.

Отчет 6

Когда я проснулся 28 марта, мне на глаза попались роза и записка, лежащие на подушке рядом с моим лицом. «Спасибо за портрет, он прекрасен. На нем я вышла даже лучше, чем в жизни. Я буду рада, если ты придешь в беседку».

Джейн и правда сидела в беседке и куталась в теплую шерстяную кофту. Дождя не было, но было пасмурно, серо и достаточно прохладно. Ощущаю себя или метеорологом, или старым дедом, который только и делает, что рассуждает о погоде… Но я хочу, чтобы мои отчеты обязательно содержали состояние прожитых мною дней, ведь погода снаружи имеет влияние на мою внутреннюю погоду.

Поначалу мы сидели с Джейн молча и наблюдали за умиротворением, царившим на территории клиники. Многие пациенты еще спали, и жизнь пока не забурлила в этом месте, где нашли себе пристанище стонущие и страдающие души. Через несколько минут Джейн заговорила первой. Она решила мне рассказать историю своего тяжелого детства, являющегося причиной ее регулярного посещения клиник и врачей. Я узнал, что после смерти матери ее отец повторно женился на японке. Женщина превратила жизнь своей падчерицы в ад, всячески издеваясь над бедной девочкой. Больше всего меня поразило то, что мачеха подвергала Джейн сексуальным домогательствам. От услышанного мои кулаки непроизвольно сжались. Захотелось отыскать эту больную извращенную женщину и отомстить за все страдания моей новой подруги. Джейн настолько возненавидела себя и свою обновленную семью, что каждую ночь плакала и кричала, что не хочет больше видеть тот чертов мир, в котором ей приходилось жить. Я ее отлично понимал… Отец водил Джейн по врачам в попытке вылечить разрушенную психику единственной дочери, но когда выяснил, что послужило фундаментом для постройки сумасшедшего дома в ее душе, жестоко избил свою жену, написал на нее заявление, а впоследствии развелся. Он долго извинялся перед дочерью за свою невнимательность, но разве слова могли залечить то, что болит по сей день?

В тот день мы сильно сблизились с Джейн и раскрыли друг другу наши сердца. Я рассказал ей свою историю, и мы поняли, что нам надо держаться вместе.

Но одну важную деталь я все же оставил под завесой тайны…

Отчет 7

Сегодня я хочу снова начать с погоды, но которая стояла не за окном, а в моей душе. Там светило солнце, пели птицы и расцветали цветы дивной красоты. 29 марта мы проснулись с Джейн в обнимку. Мне давно не было так спокойно и хорошо. Неужели мой корабль наконец-то нашел свой путь?

Мы ходили вместе на занятия и терапии, гуляли в саду и кушали в столовой. Медсестры стали доверять мне пациентку и уже не смотрели косо каждый раз, когда мы направлялись куда-то вдвоем. Я заботился о Джейн и видел взаимность, без которой невозможен рост человеческих отношений. У меня никогда не было такой замечательной подруги, которая оказывала мне столь необходимую поддержку. Сумасшедшего может понять лишь такой же сумасшедший…

Что меня больше всего удивило, так это то, что за всю неделю ни одна личность не попыталась выбраться на свет. Все вели себя тихо и послушно, даже Чимин и Юнги. Я был рад тому, что они согласились сотрудничать и помогать всем нам вылечиться.

Это наш… мой последний отчет, и завтра я иду относить их доктору Харперу. Он сказал, что к нам скоро присоединится еще одна личность, но вот какая – неизвестно.

Мой корабль внезапно наткнулся на риф.

========== Неправильный Бог ==========

Доктор Харпер внимательно изучал отчеты, предоставленные ему Ким Тэхеном. Пациент сидел в кресле напротив, разглядывал уже такую знакомую и привычную комнату, отмечая про себя в который раз, насколько здесь уютно и чисто. Можно было смело утверждать, что Уильям Харпер, любитель порядка, должным образом следит за своим рабочим местом. Это нравилось и Сокджину, и Намджуну. Они прониклись симпатией к своему лечащему врачу и не собирались ему перечить, стараясь слушаться его во всем. Они были благодарны ему за выбранный им метод лечения. Составление ежедневных отчетов пошло им только на пользу. Они и правда ощутили себя полноценной личностью, забыв про желание распасться и показывать свою индивидуальность. Намджун и Сокджин стали сильнее, умнее и чувствовали внутреннее превосходство над другими, старательно его скрывая в недрах своей неизведанной души, которая расширилась и углубилась.

– Я вижу, – задумчиво начал доктор Харпер, – что твой почерк в некоторых местах имеет разный наклон.

– Да, я могу писать и левой рукой, и правой, – ответил Тэхен, поднимая и показывая свои руки.

Уильям вспомнил, что в отчетах доктора Оливии Уайт фигурировал факт, свидетельствующий о том, что Ким Сокджин был единственной личностью-левшой, и сейчас эта его уникальная способность проявилась в каждодневных отчетах. Доктор Харпер задумчиво почесал подбородок, кивнул сам себе и, отложив бумаги, с доброй улыбкой посмотрел на Тэхена.

– Ты чувствуешь себя лучше? Тебе нравится твое нынешнее состояние? – спросил он.

– Мне гораздо лучше, доктор, – Тэхен кивнул, сложив руки на животе. – Я чувствую себя более… усовершенствованным? К моему интеллекту прибавился новый взгляд на привычные вещи. Теперь я вижу не только практичность и логичность, но и красоту и эстетику. Польза не ограничивается физическими достоинствами – душа тоже должна питаться. Раньше мне было плевать, какого цвета полотенце, которым я вытираю руки, а сейчас мне хочется, чтобы цвет подходил под мое настроение и соответствовал моему вкусу.

– Замечательно. Мы движемся к успеху, – доктор Харпер поджал губы и медленно склонил голову на бок. – Как складываются твои отношения с Джейн?

Тэхен взволнованно вздохнул, словно его поймали за чем-то непристойным. Он знал, что в контакте с Джейн не было ничего плохого. Они успели сблизиться и подружиться, они рассказали друг другу истории своего детства, которые свели их в клинику доктора Уайт, где им приходится лечить искалеченные души. Их долгие и тернистые пути сошлись в одной точке, будто так и должно было быть, и Тэхену хотелось верить в судьбу. Что, как не вера, спасает человека тогда, когда иного выхода больше нет?

– Она стала моим новым другом, – парень смущенно улыбнулся, счастливо глядя на своего доктора. – У меня давно не было друзей.

– Новый друг… Хорошо… – тихо протянул Уильям, постукивая карандашом по поверхности стола. Он громко вздохнул, отложил в сторону отчеты своего пациента и посмотрел на него так, как смотрят учителя на провинившихся учеников. – В каком свете она тебе представляется?

– Я знаю, что у нее, как и у меня, было тяжелое детство. Я вижу в ней себя. Люди, пережившие то, что пережили мы, должны держаться вместе. Только так мы сможем обрести покой и быть понятыми. Человеку важно знать, что в мире есть те, кому так же плохо. Может, звучит эгоистично, но такова наша природа.

– Ты прав, Тэхен, и я с тобой полностью согласен. Тогда отложим этот разговор и вернемся к лечению. Как я обещал, к тебе присоединится еще одна личность. Поначалу я думал, кого будет лучше подвергнуть слиянию… – Харпер надел очки, достал из ящика стола бумагу со своими записями и бегло пробежался взглядом по строчкам. – Мне кажется… лучшим вариантом будет присоединить к тебе Хосока. Исходя из социотипов личностей и их совместимости друг с другом, я пришел к выводу, что он будет идеальным на данный этап вариантом. Что скажешь?

– Как скажете, доктор, я Вам полностью доверяю.

– Хорошо, – мужчина улыбнулся уголком губ. – Тогда я попрошу Чон Хосока выйти…

Тэхен закрыл глаза, расслабился и зашевелил губами, разговаривая с самим собой. В его голове происходила уже пройденная картина: Сокджин и Намджун стояли на свету среди кромешной темноты, из которой к ним медленно шел Хосок. Он волновался, но старался держать себя в руках и сохранять привычный для него оптимизм. Хосок даже пытался улыбаться, хоть и его губы предательски дрожали. Он не знал, чем может обернуться подобный эксперимент, но раз Намджун согласился на это и все шло хорошо, то может, и бояться было нечего? Хосок немного постоял, приводя мысли и чувства в порядок, собрал силу воли в кулак и шагнул к двум другим личностям. Теперь они втроем занимали «пятно света», приобретая новую силу и новые возможности.

Когда Хосок вышел в реальность, тело Тэхена содрогнулось, как от легкого удара тока, на коже выступили мурашки, а по виску даже скатилась маленькая капелька пота. Это была повышенная эмоциональность и чувствительность Хосока. Доктор Харпер ждал, когда Тэхен откроет глаза, но тот жмурился, взволнованно дышал и пальцами сжимал подлокотники кресла, в котором сидел.

– Тэхен? Ты в порядке? – осторожно спросил Уильям, подаваясь чуть вперед, чтобы получше разглядеть лицо юноши.

– Я… Кхм… – Тэхен кашлянул и медленно раскрыл глаза. Он смотрел вниз, пока не решаясь взглянуть на доктора, заерзал на стуле и нервно хохотнул. – Знаете, это так непривычно. Меня как будто стало больше. Это похоже на… на прилив сил. Я словно только что вышел из спортзала.

– Голова не болит? Как ты ощущаешь свое тело?

– Да нет, – Тэхен начал осматривать себя. – Чувствую себя прекрасно. Хочется прогуляться, потанцевать. Жить хочется.

Доктор Харпер улыбнулся. Метод его лечения оказался весьма удачным и оправдывал себя. Конечно, не было известно, что будет дальше, но на данный момент все шло так, как должно было идти по его плану. Сокджин, Намджун и Хосок стали одной полноценной личностью, и Уильям надеялся, что они не распадутся, ведь удержаться вместе вдвоем проще, чем втроем. Осталось присоединить Юнги, Чимина и Чонгука, но это позже, а пока доктор Харпер попросил о том же, о чем просил после первого слияния: отзываться на имя Тэхена, сотрудничать и помогать, не отказываться от того, что делали другие, и всю неделю, что личности будут находиться втроем, писать ежедневные подробные отчеты. «Ты стал еще сильнее, у тебя появились новые возможности. Будь осторожен и не забывай каждый день записывать то, что ты делал, чувствовал и видел. Это очень важно, Тэхен».

Теперь, когда тело Тэхена занимали не две, а уже три личности, он чувствовал себя еще лучше, чем раньше. Благодаря особенностям Хосока у него появились силы, жизненный тонус, свежая бодрость и легкое, приятное настроение. Хотелось улыбаться, совершать добрые поступки, но больше всего хотелось увидеть Джейн. Девушка сидела в столовой в компании санитарки. Первая кушала манную кашу с малиновым джемом, а вторая читала очередной женский роман, коих на полках в уличных магазинчиках было несметное количество. Тэхен, пряча руки в карманах спортивных штанов и солнечно улыбаясь, зашел в столовую и быстро нашел ту, к которой непреодолимо тянулась его душа, щекоча каждый миллиметр его тела. Ему было хорошо с Джейн. Она ему нравилась, он видел в ней подругу и человека, которому можно довериться без страха оказаться высмеянным и непонятым. Завидев приближающегося пациента, санитарка отложила книгу, предварительно бросив взгляд на номер страницы, где она остановилась, чтобы вернуться к чтению позже, и жестом пригласила парня присоединиться. Это была Рита.

– Ну как проходит лечение? Тебе лучше? – спросила она у Тэхена, который сел рядом с ней напротив Джейн.

– Мне определенно лучше, – кивнул он и бросил взгляд на Джейн. Девушка прекратила есть и замерла, понимая, что пришел ее друг. – Здравствуй, Джейн. Как твое самочувствие?

– Привет, – она смущенно улыбнулась, откладывая ложку. – Все хорошо. Мы тут ждали тебя.

Рита недоверчиво смотрела то на Тэхена, то на Джейн, подозревая, что между ними завязалось нечто большее, чем просто дружеские отношения, ведь мужчина и женщина не могут долгое время находиться рядом друг с другом на стадии обычных друзей. Тем более в таком возрасте, когда гормоны не просто шалят, а настойчиво просятся наружу, чтобы их выплеснули подобно праздничному фейерверку на Рождество. Тэхен поймал на себе взгляд санитарки, кашлянул в кулак и пробормотал что-то про завтрак, после чего встал и направился к стойкам с представленным ассортиментом еды. Рита удивленно смотрела ему вслед, а когда поняла, что уже откровенно сверлит его глазами, схватила книгу и вернулась к чтению.

Когда Тэхен и Джейн прогуливались на территории клиники, Тэхен рассказал девушке о прошедшем сеансе, на котором доктор Харпер присоединил к нему еще одну личность. Теперь ему снова придется писать ежедневные отчеты и через неделю принести их лечащему врачу на изучение.

– Наверное, в тебе пробуждаются новые силы по мере слияния личностей? – спросила Джейн, присаживаясь на большой декоративный булыжник при помощи рук Тэхена.

– Да, я снова верю в себя, верю в будущее и в свою жизнь в целом, – парень сложил руки на бедрах и подставил свое лицо солнечным лучам. – Думаю, мы движемся в верном направлении. Я доверяю доктору Харперу и уверен, что он нам… мне поможет. А что насчет тебя? Ты готова вернуться домой?

– Нет, Тэхен, я пробуду здесь еще некоторое время.

Джейн по-детски соединила мыски ног вместе, пропуская руки между колен, и Тэхен заметил, что ее платье неприлично задралось. Любой другой на его месте воспользовался бы возможностью поглазеть на все прелести женского тела, но он легким движением одернул ткань, поправляя почти воздушную юбку. Девушка застеснялась, покраснела и отвернула голову, чтобы не смотреть на Тэхена, ведь она понимала, что он мог увидеть то, чего не должен был видеть, но он лишь улыбнулся, приблизился к ней и ласково обнял за плечи, поглаживая пальцами хрупкие плечи.

– Ты очень красивая, знаешь об этом?

– Медсестры говорят, что мне надо набрать в весе, чтобы снова стать красивой.

– Хочешь, я поговорю с докторами, чтобы нам разрешили сходить в кондитерскую? – не прекращая улыбаться, Тэхен присел на корточки и взял Джейн за руки. – У меня совсем немного сбережений, но их хватит на пирожное.

– Я не хочу, чтобы ты на меня тратился.

– Зачем же мне тогда эти деньги, если я не могу их потратить?

После обеда Тэхен еле уговорил доктора Харпера на короткую вылазку за пределы клиники в магазин сладостей, который находился буквально в десяти минутах отсюда. Уильям согласился выпустить своего пациента, но под присмотром двух санитаров. Тэхен пообещал, что будет вести себя хорошо и не даст поводов для волнений. Хоть доктор и верил ему, но посчитал правильным приставить к нему охрану в виде работников клиники. «Так будет безопаснее и для тебя, и для окружающих».

Тэхен долгое время откладывал те деньги, которые успел получить, честно подрабатывая в различных местах, где требовались либо студенты с отсутствием опыта, либо школьники, достигшие 16-летнего возраста. Он кочевал с места на место, но так и не смог приобрести постоянную работу. Наконец-то оставшаяся небольшая сумма пригодилась ему, чтобы сделать приятное понравившейся девушке, ведь тратиться ему больше было не на что и не на кого. Он решил купить для нее свежие булочки, пирожное, ну и что-нибудь еще, что ему приглянется. Санитары ни на шаг не отходили от пациента, стоило им выйти за ворота клиники. Тэхен остановился на улице, глубоко вдохнул свежий воздух и ощутил небывалую свободу. Как же он скучал по городу, по машинам, обычным людям, магазинам и просто отсутствию врачей, рамок и ограничений. Пусть выход был и временным, но ему было действительно приятно находиться вне стен лечебного заведения. Санитары поторопили его, сказав, что им дали всего полчаса, и вместе с Тэхеном пошли в магазин сладостей. Он находился в ближайшем квартале, и дорога до него не заняла больше пятнадцати минут.

Внутри магазина царила атмосфера самой настоящей сказки: пахло корицей и ванилью, мебель словно привезли из прекрасного замка, а улыбчивая продавщица напоминала принцессу из этого самого замка. Видимо, ее решили захватить сюда вместе с креслами, диванчиками и столиками. Звоночек, висевший над дверью, приветливо брякнул, оповещая о новом посетителе. Тэхен счастливо осмотрелся вокруг, оценивая, насколько интересен интерьер кондитерской, поздоровался с продавщицей и попросил рассказать об имеющемся ассортименте продукции.

– Вы для себя берете или в подарок? – спросила она, надевая прозрачные перчатки.

– Для девушки. Она… такая хрупкая и воздушная, хочу побаловать ее сладостями, – Тэхен засмеялся и стал рассматривать все представленное разнообразие пирожных, тортов и конфет.

– Думаю, мы обязательно что-нибудь для нее подберем.

***

Если нарисованный портрет Джейн оценила не сразу, то сладости, которые ей принес Тэхен и заботливо разложил на прикроватной тумбе, не остались без должного внимания. Девушка радостно захлопала в ладоши, наклонилась к пирожным и вдохнула их нежный аромат. Тэхен доверился своему вкусу, прислушиваясь к советам продавщицы, и решил взять одну булочку с корицей, банановое суфле с кусочком белого шоколада сверху в виде маленького шарика и клубничную шкатулку, представляющую собой бисквит, внутри которого был сладкий джем. Джейн рассыпалась в благодарностях перед Тэхеном и все никак не могла поверить, что он решил сделать для нее такой подарок.

– В следующий раз я схожу с тобой, и мы купим что-нибудь еще, – сказала Джейн и потянулась вперед, чтобы взять парня за руку. – Тэхен, ты… ты не мог бы покормить меня? Мне кажется, это будет очень романтично.

– Конечно!

Тэхен сел рядом с Джейн, взял пластиковую тарелку, на которой были уложены вкусности для девушки, и стал аккуратно кормить ее, поднося пирожные к ее рту. Он следил, чтобы Джейн не пачкалась, чтобы вокруг нее и на ее одежде не было крошек, и вытирал ее лицо, если была необходимость. Ему было приятно позаботиться о девушке, доказать не только ей, но и самому себе, что он нужен Джейн, как и она ему. Тэхен улыбался, глядя на то, с каким аппетитом и удовольствием она кушала сладости, и не удержался, сам откусывая один кусочек. Кондитерские изделия и правда оказались великолепными на вкус.

Здесь, в палате, в клинике, где Тэхен проходил лечение, он почувствовал себя по-настоящему счастливым. Никогда прежде он не мог позволить себе вот так спокойно посидеть с девушкой, поболтать с ней ни о чем и обо всем, угостить ее сладостями и вдоволь посмеяться над глупыми шутками и милейшей ситуацией, в которой он оказался. Благодарность, которую испытывала Джейн по отношению к Тэхену, была взаимно, ибо он так же был ей благодарен просто за то, что она была рядом. Он обрел не просто друга, а девушку, которая стала ему настолько близка, что сердце начинало трепетать, а душа заливалась теплым и ярким светом. Кормление Джейн показалось Тэхену самым интимным моментом, который только мог быть в его жизни. Они сидели на кровати, обсуждали все, что приходило им в головы, рассказывали друг другу свои истории и удивлялись, как они похожи. И Тэхен, и Джейн настрадались в детстве и подростковом возрасте и столкнулись в месте, где им обещали помочь. Они пообещали друг другу, что после выздоровления продолжат общение и будут регулярно встречаться, но Тэхен снова промолчал про предстоящее судебное разбирательство, после которого его ждала тюрьма. Тюрьма… Это слово до того пугало парня, что даже произнося его мысленно, он покрывался мурашками, а по спине бежал пугающий холодок, но он решил, что раз пока он на свободе и может наслаждаться голубым небом над собой, то нужно пользоваться моментом и жить, просто жить.

– Мне нужно писать отчеты доктору Харперу, – Тэхен вытер губы Джейн салфеткой, встал с ее кровати и переместился за свой стол возле окна.

– Да, конечно, не буду тебе мешать, – девушка влезла в тапочки, набросила на плечи халат и тихонько вышла из комнаты, нечаянно споткнувшись в коридоре.

Тэхен стряхнул крошки со своей футболки, достал бумагу, ручку и стал писать все то, что происходило на его глазах и в его голове…

Отчет 1

Уважаемый доктор Харпер! Это мой первый отчет в лице трех личностей, которые стали одной полноценной. Мне нравится по-новому ощущать свое тело. Я стал видеть окружающий мир и людей в ином свете. Раньше во мне сидела вечная меланхолия, к которой я привык, а сейчас во мне закипела жажда жизни. Спасибо Вам за это!

Сегодня мы гуляли с Джейн в парке, а потом я купил ей пирожные в кондитерской, в которую Вы разрешили мне выйти вместе с санитарами. Они, кстати, оказались хорошими ребятами, и мы даже подружились! Сладости понравились Джейн. Она попросила, чтобы я покормил ее, и я это сделал с большим удовольствием. Знаете, она с каждым днем нравится мне все больше и больше. Я чувствую в ней… себя? Поддержку, опору, понимание. Мы должны были найти друг друга, и мы нашли. Я очень рад, что нашел в клинике девушку, которой смог открыть свое сердце. Не уверен, но мне кажется, пройдет время, и я смогу в нее влюбиться. Может ли человек любить в стенах больницы? Нет, не так… Может ли вообще сумасшедший любить? Я знаю, что со мной творились странные вещи, и назвать меня нормальным трудно, поэтому и задаюсь подобным вопросом. Мое сердце, оно открыто для любви? Или же во мне сидит патология, которая исказит то прекрасное чувство, которое восхваляли Шекспир, Гюго, Грин? Мне страшно, доктор, не только за себя, но и за Джейн. Возможно, я бегу вперед паровоза, и нужно просто расслабиться. От судьбы не спрячешься, так ведь? Даже если построишь непробиваемый бункер, когда-нибудь в него просочится крошечный лучик света. Моя броня не настолько крепка, поэтому и пытаться даже не стоит.