Текст книги "А не как Лёнька! (СИ)"

Автор книги: Анастасия Енодина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)

28

_Пару дней спустя_

Мне не нравилось бывать в квартире Богдана. Особенно не нравилось потому, что при иных обстоятельствах мне бы очень понравилось здесь... Но сейчас это была не просто уютная квартира романтичного парня, а место тайных встреч, которые я осуждала.

Маша сидела за кухонным столом напротив Богдана. В кухне стоял приятный запах свежих роллов и соевого соуса.

Ребята ели молча, и от стоящей в квартире тишины мне казалось, что я веду себя шумно и вот-вот меня заметят.

Без Лёньки было неуютно и как-то боязно, но я всё же зашла в кухню, внимательно рассматривая Машино лицо.

С Богданом она почти не красилась, и только розовые кончики волос служили постоянным напоминанием о ярком образе этой девушки. Она была красива и никак не проявляла свою капризность, из чего я сделала вывод, что всё, что я в ней невзлюбила – напускное и исключительно для Саши. Как она может так играть? И, главное, мучить саму себя, Майского и Богдана?

Когда голод был утолен, разговор начался сразу с дела:

– Ну как, помогло? – спросил Богдан у Маши спокойно, не насмешливо, но всё же по тону было легко понять, что он по-прежнему не только не верил в придуманный Машей план, но и не одобрял его.

– Да как сказать… – повела она плечом и перевела взгляд на окно. – Ну ходит он вроде в эту больницу, но толку-то? – и печально вздохнула, откладывая палочки, которыми ела. -Прав ты был: Саша не такой, чтоб раз – и влюбиться! При том, что у него я есть. Тут время надо… И это, если ещё она правда его чем-то зацепит…

Маша так печально посмотрела на парня, что даже мне стало её жаль. Она так надеялась на свой план, а теперь была вынуждена признать своё полное поражение. При этом Маша казалась такой обречённой, искренней и печальной, что я простила ей её ложь и слабость: да, стоило признаться Саше во всём, но не со зла она тянет с этим.

– Ладно, – хлопнул ладонью по столу Богдан, встал, подошёл и порывисто обнял девушку, прижимая её голову к своей груди. – Тогда ускорим события.

– Что? – забеспокоилась Маша, чуть отстраняясь и с сомнением заглядывая ему в глаза. – Что ты собираешься делать?

– Увидишь! – ответил парень и улыбнулся тепло и обнадёживающе: – Давай не будем больше про него, хорошо? – попросил он. – Доедим и пойдём смотреть кино, как и собирались...

Они посмотрели друг на друга так выразительно, что я прекрасно поняла, что когда они будут смотреть кино, мне лучше уже покинуть квартиру. Явно эти двое соскучились друг по другу и не позволят этой ночи пройти без любви...

– Конечно, – кивнула Маша. – Больше ни слова о нём сегодня.

Богдан наклонился, и парочка поцеловалась. Их поцелуй был наполнен страстью, желание и жадностью – они действительно истосковались по ласкам друг друга. Двое влюблённых, которые зачем-то по глупости не афишируют свои чувства и терпят третьего лишнего, стоящего между ними.

– Сумасшедшие, – высказалась я, разворачиваясь и покидая квартиру Богдана.

Было ужасно интересно, что задумал этот парень, но я понимала, что сегодня точно этого не узнаю...

29

Меня поражало и возмущало то, как двулично вёл себя Богдан. Уже на следующий день он позвонил Саше и предложил встретиться в кафе.

– Он что-то задумал. – Уверенно заявила я, едва Майский рассказал нам об этом.

– Это точно, – подтвердил Саша беззаботно. – Но, знаешь ли, если б это была какая-то подлость, то ему было бы проще рассказать Маше про тебя и показать фотки. А он, видимо, этого пока не сделал. Значит, он не подлый. Он просто хочет убрать меня с дороги. Не любой ценой. И это важно.

Майский видел всё под каким-то странным углом, и я не совсем понимала, как он можно быть таким спокойным, ведь мне самой недавно казалось, что Маша для него – всё.

Мы с Лёней решили тоже отправиться в кафе, и Майский не возражал. Он, кажется, привык к тому, что мы неотступно следуем за ним. И это ему даже нравилось. Как он сказал по дороге к Богдану: «А кто в детстве не мечтал о невидимом друге? У меня теперь есть! Даже два!»

Когда мы добрались до нужного адреса, Богдан уже ждал Сашу в летнем кафе, попивая свежий смузи из лесных ягод. Этот напиток ему подходил.

Саша взял холодный чай и подсел к Богдану, устроившись напротив него. Мы с Лёнькой расселись на соседних столах, стараясь не пересекаться с посетителями и их тарелками.

Саша глянул на нас с укором: не нравилось ему наблюдать нас сидящими на столах, с которых ели гости этого общепита.

– Что? – спросила я. – Ну давай, спались и придвинь нам стулья!

Подумав, палиться Майский не стал. Мы были хорошим козырем в его рукаве, и нас рано было выдавать.

Богдан сегодня казался не строгим преподом, а тем романтичным парнем, который привлекал моё внимание на свадьбе. Светлые волосы не были забраны назад, и отчасти спадали на лицо. Однотонная неброская футболка серого цвета помогала этому яркому типу сливаться с толпой, но взгляд он всё же приковывал.

– Привет! – Богдан так обрадовался, увидев Сашу, что было похоже, он и не ждал, что тот придёт. – Я сразу к делу: в общем, я прикинул… – он наклонился в сторону Саши и подождал, пока тот тоже придвинется к нему, чтобы можно было говорить тише. – Всё, о чём ты говоришь и о чём свидетельствуют фотки, уже было много раз. Не знаю, в реальности ли, но в книгах и фильмах – точно!

– И что? – скептически посмотрел на него Майский. – Предлагаешь мне почитать и посмотреть что-то на эту тему? Типа «подборка для тех, кто столкнулся с призраком коматозника»?

Последнее слово Майский произнёс намеренно, и Богдан тут же напрягся. Ассоциации стали приводить его к очевидному выводу, придя к которому, парень осторожно спросил, отставив в сторону свой напиток:

– А ты не спрашивал, в какой больнице лежат твои… друзья?

– Не спрашивал, – ответил Саша спокойно. – Но меня тут Маша просила заехать к одному интерну в больницу, и я там наткнулся на тело одного из призраков. Его зовут Леонид. А девушку его не видел… Но, думаю, она тоже где-то там…

У Майского хорошо получалось деморализовывать противника, прикидываясь наивным. И сейчас он говорил без сарказма, а словно делился с приятелем информацией. Богдан нервно сглотнул, а потом тихо, себе под нос поразился:

– Бывает же такое… – и уже громче добавил: – Это судьба прям! Не думал об этом?

– Постоянно думаю об этом, – ответил Майский так просто, что ответ прозвучал искренне. И не менее от души парень продолжил: – Именно поэтому я здесь и разговариваю с тобой.

Это могло показаться грубым, поскольку, если Богдан считал, что Саша не в курсе их с Машей отношений, то получалось, что Богдан всего лишь тот, кто от души желает помочь и ничем не заслужил подобного тона.

– Так и что же? – поторопил Саша, пока собеседник не начал анализировать. – Подборка будет или ты для чего меня позвал?

Богдан некоторое время смотрел прямо в глаза Саше, а потом выдохнул, вновь схватил смузи и развёл руками:

– Нет, подборки не будет. Я погуглил краткие содержания фильмов и книг, где происходит подобное. В итоге есть два основных жанра: это либо ужасы, либо романтичные лавстори. Встретил парочку просто фантастических историй без особого уклона в ужасы или трулав, но это скорее исключение.

Саша очень очаровательно и натурально зевнул:

– Мне говорили, ты работаешь преподом. Так вот: это заметно. – Богдан замолк и насупился. Понимаю, обидно: с кем же ещё поделиться его теорией и систематизированными знаниями. – Я не на лекции, так что можно говорить покороче, – припечатал Саша. Каким бы выдержанным он ни был, у него не выходило полностью скрывать свои эмоции, и он с каждой фразой говорил с собеседником всё холоднее и строже.

Богдан и сам понял, что обстановка накаляется и стоит ускориться. Так что, помолчав, он выдал:

– Есть верный способ! Поцелуй истинной любви.

Услышав это, Саша поперхнулся чаем и закашлялся, а потом посмотрел на парня скептически:

– Ты прикалываешься? Мне не пять лет.

– Да, тебе не пять, но с тобой общаются призраки. – Пожав плечами, Богдан снова принял образ вдумчивого преподавателя, которому предстоит объяснять элементарные вещи неродивомустуденту. – В общем, если ты не хочешь потерять эту девушку, но хочешь перестать казаться самому себе сумасшедшим, то самый верный способ – поцеловать её!

– Но… она не одна, вообще-то… И я не один. – Сухо напомнил Майский, внимательно наблюдая за Богданом. Было интересно, как этот парень относится к тому, что собеседник всё ещё считает Машу своей девушкой.

– Это спасение жизни. – Ответил Богдан, нервно сглотнув. – Уверен, и Маша, и парень Дарины поймут… Поцелуй ради благого дела – поймут!

– Я не пойму, – сразу заявил Лёня, и Саша покосился на него.

Мы все поняли, что он говорит уже не обо мне, а об Ирине. Предупреждает, чтобы Саша не вздумал целовать её во спасение.

Этот разговор казался мне таким бредовым: все говорили не то, что думали и вкладывали в слова скрытые смыслы. Образность зашкаливала, но и очаровывала, так что хотелось продолжать в том же духе.

– А я – пойму, – пожала плечами я. – Спасение жизни всё-таки…

Это, если что, я говорила про спасение моей жизни, а не про Иру.

– Допустим, – согласился Саша, стараясь не реагировать на нас: собеседник мог смекнуть, что призраки рядом, а это точно повредило бы разговору. – А как быть с парнем? Ну, Дарину типа мы спасём…

Я не сдержала улыбку: он поцелует меня! Даже если это не спасёт мне жизнь, это всё равно круто!

– И что, этого мало? – спросил Богдан. – Один – это лучше, чем ни одного спасённого. Или можно попробовать разведать, нет ли желающих поцеловать его.

– Уверен, что есть, и мы знаем, как её найти, – оживился Лёнька.

Богдан посмотрел в сторону, на медленно проезжающие по улице машины и спешащих прохожих, которые эти машины обходили, не утруждаясь искать пешеходные переходы. Город в эти часы жил неторопливой жизнью и страдал от жары, так что лишь некоторые особо нервные или принципиальные водители сигналили обнаглевшим людям, обходящим машины и спешащим на противоположную сторону улицы, в тень от домов.

Я сложила руки на груди и шумно вздохнула, стремясь поторопить замолкнувших ребят. Мне суть этой встречи уже была ясна: Богдан вознамерился вернуть меня к жизни, полагая, что тогда Саша будет со мной. Это хороший план. Мне понравился. Немного странно, что моим неожиданным союзником стал именно Богдан, но то, что он на моей стороне, не умаляло его проступка и лжи по отношению к Саше.

– Послушай, – вновь начал Богдан, который чувствовал, что очень близок к тому, чтобы убедить собеседника. – Это реально судьба! Помнишь, я говорил про два жанра? Так вот: если твой жанр в этой истории не ужасы, то это история любви.

Майский покосился на меня, и я ответила ему широкой улыбкой, которую можно было бы вполне расценить, как сарказм. И всё же мы встретились взглядами и несколько секунд неотрывно смотрели друг другу в глаза, так что моя классная улыбка стала превращаться в нежную и милую… Мне казалось, Богдан прав про жанры. И раз я тут не для того, чтобы забрать Сашкину душу, то заберу его сердце. Хм… Звучит зловеще и ни капли не романтично…

– Ты предлагаешь мне реально замутить с призраком? – поразился Саша, посмотрев на Богдана, и тут же недобро прищурился: – Может, ты ещё и Машу предложишь бросить?

Правильный ход мыслей. Именно это и предложит Богдан следующим шагом. Он вообще молодец: даже предоставил Саше выбор: и с Ирой подсуетился, и меня, как запасной вариант, рассматривает, полагая, что хоть одна из нас переключит на себя внимание Майского и отвадит его от Маши.

Богдан выдержал прямой взгляд, но нервно сглотнул, прежде чем ответить:

– Это тебе решать, бросать или нет. – Мудрые слова звучали не пафосно, а как-то по-доброму и по-дружески, отчего Богдан вновь показался двуличным и отвратительным. – Я видел тебя с Машей и видел на фотографиях с призрачной девушкой…. Мне очевидно, с кем из них тебе стоит быть, но решение за тобой.

– Вот гад, – прокомментировала я. – Да они с Машей уже сто раз за тебя это решение приняли!

Саша молча всматривался в лицо белобрысого собеседника, который ничем не выдавал себя. Наверно, сейчас вся наша троица думала об одном и том же: если бы не мы, Майский бы ни за что не раскусил этого парня и пытался наладить отношения с Машей, которая столько усилий прилагала, чтобы их разладить.

– Твоя теория – полная хрень, – сказал Саша, но мне показалось, что он просто хочет побесить Богдана, а самом деле так не считает.

Бесить не получалось. Закалённый универскими буднями преподаватель был готов объяснять свою теорию снова и снова:

– Это не хрень. – Выдвинул он довольно слабый контраргумент, а потом заговорил как-то особенно выразительно и горячо: – Это реальная попытка вернуть девушку в наш мир. Да, звучит довольно по-детски, но всё гениальное просто, и никто не обещал тебе, что мироздание устроено сложно. Просто допусти мысль, что всё может быть так банально, и попробуй.

Я слушала его и думала, какой же он всё-таки клёвый. Есть у Маши вкус, что ни говори. Преподаватель химии с романтичным тонким мировосприятием и интересными хобби вкупе с необычной потрясающей внешность завораживал. Настолько завораживал, что я не удивилась бы, признайся он сейчас в том, что он какой-нибудь древний маг или типа того.

– Не слушай его, – шепнул мне Лёнька, заметивший, как я вдохновляюсь речью Богдана. – Это хреновый план.– Ты же понимаешь, что он просто хочет свести тебя с Сашей, чтобы Маша стала уже, наконец, его?

– Да. И это отлично! – Пожала плечами я и беззаботно улыбнулась: у меня появился союзник, и это прекрасно. – Мне тоже надо избавиться от Маши! Это супер план! Маша остаётся с Богданом, мы с тобой приходим в себя. У вас с Ирой всё начинается, у нас с Сашей – продолжается. Круть же!

Мне правда нравились и мысли Богдана, и сам этот парень. Настроение теперь было приподнятым, и верилось в реальность нашего возвращения к нормальной жизни. Волшебный поцелуй – это способ сомнительный, но в нашем положении в чудеса было положено верить, и потому я верила.

– Как у тебя всё просто. – Принялся занудствовать друг. – А если не сработает?

– Будем дальше искать варианты, – отмахнулась я от Лёнчика. – Не отвлекай меня: Саша вот-вот выведет Богдана на чистую воду и заставит признаться… про Машу…

– Не заставит, – уверенно ответил Лёня. – Пока Богдан сам не решит признаться, ничего не расскажет. А он не решится, пока не будет уверен, что нашёл Маше замену. Иначе Маша его возненавидит и кинет…

Пока мы пререкались, Богдан пародолжал, видимо, доказывать Саше, что его теория может сработать. Жаль, я прослушала: этот парень с навыками преподавания умел изъясняться красиво, доходчиво и внушал доверие, словно знал, о чём говорит.

– Спроси как-нибудь у своих призраков – что они думают? – спросил Богдан, завершая пламенную речь про устройство вселенной. – Вот прям возьми и при первой же возможности спроси: готов ли парень к пяти минутам ревности ради спасения жизни и готова ли девушка к поцелую с нелюбимым ради того же самого?

Саша растерянно посмотрел на нас, не повторяя вопроса, который и так все слышали. Про ревность была давно не актуально, про нелюбимого – тоже. И вообще этот вопрос казался таким странным и несвоевременным. Но на него хотелось ответить честно. Словно не о нас сейчас речь, а в целом. Готовы ли бы мы были к таким пустяковым жертвам ради попытки спасти нас, если б и правда были парой?

– Не, ну… – замялся Лёня. – Ну готов, конечно.

Как-то незаметно разговор стал серьёзным, и больше не казалось уместным прикалываться и шутить. Нас спросили, готовы ли мы, и мы ответили честно и прямо.

– Да и я готова, – пожала плечами я, смущаясь от того, что ужасно хотелось добавить, что в данном конкретном случае это не будет поцелуй с нелюбимым.

– Ну, допустим, готовы они будут, – безразлично продолжил разговор Саша, сумев не выдать нас.

Майский смотрел на Богдана и ждал, что тот ещё скажет, если, по сути, может считать, что уже убедил.

– А ты сам? – прищурившись, спросил Богдан, и мне показалось, что тут кроется подвох.

Так показалось не только мне, видимо…

– Только если Маша об этом не узнает, – ответил Саша, одновременно и разрушая романтичность момента для меня, и напоминая Богдану, что пока он считает Машу своей.

Богдан, казалось, что-то заподозрил. Он уставился на Майского особенно долгим задумчивым взглядом, а постом ответил твёрдо:

– Она не узнает. Если только ты сам или твои призраки не расскажут ей.

Воцарилось молчание, и на его фоне звуки города стали слышнее. Разговоры в оживлённом летнем кафе нравились мне именно этим: нет ощущения интимности обстановки, и любое молчание может затягиваться, не создавая неудобств.

Саша о чём-то глубоко задумался, рассматривая лицо собеседника. Я тоже уставилась на Богдана, но привыкший к многочисленным взглядам, парень легко выдержал и наши.

– Ты там бывал? – вдруг спросил Майский, и никто из присутствующих не понял, о чём он. Заметив, что не понят, парень вздохнул разочарованно и пояснил: – Ты в больнице бывал? У моих призраков? Там столько всяких трубок, что поцеловать – это… Ну это нереально, понимаешь? А что-то трогать – это опасно. Она ж умереть может.

У меня аж дыхание перехватило от осознания: они говорили о Маше, но думал Майский в это время обо мне! Он продолжал обдумывать безумный план воскрешения меня, попутно лениво подкалывая Богдана, давая ему шанс выйти на чистую воду.

Но главное: Саша собирается попытаться! Он поцелует меня!

Богдан начал что-то гуглить и искать информацию. Видимо, найдя её, убедился, что целовать меня в больнице – это идея так себе.

– Ладно. – Сдался он. – Согласен. Тогда попробуй поцеловать призрака. Вы ж неспроста осязаемы друг для друга…

– Да? – насмешливо поднял брови Саша. – А с парнем её, Лёней, тогда мы почему тоже осязаемы? – спросил он, и я нахмурилась, поскольку рассчитывала, что больше никто и никогда не назовёт меня Лёнькиной девушкой, а его – моим парнем. – Есть у тебя теория на этот счёт, а? Какого хрена этот парень осязаем для меня, а девушка, которая влюблена в него и сидит рядом с ним в больнице всё это время не может его ни видеть, ни слышать!

Богдан задумчиво повертел телефон в руке, пытаясь найти объяснение. Всё-таки парень был не дурак, и потому вскоре задал логичный вопрос:

– Откуда ты знаешь, что не может? Они приходили с тобой туда?

Из его уст это прозвучало так, словно было чем-то удивительным и нереальным. Представил, наверно, как странно такой визит выглядел…

– Да, приходили. – Кивнул Саша. Он смотрел на Богдана, как на врага, хоть тот и старался помочь, да и вообще был единственным, кто знает тайну Майского. – Они вообще часто приходят со мной куда-то, как ты заметил. На свадьбу, в больницу… и сюда вот тоже, кстати.

Мы с Лёнькой глянули на Сашу неодобрительно: он раскрыл свой главный козырь! Но при взгляде на парня становилось ясно, что раскрыл осознанно и намеренно. Видимо, чтобы Богдан боялся, следил за языком и впредь постоянно думал о том, что за ним следят.

Богдан нервно заправил волосы за уши и словно невзначай огляделся. Это вызвало у нас с Лёней усмешку: так наивно пытаться увидеть нас или догадаться, где именно мы находимся – это не похоже на умного высокообразованного парня.

– Они… здесь? – задал он глупый вопрос, но даже сейчас не разочаровал меня: это он не по глупости спросил, а от растерянности.

– Здесь. – Кивнул Саша в нашу с Лёней сторону. – Сидят на соседнем столике и офигевают от той хрени, что мы от тебя слушаем.

Парень посмотрел мимо нас, и мы с Лёней издевательски помахали ему руками, вызвав у Саши улыбку.

Богдан, убедившись, что нас заметить у него всё равно не получится, достал фотоаппарат, который словно всегда носил с собой, и спросил:

– Можно?

Спросил он у Саши, и тот, прежде чем ответить, вопросительно глянул на нас. Мы переглянулись и пожали плечами: да вообще всё равно, пусть фоткает, если это ему как-то поможет.

– Можно, – ответил Майский и хмыкнул: – Не боишься смутить тех, кто обедает за этим столиком? Они ведь подумают, что ты фоткаешь их.

– Я незаметно, – отмахнулся Богдан и действительно сделал несколько кадров, сумев не привлечь внимание посетителей кафе. Посмотреть, что получилось, он не мог, но воодушевился идеей и попросил: – А можно их попросить подойти к тебе и сфоткать всех вас вместе?

– Попроси, – пожал плечами Саша, указывая рукой на нас.

Богдан потёр лицо ладонями, медля. Пятернёй зачесал волосы назад, облизнул губы и нерешительно начал, глядя, как и до этого, сквозь нас, но в целом, в верном направлении:

– Ребят, я вас не вижу, но….

– Это мы поняли, – хмыкнул Лёня.

– … но, если вы не против, подойдите к Саше – я вас сфотографирую всех вместе…

– Он тупой. – Констатировал Лёня. – Мы и с первого раза слышали, не обязательно было повторять всю просьбу.

Я толкнула его локтём, так что он чуть не свалился со стола. Нечего обижать симпатичного чувака, который пытается заставить Майского поцеловать меня. Уже только из-за этого Богдан не тупой, а очень даже умный!

Я спрыгнула со столика и подошла к Майскому, намереваясь встать рядом с ним, но он неожиданно схватил меня, усаживая к себе на колени. Ойкнула от неожиданности, но сопротивляться не стала, чувствуя тепло руки, что обхватила меня за талию.

– Фоткаться так фоткаться, – шепнул мне Саша, и мы тепло улыбнулись друг другу.

– Фоткай давай, фотограф хренов! – насмешливо гаркнул Богдану в ухо подошедший к незадачливому фотографу Лёня. – Такие кадры упускаешь!

Богдан не услышал этого крика, но и сам сообразил, что можно снимать, поскольку Майский смотрел на меня нежно и мило улыбался – тут любой бы догадался, что я уже рядом. Плюс, наверно, об этом же можно было догадаться по положению его рук, которыми он обнимал меня. В общем, чудес дедукции Богдан не проявил, начав фоткать. Внимательно следящий за работой фотографа Лёня комментировал:

– Вот. Отлично должно быть! Ребят, вы, кстати, поцеловаться можете. Потом посмотрит Богдан фотки и поймёт: хрень его план, не работает!

Саша улыбнулся мне шире и ответил:

– Почему бы и нет…

И под Лёнькино недовольное возмущённое пыхтение парень посмотрел на мои губы так выразительно, что я смутилась, но не успела отвести взгляд, как Саша поцеловал меня. От неожиданности вздрогнула: думала, он просто прикалывается, а на самом деле не станет целовать меня вот так, при всех и под прицелом фотокамеры. Но он стал. Причём делал это так нежно и уверенно, словно никто и ничто не могло смутить его. Ни Богдан, который мог теперь козырять столь компрометирующими кадрами, ни возмущённый, но безвредный Лёнька, ни даже я, которая могла бы запротестовать, не будь влюблена в него по уши.

Майский прижимал меня к себе всё сильнее, а целовал всё жарче, так что я стала отвечать на поцелуй, тоже наплевав на всех. Кажется, Лёнька, переполненный возмущением, уже даже перестал его выражать, а звук затвора фотоаппарата стал слышен гораздо чаще, чем прежде… Но всё это не имело значения и потому терялось на фоне сильных рук, что крепко удерживали меня, и горячих губ, что ни на миг не отпускали и не давали шанса отстраниться и выбраться из сладкого плена. Я обхватила руками Сашкину шею и зарылась пальцами в его короткие волосы, ощущая себя при этом самой счастливой девушкой на свете.

Наш поцелуй казался волшебным и нереальным, ведь ещё недавно я и мечтать о нём не могла…

– Ну всё, хватит! – потребовал Лёнька неожиданно громко и выразительно. Он умел громко завидовать.

Я почувствовала, что Сашка улыбается, и это развеселило и меня, так что наш поцелуй кончился сам собой, и мы просто рассмеялись, переводя взгляд на Богдана, который всё ловил и ловил моменты на свой фотоаппарат.

– Эй, ну что, видишь меня? – спросила я у Богдана весело, ловя себя на странной мысли, что мне всё равно, что он ответит.

Ужасно хочу вернуться к нормальной жизни, но в этот момент было всё прекрасно и без этого.

Богдан, очевидно, по-прежнему видел лишь Майского, и потому сказал воодушевлённо, но глядя исключительно на Сашу:

– Отлично! Как будет готово – покажу.

– Не работает его теория, – прокомментировала я, прерывисто дыша и улыбаясь.

– Будем пробовать ещё, – улыбнулся в ответ Саша, на что Лёнька презрительно фыркнул скорее по привычке, чем из какой-то ревности.

– Так что, ты попробуешь вернуть девушку к жизни поцелуем? – осведомился Богдан, возвращаясь к сути разговора. – Как бы сказочно и глупо ни звучало, эти способы стоит проверить…

Саша снисходительно улыбнулся:

– Ладно. Я тебя услышал. Подумаю. Если это всё, то я пойду.

Богдан пожал плечами. Ему больше нечего было сказать. Пока. Лично я была уверена, что он придумает ещё сотню способов, как устроить личную жизнь Саши в кратчайшие сроки. Оставалось надеяться, что мне в этих его планах будет отведено достойное место.