Текст книги "Мишень (СИ)"

Автор книги: Анастасия Эльберг

Соавторы: Анна Томенчук
сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 19 страниц)

Глава четвертая
Ролан

1 января

Треверберг

Италия прекрасна весной. Мы жили на берегу Средиземного моря, в волшебной Тоскане. Леса. Зелень. Море. Чудесные люди. Тишина и покой. Держаться подальше от политики и торговых путей. Не привлекать к себе внимания Ордена. Не лезть на рожон. В сущности, правила просты и понятны. Мне две тысячи лет. И больше тысячи из них я ощущаю себя спокойно, гармонично. Я чувствую, что счастлив. Милая Кларисса рядом. Эта девочка, посланная мне Великой Тьмой. Верные наставники. Помощники. Друзья. Не лезь на рожон. Плети паутину, сидя там, где тебя никто не увидит. Я помню бесконечные дни в Токио. Вернее, сейчас этот город носит гордое название «Токио». Тогда он не был мегаполисом. Я помню цветущую сакуру. Я помню путешествия. Италия, Япония, Франция, острова, которые сейчас называют Новой Зеландией.

Я помню изящную бригантину. Я назвал ее «Венецианка», использовал в личных целях. Тогда маленький кораблик был равноценен современной яхте. Торговое суденышко. Или судно для путешествий. Средиземное море огромное, непредсказуемое. Я помню ослепительное сияние солнца. Я помню вкус воздуха семнадцатого века. Чистейшего воздуха, не испорченного промышленностью. Я помню себя в то время. Я помню все, кроме событий прошедших суток.

Коммуникатор сообщил, что меня перенесло в Новый Год. Мы уехали с Авироной от офиса Теодоры Барт. Она молчала. А я впервые за все свои две тысячи лет чувствовал себя совершенно беспомощным. От нее веяло такой силой, что перехватывало дыхание, и… и все становилось совершенно неважным. В моем мире оставались только ее глаза. Холодные. Синие. Похожие на сапфиры. Этот странный льдистый взгляд, блестящий, темный. Не знаю ни одного смертного, имеющего похожий оттенок глаз. И ни одного бессмертного, обладающего таким взглядом. Я вел машину, ни о чем не думая. Робко делал вдох за вдохом, ощущая ее аромат. Мне казалось, вдохну глубже – и нарушится хрупкий баланс, чудовищная сила Авироны сотрет меня в порошок. Смерти я не боюсь. Боюсь потерять мгновение. И еще мгновение. И еще одно.

Влияние? Гипноз? Я не переживал подобного никогда. Плевать. Я благодарен за этот фальшивый покой, хоть и понятия не имею, зачем она делала то, что делала. Кого хотела защитить: меня или кого-то другого от моего гнева и безрассудства. Ей удалось. Покой укрепился в моем сознании. Но что было потом?

Я с трудом открыл глаза. Совершенно незнакомое помещение. Судя по обстановке – отель. Один из отелей Теодоры Барт. Я стянул с себя одеяло. Жарко. Не люблю жару. Я родился на Севере, туда же стремился возвращаться при каждом удобном случае. Потянулся к телефону. Черт. Несколько пропущенных от Железной Леди. И гневное сообщение «ты решил забыть про свое обещание»? Я набрал номер, не думая, что скажу ей. Писать не хотелось. Глупо выяснять отношения в сообщениях.

– Великая Тьма шутит или действительно это ты? – вместо приветствия заявила она.

– Это я. Прости. Возникли сложности.

– Я верю тебе, Викинг. Но верю недостаточно для того, чтобы работать с тобой. Ты обещал…

– Наказать того, кто посмел напасть на тебя, – я упал на подушки. – Поверь, не забывал ни на минуту.

Почти. За исключением тех суток, которые выпали из памяти.

– Хорошо. Мне нужна ее голова.

– Мы оба с тобой знаем, что голову я смогу принести только с ней самой, Леди, – проговорил я, потирая глаза. Все же вид деятельности накладывает определенный отпечаток даже на бессмертных. – Я могу принести что-то с ее тела. Или ее саму, если хочешь.

– Ты волен выбирать сам. Когда ты придешь? – удивило, насколько изменилась ее интонация. Кто-то скучает? Какой своевременный конфуз. Железная Леди неровно дышит к тому, что решил почти лишить ее власти. Я люблю мироздание!

– Я должен решить одну проблему.

– У тебя что-то случилось?

Да. У меня сутки вылетели из жизни. Где теперь искать Морану? Как вообще понять, где правда, а где ложь? Стоит ли верить Дуате или довериться собственной интуиции? Зачем я понадобился Авироне? О, я слишком много слышал о ней, чтобы списать все это на минутную прихоть. Или она изменилась?

Стоп. Авирона – это Теодора Барт?

С каждым мгновением этот город становился все интереснее и интереснее. Кажется, Орден решил сменить базу, и теперь собирал своих членов на территории Треверберга. Бывшие каратели. Старшие каратели. Их агенты везде. Я ввязался в игру, ставки в которой повышаются неуправляемо. Как это… мило.

– Забота? Может, назовешь мне свое имя?

– Имя? Оно скажет тебе о чем-то?

– Нет, – я прикрыл глаза, улыбаясь. – Назови мне имя. Только для меня.

Леди помолчала. Я слышал ее дыхание. Видимо, задумалась. Может, тоже улыбалась.

– Арика. Называй меня так.

Она отключилась. Естественно, придумала на ходу. «Арика» имеет такое же отношение к Японии, как роллы, которые подают в местных ресторанах. Я с трудом заставил себя встать. Гнев, испытанный накануне, испарился, уступив место решительности. Найти Морану и вытрясти из нее мотив? Глупости. Просто убить. Хватит уже этому перебежчику путать карты всем подряд. Она хамелеон. Всегда принимает ту сторону, которая в каждый конкретный момент ей выгодна. Рано или поздно она должна была заиграться… и вот. Попала меж молотом и наковальней.

Я оделся. Нужно что-нибудь поесть. Вышивка на полотенце в ванной подсказала название отеля. Здесь есть ресторан. Удобно. При мне было только портмоне с документами и кредитками. Может, и к лучшему. Я вышел из номера и спустился на первый этаж, параллельно вновь пытаясь вспомнить вчерашний вечер. Голова отозвалась адской болью. Может, я просто спал? Она вырубила меня… зачем? Сбить гнев? Доказать мне, что я не всесилен?

Надо с ней поговорить.

Потом.

Миловидная хостес проводила меня к свободному столику у окна. Принесла меню и, сообщив, что официант подойдет ко мне через пару минут, испарилась. И откуда они берут такую обслугу? Я заказал кофе, какой-то салат и включил телефон. И почувствовал на себе взгляд, лишенный и намека на приязнь. Я поднял глаза и увидел – кто бы мог подумать – карателя Винсента, сидевшего за соседним столиком в компании какой-то блондинки. Судя по всему, Эмили. Она спиной ко мне, он – лицом. Я отложил аппарат и улыбнулся. Вокруг полно людей. Мы оба, вопреки всему, в безопасности. Но эта встреча – ирония судьбы, не иначе. Каратель Винсент в образе Кристиана Дойла был похож на хорошего, но плохо загримированного актера. На самом деле бессмертное существо и в его случае выдавали только глаза. Он впился в меня взглядом, делая вид, что слушает болтовню дочери. Не знаю, о чем они говорили, но сейчас его голову занимал только я.

Мне принесли кофе. Винсент изредка поглядывал в мою сторону, не решаясь подойти при Эмили. Все верно. Нечего ее втягивать. Хоть одна из рода Вольпе должна быть счастлива. Незачем ей знать, что папа пару дней назад убил ее родную тетю. Ах, простите. Она еще не знает, что папа убил маму. Какая трагедия… Наконец Эмили поднялась с места и, подхватив сумочку, направилась в дамскую комнату. Винсент проводил ее взглядом и, как только она скрылась, встал и подошел ко мне. Я жестом предложил ему сесть.

– Какая встреча. Доктор Дойл.

– К сожалению, не имею счастья знать вашего имени.

– Да ну? – я прищурился. – Но будем вежливыми. Меня зовут Ролан.

– Вот как…

Винсент выглядел совершенно спокойно, даже отчужденно. Я не чувствовал от него угрозы. Равно как и не чувствовал желания причинить ему зло. Несмотря ни на что. Наверное, я мог понять его. И в конечном счете… Морана помогла ему, а он поможет мне.

– Ты ведь знаешь, где найти твою старую подружку Незнакомку?

Он напрягся. Промолчал. Кажется, с его губ так и не сорвался вопрос «какую из». Ах да. Анна. Анна, за чьей «головой» мне еще предстоит отправиться, для начала решив, что я хочу больше, ее жизни или ее смерти.

– Морана. Ведь именно она тебе подсказала, когда возвращается Клер и где она живет.

– Проницательно. И почему ты так спокоен?

Я усмехнулся.

– Я слишком хорошо знаю Орден, каратель Винсент. И если я приду когда-нибудь за тобой, это будет не сейчас. Но, думаю, ты понимаешь, что с разъяренным Незнакомцем лучше не шутить. Так где Морана?

– Ты был очень зол, когда приказал напасть на Железную Леди?

– Ты прекрасно осведомлен, – кивнул я. Сделал глоток кофе, замер, глядя ему в лицо немигающим взглядом. – Но, пожалуй, я отвечу. Если бы я хотел ее смерти, она была бы уже мертва. Но она жива и в добром здравии. Даже час назад говорила со мной по телефону. Поэтому я вернусь к вопросу. Где Морана?

– С чего я должен давать тебе информацию?

– Она перевертыш, – пожал я плечами. – Сейчас с тобой из страха, завтра со мной из выгоды. Ты же не хочешь пожалеть в тот момент, когда она, воспользовавшись твоим доверием, нападет, например… на Эмили?

Винсент побледнел. Судя по сузившимся зрачкам, разозлился.

– Ты угрожаешь?

– Вовсе нет. Кто сказал, что по моему приказу? Есть еще Дуата, – я перешел на шепот. – А она не питает к тебе теплых чувств и слишком хорошо знает Морану. Ну так что?

– Она взяла ключи от квартиры Клер, – проговорил он. – Ты затеял опасную игру. И уже переступил границу.

– Я хорошо чувствую границы, каратель Винсент. Свою я еще не переступил. Спасибо тебе за помощь.

– Ролан. В твоих интересах больше со мной не встречаться.

Он поднялся с места и вернулся за свой столик ровно в тот момент, когда в зале появилась Эмили. Хороша. Похожа на Клер чуть больше, чем я мог ожидать. Это вызвало чувство, похожее на боль. Я вызвал официанта, расплатился, и вышел во двор. В портмоне обнаружился купон на парковку. Я забрал автомобиль.

Ключи от квартиры Клер. Даже если Мораны там нет сейчас, я смогу определить, когда она там была. И, скорее всего, что искала. Конечно, у меня есть предположение, зачем ей нужны были ключи. Но если это так, она глупее, чем я думал. Я завел машину и мягко вывел ее на дорогу. Что-то блеснуло рядом – на пассажирском сидении лежала крохотная сережка из белого золота с синим сапфиром. Я подцепил ее свободной рукой и поднес к глазам. Достойный сувенир. И хороший повод для повторной встречи.

Морана

1 января

Треверберг

– Так, значит, вы начинаете в полночь?

– Именно так. И гуляем до утра. Ради такого случая я даже взял выходной на следующий день. Ты, как я понимаю, припозднишься?

– Да. Мне нужно закончить… дела.

Я в последний раз достала пистолет, извлекла магазин и тщательно осмотрела его содержимое. Кто бы мог подумать, что мне пригодятся пули из храмового серебра? Был у меня и кинжал. Зато не было стопроцентной уверенности в том, что эта железяка способна причинить серьезный ущерб подобным Ролану существам. А если в тебя всадят целую обойму этих шариков из светлого металла, то дела плохи… может, ты не умрешь на месте, но слегка растеряешься. И тогда все решится за пару секунд.

Все же хорошо, что мы еще не достигли того уровня сумасшествия, на котором находятся люди, и убиваем за идею точечно, а не массово. Страшно подумать, что могла бы сделать бомба, начиненная храмовым серебром. Хотя не удивлюсь, если в их Отделе Науки уже проверяли подобные теории. Всегда найдется особо умный темный эльф, который из чистого любопытства решит провернуть что-нибудь эдакое. И даже будет использовать в качестве подопытных несчастных из коридоров узников. С другой стороны, почему бы и нет? Все во имя науки, вдруг когда-нибудь пригодится. Да и в опытах над людьми никто не обвинит.

– У меня есть для тебя сюрприз, – снова заговорил Вивиан. Я включила громкую связь, положила телефон на колени и откинулась на спинку водительского кресла, изучая дорожку перед домом Клариссы Вольпе. Полно людей. Подожду. – Как ты смотришь на то, чтобы отправиться на неделю в Италию?

– Мы будем есть пиццу и пасту и ходить по музеям?

– Мы будем делать все, что захочется мадемуазель Диане. Она может считать, что это маленькие каникулы, которые ее кавалер подарил ей на Новый год. Прости, но у меня не было времени придумать что-то более романтичное. Надеюсь, я тебя не разочаровал?

– Нет, что ты. – Я снова взяла телефон и рассеянно повертела его в руках. – Я думаю, это прекрасная идея. Я давно не была в Италии… и это здорово, что мы поедем вместе. Только вещи собрать не успею.

– Если ваш кавалер приглашает вас в Италию, но не может купить вам пару-тройку платьев и зубную щетку, мадемуазель Диана, хорошенько подумайте перед тем, как довериться этому человеку.

Я рассмеялась и тронула маленькую фигурку панды, висевшую на зеркале заднего вида.

– Так уж и быть, доктор. Я буду осторожна. Я везу вам подарок.

– Самый дорогой подарок сейчас беседует со мной по телефону, но вы очень любезны.

– И еще… я хочу поговорить с тобой, Вивиан.

– О чем?

– Я хочу рассказать о себе. То есть… о той себе, которую ты до сих пор не знаешь.

– Почему ты решила, что мне это интересно?

Я несколько секунд теребила манжеты куртки. И правда, почему я так решила? Может, лучше плюнуть на серьезные разговоры и оставить все в прошлом? Я начну новую жизнь. Кому какая разница, что было в прежней?

– Просто я подумала… это сблизило бы нас. Мы бы стали больше доверять друг другу.

– Чужая боль стоит дешево, мадемуазель Диана. А чужие демоны – и подавно. Мы привыкли думать, что люди становятся ближе, когда делятся первым или вторым, но это не так. Всегда нужно оставлять в душе темный уголок, о существовании которого будете знать только вы. Так лучше для всех. Для вас – прежде всего.

– У тебя он тоже есть? Этот темный уголок?

– Уголком он был много лет назад. И теперь я сам боюсь туда заглядывать. Так что не будем об этом. Ты припозднишься, но, надеюсь, не опоздаешь?

Я наблюдала за маленькой девочкой, игравшей с сенбернаром. Собака прыгала вокруг нее и пыталась уронить в сугроб, но соперница двигалась слишком быстро.

– Постараюсь не опоздать.

– Прости, если я был чересчур резок. Надеюсь, я не обидел тебя.

– Нет. Но если ты захочешь поговорить, знай, что я всегда готова выслушать.

– А я-то думал, что выслушивать рассказы о чужих проблемах – это моя, а не ваша профессия, мадемуазель Диана.

Вы правы, доктор. У меня другая профессия. Я убиваю людей.

– То, что я сейчас скажу, наверное, прозвучит очень глупо, но… я хочу, чтобы ты был счастлив. Ты вообще знаешь, что это такое – счастье?

– Да, – ответил Вивиан после паузы. – Но кто-то наверху, похоже, очень сильно любит меня. Так сильно, что за свое счастье я плачу втридорога. И я решил, что так дело не пойдет. Жизнь коротка, и мы ее все равно на что-нибудь потратим. Пусть лучше это будут изысканные удовольствия, чем сомнительная перспектива принадлежать кому-то одному. Этот кто-то может уйти, предать вас, оставить ни с чем. А удовольствия не закончатся никогда.

– Но это самообман. Ты бежишь от самого себя!

– Не переживайте, мадемуазель Диана. Еще десять-двадцать лет – и жалкая кучка моих друзей для вида поплачет на моих похоронах, а потом всем станет все равно. В том числе, и мне.

Я утерла слезы, катившиеся по щекам. Пусть сколько угодно корчит из себя циника. Все изменится. Если ради него я решила оставить позади все, что у меня было, то отступать уже некуда. Да я и не собираюсь отступать.

– Мне пора. Позвоню, когда буду подъезжать к городу.

– Осторожнее за рулем.

– Постой, Вивиан. – Я прикрыла глаза и сделала глубокий вдох. – Я…

Я люблю тебя, черт побери.

– Я очень скучаю. Мне одиноко без тебя.

– Шесть-семь часов пути, мадемуазель Диана – и вы на месте.

Я отключила телефон и взглянула на часы. Десять минут шестого. А и не подумаешь, такая темень на улице. Людей возле дома стало меньше, но я решила подождать еще минут пятнадцать – Ролана нет, да и что мне делать в пустой квартире? Уж лучше посидеть здесь. Послушать радио. Немного успокоиться. Подышать глубоко.

– … Интерпол в очередной раз обратился к полиции Треверберга с просьбой о сотрудничестве, – заговорила девушка-диктор. – Все мы слышали о таинственном убийце, жертвами которых стали влиятельные люди из криминальных структур. Интерпол не без оснований полагает, что эти преступления – дело рук некоей мадам М., получившей прозвище «женщина с тысячей имен и лиц». Официальный представитель полиции Треверберга подтверждает эту информацию. Капитан Этьен Боннар, руководитель команды детективов, занимающейся расследованием вышеупомянутых убийств, согласился дать нам короткое интервью. Он сообщил, что Интерпол располагает двумя дюжинами фотографий мадам М. и тридцатью предполагаемыми именами этой женщины. Она выполняет не только частные заказы, но и сотрудничает со спецслужбами и террористическими организациями. На счету киллера около четырех десятков жертв, и это далеко не полный список. Капитан Боннар подчеркивает, что речь идет не о серийном убийце, а о профессионале, который работает точечно и за большие деньги. В ответ на вопрос о том, как продвигается расследование, полицейский сказал, что команда настроена оптимистично. «Профессионал – тоже человек», напомнил капитан Боннар, «и у него есть слабости. Не забывайте, что и у нас работают профессионалы». Речь идет, прежде всего, о Говарде Логане, молодом детективе, фотография которого не так давно вновь появилась на первых страницах «Треверберг Таймс» – был пойман опасный маньяк, к которому полиция не могла подобраться очень долго. Что же, причин не верить капитану Боннару и сомневаться в профессионализме детективов, работающих под его началом, у нас нет. Справедливость восторжествует, а зло будет наказано. Самый настоящий зимний детектив. Именно так звучит тема очередного сборника рассказов начинающих авторов, который издательство «Сандерс Пресс» традиционно выпускает в январе. Презентация, первое литературное мероприятие 2008 года, состоится в ближайшую пятницу в семь вечера…

Я выключила радио, заглушила двигатель и уже хотела достать ключи из зажигания, но так и не прикоснулась к ним. Может быть, ну это все к чертям? Зачем это мне? Принципы? Что за чушь. Мне больше тысячи лет, какие принципы? Если уж я решила закончить эту игру, то лучше снова завести машину и уехать отсюда, а дурацкие ключи от квартиры Клариссы выбросить в сугроб где-нибудь за городом.

Кому и что я пытаюсь доказать? Кому и что я доказывала до этого? Когда-то мне это нравилось – уходить у Интерпола из-под носа, разбрасывать улики, ложные и не очень, скрываться, менять лицо. А потом… доигрываешь и понимаешь, что это была возня в песочнице. Пусть люди ловят «таинственных убийц», серийных маньяков и прочих идиотов, а те пусть развлекаются и убивают. В конечном итоге, жизнь смертных коротка, им недостает острых ощущений. А мы рано или поздно приходим к выводу, что нам нужно что-то большее, чем банальный адреналин.

Мелодия телефона нарушила воцарившуюся в салоне машины тишину, и я, опомнившись, схватила лежавший на пассажирском сидении аппарат. Каратель Винсент. Чего он от меня хочет на этот раз? Очередное «найди Незнакомку»? Нет уж. С тобой мы тоже наигрались. Я провела пальцем по экрану, сбрасывая звонок, подождала еще пару минут и уже хотела отложить телефон, но он запищал снова, на этот раз, уведомляя о сообщении. «Перезвони мне. Это срочно». Нет, каратель Винсент. В моей жизни «срочно» уже закончилось. Придется тебе искать другую девочку на побегушках.

Я вышла из машины и потянулась, расправляя затекшую спину. Все же лучшего материала для одежды, чем кожа, еще не придумали. И вряд ли придумают. Ради «особо важных», которых мне иногда приходилось сопровождать, нужно было затягивать себя в идиотский латекс и разыгрывать роль женщины-кошки. А вот для путешествий по лабиринтам ночных коридоров в офисе очередной жертвы, для лазания по стенам и крышам… Кожа – удивительная штука. Особенно натуральная.

Коды «1111» и «1234» к панели интеркома, естественно, не подошли. Пришлось подождать и войти в дом вместе с пожилой женщиной, которая несла пару пакетов с логотипом «Полной корзины».

– Недавно у нас? – поинтересовалась женщина.

– Да, переехала пару дней назад. Позвольте, я помогу вам.

– Спасибо, милая. Меня зовут Роуз. А вас?

– Ди… – Я осеклась. – Кларисса. Но можно просто Клэр.

Роуз улыбнулась и передала мне пакеты.

– Кларисса. Как в том фильме… ну, помните? Про маньяка.

– «Молчание ягнят», – подсказала я, бросая взгляд на почтовые ящики. Квартира пятьдесят три. Пятый этаж. Очень хорошо. – Любите детективы и триллеры?

Она нажала кнопку вызова лифта.

– А что же мне остается, моя хорошая? Дети выросли и уехали, навещают только по большим праздникам. Моя единственная и самая верная подруга – пишущая машинка.

– Вы писательница, – улыбнулась я.

– Да, детка, так и есть. А кто бы мог подумать, что все так обернется? Я много лет преподавала в университете английскую литературу и на одном из семинаров познакомилась с Лив. До этого мы, конечно, знали друг друга, но заочно, а теперь встретились, разговорились. Я рассказала, что пишу, но все это несерьезно, в стол. А Лив – добрая волшебница, около трети авторов, сотрудничающих сегодня с «Сандерс пресс», без нее так бы и оставались в тени. Я послала ей рассказ, потом – черновик одной из повестей. Волновалась ужасно. Если бы мне кто сказал, что сегодня я смогу похвастаться десятью опубликованными романами, ни за что бы не поверила. А ведь в работе одиннадцатый. И сценарий для сериала.

– Рада за вас, мэм. Должно быть, это здорово – найти свое призвание.

Двери лифта открылись, и я вошла в лифт следом за Роуз.

– На какой этаж тебе, милая? – поинтересовалась она.

– На пятый. Пятьдесят третья квартира.

– Мы соседи. Ах да… та светловолосая девчушка, она тоже приехала недавно. Не успела спросить, как ее зовут. Должно быть, вы подружки?

– Да. Мы поступили в университет, скоро начинается учеба. Весенний семестр.

Роуз задумчиво потерла подбородок.

– Должно быть, медицина? Из вас получится прекрасная медсестричка!

– Криминология.

– Ах. – Она выразительно подняла брови и улыбнулась. – Теперь я знаю, к кому обращаться за советом!

– Буду рада помочь, мэм.

Здешний лифт ездил с той же фантастической скоростью, как и в нашем с Миной бывшем доме, хотя тут было всего-то семь этажей. Я поставила пакеты перед дверью квартиры Роуз.

– Спасибо, милая. Теперь я просто обязана напоить тебя чаем. Сегодня приезжали внуки, я пекла печенье, а еще у меня есть замечательный шоколад.

– Как-нибудь я обязательно загляну к вам, мэм, но не сегодня. Нужно разложить вещи, оформить оставшиеся документы на квартиру. Ох уж эти переезды.

– Верно, настоящая морока. – Роуз прищурилась, изучая мои руки. – Обручального кольца у тебя нет, так что на наше чаепитие я, пожалуй, приглашу и одного из своих сыновей. Он очаровательный мальчик! И до сих пор холост. Все ждет свою принцессу. – Она вставила ключ в замок, и из-за двери донеслось приглушенное мяуканье. – Тише, тише, мои дорогие. Знаю, что вы проголодались, сейчас я вас накормлю.

Я подождала, пока Роуз скроется в квартире, и подошла к двери Клариссы. Табличка с именем жильца под номером «53» была пуста, зато ниже красовалась наклейка «Мы знаем, у вас золотое сердце. Мы нуждаемся в вашей помощи!». Рядом с надписью поместили фотографию счастливого круглощекого ребенка. Фонд «Золотое сердце» Изольда Паттерсон основала года четыре назад, и он, по словам журналистов, стал одним из самых крупных благотворительных проектов за всю историю существования города. О том, что богачи жертвуют средства, в основном, для очистки совести и решения ряда проблем с налогами, разумеется, никто не говорил (по крайней мере, громко).

Денег у фонда было пруд пруди, но это не мешало активистам с поистине сектантским упорством стучаться в двери горожан с их знаменитым «мы знаем, у вас золотое сердце». Мина не могла устоять и часто отдавала последние деньги, включая мелочь, случайно найденную в карманах. Как-то раз «сектанты» умудрились соблазнить ее на добровольную работу в приюте для бездомных детей, основанном на деньги фонда. Работа эта шла ей на пользу, она даже ходила в супермаркет в полном одиночестве, что для нее было равносильно подвигу. Но длилось это недолго: однажды вечером Мина пришла домой и заявила, что с нее хватит, потому что «несчастные дети заставляют ее плакать, это расстраивает и угнетает».

Мысль о том, что Кларисса жертвовала деньги на благотворительность, смешила и умиляла одновременно.

Маленький ключ не подошел к нижнему замку, и я воспользовалась вторым. В квартире было душно, пахло пылью, средством для полировки и цветочными духами. Я сняла перчатки, сунув их в карман куртки, бросила ключи на столик возле зеркала в прихожей и прошла в гостиную. Часть вещей до сих пор не разложена: один закрытый чемодан и парочка маленьких, распотрошенных только наполовину. Пустые коробки, на полу – бумага и куски синтепона. Мебель почти вся новая, кое-где даже остались чехлы. Девочка уезжала в спешке.

Услышав скрип входной двери, я снова метнулась в прихожую. Забыла запереть, надо же. Где моя голова? Очередной порыв ветра захлопнул дверь, и я повертела в руках уже ненужную связку, инстинктивно схваченную со столика. Хотя связкой ее называть не стоило: два ключа и кусочек пластика с номером «53». Я взяла маленький ключ и попыталась вставить его в верхний замок. Ничего не вышло. Может, он от какой-нибудь шкатулки или сейфа? Осмотр квартиры, занявший от силы двадцать минут, показал, что сейфов нет, а шкатулка только одна, но без замка – Кларисса держала в ней драгоценности.

Я поднесла ключ к глазам. Весь исцарапанный и истертый, пользовались им часто. Только вот что открывали? Опознавательных знаков на ключе не было.

Винсент ответил после второго гудка.

– Я рад, что ты позвонила, – начал он. – Слушай внимательно и не перебивай.

– Это ты слушай внимательно и не перебивай, каратель Винсент. Я тороплюсь. И мне нужна твоя гениальная голова.

– А мне нужна твоя голова. Думаю, и ты не против ее сохранить. А поэтому, как я уже сказал, слушай внимательно.

– На связке, которую я получила от тебя, есть два ключа. Один – от квартиры. Второй, как я думала, открывает верхний замок, но это не так. Здесь нет ни сейфов, ни шкатулок, ни другой подобной чуши. Маленький потертый ключ без надписей.

– Медный? – предположил Винсент.

– Нет… – Я снова оглядела ключ. – Кажется… стальной.

– О, черт. Я чувствовал, что здесь все не так просто.

Я проверила, закрыта ли дверь, вернулась в гостиную и развалилась на диване.

– Может, поделишься тяжелыми мыслями со своей подругой?

– Скорее всего, это ключ от банковской ячейки.

– Они открываются с помощью магнитных карт, каратель Винсент. Добро пожаловать в двадцать первый век.

– Это не депозитная ячейка, а что-то вроде личного сейфа. Там хранят особо ценные вещи. Владелец может быть только один, и ключ тоже только один. У меня такая есть.

– И что ты там хранишь? Свидетельства об опытах над людьми?

– У нее где-то должны быть документы, подтверждающие права на владение ячейкой. Папка, может быть, несколько отдельных бумаг.

– Ты шутишь, каратель Винсент? Ты предлагаешь мне устроить тут обыск?

– Нет. Я хочу, чтобы ты ушла оттуда. Я буду минут через двадцать.

Я встала с дивана и беспомощно огляделась.

– Постой-ка. Не нужно приезжать. Если ты хочешь знать, я…

– Нет, не хочу знать. Я уже говорил тебе, что не стоит в это ввязываться. Не хочешь меня слушать – дело твое. Просто уходи и не задавай лишних вопросов. Закрой дверь, спустись, затаись где-нибудь и подожди. Я все тебе объясню.

– Жаль, каратель Винсент, но мне придется ответить тебе «нет». – Я подошла к письменному столу Клариссы и открыла один из ящиков. – Так, значит, маленький личный сейф. Вместительный?

– Не особо. Туда можно поставить небольшой кейс, но и только.

– У деточки были секреты.

– Похоже на то. И она не спешила делиться ими даже со своим мужчиной. Иначе бы не завела ячейку с единственным ключом.

Я открыла второй ящик. Предыдущий был пуст, а в этом от прошлых жильцов осталась горстка канцелярского мусора: скрепки, стержни от ручек и огрызки карандашей.

– Что бы это могло быть?

– Компромат.

– Компромат на существо, за которого она отдала жизнь?

– Типичная женская логика.

– Типичный мужской шовинизм.

– Типичная женская узость мышления. Я не сказал, что это компромат на него. Может, она просто не хотела, чтобы он задавал лишние вопросы. И не забывай о том, что это просто предположения.

В очередном ящике не было ничего, кроме пыли.

– Пусто, каратель Винсент.

– Значит, она хранит документы в бардачке. Это логично: если бы я пользовался ячейкой регулярно, я бы не доставал бумаги из бардачка. Тем лучше. Уходи, Морана. Можешь спрятаться в парке, там тебя не найдут, уже стемнело. Хотя нет. Иди в направлении дворца культуры. Там есть маленькое кафе, оно называется «У Хранителя». Закажи какао с зефиром, которое ты так любишь. Так уж и быть, за мой счет. Я приеду – и мы разберемся с машиной.

– Слушай, каратель Винсент, я… – Мое внимание отвлек шорох, раздавшийся со стороны спальни. Через долю секунды я повернула голову, краем глаза уловив движение, и замерла. – Какао подождет. Я перезвоню.

Я выпрямилась, захлопнув ящик стола вместе с оставленными там ключами.

– Значит, какао подождет?

Ролан стоял в дверях спальни, скрестив руки на груди. Как он умудрился сюда забраться? Чертова дверь. Мне нужно было запереть ее сразу после того, как я пришла. Я сунула руку в карман куртки, где лежал пистолет… и вспомнила, что куртки нет. Она лежала в спальне, на кровати. Я сбросила ее, когда обыскивала каждый уголок этой чертовой квартиры на предмет скважины для маленького ключа.

– Это ищешь? – поинтересовался Ролан, притрагиваясь к рукояти заткнутого за ремень пистолета. – Вот уж не думал, что мадам М. бывает такой рассеянной.

Он выглядел таким спокойным, что я даже почувствовала что-то сродни оптимизму.

– Приятно увидеться снова, Ролан. Сколько лет, сколько зим. Так что ты там говорил про какао? Хочешь меня угостить?

– Боюсь, какао отменяется.

Ролан

1 января

Треверберг

Морана побледнела так, что мне на мгновение показалось – она готова потерять сознание. Впрочем, Незнакомка никогда не была похожа на кисейных барышень прошлых веков. Иногда можно было усомниться и в том, что она – женщина, слишком мужским было ее поведение порой. Тем проще и комфортнее с ней было работать. Пока она не нашла себе смертного и не начала ошибаться. Я достал пистолет, с наигранным спокойствием рассматривая его. Тонкая работа. Такие недавно появились на черном рынке… и почти все проходили через меня. Хотя сложно предположить, какими путями она заполучила себе такую дорогую и редкую игрушку. Незнакомка следила за моими движениями огромными глазами, с трудом пряча нарастающий страх. От меня она сбежать не сможет. И… если нам не помешают.