Текст книги "Девственница (СИ)"
Автор книги: Амира Ангелос
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)
Глава 15
Неосознанно задерживаю дыхание, ожидая что выберет Вилена. И когда девушка делает шаг к постели, выдыхаю шумно, чувствуя мощный выброс адреналина в кровь.
Вилена послушно ложится на постель, при этом выглядит испуганной. Но мне интересно другое. Возбуждена ли она хоть немного?
– Раздвинь ноги.
Она послушно выполняет слова, прозвучавшие строгим приказом. Протянув руку, веду подол платья вверх, сожалея, что не догадался сразу сказать, чтобы сняла его. Касаюсь края трусов и сразу проникаю внутрь. Влажная. Провожу пальцами по складкам, собираю влагу, скольжу к самой чувствительной точке, отчего девушка вскрикивает и смыкает ноги.
– Тебе больно?
Отрицательно мотает головой.
– Тогда разведи ноги, малыш. Я только потрогаю тебя. Обещаю, сегодня не будет ничего из того, что было вчера. Сегодня ты не готова.
Мне с трудом дается эта успокаивающая речь, потому что мозги плывут. Осторожно тяну за резинку трусов, стягиваю их чуть ниже. Блядь, как же хочется, чтобы Вилена лежала передо мной полностью обнаженной. Но не рискую пока обнажать ее полностью. Хочу, чтобы она расслабилась. Не стоит давить, пугать, доминировать.
Легкими, едва заметными касаниями провожу по клитору, но даже они заставляют Вилену вздрагивать, выгибаться. Ее пухлые губы раскрываются, чтобы глотнуть больше воздуха, из ее горла вырывается громкий стон. Голова мечется по подушке, бедра приподнимаются, словно сами ищут мои пальцы, неосознанно ее тело хочет более сильных прикосновений…
Это сводит с ума. Груди натягивают тонкую ткань платья, заостренные соски выступают, просясь в рот. Как же сложно удержаться и не ответить на это приглашение… Продолжаю поглаживать влажные складочки, мучить клитор, наслаждаясь как он льнет к моим пальцам. Концентрируюсь на лице Вилены, на тихих стонах, рвущихся с губ, на том как кусает нетерпеливо эти пухлые губы, когда перестаю уделять внимание клитору и просто размазываю влагу по складочкам.
– Не сопротивляйся, малышка. Отдайся чувствам, – мой голос скрипучий и хриплый.
Внезапно Вилена замирает, отодвигается:
– Прошу, хватит… Зачем ты это делаешь?
– Я хочу, чтобы ты стала чуть раскрепощеннее. Тут нечего стыдиться. Тебе же нравится.
Продолжаю движения рукой, надавливая сильнее. Голова девушки мечется по подушке, стоны громче, но теперь она умоляет меня остановиться:
– Нет, не надо… не надо, пожалуйста.
От этой лжи, от глупого сопротивления собственным потребностям у меня срывает последний контроль. Почему Вилене так сложно признаться себе самой, что ей нравится, что она хочет того, что я с ней делаю? Раньше она была совсем другой… Гораздо более открытой в своих желаниях.
Умоляет остановиться, продолжая при этом тереться о мои пальцы. Ее сопротивление заставляет лишь отчаяннее возжелать сломить ее, заставить принять себя именно такой. Жаждущей моих прикосновений, осознающей свое желание.
Убираю ладонь, но лишь для того, чтобы стянуть с нее трусы полностью. Следом и платье, раздражающее своей ненужностью. Бюстгальтер. Мои движения грубые, неловкие. Вилена не сопротивляется, но и не помогает. Выглядит абсолютно шокированной.
Обнаженная, сладкая, вчерашняя девственница, стоит на моей постели на коленях, обхватив себя руками, пытаясь прикрыться.
– Я не игрушка, Тагир, – произносит глухо.
– Я и не играю с тобой.
– Тогда что это… что ты делаешь?
– Назовем это… уроком.
– Серьезно? – в вопросе звучит горечь. – У меня ощущение, что ты мучаешь меня.
– Ты сама решила остаться.
– Да…
– Теперь ты в моей власти, пока не решу отпустить.
– Может просто трахнешь?
– Нет. Просто делай как я скажу. Тебе будет хорошо.
– Ляг, как лежала. Я не сделаю тебе больно, обещаю…
Вилена делает, что говорю. Она невероятно прекрасна, настолько, что смотреть больно. Меня ломает, выкручивает от этой боли. Никогда не замечал в себе склонность к мазохизму, но сейчас это именно он. Чем проще трахнуть девушку, вместо того чтобы мучить и ее и себя неудовлетворенным желанием? Но я хочу раскрыть чувственность, которая когда-то буквально выливалась из нее… Которая сейчас запрятана черти куда, черт знает почему. О причинах узнаю позже. Сейчас меня захватывает другое.
Обхватываю запястье Вилены. Кладу ее ладонь на клитор. Вздрогнув, девушка распахивает глаза, смотрит на меня непонимающе.
– Попробуй, какая ты мокрая. Ты когда-нибудь касалась себя вот так?
Смотрит ошеломленно, мотает головой отрицательно.
– Так попробуй. Почувствуй свое желание.
По телу девушки пробегает дрожь, она пытается отодвинуться.
– Тебе нравится, – констатирую факт, который она пока не способна принять. – Просто расслабься.
Продолжаю растирать по клитору ее влагу, надавливать, играть с ее плотью. Вилена тяжело дышит, прерывисто, сладко. Ее пальцы скользят по клитору, и это самое прекрасное, самое возбуждающее что я видел когда-либо в своей жизни. Так чувственно, блядь, что у меня сдают нервы.
– Ты течешь, девочка. Потом тебе будет так же хорошо, когда внутри будет мой член. Склоняюсь ниже, провожу языком по торчащим соскам, острым и твердым, одновременно ужесточая ласки снизу. Обхватываю губами торчащий сосок, втягиваю в рот, с наслаждением слушая стоны и крики Вилены, которая бьется подо мной, насаживается на мои пальцы.
– Кончай, – рычу в ее приоткрытый рот, оставив в покое соски. Давай, девочка.
Вилена словно ожидала моего приказа, издает приглушенный стон мне в губы, ее влажные от соков пальцы впиваются мне в плечи, начинает дрожать всем телом, влажная, мокрая от пота, сжимает мою руку своими ногами так сильно, словно хочет сломать. Такие долгие конвульсии. У девочки потрясающе длинный оргазм, после которого она обессиленно замирает.
– Тебе понравилось?
Мотает головой, не в состоянии говорить.
– Здесь нечего стесняться.
– Это… унизительно, – выдает слабым шепотом.
– Нет. Ты ошибаешься. У меня нет цели унизить тебя. Я хочу, чтобы тебе понравилось.
– Ты… одет. Я раздета… – губы дрожат, когда она это произносит. А у меня блядь одна только похоть в голове, представляю эти пухлые губки на своем члене.
– Это унижает тебя? Хочешь, чтобы мы поменялись местами?
Вряд ли она хочет этого. Но меня уже не остановить.
Вилена молчит. На долю секунды замечаю в ее глазах вспышку. Это заставляет принять окончательное решение.
Щелкаю пряжкой ремня, встаю и сбрасываю с себя брюки вместе с трусами.
– Теперь мы на равных. Ты можешь сделать так, чтобы мне тоже понравилось. Снова сажусь на край постели, чуть откинувшись назад, открывая полный обзор. Стояк просто каменный, Вилена смотрит на мой член с ужасом.
– Он тебя пугает? Обещаю, что не причиню тебе боль. Прикоснись ко мне. Иди сюда.
Тяжело сглатывает, медлит пару секунд. Затем подается вперед. Опускается передо мной на колени, неторопливо, словно в замедленной съемке, отчего пересыхает во рту.
Горло девушки судорожно дергается. Не могу отказать себе в наслаждении зарыться ладонью в копну ее волос. Тяну на себя, не больно, осторожно. Ее ладони упираются мне в колени.
– Сожми в руке.
Очень нерешительно, пугливо, Вилена касается члена, словно чего-то крайне хрупкого. Меня переполняет похоть, выкручивает, в голове мелькает мысль, что я довожу сейчас до исступления не ее, а себя. Это издевательство, нельзя играть с девственницей, когда яйца вот-вот взорвутся.
– Неплохо, малышка. Ты сделала первый шаг, теперь будь смелее.
Вилена выполняет приказ, проводит по всей длине пальцами, сжимает, гладит, ощупывает. Неловко, но зато с любопытством.
– Теперь то же самое языком.
Вздрагивает, бросает на меня испепеляющий взгляд, но выполняет.
Проводит осторожно языком, по всей длине.
Мне хочется заорать от кайфа. Машинально наматываю волосы на кулак, заставляя податься еще ближе. Обхватываю за подбородок, направляю член в сладкий желанный рот.
Когда теплые губы обхватывают головку, зажмуриваюсь, рычу сквозь стиснутые зубы, настолько изысканное наслаждение дарит мне эта неумелая девственница.
Движения Вилены нерешительные, робкие, влажный язык задевает головку.
– Расслабь горло.
Убираю волосы с ее лица.
– Посмотри на меня.
Блядь, я сдохнуть готов за такое. Внутри вспыхивает оглушающая жажда, меня сводит с ума ее покорность, отсутствие притворства. Толкаюсь глубже, Вилена начинает паниковать, подается назад. Отпускаю. Даю отдышаться. Нежно глажу пальцами щеки, вытираю влагу, стекающую на подбородок.
– Ты сводишь меня с ума, девочка, – вырывается хриплое признание.
Перемещаю ладонь ей на затылок, снова толкаюсь, глубже, чувствуя головкой стенку горла.
– Расслабь… Дыши носом.
На этот раз она терпеливее принимает мои толчки, и крышу сносит еще сильнее, уже не контролирую себя. Несколько сильных толчков, и в последний момент успеваю вытащить член. Она вряд ли готова глотать, не хочется напугать ее. Довожу себя до финала рукой, водя по члену исступленно, так сильно, что яйца скручивает. С рычанием кончаю себе в руку, не сводя глаз с лица Вилены, все еще стоящей передо мной на коленях. Руками обхватила груди, влажный от слюны рот дрожит, в глазах слезы… Самый охуительный оргазм в моей жизни.
Откидываюсь на постель, закрываю глаза. Пару секунд одиночества, я нуждаюсь в них, чтобы остановить бешеный пульс. Но за эти секунды Вилена успевает бесшумно собрать свою одежду и выскользнуть за дверь. Первый порыв – догнать и вернуть в свою постель. Но и она и я понимаем, что это не закончится сном. Поэтому приказываю себе остаться на месте. Нужно дать ей еще немного времени. Скоро она будет со мной постоянно, каждую ночь, я не отпущу ее.
С этой мыслью проваливаюсь в глубокий сон без сновидений, что со мной бывает крайне редко.
Глава 16
Лодыжка, которую потянула утром, нестерпимо ноет, когда торопливо бегу вниз по лестнице, не обращая внимания на боль. Только бы Тагир не пошел следом! Я не вынесу больше… то, что он делает со мной, настолько порочно, что несколько раз было ощущение, что у меня остановится сердце. Я и подумать не могла, что между мужчиной и женщиной может быть столько всего… Столько чувственности, такая палитра ощущений, которые я никогда прежде не испытывала. Затягивающих, будоражащих. Теперь я поняла смысл слова «шлюха». Тагир показал мне так много… Сейчас я испытываю дикий страх. Потому что мне понравилось. Безумно понравилось. Я поняла в какой-то момент, что готова позволить ему… что угодно.
Но кто я для него, если не шлюха?
Эта мысль причиняет сильнейшую боль, и я начинаю ругать себя на все лады, что вляпалась в это. Сама. Сама пришла к нему! Еще и уснула на его постели…
День был суматошным, я разбирала вещи, что-то стирала, играла с Настей, мы гуляли, кушали, спать малышка наотрез отказалась, новый дом, новая обстановка взбудоражили ее. Еще и куча новых игрушек! У Насти никогда их не было много… А тут – настоящее волшебство.
Я действительно чувствовала себя девочкой Элли, попавшей в волшебную страну. Во-первых, перевоплощение Ольги Петровны из ведьмы в фею-крестную. Она не только выделила мне с ребенком большую, светлую, очень красивую комнату, где рабочие спешно собирали детскую кроватку, но и наполнила ее игрушками, заказав по интернету. Баб Варе тоже выделили комнату, чуть поменьше, зато рядом с нашей.
Сразу так много всего произошло, что я забыла о себе, о плохом самочувствии и переживаниях по поводу утраченной девственности. Впрочем, их и не было, разве что расстройство, что было так больно. Я представляла себе совершенно другое.
Это другое и показал мне Тагир ночью, когда обнаружил на своей постели.
Не надо было приходить к нему! Зашла, решив оставить записку с благодарностями по поводу Насти. Присела на кровать на минуту, и уснула. Ненормальная! Сама подставилась. Разве он бы поверил, что вышло случайно? Да он даже спрашивать не стал, что в его комнате делаю. Принял как должное…
Ради справедливости надо отметить, что Тагир дал мне шанс уйти. Прямо сказал, самой сделать выбор. Увы, когда он рядом, мой разум совершенно выходит из-под контроля…
Вспоминаю, как лежала, дрожа от непонятных и незнакомых ощущений, которые пронизывали мое тело. Все казалось неправильным, так не должно быть, но… мне нравилось то, что я чувствовала. Слабость, практически невесомость, нравилось ощущать размеренное дыхание мужчины у себя на щеке, скольжение его пальцев по моей шее, как будто он пытался нащупать мой пульс. И его пальцы у меня между ног, дарящие невероятные ощущения… Пережитое удовольствие выпотрошило меня, разбило на мелкие части, и я пока никак не могла их собрать. Где-то там, среди этих разбитых осколков, затерялся и стыд. Тагир показал мне истинный порок, и то, как он прекрасен. Теперь я никогда не стану прежней, пережив этот иссушающий душу, соблазнительный урок. Он заставил меня потеряться в том, что правильно и что нет. Смёл все мои предрассудки, превзошел все ожидания…
Краснею, вспомнив, как извивалась в его руках, сама насаживалась на его умелые пальцы. Стонала как натянутая струна, и почти требовала, чтобы он продолжал.
* * *
В комнате тихо, Настя сладко спит в кроватке. Подхожу, долго любуюсь милым личиком. Удивительно спокойный ребенок, никогда не просыпалась по ночам, разве что до годика, и то, когда не хватало детского питания, не наедалась… Вздохнув, отрываюсь от созерцания дочери, отправляюсь в ванную. Надо смыть с себя эту ночь, прикосновения Тагира, иначе просто не усну. Залезаю под душ, стою долго. Постепенно дрожь внутри утихает, приходят слезы. Сама не понимаю по какому поводу. Скорее всего, просто выходит стресс. Глупые, ненужные, текут по щекам, смешиваясь с водой.
Говорю себе, что все могло быть куда хуже. Меня на том аукционе мог купить какой-нибудь старик, или громила, или извращенец, который не просто взял бы меня грубо, но и захотел бы повторить, чтобы сделать больнее. Могли быть плети, игрушки, наручники, все что угодно… Меня передергивает от этих мыслей.
Не знаю, сколько времени я простояла под душем, вышла наконец из ванной, совершенно разбитая. Халат, который накинула на себя, казался неимоверно тяжелым. Единственное, чего хотелось – упасть в кровать и уснуть.
* * *
Думала, что не усну от всех этих переживаний, но вырубилась моментально. Открыв глаза сразу понимаю, что снова проспала! Насти нет в кроватке, но сильно не беспокоюсь – смутно в полусне видела, как девочку забирает Варвара, великодушно давая мне возможность поспать еще немного. Она и у себя дома так делала. Но сейчас я чувствую укоры совести. Я не принцесса какая-то, валяться до обеда!
Впрочем, еще не обед, время около одиннадцати. Скорее всего, Валиев давно уехал. Я не поговорила о самом главном с ним. Снова. Не спросила сколько он планирует держать нас в этом доме. И почему так помогает. Надо убедить его заглянуть в тайник отца. Расплатиться с ним, за все чем помог… Расплатиться с родителями Насти…
Что я буду делать дальше, пока не загадываю. С этими бы вопросами разобраться.
Единственное, что меня радует этим утром – то что не увижу Валиева. Маленькая отсрочка поможет прийти в себя после вчерашней близости. Потому что сейчас смотреть ему в глаза было бы слишком… Стыдно? Стеснительно?
Сформулировать сложно, эмоции буквально кипят внутри.
* * *
Вбегаю на кухню и замираю, потому что за столом сидит Валиев собственной персоной. Вздрагиваю, делаю машинально шаг назад. Но бежать поздно, Тагир меня заметил.
– Доброе утро, Вилена. Я тебя напугал?
– Не ожидала, что будешь здесь.
– Почему?
– Думала, ты давно уехал на работу…
– Да, ты оказывается любишь поспать подольше.
– Нет… это случайно вышло. Ты не знаешь где Настя? – спрашиваю, только чтобы скрыть смущение.
– Они ушли на прогулку с нянькой.
– Варвара не нянька! – перебиваю его. – Эта милая женщина помогает совершенно бескорыстно…
– Хорошо, извини что не так выразился. Будешь кофе? Я только сварил.
Аромат кофе будоражит ноздри, втягиваю его с наслаждением.
– Да… спасибо.
Вроде бы не так уж страшно, общение проходит нормально, и он не просит опуститься перед ним на колени. Но, теперь не сомневаюсь, что попросит, обязательно. Рано или поздно. Тагир держит меня рядом из-за секса. Больно ли мне сознавать это? Нет. Кажется, я сошла с ума, но у меня это вызывает… возбуждение, предвкушение. Я мечтала, чтобы он хотел меня. И он хочет. Разве это плохо? Пусть я мечтала немного о другом… чтобы любил. Но нельзя иметь все и сразу.
– Доброе утро, – в кухню входит Ольга Петровна, нарушая повисшую между мной и Валиевым паузу. – Что желаете на завтрак, Вилена? Тагир Исаевич уже поел, а тебе приготовлю что пожелаешь. Амина сегодня отпросилась…
– Ну что вы, Ольга Петровна, я сама что-нибудь сделаю, – лепечу смущенно.
– Нет, что ты, деточка…
Нет, ну невозможный контраст, замечаю улыбку Тагира, видимо его тоже веселят изменения в поведении Ольги Петровны.
– Я вообще-то не голодна, – говорю чистую правду. Кофе перебил аппетит.
– Нет, ты обязательно поешь, Вилена, – перебивает Валиев. – Мне не нравятся твои выступающие ребра.
Заливаюсь краской. Даже в этих словах, брошенных холодным тоном, чувствую сексуальный подтекст…
– Хорошо. Я сама сделаю что-то. Яичницу… Салат.
Боже, я точно не смогу запихнуть в себя ни кусочка, если за мной будет наблюдать Тагир!
В результате Ольга Петровна все же начинает мне помогать, потому что у меня дрожат руки и риск порезаться велик… Тагир на какое-то время покидает кухню, я быстро запихиваю в себя завтрак. Может теперь он уедет? Ощущать его рядом… так сложно. Его сегодня так много, что он здесь делает, почему не торопится по делам?
Насти и Варвары все нет, я волнуюсь, набираю им на мобильный. Поговорив немного, иду в свою комнату, не зная, чем заняться. С Тагиром буквально сталкиваемся нос к носу в узком коридоре, который ведет из гостиной ко мне в комнату.
– Ты выглядишь такой испуганной, словно привидение увидела, – усмехается Валиев.
– Просто я сегодня весь день на тебя наталкиваюсь, – выпаливаю, прежде чем успеваю подумать, что несу.
– Я тебя пугаю? Смущаю?
– Нет. Нисколько.
Боже, конечно же ты смущаешь меня, – выкрикиваю уже мысленно.
– Я сама хотела с тобой поговорить…
– Что ж, пойдем.
– На улицу? – предлагаю с надеждой. – Такая чудесная погода…
– Я уже понял, что в мою комнату тебя уже не затащить, – краешками губ улыбается Валиев. – Но придется, Вилена, смирись. С этого дня ты ночуешь у меня.
После этого заявления у меня из головы вылетают все вопросы, что хотела задать ему. Какое-то время мы молча ходим по просторному саду Маргариты Сергеевны. Такая чудесная погода, что я почти не замечаю боль в ноге. Но от Тагира ничего не ускользает.
– Что такое, Вилена? Почему ты хромаешь?
– Ничего. Немного подвернула ногу.
– Тогда почему молчишь? Терпишь боль? Ты просто невыносима. Пойдем в дом. Надо показаться врачу.
– Нет, пожалуйста! Я не хочу в дом, – отвечаю торопливо. – И врача не надо, уже почти не болит.
– Когда ты ее подвернула? Когда убегала от меня ночью?
Конечно же, густо краснею. Больше всего боялась, что Тагир заговорит о том, что произошло ночью… И вот, моя чертова лодыжка подвела. Ужасно злюсь, кусаю нижнюю губу.
– Нет, не тогда. Днем… Пожалуйста, мы можем вернуться к разговору о будущем?
– Хорошо, – Тагир смотрит на меня, в его глазах пляшут чертики. – Не могу отказать тебе. Тогда хотя-бы сядем где-нибудь.
– Тут есть большие качели…
Длинный подвесной диван со множеством маленьких подушек я заприметила еще вчера. Очень уютное место в окружении кустов роз. Расположившись на нем, Тагир закидывает мои ноги себе на колени. Первый порыв – вырваться, но я подавляю его. Валиев внимательно осматривает мою ногу. А потом говорит новость, от которой едва не падаю с качелей…
– Завтра приедут родители Насти, – огорошивает меня сообщением Валиев. Я аж подпрыгиваю.
– Что? Что ты такое говоришь? Как ты мог! – меня трясет от дикой паники.
– Потише, не кричи. Они приедут для оформления опекунства. Отдадут тебе все права на ребенка. Напишут тебя настоящей матерью, или как там правильно… Я не вникал, этим занялись мои юристы. Короче, Настя станет полностью твоей. Ни к чему ей родство с этими алкашами.
– Но откуда… Откуда ты все это узнал? Почему… Ты мне поверил? Что это не прихоть моя была… Я не думала, что поверишь…
Меня душат слезы, эмоции на разрыв. Огромная, всепоглощающая благодарность, хочется даже на колени перед Тагиром упасть… Хотя на коленях я и так перед ним стою довольно регулярно, – усмехаюсь про себя. Минутка черного юмора немного остужает бурлящие эмоции. Тагир ничего не делает просто так. Он, определенно имеет свои цели. Но какие?
– Ты мне объяснишь, зачем тебе все это? Сколько мы здесь пробудем?
– Почему тебя так волнует этот вопрос? Тебе есть куда идти?
– Думаю, если ты узнал о родителях Насти, то и про другие вещи выяснил, – говорю с горечью.
– Да, я знаю, что твой брат умер. Мне очень жаль.
– Спасибо.
– Ты можешь оставаться здесь сколько пожелаешь.
– Серьезно? Это ведь не твой дом, Тагир… Ты не можешь поселить нас здесь навечно. Скоро вернется хозяйка…
– Не думай об этом Вилена, я сам разберусь с Маргаритой.
– Ты же понимаешь, что я не могу не думать о будущем, имея на руках ребёнка?
– Да, понимаю. Ты очень сильно поразила меня. В твоем возрасте взять на себя заботу о чужом ребёнке… Это необычно. Ты сильная девушка, Вилена.
Мы еще долго разговаривали, Валиев всё-таки вытащил из меня подробности моего прошлого, хотя, конечно, многое рассказывать было непросто, про брата говорить было дико больно. Тагир словно вскрывал мои нарывы. Слушал спокойно, молча, только мрачнел все больше.
– Если ты поверил мне в истории с Настей… то должен поверить и про тайник, – перевожу разговор, не в состоянии больше вспоминать прошлое. – Почему ты не хочешь проверить, есть ли там деньги? Я хотела отдать их родителям девочки. Теперь готова отдать их тебе.
– Мне не нужны твои деньги, Вилена. Если они там, я сам отдам их тебе. Сейчас не думай про это. Если их не нашли до сих пор, то сейчас точно никто не возьмет. Там круглосуточно охрана.
– Что ты хочешь сделать с домом?
– Сжечь.
– Ты серьезно?
– Если хочешь, подарю тебе.
– Нет… я никогда не стану там жить. Разве что продам. Куплю маленький домик где-нибудь в деревне. Наверное, я кажусь идиоткой, да? Такие примитивные мечты…
– Нет, ты не кажешься мне идиоткой.
