Текст книги "Девственница (СИ)"
Автор книги: Амира Ангелос
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)
Открываю рот, в этот момент рука Тагира больно фиксирует мой затылок, и толкается вперед, глубоко, головка упирается в стенку горла, вызывая панику и рвотный рефлекс.
Начинаю панически вырываться, отталкивать его, судорожно втягиваю воздух, когда Валиев наконец отпускает мой затылок и позволяет отстраниться.
Закрываю лицо руками, меня трясет. Чувствую себя бесполезной, неуклюжей. Я бы хотела уметь делать, то, что он хочет. Но у меня не получилось. Наверное, теперь он презирает меня еще больше. Слышу звук молнии – поворачиваюсь и вижу удаляющуюся спину Валиева.
Он возвращается к креслу, в котором сидел изначально. Наливает себе по дороге полстакана янтарной жидкости, опускается в кресло и смотрит на меня задумчиво.
– Ты насладился, унизил меня, ты доволен?
– Нет. И ты это знаешь, – все еще сильно охрипшим голосом произносит Давид.
– Отпустишь? Пожалуйста, умоляю…
– Я слишком много за тебя заплатил, – кривая усмешка уродует черты красивого лица.
– Я… отдам тебе деньги, – встаю на ноги и забыв о том, что на мне почти нет одежды, бросаюсь к Валиеву. – Я расскажу, зачем пришла сюда… У отца был тайник… Я пришла только поэтому. Мне очень нужны эти деньги, для Насти. Для того чтобы нормально устроиться. Пожалуйста, позволь мне сходить к тайнику. Я все тебе отдам, только отпусти…
– Ты невероятная актриса, Вилена.
– Почему ты мне не веришь? – спрашиваю с отчаянием.
В этот момент раздается стук в дверь. Оборачиваюсь к ней с надеждой, а Тагир – сильно хмурясь. Встает на ноги, и первое что делает – снимает с себя пиджак, накидывает мне на плечи. Я и забыла, что в одном белье… Платье, наверное, не подлежит восстановлению. Как теперь домой доберусь?
– Что? – произносит Валиев. Мне не удается разглядеть, с кем он разговаривает.
– Маргарита Сергеевна ждет…
– Скажи, чтобы не ждала.
– Она сказала, что не уедет…
– Хорошо. Выйду через пару минут.
Отлично. Тагира ждет женщина, пока он тут мучает меня, заставляя…
У меня снова все переворачивается, ломает и болит внутри.
– Мы пойдем к тайнику? – стараюсь, чтобы голос не дрожал, кутаюсь в пиджак. От перепадов температуры измученного тела, когда-то жар, то озноб, чувствую себя больной и измученной.
– Слушай внимательно. Ты едешь со мной, и повторять я не собираюсь. Не заставляй связывать тебя. Не заставляй вставлять кляп. Именно это я сделаю, только пикни.
– Ты не веришь про тайник?
– Мне плевать.
– Но почему? Если у меня есть возможность расплатиться… Почему ты не можешь принять это?
Глава 10
Увы, ответа я не дождалась. Тагир выталкивает меня из комнаты, возле которой стоят двое высоких мужчин в темных костюмах. Сразу видно, что это охрана, я таких насмотрелась за свою жизнь пока не сбежала от отца. Опускаю лицо, не хочу видеть в их глазах любопытство, или еще что, не важно. Мне хочется провалиться сквозь землю. Не могу понять, зачем Валиев тащит меня с собой, если его ждет женщина. Приказываю себе не думать об этом. Это его проблемы, а мне нужно вернуться к дочери. И я сделаю для этого все что угодно. Если для этого надо лечь под мужчину, о котором я грезила в юности, чтож, разве это высокая плата? Разве у меня есть право на гордость? Нужно затолкать ее подальше, раздавить внутри…
Так что иду за своим хозяином по пятам, как послушная собачонка. Сердце по-прежнему колотится о ребра. Наверное, это никогда не закончится, мне постоянно придется терпеть боль рядом с Тагиром. Чувствую себя жалкой, растоптанной. А как иначе, трудно держаться с достоинством, когда ты босиком и на тебе лишь белье и пиджак с чужого плеча. Неужели мне придется в таком виде появиться перед женщиной Валиева?
Мы выходим на улицу, благодарю мысленно Бога, за то, что гости, похоже, все разъехались. На подъездной дорожке всего два джипа, и я уверена, оба принадлежат Валиеву. Неожиданно чувствую резкую боль в правой ступне и вскрикиваю.
Тагир сразу резко оборачивается ко мне:
– Что случилось? – он выглядит раздраженным, даже злым, видимо считает, что нарочно привлекаю к себе внимание.
– Ничего, – мотаю головой. – Извини, просто споткнулась…
Тагир, ничего не говоря, снова поворачивается ко мне спиной, продолжив свой путь. Подходит к джипу, открывает заднюю дверь, показывая жестом, что я должна залезть внутрь. Мне безумно больно наступать на ногу, пройти надо всего десяток шагов, но они даются мне безумно тяжело.
Стараюсь не показывать того, что испытываю. Валиев решит, что нарочно привлекаю его внимание, хочу разбудить в нём жалость…
Когда расстояние пройдено, и я залезаю в машину, Тагир неожиданно хватает меня за руку. Останавливает, а потом, взяв за талию, сам усаживает на сидение. Но не дает завести ноги внутрь, берет меня за лодыжку и поднимает, разглядывая ступню.
– Почему ты не сказала, что наступила на стекло? – его голос звенит от гнева.
– Прости… Я не знала, просто почувствовала боль в ноге.
– Почему не сказала, что тебе больно?
Пожимаю плечами, что я могу ответить ему?
– Заур, аптечку, – хрипло командует Валиев, и через секунду в его руках уже пузырёк с перекисью, ватные тампоны… Вздрагиваю, трясусь как ребёнок, кусаю губы. Понимаю, что нельзя кричать, не стоит привлекать к себе внимания больше, чем уже получила. Но не уверена, что смогу сдержаться.
– Не бойся. Боль будет совсем не долго.
– Ты умеешь успокаивать, – пытаюсь иронизировать, чтобы стало немного легче.
– Да, наверное, это не самое мое сильное качество, – произносит Тагир, начиная обрабатывать рану.
Мне становится так больно, что я, кажется, кричу во всю мощь легких, рыдаю. Когда все заканчивается, меня колотит озноб, я вся мокрая, лицо залито слезами. Моя нога перебинтована, Тагир приподнимает меня и сажает поглубже на сидение, накидывает на меня тёплый плед, чему я безумно благодарна. Кутаюсь в него, и только в этот момент, повернув голову влево, понимаю, что сижу на заднем сидении не одна. На меня с любопытством смотрит та самая пожилая женщина, которую я с интересом разглядывала на аукционе
– Здравствуйте, – произношу смущенно. – Извините, я только что вас заметила…
– Это неудивительно. Как ты себя чувствуешь?
Женщина разговаривает немного надменно. Интересно, кто же она такая? Понимаю, что эта женщина явилась свидетельницей моей жалкой истерики по поводу раны на ноге, и ужасно смущаюсь. И тут мне в голову приходит мысль, что возможно Тагира ждала не любовница, что речь шла именно об этой даме. Меня затапливает совершенно глупое, идиотское облегчение, словно это что-то поменяет в моей судьбе. Так все-таки, кем же приходится Валиеву эта женщина? Вряд ли родственница, она не похожа ни капли на чеченку… Но, разумеется, спрашивать её о том, кем она является, я не собираюсь. Хотя явно вызываю у неё не меньше любопытства, чем она у меня. Но эта дама тоже не расспрашивает меня, едем в полном молчании. Валиев на переднем пассажирском сидении, за рулём бородатый водитель.
– Как ты себя чувствуешь Вилена? – неожиданно спрашивает Тагир.
– Спасибо за заботу… Я чувствую страх, очень волнуюсь за дочь, – отвечаю предельно искренне.
– Обещаю, ты скоро увидишься с дочерью.
– Правда? Ты правда это обещаешь?! – восклицаю с огромной надеждой.
Как же безумно хочется поверить Тагиру. Впрочем, я знаю твердо, что он не из тех людей кто будет врать. Он всегда говорит то что думает, я в этом уверена. Поэтому, меня охватывает очень сильное облегчение. Возможно все закончится этой ночью, хотя она и так уже наполовину прошла. Скоро рассвет… Валиев не будет держать меня долго, сделает что захочет, и отпустит…
Твержу себе это, как молитву, повторяю снова и снова, и сама не замечаю, как засыпаю. Когда открываю глаза, первое, что понимаю: машина остановилось, и в ней нет никого кроме меня…
Сажусь, оглядываюсь по сторонам.
На улице светло, так сколько же мы ехали, сколько часов я проспала?? И где все мои спутники? Почему я одна машине, которая стоит возле очень высоких железных ворот с красивой ковкой по краю. За забором из красного кирпича виднеется большой дом в окружении сосен. Ворота в этот момент открываются, показывается Валиев. За ним следует водитель. Мелькает мысль, что у меня был единственный шанс убежать, пока они оставили меня… Хотя, это утопия, ведь я понятия не имею, куда меня привезли, да и нога сильно ноет. Бегать такой ситуации было бы полным безумием…
Валиев распахивает заднюю дверь, и я машинально отпрыгиваю назад, к противоположному окну.
– Иди сюда, Вилена, – хмурится Тагир. – Не стоит вести себя как ребёнок. Ты же понимаешь, что это бесполезно.
– Куда ты привез меня? Пока не скажешь, я не выйду из машины!
– Давай без идиотских ультиматумов, – хмурится Тагир. – Я могу позвать несколько человек, они вытащат тебя силой. Зачем тебе это нужно? Я лишь хочу отнести тебя в дом. Ты понимаешь, что сама не можешь идти.
– Ты сказал, что я скоро буду со своей дочерью!
– Не начинай, это уже не интересно слушать, – морщится, как от зубной боли Валиев. – Здесь не конкурс мать года, а совсем другая история. Лучше нам поговорить дома, а не на виду у всех любопытных соседей.
Понимаю, что веду себя как полная дура, вздохнув, придвигаюсь к краю сидения. Валиев обхватывает меня за талию, поднимает в воздух, и легко, как пушинку несет к дому. Успеваю разглядеть очень просторный двор, красивый ландшафтный дизайн, цветы и кустарники, внушительный трехэтажный особняк. Тагир направляется не к парадному входу с высоким кольцом и просторной верандой, а заходит в неприметную дверь сбоку.
– Чей это дом? Куда ты привёз меня?
– Какая тебе разница? Тебе нужно сделать укол от столбняка. Врач приедет где-то через час.
– Что мне ему ответить? Спасибо за заботу? Все, что я хотела ему сказать, уже миллион раз озвучила. Но, похоже, это не принесло никаких плодов, так что я решила вообще ничего больше не говорить Валиеву. Он хотел молчания? Вот и отлично…
Тагир вносит меня в комнату на первом этаже, сажает на кровать и уходит, не сказав ни слова. Оглядываюсь по сторонам: довольно простой интерьер, кровать, узкий шкаф, явно не тянет на хозяйскую спальню, что меня, разумеется, только радует. Продолжаю теряться в догадках, что это за дом и какое отношение имеет к Валиеву. Ну не работает же он здесь, как раньше работал на моего отца, охранником? Нет, человек, который покупает особняк, точно не может ни на кого работать. Да и Вероника Астафьева вряд ли стала бы встречаться с простым охранником, насколько я ее знаю… Значит, скорее всего дом принадлежит Тагиру? Интересно, на сколько далеко мы уехали от города?
Больше всего меня убивает мысль, что Варвара будет переживать, когда не вернусь. Что она скажет Насте? Что сама подумает про меня? Вдруг решит, что я подстроила все специально, что сбежала, бросив на нее ребенка. Как она поступит? Вдруг отнесет малышку в полицию? Меня колотит от этих мыслей, с каждой минутой воображение рисует все более ужасные картины. Может случиться что угодно, а у меня даже мобильного нет! Я была в таком шоке, что забыла сумочку, и даже не помню где. Может в зале, в момент, когда меня лотом выставили. А может в комнате, где Валиев заставил меня…
Даже мысленно не могу произнести, что он заставил меня сделать. Пошло, грубо, цинично… Но главное, он явно не получил свое. Что мне сделать, чтобы он отпустил меня? Как поступить? Признаться, что девственница? Или попробовать дать ему желаемое? Задушить в себе страхи, неуверенность и сыграть ту, которую он перед собой видит. Опытную, прожженную шалаву. Он уже сто раз дал мне это понять.
Раздается стук в дверь, я пугаюсь, чуть ли не подпрыгиваю на постели. Дверь приоткрывается и в комнату заглядывает довольно молодая женщина в белом халате.
– Здравствуйте, могу я войти? Я приехала осмотреть вашу рану.
– Да… конечно.
Пока обещанный Валиевым врач осматривает мою ногу, в голове крутятся панические мысли. Попросить женщину о помощи. Сказать, что меня привезли сюда против моей воли… Но я слишком хорошо знаю, что такое врачи для бандитов. Прикормленные, полностью купленные. Не зря же прилетела на рассвете, едва позвали. Она не станет мне помогать. Шанса почти нет, а риск того что сильнее разозлю Тагира – велик.
Мне делают укол, после которого дико хочется спать. Выключаюсь, так и не сумев выстроить в голове план действий.
Просыпаюсь на рассвете с четким ощущением, что в комнате не одна. Сон был ужасным, поверхностным, меня все время пробирал озноб, в голове все время крутились тысячи мыслей, я ни на минуту не могла перестать переживать о дочери. Так что скорее мое состояние можно было назвать ночным кошмаром. Ни на секунду не получалось забыть об ужасном положении, в которое я попала.
– Я разбудила вас? – восклицает юный голос. – Пожалуйста, простите…
Приподнявшись на кровати вижу совсем молоденькую девушку, которая держит в руках какую-то одежду.
– Думала тихонько смогу занести вещи…
– Все в порядке. Кто вы? – спрашиваю, охрипшим почему-то голосом. Горло побаливает. Только простудиться мне не хватало!
– Моя мама работает в этом доме, я помогаю, – смущенно объясняет девушка.
– Чей это дом? – решаюсь на еще один вопрос. Который, явно смущает девушку.
– Извините, я пойду… Я должна была только занести вам одежду. Тут халат, платье, спортивные брюки и футболка. Может, вам еще что-то нужно?
И прежде чем успеваю подумать и ответить, девушка выскальзывает за дверь.
Рассматриваю принесенные ею вещи. Они явно не из магазина. Ощущение, что кто-то их одолжил, интересно, кто? Эта девушка? Или другая? Почему так сложно объяснить, что происходит?
Но куда хуже ситуация, когда у тебя нет одежды. Так что выбора у меня никакого. Надеваю спортивные тонкие штаны и футболку, розовую, с надписью на английском: «Sweet dream». Вот уж совсем не в тему, какой уж тут сладкий сон, моя жизнь сто процентный кошмар…
Глава 11
Мне совсем не хочется выходить из комнаты, но я корю себя за трусость, и все-таки делаю над собой усилие. Дом очень красив изнутри, даже чем-то напоминает музей. Он, пожалуй, куда роскошнее даже, чем дом моего отца. Каждая комната обставлена дорогой мебелью, на стенах дорогие картины, много книжных полок, на которых помимо книг еще и разные статуэтки. Богатство и элегантность, я бы так охарактеризовала этот дом, хотя прошла всего один коридор, заглянула в пару комнат. Ни единой души. Почему-то мне кажется, что это не жилище Тагира. Не подходит ему. Хотя, кто я такая, чтобы решать, что ему подходит?
Когда я уже совсем было отчаялась выбраться из сумрака переходов, и найти хоть кого-нибудь, передо мной оказывается залитый солнцем внутренний дворик, выложенный плиткой, обсаженный диким виноградом. На плетеном кресле сидит моя вчерашняя попутчица, перед ней столик, сервированный завтраком.
Женщина поднимает голову, в ее взгляде нет ни грамма радушия, скорее раздражение. Она делает мне знак подойти.
– Здравствуйте, – подхожу к столику, возле него хлопочет служанка, а рядом с женщиной стоит еще одна, одетая строго, но не похожая на прислугу. Лет сорока, на ней синий костюм, белая рубашка, пиджак застегнут на все пуговицы, хотя солнце припекает так, что мне даже в футболке жарко.
– Доброе утро, – отвечает пожилая дама. – Выспались?
– Да… спасибо.
– Как нога?
– Хорошо…
– Ясно.
– Я могу спросить вас? – нарушаю повисшую паузу, чувствуя усиливающуюся неловкость под не особенно дружелюбными, скорее любопытными, тремя парами глаз.
– Да, конечно.
– Где… Тагир? – с трудом выдавливаю из себя это имя.
– У него дела, он уехал, – коротко отвечает дама в кресле.
– Он ничего не сказал… про меня? Мне домой нужно…
– Он сказал, чтобы ты дождалась его здесь. Но он скоро вернется.
Женщине явно неприятен этот разговор, да и похоже мое здесь нахождение – тоже. Но ведь она должна понимать, что и мне все это крайне неприятно.
– Можете идти, Ольга Петровна, – обращается к женщине в костюме, и ты Амина, тоже. Да, Амина, принеси, еще одну чашку и приборы, для девушки, – добавляет, когда служанка уже повернулась спиной. Та разворачивается и кивает.
Обе женщины уходят, мы остаемся наедине.
– Ты можешь сесть, Вилена, – произносит моя собеседница, а я вдруг понимаю, что мы даже не представлены друг другу. Как ее зовут? Вчера в кабинете я слышала женское имя. Наверное, те слова относились к ней, хотя не могу быть уверенной. В любом случае, то имя отчество сразу вылетели у меня из головы.
– Я не голодна, – говорю первое, что приходит в голову, и тут же желудок предает меня, жалобно урчит, а женщина напротив усмехается.
– Садись. Советую подкрепиться. Силы тебе понадобятся.
Против таких слов невозможно оставаться спокойной. Сажусь, сцепляю руки на коленях, заламываю под столом пальцы – моя неосознанная привычка с детства, когда нервничаю, всегда так делаю.
– Меня зовут Маргарита Сергеевна, ты находишься в моем доме. Боюсь это максимум информации, которую могу тебе дать, – сказав это, женщина достает сигарету. Затянувшись, продолжает разглядывать меня.
Прибегает служанка с приборами. Ставит передо мной тарелку. Дрожащей рукой поддеваю кусочек свежего огурца.
– Амина, поухаживай за нашей гостьей, наполни ее тарелку, – холодно приказывает Маргарита Сергеевна.
Принимать пищу в компании «Железной леди», так я окрестила мысленно свою собеседницу, так себе удовольствие, мне с трудом удается проглотить немного омлета, пару кусочков огурцов и половинку хрустящего тоста.
– Большое спасибо за завтрак, – чуть отодвигаю от себя тарелку. – Вы можете позвонить Тагиру и сказать, что я очень жду, когда он приедет? Он должен отпустить меня…
– Я была вчера в том доме, задумчиво произносит Маргарита Сергеевна, отпивая кофе. Ты, наверное, помнишь это, ты меня видела. Как и я тебя.
– Да, конечно. Потом мы вместе ехали сюда… Я при вас рассказывала, что у меня ребенок, я не могу разъезжать по гостям…
– Да, это я слышала. Знаешь, я совсем не рада тебе в этом доме, – совершенно невыразительно, без тени эмоции признается женщина. – Но я не могу отпустить тебя, увы. Это дело Тагира. Я не стану вмешиваться.
От ее слов спина покрывается липким потом. Что значит вмешиваться? О чем она? Прозвучало так, словно Валиев меня тут пытать планирует.
– Не надо оправданий, Вилена, – видя, что собираюсь ответить, перебивает меня Маргарита. – Для меня они не могут иметь значения. Объясню почему, хотя не считаю, что обязана оправдываться перед тобой. Дело в том, что однажды ночью, я услышала стон. Я гуляла с собакой, с моим любимцем Арчибальдом, которого уже нет со мной, к сожалению… И услышала, как кто-то стонет, хрипит на обочине. Это был Тагир. На него было страшно смотреть. То есть, тогда я не знала, кто это. Невозможно было даже понять, мужчина это или женщина.
Меня передергивает от этих слов, завтрак просится наружу от нарисованной картины.
– Да… Вилена. Это было жутко. Наверное, ты знаешь число, месяц и год, когда произошло это событие? Догадываешься?
Опускаю голову, и тяжело сглотнув, киваю.
– Тагир не из тех, кто будет мстить женщине. Он мне даже никогда не рассказывал, что произошло. Я узнала урывками, от других людей. Я вы/ходила его. Хотя, в то время это было опасно – его искали. Твой отец искал, чтобы добить. Когда я собрала, спустя время обрывки информации, мне стало даже любопытно, взглянуть на девчонку, которая все это затеяла. Знаешь, в то время я говорила, и не раз, Тагиру – тот, кто это сделал, заслуживает самой жестокой «ответки». Но поверь, вчера вечером, когда мы ехали на этот аукцион, нам и в голову не приходило такое. Ни я, ни он не подозревали о том, что ты там будешь стоять как лот, и на тебя будут делать ставки. Для меня это был шок. Да, я хотела побывать в доме проклятого мерзавца Шахова. Для меня это было все равно что посетить склеп Дракулы.
Женщина замолкает, мне все сложнее держать голову прямо и смотреть ей в лицо. Хочется сжаться в комок. Хотя в ее голосе нет ненависти. Есть презрение, и пожалуй, это еще хуже…
– Не знаю, что тебя привело туда, – помолчав, добавляет Маргарита Сергеевна. – Да по большому счету, мне и не интересно. Открывать свою жизнь перед тобой – тем более, не интересно. Меня волнует только Тагир. Не хочу, чтобы ему что-то навредило. Сразу предупреждаю тебя. Если это какой-то план…
– Я уже никому не могу навредить, – признаюсь сдавленным голосом. – Нет никакого плана. Меня обманом туда завлекли… Не знаю, за что. Не хочу верить, что предала единственная подруга…
Меня душат слезы. Но если расплачусь – буду выглядеть уж совсем жалко. А главное – больше всего боюсь, что не смогу остановиться. Я так долго запрещала себе слезы. Лишила себя права на них… Последний раз я плакала в ту жуткую ночь… оплакивала Тагира, молила отца о пощаде…
– Возможно. Возможно ты тоже жертва… Я не знаю, – с сомнением смотрит на меня Маргарита.
– Я готова принять любое наказание. Меня лишь ребенок заботит…
– Это похвально, такие сильные материнские чувства, в твоем возрасте.
– Я не знаю, что мне делать, – признаюсь женщине, кусая губы.
– Пока ты можешь только ждать. Возможно, Тагир отпустит тебя, как только вернется. Могу сказать только одно – физически он ничего не сделает тебе. Он не насильник. И уж тем более, не убийца. Просто жди.
* * *
Тагир
– Узнай все что только можно, про мужчину с которым Шахова приехала в особняк, – приказываю своему помощнику. – Найди его, даже если придется перерыть весь город и окрестности. Из-под земли достань.
Морщусь от собственных слов. Тратить время на то, чтобы раскопать историю Вилены Шаховой – вот уж не думал, что когда-нибудь стану этим заниматься. Это раздражает. Я давно вычеркнул из памяти старую историю.
Впрочем, Вилену я в событиях той ночи никогда не винил. Я знал кто такой Шахов, когда шел на него работать. По своей воле на это никогда бы не пошел, пришлось. Пропал двоюродный брат, и вся моя семья считала, что причиной тому – разборки с Шаховым. Возник план – подобраться к этому урке поближе, влезть в доверие. Чем я и занимался, пока мои планы не спутала сексуальная нимфетка, дочь Шахова. Которая при каждой встрече глаз с меня не спускала. Идиотка решила выбрать меня в качестве объекта своих эротических грез. Черт, это было… Даже слова не найти… Меня это дико бесило, я и так ходил по лезвию, вот только ее не хватало. Рано созревшая, юная, сладкая… Когда такой ребенок смотрит на тебя как на мужика, непросто удержаться и не отшлепать как следует. Выбешивало, выворачивало нутро ее внимание… И в то же время влезало в душу.
Особенно ее крики, отчаянные вопли, когда меня избивали. Орала, что сама виновата во всем, защищала меня. Задела что-то внутри своей смелостью, я же понимал, что другая бы всю вину на меня свалила перед папочкой.
Маленькая дурочка. Я никогда не планировал ей мстить. Выжил, выбрался, и забыл о ней, выбросил из головы. Было несложно – девчонка исчезла. К лучшему – я сосредоточился на папаше. Изначальная цель, свалить проклятого борова, от которого с каждым годом исходило все больше кровавой агрессии.
Мне повезло в ту ночь дважды: во-первых – из рук бандитов Шахова вырвался. Второе – не подох в канаве, добрая женщина нашла и выходила.
Стала мне второй матерью. Моя мать умерла, когда мне было десять, а следом и отец. Так что семья – это два старших брата. Маргарита Сергеевна, одинокая, без мужа и детей, как сына меня приняла. Три месяца у нее отлеживался. Даже братьям не мог дать о себе весточки. Только когда дошли слухи до меня, что войну мои родственники собираются против Шахова организовать, пришлось выбираться из подполья, чтобы остановить братьев. Месть лучше осуществлять на холодную голову.
С Шаховым все равно не повезло: кто-то раньше нас успел с ним расправиться. Никакого удовлетворения не принесла его смерть, взрыв – не то что мы планировали.
Маргарита Сергеевна удивила меня желанием поехать на распродажу имущества покойного. Аукцион в доме Шахова, бандитские элиты города, я пытался ее отговорить, но дама она слишком упрямая. Пришлось самому ехать, проконтролировать чтобы все прошло гладко, и моя приемная мать купила все что пожелает.
Когда увидел Шахову…
Черт, почти нереально описать то состояние. Ударило под дых, расплющило. Юная, девчонка совсем, по моим прикидкам ей девятнадцать, не больше.
Когда в больнице у Вероники ее встретил – выглядела не больше чем на семнадцать, при том, что родить успела, дурочка озабоченная.
На сцене, в качестве лота, за который сразу начали торговаться бешено, она куда взрослее смотрелась. Яркий макияж, вызывающее платье.
Зачем я ее купил? Ходячая неприятность, это же сразу было ясно как день. Более того, я почти уверен, что это подстава, чья-то игра. Девчонка может быть приманкой. Есть много сил, близких к Шахову, кому не нравится, что мы с братьями взяли под контроль большую часть города. Запретили продавать наркоту, вычистили все притоны. Установили свои правила.
Так что первым делом надо узнать, кто стоит за этим представлением. Кто должен был купить Шахову. Или действительно все дело лишь в деньгах?
Я на этом аукционе не должен был быть, никто не мог догадаться что туда приеду. Даже Маргарита не знала. Заехал на минуту, и получил в свое пользование роскошную, сексуальную игрушку. Потасканную, правда. А выглядит наоборот, как сама невинность.
Особенно когда стоит перед тобой на коленях, и неловко пытается расстегнуть тебе брюки. Берет в рот член, настолько неумело, аж зубы сводит. Словно делает это впервые.
Надо было выдрать ее в этот момент, быстро и жестко, не церемониться. Меня буквально корежило от гнева, на то что продала себя так задешево. Шлюха. И правда, есть женщины, которые рождаются шалавами. Но не знаю ни одной, кто бы выглядел при этом такой непорочной. Даже на коленях стоит с королевским достоинством. Изумительная фигура, плавные изгибы, тончайшая талия, впалый живот и волосы почти до задницы – маленькой, крепкой, округлой. Спутанные волосы, босые ноги…
Вилена решила сыграть роль жертвы, однако выглядела неотразимой, чарующей соблазнительницей. Она почти лишила меня контроля в этой чертовой комнате… при этом не прикладывая никаких усилий.
* * *
– Пока никаких новостей, Тагир, не можем отыскать мужика, который привел Шахову на аукцион.
– Ясно, продолжайте рыть, Дауд, этот парень мне нужен живым и способным разговаривать. Что еще узнали?
– Я нашел одноклассницу Вилены, она жутко напугана, аж трясется вся, от страха говорить почти не могла. Призналась, что она познакомила Вилену и того мужика, антиквар он, приятель мужа этой бабы… Викой зовут. Но клянется, что не знает куда тот делся, муж тоже ничего не знает. Перепуганы они конкретно, хотя я наоборот, нормально с ними пытался…
– Ну да, ясно, – усмехаюсь.
Внешность Дауда напугает любого – хоть и не высок ростом, зато сплошные мускулы, лысый череп и черная густая борода. Такого любой испугается, но зато ему никто не пытается врать.
– Эта баба, Виктория, она еще про ребенка все бормотала. Что сиротой девочка осталась, у чужой бабки. Я проверил, и правда, дочь Вилены сейчас со старухой живет, та когда-то прислугой вроде в доме Шахова работала.
– Отправь к ним какую-нибудь женщину. Сам не езди, не пугай. Пусть денег им даст, купит все необходимое, не знаю, детское питание, продукты, игрушки.
– А что про Шахову то сказать?
– Вернется к дочери. Через… скажем, пару дней. Может, неделю.
– Ты уверен, что успеем найти антиквара?
– А ты постарайся, Дауд. Рой лучше.
Хватит ли недели, чтобы вытрясти из Вилены правду? Или чтобы поиметь ее? Она ведь сама на это напрашивалась, давно. Сейчас, можно сказать, что она разбудила и мой интерес. Я хочу ее. Хочу много, долго и жадно иметь Шахову под собой.
Вилена
Прошли почти сутки в чужом доме, ожидание становилось совершенно невыносимым. Я не могла находиться в выделенной мне комнате. Сидеть сложа руки, ходить из угла в угол, это сводило с ума. Время тянулось ужасно медленно. И тогда я, не выдержав, снова отправилась на поиски хозяйки дома. Нашла ее в кабинете, за старинным письменным столом, заваленном книгами и попросила разрешения хоть чем-то заняться. Окна вымыть, не знаю, картошку почистить. Лишь бы отвлечься…
– Хорошо, иди на кухню, я скажу Ольге Петровне, что ты – новая прислуга. Если тебя конечно не смущает такая должность, – усмехается женщина.
По лицу Маргариты Сергеевны видно, что она ни на грамм не поверила моему стремлению к физическому труду. Ну конечно, как и для всех остальных, для нее я богатая игрушка, выросшая в достатке.
– Нисколько не смущает, а если это ускорит мое освобождение, я вам ведь дом до пылинки вылижу, – говорю с энтузиазмом.
– Ничего не могу тут решать, это к Тагиру. Ты его игрушка, он заплатил цену, – спокойно перебивает меня Маргарита.
Слово «игрушка» бьет, точно пощечина. Понятно, что эта женщина никогда не изменит мнение относительно меня. Да и плевать! Не могу сидеть без дела, начинаю с ума сходить, так что лучше должность служанки.
Конечно, у меня был и другой интерес, помимо желания отвлечься, пока жду своего палача. Попробовать разговориться с прислугой, найти контакт, возможно узнать какие-то лазейки, чтобы можно было сбежать. Хотя-бы узнать, где нахожусь… Сколько отсюда до дома Варвары и как можно добраться.
Я помогала Амине наводить порядок в хозяйской спальне, которая буквально кричала об одиночестве – была завалена книгами, журналами, несколькими недовязанными свитерами на спицах. В многочисленных рамках на комоде – сплошь фотографии Маргариты Сергеевны в обнимку с красавцем – пушистым шпицем шоколадного окраса.
Судя по тому, что в доме собаки не слышно, это тот самый любимец, которого уже нет в живых. Протираю рамку и ненавязчиво расспрашиваю Амину о том, давно ли она тут работает, живет ли тут, или ездит на ночь домой, ну и все что приходит в голову по ходу разговора.
Амина не очень разговорчива, и я сбавляю напор, убираюсь молча, погружаюсь в собственные мысли, страхи и фантазии.
Вечером с непривычки падаю без сил, утром меня будит в семь утра Амина.
– Ты еще спишь? Ольга Петровна в ярости, что ты не в гостиной. Она по утрам всегда там инструктаж проводит. Давай быстрее…
– Я же не знала…
Ну вот, сама напросилась, оказывается тут как в казарме, строгие порядки и дисциплина…
В обед узнаю новость – Маргарита Сергеевна, оказывается, уехала на курорт, путевка у нее в Испанию. Даже не сказала ни словечка на прощание, как будто в порядке вещей, что тут у нее подневольный человек в доме обитает. Пристроила прислугой, и забыла похоже обо мне. Интересно, может мне еще и заплатят? – иронизирую про себя с горечью. Деньги бы не помешали… Рано или поздно история с Тагиром закончится, я почти уверена, что он меня отпустит, как только вернется. Зачем я ему нужна? Скорее всего, он уже забыл обо мне. Может даже забыл, что в этом доме оставил. Развлекается с Вероникой, а я с ума схожу, думая, как там Настя. Конечно, баб Варя женщина добрая, не потащит она ребенка сразу в полицию, да и побоится скорее всего. Стараюсь этим себя успокаивать.
