Текст книги "Слишком хорошо, чтобы быть правдой (2)"

Автор книги: Анастасия Эльберг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц)

– Более чем. Надо было сказать гостям, чтобы пришли в восточных костюмах.

– О да, это было бы что-то… ты не можешь работать генератором идей только потому, что идеи приходят тебе в голову слишком поздно. Ну ничего. Я доволен положением дел.

Рэй громогласно представил меня гостям.

Я почувствовал себя неуютно.

Когда мы сели за стол, то ни одного трезвого человека рядом со мной не было. Все успели немного выпить. Рэй бросил любоваться подарками и приступил к делу – начал рассказывать истории. Рассказчиком он был великолепным – все слушали, раскрыв рты. Я слышал все истории много раз – и поэтому мне стало скучно. По левую руку от меня сидела светловолосая леди, с немного отрешённым видом курившая сигарету за сигаретой (видимо, тоже от скуки), по правую – жена Рэя, которая была увлечена разговором с молодым человеком, годившимся ей разве что в сыновья.

В общем, с соседями мне не очень повезло.

Я принялся оглядывать зал.

Надо сказать, что я не был большим поклонником ночных клубов. Я посещал их разве что в периоды глубокой депрессии – тогда, когда мучительно хотелось забыться в компании незнакомых людей. Или же в такие моменты, как сегодня – я не мог отказать кому-то из коллег. Тем более, Рэю. Это бы его обидело.

Я не считал ночную жизнь изнанкой будней. Совсем наоборот. Именно в такие моменты люди вели себя естественно – не скованные офисным этикетом, деловыми костюмами и жёстким графиком. И было что-то невыразимо гадкое и отталкивающее в компаниях, передающих по кругу сигарету, в которой явно не было табака, в красивых молодых женщинах, которые вдыхали кокаин через свёрнутую в трубочку стодолларовую купюру, в парочках, которые жались в туалетах и тёмных углах. Я прекрасно знал, что большинство моих коллег – людей, максимально приближенных ко мне – без этой жизни не протянут больше недели. Увы, к ним относился и Рэй. Он ходил по лезвию бритвы – но всё в том, что рано или поздно он сорвётся вниз, у меня сомнений не было.

Пока я размышлял о своём, обстановка неуловимо изменилась. В помещении, которое и до этого было сумеречным, теперь стало совсем темно – горели только крошечные свечи на столах. Мои соседи поменяли свои позиции. Рэй (разумеется, в стельку пьяный) сидел рядом с темноволосой женщиной, которая была одета уж слишком откровенно для своего возраста, а его жена перекочевала к другому столику, и теперь наслаждалась обществом двух молодых людей с лишёнными даже намёка на интеллект лицами и телами стриптизёров.

– Видал, что отхватила? – спросил Рэй, кивнув в сторону жены. Подобная свобода в их отношениях не являлась секретом ни для кого. Впрочем, как и тот факт, что их любовь с годами становилась только сильнее. – Ну, с неё не убудет… Знакомься.

Это Джина, – представил он мне женщину. – Это Брайан. Мой коллега.

Джина с улыбкой кивнула. Ей определённо было за сорок, но пластический хирург постарался на славу.

Рэй разлил остатки водки по рюмкам.

– Ну, за знакомство, – прокомментировал он.

Мы выпили, после чего Джина переключила своё внимание на меня.

– Сколько вам лет? – поинтересовалась она.

– Двадцать шесть.

– О, да вы совсем мальчик… – Она снова улыбнулась. – Вы выглядите так, будто вам нет и двадцати трёх…

– Вы тоже отлично выглядите, – сказал я, решив, что не стоит обижаться на "нет и двадцати трёх".

Джина в очередной раз заулыбалась.

– Благодарю вас. Да, в наши дни пластическая хирургия делает чудеса… вы бы дали мне пятьдесят два?

– Нет, конечно, – ответил я, шокированный её заявлением.

– То-то. Желаю вашей жене в мои годы выглядеть так же.

– Спасибо. Но пока что я не женат.

Она удивлённо распахнула глаза.

– Вы не женаты? Не верю! Быть такого не может. Но, если вы не женаты, то почему бы вам не уделить немного внимания вашей очаровательной соседке? Она скучает в одиночестве!

Сидевшая слева от меня блондинка мило улыбнулась. Я улыбнулся в ответ – и вспомнил, что у меня есть невероятно важное дело. Я до сих пор не преподнёс Рэю подарок.

– Извините, мисс, – сказал я соседке. – Я вернусь через пару мину.

Я прошёл за кулисы, где при свете лампы, напоминающей старинный светильник, сидели две девушки. Они очень уютно расположились на мягком ковре. На столике рядом стояла бутылка коньяка, а на полу я заметил две рюмки.

Девушки курили одну сигарету на двоих.

– Не желаете ли вы станцевать для вашего господина? – спросил я.

Девушки меня явно не ждали, но за танец для их господина было заплачено наперёд.

Поэтому они, нисколько меня не стесняясь, стали облачаться в костюмы для танца живота.

Рэй оценил подарок по достоинству.

– Ну, старик, удружил! – воскликнул он. – А я-то думал – что ты на этот раз отчудачишь?

– Меня зовут Роуз, – неожиданно подала голос блондинка.

– Ты умеешь танцевать? – спросил я.

– Танец живота? – не поняла она.

– Не совсем. Под такую музыку обычно танцуют один из традиционных персидских танцев. – Я протянул ей руку. – Если не умеешь – я покажу. Это совсем не сложно.

Мы оказались единственной парой, которой взбрело в голову потанцевать. В основе танца лежали самые что ни на есть классические восточные движения, изначально направленные на то, чтобы жена смогла пробудить в муже желание и страсть – и Роуз их освоила без труда.

Я снял пиджак, она избавилась от каблуков – и через несколько минут мы стали частью представления. Медные монетки зрителей достались и нам тоже. Рэй протянул Роуз целых три монетки – и она наградила его поцелуем.

Когда танцовщицы спустились в зал, Рэй решил отличиться ещё раз. Он достал купюру и показал её одной из девушек. Та с улыбкой протянула руку и получила щедрый дар.

Рэй опустился перед девушками на одно колено.

– Вы станцуете нам ещё раз? – спросил он.

Девушки посмотрели на меня – и я показал им кредитную карточку.

– Сколько угодно, – ответила Рэю одна из них.

– Благодарю.

Рэй попытался поцеловать ноги девушки, но его ждал сюрприз. Танцовщица, видимо, осведомлённая о персидских обычаях, под одобряющий хохот наших соседей по столу влепила смельчаку звонкую пощёчину.

– Эх ты, иранист, – насмешливо сказал кто-то.

– Я не иранист, я востоковед общего профиля! – обиженно заскулил Рэй, потирая щёку.

– Целовать ноги может только муж, – пояснил я. – Это символизирует признание в любви. И полное доверие.

– К чёрту ваши ноги, – буркнул Рэй и взял со стола трубку. – Будешь?

Он открыл небольшую коробочку, достал из воротника рубашки тонкую иглу и, ловко подхватывая ей бурые комочки опиума, стал заполнять трубку.

– Нет, спасибо, – сказал я.

– Настоящий ливанский.

– Бросал бы ты эту гадость, Рэй.

– Не нуди, Брайан. Нудить все мастера. Лучше попробуй!

Я снова покачал головой.

Через минуту над столом поплыл сладковато-тяжёлый опиумный дым.

– На деньги, вырученные таким способом, они покупают оружие, – заметила Роуз.

– А ещё и деньги за живой товар, – подхватил я.

– Наверное, дают взятки "Аль Каеде", – вмешался Рэй.

– А тебе не стыдно за то, что ты этому способствуешь?

Рэй усмехнулся.

– Мне-то? Если честно, то не очень. В конце-то концов, Брайан. Не для себя же они его выращивают. У них там столько мака, что хватит на весь мир.

Роуз взяла меня за руку.

– Найдём место потише, – шепнула она мне, наклонившись к моему уху.

Рэй заговорщицки подмигнул мне, после чего снова повернулся к Джине.

– Отличный вечер, – проговорила Роуз, устраиваясь поудобнее на шёлковых подушках.

Она открыла пачку сигарет и, внимательно разглядев содержимое, достала одну.

– Что это? – поинтересовался я, принюхиваясь – дым пах чем-то, отдалённо напоминающим гвоздику.

– Попробуй – узнаешь.

– Нет-нет. Я отрицательно отношусь к наркотикам.

Роуз осторожно затянулась.

– Ты когда-нибудь курил "траву"? – спросила она.

– Пару раз, – признался я. – В университете.

– В университете все курили. Хорошее было время! – В её голосе можно было уловить мечтательные нотки.

– Да уж. Я был одним из самых прилежных студентов. Если бы кто-то узнал, как я развлекаюсь, меня тут же лишили бы и стипендии, и общежития. В лучшем случае.

Она дала мне сигарету.

– Кури. Я одна не справлюсь.

Сигарета оказалась неожиданно горькой, и вряд ли ощущения можно было назвать приятными – но за разговорами мы с Роуз совершенно незаметно докурили её. Минут за семь.

Она с преисполненным блаженства видом откинулась на подушки.

– Не думаешь, что пора домой?

– Уверена? Не ко мне ли?

– Ну не ко мне же.

– Закажи такси. А я попрощаюсь с нашим именинником. Уходить по-английски – это дурной тон.

Когда я подошёл к хозяину, он раскуривал очередную "трубку мира".

– Наверное, мы отчалим, старик, – проговорил я негромко. – Ещё раз мои поздравления.

– Рановато вы нас оставляете, – глянул на часы Рэй.

– Ещё пара рюмок – и я точно тут останусь, причём надолго.

– Наклонись-ка!

Рэй взял меня за подбородок и внимательно посмотрел мне в глаза.

– Ну и ну. Когда ты успел?

– На себя бы посмотрел. У тебя зрачки такие, будто тебе вкололи лошадиную дозу морфия.

Рэй со смехом толкнул меня в плечо.

– Ладно, бывай. Я тебе позвоню.

Пожалуй, последним моментом, который я помнил более-менее хорошо, был тот момент, когда мы с Роуз сели в такси. После этого мысли и ощущения по-предательски крепко спутались в клубок, распутать который я не мог и на трезвую голову.

Нет, с наркотиками я точно завязал. Уж лучше мучиться похмельем – но всё помнить.

На столе под чашкой с недопитым кофе я нашёл вырванный из моего блокнота листок с номером телефона Роуз. И мне почему-то стало очень тоскливо. Лучше бы она оставила мне записку с парой вселяющих надежду строк – например, написала бы, что принимает противозачаточные таблетки. Или же не записку – но какой-нибудь общепринятый сувенир-трофей вроде трусиков, которые обыкновенно оставляют подобные беглянки. Но я отлично помнил, что белья на таинственной леди не было (это она мне продемонстрировала ещё в клубе), а девушки такого поведения вряд ли любят рисковать своим здоровьем, а посему относятся к вопросам контрацепции с надлежащей серьёзностью.

Совершенно неожиданно затрезвонивший телефон отвлёк меня от мыслей.

– О, ты не спишь! Это хорошо, – обрадованно заговорил Рэй. – Как дела?

– Я отлично себя чувствую. Веришь?

– Ни капельки. Ты оставил у меня запонку, дружище. Дорогая штучка. Что это?

– Голубой сапфир. Ты уже не помнишь, что дарил мне на прошлый день рождения?

– Помилуй, Брайан. Это было почти полгода назад. Я действительно дарил тебе запонки с голубыми сапфирами?

– Нет, ты дарил мне колье и серьги. От диадемы я отказался.

– Почему тогда ты не носишь эти запонки? – обиженно спросил Рэй. – Полковник, например, иногда одевает бриллиантовую булавку для галстука…

– Сапфир – благородный камень, Рэй. Его нельзя одевать просто так.

– О, ну ладно, ладно! Как прошёл вечер? Надеюсь, ты не опозорил мои седины? Чем вы занимались?

– Чем же может заниматься мужчина вдвоём с женщиной в три часа ночи? Давай-ка подумаем вместе… Ну конечно! Мы пошли в кино!

Рэй скептически хмыкнул.

– Напились, накурились и пошли в кино. Замечательно. Ну? Она милая, да?

– Более чем. Я дам тебе её телефон. Она мне его оставила.

Тут Рэй расхохотался. Он смеялся довольно долго, и даже после того, как перестал, не мог выдавить из себя ни слова как минимум секунд тридцать.

– Ну ты и шутник, Брайан. Я тебя обожаю. Дозвониться до Роуз проще, чем ты думаешь. Достаточно поднять трубку в офисе и нажать кнопочку "Полковник – приёмная".

– Что… что это значит?

– Роуз – её новая секретарша. Полковник в ней души не чает. Представляешь, две недели работы – и уже два дня отпуска! Чтоб я умер!

Наверное, ходила по магазинам с целью купить бельё, но ничего подходящего не нашла, подумал я.

– То есть, Рэй, ты хочешь сказать, что я сначала курил "траву", а потом спал с секретаршей полковника?!

– Ага, так ты всё же с ней спал! – торжествующе воскликнул он.

– Да нет, знаешь, на самом деле мы обсуждали цены на нефть!

– Просто вчера перед уходом у тебя был такой вид, что я подумал…

– Последнее время мне кажется, что ты немного разучился думать! Ты хотя бы понимаешь, что произошло? А если полковник что-то узнает – как я ей буду смотреть в глаза?

– Да ладно тебе, Брайан. Думаю, полковник догадывается, что у тебя иногда есть личная жизнь, и ты не дурак поразвлечься.

– Ну разумеется! С её секретаршей!

Рэй тяжело вздохнул.

– Не кипятись. Кроме того, Роуз сама попросила меня посадить её рядом с тобой.

– Ах, сама попросила?! А сказать мне об этом ты не мог?!

– Что в этом такого? Можно подумать!

– Советую не приближаться ко мне неделю, Рэй. А то я быстро и доходчиво тебе всё объясню!

– Не злись, – умоляюще проговорил Рэй. – Что я могу для тебя сделать? Хочешь поехать вместо меня в Дамаск в следующем месяце?

– В понедельник я покажу тебе такой Дамаск, что ты забудешь, что это такое!

– Тогда знаешь, что? Целую неделю ты будешь обедать за мой счёт.

– Две недели.

– Что? – возмущённо завопил Рэй. – Постеснялся бы! Да твоя зарплата в два раза больше, чем моя!

– Я пошутил. Сойдёмся на кофе за твой счёт на месяц.

– Ну вот и хорошо. Кстати, мы с Джеймсом поспорили… это мой новый помощник, ты его пока что не знаешь. Я вас обязательно познакомлю. Так вот. Мы с ним поспорили на доллар. У неё силикон?

– Рэй, вам больше нечем заняться в рабочее время?

– Ты должен ответить, – убеждённо проговорил он. – Это очень важно. Вопрос жизни и смерти.

– Проверь сам. Я разрешаю.

Рэй сердито фыркнул.

– Ах так?! И это твоя дружба?! Только не ври, что не помнишь! Я иранскому лидеру верю больше, чем тебе! Может, ты врать не умеешь – но хитрец ещё тот!

– Я дам вам обоим по доллару, чтобы вы перестали валять дурака и начали работать.

Мне надо позвонить, Рэй. Поговорим позже. Хорошо?

– Завтра я, наверное, устрою коктейль. Всё цивильно, без стриптиза, опиума и "травы".

Мы все тебя ждём.

– Спасибо, но я, наверное, останусь дома. Все эти вечеринки меня немного утомили.

Кроме того, я давно не бегал. Хочу пробежаться вечерком.

– Как знаешь. В любом случае, всегда добро пожаловать. Твоё место будет свободно.

Я вышел на крыльцо и зажмурился от яркого солнца. Кошки, почуяв свободу, тоже покинули дом и теперь нежились на траве.

Я присел на ступени и, покрутив в руках сотовый телефон, набрал номер Мадены.

Она ответила почти сразу.

– Не думала, что ты позвонишь.

– Почему же? Если я беру у кого-то номер телефона, то я всегда перезваниваю.

Иначе зачем вообще брать номер? Я хотел спросить, понравился ли тебе ресторан…

– Да, очень. Брайан, я хотела тебе сказать… мне кажется, нам не стоит общаться.

Просто вчера я ужинала с Шели… в общем, ты её не совсем устраиваешь, а я не хочу, чтобы мы с ней поссорились из-за мужчины.

– Я могу узнать, что её во мне не устраивает? Внешность, привычки, взгляды на жизнь, платиновая кредитная карточка? Моё прохладное отношение к ней, может быть?

– Наверное, всё вместе.

– Что же. Очень жаль. Но я уважаю твоё решение. Мне было очень приятно общаться с тобой.

Мадена замолчала.

– Ненормальный, – наконец сказала она.

– Неужели на прощание я заслужил комплимент?

– Почему ты не можешь реагировать, как обычный, среднестатистический мужчина?

– Вероятно, потому, что твоя подруга слишком плохо меня знает, чтобы инструктировать тебя на этот счёт?

– Ты работаешь в разведке и подсунул мне "жучок"?

– Нет, я всего-навсего востоковед-арабист. Просто я прекрасно знаю, как себя ведут такие женщины. Если она и кажется тебе непредсказуемой, то лишь потому, что ты её идеализируешь.

– И всё равно – ты ненормальный. Я не знаю, зачем с тобой связываюсь.

– Если мне не изменяет память, ты решила не связываться со мной.

– Я ещё ничего не решила. И не знаю, решу ли. Но у меня плохое предчувствие.

– Если так, то могу посоветовать Игана. Ты сможешь читать его, как открытую книгу. Он действительно являет собой среднестатистического мужчину. Если я правильно понимаю, о чём ты говоришь.

– Ну хватит уже. Почему ты не спрашиваешь, что я делаю сегодня вечером?

– Думаю, для начала ты должна решить. Или я не прав? Во всяком случае, я сегодня вечером свободен. А ресторан на этот раз выбираешь ты. (Мадена) Решив извлечь из выходного дня максимум пользы, я занялась уборкой. Почистила ковёр, натёрла паркет. Уж не знаю, какой чудак-дизайнер (если он вообще когда-то тут бывал) решил сделать паркетный пол в крошечной квартире с единственной спальней, но паркет был моей гордостью. Хотя уже больше года меня не оставляло ощущение, что только из-за пола мне приходится платить за аренду кругленькую сумму.

К пяти вечера квартира сияла от чистоты. Наверное, такой чистой она не была как минимум лет десять. Теперь не было стыдно пригласить сюда гостей. Хотя вряд ли квартира произвела бы должное впечатление на гостя, который только на одежду тратит сумму, втрое превышающую мою зарплату.

Я присела на диван, вытянула ноги и открыла сигаретную пачку. Две одинокие сигареты напомнили мне о том, что денег не будет как минимум две недели, и придётся посидеть на никотиновой диете. Такую тоску на меня не наводили даже мысли о пустом холодильнике.

Я, конечно, могла попросить денег у Шели, и она не отказала бы. Но после той встречи в парке в наших отношениях что-то изменилось. Она забралась на верхушку своего Олимпа, а я опустилась на четвереньки на своей Земле, месте для простых смертных, в гардеробе которых всего одно красивое платье.

Сейчас платье было у швеи – в последние месяцы я сильно похудела, и оно висело на мне как на вешалке. Платье следовало ушить, и поэтому ни о каком ресторане не могло быть и речи – в нормальные места не пускают в джинсах и кроссовках.

Мне не хотелось думать о том, что Шели мне завидовала. Я всегда считала, что она выше всех этих глупостей. Для зависти у неё не имелось причин. Во всяком случае, если бы я была ею, то и не думала бы об этом. Чему, скажите на милость, может завидовать женщина, у которой есть всё – и карьера, и деньги, и миллион таких же мужчин, как Брайан (а то и покрасивее, понаглее и побогаче), которые потенциально лежат у её ног? И всё же она мне завидовала. Меньше всего хотелось думать о том, что ей руководят какие-то странные принципы. Или же я заставила её усомниться в том, что она достаточно красива и умна? Её невероятно раздражала лишь одна мысль о том, что какой-то мужчина не снизошёл до неё. Что же, я не виновата, что он снизошёл до меня…

Или же я снова всё сама напридумывала?

Тихий стук в дверь заставил меня вскочить. А заодно и осознать, что я не причёсана, не накрашена и одета по-домашнему. Худшее, что может увидеть мужчина – так это практически незнакомую женщину в таком обличье. Да ещё в такой ужасной квартире.

Брайан был одет довольно-таки просто – тёмные брюки-клёш и голубая рубашка свободного покроя. В кармане рубашки прятались солнечные очки – такие называют пилотскими. Как и в прошлый раз, он был аккуратно причёсан, а на его лице даже самая придирчивая женщина не заметила бы ни намёка на щетину. Но теперь он выглядел обычным молодым человеком, а не надменным аристократом, как тогда, в театре.

– Добрый вечер. – Он улыбнулся и в знак приветствия чуть склонил голову. – Я могу войти?

– Конечно. – Я отошла в сторону, пропуская его. – Чувствуй себя как дома.

Мой гость тут же примостился в кресле.

– У тебя отличная квартира! Очень уютно.

– Ты что, серьёзно? Но она же маленькая и уродливая…

– Ты так не любишь свой дом? Это же единственное место на Земле, где ты можешь создать свой маленький мирок.

Я помолчала и оглядела квартиру.

– Никогда так не думала об этой дыре.

– Но ведь тут действительно очень уютно. Тебе никогда не хотелось присесть на кухне с чашкой кофе, закурить, оглядеться и сказать с мечтательной улыбкой: "Это мой мир"?

– Теперь я задумалась над этим, – честно ответила я.

– На самом деле, в таких маленьких квартирах проще построить свою вселенную. Их легче полюбить, что ли. Я постоянно таскаю в дом всякие вещи, чтобы придать обстановке какой-то особый дух. Дух Дома. Глупо, наверное. Но я верю в то, что в каждом предмете есть что-то… живое, что ли.

– Вовсе не глупо. Мне бы хотелось увидеть твой дом.

Брайан махнул рукой.

– Увидишь. Там действительно полно всякого хлама. Иган всегда ругается, что я приношу всякую ерунду. Всего-то нашёл мне дом – и возомнил о себе невесть что.

Мы с ним так и познакомились. Но он, конечно, хороший парень. Правда, немного чудной.

– Уж не чуднее тебя, я думаю.

– Просто наши чудачества находятся в разных плоскостях.

– Может, ты хочешь кофе? Только вот молока я купить не успела…

– Это хорошо, я пью чёрный. Есть что-то ужасно пошлое в кофе с молоком. Сам не знаю, что.

Через пять минут мы молча пили кофе. Я ощущала себя немного не в своей тарелке, и мне хотелось что-то сказать. Но никаких тем на ум не приходило. У меня было такое ощущение, будто я знаю Брайана уже много лет – а старым знакомым вовсе не обязательно разговаривать для того, чтобы общаться. Иногда достаточно присутствия друг друга.

– Знаешь, мне кажется, будто я уже тут был, – заговорил Брайан.

– Не думаю, – рассмеялась я. – Что бы ты делал в таком дурацком месте?

– Нет, я серьёзно. Мне кажется, что я много раз сидел тут и пил кофе. Серьёзно.

Забавно, да? И странно. – Он посмотрел на пустую сигаретную пачку. – Закончились?

Вот, возьми мои.

– Спасибо. – Я взяла одну сигарету. – Я тоже курю "Парламент". Только тонкий.

– Ментоловый, – обречённо вздохнул он.

– Да.

– Забирай всю пачку, только сделай одолжение – не кури больше тонкий. Это ужасно.

Забирай-забирай. У меня есть ещё.

Брайан достал сигарету и отдал мне остальные.

– Надеюсь, ты решила, куда хочешь пойти? – спросил он.

– Было бы здорово пойти в ресторан, но… что-то у меня нет настроения.

Он нахмурился.

– Почему? Сегодня такой отличный вечер. Просто создан для того, чтобы съесть что-нибудь вкусненькое. Так что одевай самое лучшее платье – и мы куда-нибудь завалимся.

Я поболтала остатки кофе в чашке.

– У меня нет лучшего платья.

– Ну так совсем хорошо. Я и сам совсем не при параде. Так что можно одеть платье поскромнее…

– У меня вообще нет платьев.

– Ты что, их не любишь?

– Люблю. Даже очень. Просто у меня нет денег для того, чтобы их покупать.

Сказав это, я отвернулась и поставила чашку на стол Брайан замолчал, задумавшись.

– Тебе нужны деньги? – спросил он, наконец.

– Нет.

– Сколько?

– Я сказала, что мне не нужны деньги.

– Не помню, говорил я тебе или нет – но я не люблю, когда меня обманывают.

Я опустила голову – Мне не нужны деньги, – повторила я, и мой голос предательски вздрогнул. Только расплакаться не хватало!

– Надо же. В первый раз встречаю человека, которому не нужны деньги. А зачем ты работаешь? Для души?

– Наверное, да. Я получаю жалкие гроши – их с трудом хватает на то, чтобы купить еду и оплатить счета.

– Где ты работаешь?

– Я адвокат. То есть… Я помощник адвоката. У меня пока ещё маловато опыта.

Брайан задумчиво кивнул и снова оглядел комнату.

– Тебя устраивает такая жизнь?

– Может, хватит меня допрашивать?

– Трёх тысяч тебе хватит?

– Я не возьму у тебя ни цента.

Он приподнялся и наклонился ко мне.

– Слушай, ты когда-нибудь видела человека, у которого есть лишние деньги?

– Конечно. Он сейчас сидит напротив меня.

– Если ты действительно хочешь со мной подружиться, то советую тебе запомнить две вещи. Первое. Лишних денег у меня не было, нет и не будет. Они есть только у зажравшихся идиотов, которые потеряли счёт этим бумажкам. И второе. У меня доброе сердце, которое меня когда-нибудь сведёт в могилу. Я люблю помогать людям.

Ты можешь считать, что это – моё хобби. И мне очень неприятно, когда люди, нуждающиеся в помощи, отталкивают мою руку. Если это гордость – советую тебе засунуть её подальше. Невозможно прожить жизнь и ни разу не унизиться. Впрочем, это я не считаю унижением. А если ты думаешь, что я сошёл с ума – ради Бога.

– Но… я ведь не смогу тебе их вернуть.

– Я не банк, и кредиты я не даю, – буркнул мой собеседник, после чего достал чековую книжку и, заполнив надлежащие поля, поставил размашистую подпись. – Можешь считать это подарком, так как сегодня я имел наглость заявиться к тебе с пустыми руками. Обычно я такого себе не позволяю.

Я посмотрела на чек.

– Нет, ты точно ненормальный. Это же огромные деньги!

– Тогда их должно хватить на то, чтобы купить твою улыбку. Хотя бы на этот вечер.

Когда мы выбрались из дома, сумерки уже уступили место темноте. Город шумел до сих пор, но на другой, более ночной ноте.

С полчаса мы кружили по городу без определённой цели, после чего зашли в крошечный и неприметный бар.

– Что ты будешь пить? – спросил Брайан, рассматривая меню.

– Мартини.

– Ничего себе. Я думал, что ты приличная девушка – а ты, оказывается, пьёшь!

Какое обманчивое впечатление!

Он улыбнулся, и мы дружно рассмеялись.

– Добрый вечер, – поприветствовала нас милая темноволосая официантка.

– Мартини для леди, – сказал Брайан. – А мне принесите виски. Я бы выпил водки, – обратился он ко мне, – но после вчерашнего вечера я не могу на неё смотреть.

– А что было вчера? – полюбопытствовала я.

– Лучше не спрашивай. У моего коллеги был день рождения. Все напились в хлам.

Мне до сих пор нехорошо.

– Что ты ему подарил?

– Танец живота.

Я расхохоталась.

– Исполнил сам?

Брайан скромно улыбнулся.

– Ну что ты. Я не профессионал, я всего лишь любитель… но я учусь!

Официантка принесла нам заказ и молча удалилась.

– Всё же хорошо, что мы не пошли в ресторан, – заметил Брайан, вылавливая из небольшой миски кубик льда. – Только теперь я понимаю, что мне хотелось тишины.

Шик больших ресторанов зачастую убивает это маленькое и тихое, что люди порой хотят найти.

– Ты философ, – сказала я, подперев рукой щёку.

– Просто я вижу вещи под своим углом. Это иногда помогает выжить.

– И поэтому ты выбрал меня, а не Шели?

Брайан хмыкнул и бросил на меня немного подозрительный взгляд.

– Я могу говорить с тобой откровенно?

– Да, конечно.

– Шели мне до того напомнила мою бывшую женщину, что мне стало плохо.

– А какая она была, твоя бывшая женщина?

– Во-первых, я не ругаюсь при даме. Во-вторых, не имею привычки обсуждать подобное.

Я кивнула и сделала глоток.

– А сколько у тебя было женщин?

– Слишком много.

– Как это – слишком?

– Это плохо. На самом деле, больше всего я люблю три вещи: Ближний Восток, книги и женщин. Первых двух много не бывает. А вот последних зачастую может быть слишком много. Но я ничего не могу с собой поделать. От этих трёх вещей я не откажусь даже под пыткой.

– А ты был верен ей? Своей бывшей женщине?

– Я верен любой своей женщине. Вероятно, поэтому мне верны нечасто.

– Это, наверное, ужасно.

Брайан пожал плечами.

– Может быть, и ужасно. Но, как ты видишь, я до сих пор жив. Мне всегда хотелось понять причину этого. Зачем люди изменяют? Их что-то не устраивает в партнёре?

Но почему изменять – и, самое главное, зачем, если можно поговорить откровенно и сказать, чего не хватает, а что мешает? Неужели измена – это выход?

– Не все могут говорить откровенно, – заметила я. – Зачастую для этого нужно большое мужество. Не всегда можно открыто поведать о своих проблемах.

– Во-первых, измена – это не "своя" проблема. В отношениях вообще не может быть "своих" проблем. С того самого момента, как мы говорим человеку, что хотим быть с ним, наши проблемы становятся общими. И решать их надо тоже сообща, а не пытаться убежать от них и прыгать в другую постель. Во-вторых, мы подняли тему доверия. Я не представляю отношений без доверия – взаимного, разумеется. Какого чёрта я должен тратить драгоценные минуты своей жизни на женщину, которую я постоянно подозреваю во всех смертных грехах?

Я допила мартини и вернула стакан на круглую бумажную подставку.

– Ты когда-нибудь влюблялся?

Брайан задумался.

– Не знаю, можно ли назвать это влюблённостью. Но предположим.

– Ты был счастлив?

– Что ты подразумеваешь под словом "счастье"?

– Тебе было хорошо?

Он сделал паузу и с усмешкой посмотрел на меня.

– Нет.

– Но ты был влюблён.

– Вероятно, был.

– Я не понимаю.

– И я не понимаю. Я думаю об этом уже почти десять лет. Постоянно задаю себе одни и те же вопросы – но не могу найти ответ. Знаю, что ты хочешь спросить.

Сейчас мне двадцать шесть.

Я вздохнула.

– Тебе было шестнадцать.

– Тогда я впервые задумался о том, что такое счастье. Счастье ли это – когда тебе хорошо? Зачастую мы мыслим общепринятыми стереотипами. До того момента, как в нашей жизни происходят какие-то перемены. Ведь любые перемены, даже самые незначительные, влекут за собой внутренние изменения. Вот мы и начинаем думать о том, что однозначные вещи – совсем не такие однозначные, какими кажутся на первый взгляд. Мне было плохо. Но я был счастлив.

Некоторое время я молчала, изучая его лицо.

– Это всё очень-очень странно. Ты не расскажешь мне, кто эта женщина, правда?

– Правда. Отцепим один вагончик с гадостями из моего прошлого. Так будет лучше для нас обоих. Поезд поедет быстрее.

– И сколько таких вагончиков ты мечтаешь отцепить?

Брайан щёлкнул зажигалкой и снова положил её на стол.

– Этот я мечтаю отцепить больше всего, – заявил он. – Такой ответ тебя устроит?

– Просто мне кажется, что это немного глупо. Даже если ты забудешь своё прошлое, оно будет существовать. Мы не можем вернуться назад и прожить какой-то отрезок своей жизни по иному сценарию.

– Ты действительно хочешь это услышать? Да, я спал с женщиной своего отца.

Довольна? Я сделал тебе приятное?

Я опустила глаза.

– Можно ещё мартини?

– Разумеется. – Брайан жестом подозвал официантку. – Будьте добры, мисс, повторите заказ.

Мы молчали довольно долго.

Брайан успел допить вторую порцию виски, после чего снова обратился к официантке и попросил стакан воды.

– У вас очень утомлённое лицо, мисс, – заметил он.

Официантка получила пару зелёных бумажек и воспряла духом.

– Вы хотите что-то ещё, сэр? – спросила она.

– Две рюмки водки, мисс. Мне и леди.

– Я не пью водку, – вполголоса проговорила я, когда официантка отошла.

– Странно, что ты до сих пор сидишь со мной за одним столом. Или это потому, что я дал тебе три тысячи долларов? Впрочем… три тысячи долларов – это деньги, на которые я, наверное, смогу купить тайну. Так что я покупаю у тебя тайну. Ты, конечно, можешь отказаться – это твоё право. В конце концов, мы с тобой уже договорились о покупке улыбки на вечер.

– А ты деловой человек. И какой же должна быть тайна?

– Любой. Выбирать тебе.

– Когда мне было пятнадцать, я украла у отца золотые часы и продала их. А на эти деньги купила целую кучу нижнего белья.

– Здорово, – резюмировал Брайан. – Ну всё. К себе домой я тебя не поведу – два года назад коллеги подарили мне на день рождения золотой "Ролекс".

Я рассмеялась.

– А почему ты его не носишь?