Текст книги "Жена криминального авторитета (СИ)"
Автор книги: Анастасия Франц
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)
Глава 23
Аврора
Перед уходом Марат строго-настрого запретил мне выходить гулять с собакой после наступления темноты. И от этих слов, а точнее, от того тона, каким это было сказано, мне захотелось сделать всё наоборот. Но понимала, что ничего хорошего из этого не получится, а только сильнее разозлю дикого зверя. И тогда мне влетит по первое число. А ругаться ещё и сегодня мне совсем не хотелось. Поэтому промолчала, смотря прямо на него. Видела пристальный взгляд, сканирующий моё лицо, но ничего мой муж больше не сказал.
Зверев уехал на работу, добавив, чтобы сегодня его не ждала – будет поздно, – а ложилась спать. Я проводила мужчину и вместе с Симбой, который, виляя хвостиком, сидел всё это время рядом у моих ног, направилась в сторону кухни. Следует накормить питомца, а позже немного погулять недалеко от дома, как и попросил меня Марат.
Время тикало быстро. Покормила любимца. Сделав все дела по дому, разложив и повесив все свои вещи на полки и вешалки, я ближе к вечеру приготовила лёгкий ужин. После чего мы поднялись с собакой наверх. Симбе очень понравился дом, чему я, собственно, была рада. Да и что кривить душой, мне тоже он понравился. Стильно, не помпезно, но довольно-таки уютно, что не могло меня не радовать.
Несмотря на то, что с самого рождения я выросла, можно сказать, в богатстве и не знала нищеты, я больше люблю вот такие теплые дома, где чувствуешь себя действительно комфортно. Где можно расслабиться и ни о чём не думать. Где просто отдыхаешь душой.
И сейчас это мне как никогда нужно. Потому что я запуталась. Не знала, что делать и как реагировать на мужчину, который стал мне мужем. Он заботится обо мне, и мне приятна его забота, хоть и слегка настораживает. Настораживает его тон и приказы, будто я сижу в золотой клетке, куда меня заключили. Не имея права ни на что.
Но в то же время я не знаю, кто он такой, но от него веет чем-то родным и до боли знакомым, что когда я прикрываю глаза, то сразу вижу два бездонных омута цвета горячего шоколада, которые пристально на меня смотрят. Будто в душу заглядывают, отчего становится ещё тяжелее дышать и жить. Он вынимает из меня все чувства и сам проникает вглубь.
Даже находиться рядом с ним тяжело, но в то же время я чувствую, что могу ему доверять.
Не знаю почему, и откуда возникло такое чувство. Но я твёрдо уверена и знаю, что Марат меня никогда не обидит, и я во всём могу ему довериться. Каким-то седьмым чувством это чувствую. И поняла я это всего за одну ночь, которую мы провели с ним в одном доме, но в разных комнатах.
Откровенно говоря, это меня задело, и в голову сразу стали лезть мысли о том, что он меня не хочет. Что я не привлекаю его как женщина, и поэтому он не стал со мной спать в одной комнате, на одной кровати.
Размышляя, я лежала на кровати в спальне, куда меня поселил Зверь. Обдумывала, как себя вести с мужчиной и что говорить. Симба, свернувшись клубочком, лежал возле кровати. Тем временем снаружи уже опускались сумерки, и на небе появилась красавица-луна, которая освещала мою комнату и кровать, на которой я лежала.
Не знаю, сколько прошло времени с тех пор, как я поднялась из кухни наверх – я не замечала, продолжала ждать Марата, надеясь, что он вот-вот вернётся, и я смогу его покормить и наконец уложить на мягкую постель рядом с собой. А не на жёсткий диван, на котором он сегодня проспал. Видела я сегодня утром этот диван, отчего нахмурилась ещё больше.
Интересно, как он на нём спал, когда даже мне мало на нём места? Катастрофически мало. В голове сразу же засела мысль, что наверняка после ночи у него жутко болит спина. И хотелось подойти к нему и сделать массаж, чтобы снять эту боль. Этот его фортель, когда он ушёл в другую комнату и пытался уместиться на до чёртиков маленьком диване, меня ещё больше это расстраивал. Словно я какая-то прокажённая, и он не желает ко мне прикасаться. Обида отзывалась болью в моей груди, я подняла руку и потёрла то место, где гулко стучало сердце и больно сдавливало, кололо.
Я совершенно не понимала себя. Не понимала, что со мной происходит.
Вздохнула и, прикрыв глаза, сосредоточилась на мыслях об учёбе. Прогоняя прочь думы об этом человеке, который решил жениться на мне против моей воли, купив у родителей. Не хочу думать о нём. Совсем. Прочь из моей головы.
Всё же выходить из дома мне потребуется. Скоро зачёты в универе, а потом и сессия, которую я терпеть не могу, как, собственно, и никто из нашей группы. Несколько профессоров поставят мне зачёт автоматом, чему я была несказанно рада. Потому как на их занятиях я трудилась, так сказать, в поте лица, да и отлично написанные рефераты, а также контрольные по их предметам играли мне на руку.
Так задумалась, что не сразу услышала, как внизу входная дверь хлопнула, и послышались еле слышные шаги. Я быстро соскочила с кровати и как была – босая, без тапочек – кинулась вниз, желая встретить Марата и, если нужно, покормить.
Всё же в глубине души я беспокоилась о нём. Переживала. Но себе в этом не признавалась.
Приближаясь лестнице, которая вела вниз, я различила голоса, которые слышались всё чётче и громче. И я поняла, что Марат не один, а с компанией в виде своего друга Тимура.
Я быстро слетела вниз по ступенькам. За мной топал своими лапками Симба, не желая оставаться в комнате один. Уже внизу я взглянула в ту сторону, откуда раздавались голоса – на диване сидели двое мужчин. Оба, услышав мои с питомцем шаги, обернулись на звук.
Я увидела, как Марат поморщился, зашипел, отчего мне сразу стало обидно. И я напряглась.
– Ты почему не спишь, Аврора? – услышала грозный, но какой-то сиплый голос Марата, который в упор недовольно смотрел на меня.
– Я… – не зная, что сказать, просипела. – Я не спала. Что случилось? – сделала шаг в их сторону, обеспокоенно проговорив. Рядом уселся Симба.
– Аврора, иди спать, – хмуро прошипел и вновь поморщился.
Тимур сидел молча, только зло смотрел на друга. Я сделала ещё шаг в их сторону, не желая слушаться мужа. В груди что-то защемило неприятно, а моя интуиция буквально кричала о том, что я должна им помочь. Помочь Марату. Ему нужна моя помощь.
Чувствовала, что случилось что-то нехорошее. Я чувствовала это всем сердцем и не собиралась следовать указанию Зверева, как бы он ни злился и ни рычал на меня. А если моя помощь потребуется – я не могу просто уйти. Не могу.
Быстро преодолев расстояние между нами, не слушая мужчину, обогнула диван и вцепилась сканирующим взглядом в Марата, который одной рукой в это время держался за бок и тяжело дышал. Его грудная клетка медленно вздымалась, и при приближении к нему я заметила на лбу у него капельки пота – понимаю, что ему тяжело.
Взгляд опустился вниз, и я вскрикнула, прижав ладошку ко рту. На белоснежной рубашке виднелось большое красное пятно. Там, где держался за бок рукой Марат.
Пятно всё больше и больше расходилось по ткани, пугая меня ещё больше.
Сердце бешено забилось, а пульс участился настолько, что отдавался в висках. Ком подступил к горлу, а волнение и страх окутали всё тело и душу. Стало трудно дышать. Перед глазами внезапно появилась пелена, и меня слегка повело, но я усилием воли удержалась на ногах, не желая проваливаться в обморок.
– Что случилось? – чувствую, как всю меня начинает трясти, колотить, и голос срывается.
– Ничего, маленькая царапина, – хрипит Марат, и я теперь вижу, как тяжело ему даётся разговор.
Он вновь морщится и крепче прижимает руку к окровавленному боку. Перевожу взгляд на Тимура, который всё так же хмуро и недовольно смотрит в сторону своего друга. Но молчит, ничего не говорит. Понимаю, что разговор у них был, но этот упёртый осёл не слушает его. Что ещё больше меня раздражает и злит.
– Царапина?! – вскрикиваю. – Царапина? – уже не сдерживаясь, кричу. – Да у тебя вся рубашка в крови! – голос повышается и из-за страха и волнения начинает дрожать и хрипеть. – Нужно вызвать «скорую»! – тут же подрываюсь, желая как можно быстрее отыскать свой телефон и набрать номер «скорой», но меня тут же хватают за запястья, не давая сдвинуться с места.
Сердце бешено стучит.
– Не смей! – прикрикивает Марат, но потом хрипит, кашляет и сгибается от боли.
Я ахаю и подрываюсь к нему ближе. Падаю рядом с ним на диван.
– Я найду аптечку, – слышу голос Тимура, но не обращаю на него никакого внимания.
Всё моё внимание и взгляд обращены только к одному-единственному человеку – моему мужу, которому необходима сейчас моя помощь.
Чувствую, как глаза начинают щипать. Зажмуриваюсь и чувствую, как по лицу катятся слёзы, а я сама всхлипываю. Мои руки тянутся к Звереву. К той руке, которой он зажимает рану. Меня всю трясёт, мне страшно, но я всё равно прикасаюсь к ране, и тут же мои пальцы окрашиваются в красный цвет.
Сжимаю своей рукой его и поднимаю взгляд, встречаясь с глазами своего мужа, который всё это время пристально смотрит на меня. Взгляд потухший, уставший, и я чувствую его боль, будто это у меня сейчас рана и мне больно.
Зверев тянется другой, свободной рукой к моему лицу и смахивает с щёк дорожки воды.
– Не плачь, Аврора, – тихо и как-то нежно шепчет, сталкиваясь своим лбом с моим, но руку всё так же держит на моей щеке – не отнял, а только сильнее прижался к ней.
Я трусь об его ладонь и прикрываю глаза, вновь всхлипывая.
– Дурачок, – голос хрипит. – Больно?! – открываю глаза и смотрю в горячий шоколад, который обжигает, но не ранит меня. Спрашиваю его тихо.
Марат качает головой и вновь морщится. Мои пальчики другой руки тянутся к шее мужчины, зарываются в его шикарные волосы и нежно выводят замысловатые узоры на затылке. Пытаюсь его успокоить и хоть как-то отвлечь от боли, что он чувствует.
В голове стучит набатом вопрос о том, что случилось? Почему он в таком состоянии? И страх подбирается ещё ближе к моему сердцу, сковывая его в прочных цепях.
Не сразу замечаю, что мы уже не вдвоём в гостиной с Маратом – рядом маячит Тимур с аптечкой. Отрываюсь от мужа и смотрю на друга Зверева, в глазах которого волнение и ярость.
– Спасибо, Тимур, – говорю, но голос вновь подводит, и получается только лишь просипеть.
Тот только качает головой и хмуро смотрит на друга, который уже откинулся на спинку дивана и прикрыл глаза. Но руку с бока не убрал. И с каждым вздохом вздрагивает и морщится. Отчего у меня сердце ещё больше сжимается. И дышать становится ещё тяжелее.
– Нужно вытащить пулю, – говорит Тим, но смотрит при этом на меня.
Руки начинают ещё сильнее дрожать. Громко сглатываю и вся сжимаюсь. Пуля… Пуля? Пуля?!
Я вновь всхлипываю, не понимая, что происходит и что мне делать. Слёзы вновь текут, только уже не прекращая. Смахиваю их окровавленной рукой, и перед глазами всё размыто.
– Рори, тебе нужно собраться, – мужчина присаживается рядом с Маратом, который всё это время не проронил ни одного слова, отчего я понимаю, что ему ещё хуже, чем я думала.
Я киваю и тяну пальчики к груди своего мужа, дабы снять мешающую рубашку. Пальцы дрожат, а слёзы текут, но я не обращаю на них никакого внимания. Сейчас главное – Марат. Всё остальное потом.
Осторожно одну за одной расстёгиваю мелкие пуговицы на рубашке мужа. Убираю его руку, которой он придерживал рану, отчего он морщится и рычит. Поглаживаю его кожу, чтобы успокоить, и опускаю взгляд вниз, на тёмно-красное пятно на его боку, и внутри всё ещё сильнее сжимается, и хочется реветь во всё горло и бить руками об пол. Сцепить пальцы рук до такой степени, чтобы на коже остались следы от ногтей.
Мне больно смотреть и видеть тело Зверева таким: беспомощным, больным, с огромной раной и кровью на боку.
Не могу сдержаться и вновь всхлипываю.
– Аврора, соберись! – кричит Тимур.
– Не кричи на неё, – тут же слышу слабый, тихий, но твёрдый голос Марата, а я машу головой, сбрасывая чёртовы слёзы с лица.
Тим прав: я должна собраться, потому как это важно. Очень. Я должна помочь своему мужу, а не истерить.
Друг Зверева всё это время копошится в небольшой аптечке, вынимая всё самое необходимое, и приступает к делу, прося меня обработать рану и вокруг неё, дабы не занести никакую заразу. Дрожащими руками я стараюсь аккуратно выполнить всё, что требует мужчина. А потом он сам вынимает пулю – я на это всё не смотрю, но крепко держу руку Марата, который тяжело дышит и рычит, но сильно сжимает мои пальцы. Словно боится, что я исчезну. Мне больно, но я этого не замечаю, переживаю за него.
Глава 24
Аврора
Спустя полчаса после того, как Тимур вынул из раны Марата пулю и зашил её без каких-либо обезболивающих – отчего моё сердце ещё больше наполнилось болью и страхом, – он исчез. Перед уходом попросил ему завтра с утра позвонить, вбивая свой номер в мой телефон, и сказать, как себя чувствует пациент.
Я кивнула. Да, впрочем, я и сама собиралась позвонить и всё рассказать, потому как видела, что мужчина переживает за друга.
Несколько раз пыталась разузнать у него, что же всё-таки произошло. В ответ на меня хмуро смотрели и сказали лишь единственную фразу:
– Обо всём тебе расскажет сам Марат. Если, конечно, посчитает нужным.
От его слов я ещё больше напряглась. Всё это мне дико не нравилось. Все эти тайны, то, что сам муж запрещает мне выходить поздно из дома, да и вообще выходить. А теперь ко всему добавилось ещё и его ранение, которое острой болью отзывается глубоко в душе. Всё это настораживает, и я не знаю, как реагировать на всё это.
Но чётко понимаю, что я должна знать всё, что происходит. Потому что не могу жить в неведении. Переживая каждый день и ожидая, что он вновь придёт домой с ранением. Если вообще придёт…
От последней мысли я вздрагиваю. Вся сжимаюсь, а тело наполняется страхом, дикой болью, и становится так страшно его потерять и до невозможности больно. Страх потери окончательно выбивает меня из колеи, колени подкашиваются, и я на мгновение приваливаюсь к стене и тяжело дышу, потирая ладонью область в районе сердца, ощущая невыносимую, тянущую боль. Меня вдруг накрывает острая тоска, глаза сами собой наполняются слезами. Что я буду делать без него?..
Но тут же я понимаю, что сейчас нужна ему – и мне надо быть сильной. Глубоко вздохнув, выпрямляюсь и смахиваю ненужную соль с глаз. Ещё ничего не случилось, так значит, прочь истерики! Я отгоняю все плохие мысли из своей головы и направляюсь к дивану, где всё это время лежит мой муж. Мой муж!.. Впервые я по-другому начинаю думать о нём, о нашем браке…
Трогать Марата мы не стали, потому как швы могут разойтись, а это нежелательно. Совсем. Поэтому оставили его лежать на диване в гостиной. И я твёрдо решила сегодня остаться с ним рядом.
Марат лежит на диване с закрытыми глазами. Его грудная клетка тяжело вздымается, и само дыхание очень тяжёлое. Он морщится и слегка постанывает – ему больно. А я ничем не могу помочь. И это будто убивает меня. Ничего не могу сделать, чтобы облегчить его боль. И от этого становится ещё гаже внутри, чем было.
Приседаю на корточки возле него. Ладонь тянется к его обнажённой груди и к повязке на его боку. Пальцы до сих пор ещё трясутся от пережитого стресса. Впрочем, и сейчас я чувствую, как ком в горле мешает мне нормально дышать. Мне тяжело сдерживаться, потому что больно видеть ту картину, которая развернулась перед моими глазами.
Несмотря на то, что особо не знаю этого человека как мужчину, да и вообще… Мне всегда казалось, он сильный мужчина, который ничего и никого не боится. Что он всё и всегда выдержит. Что с ним ничего никогда не случится.
Но это совершенно не так, и сейчас я чётко это вижу.
Пальцы нежно касаются края марлевой повязки, которой я аккуратно обвязывала его крепкое тело. Марат тяжело дышит, а я бережно поглаживаю его грудь, чтобы успокоить.
– Аврора, – слышу тихий хрип мужа.
Перевожу взгляд на его лицо. Глаза его до сих пор закрыты, губы чуть приоткрыты. Тяжело выдыхает.
– Я тут, Марат. Тут, – говорю тихо, но так, чтобы он услышал.
– Не уходи, – вдруг просит он. Ему тяжело говорить, губы пересохли, голос хриплый и будто надтреснутый. Не глядя, он поднимает руку и слегка сжимает мои пальцы.
И я не могу ему отказать. Не знаю почему, но не могу. Что-то внутри меня не даёт этого сделать. И я подчиняюсь своим чувствам, отключаю мозг и все другие части тела.
Сейчас я нужна ему, а значит, я должна быть рядом.
Усаживаюсь рядом с диваном таким образом, чтобы в любой момент увидеть изменения в его лице и услышать его голос. Немного неудобно, но я не обращаю на это никакого внимания. Просто я должна быть рядом. Или просто хочу.
Мои пальчики зарываются в его шикарную тёмную шевелюру и начинают гладить, перебирать пряди. Мой муж слегка стонет, но уже как-то по-другому. Словно ему приятны вот такие мои касания и пальчики в его волосах. На губах проскальзывает лёгкая улыбка, но я тут же её прячу.
Неожиданно слышу недалеко громкий лай Симбы. Поворачиваю голову в ту сторону и грозно смотрю на любимца.
– Тихо, Симба. Пускай Марат поспит. Ему нужен отдых и сон.
Моё чудо словно понимает меня: смотрит на мужчину, потом переводит на меня взгляд и строит виноватые глазки. Потом поднимается и приближается к нам, устраиваясь рядом с моими ногами, свернувшись вновь в клубок, как он всегда любит делать.
Свободной рукой я касаюсь рыжих кудряшек – поглаживаю шёрстку. А потом вновь обращаю свой взор на своего мужа, который, кажется, уснул. Ещё пару раз провожу пальчиками по волосам и убираю. Но не тут-то было – моё запястье резко, но осторожно перехватывают.
Вздрагиваю и смотрю на запястье, удерживаемое крепкой рукой Марата.
– Аврора, не уходи, – он снова хрипит и кашляет.
– Я тут, мой хороший. Я не ухожу, – говорю тихо в ответ и обхватываю его голову уже двумя руками и, чуть приподнявшись, быстро и легко касаюсь своими губами его разгорячённой кожи.
Касаюсь пальчиками его лба – горячий.
Быстро поднимаюсь, но мне не дают даже сделать шаг. Марат крепче сжимает моё запястье, не желая меня от себя никуда отпускать.
– Аврора…
Его голос хриплый, тихий, отчего я ещё больше начинаю беспокоится. Тимур сказал никуда не звонить, но лучше присматривать за ним постоянно, пытаться сбить температуру, если будет повышаться. Поэтому я хотела сходить на кухню, смочить прохладной водой полотенце и обтереть лицо и грудь мужчины.
– Я никуда не ухожу. Только отойду на несколько минут. Я приду быстро…
Успокаиваю его. Пытаюсь говорить мягко, спокойно, но достаточно настойчиво, давая понять, что я рядом, но мой уход нужен. И моё запястье отпускают, но чувствую, что делает это мой муж через силу.
Иду в сторону кухни, быстро нахожу нужный предмет и смачиваю прохладной водой, чтобы немного сбить температуру и обтереть тело и капельки пота, что стекают по его виску. Видно, что ему тяжело справляться с болью. Но он настолько упрямый и сильный, что борется с этим и не говорит, насколько ему плохо.
Да, он мужчина, но даже ему иногда нужно быть слабым, чтобы о нём позаботился кто-то другой.
Возвращаюсь обратно. Симба поднимает на меня взгляд, но видя, что это я, вновь опускает голову, пряча нос в лапах. Он тоже устал и хочет спать.
Присаживаюсь на своё место, где ещё мгновение назад сидела, и осторожно начинаю обтирать сначала его лицо, а потом перехожу и на мускулистую, рельефную грудь Марата.
От соприкосновения прохладного полотенца с горячей кожей муж вздрагивает и пытается нащупать одеяло, которого в помине тут нет, чтобы укрыться.
– Аврора, не надо, – хмурится и пытается отвести мою руку от его тела. Но я не позволяю этого ему сделать.
– Марат, у тебя температура, и тебе немного нужно сбить её.
Но он меня не слушает, вновь и вновь пытается отодвинуть полотенце от себя, не давая мне его обтереть. Я хмурюсь и продолжаю с ним бороться. Несмотря на то, что он в таком состоянии, силы у него побольше, чем у меня.
Рядом с ним я чувствую себя очень маленькой и хрупкой девушкой. А он такой большой и сильный.
– Марат, прекрати! – теряя терпение, прикрикиваю на него. – Я волнуюсь за тебя, – это уже тише.
И последние мои слова производят на него нужный эффект. Муж опускает свою руку на диван и тяжело вздыхает, соглашаясь на все мои манипуляции. Я расслабляюсь немного и продолжаю обтирать его грудь.
Марат морщится, но стоически выдерживает пытку, которая ему явно не по вкусу.
После процедуры я откладываю полотенце и беру его горячую руку в свою, бережно поглаживаю, повторяя про себя, что всё будет хорошо. По-другому просто не может быть.
За всю ночь несколько раз сменяла полотенце. Ближе к утру его дыхание выровнялось, дышать стал медленно и ровно, что не могло не радовать меня. Больной медленными, но верными шагами идёт на поправку. Да и температура спала, хоть и не до конца.
Всю ночь я не сомкнула глаз, хоть и страшно хотелось спать. Глаза просто слипались, но я стоически сидела возле своего мужа, отходя лишь всего пару раз за ночь. Всё это время я хотела находиться с ним рядом. И если с ним что-то случится, я сразу приду ему на помощь, хоть и в этом ничего не смыслю. Но что-то всё же смогу сделать.
Лишь под утро не смогла сдержаться и глаза прикрыла, опустив голову рядом с рукой Марата, держа его пальцы в своих, не желая отпускать.
Разбудило меня лёгкое и нежное прикосновение пальцев к моему лицу. Мои ресницы затрепетали и в секунду распахнулись. На меня, чуть улыбаясь уголками губ, смотрел Марат. Я тут же подскочила, но меня вновь задержали – мои пальцы, что ночью сжимали руку мужчины, оказались в плену его ладони.
Я упала вновь на место и почувствовала в затёкшем теле лёгкую боль. Немного поморщилась. Всё же уснула, когда должна была пристально следить за состоянием мужчины. Дурочка.
– Как ты себя чувствуешь? – голос после сна был хриплый.
Прочистила горло и вновь обратилась к нему.
– Болит? Да?! Нужно дать тебе обезболивающее! – начала вновь вставать, суетиться.
– Аврора! – прикрикнул на меня Марат, но не получилось так грозно, как и прежде. – Успокойся, пожалуйста.
Его пальцы рук поглаживали мою кожу, и поначалу я на этот жест даже не обратила внимания. Будто так происходит всегда. Что меня немного удивило.
Мой взгляд опустился на наши руки. Сердце забилось быстрее, а по телу растеклось приятное тепло и нежность от этого движения Марата. В нём чувствуется какая интимность. Что-то до боли родное, непохожее ни на что другое.
Глубоко вдохнула и выдохнула, на мгновение прикрыв глаза. А потом подняла на него взгляд, и в ответ увидела в его глазах теплоту и благодарность.
– Иди ко мне, – просит тихо и тянет за руку к себе.
– Не надо.
Стопорюсь. Качаю головой. Места мало на этом диване, а у него рана. Ему больно. Не хочу причинить ему боль.
Но тот упрям и тянет меня на себя сильнее, хмуро смотрит. Вот же упрямец!
– Здесь мало места. И у тебя рана, – предпринимаю последние попытки его остановить.
Но куда уж мне тягаться с ним.
– Аврора, просто иди ко мне…
И голос такой, что я просто не могу ему перечить и аккуратно сажусь на диван возле него. Но и этого мужчине оказывается мало. Марат медленно и аккуратно ложится на уцелевший бок и тянет меня на себя. Качаю головой и легко улыбаюсь.
Укладываюсь осторожно, ближе к краю дивана, рядом с мужем. Но, похоже, и этого ему мало. Зверев сгребает меня в охапку, прижимает к своей пострадавшей груди. Его рука оказывается на моей талии. Аккуратно и бережно проводит вверх и вниз, распространяя простым жестом мурашки по моему телу.
Тяжело выдыхаю и утыкаюсь своим лбом в его грудь, кладу ладонь аккуратно на его обнажённую кожу. Прикрываю глаза. Вдыхаю его запах, и всё внутри меня расслабляется. Становится намного легче дышать, чем прежде. Моё беспокойство и страх, что с мужчиной может что-то случиться, постепенно проходит. Но до конца не исчезает.
Чувствую на своей макушке лёгкий поцелуй, и меня ещё крепче прижимают к себе.
– Спи.
Слышу хриплый голос над ухом. И, повинуясь этому голосу, прикрываю глаза и отправляюсь в царство морфея, прижимаясь крепче к своему мужу. В ответ же чувствую, как объятия усиливаются, а затем лёгкое и нежное касание его пальцев на моей спине.
