Текст книги "Серебряный лебедь (ЛП)"
Автор книги: Амо Джонс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Я смотрю на Элли, ухмылка скользит по моему рту.
– О, сейчас, сейчас, – говорю я, моя игра в покер-фейс сильна. – Не веди себя так, будто его поцелуи настолько хороши. – Я закатываю глаза с ухмылкой, сужаю их на Бишопа и наклоняю голову. – На вкус он как вымытые шлюхи, накачанные крэком. – Тогда я смотрю на Элли. – Но, теперь, когда я знаю, с кем он целовался, – моя ухмылка становится глубже, – это действительно имеет смысл.
– Ты су…
Она собирается вскочить с дивана, когда из меня вырывается смех. Нейт хватает ее за руку и толкает обратно на колени Бишопа. Бишоп, в глазах которого смешались голод и ненависть, внимательно наблюдает за мной. Я ухмыляюсь ему, дьявольски хихикая. Если он думает, что я буду сидеть, сложа руки, и позволю ему выставить меня на посмешище со своей маленькой игрушкой, то он ошибается. Большую часть своей жизни я провела в дураках, и с недавних пор поняла, что мне не очень нравится чувствовать себя такой. Конечно, это из-за вина.
– Ты! – Нейт указывает на меня. – Нужно переодеться. Ты не можешь так одеваться здесь сегодня.
– Он прав. – Кэш кивает. Кэш никогда ничего особенного не говорит, поэтому то, что он вставляет свои две копейки, выглядит странно.
– Во-первых, ублюдки, я не буду переодеваться. Ты знаешь, сколько времени ушло на то, чтобы влезть в это платье? – сладко спрашиваю я, все еще улыбаясь. – Я имею в виду, что можно только надеяться, что, кто бы ни был тот счастливчик, с которым я окажусь сегодня вечером, ему будет легче снять его, чем мне надеть.
– Заткнись. Переоденься. – Нейт указывает на лестницу.
– Нет, – шиплю я, обиженно оглядывая его с ног до головы.
– Господи, – усмехается Брэнтли. – Она уже навеселе.
Элли смеется, обхватывая руками Бишопа за талию и ерзая у него на коленях.
– О, это смешно.
Я стряхиваю их обоих.
– Не так смешно, как твое дыхание, которое, кстати, на вкус как задница.
– О? – спрашивает она, смеясь и готовясь пристыдить меня перед всеми. Кто-то вроде Элли Паркер не сдается без боя. – А ты знаешь, какая на вкус задница? – Они с Лорен торжествующе ухмыляются друг другу.
– Конечно, я знаю, – говорю я натянуто. – Мои губы чувствовали язык Бишопа.
Их смех мгновенно прекращается, и она снова собирается вскочить с дивана, но на этот раз Бишоп останавливает ее движения.
– Это был последний раз, когда ты угрожала мне в моем гребаном доме, между прочим, – говорю я ехидно, мои плечи расправляются. Пошла она, и пошли эти парни.
Я отворачиваюсь, забыв, зачем вообще пришла к ним.
– О, сестренка, давай, – стонет Нейт позади меня. Я отталкиваю его и бегу вверх по лестнице, чтобы продолжить переодеваться.
Новая цель: выглядеть чертовски сексуально сегодня вечером, напиться, и, надеюсь, найти кого-то, о кого можно потереться задницей.
ГЛАВА 13
– ГОСПОДИ. – Я смотрю на незнакомку в зеркале. – Это я? – ухмыляюсь, отряхиваясь.
Татум и Тилли расхохотались, обе милые и навеселе, а я немного опьянела, но все еще достаточно трезва, чтобы ходить, говорить и вести себя нормально. Я нахожусь в той зоне, где все тепло, когда твоя кровь пульсирует, и ты просто знаешь, что сегодня будет хорошая ночь. Я чувствую это в своих костях и крови.
Я касаюсь губ.
– Черт. Я выгляжу прилично.
– Прилично? – обиженно усмехается Татум. – О, дорогая, я не делаю прилично. Я делаю чеертовски. – Она издевается над голосами Смоки и Айс Кьюба из фильма «Пятница».
Я расхохоталась. Татум чертовски хорошо справилась. Мои темные волосы абсолютно прямые, свисают до копчика, глаза подведены черным, а кожа покрыта золотистым бронзатором. Мои щеки покрыты персиковыми румянами, а платье сменилось более откровенным. Да, я сбросила скромное обтягивающее красное платье, которое Нейт уже пытался сказать мне, чтобы я переодела, и заменила его тонким кожаным платьем телесного цвета на тонких бретельках. Оно облегает мое тело, как вторая кожа, подчеркивая узкую талию и то, как мои бедра слегка расширяются. Оно также демонстрирует мою круглую попку и грудь размера D, которые я всегда пытаюсь скрыть.
Но не сегодня. О нет.
Я всегда стеснялась своего тела. Потому что у меня нет такой красивой маленькой попки или задорных маленьких сисек, которые просто сидят и выглядят идеально. Я не большая. На самом деле я миниатюрная, но мои изгибы определенно нет. Платье показывает большую часть моей груди и всю фигуру. До сих пор мне хорошо удавалось скрывать это. Элли добралась до меня. Бишоп добрался до меня. Они все меня достали. Теперь я хочу поиметь их всех, упакованная в маленькое платье.
– Надень каблуки. – Татум швыряет в меня черные туфли.
– Я действительно не хочу.
– Мне все равно, – она хихикает, делая еще один глоток.
Вечеринка внизу, очевидно, в самом разгаре: громкая музыка, звон бокалов и грохот смеха. Визги надоедливых пьяных девчонок – ты сейчас пьяная девчонка – и приезжающие и уезжающие фары, освещающие мою тусклую спальню, еще больше доказывают, что сегодня будет грязная ночь. Мы провели здесь большую часть ночи, напиваясь и готовясь, и это было приятно. Мне кажется, что я знаю и Тилли, и Татум всю свою жизнь, почти как будто мы родственные души, только дружеские. Или, может быть, девушки должны находить свои родственные души в своих друзьях, а парни – просто для того, чтобы быть рядом. После того, как я рассказала девочкам обо всем, что произошло в гостиной, мы все решили сменить мой наряд и немного переборщить – вот почему я сейчас выгляжу так, как сейчас.
– Мы готовы, девочки? – Тилли шевелит бровями, стоя в дверях.
– Подожди, подожди! – Татум останавливается. – Нас сегодня поимеют?
Я смеюсь.
– Надеюсь, что так.
Они обе смотрят на меня.
– Ты девственница?
– Что? – Я как раз собираюсь немного приврать им, когда решаю, что мне не нужно лгать этим девушкам. Они мои друзья, настоящие друзья. – Нет, – мой смех становится серьезным. – Я не шучу. Я не девственница. Но предпочла бы не идти туда прямо сейчас. – Я останавливаюсь, оглядываясь на них. – Кто-нибудь из вас?
Татум кивает.
– Не может быть! – Я вздыхаю, но тут, же чувствую себя виноватой, что предположила, что это не так. – Прости.
Она качает головой.
– Все в порядке. Большинство людей думают, что я шлюха.
– Мы можем поговорить об этом позже, – говорю я ей. Это был не вопрос, а обещание. Я смотрю на Тилли.
– А как насчет тебя?
Она качает головой.
– Нет. – Затем она добавляет: – Далеко не так.
– О? – Я улыбаюсь ей. – Вот так, да?
– О, я за женскую сексуальность. Мы имеем полное право наслаждаться этим так же, как и парни.
Я протягиваю ей кулак.
– Верно!
Мы стукаемся кулаками, а потом Татум смотрит на нас.
– Я чувствую себя обделенной. Новый план: уложить Татум.
Мы все смеемся, и Тилли распахивает дверь до конца, впуская громкий бас. Наверху никого нет, что радует, но я понимаю, что никто не станет перечить Нейту и ребятам, вторгаясь в наше личное пространство. Никто, кроме меня, потому что, черт с ними, по большому счету.
Мы спускаемся по лестнице, смеясь и сжимая в руках по бутылке шампанского. Я все еще не в восторге от этих каблуков, но, эй, могу винить вино, если упаду лицом вниз. «Shake» Yin Yang Twins начинает играть через мощные динамики, и Татум начинает танцевать и прыгать вниз по лестнице, наши волосы развеваются. Да, мы все очень пьяны. Затащив нас в гостиную, где тела прижимаются друг к другу под музыку, мы игнорируем все пристальные взгляды, прикованные к нам, и продолжаем танцевать, блокируя всех.
Я смеюсь, извиваясь в руках Тилли. Когда мой взгляд падает на парней, которые стоят на другом конце комнаты, я опускаюсь на пол и ухмыляюсь им, а затем снова поднимаюсь, прижимаясь к Тилли. Не все из них здесь, но Нейт, Бишоп, Брэнтли, Эйс и Сент здесь. Элли и Лорен уже давно пьяны, падают повсюду и трутся друг о друга. Я хихикаю, откидывая голову назад. Они, наверное, думают, что выглядят чувственно.
Глаза Бишопа медленно облизывают все мое тело, его губы подрагивают в уголке рта. Пшш, да, верно. Я смотрю на Нейта, который уже мчится ко мне, его лицо красное и злое, за ним следуют остальные.
– Иди. Бл*дь. Переоденься, Мэди. Сегодня не тот вечер, чтобы так одеваться и вести себя.
– О, мне очень жаль, – я ухмыляюсь, поворачиваюсь и танцую около его груди, моя задница прижимается к нему. Подавись. – Ты принимаешь меня за того, кому не все равно.
– Тилли! – рявкает Сент на мою подругу.
– Эй! – Я щелкаю пальцами перед его лицом, становясь между ними и прищуривая глаза. – Оставь ее в покое, приятель.
Он усмехается, находя меня забавной.
– Отойди, Китти. Ты уже знаешь, что мы играем нечестно.
– О, – говорю я, подражая его борьбе, – я тоже. Вы, ребята, просто застали меня врасплох той ночью. – Я смотрю на них всех. – А теперь, если вы не возражаете, вы как бы отвлекаете нас. – Затем я беру девочек за руки и вывожу их наружу, туда, где льется музыка, и луна сияет над яркими сказочными огнями, цветными неонами внутри бассейна и всеми полуголыми пьяными подростками, идущими по улице.
Я откидываю голову назад, глотая еще вина.
– Это было чертовски круто.
Молодой парень склонился над одним из шезлонгов, его бутылка текилы свободно болтается между пальцами. Тилли подходит к нему, быстро хватает бутылку, а затем возвращается к нам.
– Пора по-настоящему заняться этим дерьмом.
Мы пьем, танцуем и тремся друг о друга до тех пор, пока пот не выступает бисеринками на нашей коже, а линии улыбки навсегда отпечатываются на наших лицах.
Мы танцуем под «Dangerous» Akon, когда мой взгляд падает на Картера. Он входит в открывающиеся двери, которые ведут туда, где мы стоим у бассейна. Он с тремя или четырьмя друзьями, все в университетских куртках. Черт. Я облизываю губы. Он выглядит немного более аппетитно, чем обычно. Вино. О нет, текила. Он ищет кого-то в толпе, и когда его взгляд падает на меня, улыбка озаряет его лицо, и, вероятно, все остальное снаружи, потому что сейчас он чертовски красив. После того, как последние пару ночей меня окружали придурковатые угрюмые парни, мне это нужно. Мне нужно увидеть дружелюбное лицо. Кто-то, кто заставляет меня чувствовать себя хорошо. Я машу рукой. О боже, я просто помахала рукой.
– Ты только что, бл*дь, помахала рукой? – шипит Татум рядом со мной.
– Заткнись, – я продолжаю улыбаться, пока он идет к нам, упиваясь тем, что на мне надето.
– Ну, черт возьми. – Он притягивает меня к своей груди, и я мгновенно таю рядом с ним.
Я смотрю на него и улыбаюсь.
– Рада тебя видеть. Я немного пьяна. Не настолько, чтобы так выглядеть. – Я машу рукой в сторону Элли и Лорен. Ха-ха. – Хотя, все еще пьяна.
– Ты только что сказала «хотя»? – Татум ругает меня шепотом. Господи, любой бы подумал, что я девственница, а она эксперт по члену. Я незаметно отталкиваю ее.
Худшая. Подруга. На свете.
Глядя на Тилли, я вижу, как она танцует в объятиях одного из друзей Картера, ее глаза закатываются, потерявшись в ритме песни.
Лучшая. Подруга. На свете.
Татум уволена.
Он ухмыляется, проводя пальцем под моим подбородком.
– Ты чертовски милая. Ты это знаешь?
– Хм. – Мои глаза сужаются, когда я обдумываю его слова. – Не самая лучшая фраза, которую я слышала…
Он целует меня. Его теплые губы прижимаются к моим, а его влажный язык проникает между моих губ. Я слегка замираю, но затем образы Бишопа и Элли проносятся в моем мозгу, как в плохом романтическом фильме, и мои руки инстинктивно обхватывают его шею, и я прижимаюсь к нему.
Он отстраняется, заглядывая мне в глаза.
– Хочешь убраться отсюда? – Ждет моего ответа и, должно быть, чувствует мою нерешительность. – Твои друзья могут пойти. – Картер жестом указывает на Тилли, где она целуется с его другом.
– Ладно. – Мне было бы не так легко, если бы я была трезвая, и хотя я струсила из-за этого дела с сексом, не похоже, что что-то может случиться, если Тилли будет со мной. И кроме всего этого, Картер классный. Мне достаточно комфортно с ним, чтобы пойти. А может, это еще одна вещь, которую я могу свалить на вино и плохой опыт. Только его у меня достаточно, чтобы хватило на две жизни.
– Куда? – спрашиваю я.
– Хорошо провести время? – отвечает он с ухмылкой.
Я смотрю на Тилли, которая умоляюще смотрит на меня в ответ; она явно не раздумывает над тем, чтобы потрахаться сегодня.
– Хорошо. – Он берет меня за руку, и я останавливаюсь, оглядываясь на дом.
– Нейт и Бишоп ушли, если ты боишься проскользнуть мимо них? – Картер смотрит мне в глаза.
– Но Хантер и Сент... – Я смотрю в сторону дома, тяну его за руку и поворачиваюсь лицом к Татум. – Да ладно тебе!
Татум неохотно смотрит на нас.
– Ладно, черт с ним. YOLO (прим. YOLO сокращение от You Only Live Once – живем только раз) и все такое дерьмо.
Я смеюсь, притягивая Картера к себе, его сильное тело прижимается к моей спине.
– Ты говоришь мне гадости об использовании «хотя», а потом идешь и бросаешь что-то вроде YOLO? – Я отпираю замок на боковых воротах и тащу их через аккуратно подстриженные сады, пока мы не оказываемся перед домом.
– Та-дам! – я смеюсь, широко раскинув руки.
Картер указывает на «Порше».
– Ты едешь впереди. – Проходя мимо меня, он шлепает меня по заднице, проскальзывая на водительское сиденье. Другой парень с Тилли забираются на заднее сиденье, а потом я пихаю Татум вслед за Тилли.
– О, перестань жаловаться, – я ухмыляюсь Татум, которая сидит на заднем сиденье, прижавшись к двери, и пытается сбежать от Тилли сосущей лицо… – Как тебя зовут? – спрашиваю я красавчика на заднем сиденье.
– Поли.
Затем я оглядываюсь на Татум, и вижу, что она хмурится на меня.
– Какая машина у Бишопа? – спрашиваю я, размышляя над тем, что Тилли рассказала нам сегодня вечером.
Картер усмехается.
– Черный матовый «Мазерати ГранТуризмо», а что? – Картер смотрит на меня через руку.
Я пожимаю плечами. Конечно, у него есть Мазерати.
– Просто интересно. – Я оглядываюсь на Картера. – А откуда ты знаешь, на чем он ездит?
Он улыбается мне.
– Сейчас ты это узнаешь. – Затем переключает машину на вторую передачу, когда мы выезжаем на шоссе, шины разъедают асфальт.
ГЛАВА 14
«CLOSER» группы CHAINSMOKERS звучит в маленькой кабине машины, и я кручусь, пританцовывая на своем сиденье, наблюдая, как Татум, которая стала гораздо более раскрепощенной после выхода из дома, танцует на своем месте. Спасибо, текила.
– Так куда мы едем? – Мы едем уже полчаса, далекие огни города давно исчезли.
Картер ухмыляется, включив дальний свет фар, а затем, резко нажимая на ручной тормоз, пока задние колеса не цепляются за дорогу. Внезапно мы въезжаем на частную длинную подъездную дорожку, оставляя за собой густую пыль дыма.
Татум ругает его:
– Не круто, Доминик Торетто.
Я слишком занята тем, что улыбаюсь от уха до уха.
– Я хочу сделать это снова. – Татум пинает спинку моего сиденья. Смотрю на Картера, игнорируя мою истеричную подружку сзади. – Я серьезно.
Он улыбается, а затем снова переводит взгляд на дорогу впереди. Высококлассное ограждение окружает бесконечную подъездную дорожку.
– Что? – я ворчу себе под нос. Мы, наконец, подъезжаем к концу подъездной дорожки, и я смотрю на полукруг машин, выстроившихся в ряд с людьми, толпящимися вокруг. И когда я говорю машины, то имею в виду машины. Я прищуриваюсь. – Это игровая площадка для богатых мальчиков?
Картер усмехается, притормаживая. Я не обращаю внимания на то, что все прекратили свои занятия, наблюдая за нами в машине.
– Можно и так сказать, – говорит он, подмигивая мне и хватаясь за ручку своей двери. – Пошли.
Тилли ворчит, наклоняясь вперед:
– Я думаю, мы воочию увидим, что делает Бишоп, когда участвует в гонках.
Подожди, что? Дерьмо.
Я открываю дверь, и Картер уже подходит с моей стороны. Он протягивает руку, и я беру ее, вставая на ноги. Все взгляды устремлены на нас. Отлично. Думаю, мне нужно больше текилы. Выхватив бутылку из рук очень пьяной Татум, я подношу ободок к губам и делаю глоток.
– Эй, – он притягивает меня к себе, – ты можешь поехать со мной.
Я глотаю крепкую жидкость.
– В самом деле?
Картер смотрит на меня сверху вниз, его глаза изучают мои.
– Правда, правда.
Обвив руками его шею, я притягиваю его губы к своим. Его теплое дыхание касается моих губ, и мое сердце колотится в груди. Я наклоняюсь вперед, собираясь поцеловать его…
Сильная рука обхватывает меня за талию, вырывая из его хватки.
– Ага, этого не случится.
Меня толкают за тело Бишопа, и он и Нейт стоят передо мной.
– Э-э, да, я почти уверен, что она приехала со мной, так что она едет со мной. – Картер тянется к моей руке, и он едва касается меня, когда Бишоп подходит к нему, грудь к груди, нос к носу.
– Ага, – бормочет Бишоп, его глаза изучают Картера, а квадратная челюсть сжимается. – И я сказал, что этого не произойдет.
Вся толпа людей здесь наблюдает за этим эпическим поединком, Татум и Тилли неловко молчат позади меня.
– Бишоп, – шепчу я, но он не двигается. Обращаюсь за помощью к Нейту, но он лишь смотрит на Бишопа вопросительным взглядом, а затем снова на Картера, который, похоже, не собирается отступать в ближайшее время. Черт. Я сама по себе. Бишоп не двигается, поэтому я поднимаю руку, хватая его за крепкое предплечье. Я могла бы поклясться, что мурашки пробегают по его рукам при соприкосновении нашей кожи. – Бишоп? – повторяю я, нервно оглядываясь на всех, кто смотрит.
– Не, это круто, – говорит Картер, отмахиваясь от меня, в то время как его глаза с ядом изучают Бишопа. – Ты можешь взять ее покататься. Но не заблуждайся, она будет со мной после, и… – Он делает паузу, делая вид, что обдумывает свои следующие слова. – И после этого тоже.
Господи Иисусе.
Он отталкивается от Бишопа, и все продолжают смотреть, как Картер садится в свою машину. Татум прочищает горло.
– Гм, ну, это было неловко.
Бишоп поворачивается ко мне лицом, и он, и Нейт явно злятся на меня.
– Какого хрена ты садишься с ним в машину? Ты должна была остаться дома, черт возьми!
– Насколько я знаю, – говорю, глядя прямо на Бишопа, – не тебе указывать мне, что, бл*дь, делать! – Я очень надеюсь, что не запнулась в этой фразе.
Бишоп указывает на свой прекрасный – чертовски красивый – «Мазерати».
– Садись в чертову машину, Китти, и не двигайся, черт возьми, пока я не скажу тебе иначе.
Мой рот чуть не раскрывается, когда я смотрю на Нейта, ожидая, что он поможет мне.
Но мой сводный брат пытается сдержать смех, его лицо багровеет.
– Нейт! – шиплю я.
– Ладно, ладно, извини, сестренка, но он прав. Я собирался разозлиться на тебя, но он сделал это за нас обоих. Садись в машину. – Он смотрит мне за спину, прямо на Татум. – Ты тоже садись в эту гребаную машину. – Затем он смотрит на Тилли, которая теперь отталкивает друга Картера. – И ты тоже.
– Бл*дь. – Бишоп качает головой. – Я не могу взять слишком большой вес. Я возьму Мэдисон.
– Охренеть! – выпаливаю я. Глаза Бишопа сузились, глядя на меня. Я показываю пальцем. – Возьми Нейта!
– Нет! – приказывает Бишоп, подходя ближе. – Кто-то должен присматривать за тобой. – Он выхватывает бутылку текилы из моих рук и бросает ее на землю. – И поскольку киска не ездит в моей машине… – Он смотрит на Татум и Тилли, скривив губы. Грубо! – Тебе придется, черт возьми, это сделать. Садись. В машину.
– Ты только что сказал, что киски не ездят в твоей машине! – Я прекрасно понимаю, что люди все еще наблюдают за нами, но из-за текилы мне уже все равно. Хотя, думаю, в понедельник мне будет не до этого. – В последний раз, когда я проверяла, у меня была киска.
Бишоп усмехается, подходя ко мне. Он наклоняет голову.
– Хм, хочешь, я проверю? Потому что я в этом не уверен.
Отпихиваю его.
– Пошел ты. – Затем я бросаюсь к его машине, рывком открываю дверь... а затем терплю неудачу, потому что они, бл*дь, ножничные, прежде чем скользнуть внутрь. Бишоп все еще хмуро смотрит на меня с того же места, прежде чем, наконец, поворачивается, чтобы поговорить с Нейтом, который с хитрой ухмылкой на лице берет Тилли и Татум под руки. Обе девушки смотрят на него так, словно он – божий дар женщинам. О, фу.
И вообще, какого черта они гоняются? Не то чтобы им нужны деньги или машины, так почему же? Бишоп поворачивается и идет обратно ко мне, открывает дверь и садится.
– Я не знаю, какого хрена ты это делаешь. Почему бы вам с Нейтом просто не прокатиться по вашей маленькой трассе? Я все еще буду здесь, когда ты вернешься.
– Во-первых, это не маленькая трасса. Это сорокаминутная гонка через весь город. Во-вторых, ты пьяна, и Нейт ни за что не оставит тебя без присмотра.
Нейт? Скорее ему есть, что сказать о том, где или с кем я буду сегодня вечером, но признаться, что я заметила это, было бы также полезно, как сказать ему, что я считаю его сексуальным. Это смущает меня, потому что он будет знать, что я заметила, и тогда мяч окажется в его руках, что меня не устраивает.
– Сорокаминутная гонка? – Он затягивает на мне ремень, и я не обращаю внимания на то, как его сильная рука касается моей.
Заводя машину, он включает фары и включает первую передачу.
– Да. – Бишоп нажимает кнопки на навигаторе, который стоит на приборной панели, пока на карте не появляется зеленый след.
– Зачем? – спрашиваю я, оглядываясь на его точеный профиль. Он действительно так хорош. Мне нужно перестать смотреть, или протрезветь, или и то, и другое.
– Что зачем? – спрашивает парень, набирая обороты до тех пор, пока грохот двигателя с четырьмя цилиндрами не сотрясается под нашим весом.
– Зачем ты это делаешь?
– А-а, – он улыбается мне сбоку и постукивает себя по виску. – Это вопрос на миллион долларов, не так ли? – Затем включает первую передачу, шины взбивают гравий, прежде чем мы съезжаем на подъездную дорожку.
– Вот черт! – Я кручусь на кресле, чтобы увидеть, как фары позади нас исчезают, когда Бишоп переключает на третью передачу, а затем снова на вторую, как только он достигает конца подъездной дорожки, дергая ручной тормоз. Задница машины съезжает в сторону, и мы поворачиваем назад, на тихую дорогу, ведущую к шоссе. Очень девчачий крик срывается с моих губ, и я быстро закрываю рот рукой, не в силах сдержать смех.
Пролетающие мимо уличные фонари освещают лицо Бишопа, отбрасывая тени на его тонко очерченные черты.
– Поверните направо на следующем перекрестке, – приказывает электронный голос GPS с приборной панели. Бишоп сворачивает в правую полосу и гонит до тех пор, пока мы не набираем скорость около 100 миль в час (прим. Около 160км/ч). Я думала, что испугаюсь. Имею в виду, что у меня нет опыта, когда дело доходит до Бишопа и его вождения, но у меня его нет, и это может быть единственной причиной того, почему так много молодых людей погибают во время незаконных гонок – чистая глупость. Я не чувствую ничего, кроме чистого адреналина, пульсирующего во мне.
– Ты и Картер? – спрашивает он, не сводя глаз с дороги перед нами.
– Такие ж дружелюбные, как ты и Элли. – Мой ответ краток, но независимо от того, нравится мне эта поездка или нет, я не спрашиваю об этом. Бишоп – заносчивый мудак. Все, что мне не нравится в мужчине или в человеке вообще.
Он смеется, но это больше похоже на сарказм.
– Элли значит для меня меньше, чем дерьмо.
– Очаровательно, – невозмутимо парирую я.
Он смотрит на меня, на его губах появляется мрачная ухмылка.
– Никогда. – Затем включает третью передачу, и мы мчимся вперед по шоссе. Он резко тормозит, и мы легко входим в правый поворот.
По большей части поездка проходит спокойно и без происшествий. Бишоп, будучи Бишопом – задумчивый и молчаливый. Это тревожит, и я действительно не знаю, чем заполнить неловкое молчание, поэтому просто молчу. Бишоп в конце концов заезжает на подземную промышленную парковку, глубокие пульсирующие вибрации автомобиля эхом разносятся по огромному пустому пространству.
– Оставайся в машине.
Мы сворачиваем за угол, где нас ждет длинный лимузин. К нему прислонился мужчина, одетый в отлично отглаженный костюм, седые волосы зачесаны назад, а изо рта у него торчит сигара. Слева от него стоят два телохранителя, оба в одинаковых черных костюмах, глаза закрыты темными солнцезащитными очками. Бишоп останавливается и выходит из машины. Я подумываю о том, чтобы выйти просто назло ему, но потом оглядываюсь на мужчину с сигарой и передумываю. Он улыбается Бишопу так, что у меня мурашки бегут по коже. Протянув ему сигару, Бишоп берет ее и засовывает в карман. Что за черт? Оглядываясь через плечо, я вижу, что позади нас никого нет. Конечно, ребята не так уж сильно отстали бы. Бишоп поворачивается и идет обратно к машине, его глаза встречаются с моими. Извиваюсь, сползая ниже на сиденье. Как только его рука ложится на дверную ручку, я оглядываюсь на мужчину, одетого в костюм, и вижу, что он смотрит прямо на меня. Мне нужно отвернуться от его взгляда, но не могу. Его глаза умело впились в мои с непроницаемым выражением. Он наклоняет голову, затем смотрит на Бишопа, который остановился, положив руку на дверную ручку. Я отвожу взгляд от человека в костюме и снова смотрю на Бишопа, прежде чем дверь распахивается, и он проскальзывает рядом со мной. Заводя машину, Бишоп рычит на мужчину, а затем сдает назад, выезжая с компактной подземной парковки.
– Бл*дь! – Бишоп хлопает ладонью по рулю.
– Что? – Я оглядываюсь вокруг, гадая, что могло его побеспокоить. Имею в виду, что он победил, верно? Вот для чего все это было. Я оглядываюсь на него, и он лезет в карман, вытаскивая телефон. – Бишоп?
Он игнорирует меня, прижимая телефон к уху.
– Да, у нас проблема. Она осталась в машине! Это не имеет значения. Я видел это. Да, я поеду туда прямо сейчас. – Он вешает трубку, замедляя скорость.
– Что происходит? – спрашиваю я, прислонившись к двери. – Бишоп, ради всего святого!
– Тебе не о чем беспокоиться.
– О? – говорю я, поднимая брови. – Если это так, то в чем же тогда дело?
***
Мы сворачиваем на улицу, которая находится недалеко от моего дома. Если мне не изменяет память, это всего в одном квартале от моего дома, что меня несколько расслабляет. Я надеюсь, что Нейт был прав, и мы можем доверять Хантеру и Сенту, чтобы присматривать за вечеринкой, хотя я уверена, что он не врет. Я заметила, как все вокруг них двигаются. Осторожно, боязливо, но уважительно. Это все, что приходит на ум. Я уже знаю, что Бишоп – главарь. Если рассказов Татум мне было недостаточно, любой мог бы поверить в это с его властным видом.
Мы въезжаем на подъездную дорожку с высокими воротами, и он опускает окно, набирая код. Через несколько секунд высокий забор раздвигается, и мы едем по мощеной частной дороге. Деревья выстроились вдоль нашего пути, и среди листьев висят фонарики. Мы подъезжаем к большому круглому подъезду и... Срань господня. Спускаясь по подъездной дорожке, я предполагала, что нас встретит старый особняк в викторианском стиле, но это не так. Огромный стеклянный дом приветствует меня, и я имею в виду стекло повсюду. Дом в представительском стиле красив, но холоден. Я оглядываюсь назад и вижу огромный задний двор, где на краю участка протекает река. Бишоп нажимает на тормоз и выходит из машины. Я воспринимаю это как сигнал к выходу, поэтому выскальзываю наружу, моя голова слегка кружится. Кажется, я уже миновала стадию пьянства и перехожу в стадию похмелья, только должна спать, а не бодрствовать. Проклятье.
– Где мы находимся? – спрашиваю я, оглядываясь на дом. Квадратное панорамное окно, которое находится на вершине немного меньшего окна с передними металлическими дверями.
Бишоп подходит к моей стороне машины, берет меня за руку и тянет вперед.
– Пойдем.
– Где мы?
– Ты когда-нибудь затыкаешься?
– Честно? Нет.
Он игнорирует меня, притягивая к себе. В ответ я игнорирую то, как его рука переплетается с моей, но пот все равно выступает на моем виске. Я быстро смахиваю его другой рукой. Бишоп ведет нас в сторону дома, через сад, а затем на задний двор. Я почти останавливаюсь на месте. Бассейн в два раза больше нашего, и в центре его находится стеклянный бар. Иисус. Кто эти люди? Неоновые огни, освещающие плавающие стулья вокруг бара, и еще больше, которые освещают бассейн. Сзади бассейна есть мини-дом, который выглядит точно так же, как основной дом, только меньше.
– Чье это место? И почему я здесь?
Бишоп снова игнорирует меня, потому что у него это хорошо получается, а затем тянет меня к меньшему гостевому домику. Поднявшись на несколько ступенек, он открывает дверь от пола до потолка и отодвигает черную сетчатую занавеску.
Твою мать. Я в спальне Бишопа Винсента Хейса.
