Текст книги "Жена криминального авторитета (СИ)"
Автор книги: Анастасия Франц
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)
Глава 14
Аврора
– Согласны ли вы, Аврора Никольская, взять в законные мужья Марата Зверева по доброй воле и быть с ним и в горе, и в радости, пока смерть не разлучит вас? – словно издалека слышу голос женщины-регистратора.
Это ко мне обращаются?..
Не могу сообразить, что происходит. Я словно нахожусь в какой-то прострации, не понимая, что я здесь делаю: посреди всех этих незнакомых людей, стоя почти над скалистым обрывом в подвенечном белом дорогом, обшитом кружевом платье с открытыми плечами, белоснежной длинной фатой с вуалью, что закрывает моё лицо. Мои пшеничные цвета волосы подколоты изящной заколкой на макушке. Они развеваются от каждого прикосновения ветерка. В руках держу небольшой букет – композиция из пионовидных роз белого оттенка.
Мой расфокусированный взгляд устремлён не на женщину, которой на вид сорок пять-пятьдесят лет, что, по-видимому, обращается ко мне, а поверх её головы, прямо на раскинувшийся бушующий океан, бьющийся волнами о скалы. Точно такой же, как и внутри меня сейчас. Пальцы бьёт мелкой дробью, и я сильнее сжимаю красивый букет в руках, чтобы притупить страх и панику внутри.
К глазам подступают слёзы, отчего их начинает щипать. И мне приходится зажмуриться, чтобы прогнать предательскую влагу. Я не хочу, чтобы все видели мою слабость, и как мне трудно и больно сделать этот шаг в пропасть.
Выдыхаю и вновь вдыхаю, задерживая дыхание, смотря на небо – лазурное и чистое до рези в глазах. На океан, который бушует, волнуется, бьётся о скалы. Ему больно, одиноко. Он кричит, просит чайку, что летает высоко над волнами, порхая и взметая своими крыльями, не покидать его. Не оставлять. Ему страшно оставаться одному.
А чайка плачет в ответ. Ей тоже больно. Точно так же, как и мне.
Чувствую, как одинокая слеза касается нежностью пушистых ресниц. Взмахиваю трепетно, и она катится вниз, лаская кожу лица. Словно хочет согреть, приласкать.
А я смотрю в небо. На чайку, что летает над океаном и просит простить её, потому что не может быть без океана. Потому что любит. Любит так, что без него не сможет жить. Она разобьётся о дикие скалы, если он её не простит.
Чувствую, как всю меня окутывает дрожь. Становиться зябко, а ветер, что вдруг разбушевался, касается своими прохладными ладонями моих плеч.
– Аврора, – слышу возле себя мужской низкий голос и вздрагиваю. – С тобой всё хорошо? – задаёт вопрос мой жених и будущий муж, которого я едва знаю.
– Да, – говорю в ответ, не отрывая взгляда от бушующей стихии и одинокой чайки, что взметнулась ввысь, разрывая тишину криком невыносимой боли.
Марат Зверев – мой жених и будущий муж. Мужчина, которого боятся все в городе. Огромный, пугающий, сильный и очень влиятельный.
Я не люблю его. У меня даже нет к нему никакой симпатии. Ничего. Только страх – сильный, жуткий… Тот, что пробрался ко мне в сердце и терзает мою душу. Я боюсь смотреть ему в глаза, которые отражают всю его тьму, что он носит внутри себя. Но больше всего боюсь, что он прикоснётся ко мне. Этот страх всё сильнее разгорается внутри меня, не давая здраво мыслить и спокойно дышать. Он забирает весь мой кислород, перекрывая доступ воздуху.
Я не хочу выходить за него замуж. Быть его женой. Не хочу. Но у меня нет выбора. Мне просто его не дали. Родители, которые считают, что их дочь опозорена, и её нужно как можно скорее выдать замуж. И совершенно не важно, за кого. Лишь бы только не имела никакого отношения к их семье.
– Я согласна, – то ли шепчу, то ли громко говорю. Я уже ничего не понимаю. Ничего не слышу.
Лишь одна мысль бьётся у меня в голове: “Через считанные минуты я стану женой Марата Зверева. Мужчины, что держит весь город в страхе.”
– Согласны ли вы, Марат Зверев, взять в жены Аврору Никольскую по доброй воле, любить её и делить с ней все горе и радости, беречь и защищать? – вновь задаёт вопрос женщина, недовольное лицо которой я вижу сквозь свою вуаль.
– Согласен, – выдаёт тут же бархатным, серьёзным голосом Марат, ни секунды не думая.
Так уверен?
Но мне не дают вновь забраться в свои мысли, отгородиться ото всех.
– Объявляю вас мужем и женой. А теперь муж может поцеловать невесту для скрепления уз, – слыша эти слова, я задерживаю дыхание и, кажется, не дышу, словно прыгая в пропасть с этих скал.
Всё время не дышу, пока мужчина осторожно, так, чтобы я не испугалась и не оттолкнула, кладёт на обнажённые плечи большие ладони и мягко разворачивает к себе. Вздрагиваю от этого жеста. Хочется отскочить от него как можно дальше. Но я притупляю свои чувства, сдерживая порыв.
Моё сердце замедляет свой бег и почти совсем замирает. Не дышу. Оторвав руки от моего тела, Марат приподнимает край длинной белоснежной вуали и отбрасывает её назад. Всё это время я смотрю прямо на него, не отрывая пронзительного взгляда.
Мы виделись с ним всего несколько раз. И каждый раз словно впервые. Я ощущаю от него мощь, силу, что исходит от него. Она настолько разрушительная, что всю меня бьёт крупная дрожь. Его сильные и мощные руки одним лишь движением могут лишить тебя жизни, перекрыть тебе воздух.
И вот сейчас, приподняв двумя пальцами мой подбородок вверх, он смотрит на меня, а я сталкиваюсь с его почерневшими глазами и не чувствую своего тела. Оно будто окаменело. Сильнее сжимаю букет невесты. Впиваюсь ногтями в кожу, пытаясь привести себя в чувство.
А потом сердце заходится в стремительном беге.
Марат, не отрывая от меня своих тёмных глаз, приближает ко мне своё лицо.
И теперь я чётко и близко могу его рассмотреть: жёсткие, мужественные черты лица, тёмные глаза, заволакивающие своей тьмой, густые волосы цвета вороного крыла и лёгкая щетина. Мужчина в костюме-двойке чёрного цвета, что идеально сидит на его большом и сильном теле. И белоснежной, под цвет моего платья, рубашке, в манжетах которой дорогие золотые запонки. Без бабочки или же галстука. Три верхние пуговки расстёгнуты.
Зверев держит себя уверенно, спокойно, не выдавая никаких чувства. А есть ли они у него? Умеет ли он хоть что-то чувствовать?
Один короткий удар сердца, и его губы накрывают мои – осторожно, бережно, словно я полевой цветок, который нужно оберегать. Прикрываю глаза.
Сначала Марат будто бы стирает поцелуи чужих, проходясь по губам своими. А потом целует верхнюю, слегка высовывая свой язык, касается нижней в мягком жесте, отчего я приоткрываю губы, позволяя ему проникнуть глубже. Не понимаю, как это происходит, но вот меня обнимают за талию, притягивают к своему сильному телу другой рукой. Расслабляюсь, позволяя этим губам меня целовать, ласкать.
На долю секунды от моих губ отрываются, дабы дать мне немного кислорода, что вдруг так жадно у меня отобрали. И потом он вновь завладевает моими губами, но уже жадно, словно дорвался до чего-то желанного и такого необходимого ему.
Марат целует жадно, требовательно, а я, словно тряпичная кукла, повинуюсь ему, делая всё то, что он хочет.
Сколько прошло времени?
Секунда… Минута… А может, целая вечность?..
Я потеряла счёт времени. Зверев отрывается от меня медленно, словно нехотя. И так же убирает с моей талии свои руки. А я глубоко дышу, пытаясь восстановить бешеный ритм своего сердца.
Все мои мысли куда-то испарились. Но стоило только теперь уже моему мужу от меня отступить на шаг, как все события вновь накатили на меня, словно холодная вода. Вновь принося моей коже озноб. А душе страх.
Закрываю глаза, опуская голову вниз, не чувствуя никаких препятствий в виде жёстких пальцев Зверева, что держали мой подбородок в своём плену. Прикусываю нижнюю губу, чувствуя до сих пор на своих губах его губы. А запах настоящего мужчины окутывает всё моё тело.
– Ты теперь моя жена, Аврора Зверева, – слышу над собой его низкий, чуть хрипловатый голос, а всю меня простреливает страх.
Глава 15
Аврора
Я чувствую, как сильные мужские ладони осторожно и с нежностью берут мою правую руку. Чувствую ласковое поглаживание кожи на тыльной стороне, а потом что-то прохладное касается моего безымянного пальца. Вздрагиваю от этого прикосновения, но не отвожу взгляда от чёрной тьмы, что разбушевалась в глазах Марата Зверева.
Сердечко ёкает, быстро стучит, тело окутывает накатившая волна жара. Чувствую какое-то волнение, которое смешивается со страхом и чем-то новым для меня.
Ощущений в этот момент так много, что теряюсь в них. Но в тот же миг я разлетаюсь на атомы, что взрываются внутри меня искрами.
Делаю глубокий вдох и замираю.
Марат не отводит от меня своего потемневшего взора, пронзительно смотря, мне кажется, в самую душу, пытаясь что-то мне сказать, показать своими глазами. Но я не могу понять, что именно. Слегка подаюсь вперёд, чтобы глубже заглянуть в чёрную бездну его взгляда. Найти ответы на все вопросы, что беспокоят меня всё это время, но от меня тут же закрываются, захлопывая плотно двери.
И это неприятно бьёт мне в самое сердце, потому как я желаю понять его, хоть он и дикий Зверь. Но отворачиваюсь от него, вновь выпуская наружу свои колючие иголки, как у ёжика. Опускаю голову вниз, смотрю на свою руку, что до сих пор аккуратно лежит в большой ладони Марата Зверева. Мой взгляд сразу же цепляется за безымянный палец, на котором вижу тонкое литое кольцо из жёлтого золота, инкрустированное крупными бриллиантами по всему ободу.
От его красоты и яркости внутри щемит сердце. Оно прекрасно. Словно сделано, предназначено только для меня одной. Такой красоты я ещё ни разу не видела. Лучи солнца падают на него, отражая разноцветную радугу, и я как завороженная смотрю на него. На губах впервые за этот день появляется улыбка, что, конечно же, не ускользает от моего мужа.
– Теперь твоя очередь, Аврора, – слышу совсем близко голос с хрипотцой.
С замиранием сердца проделываю то же самое, что и мой супруг несколько мгновений назад. Беру его правую руку и надеваю такое же, как у меня, кольцо жёлтого золота, но широкое и без бриллиантов. Пара к моему.
Я не дышу до тех пор, пока безымянный палец Марата не оказывается в плену обручального кольца. Словно запечатлеваю этот момент в своей памяти, желая оставить как ценное воспоминание.
Совершив этот древний ритуал, я будто опомнилась и попыталась разорвать контакт наших ладоней, но он не позволил мне этого сделать – крепко, но с нежностью сжал мои руки.
– Посмотри на меня, – прошептал мне муж, но без властных ноток, что прежде я всегда слышала в его голосе. И я просто не могла этого не исполнить.
Подняла голову вверх, вновь встречаясь с тёмными, слово тьма, глазами.
– Я никогда и никому не дам тебя в обиду, Аврора, – твёрдо проговорил он мне в лицо, словно клятву, давая этим понять, что никогда не нарушит её.
И в этот момент я хочу ему поверить. Не знаю почему, но хочу. Что-то внутри этого требует, просит. В своей жизни я так устала от предательства и боли, что мне так хотелось кому-нибудь довериться, открыться. Хоть и понимаю, что если я доверюсь Марату Звереву – властному, страшному, сильному и очень влиятельному человеку – то могу погибнуть.
Я ничего не ответила. То ли не могла найти нужные слова, то ли просто не хотела ничего отвечать. Потому что я боялась довериться, точно так же, как боялась его самого – дикого Зверя, который способен убить одним ударом мощной лапы.
Всю неделю я сидела дома, ходила в универ – и на этом всё. Ах да, утром и днём выгуливала Симбу, а вечером это делал отец, но мы по-прежнему не разговаривали друг с другом. Он только хмуро смотрел на меня, выражая своим взглядом всё то, о чём молчал. Мама же пыталась со мной, наконец, поговорить, и нам удалось побеседовать, но недолго.
Как только речь заходила о свадьбе, я прекращала разговор, не желая об этом рассуждать. О моём неудавшемся побеге они молчали – то ли так и не узнали о нём, то ли просто решили, что бессмысленно об этом со мной разговаривать. Я даже была рада этому.
Через пару дней после того, как Марат Зверев привёз меня назад домой, наш дом окутала трель звонка. Это был друг Зверева, Тимур – такой же высокий, огромный, пугающий, похожий на своего друга, – который привёз мне пластиковую карточку, открытую на моё имя. Понимала, что это именно то, о чём говорил сам мужчина, и я приняла её.
Как и требовал Зверев, я купила себе самое лучшее платье. Не буду кривить душой – платье мне самой безумно понравилось. Белоснежное, обшитое дорогим кружевом, с открытыми плечами и спиной. И длинную фату с вуалью. Как сказала мой Ангелочек – я словно королева. А я только улыбнулась, смотря на себя в зеркало. Я действительно выглядела в нём точно принцесса.
На торжество, которого я не хотела, пригласила Катю с малышкой. Если они будут рядом со мной, мне, казалось, будет легче.
– В этот день я буду с тобой рядом, – крепко обнимая, прошептала мне на ухо Катя, отчего я крепче сжала её в своих объятиях, благодаря за поддержку.
Всё остальное подготовил сам Марат, точнее, человек, которого он нанял. Регистрация, которая прошла на обрыве скал у океана. А уже потом свадебный фуршет.
Честно, мне ничего не хотелось. Лишь поехать домой, снять это чёртово дорогое платье, забраться в кровать под тёплое одеяло и просто уснуть. Но деваться мне было некуда, поэтому я делала всё, молча стоя рядом с супругом, который принимал все поздравления. Даже мне доставались обнимашки. Но я лишь легко обнимала в ответ и улыбалась, надеясь, что улыбка не такая кривая, как мне кажется.
Только нахождение рядом моих девочек, которые стали мне так близки, придавало мне сил. Даже подходила матушка, желая мне счастья и любви, отчего я чуть не скривилась, как кислый лимон. Вот чего-чего, а счастью и любви в этом браке не бывать.
Меня не отпускали мысли о том, зачем я понадобилась Марату Звереву. Я не верю в безграничную и великую любовь, которая вдруг всплыла у него ко мне. Вот хоть режьте, убивайте меня, но я в это не верю. Здесь что-то другое. Но вот что?..
Резко, так, что я не успела ничего понять, сильная широкая рука Марата легла мне на талию, и он притянул меня к своему боку. Вздрогнула и повернула голову в сторону своего супруга, который в этот момент смотрел на меня потемневшим взором.
– Наш танец, Аврора, – он прошептал это так, что у меня мурашки побежали по всему телу, а дыхание замерло. Но вместе с тем сердце бешено пустилось вскачь.
Из динамиков полилась красивая музыка, а мой муж, не выпуская меня из своеобразного плена, потянул меня на середину зала.
В этот миг на нас все смотрели, а я дрожала. Меня повернули лицом к себе, сильные руки легли мне на талию и притянули к своей мощной сильной груди. Мои руки трепетно легли на его грудь, а он нежно провёл ладонями от талии по обнажённой спине вверх, а потом вновь вниз, собирая мою дрожь. Я подняла лицо вверх, и мы столкнулись взглядами: в его – обжигающий огонь, а в моём – страх, смешанный с трепетом, который до этого ни разу ни с кем не чувствовала.
Мы закружились в вихре вальса, смотря друг другу в глаза, не отрывая взгляда. Я утопала в этой черноте, что окутывала меня, как плотный туман. Марат прижимал меня всё ближе и крепче к себе, словно боясь в этот момент меня отпустить и потерять. Но этого просто не может быть.
Я для него лишь кукла, жена, которую он купил. А не что-то ценное, что нужно оберегать даже ценой своей жизни. И я должна помнить об этом и никогда не забывать.
Марат вёл меня в танце уверенно, легко, словно миллион раз это делал. В этот момент червячок внутри зашевелился, и я почувствовала толику злости, но не могла понять почему и на что. Отогнав все мысли, я опустила взгляд вниз, туда, где третья по счёту вниз крохотная белая пуговичка была расстёгнута.
– Ещё побудем здесь некоторое время и поедем домой, – не прекращая нежно и легко вести меня в танце, твёрдо сказал Марат.
– Я устала здесь быть, – резко взметнула лицо вверх, смотря прямо на него. И это не капризы, я действительно устала, но морально. Я словно выжата.
Марат остановился.
– Ты моя жена, Аврора Зверева, и должна беспрекословно слушаться меня во всём, – последние слова Зверев прорычал мне в губы. Его рука сжала мою талию, впечатывая меня сильнее в крепкую грудь.
– Если в паспорте стоит печать, это ещё ничего не значит, Марат Зверев. И я тебе не игрушка и не рабыня, чтобы исполнять все твои приказы, – я смотрела мужчине прямо в глаза, не отводя своего взгляда, чтобы он понял – я его не боюсь!
– Будешь слушаться меня, потому что ты моя!
– Не дождёшься, – прошептала в самые губы Зверю.
– Посмотрим, как ты запоёшь в нашу первую брачную ночь, – его глаза полыхнули огнём, а губы растянула жёсткая усмешка.
Я задрожала. Липкий страх сковал всё моё нутро. Как бы я ни пыталась хорохориться – я боюсь. И Марат это видел, но ничего не сказал. Прекратил наш танец, не завершив до конца, и, оторвавшись от меня, куда-то молча направился. А я так и осталась стоять на том же самом месте.
Смотрела в удаляющуюся широкую, обтянутую белоснежной рубашкой, спину и дрожала, как осиновый листок на дереве. Закрыла глаза, пытаясь успокоиться, набраться сил, но страх всё больше и больше поглощал меня.
Всё оставшееся время я была словно мертва. Не помню, что было дальше, и как мы уехали. Как доехали до дома супруга. Всё было как в тумане. Зашли в дом – я даже не смотрела ни на что, просто проплывала мимо, идя за ним, как собачонка.
Марат вёл меня на второй этаж, прошёл по длинному коридору, открыл дверь, приглашая внутрь.
Осторожно и не спеша, словно боясь, зашла внутрь, да так и застыла посередине комнаты.
– Раздевайся и ложись спать, – услышала громкий, твёрдый, не терпящий возражений голос позади себя и вздрогнула.
– А брачная ночь? – удивлённо, но тихо спросила, не оборачиваясь, но на это мне ничего не ответили.
Хлопнула дверь, и я осталась одна. Я так и стояла в темноте комнаты, освещаемой лишь неверным светом красавицы луны. Мои руки были опущены вниз. Все силы будто покинули меня в одночасье.
Не знаю, сколько времени я так провела в одном положении, не думая ни о чём. Но вдруг очнулась и поняла, что действительно нужно переодеться и лечь спать. Только я не понимала – у нас не будет брачной ночи?
Нет, я, конечно, рада, если так, но…
Сделала один шаг и поняла, что мне не во что переодеться, потому как все мои вещи остались пока у меня дома. Тяжело вздохнула, понимая, что нужно найти хозяина дома – моего супруга и попросить что-нибудь, чтобы переодеться.
Мягко повернулась к двери, сделала несколько шагов, открыла и пошла на поиски мужа. Везде было темно, но я шла аккуратно, чтобы не зацепиться платьем ни за что и не упасть. Спустившись на первый этаж, с левой стороны от лестницы заметила полоску света. Направилась туда, но, не дойдя до двери нескольких шагов, замерла, услышав голоса.
Марат не один?
Аккуратно подошла совсем близко. Не хотелось подслушивать, но всё же любопытство взяло верх, и я притаилась как мышка возле двери. Замерло и моё сердце.
– Что ты собираешься делать? – услышала мужской голос, по-видимому, это Тимур, друг Марата.
– Я не знаю, что делать, – а это голос моего уже мужа.
– Она что, тебя совсем не помнит? – спросил собеседник.
– Нет. Аврора даже не помнит того, как спасла меня, – услышала низкий голос мужа и застыла.
Сердце пронзила стрела.
Что?!..
Глава 16
Аврора
О чём Марат говорит?..
Отшатываюсь от двери и врезаюсь в угол, больно ударившись обнажённой спиной. Боль простреливает всё тело, а с губ срывается судорожный стон. В секунду закрываю рот ладошкой, не желая, чтобы меня услышали и поймали на том, что я подслушивала.
Делаю глубокий вдох, запрокидывая голову вверх, зажмуриваю глаза. Перед глазами кружат мелкие чёрные мушки.
В голове набатом раздаются слова Марата о том, что я его спасла…
Но я не могу понять и даже вспомнить то, о чём говорит мой муж. Я не спасала его. По крайней мере совсем не помню этого. Как? Как такое может быть?..
Не могу понять. Сердце громко и быстро бьётся, словно пытается выскочить из груди и умчаться от меня вскачь. Грудь сдавливает в тиски, отчего тяжело вздохнуть. Вторую руку прижимаю к груди, пытаясь сделать глубокий вдох-выдох и не упасть в обморок.
Я не могу в это поверить. Просто не могу поверить в его слова. Это не может быть правдой.
Тяжело дышу, повторяя у себя в голове эти фразы, словно они помогут мне всё вспомнить и найти ответы на все вопросы, что в этот момент меня мучают, терзают мою душу, как черти в аду.
После изнасилования я некоторые моменты не помню. Врач объяснял это тем, что из-за мощнейшего шока мозг, желая сохранить здравый рассудок, как бы закрывает определённые моменты, не давая их вспомнить. Со временем это пройдёт, и вся память ко мне вернётся. Но всё равно я не верю в то, что он говорит.
Может быть, Марат меня с кем-то перепутал? Или, может, знает, что я подслушиваю его, и говорит всё это, чтобы я подпустила его ближе к себе? Потому что другого ответа на всё это я не знаю. Я не верю ни единому его слову.
Он сильный, властный, пугающий… Он вселяет в меня страх. Я его боюсь!
Словно в тумане слышу голоса в кабинете супруга, но никак не реагирую на них. Словно нахожусь в какой-то прострации, а не в этом огромном и дорогом доме, который куплен – почти уверена – на нечестно заработанные деньги. И в этот момент я чувствую себя грязной, точно такой же, как и сам этот дом вместе с хозяином. Я ненавижу его. Ненавижу всеми фибрами своей души.
Отрываюсь от угла и делаю шаг, пячусь спиной вперёд, не смотря себе под ноги, не желая здесь быть, находиться в этом доме со страшным зверем. Не хочу быть его женой! Жить и спать в одной кровати. Не хочу!
Делаю ещё один шаг назад. Ещё… И ещё…
Как неожиданно обо что-то спотыкаюсь и падаю на спину, больно ударяясь спиной, чувствуя, что крепко приложилась позвоночником. И меня ещё сильнее простреливает боль. Из моей груди рвётся болезненный вой, но я с силой прикусываю нижнюю губу, чтобы сдержать вскрик.
Сквозь оглушительную боль и стук своего сердца, которое стучит набатом в висках, слышу громкие приближающиеся шаги.
Вся сжимаюсь, подгибаю к себе голые ступни – туфли скинула ещё в спальне – и не дышу, ожидая своей гибели, потому что мне просто не встать.
Вспышка света ослепляет меня. Вместе с болью меня накрывает волна неконтролируемого страха – я боюсь, что Зверев догадался о подслушивании и стремится ко мне с единственной целью: уничтожить. Зажмуриваюсь, не желая видеть, как ко мне приближается этот хищник, рвано дышу. От боли и паники не могу пошевелиться, чувствую себя крохотным зверьком, ожидающим расправы.
– Аврора! – слышу взволнованный вскрик недалеко от себя и распахиваю тут же глаза.
Вижу, как на лице Марата читается неприкрытая тень переживания, и он быстрыми шагами подходит ко мне. А я сжимаюсь ещё сильнее, боясь его как смерти. Не отрываясь, смотрю прямо на него, пока мужчина приближается ко мне. Не замечаю никого. Даже его друга, Тимура, который, кажется, тоже спешит мне на помощь, как и мой муж.
Зверев подлетает ко мне, приседает, и я не понимаю, как это происходит – в один рывок я оказываюсь у него в объятиях, в сильных руках, что крепко, но бережно обнимают, держат меня. Словно боится, что я убегу, исчезну в тот же миг, когда он хоть на миг ослабит путы своих рук.
Я словно онемела в его руках. Не двигаюсь. Не издаю ни звука. Словно безмолвная кукла у своего кукловода на руках.
Вместе со мной мужчина куда-то движется, но я пока не могу понять куда. Я вся дрожу. Меня бросает то в жар, то в холод, хоть в доме довольно-таки тепло. Но меня знобит. И это далеко не от холодка, а от страха, который сковал всё моё тело.
В этот миг мне хочется, чтобы Марат не прикасался ко мне, не смотрел, не предпринимал никаких попыток. Но нет – он касается широкой и сильной ладонью моей обнажённой спины. Большим пальцем чуть гладит кожу, будто пытаясь меня успокоить. Но у него ничего не получается, потому что я дико его боюсь.
Так сильно, что пальцы на ногах поджимаются, а сердце учащённо стучит о рёбра. Мне кажется, ещё секунда – и оно разорвётся. Не выдержит того, что чувствует. Ему больно, страшно. Оно колотится в предчувствии чего-то страшного.
Меня опускают на что-то мягкое, удобное, подкладывая под голову небольшую подушку, наверное, чтобы мне было удобно лежать. И грозовой тучей нависают надо мной. Поворачиваю голову так, чтобы наши взгляды встретились друг с другом. И в его глазах я читаю неподдельную тревогу.
Холодная большая ладонь ложится мне на щёку, аккуратно поглаживает кожу, а я не дышу, готовясь ко всем высказываниям, злому тону и приказам, которые, уверена, посыплются вот в эту же секунду. Он делает так всегда, когда я не слушаюсь его. Но вопреки моим ожиданиям, голос Марата тих и нежен, а никаких наказаний не следует.
– Как ты себя чувствуешь? Что-то болит? – спрашивает, будто и вправду интересуется, а не просто для красной галочки, как подобает законному супругу.
А я смотрю и ничего не могу ответить. Я боюсь. Я не знаю этого человека. Совсем. И от этого мне ещё страшнее. Его последние слова вышибают из моих лёгких весь воздух, а из сердца последние удары.
В голове проскальзывает мысль о том, что, может, именно он меня изнасиловал тогда. Поэтому решил жениться на мне. И меня от этой догадки бросает в страх так, что я отшатываюсь от него как можно дальше. Вжимаюсь в угол дивана, не желая, чтобы он касался меня своими грязными руками.
– Аврора, ну же, не молчи! – слегка прикрикивает и встряхивает, обхватывая своими ладонями мои предплечья.
– Всё хорошо, – говорю, но мой голос тих и почти не слышен, словно у меня нет сил, чтобы что-то сказать. А сердце всё громче и быстрее бьётся, словно у меня тахикардия. – Я просто искала тебя, споткнулась и упала, – заранее пытаюсь оправдаться.
Не хочу, чтобы он знал, что я слышала часть их разговора. И главное – слова, что врезались в мою голову и никак не уходят.
– Может, скорую вызвать? – слышу позади Марата голос Тимура – такой же взволнованный, как и у моего мужа.
Но я особо не придаю этому значение, потому что не верю ни в искренность этих мужчин, ни в подлинность их чувств.
Я не знаю…
Я так запуталась во всём этом, что сама не понимаю, где правда, а где ложь. И самое важное: я не понимаю, кто мне друг, а кто враг. От кого ждать тёплого слова, взгляда, а от кого в спину нож – и, если случится последнее, я разлечусь на миллионы искр в небе.
– Ты головой ударилась? – Зверев не отвечает на вопрос друга, а спрашивает меня, разглядывая моё лицо, пытаясь понять, скорей всего, вру я или же говорю правду.
Я качаю головой, не произнося ничего, но Марат будто недоволен этим ответом. Сдвигает брови вместе – хмурится и начинает большими и сильными ладонями меня ощупывать. Наверное, хочет найти повреждения. Осматривает оголённые участки кожи – руки, шею и даже лицо. Одной рукой касается прохладной ладонью обнажённой спины.
Немного надавливает, и я слегка морщусь, выдавая себя с потрохами. Это замечает мужчина и ещё больше хмурится.
– Ты зачем встала и в темноте пошла меня искать? А если бы убилась, шею себе свернула на лестнице? Ты чем, чёрт возьми, думала? – начинает рычать, как дикий зверь, немного меня пугая.
В груди с новой силой разливается паника и страх, и я вжимаюсь в диван ещё сильнее. Он опять кричит, срывается, а мне в этот момент хочется высказать ему всё то, что я о нём думаю. Наорать, сказать, как сильно я его ненавижу – мне всё равно, что потом будет со мной, – но я смотрю на него, пока он как заведённый отчитывает меня, как провинившуюся девчонку.
– Зверь, остынь, – рука Тимура ложится на плечо Марата, сжимает, пытаясь остановить его. – Не пугай девчонку, – добавляет и только тогда, услышав слова друга, мужчина останавливается, но всё так же грозно и хмуро смотрит на меня.
– Всё хорошо, Тимур, – выглядываю из-за плеча Зверева, который заслонил мне весь обзор, слегка улыбаюсь.
