Текст книги "Злодейка должна умереть (СИ)"

Автор книги: Анастасия Коновалова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

Глава 13. Незваный гость

Артур не выглядел довольный. Как раз он выглядел совсем недовольным, поджимал губы и вздыхал, сжимая мои руки. Ничего не говорил, но смотрел так, что сердце болели и целовал мои руки.

− Я могу не ехать, − сказала я, улыбаясь грустно. Артур покачал головой.

− Нет. Рональд прав, − Артур сказал это нехотя и недовольно посмотрел на Рональда. – Тебе стоит немного пожить в магической башне. Там ты будешь в безопасности. Адалисия не отступится и обязательно попробует причинить тебе вред. Я скоро здесь закончу и приеду за тебой.

Я улыбнулась и подалась вперед, едва не упав с лошади. Тихо рассмеявшись, Артур посадил ее ровнее и хмуро посмотрел на Рональда.

− Береги ее, − приказал он и вновь посмотрел на меня с любовью. – Мы скоро встретимся. Люблю тебя.

Мальчик не приходил в себя около двух дней. Эва сожгла еще три письма от Риэль и отправила одно Мелинде с просьбой осторожно распустить слух о том, что Артур ранен. Она не знала точно, ранен ли он сейчас, но в романе было описано, что на третий день произошла серьезная потасовка, во время которой ему едва не отрубили руку. Риэль узнала об этом случайно и точно бы не успела своим ходом. К этому времени она уже была знакома с Рональдом, который, конечно, влюбился в нее с первого взгляда.

Сейчас Риэль с Рональдом еще не познакомилась. Не сказать, что он был важным персонажем для романа, да и Эва не знала, как с ним связаться. Не знала до недавнего времени, пока в последнем письме Мелинда не упомянула, что встречалась недавно с дальним кузеном, который не так давно стал хозяином магической башни.

Эва едва истерически не рассмеялась поняв, что Мелинда приходилась кузиной второстепенному персонажу. Смех прошел быстро и на смену ему пришло сомнение. Она не знала, стоило ли просить Мелинду познакомить Рональда с Риэль. Влиял ли Рональд на сюжет романа? Если и делал это, то не сильно. Не знала, нужен ли он сейчас, когда чувства между Артуром и Риэль еще не окрепли. Вдруг Риэль влюбится в хозяина магической башни и тогда сюжет романа и все ее старания покатятся в яму.

Решила пока ничего не делать. Рональда можно подключить к истории в любой момент – Мелинда ей не откажет. Она поставила чашку на стол и скривилась, чувствуя липкость меда на пальцах. Неловко стряхнула крошки с подола, радуясь, что ткань темная и на ней не видно, как шоколадные крошки превращались в маленькие пятнышки.

Хорошо.

Эва сыто выдохнула и облизала пальцы от меда, игнорируя рыцаря Яна и Лукрецию. Благородные леди так себя не вели, однако она никогда не была таковой, особенно в восточном поместье. Здесь нет тех, перед кем ей нужно играть.

Дверь осторожно приоткрылась и в столовую вошел Гелберт. Он поклонился и заговорил:

− Ваш гость пришел в себя. он очень напуган и просит хозяина поместья прийти.

Эва не спешила. Спокойно доела и отдохнула, лишь потом встала. Шла за рыцарем Яном, который в случае непредвиденной ситуации ее защитит. Наверное, странно идти к беззащитному ребенку с такой охраной, однако этот мир научил ее другому. В этом мире нельзя верить никому, потому что даже ребенок может оказаться мстительным магом или воришкой.

В комнате светло и просторно. Гелберт сказал, что ее использовали для гостей, которые не имели высокого статуса, например, Мелинде такую бы комнату не предложили. Поначалу она этого не поняла, а сейчас видела, что мебель из более дешевого дерева, ткани без изысканной вышивки и мало интерьерных штучек. Несмотря на простоватый интерьер, тяжелые, но светлые занавески и кровать без балдахина, комната приятная. Эва с радостью жила здесь, но Гелберт настоял на более большой комнате с огромными окнами, столбами на кровати и полупрозрачным балдахином, который безумно раздражал.

На простой кровати из дуба сидел парень, который в дневном свете и сухими волосами выглядел даже красиво. Если бы Эву попросили, одним словом, его описать, это слово стало бы – Золотой. Мальчик и правда словно отлит из золота с пшеничными волосами, глазами цвета гречичного меда и кожей все еще бледной, но с легким загаром. Волосы взметнулись, когда он резко повернул голову, большие глаза со смесью интереса и страха рассматривали Эву.

− Как ты себя чувствуешь?

− Кто вы?

Они задали эти вопросы почти одновременно, перебивая друг друга. Эва вздохнула и отдернула руку, которой очень хотелось потереть переносицу. Объяснять что-то не хотелось, как и находиться долго с незнакомым человеком. Однако Эва спасла его и взяла на себя ответственность, поэтому не могла просто так выбросить, как ненужную вещь.

Вздохнула и убрала выбивающуюся прядь из неуклюжего пуска, закрепленного на затылке спицей.

− Эванжелина Питтерс, дочь графа Питтерса. Ты сейчас находишься в моем поместье и будь добр веди себя культурно.

Эва ненавидела представляться этим именем. К Эве она уже привыкла и считала, если не родным, но знакомым и приятным. Полное же имя – чужое, вызывало лишь тошноту, непринятие и ощущение, что она вероломно заняла место, не предназначенное ей.

Незнакомый мальчишка скептически осмотрел ее, чем сильно рассмешил Эву. Она его даже понимала, потому что не выглядела как накрахмаленная принцесса, имеющая богатый род за спиной. Синее платье простого кроя без вышивки и украшений, серьги из серебра с россыпью бриллиантов, волосы, убранные в неряшливую и непривычную этому миру прическу.

Мальчик насупился и посмотрел на свои тонкие пальцы, которые казались еще тоньше, чем у Эванжелины.

− Исэ, − нехотя представился он и по тому, как не сказал фамилию, Эва поняла, что перед ней простолюдин. – Спасибо за то, что помогли.

Вздохнув, она покосилась на равнодушного рыцаря Яна. Как же Эва недолюбливала детей, особенно подростков. Они все такие сложные, противные и недовольные. Жаль, конечно, что его нельзя выгнать из поместья. Про Эву и так ходили слухи, а после такого и вовсе ее возненавидят и ведьмой обзовут.

− У тебя на спине раны. На тебя кто-то напал? – поинтересовалась она, не особо желая услышать ответ. На самом деле, вопрос важный, потому что если рядом обосновались бандиты, то нужно с ними быстро разобраться. Состояние Исэ ее не сильно волновало – они чужие люди, а Эва не Святая и не добрячка, чтобы всем помогать.

Исэ поджал губы и стал бегать глазами по комнате. Подбирал ответ, а значит, собирался ей врать. Эва закатила глаза и выдохнула, чувствуя сильное раздражение. Ложь она не любила еще с прошлой жизни. Лучше узнать о себе все самое отвратительное, чем купаться в луже недомолвок и лжи.

− Не важно, − оборвала Эва его и взмахнула рукой. – Раны не загноились. Отдохни несколько дней и можешь идти, лекарства я тебе дам. Так что давай без глупости, восстанавливайся и уходи.

Развернувшись, она вышла из комнаты, не дожидаясь ответа. Лишняя головная боль ей ни к чему. Эва и оставила его лишь потому, что помнила две кровоточащие раны вдоль позвоночника с двух сторон от лопаток до поясницы. Даже у самого черствого человека от такого сердце заболит.

− Что прикажете делать, госпожа?

Эва остановилась и оглянулась, рассматривая Гелберта. Он не выглядел чем-то обеспокоенным, будто ничего сверхъестественного не происходило. Казалось, его не волновал раненый ребенок или он хорошо скрывал эмоции. Эва усмехнулась и вытянула руки вперед, потягиваясь.

− Приставь к нему рыцаря, пусть тот следит. Мальчишка не выглядит засранцем, поэтому не должен доставить проблемы. Пусть полечится и как только ему станет лучше, а раны перестанут кровоточить – гоните. Лишний балласт нам не нужен.

Гелберт не ответил, но кивнул и ушел обратно в комнату к Исэ. Имя у мальчишки странное, но красивое. Однако важно ли это? Не, это совершенно не имело никакого значения, потому что ничего общего у них никогда не будет. Эва надеялась, что никогда, потому что обычно, когда герои в романах зарекались, происходило с точностью да наоборот. Она сейчас была героиней романа, как бы сильно не хотелось это отрицать.

* * *

Она крутила конверт в руках с восковой печатью и засушенными цветами. Красивый конверт с подписью более ровным почерком – уроки Риэль не проходили даром. Она даже засмотрелась, сжала между пальцев бумагу, борясь с любопытством.

Посмотреть, что внутри хотелось очень сильно. Однако, как и в другие дни, Эва поджала губы и поднесла конверт к маленькому огоньку свечи. Смотрела на разгорающееся пламя, немного жалея о поступке. Жалела каждый раз, но потом убеждала, что так спокойнее. Она бы не выдержала и прочитала все письма залпом, а потом разрыдалась от боли и стыда за свои поступки. Эва поступала подло и низко, пока Риэль выгораживала ее и не позволяла слухам расползтись. Об этом с уверенностью говорила Мелинда, а ей Эва доверяла.

− Зачем ты сжигаешь письмо?

Эва повернула голову и посмотрела на Исэ в чистой рубашке и шортах, которые открывали полностью зажившие коленки. Заметила, как цвет его лица стал более здоровым, появился легкий румянец и движения более расслабленные. Похоже, его больше ничего не беспокоило.

Тряхнув рукой и сбросив на пол догорающую бумагу, посмотрела на пальцы. Все еще тонкие и бледные, с чужими ногтями, они чуть покраснели, но не пострадали. Порадовавшись этому, пододвинула к себе маленькую миску с кашей и малиновым вареньем.

− Ты не отвечаешь. Я думал, благородных дам воспитывают лучше, − вновь сказал Исэ и, не спрашивая разрешение, сел по левую сторону от нее. Наглеть не стал и пропустил один стул, но посмотрел при этом пристально и выжидающе. От его взгляда стало неловко, захотелось вжать голову в плечи. Обычно так дети не смотрели: исподлобья, ожидая ответа и зная, что его получат.

Эва все же дернула плечом и смешала кашу с вареньем, наблюдая за круговыми движениями ложки, отвлекаясь от странного мальчишки. Ругала себя за слабость, которую проявляла перед ребенком, и злилась сильнее.

− Я же не сомневалась, что вас не воспитывают, − все же огрызнулась она и раздраженно закрутила волосы, вставляя в них мокрую палочку из вазы. Вздохнула и принялась за еду.

Есть под пристальным вниманием Исэ тоже неприятно. Лукреция не подходила, но его, похоже, это не волновало. Исэ сам взял небольшой чайник и налил чай, пододвинул вазочку с печеньем, которое Эва обычно не ела. От его наглости перехватывало дыхание и вместе с тем внутри появлялось раздражение, смешанное с восхищением.

Доев кашу, она вытерла рукой губы и откинулась на спинку стула, наблюдая за наглым мальчишкой. Ему, похоже, было намного легче. Исэ не обращал внимание на чужие осуждающие взгляды, запивал печенье травяным чаем и тянул из других вазочек шоколадные конфеты.

− Я вижу, ты уже вылечился, − протянула Эва и взяла чашку с остывшим чаем. Сделала несколько глотков и пододвинула блюдце с куском шоколадного торта.

− Есть немного. Хотя спина все еще болит, − ответил Исэ и повел плечом, скривившись. Эва не удивилась. Такие раны быстро не заживали. Большая удача уже в том, что у него не загноились раны, да и заживали они, по слова доктора, быстрее, чем у обычного человека.

Кивнула сама себе и посмотрела на Исэ исподлобья.

− Тогда доедай и сваливай. Мне не интересно водиться с ребенком.

− Ты на удивление прямолинейна и жестока, − фыркнул Исэ и состроил милое, по его мнению, лицо. – Как вы можете прогонять беззащитного, раненого ребенка на улицу? А вдруг со мной что-то произойдет? Вдруг я умру голодной смертью? Вы ведь будете виноваты в этом.

Эва едва не присвистнула от подобной наглости, но сдержалась. Покачала головой и отодвинула от себя пустое блюдце, допила чай. Чувство сытости перекрывало раздражение и делало ее мягче. Если бы не это, Исэ давно б получил оплеуху и был выгнан из поместья без лекарств и еды.

− Меня это волновать не должно. Руки с ногами есть, как и голова на плечах, значит заработать себе на жизнь сможешь. Я дам тебе лекарства и немного еды, остальное уже не мое дело.

Она не нанималась в няньки и тем более благодетельницы. Что ей мог предложить этот пацан? Ничего ценного в нем не было. Рабочих рук в восточном поместье хватало, новый слуга ей не требовался, а развлечения в виде ухаживания за симпатичными рабами казались дикостью. Совершенно бесполезный, он строил из себя слишком много, чем выводил из себя.

Исэ похоже понял это, потому что сразу потерял весь дурашливый вид и вновь посмотрел исподлобья. Сейчас Эву это не задело. Она примерно поняла, каким человеком он являлся, поэтому не боялась больше и идти на поводу не собиралась. Встала из-за стола и, наступив на пепел, вышла из столовой.

Погода сегодня хорошая.

Эва заняла любимый стул с мягкой подушкой, скинула туфли и взяла с подноса газету. Если верить написанному, по Столице давно ходят слухи, что второго принца серьезно ранили. Спасло его лишь чудо в лице Святой, которая была направлена церковью на поле боя. Конечно, Эва не верила ни в какие случайности и прекрасно помнила, как просила Мелинду помочь.

Это превзошло все ее ожидания. И даже то, что на фотографии показывали счастливую Адалисию в пышном платье, которая обнимала наверняка бледного Артура не расстраивало ее. Все знали, кто на самом деле помог ему. Эва помнила, как автор описывал чувство сильной благодарности, любви и признательности в адрес Риэль, которая не только исцелила серьезную рану, но и долго ухаживала за ним. По сюжету именно в тот момент Артур понял, какая Риэль на самом деле добрая и, благодаря ревности, осознал, как сильно ее любил. По задумке автора это было первое сильное испытание их любви. Эва считала, что хорошо расставила декорации и подтолкнула актеров к нужным действиям.

На второй странице рассказывалось графа Питтерс, который нашел в шахте самый большой рубин. Этот рубин, величиной с кулак, будет украшать корону короля. Только от этого граф Питтерс стал более популярным и значимым в аристократическом обществе.

Эва задумчиво потерла подбородок. Было ли это в романе? Кажется, когда автор описывал коронацию Артура, после которой произошла свадьба с Риэль, он упомянул большой рубин в короне. Тогда Эва пропустила это, как и многое во время коронации и свадьбы. Теперь становится понятно, почему у Эванжелины такая хорошая внешность по сравнению с остальными. Скорее всего она появилась в романе в качестве девушки, обозначенной лаконичным «девушка». Наверное, присутствовала на коронации как часть семьи того, кто приложил руку к созданию символа королевства.

Интересно, к концу романа была ли Эванжелина счастлива? Был ли у нее жених и положение в обществе, о котором та так мечтала? Был ли в утробе ребенок, которого она загадывала ночами? Эва никогда больше этого не узнает. Ей бы не хотелось знать и о том, чего желала Эванжелина, но такие воспоминания всегда несли сильную эмоциональную окраску и приходили к ней ночью. Становились ее кошмарами.

Чтобы отвлечься, Эва пролистала газету и закрыла ее. Положила подбородок на кулак и посмотрела на кусты белых чайных роз, которые каждый раз приводили ее в трепет. Стоит ли знакомить Риэль с Рональдом? Эва невольно выпятила большой палец и укусила ноготь, размышляя. Много рисков. Все и так шло не по роману, события запаздывали, а к смерти кронпринца Артур с Риэль должны были уже переспать. Эва считала, что сейчас до этой стадии им еще очень далеко.

Что повлияло на то, что они переспали? Кажется, тогда Рональд признался Артуру в своих чувствах, а Адалисия подослала коробку с мертвой кошкой, из-за чего у Риэль случилась истерика. На самом деле, если верить автору, они не собирались так быстро переходить на новый уровень отношений, потому что Святая должна была оставаться неприкосновенной. Ходил слушок, подкрепляемый священниками в оригинальном романе, что Святая вместе с девственностью потеряет божественную силу.

Невольно фыркнула.

Конечно, после ночи с Артуром она ничего не потеряла, но драму же нужно было навернуть.

Она отбросила газету и вытянула ноги, чуть задрав подол. Подставила острые коленки солнцу, злясь на то, что в этом мире нельзя носить короткие платья, штаны и шорты. Даже на ночь. Эва раньше часто носила штаны и совершенно отвыкла от платьев, что давало о себе знать в этом мире. Радовало лишь то, что тело помнило, как ходить на каблуках, танцевать, делать реверансы и писать. Эти действия доведены до автоматизма настолько, что она могла закрыть глаза и повторять их раз за разом.

Может, Эве стоило стать отшельником. Притвориться сумасшедшей и провести остатки своей жизни в восточном поместье? Пока мир не схлопнется из-за конца истории или вовсе потому, что сюжет не шел по канону. Порой, Эва думала, что отведено ей не так много времени и все старания напрасны.

Кто-то неловко откашлялся.

Эве медленно повернула голову и заметила Исэ, уже не такого наглого и уверенного. Он переминулся с ноги на ногу и посмотрел на нее исподлобья.

− Прости, я не хотел тебя расстраивать, − сказал Исэ и вновь переминулся с ноги на ногу. В его словах не было вины, да и Эва на него не обижалась, лишь злилась. – Мне правда некуда идти.

− Почему меня это долго волновать? – устало спросила Эва и уперлась щекой в кулак. Неудобно, но так она чувствовала свое положение, которое было выше его. Исэ дураком не был и все понял, поэтому сделал неуверенный шаг вперед и поджал губы.

− Не должна, − выдохнул он и покачал головой.

− Не должна, − согласилась она и усмехнулась. – Но ты все равно просишь меня об этом. Зачем ты мне? Что ты можешь мне дать, маленький Исэ?

− Леди Эванжелина… − начал он, но замолчал, когда Эва раздраженно вскинула руку. Она ненавидела это имя и позволяла называть себя так лишь в аристократическом кругу, где никто ее не знал. Исэ вздохнул и сжал руки в кулаки, посмотрел решительно. – Прошу, не прогоняйте меня.

Эва смотрела на него, на простого двенадцатилетнего ребенка и ничего не видела. Кроме необычной внешности в нем не было ничего особенного. По ладоням Эва видела, что он никогда прежде не держал меч, щуплое телосложение говорило о том, что к физическим нагрузкам оно тоже не привыкло. Какой прок от щуплого мальчишки?

Она прикрыла глаза.

Быть злой в глазах чужих ей не хотелось, но и добрячкой Эва не было. Помочь всем – невозможно. Да и она не стремилась. Не хотела брать на себя такую ответственность. Когда берешь под крыло одного человека, потом придется брать остальных. Может, она бы отправила его на кухню или сделала мелким слугой, но Лукреция сказала, что людей и так хватало.

От этих мыслей заболела голова. Эва потерла виски и вздохнула. Она не знала, что делать и как поступить правильно. Ей не хотелось нести ответственность за ребенка, который и так выглядел подозрительным. Автор написал фэнтези-мир, не прописывая географию и лор подробно, поэтому то, с чем сталкивалась Эва шокировано. К сожалению, если выгнать Исэ, то может случится непоправимое. От того, что его завербуют бандиты, до того, что убьют где-то в подворотне или лесу.

Быть причиной чьей-то смерти не хотелось. Видеть его тоже не хотелось.

− Иди отсюда, − устало простонала Эва и отмахнулась. – Подойди к Гелберту, он найдет тебе работу.

Исэ улыбнулся широко, кивнул и убежал, пока Эва чувствовала головную боль и тошноту. Хотелось спрятаться в комнате и не выходить несколько дней. Может, стоило так и поступить? Все равно от нее никто ничего не требовал. Граф с графиней за несколько недель прислали лишь одно письмо, где поинтересовались самочувствием. Мелинда отчитывалась и рассказывала, как ей скучно без Эвы, а Риэль… Эва до сих пор не знала содержание писем, потому что они сразу превращались в пепел. Ни один раз она не сорвалась.

Запрокинув голову, Эва посмотрела на голубое небо. Хорошо. Прекрасная погода.

Глава 14. Дракон

Библиотека здесь большая. Я ходила медленно вдоль стеллажа и внимательно читала названия на корешках. Замирала на несколько минут, а потом шла дальше, потому что не находила ничего интересного и понятного. Шла медленно, но резко замерла. Запрокинула голову, читая название на корешке.

Интересно.

Я потянулась к книге, но она стояла между двух других так плотно, что ее сложно подцепить. Я встала на носочки, пыталась ее достать, но лишь досадливо хныкала. Посмотрела по сторонам в поисках ступеньки, но лишь вздрогнула, когда на мое плечо опустилась большая ладонь. Посмотрела исподлобья в сторону и увидела высокого мужчину с шрамом поперек глаза и темной щетиной.

− Кажется, вы хотели ее прочитать.

− Спасибо, мистер…

− Мите. Мите Браун, миледи, рыцарь магической башни, − представился мужчина и поклонился.

Исэ как-то быстро подружился со всеми жителями поместья. Эве на глаза специально не попадался, но она раз за разом видела, как он бегал то с вазами, то с постельным бельем или вовсе с граблями. Проводил много времени с садовником, но сразу уходил, когда туда приходила Эва.

Ей даже стало стыдно за это. Наверное, в глазах Исэ она не более чем избалованная аристократка. Обидно немного, ведь это было не так, но Эва не собиралась никого переубеждать. С того дня ни разу с ним не заговорила, лишь наблюдала издалека.

− Госпожа, − тихо позвал Гелберт, помня, как в страхе подпрыгнула Эва в прошлый раз. За тот раз ей тоже было стыдно. – Вам пришло письмо от родителей.

Эва невольно скривилась и посмотрела на конверт с восковой печатью. Ей было интересно, что они хотели, однако не настолько, чтобы тратить время на чтение. Прикрыла глаза, подставляя лицо солнечным лучам. Хорошо. Прекрасная погода утверждала ее в мысли о том, что поступала она правильно. С того момента, как Риэль спасла Артура, солнце светило постоянно и дышать стало легче, будто пропала постоянная и непонятая тяжесть.

Она чувствовала присутствие Гелберта. Понимала, что он ждал ее ответа, тратя свое время на ненужные вещи, хотя должен был решать более важные вопросы.

− Прочитай его, − нехотя попросила Эва. Слышала, как зашуршала бумага, приятный голос Гелберта зачитывал строки, предназначенные Эванжелине. От этого становилось гадко. – Замолкни. Просто говори по существу.

Ей не хотелось слушать бессмысленные слова, которые причиняли боль.

Гелберт оказался понятливым, помолчал некоторое время и быстро пересказал письмо. Там граф с графиней сетовали на то, что Эва не написала ни одного письма. Просили быть осторожной и заботиться о себе. Говорили, чтобы она не делала глупостей. Скорее всего основной глупостью они считали то, что Эва приютила Исэ. Наверное, посчитали ее сумасшедшей, которая хотела развлечься с маленьким мальчиком – почти рабом.

От одной только мысли о том, что Эва могла купить себе раба для развлечений. Это же просто смешно! Мало того, что она ни за что не потратила бы деньги на такую глупость, так она б никогда не купила такого раба. У Исэ есть характер и взгляд колючий. Таким обычно на хозяина не смотрели.

Прочитав письмо, Гелберт убрал его обратно в конверт, но не ушел. Стоял на месте минуту, вторую, чем напрягал Эву. Она медленно открыла глаза и покосилась.

− Что-то еще? – устало спросила она, не желая слышать ответ.

− Кроме письма от родителей, вам пришло приглашение на бал в честь совершеннолетия леди Шервуд.

Эва удивленно вскинула брови, но сразу вспомнила последнее письмо. Там Мелинда жаловалась, что подготовка к празднику проходила тяжело. Говорила, что плохо спала и от обилия цветов в глазах уже рябило, голова болела от информации. Конечно, Эва ей сочувствовала, но не предполагала, что праздник – это день рождения Мелинды. В книге такого не было. Там вообще праздников не было, лишь несколько балов, которые служили декорациями к романтическим сценам.

Приглашение из рук Гелберта она взяла и аккуратно вскрыла конверт. Приглашение написано аккуратным почерком с завитками, а в конце приписка, что Мелинда обидится, если Эва не приедет.

Она не думала, что ехать в Столицу хорошая идея. Особенно если вспомнить, какая у нее сейчас репутация. Но Мелинду расстраивать тоже не хотелось.

− Принеси мне бумагу с чернилами. Нужно написать ответ.

Ответ Эва отправила с помощью Гелберта и до сих пор не знала, правильно ли поступала. Ей пока нечего делать в Столице, да и там наверняка будет Риэль с Артуром, с которыми встречаться не хотелось. Но Мелинда была вторым человеком, дорогим в этой жизни. Ради нее можно один раз пострадать.

Она медленно шла по коридору, наслаждаясь вечерней прохладой. Желудок полный, во рту все еще ощущался сладковатый привкус свежих ягод.

− Госпожа! – от звонкого окрика Эва остановилась и обернулась. Исэ стоял посреди коридора с покрасневшими щеками и сбитым дыханием – бежал. – Это правда, что вы собираетесь ехать в Столицу?

Эва невольно усмехнулась. Как быстро слухи распространялись.

− Да. У моей подруги день рождения.

− Возьми меня с собой!

От такой наглости Эва вскинула брови и приоткрыла рот. Тихо рассмеялась. А чего можно ожидать от такого наглого мальчишки? Если он почти силой выбил себе место в особняке, где его хорошо кормили, лечили и деньги платили.

Вместо того чтобы возмутиться или вновь напомнить про наглость, Эва хмыкнула.

− Зачем тебе туда? – все же спросила она, не особо надеясь получить правдивый ответ. За все то время, что он жил здесь, Эва поняла одну вещь – Исэ очень изворотливый малец.

Но ответ, который она получила, был явно не тем, что хотелось услышать из уст ребенка.

− Мне сказали, что там сейчас находится человек, который обокрал меня и причинил вред моей семье. Я должен ему отомстить.

Наверное, стоило обратить на эти слова чуть больше внимания, но Эва не собиралась тратить на это время и силы. Она вновь рассмеялась, отчего шпилька, а вместе с ней и волосы накренились.

− Иди в свою комнату, мелкий. Нужно сказать Гелберту, чтобы больше не пускал тебя в библиотеку, а то героических книжек перечитал, − сквозь смех сказала Эва и отмахнулась от Исэ. Смешной мальчишка.

Эва не интересовалась его жизнью, поэтому не знала точно, куда тот ходил и знал ли вообще о существовании библиотеки. Умел ли он вообще читать? При первой встрече Исэ не выглядел как потерянный ребенок аристократа, говорил не так. Обычно дети аристократов всегда обращались с уважением, делали реверансы и не смотрели в глаза, потому что у них это в крови. Эве порой казалось, что это доведено до автоматизма, потому что даже ей, человеку далекому от аристократии и этикета, хватило нескольких раз, чтобы вспомнить и делать все без ошибок.

Она развернулась и собиралась пойти дальше, но была остановлена маленькой ладонью с горячей и грубой кожей. Не привыкшая к такому отношению, замерла, шокировано смотря на чужую руку. Хватка у щуплого Исэ на удивление крепкая, причиняющая боль.

− Мне нужно туда попасть! – настойчиво сказал Исэ.

Раздраженно выдохнув, она попыталась вырвать руку, но к собственному удивлению, не смогла. Исэ держал крепок, что злило сильнее.

− Ты забываешься, − зло зарычала она и заметила, как лицо Исэ искривилось. Щеки покраснели, светлые зубы показались из-за губ и, кажется, зрачок стал уже. Но, наверное, ей просто показалось.

− Ты должна отвезти меня туда, человек!

У Исэ получилось хорошее рычание, прямо как у настоящего животного. Стало горячо и больно от того, как сильно он сжимал запястье. Покосилась на руку и почувствовала, как кровь отхлынула от лица, потому что кожа вокруг его ладони покраснела и, если не подводило зрение, появились пузыри. Резко вскинулась, зашипев от боли, и посмотрела на него.

У Исэ действительно зрачок становился все уже.

− Кто ты такой? – испуганно просипела Эва и слабо дернула рукой. Исэ будто очнулся, широко открыл глаза, в которых зрачок медленно становился круглее, и отпустил ее руку.

На руке Эвы алел ожог в виде человеческой руки.

От обморока ее отделяло немногое. Держалась она лишь на силе воли, но все равно чувствовала слабость в теле, как подкашивались коленки и тошнота подкатывала к горлу.

− Золотой дракон Исэ, − тихо сказал Исэ и осторожно прикоснулся к ожогу. Погладил кожу вокруг и Эва почувствовала легкий холодок, боль отступила. Выдохнув, она посмотрела на него исподлобья. – Прости, я не хотел. Разозлился. Я еще плохо контролирую силу, потому что еще не прошел обряд совершеннолетия. Тебе нужно сходить к доктору. Если прямо сейчас наложишь лекарства и выпьешь зелье, то шрам останется незаметным.

Исэ говорил сбивчиво, смотрел внимательно и едва не тянул ее в сторону кабинета доктора. Говорил так, будто ничего необычного не делал. Словно Эва с самого начала знала, что Исэ дракон, не должна была волноваться по поводу ожога, который шрамом останется на чужом теле.

Поджала губы. Мало того, что она заняла чужое тело, так еще и испортила его. Что, если Эванжелина вернется и увидит шрам на некогда нетронутом теле? Случится катастрофа.

Эва скривилась и вырвала руку из чужого захвата, игнорируя боль.

− Мне все равно, кто ты. Пока ты в этом доме – ты подчиняешься мне! И ты не имеешь права трогать тело своей госпожи без дозволения. А сейчас иди и отрабатывай зарплату!

Она зло шипела, переходила от крика к равнодушному и монотонному разговору. Сжала плотно челюсть и, развернувшись, ушла в сторону кабинета доктора. Рука все еще болела, от одного взгляда на ожог в виде небольшой ладонь, становилось дурно.

Чертов дракон!

Не важно, кем был Исэ, человеком или драконом – вел он себя отвратительно.

* * *

Платье казалось слишком тяжелым. Эва смотрела, скривившись, на платье с тугим корсетом, пышной юбкой на которой, словно на ночном небе, разбросаны алмазы. Несмотря на неудобство, платье прекрасное. Эва стояла и рассматривала его, затаив дыхание, медленно водила пальцами по гладкой темно-синей ткани, обходила кристаллы, воланы коротких рукавов.

Лукреция шумно выдохнула и отошла, рассматривая свою работу. Она и правда проделала большую работу, начиная от платья, заканчивая прической: высокой, с множеством заколок и лент. Украшения неброские, туфли удобные, пусть и на невысоком каблуке.

− Вы такая красивая, − пропищала восторженно Лукреция и закрыла рот рукой.

Все старания, несколько часов подготовки не прошли впустую. Эва рассматривала в отражении платье, не поднимая голову, не смотря на тонкую шею, чужое лицо и волосы. Благодаря прислуге ее возвращение в аристократические круги станет феерическим. Жаль, конечно, что никто не заметит такую красоту, ведь она собиралась еще сильнее опустить свою репутацию.

Дверь тихо открылась и в комнату вошел Исэ в темно-синем камзоле, белых штанах и высоких сапогах. Мальчишка, который до этого выглядел ребенком бедняков, который столовые приборы видел впервые, сейчас похож на маленького наследника. Симпатичный, но в то же время долговязый, он поправлял манжеты и замер, увидев Эву. Осмотрел ее внимательно от высокой прически до носков туфлей, выглядывающих из-под подола.