Текст книги "Слишком хорошо, чтобы быть правдой (2)"
Автор книги: Анастасия Эльберг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)
Брайан сердито махнул рукой.
– Лет через сорок. Когда совсем постарею и буду нуждаться в чём-то, что будет придавать моему облику шик и благородство. А пока он отлично смотрится в красивой коробочке.
Я оглядела принесённые рюмки с водкой.
– Это не для того, чтобы пить, – сказал Брайан. – Сейчас я всё объясню.
Он достал из кармана горстку мелочи и, положив деньги на стол, разделил их на две аккуратные кучки.
– Эта игра впервые появилась в Месопотамии. Наверное, тогда они использовали не водку, а что-то другое. Не суть важно. Ты бросаешь монетку в мою рюмку – и я рассказываю тебе тайну. Или что-то личное. Потом мы меняемся местами. И так – до бесконечности. После игры монетки мы должны сохранить.
– Зачем?
– Монетки – это тайны. Если ты забираешь мои тайны, то ты становишься моим другом. Жители Месопотамии верили, что деньги не выдают тайн.
– То есть, если верить жителям Месопотамии, то даже самый жалкий цент – это чья-то тайна?
Брайан склонил голову на бок.
– Интересная мысль! Значит, все люди – потенциальные друзья. Но почему же тогда Ближний Восток – самое неспокойное место во всём мире? Ладно. Бросай. Я буду первым.
Я бросила монетку в его рюмку.
– Когда я учился в университете, у меня были длинные волосы, – заявил мой собеседник и жестом продемонстрировал их длину – чуть выше плеч. – Но мне они быстро надоели. Кроме того, не хотелось иметь ничего общего с хиппи.
– Почему? Ты их не любишь?
Брайан пожал плечами.
– Если честно, то мне всё равно. Против них я ничего не имею. Но война – это один из двигателей прогресса и других не менее важных процессов в мире. Пока есть война, есть военные, которые совершенствуют своё мастерство. Есть учёные, которые разрабатывают новые виды оружия. Есть правые и левые. Есть журналисты, которые пишут о войне… и так далее, это влечёт за собой движение в других, менее агрессивных областях. Война – это постоянные колебания. А что такое мир?
Мир – это статичность и скука. Рано или поздно люди сойдут с ума от скуки и начнут убивать просто так. Я уже не говорю о том, что сама идея мира утопична. В мире никогда не будет равенства, которое является необходимым условием для достижения всеобщего перемирия. Всегда будут деньги – нефть, алмазы, золото.
Будут люди бедные и богатые, смелые и трусливые, коварные и честные… будет всё.
Кроме мира во всём мире. Да и вообще. Я не хочу относиться к какой-то группе людей. Я всегда сам по себе. Мне так легче жить.
– У тебя много таких теорий? – с улыбкой спросила я.
Брайан убеждённо кивнул.
– Миллион. Буду делиться с тобой по мере возможности.
– Ты никогда не пробовал писать книги?
Он брезгливо поморщился.
– Пока что мне хватает стихов. Хотя… может, когда-нибудь и решусь. – Монетка из ещё не тронутой кучки нырнула в мою рюмку. – А теперь послушаем вас, мисс.
– Я служила в армии. Целый год. Связисткой.
– Врёшь! – удивлённо ахнул Брайан.
Я обиженно выпятила нижнюю губу.
– Не вру. Честное слово!
– Никогда не думал, что буду стыдиться того, что не служил.
– Думаю, ты немного потерял, – сказала я и бросила очередную монетку в его рюмку.
Брайан задумался.
– Даже не знаю что тебе рассказать. Ах да. Когда-то я почти три месяца встречался со своим сокурсником.
– Что? – расхохоталась я.
– Не волнуйся, я пошутил, – улыбнулся он. – Хм. У меня был роман с мусульманкой из Ирана.
– Так уж роман!
– И ещё какой. Правда, всего лишь неделю – иногда командировки кажутся очень короткими… Но, надо сказать, я очень расширил свой кругозор. Даже выучил несколько фраз на фарси.
– Вроде "а какого цвета у тебя сегодня бельё, дорогая"?
Брайан хлопнул в ладоши и залился смехом.
– Точно. Откуда ты знаешь? Эта фраза была одной из первых.
У моей монетки появилась соседка по рюмке.
– Я потеряла девственность в тринадцать лет. Самое страшное – я ничего не помню.
Мы хорошенько выпили и покурили… надеюсь, всё прошло хорошо.
– Я уверен, что ты держала марку, – с невероятно серьёзным лицом сказал Брайан, и я не удержалась от улыбки.
Когда очередная монетка перекочевала в рюмку моего собеседника, он принял задумчивый вид.
– Наверное, на этот раз я поделюсь с тобой личной вещью. Задай мне любой вопрос.
Нет. Два вопроса. А я отвечу.
– У тебя в бумажнике есть фото светловолосой женщины. Кто это?
Брайан достал бумажник и показал мне фотографию.
– Ты имела в виду эту женщину? – уточнил он.
– Да, именно её.
– Это моя жена.
Он изучающе посмотрел на меня.
– Твоя… жена? – переспросила я.
– Да, моя жена. А я не выгляжу женатым человеком?
– Я не могу на вид отличить женатого мужчину от неженатого.
– Это хорошо. Тогда придётся сказать тебе правду. Это моя мать. За два года до смерти. Её звали Ева. Красивое имя, правда?
– Очень красивое.
За призрачным полиэтиленом разместились три фотографии. Помимо вышеупомянутой, там ещё было фото совсем маленького Брайана. Он смотрел в камеру с очень серьёзным видом, почти нахмурившись. На третьей фотографии я узнала Брайана без труда. Он счастливо улыбался и одной рукой прижимал к груди диплом, а второй придерживал профессорскую шапочку, на которой можно было разглядеть стилизованную букву "H" – Гарвардский университет.
– А почему тут нет фотографии твоего отца?
– Не нашёл маленькой. В альбоме есть большие… при случае я тебе их покажу.
Кстати, с тебя второй вопрос.
– Он будет немного личным.
– Придётся ответить – я ведь обещал.
– Что ты сейчас чувствуешь?
Брайан поболтал в руках рюмку – монетки перекатились по дну, сделав круг.
– Не знаю, что я чувствую. Но я думаю о том, что есть что-то странное во всём этом. У нас с тобой нет и не может быть ничего общего – мы живём в разных мирах, у нас разные проблемы, разные взгляды на жизнь. До этого я практически не общался с таким женщинами, как ты – но те, с кем меня сводила судьба, произвели на меня немного тягостное впечатление.
– Чем именно?
– Много чем. Озабоченностью теми вещами, которые мне незнакомы по определению, интеллектуальной ограниченностью, которую они объясняют отсутствием денег…
– При чём тут деньги? – нахмурилась я.
Брайан снова передёрнул плечами – "не спрашивай, я сам не знаю".
– Вероятно, в наши дни и мозги можно купить за определённое количество зелёных бумажек.
– Это просто ужасно. Мне жаль таких женщин.
– А мне нет. Почему я должен жалеть их? Они сами выбрали себе дорогу. Во всяком случае, я рад, что ты другая.
– Ты меня совсем не знаешь. Почему ты думаешь, что ты прав?
– Потому что я редко ошибаюсь в людях. Кроме того, мы с тобой сидим тут довольно долго. Общество глупой женщины наскучило бы мне минут через тридцать.
– Тебе знакомо понятие "просто секс"?
– Отлично знакомо. А я бы обиделся, если бы ты расценила всё это, – он обвёл рукой стол, – как попытку затащить тебя в постель.
– Если честно, то я об этом думала… но уже изменила своё мнение. Просто для того, чтобы провести с женщиной неи к чему не обязывающую ночь, не требуется устанавливать уровень коэффициента умственного развития.
– Согласен. Но она должна быть достаточно умной, чтобы понять, что эта ночь ни к чему не обязывает.
Я развела руками и рассмеялась.
– Не буду спорить. Ты прав.
Брайан посмотрел на часы.
– Ого! Уже третий час! Виноват, совсем тебя заболтал. На работу ты завтра точно не встанешь…
– Ты что! Завтра же воскресенье!
Он виновато потрепал волосы.
– Точно. Вот что делает с людьми гибкий график. Я даже не помню, какой завтра день. Ну так что? Пойдём? Я-то ложусь под утро – а вот ты, как я вижу, засыпаешь на месте. Как я могу позволить, чтобы дама уснула в моём обществе? Какой из меня тогда джентльмен?
Все места для парковки были заняты, и Брайану пришлось оставить машину в другом квартале.
– Ты найдёшь её потом? – с лёгким опасением спросила я.
Брайан одел очки в тонкой золотой оправе.
– Плохо вижу в темноте, – пояснил он. – Не волнуйся. Хоть я и слеп в такое время суток, но на местности ориентируюсь отлично. Максимум мне придётся коротать ночь у тебя.
– Только вот кровать у меня одна.
– А кто говорил про кровать? Мы купим ящик пива, тонну семечек и сядем смотреть бейсбол.
– Ты любишь бейсбол?
– Ненавижу, – признался Брайан. – Я не смотрю телевизор. Да и вообще – у меня его нет. Но мы могли бы почитать друг другу вслух.
– Почитать друг другу вслух. – Я помолчала. – А это, наверное, здорово.
– Да, – кивнул Брайан. – Иногда я читаю сам себе. Это странно, но мне нравится.
Мы остановились у моего дома.
– Покурим? – предложила я.
– Отличная мысль. А ты много куришь.
– Не очень. Просто я подвержена общественному давлению.
Мы присели на хлипкую скамейку, дружно закурили и замолчали.
– Нет, это всё же странно, – заговорил Брайан.
– Что именно?
– Весь этот вечер. У меня такое ощущение, что я прожил эти несколько часов в другом мире, другой жизнью.
– Это приятное ощущение?
– Да. Оно очень… свежее. Через пару часов я пойду спать – но я чувствую себя так, будто мне вообще не нужен сон… а, может, я влюбился? Можно влюбиться в женщину, которую я знаю всего лишь три дня?
– Думаю, можно влюбиться даже с первого взгляда.
Брайан отчаянно помотал головой.
– Неужели я влюбился? Какой ужас.
– Почему же?
– Веришь или нет – я никогда не влюблялся. Ни в кого. Меня пугает зависимость от чего-то… или от кого-то.
– Это совсем не ужасно, – возразила я.
Он задумчиво потёр лоб.
– Не знаю, что и сказать. Наверное, я выгляжу полным идиотом.
– Ничего подобного. Или же я просто видела слишком мало влюблённых мужчин.
– Просто всё вдруг стало ужасно сложно. Раньше у меня был сценарий. Ресторан, постель, подарки, постель, прощай. А теперь я подумал… и это показалось мне глупостью.
– Я тебе не нравлюсь?
– Совсем наоборот.
– Я не понимаю.
– Вот и не надо понимать. Я и так наговорил кучу ерунды.
– Но это не ерунда! Я вообще не слышала от тебя ни слова ерунды…
Брайан бросил на меня подозрительный взгляд.
– То есть, с того момента, как мы закурили, я говорил исключительно осмысленные вещи?
– Поцелуй меня, – попросила я.
Он легко сжал моё лицо в ладонях.
– А вы начинаете наглеть, леди. В следующий раз – одна порция алкоголя. И ни граммом больше.
– Я буду хорошей девочкой. Обещаю.
– Не стоит. У тебя в глазах я вижу совсем другое. Надо быть собой. Кстати, я не люблю хороших девочек.
– Потому, что ты хороший мальчик?
– Советую снять розовые очки. Хотя… всему своё время.
Думаю, наш поцелуй продлился всего несколько секунд – но мне он показался самым долгим в моей жизни.
– Чёрт, откуда ты взялся, Брайан? – шёпотом спросила я, глядя ему в глаза. – Сначала ты ругаешь мою подругу, потом приглашаешь меня в дорогой ресторан, выписываешь чек на три тысячи долларов, говоришь, что влюбился… и всё это за какие-то три дня. Откуда?
– А тебе это так важно?
– Да нет, не очень.
Он осторожно убрал мои волосы в сторону, коснулся губами уха и поцеловал в шею.
– Мне нравятся твои духи.
– Да. Шели говорит, что её от них тошнит.
– Пусть нюхает свой яд.
Брайан снова нашёл мои губы, и на этот раз мы отправились в другую реальность на бесконечно долгий промежуток времени.
Моя соседка, женщина лет пятидесяти (не только нам не спится по ночам), недовольно шикнула на нас, и мы подпрыгнули от неожиданности.
– Добрая ночь, мэм, – улыбнулся Брайан, с ловкостью профессионала вытирая мою помаду.
– Не пора ли вам домой, молодой человек? Скоро рассвет. И вообще, в университетах сейчас экзамены. Лучше бы вам сидеть за книгами.
Брайан не выдержал и расхохотался. Я присоединилась к нему через пару секунд.
– Вы правы, мэм, – ответил он. – У меня скоро разговорный арабский. Сдать плохо – ужасный позор.
– То-то же. – Соседка ухватила за ошейник своего огромного сенбернара. – Арабский? Вы что, дипломатом будете?
– Востоковедом.
– Та же чепуха. Стране нужны учителя, врачи – а молодёжь идёт учить всякую ерунду. Идите в армию, молодой человек. В Ираке выучите ваши иероглифы.
И соседка, гордо подняв голову, прошла мимо нас.
– Может, всё же зайдёшь? – спросила я.
– Нет. Я и так слишком много себе позволил… да и поздно уже. Тебе пора спать.
– Я позвоню.
– Буду ждать. – Он коснулся пальцами моих губ. – В следующий раз мы поедем ко мне в гости. Я покажу тебе все безделушки. И фотографии. Как и обещал.
– Конечно. Спокойной ночи.
– Сладких снов.
Брайан помахал мне рукой и побрёл по направлению к машине.
Я проводила его взглядом, после чего открыла сумочку и в мутном свете фонаря стала искать ключи. (Брайан) На коктейль к Рэю я так и не поехал. Более того, обманул не только его, но и себя – и на пробежку не отправился тоже. Зато наконец-то покрасил забор, на который было страшно смотреть, и постриг траву на лужайке перед домом, после чего сделал заметку в ежедневнике – пригласить садовника. Увы, кусты приводить в порядок самостоятельно я не умел. А они совсем разрослись и потеряли всякую форму.
Было начало восьмого, когда я наконец-то закончил все дела и присел на крыльце, с довольным видом оглядывая плоды сегодняшних трудов. Кошки примостились рядом – режим дня у них был отлажен не хуже швейцарских часов, и они прекрасно знали, что через несколько минут хозяин накормит их ужином.
У одной из кошек должны были родиться котята, и я понятия не имел, куда их пристроить. Будущая мама лежала на крыльце, устало жмурясь, и даже не думала, что её котята могут сделать кому-то проблемы. В прошлый раз котят забрал Рэй – он раздал их своим многочисленным друзьям. У меня друзей было гораздо меньше – и оставалось надеяться, что Рэй выручит меня и в этот раз. А одного котёнка можно подарить Мадене. Не думаю, что она откажется. Да и кто может остаться равнодушным к этим крошечным пушистым комочкам? Перед ними не устоял даже Рэй. А он кошек никогда не любил.
Подумав про Мадену, я снова вспомнил вчерашний вечер. Я не кривил душой, когда говорил ей о том, что чувствую себя совершенно другим человеком. Меня даже посетила соблазнительная мысль продлить отпуск на пару недель и уехать туда, где есть море и солнце – я не видел пляжа даже издалека как минимум года два. Но Мадена со мной, разумеется, не поехала бы, а торчать в одиночестве в незнакомом месте, да ещё и целых две недели, мне не хотелось. Тем более, что настроения заводить курортные романы у меня тоже не было.
Больше всего меня поражал (раздражал, нервировал?) тот факт, что я влюбился в незнакомую женщину. А в том, что я влюбился, сомнений у меня не было. Наверное, так оно и происходит, думал я, рассеянно поглаживая пушистый животик одной из кошек. Это происходит со всеми – так чем же я отличаюсь от других? Только вот вряд ли что-то из этого получится – уж слишком разные мы с Маденой.
Хотя, если посмотреть на это с другой стороны – мы, люди, сами выдумали все эти статусы. Не для того ли, чтобы оправдать свои неудачи?
На следующий день я решил искупить свою вину и напросился к Рэю на кофе.
Несмотря на ранний час, обе секретарши были заняты делом. То, зачем Рэю понадобилось две помощницы, оставалось загадкой для всех (правда, у меня имелись кое-какие мысли на этот счёт, но я предпочитал держать их при себе, так как и без того имел репутацию пошляка-любителя). Девушки были удивительно похожи друго на друга. Одну из них звали Нина, а другую – Нинет. Никто, кроме Рэя, их различить не мог – и полковник в своё время настояла на табличках с именами.
Одна из девушек копалась в бумагах, а вторая, поудобнее устроившись за столом, склонилась над учебником по арабскому языку.
– Доброе утро всем, – поздоровался я.
– Доброе утро, – ответили девушки хором и дружно улыбнулись мне.
– Как дела?
– Потрясающе, просто потрясающе, – ответила сидевшая за столом Нинет. – Брайан, как говорят по-арабски "я хочу пригласить вас на ужин"?
– А кого ты собралась приглашать? – рассмеялся я.
– Пока что никого. Рэй сказал мне выучить несколько основных фраз.
– А фразу "можно попросить номер вашего телефона" ты уже выучила?
Нинет сердито махнула на меня рукой и снова уткнулась в книгу.
Появившийся в приёмной Рэй бросил на стол три папки.
– Разберите это, – сказал он девушкам. – Ну? Живо! Вам не просто так платят!
– Чувствую, кто-то сегодня встал с левой ноги, – заговорил я.
Рэй испуганно вздрогнул и повернулся ко мне.
– О, я тебя не заметил. Доброе утро.
– Что-то случилось? – поинтересовался я, пожимая ему руку.
– Пойдём, расскажу, – кивнул он головой в направлении своего кабинета. – Нинет, приготовь нам кофе. И учи этот чёртов арабский в то время, когда у тебя нет работы!
К оформлению своего кабинета Рэй отнёсся с надлежащей серьёзностью. Сразу же после "переезда" он велел "выкинуть к чёрту всю эту безвкусную мебель". Рэй постелил дорогущий ковёр, неизвестно откуда достал новомодный стеклянный стол и кожаные кресла. Совсем недавно он приобрёл, как казалось всем, совершенно лишнюю вещь – большой аквариум. Теперь у Рэя, любителя комнатных растений, появилось новое хобби – аквариумные рыбки.
– Садись, – сказал Рэй, занимая своё законное место в кресле у стола. – Ты должен услышать эту новость сидя. Сердечных капель у меня нет.
– Это что-то ужасное? – с искренним волнением спросил я, устраиваясь поудобнее в мягком кресле нежно-зелёного цвета.
– Ты не представляешь. Надья беременна.
– Опять? – инстинктивно вырвалось у меня.
– Да, именно опять! – Рэй с мученическим лицом Понтия Пилата, которого посетил очередной приступ мигрени, прижал ладонь ко лбу. – Я не переживу этого ещё раз, Брайан. Я этого не переживу!
– Будем надеяться, что третьим ребёнком окажется девочка.
– Я понимаю, тебе весело! Ты не знаешь, что такое беременная женщина! Да это настоящая пытка! Мне опять придётся в три часа ночи искать свежие апельсины и швейцарский шоколад!
– Может быть, на этот раз всё будет не так сложно? – попытался подбодрить его я.
– Вот увидишь – на этот раз ей захочется израильских бананов или кофе из Саудовской Аравии. Сущий пустячок, правда?
Рэй положил ноги на стол и, обречённо вздохнув, достал из кармана пачку "Camel".
– Бедняга, – сочувственно проговорил я. – Тебе предстоит тяжёлая беременность.
– В прошлый раз я поправился на семь килограмм. А что будет теперь? А что говорит она – это надо слышать, Брайан, это так не перескажешь! "Вы, мужчины, такие мнительные!". Конечно, я должен быть спокоен, как полк арийцев! Это не моя жена беременна, а чья-то чужая! Вот скажи мне, Брайан – разве я не прав?
– Мне кажется, ты должен попытаться взять себя в руки. Зачем нервничать, если всё идёт хорошо? Вот увидишь, ничего страшного не случится. Через девять месяцев у вас появится ещё один чудесный малыш. Думаю, он стоит швейцарского шоколада в три часа ночи. И даже израильских бананов.
Рэй задумчиво повертел на пальце свой перстень.
– Пожалуй ты прав. Ну… а если у неё будут близнецы? Или ещё хуже – тройня? И не надо так на меня смотреть! – Он поднял указательный палец. – Я – муж и отец, и я буду решать, скольких детей я хочу! И мне уже не шестнадцать, так что я прекрасно знаю, что я делаю!
– Прекрати, Рэй, тебя никто не обвиняет. У вас всё ещё впереди. Куча маленьких Рэев. Только сделай одолжение – постарайся исхитриться так, чтобы на свет появилась хотя бы одна маленькая Надья.
Рэй скомкал попавшийся под руку лист для заметок и запустил им в меня.
– Я тебе покажу, как надо мной издеваться, – рассмеялся он. – Посмотрим на тебя, когда твоя жена будет беременна маленьким Брайаном! Вот тогда-то ты запоёшь!
– У меня нет голоса. И планы у меня пока что другие, – улыбнулся я, расправляя пойманный "снаряд".
Рэй посмотрел на меня, хитро прищурившись.
– Ой ли? Знаешь, когда я встретил Надью, у меня было точно такое же лицо, как и у тебя сейчас. Оно называется "лицо влюблённого идиота". Чувствую, у тебя были отличные выходные. Кто же она, эта таинственная леди, которая вскружила тебе голову? Кем бы она ни была, у неё получилось сделать невозможное…
– Чёрт, Рэй, как это у тебя получается? Неужели ты действительно так хорошо меня знаешь?
Рэй самодовольно улыбнулся.
– У меня острый глаз. Так кто она? Поделись с другом тем, что у тебя на душе.
Манекенщица, актриса, писательница, телеведущая? Или ты не любишь повторяться и нашёл что-то новенькое? Это в твоём духе.
– Она помощница адвоката. У неё крошечная квартира и ни одного платья в гардеробе.
Рэй поднял голову и недоуменно воззрился на меня.
– Ты шутишь, Брайан.
Я безмолвно покачал головой.
– Да как же это тебя угораздило, а?
– Хороший вопрос, вот только ответить на него я, увы, не смогу.
– Ну да ладно, тем лучше. Такую женщину проще затащить в постель.
– А я сказал слово "постель"?
Глаза Рэя, и без того расширенные от удивления, раскрылись ещё больше, и теперь напоминали два тёмно-синих озерца. С тех пор, как шестнадцать лет назад его первая женщина сказала ему, что брюнеты с голубыми глазами – самый популярный среди представительниц прекрасного пола типаж, Рэй ни разу не усомнился в своей неподражаемости. Но глаза были предметом его особой гордости. Уверенный в том, что синие глаза – явление чрезвычайно редкое, он частенько подшучивал надо мной.
Когда я говорил ему, что глаза у меня не карие, а каре-зелёные, он неизменно отвечал: "Да-да-да, все вы так говорите – "на солнце они становятся зелёными"!".
– Скажи мне, Брайан, ты заболел, у тебя температура? Может, ты что-то не то съел?
Хочешь сказать, вы просто хорошо провели время – и ничего серьёзного?
– В принципе, так оно и было. Разве что я поцеловал её. Пару раз.
– Похоже, ты действительно влюбился. И в кого! Я от тебя такого не ожидал. Держу пари, ты уже успел подарить ей какую-нибудь чудесную подвеску с изумрудом.
– Я подарил ей чек. На довольно-таки приличную сумму.
– Сколько? Пятьсот? Семьсот? – снова прищурился Рэй.
– Три тысячи.
Он снова прижал ладонь ко лбу.
– Три тысячи долларов… ты сумасшедший. Ты чёртов сумасшедший! Нет, вы точно решили свести меня в могилу. Сначала Надья со своей беременностью, а теперь ты со своей помощницей адвоката! Я не верю, что ты дал незнакомой женщине такую сумму, Брайан. Или же ты совсем рехнулся!
– Не дал, а подарил, – поправил его я. – И мы знакомы. Уже почти неделю.
– Ладно, чёрт с тобой, – смилостивился Рэй. – Главное, чтобы ты был счастлив. Ну, она хотя бы красивая?
– Да. Очень красивая.
Рэй посмотрел на меня и тут же скорчил рожу.
– Не могу поверить, что у меня семь лет назад было такое же идиотское лицо.
– Оно у тебя такое каждый раз, когда ты смотришь на свою жену.
– Да пошёл ты, – пристыженно буркнул Рэй, потупившись.
– Честное слово. Но разве это плохо? Ты ведь любишь эту женщину.
– Да. Иногда мне хочется вырвать глаза всем этим ублюдкам, перед которыми она крутит задом.
– Вы тоже не святы, сэр, – напомнил ему я.
– Кто бы говорил, сэр? – в тон мне проговорил Рэй. – Не вы ли до недавнего времени заглядывали под каждую юбку? Так что не будем указывать пальцем – мы оба знаем, кто тут бабник со стажем.
– Вы уже доктор наук, сэр, – улыбнулся я. – А я только выбираю тему для диссертации. Вам никогда не хотелось остаться на кафедре и начать преподавать?
Думаю, у вас получилось бы.
Наш диалог прервала появившаяся в дверях секретарша.
– Джеймс здесь, сэр.
– Впусти, милая. – Рэй снял-таки ноги со стола и опять потянулся за сигаретами – обычно он курил не больше трёх в день, но в напряжённые моменты мог прикончить целую пачку. – И принеси мне почту.
Джеймс оказался человеком лет тридцати ростом как минимум метр девяносто и фигурой профессионального атлета. Костюм ему явно не шёл – я мог представить его скорее в спортивном зале, чем за компьютером в офисе.
– Знакомься, это Джеймс, мой помощник, – не без гордости представил мне гостя Рэй. – С отличием закончил один из самых престижных колледжей страны. Он переводчик. И спортсмен. Джеймс, это Брайан, помощник господина советника и руководитель отдела арабских СМИ. С отличием закончил Гарвардский университет.
Ну… и тоже, можно сказать, спортсмен.
Я решил не обижаться на "можно сказать" и с некоторым опасением пожал руку новому знакомому.
– Очень приятно, – сказал мне Джеймс и улыбнулся. Его улыбка произвела на меня приятное впечатление. Может, он и успел получить титул "Мистер Олимпия", подумал я, но улыбается очень искренне. – Я много слышал о тебе. Полковник говорит, что до тебя никто не руководил отделом так хорошо.
– Тут надо покраснеть, Брайан, – шепнул мне Рэй.
Понятное дело, шепнул достаточно громко, чтобы Джеймс это услышал.
– Я руковожу только бумажками, а не людьми, – заговорил я, бросив на Рэя испепеляющий взгляд. – Конечно, во всём этом есть что-то притягательное… но я чувствую себя не в своей тарелке. Мне гораздо больше нравится работать с господином советником.
Джеймс кивнул.
– Да, господин советник – отличный парень. Жаль, что он оставляет нас.
– Ничего, с Джо в роли советника нам будет не хуже, – снова решил позлить меня Рэй. – Ну, Брайан, надеюсь, ты настроился на совещание?
– Конечно, – ответил я с каменным лицом.
Сегодня полковник должна была официально передать полномочия советника по арабским делам новому лицу. Наш прошлый советник (и один из моих начальников) получил должность в Тегеране – и предложение оказалось настолько заманчивым, что он ен смог отказаться.
Думаю, не стоит и говорить о том, что я спал и видел себя на должности советника по арабским делам. Но скачка в карьере, похоже, не наблюдалось. Все мы знали, кому полковник и советник отдадут эти пресловутые полномочия. Их должен был получить Джозеф, один из самых приближенных к полковнику людей, магистр востоковедения и талантливейший аналитик.
Не то чтобы мы очень дружили с Джозефом – но я очень уважал его, а посему считал, что повышение он заслужил.
– У тебя кислое лицо, – заметил Рэй. – Почему?
– Может, потому, что я не выспался? – предположил я.
– Мы недавно говорили с Саймоном. – Рэй откинулся в кресле и посмотрел на меня.
– Он ужасно рад, что Джо получает эту должность.
– Джозеф. Его зовут Джозеф. А Саймон радуется потому, что эта должность досталась не мне.
– Конечно. Он бы умер, узнав, что ты общаешься с полковником больше него.
– При чём тут полковник?
Одна из секретарш появилась в комнате с двумя крошечными чашечками кофе – для меня и Рэя. После она вышла на пару секунд вернулась с третьей чашкой, которая, по всей вероятности, предназначалась Джеймсу. Судя по запаху, в чашке был зелёный чай.
Рэй закурил и сделал небольшой глоток кофе. Подождал немного – и сделал ещё один.
– У умных людей, Брайан, плохо получается делать из себя идиотов, – заметил он.
– Все мы знаем, что полковник к тебе неровно дышит – так зачем пытаться скрывать очевидное?
Я красноречиво покрутил пальцем у виска.
– Полковник? Ко мне? Ты, наверное, плохо спал сегодня ночью!
– Ха-ха. – Рэй глянул на Джеймса. – Нет, ну ты глянь. Какая бесталанная игра!
Брайан, да если бы ты ей не нравился, тебя бы тут не было.
– Как прикажешь реагировать на твои слова?
– Кого сразу после университета принимают на должность помощника советника по арабским делам, да ещё и без разговорного арабского? Правильно, никого. А тебя вдруг приняли. И через три месяца дали гибкий график. Кроме того, твоё имя постоянно у неё на устах. Она не устаёт говорить о том, какой ты замечательный, талантливый, неподражаемый. Как ты думаешь, почему?
– Вероятно, потому, что это и правда так? – начал злиться я.
Рэй с невероятно важным видом прошёлся по комнате.
– Только не кипятись. В конце концов, Брайан. Ты действительно ценный сотрудник.
К тому же, умный, темпераментный, привлекательный. У тебя есть деньги, ты не женат, хорошо воспитан. Думаю, она не просто так обратила на тебя внимание.
– Знаешь, кто ты, Рэй? Ты трепло! Неужели ты думаешь, что женщине с таким положением, тем более, замужней, нужен какой-то…
Рэй снова уселся в кресло и посмотрел на меня. В его глазах заискрилось любопытство.
– А откуда ты знаешь, что она замужем?
– У неё в шкафу стоит семейное фото.
– Да, ты действительно проводишь в её офисе много времени. Я вот этого фото никогда не видел… Может, просто не успел разглядеть?
– Всё может быть.
Один из телефонов на столе пронзительно запищал, и Рэй поднял трубку.
– Да. Вот чёрт! Представляешь, мне сказали "да пошёл ты" – и бросили трубку.
Но не успел Рэй вернуть трубку на место, как телефон запищал снова.
– Да пошёл ты сам, чёртов сукин сын! Я позвоню в центральную – и ты надолго забудешь, как валять дурака! – выпалил он на одном дыхании, после чего на его лице появилось смущённо-удивлённое выражение. – Доброе утро, полковник. Почему вы звоните сюда? Как – занят? – Рэй поправил трубку другого телефона. – Да.
Наверное, девушки вытирали пыль. Брайан у меня. Сейчас? А совещания не будет?
Хорошо. Понял.
Когда Рэй положил трубку, мы с Джеймсом дружно расхохотались.
– Ну, Брайан, так кто же выиграл доллар? – спросил Рэй с издёвкой.
Я не сразу понял, о чём он. И только потом вспомнил про их спор с Джеймсом.
Рэй торжествующе улыбнулся, а его помощник совершенно неожиданно залился краской – вероятно, он и не подозревал, что мне что-то известно о позорном пари.
– Я предлагал тебе проверить самому, – напомнил я.
– Если ты не распробовал, то у тебя есть ещё один шанс. Полковник попросила тебя зайти.
Я кашлянул, после чего откланялся и покинул офис Рэя.
В приёмной полковника не было ни одного сотрудника – обычно тут постоянно кто-то бродил. Вероятно, в такой час все ещё пили кофе. Роуз сидела на месте секретарши и читала роман Даниэлы Стил. На ней был деловой костюм, а волосы она собрала в строгую причёску – и теперь ничем не отличалась от остальных секретарш. Я в очередной раз подумал о том, что деловая одежда лишает многих индивидуальности.
– Доброе утро, – сказал я.
Роуз подняла голову и, разумеется, узнала меня. Впрочем, она изо всех сил пыталась сохранить спокойное выражение лица.
– Доброе утро. Чем могу помочь?
– Полковник у себя?
– Да, она пьёт кофе с господином советником. Как мне доложить?
– Не надо докладывать. Я могу заходить в любое время.
Роуз покачала головой.
– Нет, я обязана доложить.
Я тяжело вздохнул и поправил галстук.
– Хорошо. Скажи ей, что это Брайан.
– Брайан…?
Она вопросительно посмотрела на меня и положила руку на трубку служебного телефона.
– Руководитель отдела арабских СМИ.
Роуз убрала руку с трубки и, улыбнувшись, посмотрела на меня.
– Построишь мне глазки после совещания, хорошо, милая? Сейчас у меня нет времени.
– А оно у тебя когда-нибудь есть?
– Редко. И смотря для кого.
– Полковник отложила совещание на полчаса. Может, ты хочешь кофе? Садись.
Зайдёшь к ней через пару минут.
Я присел в одно из кресел у стола, и Роуз принялась изучать меня с видом женщины, у которой не было мужчины как минимум год.
– Можно сигарету? – попросила она.
