Текст книги "Серебряный лебедь (ЛП)"

Автор книги: Амо Джонс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

ГЛАВА 15

ОН ЗАКРЫВАЕТ ДВЕРЬ, и я останавливаюсь, оглядывая темную комнату. Стены покрыты черной краской, все, кроме стены, к которой прислонено изголовье его кровати. Это красный мрамор с беспорядочно вплетенными в него черными завитками. Там нет дрянных плакатов, нет обнаженной женщины – в отличие от Нейта. Здесь чисто, но тревожно темно. Покрывала на его кровати из красного и черного шелка, комод из черного мрамора, а напротив кровати, на другой стороне огромной комнаты, есть большой Г-образный черный кожаный диван. Я думала, что это гостевой дом, но, похоже, что это всего лишь одна огромная комната возможно с… ванной комнатой? Никакой кухни. На темном ковре расстелен красно-черный ковер, а на стене висит самый большой телевизор, который я когда-либо видела.

И все же в этом нет ничего личного. Как будто он не проводит здесь так много времени. Ни фотографий, ничего. Здесь... пусто. Я делаю шаг вперед, к задней стене, которая вся из стекла, и смотрю на реку, которая течет по его заднему двору. Это потрясающе. Эта комната потрясающая. Протянув руку, чтобы коснуться стекла, я оборачиваюсь и вижу, что он внимательно наблюдает за мной. Это первый раз, когда мы одни в комнате. Я думала, что поездка на машине будет неловкой, но мы каким-то образом погрузились в легкое тишину. Однако быть в его комнате – странно. Его глаза пробегают по моему телу.

– Мы просто ждем Нейта и парней. Они закрывают вечеринку. – Бишоп подходит к черному мини-холодильнику, стоящему в углу комнаты, и достает бутылку воды, затем подходит ко мне, снимая крышку. – Выпей.

– Я не хочу пить.

– Выпей воды, Мэдисон. Ты выглядишь так, словно вот-вот впадешь в кому.

Я беру ее у него.

– Спасибо. – Пью прохладную воду, позволяя ей успокоить сухость во рту и горле. Господи, мне нужно лечь спать. Я не свожу глаз с Бишопа, когда делаю еще один глоток. Он открывает рот, чтобы что-то сказать, но его прерывают, когда дверь открывается и появляются Нейт, Хантер, Брэнтли и Сент. Нейт останавливается на пороге, глядя на нас с Бишопом, прежде чем на его губах появляется хитрая усмешка.

– Прервали?

Я закатываю глаза, но Бишоп игнорирует его. Они все заходят внутрь, закрывая за собой дверь. Нейт идет ко мне, притягивая меня в свои объятия. Я смотрю на его белую футболку и хмурюсь.

– Боже, Нейт, – бормочу ему в рубашку. Пахнет его одеколоном и духами Татум. – Оставь моих друзей в покое.

– Эй! – Он притворяется невинным, тащит меня к большому дивану и сажает рядом с собой. Подхватив меня под руку, он ухмыляется: – Она была на моем члене, и она горячая.

Я щиплю его за руку.

– Оставь моих друзей в покое. Последнее, что мне нужно, это чтобы они не хотели тусоваться со мной, потому что мой сводный брат-шлюха не может держать свой член в одной дырке дольше двадцати четырех часов.

Он замолкает с открытым ртом, но быстро берет себя в руки с одной из своих хитрых ухмылок.

– Ну, это несправедливо. Известно, что я попадал в нее не один раз.

– Нет, ты этого не сделал, – Хантер насмехается над ним.

– А-ха! – Я указываю на Нейта, его рот снова открыт, а глаза сузились на Хантере.

– Зачем мы вообще здесь? – он меняет тему, оглядываясь на Бишопа.

– Нам нужно поговорить о подборке. – Бишоп наклоняется вперед.

– Ты добрался туда. Так в чем же проблема? – спрашивает Нейт. Я думала, Бишоп звонил ему в машине, но предполагаю, что это был не он. Мои глаза начинают тяжелеть, поэтому я сильнее прижимаюсь к Нейту, забираясь под его руку. Их болтовня ускользает вглубь моего разума, когда сон медленно берет верх.

***

Я просыпаюсь от того, что кто-то несет меня, и холодный свежий воздух скользит по моей щеке.

– Нейт?

– Бишоп. – О замолкает, и моя рука сильнее обхватывает его шею. – Нейту пришлось уйти. Я отвезу тебя домой.

Что? Нейту пришлось уйти? Он оставил меня здесь? Кусок дерьма.

– Тебе и не нужно. – Я тру глаза, когда мы приближаемся к машине Бишопа.

– Что? Ты бы предпочла спать здесь? – Не упускаю из виду смех в его тоне.

Я делаю паузу.

– Ты прав. Просто отпусти меня. – Он ставит меня на ноги и открывает передо мной дверь. Я проскальзываю внутрь, смотрю на свой телефон и замечаю, что сейчас четыре утра. Солнце наверняка скоро взойдет. Бишоп проскальзывает на водительское сиденье и заводит машину.

– Я спала пару часов.

– Так и было, – подтверждает он, выезжая на длинную подъездную дорожку.

– Что я пропустила?

Он усмехается.

– Просто Нейт немного вышел из себя.

– Хочу ли я знать?

Он качает головой.

– Вероятно, нет. – Сворачивает налево на мою улицу, и я была права: это буквально в двух минутах езды от Бишопа. Въехав на нашу подъездную дорожку, он останавливается перед моим домом.

Я поворачиваюсь к нему.

– Почему так много секретов?

Парень искоса смотрит на меня, проводя рукой по верхней губе.

– В этом мире секреты – это оружие, Китти. Это то, что стоит между нами и шестью футами под землей.

Я слегка хихикаю, прочищая горло и убирая волосы с лица.

– Ты так говоришь, как будто живешь другой жизнью.

Он наклоняет голову.

– Не все так, как кажется.

– Хм, клише.

Бишоп усмехается.

– Пойдем, я провожу тебя. Нейт сказал, что твой отец вернется в понедельник?

– Да, – прочищаю горло и выхожу из машины. – Чуть не забыла. Я в этой школе всего неделю, а мне кажется, что целый месяц.

Он смеется, берет меня за руку и ведет к входной двери.

– Ты так говоришь, как будто это плохо.

– Это сбивает с толку.

Он кивает, толкая входную дверь и показывая замусоренный пол. Повсюду разбросаны красные чашки.

– Ну, к счастью, у меня есть уборщица на быстром наборе.

Бишоп закрывает дверь, и я поднимаюсь по лестнице.

– Тебе не обязательно провожать меня.

– Да, почти уверен, что знаю. – Снова загадочно. Мило.

– Почему ты вдруг стал таким милым со мной? – спрашиваю я, поднимаясь по лестнице. Иду в свою комнату, он следует за мной. Я вхожу, затем падаю на кровать, и он следует за мной, пинком закрывая за собой дверь.

– Это не для тебя.

– О, и как раз тогда, когда я думала, что мы поладим.

Он пожимает плечами.

– Я делаю это не для тебя.

Не знаю, почему, но это больно. Потому что я глупая, вот почему. Я сглатываю, мое горло распухло и охрипло.

– Тогда ты можешь уйти.

– Если бы я сказал, что это для тебя... – Он подходит к моей балконной двери и выглядывает из-за занавески. – Ты бы сказала остаться?

Я поворачиваюсь к нему, мои волосы разметались в стороны.

– Не знаю. Я так не думаю. Почему ты смотришь наружу?

– Почему ты задаешь так много гребаных вопросов? – он отстреливается, отступая от двери.

– Ты можешь уйти, – повторяю я.

– Я уйду, когда Нейт приедет.

– Это может занять две минуты, а может и несколько дней. В зависимости от того, сколько женщин он нашел.

Бишоп опускается на стул, стоящий рядом с моей кроватью, его ноги раздвинуты, а палец проводит по верхней губе. Взгляд скользит по моему телу так, что мое сердцебиение ускоряется, а бабочки вспыхивают.

– Мы могли бы сделать ожидание забавным? – усмехается парень.

Мой рот захлопывается.

– Ты сбиваешь меня с толку. Я думала, ты меня ненавидишь. – Я закатываю глаза, сбрасываю туфли, а затем встаю на ноги. Умирая от желания избавиться от этого проклятого платья, захожу в свой гардеробную, слегка прикрываю дверь и тянусь к молнии. Затем я смеюсь себе под нос. – Конечно, черт возьми. – Заглянув за дверь, я улыбаюсь Бишопу. – Ты можешь мне помочь?

Он ничего не говорит, просто встает и идет ко мне. Повернувшись, я убираю волосы и закрываю глаза. Он берет молнию и медленно опускает ее вниз, его грубые костяшки скользят по моему позвоночнику. Втянув нижнюю губу в рот, я сильно прикусываю ее, пытаясь отвлечься от удивительного ощущения его кожи на моей.

– Спасибо, – шепчу я, задыхаясь, как только он касается низа моего платья. Позволяю бретелькам упасть с моих плеч, а затем опускаю их вниз, чтобы платье растеклось у моих ног. Смеясь, поворачиваюсь, готовая сказать ему, чтобы он убирался, но как только его глаза встречаются с моими, его рука обнимает меня за талию, и он притягивает меня к себе. Его губы врезаются в мои, и весь кислород и чувства покидают меня от его вторжения. Сначала я борюсь с этим, меня охватывает смятение, пока он не толкает меня назад, и моя спина врезается в стену, но наш поцелуй не прерывается.

Я открываю рот, позволяя его языку проскользнуть внутрь. Он облизывает мой рот изнутри умело, мастерски, достаточно, чтобы взорвать мой гребаный разум, и именно тогда я выхожу из себя, и мои гормоны берут верх. Обхватываю руками его загорелую мускулистую шею, мой язык нежно ласкает его. Он стонет мне в рот, в то время как его руки сжимаются вокруг моих бедер и отрывают меня от пола. Я сжимаю ноги вокруг его талии, когда его руки поднимаются по обе стороны от моего лица, в то время как его пах сильнее прижимает меня к стене. Черт. Я чувствую, как мой желудок сжимается от беспокойства и неуверенности, подстегиваемый огнем. Чистым, горячим, нетронутым и зажженным, мать его, огнем.

Его язык скользит по моей нижней губе, прежде чем он втягивает ее в рот и грубо прикусывает, дергая, пока она не выскакивает изо рта. Он смотрит на меня, его темно-зеленые глаза изучают меня.

– Бл*дь. – Он останавливается, смотрит на мой рот, а затем снова на мои глаза.

– Не надо. – Я качаю головой. – Не думай об этом. – Что, черт возьми, я говорю? Я обхватываю его сзади за шею, как нуждающийся гребаный кот ласкает своего хозяина, чтобы привлечь внимание. Господи, мне нужна помощь.

Он снова стонет, закрывая глаза.

– У нас было правило.

– Правило? – спрашиваю я, склонив голову набок.

– Да. На самом деле, больше похоже на договор.

– Этот договор. – Я жестикулирую пальцами. – Это касается меня?

Он смотрит на меня.

– Не пытайся быть милой, Мэдисон. Ты прекрасно знаешь, что это касается тебя.

– В чем дело?

– Черт, – шепчет он. – Ты так много, бл*дь, не знаешь и не узнаешь. Это уже тонкий лед, по которому мы идем.

Я смотрю ему в глаза, изучая их. То, как его темно-зеленые глаза имеют еще более темное кольцо вокруг более светлого оттенка, и как его загорелая кожа блестит под моим тусклым светом в шкафу. Его слегка пухлые, аппетитные губы, заставляющие бороться с сильным внутренним желанием прикусить их. Или его чертовы волосы. Бишоп напряжен и безумно красив, но над ним и его чертовым «Мазерати» витает атмосфера опасности. Если этого недостаточно, чтобы испортить твою мораль, то тот факт, что он недосягаемый мудак, сделает это.

Я слегка прижимаюсь к нему, наклоняюсь к его уху и шепчу:

– Тогда мы побежим. – Я откидываюсь назад, видя перемену в его глазах. Черт, возможно, я все еще пьяна, но это…

Его губы снова прижимаются к моим, когда он отрывает меня от стены и несет в комнату. Его ладонь скользит вниз по моей спине, пока не добирается до застежки лифчика, а затем он стряхивает ее одним простым поворотом запястья. Развернув меня, он бросает меня на кровать, и ничто не прикрывает меня, кроме моих кружевных трусиков.

Он наклоняет голову, снимая рубашку.

– Ты девственница? И будь честна.

– Разве это имеет значение?

Он пожимает плечами.

– Не совсем. Но ответь на вопрос, потому что мне не хочется быть нежным.

Он бросает свою рубашку на пол, подходя ко мне, ухмылка прилипла к его губам. Рот, который я хочу облизать, и грудь, которую хочу поцарапать. Пробегаю глазами по его прекрасному телу, каждый мускул натренирован, каждый дюйм Бишопа Винсента Хейса идеален. Если бы я не была так возбуждена, то хотела бы ударить его за то, что он такой безупречный.

Мои глаза встречаются с его, и я мило улыбаюсь. Медленно качая головой, я произношу:

– Нет.

– Бл*дь. – Он ослабляет ремень и ползет по кровати, свесив его со своих свободных рваных джинсов. С каждым шагом он приближается ко мне, я откидываюсь все дальше на спину, пока, в конце концов, он не нависает надо мной. Схватив меня за запястья, он хлопает ими над моей головой, его ноги оказываются между моими, чтобы раздвинуть их шире. Я на мгновение закрываю глаза, вдыхая его запах, когда его плоть нежно трется о мою. Он опускает свои губы к моим, и как только его язык погружается в мой рот, я посасываю его и обхватываю его своим языком. Бишоп снова стонет, отстраняясь и проводя языком по моей челюсти.

– Черт, – шепчу я, и то, как его гладкий язык и поцелуи скользят по моей чувствительной плоти, становится невыносимым. Проводя языком вниз, он втягивает мой сосок в рот, пока прохладный воздух не сменяется теплой слюной. Моя спина выгибается ему навстречу, и он сильнее сжимает мои запястья над головой.

– Не двигайся.

Господи, что? Я расслабляюсь, пытаясь сдержать дыхание, но безуспешно из-за хитрости, с которой его язык играет с моим соском. Он проводит вниз по моей груди. Облизывая ниже, он смотрит на меня снизу вверх, посасывая мой плоский живот, пока не достигает резинки моих трусиков. Другая его рука опускается и срывает их, швыряя через всю комнату. Он откидывается назад и пристально смотрит на меня.

Я беззвучно извиваюсь. Не такая уж застенчивая, когда дело касается секса, и у меня это было всего пару раз. Мой первый раз не считается, но единственным парнем, с которым у меня был секс, был парень из моей последней школы. Мы были вместе три месяца. У меня, как обычно, не было друзей, но он все равно взял меня под свое крыло, познакомил с футбольной командой. Ни одна из девушек не любила меня. Я не была болельщицей и не была на том же социальном уровне, что и Джейкоб, поэтому в их глазах была недостаточно хороша для него. Мы были вместе в течение этих потрясающих трех месяцев и были довольно сексуально активны. Пока я не застала его в постели со Стейси Ченс, самой большой шлюхой в школе. Все закончилось мгновенно. Но то, как Бишоп смотрит на меня там, внизу, заставляет меня изо всех сил извиваться.

– Проклятье. – Он облизывает нижнюю губу, и мои глаза распахиваются, мгновенно останавливаясь на нем. – Это самая сексуальная маленькая киска, которую я когда-либо видел. – О, господи. Его грязные слова не должны меня заводить, но они заводят. Бишоп наклоняет голову вперед, в то время как его глаза задерживаются на моих. – Держи глаза открытыми, Китти, – рычит он между моих бедер, вибрация сотрясает мой клитор. Затем прижимается языком к моим складочкам, медленно обводя мой вход, затем смотрит вниз на то, что он делает, прежде чем провести языком по моему входу, находя клитор. Моя грудь вздымается, когда дыхание прерывается, и мои глаза борются, чтобы оставаться открытыми. Я держу взгляд на нем и смотрю, как его губы обхватывают мой клитор, накрывая меня своим теплым, жаждущим ртом.

– О, черт, – шепчу я, моя киска сжимается, покалывает, болит и умоляет его двигаться сильнее и быстрее, но он этого не делает. Он целует меня там, внизу, а затем снова проводит языком по моему входу, просовывая его внутрь, прежде чем попасть в самое нужное место. Голова откидывается назад, когда мои руки вцепляются в его волосы, а бедра поднимаются, прижимаясь к его лицу. Застонав, я облизываю губы, когда моя хватка усиливается, но затем она исчезает, и все, что мне остается, – это холодный воздух, скользящий по тому месту, где был его рот. Я снова смотрю на него, гадая, что, черт возьми, заставило его остановиться. Он перекидывает мою ногу так, что я становлюсь на четвереньки, шлепает меня по заднице и вытаскивает свой член.

– Я же сказал тебе не спускать с меня глаз. – Бросаю на него взгляд через плечо, пряча улыбку. Он ухмыляется мне, лаская свой сексуальный, толстый член, его глаза чувственно закатываются, прежде чем вернуться ко мне, на этот раз с темным неразбавленным накалом. – Плохой котенок.

Мне кажется, я откусила больше, чем могла прожевать с Бишопом. Он снова шлепает меня по заднице, на этот раз сильнее.

– Ай! – я визжу, моя спина выгибается, а задница прижимается к его члену. Он обхватывает руками мои бедра, его кончик прижимается к моему входу. Проведя рукой по моему копчику, прежде чем подняться вверх по позвоночнику, он, в конце концов, кладет руку мне на шею. Крепко сжимает ее, а затем погружается в меня. Я извиваюсь от вторжения его длины, позволяя себе медленно раскрыться для него, сжимаясь вокруг него. – Бл*дь, ты такая тесная.

Как только он входит в меня, я отталкиваюсь от него.

– Сильнее.

Он отстраняется, а затем врезается в меня. Громкий стон вырывается из меня, когда я чувствую, как его кончик касается шейки матки. Выгнув мою спину, он наматывает мои волосы вокруг своего запястья, дергая их, пока моя голова не наклоняется назад. Он обхватывает другой рукой мое горло, его член продолжает свою жесткую атаку на мою киску. Бишоп проводит языком по моему виску, его хватка на моем горле сжимается. Другую руку он опускается между моих ног, и я снова стону, когда его большой палец нажимает на мой клитор. Мои бедра сжимаются, живот наполняется таким жаром, что его можно было бы зажечь голубым светом, а затем я взрываюсь вокруг него, мое тело сотрясается, мое зрение дрожит так сильно, что разноцветные точки танцуют по комнате. Бишоп выскальзывает, переворачивает мое потное тело, а затем ложится на меня сверху, его тяжелое тело вдавливает мое в кровать.

– Бл*дь, – хрипло шепчу я.

– Да, детка, тебя только что трахнули. – Он проводит носом вниз от моего лба, по моему носу, а затем его рот опускается на мой, оставляя мой вкус. Он сжимает мою грудь, его ноги широко раздвигают меня, толстый член трется о мой клитор, когда он вколачивается в меня медленными толчками, медленно поднимая мое тело вверх. Его рука опускается на внутреннюю часть моего бедра, когда он широко растягивает меня, прежде чем скользнуть внутрь. Его рот возвращается к моему, его язык сталкивается, трется и облизывает везде. Бишоп владеет каждым сантиметром, не перебарщивая.

Он стонет, отстраняясь, а затем снова врезается в меня, мои сиськи подпрыгивают, а голова ударяется о спинку кровати. Его рука тянется к моему горлу, а другая – к моим волосам, наматывая их на кулак и дергая за них. Это заводит меня еще больше, и я приподнимаюсь, встречая каждый его толчок. Он снова вжимается в меня, при этом его рот не покидает мой, язык не прекращает своих интенсивных ласк. Тазовая кость ударяется о мой клитор каждый раз, когда парень входит в меня. Набирая темп, он вонзается в меня все сильнее, пока я не выкрикиваю его имя сквозь боль в горле, и снова взрываюсь на нем, его член пульсирует, освобождаясь. Я трусь о него, выдавливая каждую его каплю. Часть меня, та часть, которую я никогда не открывала раньше, хочет вытрахать из него всю душу.

Бишоп опускается на меня сверху, его губы касаются моей скользкой шеи. Мои глаза медленно закрываются, когда я поворачиваюсь, утягивая простыню с собой, и ложусь в его объятия, где засыпаю.

ГЛАВА 16

– МЭДИ! – ТАТУМ МАШЕТ ПЕРЕД моим лицом, когда я закрываю шкафчик.

– О, что? – спрашиваю я, запирая дверцу и засовывая книги под мышку.

– Я спрашиваю, твой отец узнал о вечеринке, когда вернулся домой сегодня утром?

Мы идем по коридору на английский. Это наш с Татум единственный совместный урок.

– Гм, нет, – отвечаю, стараясь не смотреть ей в глаза. – Честно говоря, папе было бы все равно. Пока мы держимся подальше от его винного погреба и моего оружейного шкафа, мы в порядке.

– Ох! – отвечает Татум, проводя рукой по волосам. – Так как прошла остальная часть твоей ночи? Я не видела тебя с тех пор, как Бишоп увез тебя в своей машине, и ты избегала моих сообщений все выходные. Я сделала что-то не так?

Хах, что? Я останавливаюсь перед нашим следующим классом.

– Почему ты сделала что-то не так?

Виноватый румянец вспыхивает на ее лице, и я понимаю.

– Ты и Нейт.

– Я имею в виду... – поправляет она, – мы вроде как ...

– Что? – кричу я шепотом, хватая ее за руку и таща в укромный уголок. – Ты не могла.

Она кивает, на ее лице щенячья улыбка.

– Да.

– Татум…

Ее рука касается моей руки.

– Все в порядке, Мэди. Я знаю, кто такой Нейт. Я не дура. Хотела избавиться от этого, и он, очевидно, был идеальным парнем для этого.

Мои глаза сужаются.

– Да я бы не была так уверена в этом, Ти.

Она отмахивается от моего комментария.

– О, пожалуйста, я знаю, что я всего лишь еще одна зарубка на его поясе. Все в порядке. Вот почему я выбрала его.

Немного расслабляюсь, но не настолько, чтобы доверять тому, что она говорит. Не то, чтобы я что-то знала о хороших – или наполовину приличных – первых разах. Мы возвращаемся в класс.

– В любом случае… – она усмехается. – Так что с тобой случилось?

Что со мной случилось? О, ты знаешь, меня трахнули семь раз в воскресенье, а потом упомянутый человек, который все это сделал, ушел посреди ночи, и с тех пор я о нем ничего не слышала.

– Ничего.

Мы заходим в класс и садимся на две задние парты.

*** 

Звенит звонок на обед, и я собираю свои книги, заправляя волосы за ухо, и иду к двери, когда Элли плечом преграждает мне путь.

– Упс. – Она подносит руку ко рту, пряча улыбку. – Так жаль, я думала, что они вынесли мусор сегодня рано. – Она смотрит на Лорен, и они обе смеются, откидывая волосы назад.

– Ух, ты, – говорю я ровным голосом. – Не думала, что смогу думать о тебе хуже, но оказывается твое отсутствие креативности в ответах изменило мое мнение. – Затем я поворачиваюсь и оставляю их с поджатыми губами и хмурыми лицами.

– Эй! – Элли останавливает меня. Торможу у самой двери, и миссис Робинсон перестает складывать бумаги на стол. – Бишоп – мой.

Я смеюсь.

– Ты можешь забирать его, – кидаю я, когда, наконец, выхожу за дверь и направляюсь к своему шкафчику. Набрав свой код, складываю книги, очевидно, в гневе. Я не должна позволять Элли заводить меня, но делаю это. Я позволила ей добраться до меня, а это не очень хороший знак. Это означает, что я начинаю сочувствовать людям, которых держу вокруг себя. Привет, Бишоп.

– Привет. – Голос позади меня останавливает мое глубокое дыхание, но это не тот голос, который я хочу услышать.

– Картер, привет! – Закрываю свой шкафчик и направляюсь ко входу в кафетерий.

Он следует за мной по пятам.

– Эй, я хотел поговорить с тобой о том поцелуе.

И мне хочется смеяться. Тот поцелуй давно уже был заменен и украден, а затем разбит Бишопом на мелкие осколки небытия.

– Нам действительно не нужно это делать, – уверяю я его, отмахиваясь от этого, когда мы входим в столовую. Я не заблуждаюсь. Знаю, насколько исключителен Бишоп, и знаю, что он не просто спит и общается с кем попало – ну, так мне говорили, – плюс, я знаю, что во мне нет ничего особенного. Но когда тебя оставляют, пока ты спишь, это совершенно новый уровень отказа. Мудак. Мысли об этом просто сводят меня с ума, и я инстинктивно наклоняюсь к Картеру. Не назло Бишопу, потому что я знаю, что ему все равно, а чтобы найти утешение в ком-то, кто, возможно, действительно хочет меня. Нет, я не могу этого сделать. Подавив свои мысли, я хватаю поднос.

– Так что ты думаешь? – спрашивает он, когда мы становимся в очередь.

– О чем? – Поднимаю бровь в ответ, кладя на поднос яблоко и салат.

– О кемпинге. Мы все думаем о том, чтобы отправиться в горы на Хэллоуин.

– О, – говорю я, внезапно заинтересовавшись. Люблю походы и прогулки на свежем воздухе так же сильно, как и развлекательные виды спорта. – Когда?

Он загружает свою тарелку, улыбается мне, бросая в рот морковную палочку, на его щеках появляются две ямочки. Картер симпатичный, но в то же время я не хочу подводить его, потому что, по правде говоря, не заинтересована в том, чтобы вступать с ним в какие-либо сексуальные или даже полусерьезные отношения. Бишоп был тревожным сигналом. Наша встреча на одну ночь включила сигнал тревоги в моей голове.

– Кто придет? – я продолжаю, подходя к концу стола и беря бутылку воды.

– Поли и Элиас приедут со своими девочками, но ты можешь взять с собой Татум, если хочешь.

Я откусываю кусочек яблока, мой взгляд скользит по его плечу и останавливается на Бишопе и остальных парнях, которые там находятся, включая Нейта.

– Одна проблема, – вмешиваюсь я, корчась под взглядом, который Бишоп нацелил на меня. – Мой агрессивный сводный брат и его свора гончих? Они не выпускают меня из виду. – Пожалуйста, оставь это. Пожалуйста, оставь это... Я читаю молитву, надеясь, что он скажет мне забыть об этом. Не повезло.

Он пожимает плечами.

– Это будет вечеринка.

Я снова смотрю через его плечо, замечая Элли на коленях Бишопа и играющую с его волосами. Но его глаза все еще на моих, сверлят меня.

– Хорошо, – я мило улыбаюсь, глядя прямо на Бишопа. – Это должно быть весело. – В эту игру могут играть двое.

Я знаю, что не имею права злиться или расстраиваться из-за него и Элли, но я бы солгала, если бы сказала, что мне не больно видеть, как она так уютно устроилась у него на коленях, а он ничего не делает, чтобы сдвинуть ее с места. Но я не настолько наивна, чтобы сказать, что у нас была связь, и что теперь мы глубоко увлечены друг другом. Это не сказка, и все происходит совсем не так. По крайней мере, для меня.

– Так, когда же это? – спрашиваю я, оглядываясь на Картера и позволяя ему отвести меня к столу, за которым сидит Татум.

– В следующие выходные. – Он удивляет меня, садясь рядом с нами за стол, и пара его друзей, которые ждали его за своим столом, следуют его примеру, рассевшись вокруг нас.

– Что будет в следующие выходные? – спрашивает Татум, снимая крышку с йогурта.

– Поход! – я отвечаю ей весело, прекрасно зная, что она собирается меня отругать.

Она пинает меня под столом.

– Отлично! Должно быть весело.

Я смеюсь, откусываю еще кусочек от яблока и снова игнорирую Бишопа. До тех пор, пока Нейт не подходит к нашему столику, наклоняется и улыбается мне, прямо перед тем, как подмигнуть Татум.

– Эй, сестренка, тебя подвезти после школы?

Я счастливо киваю, вытирая рот.

– Да, спасибо. – Он тоже кивает, на его губах появляется легкая улыбка, а затем он встает из-за стола и уходит. – Подожди! – кричу я, и Нейт останавливается, поворачиваясь ко мне лицом. Тыча большим пальцем в сторону Картера, я говорю: – Картер пригласил нас в поход в эти выходные. Хочешь пойти с нами?

– Что, думаешь, сможешь забрать мою новую младшую сестренку без меня, ублюдок? – Нейт ухмыляется Картеру, но эта ухмылка не та игривая, которую братец обычно демонстрирует. Эта ухмылка нервная, наполненная предупреждающими звонками и сиренами. Нейт продолжает идти назад. – Конечно, мы будем там.

Затем он поворачивается и идет туда, где был. Отлично. Я буквально могу разрезать напряжение, витающее в воздухе между этими двумя.

Я смотрю на Картера, вглядываясь в его глаза.

– Эй, – говорю, толкая его руку. Я не могу злиться на Картера. Он только и делал, что заставлял меня чувствовать себя желанной каждый раз, когда был рядом. Он оглядывается на меня, его хмурый взгляд медленно исчезает. – Ты в порядке?

– Конечно, – он улыбается.

– Есть ли между вами что-то, что я должна знать? – Я вглядываюсь в его глаза, его дыхание всего в сантиметре от меня. Если бы он наклонился вперед, то мог бы поцеловать меня. Пожалуйста, не надо. Мне нравится Картер, но я думаю, что поместила его в дружескую зону, сама того не подозревая.

– Да, – шепчет он, его взгляд падает на мои губы.

О нет. О нет, о нет. Быстро встав на ноги, я говорю ему:

– Отлично! – И беру свой поднос.

– Ты почти ничего не съела. – Он указывает на мою еду, и я останавливаюсь, оглядываясь на Бишопа, чтобы увидеть Элли, сидящую сейчас рядом с ним, а не на нем. Прогресс, я полагаю, но все еще ненавижу его. Отвожу взгляд от Бишопа и улыбаюсь Картеру. – У меня вроде как пропал аппетит. – Затем беру свой поднос и иду к дверям, вытряхиваю мусор и ставлю его на стол.

Татум подбегает ко мне сзади.

– Эй! – Она берет меня за руку, но я отстраняюсь от нее, продолжая бежать. Я не привыкла быть рядом с таким количеством людей, или даже с таким количеством людей, которые интересуются мной и моей жизнью. Все это начинает ошеломлять меня, и я сбита с толку Бишопом и его играми разума.

Почему он просто ушел? Неужели я была недостаточно хороша?

«Конечно, это не так! Ты отвратительная маленькая девочка, которая любит делать плохие вещи».

Мои глаза закрываются, когда я пытаюсь выбросить уродливый голос из головы. Прошло много времени с тех пор, как я слышал этот голос, и не знаю, что вызвало его сегодня, но он есть. Открыв глаза, я вижу туалет и бегу к нему, не обращая внимания на ругательства Татум позади меня. Мои слезы частично ослепляют меня, и синяя вывеска, указывающая, что это туалет для девочек, выглядит искаженной и деформированной. Я толкаю дверь и влетаю в одну из кабинок, захлопываю ее и задвигаю замок. Через секунду дверь снова открывается.

– Мэди? – шепчет Татум. – Ты можешь поговорить со мной?

Мне начали нравиться эти люди. Нейт и Татум, и, может быть, Хантер, во всяком случае. Я не уверена насчет остальных Королей. Картер тоже неплохой парень. Но это ошеломляет. У меня никогда не было так много людей, показывающих, что им не все равно. Я не могу отделаться от мысли, что все это какая-то больная игра. Почему Нейт и Бишоп взяли меня в ту ночь? Что они имели в виду, когда говорили об играх, и почему остановились? Почему? Так много вопросов, что у меня голова идет кругом от замешательства.

– Мэди, поговори со мной, детка, – шепчет Татум, наклоняя голову с другой стороны кабинки. – Что случилось?

Это даже не Бишоп и Элли спровоцировали это или спровоцировал голос. Это моя собственная неуверенность из моего испорченного прошлого. Прошлое, с которым я жила сама по себе, боясь так сильно напрячь отца после смерти матери. Но я все равно выпаливаю про Бишопа, потому что об этом легче всего говорить, и это правдоподобно.

– Я переспала с Бишопом.

Она втягивает в себя воздух.

– Ну, не могу сказать, что я так уж удивлена. Значит, ты расстроена из-за него и Элли?

Сглотнув и смахнув слезы со щек, я вру:

– Немного.

Я должна открыться кому-то, и если это будет кто-то, то это будет Татум. Мы с ней поладили с самого первого дня, несмотря на наши разногласия. Она стала инь для моего ян, и, прежде всего, я доверяю ей. Наклонившись вперед, щелкаю замком, и дверь открывается перед встревоженным лицом Татум. Она заходит в маленькую кабинку, закрывает дверь и снова запирает ее. Опустившись на колени, она игнорирует грязный пол, что так не похоже на Татум, помешанную на чистоте, но это также показывает, насколько она верный друг.

– Она ничего не значит для Бишопа, дорогая. Но я должна была предупредить тебя о нем. Он никогда не был исключительным, ни для кого, кроме Хейлс. – Она делает паузу, а затем похлопывает меня по колену. – Не пойми меня неправильно, – говорит она со смехом, – после нее было несколько других, но все они были светскими львицами, овеянными славой. Никто и близко не подходил к тому, чтобы переспать с ним в этой школе или даже в колледже. И когда я говорю, что были какие-то, я имею в виду, например, двух девушек, о которых знаю. Ну, – она наклоняет голову, – с которыми его снимали папарацци.