Текст книги "Воскрешенные (СИ)"

Автор книги: Анастасия Коробкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 24 страниц)

3. Важнее всего

I

Кое-что от Дарха в моем доме, правда, осталось: связывающее волю ощущение обреченности. Должно было пройти долгое мгновение, прежде чем я смогла пробиться сквозь него и понять, что это всего лишь навязанное мне чувство.

Такими методами со мной еще никто не боролся.

Но это не значит, что ими меня можно победить.

Я поняла еще очень остро, что даже первый раунд пока не проиграла, но проиграю с секунды на секунду – если не попытаюсь спасти птицеящера и таким образом признаю могущество Дарха. Перебьется. Он вправе мстить мне, однако расплачиваться за свои грехи чужими жизнями я не намерена.

Мысленно чертыхаясь, я вцепилась в еще теплое искалеченное тельце…

Я действовала так, как привыкла за сотни раз исцелений, так, как получалось уже автоматически, но руки почему-то не нагревались, энергия не проникала в тело малыша, и его жизнь ускользала из моих пальцев…

«Включи сердце», – шепнул кто-то мне в ухо.

Взведенная неудачей, я чуть не заорала, что именно этим занимаюсь, но тут же поняла, что дух говорит о МОЕМ сердце. Вот зачем оно нужно!

Я мысленно сжала его, и оно сразу послушно забилось. Ладони наполнились целебным теплом, и сердце птицеящера, сначала слабо и прерывисто, забилось тоже. Одновременно стали восстанавливаться сожженные ткани, и вскоре его биение выровнялось.

Я не проиграла.

Теперь пора думать. Дарх подкинул мне много информации для этого.

Радовало только одно: за Командора бояться не стоит. Угробив Жадного Бога, он перестал быть любимой жертвой всех богов вообще. Больше никаких подлянок они ему не сделают.

Остальное не радовало. Дарх способен пробивать каналы в пространстве, значит – появляться и исчезать внезапно… Тут что-то не то. Каналы Острова контролируются Королевой и ее духами – его должны были заметить. Или Королева заодно с ним, что на нее не похоже, или… Точно! Он прошел через третий портал с монстриками! Скорее всего, он и был тем, который улетел в сторону океана. Конечно! Он пролетел вдоль скалистого берега, потом развернулся и заявился ко мне домой. Капитан-Командор говорил, что боги могут менять облик. Тогда и всю свору сюда согнал он, для прикрытия… Из-за его стремления встретиться со мной пострадали парни.

Дарх пользуется услугами духов. Они, невидимые, могут оказаться везде и тоже способны пробивать пространство. Мне надо точно выяснить, что это за сущности и научиться их видеть. По возможности – обезвреживать (подходящее слово, мне понравилось).

А пока мне лучше никак не выдавать самое важное, чем бы и кем бы оно ни было. Визиты к маме исключены.

Да, до смерти жилось легче…

В задумчивости я не заметила, как тело подопечного перестало принимать мою энергию, и опомнившийся птицеящер теперь жмурился, тихо млея от ласкового тепла. Похоже, его придется носить с собой – во всяком случае, до того момента, когда мы навсегда расстанемся. Найти бы что-нибудь, свободное от богов. Если только другая планета…

Кто-то остановился на пороге.

Кто-то, кого я могла узнать, не глядя. Даже спиной.

Потому что он был важнее всего.

II

Чтобы не встретиться с ним взглядом и не выдать себя, я слала излишне тщательно разглаживать крылья птицеящера.

Духи отлично разбираются в эмоциях и мгновенно все поймут – я сама приговорю его к смерти. Кажется, для всех, кто может видеть эмоции, я начинаю сиять в присутствии Германа. Как сдержать это сияние? Вроде бы, в какие-то моменты мысли о нем не доставляли мне удовольствия… Да, точно, я была на него обижена.

Надо срочно обидеться вновь. За что я раньше обижалась? За то, что он установил дистанцию между нами. Господи… Сейчас, когда исполняется моя единственная мечта, когда он сам ко мне пришел, я должна его оттолкнуть!

– Ася, – позвал он.

Закусив губу, я подняла на него глаза, стараясь смотреть мимо.

Ему и без этого было не очень уютно. Среди множества его талантов нет артистического, и, долгое время запрещая себе со мной общаться, ему было трудно изменить поведение.

– Я должен тебе кое-что объяснить, – так и не услышав ответа, начал он.

Когда непослушное сердце стукнуло мне в ухо, я поняла, что нужно сделать – остановить его, но спешке выбрала неудачный момент, и оно замерло, сжавшись.

– Не должен, – с усилием вдохнув, отрезала я.

Герман всматривался в мое лицо, не понимая, что делать дальше, а мне не хватало сил сказать единственное возможное сейчас слово – «уходи».

– Я хочу тебе кое-что объяснить, – с нажимом сказал он.

– Я не хочу слушать, – соврала я.

Ложь – это то, чего нет. Ей нельзя посмотреть в глаза. Но она способна причинить такую боль, которая ни одной правде не снилась. Такой вот парадокс.

Больше всего на свете мне хотелось услышать те несколько слов, что он собирался сказать. Я знала, какими они будут – мне говорили другие и собственная интуиция, но знание это ничего не значило. Только произнесение вслух, равносильное заклинанию, прогоняющему чары отчуждения, придало бы им силу бытия. Но от этого мое сердце дрогнет, его излучение станет неконтролируемым. И всё.

Пусть уж лучше будет жив. Хоть с Элей, зато жив.

– Что ты делаешь? – тихо спросил он.

– Лечу птицеящера, – небрежно пожав плечами, ответила я.

– Это детеныш черного дракона, – поправил он.

Ого. Не зря эта плоская мордочка показалась мне знакомой.

Пациент, конечно, уловивший, что говорят о нем, открыл один глаз. Драконы умные, во всяком случае, взрослые. Может, удастся убедить его держаться рядом?

– Лечу детеныша черного дракона, – согласилась я.

Герман попытался подойти ближе, но я напряглась так заметно, что он остался, где стоял.

– Ася, что случилось?

Сердце судорожно дернулось, и я опять прикусила губу.

– Он сломал крыло.

– Я не об этом. Что случилось, пока тебя здесь не было?

Я набрала побольше воздуха – как Дарх перед ударом – и весело, без намека на обиду, хмыкнула.

– У тебя завелась подружка.

– Ты не так поняла, – быстро возразил он, но запнулся. – Нет, ты все поняла, я вижу. Ты просто не хочешь ей навредить. Я скажу, чтобы она ушла.

– Зачем это?! – заспорила я. – Такая классная девчонка!

Он снова недоуменно замолчал.

Я рассматривала дракончика. Потекли минуты.

Упертого ученого непросто сбить с толку: он умеет четко ставить задачи и отбрасывать лишнее на пути к их решению… Тихо, но твердо он повторил:

– Ася, что с тобой случилось? Я вправе это знать.

– Нет, – конечно, ответила я. – Не вправе. Это не твое дело.

Кроме нас, троих осязаемых, в доме еще кто-то находился: как минимум, тот, кто подсказал мне включить сердце, и, очень возможно, какой-то дух Дарха. Знать бы точно! Почему дух Королевы молчит, не говорит, есть ли чужие? Его уже нет, умчался с докладом о пробитой Дархом пространственной дыре? Логика духов непостижима, рассчитывать на них не приходится.

Поэтому я сказала очень четко, отделяя слова:

– И мне нет дела до тебя. Мне все равно, где ты, и с кем ты.

Не слишком глупый человек заметил бы нарочитость, но прислуживающие духи не умные.

– Тогда почему тебе так больно? – вдруг спросил Герман.

В этот момент сердце снова трепыхнулось, и кровь бросилась мне в лицо.

– Вовсе нет, – выдавила я.

– У тебя губы бледнеют, когда тебе больно, – объяснил он.

Ах, да. Он же думает, что знает каждый сантиметр моего тела. Это, кстати, и в самом деле обидно.

– Ничего у меня не бледнеет, – с натуральным раздражением буркнула я.

И снова потекли минуты, пока я не могла заставить себя сказать: «Уходи».

Наконец, он сам понял, отступил на шаг назад и повернулся к двери. Это было мучительно медленно…

– Значит, у нас проблемы, – сказал он то ли себе, то ли мне, и ушел.

III

Ну я и влипла.

Стараясь держать драконеныша на быстропреодолимом расстоянии, я огляделась в поисках перевязочного материала. Стебли, образующие стену веранды, уже доросли до крыши и начали деревенеть. Я аккуратно отломила подходящую по изгибу ветку, а вытекший сок сгустила пальцами.

– Пару дней летать не придется, – предупредила я, прилаживая ветку к сломанной косточке и скрепляя их друг с другом сгущенным соком, как клипсой.

Чтобы сок застыл, пришлось сильно охладить его ладонями.

Отпущенное на свободу, сердце заколотилось бешено, и я сделала несколько глубоких вдохов и медленных выдохов, чтобы его угомонить.

Можно ли убить бога?

Ну и мысль!

Я никогда не убиваю, даже если защищаю кого-то. Неужели придется? Нет, просто не могу.

Кто такие боги? То есть, существа, называющие себя богами?

Мне нужно с кем-нибудь посоветоваться. На Командора я была зла за его молчание и манипулирование моими эмоциями, и не хотела с ним общаться. Найдется другой способ узнать – я должна наконец-то поговорить с Королевой. Как?

Она держит связь с Тимом. Ох, и огребу же я от него!..

Хочется – не хочется, а нужно идти в форт.

Дракончик, с интересом осматривая дом, присел на все четыре лапки. Здоровое крыло он компактно сложил на спине, а больное держал на весу. Оставлять его дома нельзя.

По сути, я ничего не знаю об этом существе. Да, на спинах кого-то из его родственников я провела незабываемые минуты, они меня понимали и доверяли мне, но то были взрослые особи, возможно, прирученные.

Я молча подставила палец ему под подбородок: лизнет, укусит, дыхнет пламенем?

Дракончик посмотрел мне в лицо, прикрыл глаза и положил на мою ладонь мордочку. Ну, наверное, мы подружились.

– Нам теперь надо будет везде ходить вместе, – сказала я. – Придется найти какую-нибудь корзинку или сумку…

Ни то, ни другое не было бы для него удобно. Необходима какая-нибудь одежда с капюшоном, в котором он мог бы устроиться у меня на спине – идеальный вариант, так у меня будут свободны руки, а ему обеспечится хороший обзор.

Я распаковала свой багаж и разыскала то, что нужно: джинсовую безрукавку, еще из прошлой жизни, теперь слегка коротковатую, капюшон которой, пришитый по линии плеч от пройм, служил просто украшением. Не без удовольствия расставшись с черным костюмом, я переоделась в эту безрукавку и широкую белую юбку, после чего присела спиной к гостю:

– Залезай!

Он быстро взобрался передними лапками мне на плечо, а задние и все, прилагающиеся к ним, части тела, разместил в капюшоне. Здорово, что драконы такие умные!

…А капюшон – такой большой. Крылья и половина хвоста всё же не влезли и эпатажно торчали наружу. Косу мне пришлось свесить на грудь. Это было непривычно и, соответственно, неудобно. Отрезать бы ее…

В таком виде я заявилась в форт.

Все общество Острова собралось в зале на втором этаже. Очевидно, обсуждалось вторжение. Когда я поднималась по лестнице, Тим уже отдавал предсказуемые и логичные распоряжения: контролировать все спрогнозированные сквозняки и разложить вблизи каждого портала необходимое количество щитов. Я подождала на лестнице, пока собрание не закончится, и вошла в зал, только услышав шум отодвигаемых скамей, стараясь держаться ближе к стене, чтобы не привлекать внимание. Однако уже через два шага я столкнулась лицом к лицу с Элей.

Секунды две мы рассматривали друг друга, и эта непродолжительная немая сцена не ускользнула от внимания присутствующих. Моментально воцарилась внимательная тишина.

«Ну милое ведь личико, – успела подумать я. – Почему же она мне так не нравится?! Неужели я ревную?»

– Какая мерзость! – торжествующе-громко сказала Эля, глядя на дракончика с подходящим по смыслу выражением отвращения в больших голубых глазах.

– Какая прелесть! – сейчас же с восторгом крикнула Валя.

Довольно грубо подвинув Элю, она принялась рассматривать моего подопечного со всех доступных сторон. Галя и Аля оттолкнули ее еще дальше и чуть не перетолкались сами, дотягиваясь до драконьих крыльев и хвоста.

– Надо же, какие они лапочки, когда маленькие!..

– Чудный малыш!..

– Ну, кусни, если хочешь, гладенький!..

– Ой, какие тоненькие коготки…

– Какие красивые глазки…

Парни, вытягивая шеи, разглядывали «прелесть» из-за голов девчонок. Могу поспорить: они в тот момент жалели, что не являются маленькими черными дракончиками. Эля куда-то ретировалась.

– Крылышко поломал, да? Воробышек сладкий! – совершенно искренне восхищалась Валя. – Ась, ты нам его не оставишь, а? Мы тут все вместе за ним поухаживаем!

– Нет, – отогнав сразу вообразившуюся сцену, как Дарх метает в форте молнии направо и налево, быстро ответила я. – Он уже очень ко мне привязался.

– У-у, как жалко, – надула губы Галя.

– А что с чертом? – спросила я.

– Да что ему сделается? Здесь он, в подземелье сидит, – разочарованно ответила она.

– Ася! – громко позвал Тим.

Девчонки замолчали и расступились. Голос Тима звучал сердито, и я автоматически, вопреки здравому смыслу, почувствовала себя виноватой. Вздохнув, я подошла к нему близко и потупила взгляд. Такая демонстрация покорности не обманула Тима, но и сердиться он уже не мог.

И тут я краем глаза заметила Германа. Он стоял у окна и смотрел на меня, а рядом с ним пристроилась Эля. Сердце, стоп.

Вероятность присутствия здесь враждебных духов была ничтожной, ведь в форте – командном пункте островитян – постоянно находился какой-нибудь дух Королевы, но, не зная этого точно, я не могла рисковать. Мне уже случалось расплачиваться за свою неосторожность, это был поучительный, но жуткий опыт, который не хочется повторять. Вот и сейчас – я не вижу вообще никаких духов, может быть, духи Королевы в туалет вышли, или какие у них еще могут быть неотложные нужды, а чужие ловят каждую мою эмоцию?

– Ты мне нужен, – начала я, обращаясь к Тиму.

– Ты мне тоже, – перебил он.

Время терпит.

– Я тебя слушаю.

Тим сжал челюсти. При всех заводить разговор на волновавшую его тему он не мог, хотя тема волновала не только его: на нас смотрели и нас слушали. Мимо моего плеча он бросил мрачный взгляд на Элю. Я осторожно вздохнула, что должно было означать смирение и спокойствие. Взгляд Тима, возвращаясь ко мне, задержался на дракончике, и он вдруг заулыбался:

– Ты бы видела эту морду!

Я не сразу поняла, о ком он. Морду дракончика я и вправду не видела – она лежала у меня на плече, и доступен к обзору был только профиль. Наверное, она выражала что-то очень забавное.

– Как ты его назвала? – спросил Тим.

– Еще не назвала, – призналась я.

– Назови Самсоном. По-моему, самое то для дракона.

– Хорошо, – согласилась я, – Сасик.

Народ засмеялся, а дракончик коротко коснулся лбом моей щеки.

– Тёмке какая-то тварь содрала скальп, – Тим перешел к делу. – Что могли, пришили, но на лбу… Заживет, конечно…Пластические хирурги из нас никакие.

Раньше я бы даже договорить ему не дала – тут все ясно, это мое. Но сейчас противовесом красоты Артема была его жизнь, и я не смогла ответить сразу.

– Мне очень надо поговорить с Королевой. Помоги ее найти.

Тим удивился. Но по тому, как тихо я говорила, он правильно оценил серьезность моей просьбы.

– Зачем? – так же тихо спросил он.

– Секрет, – непроизвольно насупившись, ляпнула я и поняла, что необходимость скрывать так много вскоре доведет меня до нервного истощения. – Тим, я, правда, не могу сказать.

Тим выжидательно молчал. Мою спину грел взгляд Германа.

Я пустила в ход не самый честный прием:

– Капитан-Командор бы мне поверил.

Тим улыбнулся, сдаваясь:

– Точно?

– Угу, – кивнула я.

– Идем!

Он повернулся и вышел из зала в дальнее крыло форта, туда, где я еще ни разу не была. Надеясь, что Тим ведет меня, куда надо, я пошла следом, и за нами потянулось еще несколько человек.

Но Королевы там быть не могло. Она вообще обитала не в форте – это я знала доподлинно. Там, дальше зала по коридору, были только казармы, в смысле, жилые помещения парней, и…

Лазарет. Тим привел меня в лазарет. Прямо к кровати Артема. Такой вот у него способ добиваться цели. Что ж, значит, сейчас для него Артем важнее всего.

Артем спал, видимо, еще под действием общего наркоза. Уверенные в моей помощи, наши медики даже не стали перевязывать ему голову – и не прогадали. Мои руки сами потянулись к аккуратно зашитой ране.

Черт. Это все равно, что поставить перед алкоголиком стакан с водкой. В эти мгновения, глядя на неровный, разделивший лоб пополам вдоль линии роста волос, разрыв, на дыру в коже над виском, я поняла, что лечение «наложением рук» – вовсе не благо, не чудесный дар, а болезненная потребность, ради удовлетворения которой я могу рискнуть многим.

Я не устояла. Протянула к ране ладони и попыталась мысленно их нагреть. Пшик. Сердце-то замерло. Благодаря Белому Старшему, в рационализаторском порыве изменившему систему кровообращения в моем теле, я теперь могу жить без сердца, но излучать исцеляющую энергию – нет. Тут бы и остановиться, но азарт, страстное желание, понятное и алкоголику, и игроману, перекрыло пути к отступлению.

В лазарет за нами с Тимом набилось человек десять: все врачи, включая Германа, и сочувствующая публика, включая Элю. Это еще больше усложняло мое и так незавидное положение. Я растерялась, и от растерянности сделала глупость.

– Герман, выйди, пожалуйста, – сказала я.

Сказать, что все удивились – это не сказать ничего. Произнесенные слова звучали резко, чего Герман, конечно, не заслужил, и объяснение им со стороны подобрать можно было только одно – присутствие Эли. Моя ревность. Черт.

Наконец осознав, что сказанное ему не послышалось, Герман покинул лазарет. За ним, даря всем лучезарные улыбки, вышла Эля.

IV

Пришедшая издалека мысль ударила очень больно – именно так, как он и предполагал. Лицо-маска, послушное командам, не изменило выражения, но кисти рук непроизвольно сжались в кулаки.

От внимания Димы, с интересом изучавшего нового капитана, этот быстрый жест не ускользнул. Обострившаяся за последний год интуиция подсказала причину внезапной настороженности командира – ее могла спровоцировать только угроза чему-то очень важному.

– Что-то с Асей? – проверяя интуицию, спросил он.

Живя на Земле, он бы остерегся лезть в чужое личное пространство, тем более – начальственное, но маленькое сообщество Ветров, как волчья стая, пользовалось своими собственными, другим непонятными, этическими нормами, и почти ничего личного ни у кого здесь не было. Дима не сомневался, что получит ответ.

– Да, – после небольшой паузы услышал он. – Она узнала, что случилось с Великими Правителями, и какова в этом моя роль.

– Кто ей сказал?

Командор Ветра, не вставая с кресла, повернулся к Диме, что означало заинтересованность в разговоре.

– Не показала. Какой-то божара, наверное. Их тогда много устроилось смотреть.

– Он ей угрожает?

– Не знаю. Она закрылась от меня.

– Обиделась? – подключился Антон.

– Очень похоже.

– Предлагаю навестить Землю, – сказал Георг.

– На Земле слишком много людей, – авторитетно возразил Дима. – Там очень сложно за кем-то следить.

– Тем более, если кто-то этого не хочет, – добавил Командор. – Ася никогда не просит о помощи и не любит делиться своими врагами.

Ветры задумались, не сводя глаз с Командора. Им нравилось говорить и слушать про Асю, хотя никто не пытался объяснить себе природу этой симпатии.

– И что теперь – просто сидеть и за нее бояться? – озвучил общие мысли Антон.

«Да» – был единственный правдивый ответ. Но Командор ответил иначе:

– Привыкай.

В конце концов, островитяне привыкли. Да и ей все же до сих пор удавалось выкручиваться. Проиграла-то она в схватке с чужим врагом. Кстати, интересно, а смог бы Жадный Бог проклясть ее, а не Германа?

Командор обратился к Диме:

– Почему ты назвал ее котенком?

Это было уже очень личное, но откровенность за откровенность, и Дима спокойно ответил:

– Мы танцевали вместе. Вальс. Я держал ее в руках. От этого было странное ощущение, очень приятное. Так бывает, знаешь, когда гладишь какого-нибудь пушистого зверька и смотришь на него: как он щурится, начинает доверять. Хотя, вообще-то, я раньше не понимал, почему люди на кошек умиляются.

Ветры тоже не понимали, но верили, что так бывает. Помолчав, Дима задал вопрос, который давно его интересовал:

– А как вы на Земле встретились?

Размышляя, с чего начать, Командор вдруг с неопределенной интонацией произнес:

– Я держал ее в руках.

И он рассказал. Не только об этом, но и вообще обо всем, что приключилось с ним на Земле. Они с Ветрами стали одним целым, и эта часть его прошлого не должна была оставаться тайной. Оставлять ее в тайне, пожалуй, даже опасно.

– Землю мы все же навестим, – обдумав во время собственного рассказа вероятности, решил он. – Но с другой целью.

Ветры внимательно слушали – все, кроме Димы, который с некоторой болезненностью осознавал, что очень многое на Земле проходит мимо землян. Он очнулся от размышлений, лишь услышав имя своей сестры:

– Консула Земли никто не поставил в известность о нынешнем местонахождении Дины. Сообщества, входившие в Конфедерацию, конечно, направили своих представителей с информацией о случившемся с Великим Магистратом, но официально определиться с положением Дины они, я полагаю, не догадались.

Ветры, бывшие гвардейцы, переглянулись. Им хотелось посмотреть на планету, которая для многих из них была родной.