Текст книги "Жена криминального авторитета (СИ)"
Автор книги: Анастасия Франц
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)
Глава 25
Аврора
Проснулась я, чувствуя на себе пристальный, нежный, но внимательный взгляд. Открывать глаза мне совсем не хотелось, потому как в тёплых и надёжных объятиях так было хорошо и спокойно, что из этого кокона не хотелось вылезать.
Хотелось уткнуться носиком в твёрдую и сильную грудь, спрятаться от всего мира. Вдохнуть запах и вновь окунуться в лёгкую дремоту. И чтобы меня продолжали вот так же обнимать и никуда не отпускали бы.
Неожиданно, так, что я вздрогнула, на мою щёку опустилась рука и легко провела по коже. От этого движения я задохнулась, и мои губы слегка приоткрылись. И на них тут же опустились шероховатые подушечки пальцев. Бережно провели сначала по нижней губе, потом по верхней.
И тут я не сдержалась. Распахнула веки и уставилась на руку, что так близко находилась от моего лица. Слишком близко. Подняла взгляд вверх, столкнувшись с шоколадными глазами, которые смотрели на меня, будто изучая каждую мою чёрточку, запоминая.
Потом мой взгляд опустился вниз. Туда, где лежала моя ладонь – на сильной, широкой и мускулистой груди моего мужа. Причём обнажённой груди, отчего я зарделась. К щекам подступил жар, а мне стало немного стыдно. И я попробовала отодвинуть руку. Но и тут мне не дали сделать то, что я хотела.
Мои пальцы прочно накрыла мужская большая ладонь, полностью скрывая мою маленькую ладошку.
Вновь подняла голову вверх.
– Как ты себя чувствуешь? Болит?! – спрашиваю, опуская взгляд на перебинтованную грудь, и потом вновь поднимаю глаза на лицо своего мужа, чтобы распознать его эмоции и понять, что он действительно чувствует.
– Нет, – отвечает мне, а голос тихий, хриплый.
Но вижу, что слегка морщится, и мне не нравится, что он скрывает от меня свои чувства. Хоть и понимаю, что он мужчина и не привык жаловаться кому бы то ни было, хоть это и будет его законная жена. Ох, уж эти мужчины.
– Хорошо, – киваю. – Нужно приготовить завтрак. Ты голодный? – спрашиваю. Хотя и так понятно, что да. Но мне нужно хоть что-то сказать, чтобы растворить между нами эту неловкость и лёгкое напряжение, которое я чувствую.
– Да. Не помешало бы поесть, – отвечает, но от меня взгляда не убирает.
– Хорошо.
Тихо отвечаю ему, но почему-то продолжаю всё так же лежать с ним рядом, в его объятиях, в которых так тепло, надёжно и хорошо, что просто не хочется вылезать из этой норки. Но нужно.
Поэтому, пересилив себя, всё же слегка отклоняюсь и пытаюсь подняться. Спать на диване не особо удобно. Особенно если спать вдвоём. Но по крайней мере лучше, чем на полу, согнувшись в неудобной позе.
Нехотя, но всё же Марат отпускает меня, и тут же моего тела касается холод, отчего я повожу плечом, пытаясь удержать это тепло. Но оно исчезло и не захотело ко мне возвращаться.
Неожиданно тишину и гостиной разрезает телефонный звонок. Вздрогнув, поворачиваю голову в ту сторону, где оставила вчера свой мобильный – на небольшую стеклянную столешницу журнального столика.
На дисплее высветился незнакомый номер телефона. Интересно, кто же это?
Взяв телефон, провела по экрану, принимая звонок.
– Да.
– Рори, привет. Это Тимур, – услышала из динамика приятный мужской голос.
Меня мгновенно отпустило внутреннее напряжение. Не знаю, чего я так боялась, но из-за вчерашних событий чувствовала тревожность.
– Привет, Тим, – проговорила и повернулась к Марату, который пристально за мной следил после того, как я приняла звонок.
После моих слов он шумно выдохнул, и я поняла, что он был напряжён не меньше, чем я. Интересно почему?
– Как там наш больной? – отвлёк меня от своих мыслей голос Тимура.
– Всё хорошо. По крайней мере, он так говорит. Дать ему трубочку?
– Не нужно. Я сам позже ему позвоню. Сейчас особо времени нет. Ты потом смени ему повязку.
– Хорошо. Сделаю всё в лучшем виде.
Впрочем, я и сама собиралась обработать рану и перевязать.
Сказав, что потом ещё перезвонит, Тим быстро попрощался и сбросил вызов. Я, положив телефон на прежнее место, где он и лежал, сделала шаг по направлению к кухне. Меня остановил хмурый, недовольный голос.
– Что хотел Тимур?
– Спросил, как ты себя чувствуешь и просил перевязать рану, хоть я и сама это собиралась сделать. Сказал ещё, что сам потом перезвонит тебе, – ответила, не оборачиваясь.
В ответ ничего не услышала и направилась готовить завтрак. При этом позвала Симбу с собой. Малыш тоже проголодался. От нас с мужем ни на шаг не отходил. Только когда я позвала, он встал и, виляя хвостиком, пошёл за мной.
Через полчаса завтрак был готов, но завтракать на кухне я не собиралась, поэтому всё необходимое перетащила на тот стеклянный столик в гостиной. Муж всё время смотрел на меня внимательно и удивлённо.
– Мы будем есть здесь? – спросил у меня, когда уже во второй раз я уходила с пустыми руками из гостиной, а возвращалась с едой.
– Да. Тебе нежелательно вставать. Швы могут разойтись. Поэтому сегодня мы поедим здесь.
Мужчина кивнул, но всё так же пристально следил за каждым моим движением.
Когда всё необходимое было на столе, я подала завтрак Марата ему в руки. Сама же села в кресло, взяв свою порцию.
Ели мы в тишине. Но она не напрягала, не раздражала. А наоборот, была уютной и теплой, отчего мне захотелось всегда вот так проводить время рядом с этим мужчиной. С ним было по-разному, но я чётко понимала, что он никогда не даст меня в обиду и сам не обидит.
Когда завтрак был съеден, а чай выпит, я взяла всю грязную посуду и направилась вновь на кухню. Быстро вымыла всё грязное, поставила в сушилку и вновь вернулась к мужу в гостиную, где он меня ждал, лёжа всё там же.
– Давай я сделаю перевязку, – сказала, подойдя к нему.
Марат кивнул, осторожно и медленно поднялся с дивана. Сел, облокотившись о мягкую спинку. Взяв небольшую аптечку, вынула всё необходимое и приступила к процедуре. Делала всё осторожно и аккуратно, чтобы не причинить мужу боли, но всё же иногда краем глаза замечала, что он морщился, хоть и пытался сдержаться, не выдавая своего состояния.
Через двадцать минут грязные бинты в крови я выкинула, поменяв на чистые.
– А теперь отдыхай, – проговорила и встала, но моё запястье, как и вчера, мягко, но настойчиво оплела большая рука.
– Останься. Нам нужно поговорить.
– Тебе нужно отдыхать, Марат. Поговорим потом.
Марат хмурится, сводит брови вместе и качает головой. Слегка тянет на себя, заставляя меня опуститься на своё прежнее место, где до этого сидела.
– Нет. Мы поговорим сейчас. Хватит откладывать всё на потом.
Тяжело вздохнула и всё же подчинилась – аккуратно села на диван рядом с Зверевым. Мне было интересно, о чём он хочет со мной поговорить. Ума не приложу.
– Твои родители сказали, что ты не помнишь некоторые события из своей жизни.
– Да, – подтвердила, кивая. – Это случилось после того…
Но я не договорила, замявшись. Мне неприятно об этом говорить. А тем более вспоминать. Хватает и того, что вижу кошмары во снах, просыпаясь каждый раз с капельками пота на лице, сбившимся с ритма сердцем и страхом, пронзающим всё моё тело, что это вновь и вновь произойдёт.
– Не договаривай. Я знаю, – мягко мне говорит, и его пальцы бережно водят по моему запястью – гладят, принося успокоение, теплоту и расслабленность.
Между нами повисает минутная тишина, а потом он добивает меня. Его слова попадают мне прямо в сердце.
– Это я тогда тебя спас.
– Что?!
Вскрикиваю, но получается как-то хрипло и еле слышно.
То, что я сейчас слышу, правда? Да нет, этого просто не может быть. Я бы помнила, знала. Да мне бы родители рассказали об этом. Но…
Резко вскидываю взгляд. Смотрю прямо в глубину его чарующих глаз шоколадного оттенка. Всё глубже и глубже проникая.
Глаза. Его глаза. Те, что также каждую ночь мне снились, пытаясь уберечь меня от опасности. Которые закрывали, не давая пробраться моим страхам и боли внутрь.
И я вспоминаю. Да, это они меня спасли. Они дали мне жизнь.
Рука непроизвольно тянется к лицу Марата. К уголкам глаз, где вижу еле заметные морщинки. Касаюсь их. Мой муж смотрит на меня, не отрываясь, пристально, внимательно.
Качаю головой.
– Да. Это ты. Твои шоколадные глаза, – голос тихий, а сердце сбивается и вновь начинает биться, набирая обороты. – Ты меня спас, – повторяю, чувствуя на своих губах солоноватый вкус.
Облизываю нижнюю губу и прикусываю её.
– Ты. Это был ты.
Сбивчиво шепчу, а Зверев на это только кивает. В голове сумбур и ничего не укладывается, но я чётко теперь понимаю, что он меня спас. Марат Зверев, мой муж, меня спас.
Тяжело выдыхаю, прикрываю глаза и уже двумя руками тянусь к мужчине. Обнимаю его, утыкаюсь в шею, глубоко вдыхаю его запах.
Руки Марата обхватывают мою талию, притягиваю к себе, крепче обнимая.
– Но это ещё не всё, девочка, – шепчет мне на ухо, а его большие и крепкие ладони гладят мою спину.
Я отрываюсь от него немного, не понимая, о чём он говорит. Вопросительно на него смотрю.
– Это было чуть раньше. И именно этот кусок своей жизни ты забыла. С одной стороны, это хорошо, но с другой – плохо. Лучше бы я тогда умер, ведь тогда бы с тобой ничего не случилось, – объясняет мне, но я ничего не понимаю.
Хмурюсь от его последних слов, которые пронзают сердце резкой стрелой, колют болью, отчего дышать становится всё тяжелее и тяжелее. О чём он вообще говорит? Он обвиняет себя в том, что случилось со мной? Почему? Нет. Он не может быть ни в чём виноват. Кто угодно, но не он.
Он же спас меня.
– О чём ты, Марат? Я тебя не понимаю, – качаю головой.
Глава 26
Аврора
Я не понимаю, что вообще происходит и о чём говорит мужчина. В голове крутятся непонятные обрывки прошлое, я пытаюсь ухватить и понять, что имеет в виду мой муж. Но сердце сжимается в тиски от его слов, которые колют, царапают душу.
– Марат, о чём ты говоришь? – повторяю я дрожащим голосом и сжимаю пальчики в кулаки.
– Меня тогда пытались убить. Но ты спасла меня, девочка, – говорит серьёзно и смотрит в глаза. – Ранение. Тяжелое. Буквально почти в миллиметре от сердца.
Ахаю от его слов, и пальчики руки прикасаются ко рту, прикрывая судорожный стон, что слетает с губ.
– Ты меня спасла, – повторяет, а его рука тянется к моим волосам и заправляют прядь волос за ухо, при этом его пальцы вплетаются мне в пушистые копну, придерживая за затылок. – И из-за этого поплатилась. Из-за меня тебя изнасиловали. Я в этом повинен. И даже в том, что за тобой следят и желают убить, а я, чёрт возьми, не могу ничего с этим поделать.
Произнося последние слова, мужчина рычит, сцепив челюсть так, что желваки на скулах ходят ходуном, а глаза наливаются кровью, будто он прямо сейчас готов убить того, кто повинен в моих страданиях.
– Прости, девочка, – соприкасается своим лбом с моим и выдыхает ещё одно “прости”, из-за которого по моим щекам бегут слёзы и падают вниз.
– Прости… Прости… прости, – повторяет как заведённый, опаляя моё дыхание своим, но уже двумя руками обхватывает мою голову, будто не желает, чтобы я хоть на миллиметр от него отодвигалась.
Сердце сжимается ещё сильнее от его слов, от того, что он – сильный, здоровый мужчина – просит у меня прощения. Я не помню, что тогда произошло. Белый лист. Но чёрт возьми, Зверев не виноват. Это было моё решение, и только я несу за него наказание, но никак не он.
Обхватываю своими ладонями его голову и вжимаю в себя ещё сильнее.
– Не говори так. Не надо, – говорю полушепотом, почти соприкасаясь своими губами с его. – Не проси прощения. Не говори о том, что лучше бы ты умер, чем я спасла тебя. Я не помню этого фрагмента жизни, но если бы это повторилось, я бы сделала то же самое. Не говори так больше. Я не хочу слышать это, – сбивчиво шепчу, прикрывая глаза, судорожно целую в его губы, не понимая и не помня себя. – Я хочу, чтобы ты был рядом. Со мной. Здоровый и невредимый.
А потом обнимаю его за шею своими тоненькими ручками, прижимаясь всем сердцем к его широкой и сильной груди, утыкаясь лицом в шею, вдыхая его запах. А слёзы в это время всё текут и текут, не прекращаясь.
Сильные руки перемещаются ко мне на талию и спину, сжимая в своих тисках всё сильнее и сильнее.
– Девочка моя. Аврора, – шепчет на ухо и целует чуть ниже, а меня от этого действия будто простреливает тысячами вольт, а с губ вот-вот сорвётся стон, но я прикусываю нижнюю губу, не желая, чтобы он сорвался.
– Я всегда буду тебя защищать. Я убью того, кто это сделал с тобой. Я тебе обещаю, – даёт клятву, а у меня от неё сердце в пятки уходит.
Отстраняюсь от мужчины и заглядываю в его глаза. Качаю головой.
– Нет. Нет. Ты не должен. Не лезь, не трогай их. Прошу, Марат.
А потом меня вдруг осеняет, и я вскрикиваю, округляю глаза и шокированно смотрю на своего мужа. Перевожу взгляд вниз, на его рану, потом вновь смотрю в его глаза и вновь вниз.
– Это этот человек в тебя стрелял? – дрожащим, охрипшим голосом спрашиваю и заглядываю в его глаза, не желая, чтобы он мне сейчас соврал о том, что это не так.
Мозаика в моей голове вдруг складывается, и от того, что приходит в мою голову, страх сковывает, пронзает острым кинжалом, не давая глубоко вздохнуть. Лишь прерывистый вздох срывается с моих губ.
– Я хочу знать. Это так? Это он в тебя стрелял?
– Да, – говорит тихо и прикрывает свои веки, будто он не хотел этого говорить.
Не выдерживаю и всхлипываю, утыкаюсь лбом в его обнажённую грудь. Зажмуриваю глаза и не знаю, что сказать.
– Аврора, девочка, – аккуратно проводит своей ладонью по моей спине, пытаясь успокоить.
Его горячие губы касаются макушки, и он не отстраняется, а продолжает так и сидеть в той же самой позе, не сдвинувшись и не отрываясь от меня ни на секунду.
– Ты не бойся. Я смогу тебя защитить. Никто из них не посмеет к тебе подобраться и на пушечный выстрел. Слышишь?!
Я качаю головой, но я думаю совсем не об этом. А о том, что происходит с Маратом и что он из-за меня может пострадать. Из-за меня в него стреляли. Чувствую, как моё тело бьёт дрожь. Я не могу успокоиться – и не смогу ещё долго, судя по всему.
– Из-за меня в тебя стреляли, Марат, – всхлипываю. – Что вчера было? – спрашиваю, поднимая на него взгляд. – Скажи мне! Я должна знать.
– Не говори глупости, – Зверев хмурится, сводит брови вместе и смотрит на меня. – Ты тут совсем ни при чём. Мы пытались выманить человека, который в этом во всём замешан. У нас получилось, вот только словил пулю. Так, царапина. Плохо, что мы не смогли его поймать, Аврора. Но я так этого не оставлю.
Цепляюсь за плечи своего мужа и приближаю своё лицо к нему, ещё глубже заглядываю в его глаза.
– Пожалуйста, не надо. Не нужно, Марат. Я тебя умоляю. Я не смогу… – чувствую, что совсем скоро у меня начнётся истерика, с которой трудно будет справиться.
Она начинает поглощать меня, как тьма в своё время. Но сильнее всего страх за этого мужчину, который рискует всем, а точнее, своей жизнью, чтобы только защитить меня. Нет, я не могу этого позволить. Не хочу.
Понимаю, что этот человек может в один момент исчезнуть из моей жизни, и мне становится страшно, больно, одиноко. Прохладный озноб проходится по моему позвоночнику, пересчитывая каждый позвонок, и меня просто сшибает страх, буквально парализуя.
– Девочка моя, успокойся, пожалуйста. Со мной ничего не случится. Я тебе обещаю, Аврора, – его горячие ладони смахивают с моих щёк прохладную, солёную жидкость. – Я не покину тебя. Но ты должна быть осторожной. И, пожалуйста, не выходи на улицу. Тебе лучше пока не ходить в универ. Скажешь потом, что заболела. А справку я достану. Пожалуйста, Аврора, – добавляет.
А я чувствую, как его самого колотит. Как он дрожит. И его температура тела вновь поднимается, и всё это мне до жути не нравится. И ещё больше не нравится, что там, за стенами этого дома, он будет защищать меня, рисковать своей жизнью, тогда как я буду здесь сидеть и ждать его.
Всё тело сковывает панический страх, а к горлу подступает ком. Сглатываю его и чуть приоткрываю губы, чтобы глубоко вдохнуть и выдохнуть воздух.
Пальцы рук пробираются в шикарную шевелюру моего мужа, зарываются в макушку. И я вновь сталкиваю его лоб со своим. Прикрываю глаза, пытаясь успокоиться и сказать, попросить его не делать этого.
Мы можем просто уехать, скрыться, и нас никто и никогда не найдёт. Но я не хочу, чтобы он рисковал собой ради меня. Я не смогу… Не смогу пережить, если он исчезнет из моей жизни. Я этого просто не выдержу никогда. Не смогу.
Нужно его как-то уговорить, чтобы мы скрылись, уехали из этого города. Там, далеко, нас никто никогда не найдёт, и всё у нас будет хорошо. Но как сделать так, чтобы он согласился на это? Что сказать? Как попросить?
Я должна что-то придумать…
Смотрю в его шоколадные глаза, которые мне так давно снились, не давали мне покоя. Я понимаю, что именно он, этот самый мужчина спас меня от смерти. Потому что я чётко уверена, что на простом изнасиловании тот страшный человек точно бы не остановился.
И даже если бы всё же он спокойно ушёл, то я бы не смогла с этим жить, истерзанная и никому не нужная.
Но Марат… Он меня спас. Спас мою душу. Меня саму.
Пальчики касаются такого дорого лица человека. Изучаю, запоминаю каждую чёрточку лица, морщинки возле глаз. Тёмные брови, шикарные мягкие волосы. Губы, которые целовали меня на нашей свадьбе так, как ещё никто и никогда.
Я задыхалась возле него. Расправляла крылья, а он ловил меня в свои объятия, не давая мне упасть. Марат сжимал мою тонкую талию, прижимая к своего крепкой и сильной груди, и не отпускал. Целовал, поглощал меня, вырывая из моих губ стон.
Касаюсь подушечками пальцев его губ. Смотрю на них, прикусывая свою. А потом зарываюсь пальчиками в волосы на затылке и сама тянусь к нему.
Я хочу вспомнить, каково это, когда тебя целуют так. Когда тебя целует твой муж. Человек, который тебя спас и продолжает это делать. Мужчина, который вдруг стал самым родным и дорогим.
Тянусь к нему, а в этот время Марат неотрывно смотрит на мои губы – чувствую лёгкое покалывание.
Миг… и наши губы соединяются, соприкасаясь с друг другом.
Глава 27
Аврора
Чувствую, как у меня в животе порхают бабочки. Касаются своими лёгкими и нежными крылышками, даря тепло, разливающее по всему моему телу, приятную негу, которая окутывает в кокон, и что-то ещё, что ранее было мне неведомо.
Я прижимаюсь к Марату ещё ближе, сильнее, чтобы быть к нему максимально близко. Настолько, насколько это возможно.
Руки моего мужа ласкают мою спину, вжимая мою талию в себя крепче, а его губы ласкают мои. И я чувствую электрический разряд, который проходит по позвоночнику, ударяясь в самое сердце. Пронзает его насквозь так, что я вздрагиваю, и мои тонкие пальчики тянутся к его шее, оплетая её, зарываются в шикарные волосы, выводя ноготками замысловатые узоры, которые знаю только я одна.
Всхлипываю. Я хочу большего. И не соображаю, что делаю, забираюсь на мужские бёдра сверху.
Марат рычит, сжимая мои бёдра. Кусает меня за нижнюю губу, слегка оттягивает, а потом посасывает, отчего я стону в голос, прикрыв глаза от наслаждения.
С этим мужчиной я чувствую всё настолько остро, буквально на грани. Каждое касание, движение, поцелуй – и у меня внутри всё взрывается подобно залпу фейерверка. Меня бросает в жар. А тугой комок внизу живота стягивается сильнее, сжимается.
– Марат, – слетает с моих губ, и я выгибаюсь на нём сильнее, чтобы соприкоснуться ещё ближе.
– Аврора, – вторит мне мой муж, тяжело дышит, а руки шарят по моему телу. – Нам нужно остановиться, девочка. Так не должно быть, – и его шёпот в один миг отдаётся внутри меня болью.
Я отстраняюсь, хватая воздух губами. Открываю глаза и смотрю в шоколадные глаза, которые сейчас опьянены мной, близостью между нами. Я вижу желание внутри них, но тогда почему он отказывается? Не хочет меня? А может, у него есть любовница?
И эта догадка бросает меня в дрожь, простреливает где-то внутри, отчего становится тяжело вздохнуть. И как будто весь кислород из моих лёгких выкачали.
– Ты не хочешь меня? – смотрю в его глаза, не отрываясь.
“Почему?” – задаю себе вопрос. Вот только ответа на него не знаю. А может, просто не вижу или не хочу знать? Да нет же, я хочу знать, почему мой муж меня не хочет. Может, действительно у него есть любовница – женщина, которая нужна, которую действительно хочется, а не я…
– У тебя есть другая? – осторожно и боязно, но тихо задаю свой вопрос.
Крадусь как маленькая мышка мимо ловушек, старательно обходя опасные участки и капканы, из-за которых моя жизнь может оборваться. Но в тот же миг понимаю, что должна знать всё. Пусть ответ ударит меня под дых, разобьёт, но я хочу знать правду.
– Что? – Марат удивлённо, я бы даже сказала, шокированно смотрит на меня.
Замирает. Всматривается в мои глаза, прищурившись. И в тот же миг его руки, лежавшие до этого на бёдрах, сжимаются, причиняя мне лёгкую боль, и резко вжимают меня в себя, отчего я охаю и чувствую достаточно ощутимую бугристость подо мной.
– Ты чувствуешь? – говорит осипшим голосом, продолжая притягивать мои бёдра к себе.
Достаточно сильно, чтобы я смогла почувствовать всю силу того, как этот мужчина желает, хочет меня. Но тогда я ничего не понимаю…
Почему он отказывает от того, чего мы оба хотим, желаем? Может быть, во мне что-то не то?
– Чувствую, – осторожно киваю, а мои пальчики касаются его обнажённой кожи, слегка проводя по груди ноготками.
Марат шипит, ругается себе под нос. Чертыхается. Вижу, как его скулы сжимаются и ходят ходуном, словно он изо всех сил сдерживается. Но я не могу понять, почему? Что я сделала не так?
– Тогда какого… – ругается себе под нос, – ты говоришь, что у меня есть кто-то другой, если чувствуешь, насколько сильно я тебя желаю? Я же просто с ума схожу по тебе, девочка. Меня трясёт от тебя… Чувствуешь?
И я киваю, потому как действительно чувствую, как сильно его трясёт от того, что я нахожусь рядом с ним достаточно близко.
– Тогда почему ты меня отталкиваешь, Марат? Я не могу понять этого.
– Аврора, девочка, – одну руку опускает мне на щёку, ласково поглаживая.
Опускаю ресницы вниз, прижимаясь к его широкой и сильной ладони как можно ближе. Трусь о неё, как маленькая кошечка, желая ласки и нежности от этого человека.
– Я прежде всего думаю о тебе. Ты маленькая девочка, которая пережила такое… Уверен, тебе страшно и больно. Это сейчас ты так говоришь, но поверь, когда дело дойдёт до близости настолько… то ты испугаешься. И нет, не меня, – качает головой, чувствую, что всматривается в каждую мою чёрточку. – А именно близости, а я не хочу причинить тебе вред. Поэтому тебе нужно привыкнуть ко мне. К моей близости. Ты понимаешь меня?
Внутри от его слов щемит, давит, приносит боль. И я понимаю, что он делает это прежде всего для меня, ради меня. Но мне всё равно отчего-то обидно.
– Я беспокоюсь о тебе, Аврора. Я не хочу, чтобы ты меня боялась.
Распахиваю глаза и вглядываюсь прямо в его глаза, чтобы донести до него все свои чувства и мысли.
– Я тебя не боюсь, Марат. Ты единственный человек, которого я не боюсь.
Руки тянутся вновь к его шее, зарываются в волосы. Прижимаюсь к нему достаточно близко, сталкиваясь своим лбом с его.
– Я не помню тебя. Не помню, что ты меня спас. А до этого я тебя. Но единственное, что я чувствую… Это то, что я тебе верю. Верю, как никому. И чувствую то, что никогда ни к кому не чувствовала.
– Аврора, – шепчет в ответ, зарываясь своей рукой в мои волосы, слегка сжимая, принося лёгкую боль. – У нас всё будет, девочка, но позже. Я хочу, чтобы ты ко мне привыкла, почувствовала меня. Я никогда тебя не обижу. Я всё для тебя сделаю, Аврора.
– Я тебе верю, Марат.
Только договариваю слова, как гостиную разрывает громкий звук мобильного телефона. Моего.
Вздрагиваю и пытаюсь соскочить с бёдер Зверева, но он крепко держит, не позволяя отодвинуться ни на сантиметр.
– Марат, телефон.
– Я слышу, но я хочу знать, что ты меня правильно поняла и не будешь додумывать в своей хорошенькой головке ничего того, чего и в помине нет.
– Марат, я тебя поняла, – говорю и вновь пытаюсь слезть с его колен, но на него не смотрю.
Мобильный замолкает, а спустя несколько секунд вновь начинает трещать. Беру его в руки, смотрю на дисплей. Тимур. Как же он вовремя позвонил.
Не говоря ни слова Марату, поворачиваюсь к нему спиной и иду на кухню, чтобы поговорить.
– Да. Привет, Тим, – отвечаю тихо, чтобы Марат не услышал, хотя тут и скрывать нечего. Всё равно разговор будет о моём муже и его состоянии.
– Привет, Рори. Ну, как там наш боец? Как рана?
Слегка поворачиваю голову назад, поглядывая на вход в кухню. Внутри щемит грусть, неприятное чувство и что-то ещё. Обида.
– Он хорошо себя чувствует. Я поменяла ему перевязку.
– Умница, Рори. Ты настоящая заботливая жена, – и в словах друга мужа слышу довольство и улыбку.
– Спасибо, Тим, – делаю паузу и говорю. – Тим, мне Марат рассказал, что я его спасла и этим поплатилась… Тогда, изнасилование… – на последних словах мой голос дрогнул. Говорить было тяжело.
– Да, это так.
– Тим, я не хочу, чтобы он из-за меня пострадал. Это же из-за меня в него вчера стреляли? И не говори мне о том, что это не так. Я хоть и маленькая, но далеко не глупая.
– Рори, в него действительно стреляли, но ты тут ни при чём, – говорит, но я-то чувствую, что эти двое мужчин врут мне.
Из-за меня Зверев затеял это. А я не хочу, чтобы он пострадал, спасая меня.
– Не надо, Тим. Я умею сопоставлять факты. Я не глупая и не дурочка. Не надо меня за нос водить.
– Никто тебя за нос не водит. Просто Марат боится за тебя и не хочет, чтобы ты пострадала. Это всё, что я могу сказать тебе. Будь благоразумной и не влипай ни в какие неприятности, – говорит
так, будто чувствует, что внутри у меня и чего я хочу. – Не усложняй нам дело. Всё, мне пора, я вечером позвоню.
– Хорошо. Пока, – гладу трубку.
Ладонями обхватывают плечи, пытаясь унять дрожь. Прикрываю глаза.
Неожиданно чувствую, как крепкими руками муж обхватывает меня за талию. Вздрагиваю, но ресницы не распахиваю. Чувствую его запах, близость. Марат.
Зверев наклоняется ко мне и зарывается лицом в шею, крепче стискивает меня в своих руках, прижимая к своей груди. А я накрываю его руки своими. Медленно расслабляюсь.
