Текст книги "Злодейка должна умереть (СИ)"

Автор книги: Анастасия Коновалова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)

Глава 8. Неверные решения

Я чувствовала, как по щекам катились горячие слезы. Артур уехал два дня назад, но я уже по нему сильно скучала. Как и говорил, одну он меня не оставил. Артур выделил мне несколько комнат в рубиновом дворце и прислугу, которая смотрела пока настороженно. Они должны были заботиться обо мне, пока Артура нет.

В рубиновом дворце мне нравилось. Здесь большой сад, много красивых картин и большая библиотека. Я все еще плохо читала, но детские книжки давались мне легко. Но все равно скучно. Ава, так звали мою горничную, сказала, что утром в церкви проходит служба и на нее приезжает первосвященник. Чтобы скоротать время и помолиться за благополучие Артура я оделась и поехала в церковь.

В церкви оказалось много людей. Они все подходили к высокой статуе бога и молились. Я тоже прошла, встала на колени и сжала руки, прося бога уберечь Артура и вернуть его мне живым.

Я так молилась, что не заметила, как все замолчали, а от моих рук исходило золотое свечение. Лишь открыв глаза, увидела удивленного первосвященника. Он подошел ко мне и присел, рассматривая глаза и сцепленные в руки замок.

− Святая из пророчества. Мы нашли тебя.

Эва теперь ненавидела ночь. В это время ей постоянно снились кошмары, в которых неясные силуэты то обвиняли ее в чем-то, то протягивали руку в поисках спасения. Смутно знакомые голоса, от которых становилось тошно и непрекращающиеся обвинения в том, что она заняла чужое место. просыпалась она обычно в холодном поту и со слезами на глазах, разодранной от крика глоткой.

Лукреция почти не уходила из ее комнаты, всегда успокаивала после пробуждения и давала теплый чай с медом. Не спрашивала, почему Эва плакала, лишь смотрела с жалостью. Это было еще хуже. От одной мысли о том, что Лукреция переживала за Эванжелину, а не Эву вызывало еще больше боли.

Порой Эва думала о том, что смерть не такая плохая вещь. В некоторых романах, когда героиня умирала, то история отматывалась к началу. Вечное перерождение ,которое служило проклятьем, выглядело как нечто сейчас привлекательное. Быстрый способ добиться желаемого и исправить ошибки. Однако Эва понимала и тот факт, что была не главной героиней и по сути никак не влияла на сюжет.

Если она умрет, то история не отмотается назад, а продолжит идти своим чередом. Риэль так и останется служанкой, а Адалисия взойдет на престол вместе с Артуром. Если, конечно, мир к этому моменту не разрушиться. Самое грустное, что в этом мире больше не будет ее. Для Эвы это будет билет в один конец. Она не готова рисковать собственной жизнью ради призрачной надежды.

Она ненавидела ночь, потому что чувство одиночества становилось сильнее. Эва дрожала и куталась в теплое одеяло каждый раз, когда оставалась одна, потому что так хотя бы было тепло. В прошлой жизни не было ничего хорошего, однако там были одногруппники и друзья, которые ее знали. Здесь у нее не было никого. Ничего.

В этом мире Эва лишь воровка, занявшая чужое место. Криво слепленная подделка, которая боится разоблачения. Может, действительно стоило просто сбежать туда, где никто бы не знал Эванжелину?

Эва вытерла кулаком слезы и укуталась в одеяло сильнее. Какая же она трусиха. Ради кого она все это терпела? Ради людей, которые видели в ней другого человека? Которые отрекутся от нее, стоит им узнать правду? Нет. Даже думать о таком страшно. Когда Эва допускала такие мысли – все теряло смысл.

Как бы не стыдно было это признавать, но в прошлой жизни Эва часто читала комиксы и книги с похожими сюжетами. Обычно там ничего не происходило, попаданка обретала счастье с главным мужским персонажем и история заканчивалась. Эва даже подумала, может эта история пойдет по пути, когда злодейка становиться хорошей, а главная героиня оказывается той еще злой крысой, но одной встречи хватило, чтобы понять – нет. Риэль скорее напоминала маленького ребенка, который не знал жизни, чем расчетливую девушку. Если бы ее наивность и доброта были ложью, это рано или поздно стало бы заметным. Нет, Риэль простая, добродушная и глупая девчонка, а значит этот вариант отпадал.

Она уткнулась лицом в укрытые одеялом колени.

Повернула голову, чтобы было удобнее дышать и увидела окно, закрытое тонкими шторами. Сегодня дождь разбушевался, будто отыгрывался за подаренные людям дни спокойствия. Время от времени по небу прокатывался рокочущий гром и молния вспышками озаряла комнату. От страха у Эвы леденели пальцы на ногах и в горлу подкатывал колючий ком. Она ненавидела грозу с самого детства.

Осмотрела пустую комнату – Лукреция ушла спать по требованию Эвы. Одиноко и холодно. Настолько холодно, что Эва задрожала, застучала зубами. Сжала руки в кулаки, пересела по-другому, благодаря чему одеяло теперь укрывало ее с головой.

Может, стоило найти новую злодейку? Если Адалисия отказывалась от своей роли, но Риэль жизнь не портила. Скорее всего понимала, что без Артура и поддержки друзей, которые у нее появились после выхода в свет, Риэль ничего не сможет. Значит, можно просто найти человека, который заменит Адалисию на роли злодейки. А если найдет, то что тогда? Получается, все переиграется. Адалисия с Артуром станут главными героями, а новая злодейка будет препятствовать их отношениям.

Получиться ли у нее это? Понравиться ли это миру романа?

От мыслей и сомнений болела голова. Эва скривилась и легла, поворачиваясь спиной к окну. Зажмурилась крепко, чтобы не видеть вспышек и пустой стены, балдахина, который стал проклятием.

Утром Эва чувствовала себя разбитой. Она выдохнула длинно и отбросила косу за спину, игнорируя заколки и украшения. Пихала в себя омлет с помидорами и смотрела на бледную графиню. Она выглядела и правда очень плачевно: впалые глаза и щеки, нездоровый румянец, ослабевшие руки, из которых то и дело выпадали столовые приборы. Большую часть времени теперь графиня проводила в церкви, где молилась за Мари.

Очередной кризис миновал, но она вновь впала в кому.

Ее болезнь ударила по всему поместью, особенно по графи с графиней. Когда Эва вернулась сюда из восточного поместья, то сразу почувствовала тепло и уют. Будто она пришла в чей-то теплый и уютный дом. К сожалению, не ее, но в нем хотя бы чувствовала себя относительно спокойно. Сейчас же здесь тихо и как-то тускло, будто выкрутили лампочки и забрали нечто важное.

Из-за Адалисии болезнь забрала Мари.

− Дорогая, − тихо позвала ее графиня. Улыбнулась бледно. – Не хотела бы ты с мамочкой сходить в церковь. Одной ходить туда бывает… одиноко.

Графиня почти умоляла Эву о поддержке и от этого стало горько. Она искала утешение у той, кто дать его не мог. Опиралась на старшую дочь, точнее на то, что от нее осталось.

Эва не хотела в это вмешиваться. Она знала, что графиня после лихорадки относилась к ней настороженно, пусть и не показывала этого. Дистанция между ними помогала поддерживать обман, иллюзию того, что их дочь не исчезла, а победила болезнь. Если быть слишком близко, то все мелкие детали, новые привычки, речь и поведения будут бросаться в глаза. Было ли право у Эвы забирать у них хотя бы иллюзию того, что все было как раньше?

У нее нет никаких прав в этом теле и мире.

− Конечно, матушка.

Ей все еще тяжело давалось называть этих людей родителями. Однако еще страннее будет, если она начнет говорить с ними более официально. Да и ничего же не случиться от одного похода в церковь.

Так она думала и успокаивала себя, пока Лукреция помогала надеть закрытое и более скромное платье. Убеждала, что хуже не будет, еле заметно кривясь от щекотки – пришлось наносить макияж. После бессонной ночи выглядела Эва тоже неважно, но остальным знать это не обязательно.

− Госпожа, с вами точно все будет хорошо? – тихо и обеспокоенно спросила Лукреция. Она стояла рядом с каретой и смотрела на Эву, сжимая подол платья. Графиня решила не брать лишних людей, поэтому в сопровождение потребовала у супруга лишь рыцарей и свою служанку. Лукреция оставалась дома и это было даже грустно. Эва привыкла к тому, что та постоянно была рядом и могла подорваться от любого слова.

Эва улыбнулась устало и погладила Лукрецию по чепчику.

− Все будет хорошо, я скоро вернусь.

Так же как грозу, Эва недолюбливала кареты. Они неудобные, жесткие и совершенно неуправляемые. В первой жизни Эва видела карету лишь в музее и то издалека, потому что эта грамадина пугала. Эва не могла контролировать процесс, потому что кучер и лошади находились вне поля ее видимости. Нервировало еще и то, что в карете она сейчас находилась наедине с графиней.

Графиня Питтерс смотрела на нее с улыбкой и вселенской печалью в глазах. Эва не смотрела на нее, наблюдала за однообразными полями, на которых сейчас работали простые люди. Наверняка у них прибавилось работы, потому что землю размыло, как и многое другое.

Интересно, будет ли у них хороший урожай в этом году? В романе об этом ни разу не писали, как и много другом. Там и войну между двумя королевствами, которая из холодной время от времени перетекала в ожесточенные сражения. Война закончиться лишь в конце романа, когда уже король Артур подписал мирный договор, пообещал маленькому принцу свою первую дочь и торговые пути. Эва не сказала бы, что ей понравился подобный ход, потому что странно заканчивать многолетнюю войну после одних переговоров. Пока она живет в этом мире, было уже три встречи с переговорами, которые ничем не закончились.

К счастью, графиня не заговорила с ней. это было бы совсем неловко.

Церковь выглядела величественно. Скорее всего она была одной из главных, потому что столько золота и витражей в простой церкви обычно не было. Накрыв голову кружевным платком Эва зашла вслед за графиней в церковь. Внутри холодно и пахло ладаном, металлом и почему-то цветами.

В романе «Первая любовь принца» никогда не рассказывалось много о религии, как и о магии. Она просто там была и скорее всего лишь для того, чтобы оправдать статус Риэль и ввести второй любовный интерес для создания любовного треугольника. Поэтому Эва с интересом смотрела на витражи, в котором прослеживались сюжеты рождения, становления и смерти бога. В этом были христианские мотивы, однако местного бога не убивали ударом копья какая-то очень красивая девушка. Сам бог тоже был недурен собой. Его статуя в полный рост стояла у витражей и выглядела внушительно, несмотря на тогу и длинные волосы.

− Да благословит вас Бог, графиня Петтерс, − сказал подошедший, старый священник. Он склонил голову перед графиней, улыбаясь при этом блаженно. Будто дурь какую-то съел.

− И не останетесь вы без его благословения, − ответила графиня с такой же странной улыбкой и прижалась лбом к протянутой руке священника. Так они замерли на несколько мгновений. Отошла и с улыбкой указала на Эву. – Это моя старшая дочь, Эванжелина.

Неловко поздоровавшись, Эва заметила странное выражение лица у священника. Будто он смотрел на нее с жалостью, будто на умалишенную. Она поджала недовольно губы, но больше ничего не сказала. Верующей Эва никогда не была, поэтому все эти приветствия и слова не знала.

− Мы займем две комнаты, − сказала графиня и взяла Эву под руку. К счастью, графиня выбрала две комнаты, благодаря чему она оказалась одна.

Эва смотрела на картину бога, который все же был больше симпатичным, чем страшненьким. В странной тоге, светлыми волосами и золотым ободком вокруг зрачка. Теперь понятно, почему священник так быстро признал Риэль, ведь было в ней что-то похожее на этого бога. К сожалению, кроме картины не было ничего, даже сесть некуда.

Вздохнув, она постояла некоторое время в комнате, а потом, все же вышла. Дверь в соседнюю комнату была закрыта, значит, графиня все еще молилась. Эва неуверенно посмотрела по сторонам, но все же пошла обратно в общий зал, надеясь на некоторое время затеряться в толпе. Ей это даже удается, ведь людей в церкви много, благодаря чему Эва спокойно рассматривала витражи.

− Госпожа Эванжелина? – неуверенно позвал ее кто-то. Эва повернула голову, отвлекаясь от рассматривания витража и с удивлением заметила Риэль. Она неожиданно широко улыбнулась, от чего рана на нижней губе стала заметнее. – Я так рада, что не обозналась. Мы с вами не могли увидеться с того чаепития.

− Не ожидала вас здесь увидеть.

Эва и правда не ожидала встретить в церкви Риэль. Еще больше ее удивила рана на губе, щека, на которой под слоем косметики прятался синяк. Необъяснимым было и то, почему Риэль сейчас находилась в церкви и никто не подбегал к ней с криками, что они нашли Святую. Ведь даже так было заметно сходство Риэль с картинами, золотой ободок вокруг зрачка.

Неужели здесь все настолько слепые!

− Я так рада вас видеть. Мы в прошлый раз так и не попрощались нормально, − Риэль старалась говорить формально, но все равно не сделала реверанс, когда здоровалась и смотрела в глаза. – Я здесь с госпожой. Вы ее выдели на чаепитии. Она на самом деле очень хорошая, поэтому вы на нее не злитесь. Госпожа добрая, она мне платья дарит и заботиться. Она сейчас молиться, а я ее жду.

Распространять такую информацию о госпоже считалось дурным тоном. Если бы Риэль кто-то услышал, то словесным выговором бы не ограничились. Однако это не сильно волновало Эву. Намного сильнее ее беспокоила рана на губе, которую Риэль сама не залечила, а значит еще не пробудила свои силы Святой, и платья. Такую одежду нельзя было назвать нормальной. Платья не по размеру. Выцветшая и застиранная ткань – в этих лохмотьях Риэль выглядела настоящей простолюдинкой. И во что влюбился Артур, когда увидел ее? Явно не в душу.

− Леди Риэль, что с вами случилось? Ваш синяк на щеке, − осторожно поинтересовалась Эва, не упомянув про губу. Скорее всего это было больной темой, потому что рану на губе, как и обильную косметику видели все, а у большинства и такта не хватало, чтобы промолчать.

Риэль от ее вопроса взгляд опустила и забеспокоилась, прижала дрожащую ладонь к щеке.

− Я просто пошла в церковь, как вы и хотели. Но совсем забыла сказать об этом госпоже. Она немного… испугалась за меня. Она добрая и заботиться обо мне, поэтому немного вспылила. Но вы же сказали, что мне нужно обязательно сходить в церковь, поэтому я пошла. Спасибо вам за совет. Тут очень красиво и тихо.

Эве хотелось закричать, что не для этого отправляла ее в церковь, но сдержалась, лишь сжала руки в кулаки до ноющей боли. Ей так много хотелось сделать, да хотя бы расплакаться от обиды и бессилия, но она не сделала ничего.

− Леди Эванжелина, ваша мать вас потеряла.

Священника, лица которого даже не видела, она использовала как предлог, чтобы уйти. Эва понимала, что еще немного и точно бы произошло непоправимое. Образ Эванжелины навсегда был бы испорчен.

Ей хотелось схватиться за голову и кричать, топать ногами, как маленькому ребенку, потому что все шло под откос. Доверчивая Риэль послушалась и пошла в церковь, но там в ней не признали Святую. Ее наказали за это и наверняка поэтому ночью была гроза.

Миру романа не нравилось, что происходило с сюжетом и только Эва с Адалисией знала, в чем проблема. Вот только последняя помогать не будет, а значит все придется брать в свои руки.

Глава 9. Подстроенная первая встреча

В огромном дворце очень одиноко. Я не могла сидеть в стенах, украшенных золотом и лепниной, поэтому часто выходила в сад. Прислуга была ком не добра. Они очень хорошие. Еще я часто ходила в церковь, чтобы помогать людям. Их так много, что порой я возвращаюсь во дворец очень уставшей.

Артур писал мне письма. Я читала каждое и хранила в шкатулке, как самое дорогое и любимое. Он рассказывал, что происходило на фронте. Говорил, как сильно скучал. Я тоже очень по нему скучала, поэтому уходила из дворца часто.

Эва стучала ногтем по столешнице и внимательно смотрела на исписанные листы. По всему выходило, что время потерянно. Риэль с Артуром уже давно должны были встретиться и влюбиться, однако этого не происходило. Скорее всего Адалисия пресекала любые, даже случайные возможности их встречи.

Она вздохнула и потерла переносицу, забыв совсем про макияж. Скривилась, смотря на пальцы, покрытые пудрой и тенями. Наверняка Лукреция будет недовольно ворчать. Прислуга в этом мире зачастую и правда относилась к своим господином не то чтобы с пренебрежением, но менее формально. Если они не приучены к другому, конечно. Эва до сих пор помнила, как ее удивило отношение прислуги к Риэль во дворце, как она смеялась и возмущалась этому. Ее бы за такое непрофессиональное отношение на работе сразу бы уволили.

Но что-то она отвлеклась.

Эва все еще находилась в романе «Первая любовь принца». Главными героями романа по-прежнему являлись Святая Риэль и второй принц Артур, как бы не хотела Адалисия это изменить. Адалисия всеми силами пыталась занять ее, стать главной героиней, опорой и поддержкой второго принца, который по сюжету станет королем. Однако история не терпела не только белых пятен, которое образовалось после ее перехода в новый статус, но и изменений.

У Эвы было много вопросов. Если Адалисия стала главной героиней, то должен ли новый злодей строить козни ей? Или же Эва должна устроить встречу Риэль с Артуром, чтобы между ними вспыхнула первая любовь и издеваться над ней? Полюбят ли главные герои друг друга, если во многих историях, которые ушли от изначального сюжета, главный мужской персонаж влюблялся в злодейку и не обращал внимание на предназначенную автором пару?

От всех этих вопросов болела голова и тошнило. Эва не должна была с этим разбираться. Ее это вообще не касалось, однако Мари впала в кому, а не так давно появилась крупная трещина в лесу. Тогда по дороге ехал экипаж с детьми, направленными в приют при церкви и все погибли, даже лошади. Эта новость быстро облетела Иос и появились зачатки паники, которую пыталась сдерживать королевская семья.

Мир, словно подгонял ее. Требовал принять решение как можно быстрее.

Дверь тихо приоткрылась и в комнату вошла Лукреция с подносом. Эва посмотрела на нее без особого интереса, потом на остывший чай в чашечке, к которому не прикоснулась. Вздохнула и отбросила толстую косу за спину.

Лукреция спокойно поставила на низкий столик поднос и налила в новую чашечку зеленый чай, от которого исходил пар с мятным привкусом. Также тихо она заменила чашки на столе Эвы, посмотрела на нее и нахмурилась.

− Госпожа, − с легким осуждением сказала Лукреция и уперла кулаки в бока. – Вы опять испортили макияж. Вы же знаете, что сегодня важный день. Вас придется перекрашивать, ведь на ужин приедет маркиз Арден с сыном.

От недовольных причитаний Лукреции голова разболелась еще сильнее. Эва спокойно убрала листы бумаги, уверенная, что написанное на них останутся никому не известными. Лукреция, пусть и была сообразительной, но все равно являлась дочерью обанкротившегося виконта, долгое время была простой работницей на кухне, поэтому грамоту просто не знала.

К счастью, вместе с некоторыми воспоминаниями настоящей Эванжелины, ей досталось умение читать, писать и говорить на местном языке. Конечно, Эва не понимала язык соседнего королевства, однако ей это и не нужно было. Она никогда не мечтала быть королевой или герцогиней, считая это слишком ответственным и проблемным мероприятиям. Ей хотелось спокойной жизни в достатке, где она смогла бы делать все, что душе угодно без оглядки на кого бы то ни было, не зависеть ни от кого. О том, чтобы вернуться в собственный мир мыслей даже не было, потому что они бесполезны. Шанса на возвращение были настолько призрачными, что бередить душу надеждами – глупо с ее стороны.

Убрав свои записи, она подставила лицо под кисточки. Лукреция права – сегодня к графу приезжал маркиз Арден с сыном. Граф уже давно вел с маркизом бизнес и этот ужин не более чем формальность, однако и там скрывалось второе дно. Граф с графиней хотели выдать свою единственную и любимую дочь замуж за выгодного человека. Наверняка, если Эва выйдет замуж за сына маркиза, то будет жить спокойно. Маркиз Арден богат и титул у них выше, про его сына говорили, что он воспитанный и прилежный сын, отлично разбирался в торговых делах и являлся хорошим моряком. Уже это говорило о том, что будущий маркиз часто будет в командировках и Эву будет воспринимать лишь как вынужденную спутницу. А сколько спутниц у него будет лишь риторический вопрос.

Хотела ли Эва такой жизни?

Она не знала точный ответ на этот вопрос. С одной стороны, в ней не было ничего плохого, с другой же, сможет ли она так жить? Эва посмотрела на себя в зеркало и крепко зажмурилась. Она никогда не думала, что будет столько проблем и маркиз Арден лишь одна из них.

Вновь вспомнила о романе. Первая встреча Риэль и Артура была описана на целую главу, что ее тогда сильно взбесило. К сожалению, чтобы быстрее дойти до конца, Эва пролистала некоторые моменты, о чем сейчас жалела. Эта первая встреча была пропущена, как и еще несколько. Теперь ей нужно специально подстроить первую встречу главных героев, но как? Артур – второй принц, за которым тщательно следила Аделина. Она точно не позволить этому произойти. Риэль же до сих пор являлась простой служанкой девушки, которая не имела никакого веса в высшем обществе. Если верить собранной информации, то она была лишь местной и скандальной девицей, которую не звали на чаепития и балы, особенно после той некрасивой сцены на чаепитии Мелинды.

Как в одном месте собрать служанку и второго принца да так, чтобы Адалисия в этот момент не было рядом? Эве даже сейчас казалось, что это совершенно нереально. Сейчас Артур посещал лишь те мероприятия, которые устраивала высшая знать, да и готовился к уходу на фронт.

По правде говоря, с изменением персонажей, некоторые события тоже изменились. Конфликт еще не обострился и стычки на границе происходили лениво, будто нехотя. В книге же описывалось, что нападения были частыми и жестокими, а когда в Иосе появилась Святая, те и вовсе озверели. Автор не объяснял этого, но Эва предполагала, что соседнее королевство просто хотело получить Святую себе. Тогда становилось логичным, что Артур быстро собрался и уехал, потому что сейчас он не торопился.

Потерев виски, Эва вышла из комнаты. Лукреция уже сказала ей, что гости прибыли и граф спрашивал, где же она. Поэтому Эва поправила платье, положила косу на плечо и спустилась на первый этаж, где увидела коренастого и покрытого шрамами маркиза, а рядом стоял его такой же коренастый, похожий на быка сын. Высокий, широкоплечий, с большим носом и маленькими глазами. Такая одежда ему совсем не подходила.

− Приветствую, маркиз Адерли. Рад видеть вас в своем доме.

Эва присела в реверансе и улыбнулась вежливо, стоя рядом с осунувшейся графиней. Ей нельзя позорить семью Питтерс. Ей не хотелось доставлять гафу с графиней еще больше проблем, ведь они этого не заслужили.

Сын маркиза оказался весьма специфичным. Как и маркиз. Он говорил в основном про охоту, торговлю и море. Если поначалу Эва слушала его с интересом, потому что по морю скучала еще с прошлой жизни, путешествиями интересовалась и когда-нибудь хотела ощутить их прелесть в теле Эванжелины. Однако вскоре это стало утомлять, да и половину того, о чем он говорил, Эва не понимала.

Она рассматривала его со стороны и пыталась понять, смогут ли они пожениться и спокойно жить вместе. На самом деле он не выглядел плохим или слишком заносчивым, рассказывал интересно и очень любил морские путешествия. Если они когда-нибудь поженятся, то она будет сидеть дома, предоставленная сама себе. Это хорошо. Если он пропадет в море, а у Эвы уже будет сын, то она станет матерью наследника и получит в свои руки власть и деньги рода Адерли. Это даже не плохо.

Посмотрев на парня, Эва все же покачала головой. Она слишком забегала вперед. Да и не очень ей хотелось такой жизни, вот только именно такое развитие событий в этом мире считалось идеальным. Аристократы редко выходили замуж по любви, а девушки считались раздаточной монетой.

Граф с графиней смотрели с одинаковыми усмешками и надеждой. Они настолько хотели свести их, что даже отошли вместе с маркизом, оставляя Эву с сыном маркиза в саду. Она невольно скривилась, однако тут же вежливо улыбнулась. Это было настолько глупо и предсказуемо, что становилось тошно. Это также противно, как эпилоги в романах, где описывалась свадьба главных героев или они с детьми счастливо признавались друг другу в любви. Просто до тошноты отвратительно.

Разговор не клеился. Эва улыбалась вежливо, кивала время от времени, но совершенно не слушала рассуждение парня о рыбе и ее ловле, особенно в открытом море. Ей это все не интересно, намного важнее было то, как свести Артура и Риэль. Умирать второй раз Эва не собиралась, мир же намекал на другое. Жить в постоянном страхе она тоже не хотела, ведь это бессмысленно. В прошлой жизни она и так после окончания университета много работала, чтобы обеспечить себе безбедное существование.

Как же свести Риэль с Артуром? Эва не понимала, как стоило это делать. Нужно ли четко следовать сюжету или важнее, чтобы событие просто произошло? Эва знала, что та леди с Риэль была на одном из прошедших балов, где также присутствовал Артур. Она попыталась даже их свести, однако ничего не получилось. Адалисия не отпускала от себя Артура, а Риэль забилась в угол и ни с кем не разговаривала.

Эва пошла на этот бал лишь для того, чтобы посмотреть и помочь сюжету, однако ничего не получилось. Именно после этого бала появилась трещина, забравшая множество жизней. Тогда же Эва поняла, что сюжет не собирается помогать ей, а Адалисия своего не упустит.

Поэтому сидеть сложа руки и следовать сюжету безукоризненно – не выход. Это все равно приводило лишь к бедам. Эва точно должна организовать первую встречу Артура и Риэль, желательно в ближайшее время. Вот только до сих пор не понимала, как организовать встречу принца и служанки, да так, чтобы была романтическая обстановка.

Наверное, на этой встрече Риэль должна уже что-то значить. Она должна быть не простой служанкой, а кем-то, кто мог смотреть Артуру в глаза и без страха подходить к нему. Эва задумчиво посмотрела на парня, который не умолкал. Его, казалось, совершенно не волновало то, что его не слушали. Риэль, при встрече с Артуром, должна быть не просто служанкой, а кем-то более значимым.

* * *

Она набрала полные легкие воздуха и улыбнулась как можно радушнее.

− Матушка, − это слово давалось все еще очень тяжело. Казалось слишком лживым и чужим. Графиня же каждый раз выглядела счастливой. – Я бы хотела поехать в церковь.

− О, милая, это же замечательно! – графиня улыбнулась счастливо, но устало и взяла руки Эвы в свои. – Когда ты хочешь поехать? Я могу поехать с тобой. Мне нужно помолиться за здоровье Мари.

От слов графини стало не по себе. Эве не хотелось, чтобы графиня ехала с ней, однако выбора не было. Она прекрасно понимала, что состояние Мари оставалось тяжелым и графиня беспокоилась о ней. Ездила часто в церковь, устроила в поместье комнату для молитвы и в еще одной комнате поселила доктора. За состоянием Мари постоянно следили. Эва сама приходила к ней раз в несколько дней, чтобы не потонуть в чувстве вины. Это происходило лишь по ее вине.

Поездка в карете, как всегда, оказалась утомительной. Эва недолюбливала кареты, но в этом мире автор хотел сохранить сказочные мотивы, из-за чего не стал описывать технический процесс. Наверное, он здесь и не нужен был, но было бы удобно. Выйдя на улицу, Эва поправила кружевной платок на голове и вошла в церковь.

В церкви по-прежнему красиво. С прошлого раза прошло около нескольких недель. Эва за это время прочитала несколько книг в семейной библиотеки, благодаря чему узнала про бога и историю его восхождения. Оставалось, правда, множество вопросов не только к персонажам и логике сюжета, но и лору. Ей до сих пор не понятно, как рядом могла спокойно существовать церковь и магическая башня. Такое чувство, будто эти две фракции находились в разных мирах, которые не соприкасались.

Неловко дернула плечом, когда графиня погладила ее по предплечью.

− Милая, я пойду, помолюсь за здоровье и жизнь Мари.

Эва смотрела в спину осунувшейся графини. Графиня все чаще стала прикасаться к ней, обнимала, гладила, разве что не целовала. Эва ее понимала и переступала через себя, позволяла трогать, давала ложную надежду на то, что вторая дочь все еще здесь. Ей казалось, что графиня не выдержит, если узнает, что потеряла обоих дочерей.

Удостоверившись, что графиня ушла, Эва отошла к статуе бога. Вновь осмотрела мужчину, которого в книгах описывали как великого мученика и благодетеля. Поговаривали, что многие приюты, существующие до сих пор созданы когда-то им, как и слива, являющаяся символом Иоса. Не сказать, что Эва прониклась симпатией к нему, но не могла игнорировать заслуги.

− Эванжелина! – окрик оказался слишком громким, из-за чего несколько человек посмотрели в их сторону. Эва скривилась, но сразу же улыбнулась подбежавшей и улыбчивой Риэль. Синяк на ее щеке сошел, рана на губе затянулась и о ней напоминало лишь то, как Риэль с опаской улыбалась.

− Здравствуй, Риэль. Хорошо себя чувствуешь?

Риэль от ее вопроса будто засветилась еще сильнее, привлекая теперь другое внимание. На нее посматривали не только с осуждением, но и заинтересованностью. Несмотря на потрепанное платье и отсутствие манер, Риэль оставалась красивой девушкой и главной героиней. Она не могла не привлекать внимание.

− Со мной все хорошо! Та мазь, которую ты прислала очень помогла. Госпожа тоже заметила, что синяк прошел быстро и подарила мне платье.

Наверняка платье та девица не подарила, а просто отдала, потому что выглядело оно выцветшим и в нескольких местах виднелся тонкий шов – его перешивали. Эва не стала об этом говорить, ведь Риэль все равно не поверит. Она считает на мир через розовые очки и это не изменить. Эва даже не пыталась, ведь именно такой Риэль полюбил Артур.

− Я рада, − все же ответила Эва и посмотрела по сторонам. Пора действовать, времени и так оставалось мало. – Мы можем отойти? Людей много.

Конечно, людей было не так много и на них не обращали внимание, однако Эве требовалось совершенно другое. Ей нужно, чтобы Риэль признали Святой именно сегодня, чтобы она получила официальный статус и положение в обществе. Если верить роману, то Риэль сильно молилась и ее силы пробудились. Сейчас почему-то это не происходило, будто мешало что-то.

Риэль улыбнулась и кивнула головой, из-за чего ее золотые локоны подпрыгнули. Это было даже мило, однако Эва не сконцентрировалась на этом. Она повернулась и пошла к большому витражу, где часто проходил священник. Украдкой смотрела по сторонам, контролируя количество людей в церкви и передвижения священника, чтобы в нужный момент тот подошел к ним.