Текст книги "Встреча с демонами (ЛП)"

Автор книги: Амелия Хатчинс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 27 страниц)

Глава 35

– Магдалена~

Нет на свете чувства хуже, чем знать, что ты одна. Я почувствовала пустоту глубоко в душе. Тишину. Три дня прошло с момента Вознесения, три долгих дня тишины, и только Луна составляла мне компанию. Если бы я не вернулась, это не стало бы такой пощёчиной. Я могла жить в одиночестве, но то, что я отрезана, причиняло боль.

Я шла по небольшому продуктовому магазину, рассеянно складывая продукты в тележку. Мне приходилось сосредотачиваться на том, чтобы сдержать силу внутри себя, находясь в городе. Ощущение жужжания в ушах постоянно напоминало, что я должна сдерживаться. Голова болела, тело болело так, как не должно, а живот, казалось, сдавливало сильнее. Время от времени я прислушивалась к тому, чем занимается Кендра, и замечала, что они ещё под действием заклинания Вознесения, но партнёра, чтобы снять напряжение, у меня не было.

Лукьян молчал три дня. Я заперлась в доме, слушала музыку, смотрела Нетфликс – всё, что угодно, лишь бы не думать о том, что со мной происходит. Я была постоянно возбуждена, будто он разбудил монстра, который не мог думать ни о чём, кроме члена и выяснения, как его заполучить. И я не просто хотела его, а чертовски жаждала, больше, чем еды, больше, чем воздуха. Это было жалко, учитывая, что у него действительно хватило наглости думать, что я хотела от него детей.

Кассовый аппарат работал громко; каждый код, который продавец набирала, действовал на нервы. Тот факт, что за мной следил парень Лукьяна, раздражал ещё больше. Я сунула карточку в устройство и ввела пин-код, но кассирша только покачала головой.

– Есть другая карточка? На этой недостаточно средств.

– Что? – прошептала я, прогоняя карту ещё раз.

– Опять отказ, – сказала она, нахмурившись.

Я вытащила карту экстренной помощи, которую носил каждый член ковена, и вставила.

– На первой карточке должны быть деньги, – ответила я, зная, что у меня осталось, по крайней мере, несколько сотен долларов.

– Извините, и эта не проходит. Есть наличные? – спросила она, когда я посмотрела на еду, и была почти уверена, что моя голова вот-вот взорвётся.

– Ну конечно, – прошептала я, продолжая разглядывать еду. Я порылась в кошельке и нашла двадцать три цента. Бросив мелочь в банку на прилавок, я направилась к выходу из магазина. Как неловко. Я бросила последний тоскливый взгляд на продукты, а затем туда, где парень Лукьяна, «Человек-пучок», как я его окрестила, стоял, прислонившись к машине через дорогу, и листал издание Cosmopolitan.

– Прости, Бекки, я могу всё расставить назад, – прошептала я.

– Нет, мы платим Кевину за это, – ответила она, нахмурившись. – Я не видела твою маму и сестру несколько дней, Магдалена, всё в порядке? Я знаю, что магазин закрылся, должно быть, с деньгами туго.

– Всё хорошо, – неловко ответила я.

Я вышла, и желудок урчал от голода, а эмоции бурлили, когда боль пыталась разорвать на части. Жизнь чертовски прекрасна. Я откладывала поход в магазин, пока у меня не осталось выбора, а теперь у меня не было ни еды, ни вообще ничего. Я скользнула в машину и направилась домой, не обращая внимания на блестящее авто, которое следовало за мной по дороге, а затем исчезла, когда дорожка разделилась в разные стороны.

Я зашла в особняк, покопалась в подвале, прежде чем перейти на кухню. Я нашла только банку фасоли и две банки кукурузы со сливками. Еду из шкафов убрали вместе со всем, что повредил огонь.

Вернувшись в коттедж, я позвонила в банк и выслушала, как они брали проценты за транзакционные сборы, очевидно, стипендия задерживалась вместе с платежом, который не должен быть задержан из-за сбоя компьютера, и всё такое прочее продолжало накапливаться, пока мой баланс не стал отрицательным. Кредитный инспектор, с которым я разговаривала о студенческом кредите, извинился и сказал, что может пройти от восьми до десяти дней, прежде чем всё вернуть назад. Я позвонила в компанию, которая управляла карточками ковена, и узнала, что мой счёт был заморожен Хелен. Эта сука серьёзно наслаждалась своей властью над другими.

Я выключила телевизор и подумала, в каком же отчаянии мне придётся оказаться, прежде чем банки с овощами покажутся аппетитными. Я оставила банки на кофейном столике и в оцепенении пошла по дому, пока не решила, что неплохо бы посмотреть, нет ли чего съедобного в саду.

Сад был разрушен почти так же, как и моя жизнь. Что-то проникло в него и вырыло ямы, в которых погибло много растений. Приближалась зима, и ковен… Погодите, мне нужны травы. Я проделала все необходимые действия, собирая, пересаживая однолетние растения и бросая необходимое в корзину, стараясь не обращать внимания на тяжёлый взгляд, который чувствовала при каждом движении.

На следующий день банки с овощами опустели. Травы, которые я собирала, умерли за ночь, и я случайно обнаружила, что могу «видеть» Кендру насквозь. Это должно быть из-за Вознесения, толчок к связи, которая уже была у нас, или, учитывая мою удачу, какой-то причудливый несчастный случай, который пнул бы меня в задницу. Я посмотрела глазами Кендры, увидела, как она скачет на каком-то парне, и застонала. Сколько они ещё будут трахаться? Мне становилось скучно смотреть, как моя сестра занимается сексом со своим парнем, который на всё лучше заставлял её кричать, а сама я была возбуждена. Она пыталась поговорить со мной несколько раз, но я закрылась от неё. Интересно, видит ли она, как дерьмово я себя веду, моими глазами, если я позволю. Оглядываясь назад, я понимаю, что должна была дать ей знать, что происходит, чтобы, возможно, моя мать или бабушка могли помочь, но гордость помешала. Я действительно не хотела столкнуться с ещё одним отказом от них.

Пять дней спустя у меня начались галлюцинации. Мне начал сниться Лукьян, наблюдающий, как я сплю, и слышащий монстров вокруг, которых не могло быть там. Наверное, потому, что я ела мало ягод, которые можно было найти в лесу. В довершение всего однажды ночью я заснула с телефоном и обнаружила его на полу с треснувшим экраном. Это затрудняло идентификацию растений или того, что было безопасно есть из окружающего леса.

Через девять дней после церемонии Вознесения я впала в отчаяние. Я стояла на крыльце, оглядывая огромный дом, принадлежавший Лукьяну, и знала, что там полно еды. Я сходила с ума, и тело болело, мучительно жаждая его. Как будто он – наркотик, а я нуждалась в дозе. Не раздумывая, я двинулась к дому, но в тот момент, когда дверь открылась и Элейн вышла со злой улыбкой, я остановилась. Лукьян вышел следом за ней, натягивая рубашку и размахивая руками, как будто спорил с ней. Я стояла как вкопанная, мой желудок сжался от голода и потребности, а также нового приступа ревности. Я знала, что боль побочный продукт заклинания, которое всё ещё приводило тело к желанию вновь быть оттраханым. Я повернулась к своему дому, ненавидя то, что она была с ним, но злясь при виде их вместе, чтобы не обращать внимания на боль. По-видимому, моё присутствие не осталось незамеченным, и, будто мне не хватало дерьма, сука выкрикнула моё имя.

– Лена, да? – насмешливо спросила она, и я повернулась, чтобы посмотреть мимо неё на Лукьяна. Он медленно оглядел меня, и в его глазах был голод, заметный даже с такого расстояния. Я подумала, что выгляжу так же плохо, как чувствую себя – слабой, голодной, но телу было всё равно. Оно хотело его.

Я отмахнулась от Элейн, в основном потому, что разговор требовал усилий, а у меня их не было. Я направилась обратно к коттеджу. К черту их; мне хватало проблем, с которыми необходимо разобраться.

– Глупое дитя, думаешь, что можешь просто взять то, что тебе не принадлежит? Он мой!

– Забери его! – крикнула я, и ветер яростно взъерошил мои волосы, когда я повернулась к ней. – Оставь его себе, мне всё равно! – Мои слова прозвучали как слабое шипение.

– Лена, – прорычал Лукьян, и жар вспыхнул внутри меня, когда имя слетело с его губ.

Я попыталась вернуться в коттедж, но как будто что-то овладело телом, и прежде чем я смогла остановиться, шагнула к нему. Мне мешала одежда, и я снимала её, на глазах других людей, выходящих из его дома на крыльцо, чтобы лучше видеть, что происходит. Мои ботинки слетели с ног, рубашка оказалась сброшенной на землю, и я начала снимать шорты. Лукьян улыбнулся, когда я зарычала, как дикий зверь, который охотится на свою добычу. Мне было всё равно, что нас видят, потому что хотела взять то, что искала. Ничто не имело значения, кроме как раздеть Лукьяна и заставить войти в меня.

Я знала, что все смотрят на нас, слышала вздохи и комментарии, когда разделась до кружевных трусиков и лифчика, и с силой ударила Лукьяна о стену прихожей. И нашла его губы. Он поцеловал меня в ответ, заставив застонать; даже когда я отстранилась, срывая его рубашку, нуждаясь в обнажённом и готовом теле. Я попыталась отодвинуться, но он зарылся руками в мои волосы, притягивая мой рот к своему. Я расстёгивала его джинсы, и он рычал, пока люди вокруг нас перекрикивались и делали замечания. Я была слишком рассеяна, чтобы слышать. Я чертовски проголодалась, и вот-вот сожру его.

– Я тебя ненавижу! – прошипела я, отстраняясь, чтобы глотнуть воздуха, и прижалась к нему, прежде чем он успел ответить. Он засмеялся прямо мне в рот, потянувшись к моей челюсти, но тут же отдёрнул руку, а другой рукой толкнул дверь и провёл нас через порог.

– Хорошо, – проворчал он. – Я тоже ненавижу тебя, маленькая ведьма, – ухмыльнулся он, захлопывая за нами дверь, когда мы вошли в дом, маленькое окошко, встроенное в дверь, разбилось с силой, с которой он захлопнул её.

Я сорвала с него штаны, наслаждаясь звуком рвущейся ткани, когда она поддалась под давлением, и жжением кожи, когда он без раздумий сорвал с меня трусики. Он сбросил бокалы, столовое серебро и фарфор с обеденного стола и прижал меня к нему. Он приподнял мои ноги и вошёл в тело жёстко, болезненно и чертовски восхитительно. Я выгнула спину, растягиваясь для большего, хотя и кричала, чтобы он двигался быстрее. Мне не нужна мягкость. Стол треснул, когда он прижал мои ладони к нему, а потом мы начали падать. Звук был блаженным, и Лукьян врезался в меня, даже когда мы упали на пол. Он поднял меня, всё ещё находясь внутри, и прижал к стене.

– Чёртова ведьма, – проворчал он, безжалостно вгоняя в меня свой член, и широко развёл ноги, давая себе полный доступ и контроль.

– Да пошёл ты! – закричала я, царапая ногтями его плоть, когда он завладел моим ртом. Я потянулась к его волосам, дёргая их и наслаждаясь рычанием, когда я дала ему попробовать его лекарство. Я почувствовала, как гипсокартон поддался от того, как сильно Лукьян трахал меня. Что-то разбилось и ударилось об пол, а потом он перенёс меня на диван в гостиной, швырнул на него, развёл мне ноги, и опустил рот между бёдер, слизывая влагу. Его пальцы вошли внутрь, и я дёрнулась, когда он начал двигать ими, его рот покусывал мой клитор. Я сильно потянула его за волосы, наблюдая, как его глаза наполнились жидким огнём. Он ослабил хватку на одной ноге и вытащил пальцы, потянувшись к моим бёдрам. Затем лёг на диван, притянул меня к себе, зарывшись руками в волосы, чтобы я обхватила губами его член. Я застонала, когда взяла больше, чем он пытался дать, впиваясь ногтями в его бёдра, и он вскрикнул от удивления, когда я взяла его целиком.

Я даже не была уверена, как это возможно, но у меня получилось, и я победоносно посмотрела на него, когда губы коснулись основания, и я скользнула зубами по нежной плоти, отстраняясь. Лукьян с удивлением наблюдал, как я сделала это ещё несколько раз.

Я прижала его спиной к дивану, когда он попытался отодвинуться, направила его член в себя и начала жёстко на нём скакать. Диван запротестовал, громко затрещал, и мы приземлились на пол со смесью хрюканья и стонов. Я дрожала, но и он тоже. Это было жестоко, как удар электричества по воде, и я хотела большего. Я пошевелила бёдрами, вызывая его взять контроль, и он зарычал, оскалив зубы, и я взорвалась. Окна разлетелись вдребезги, когда я закричала от освобождения, и ветер пронёсся по комнате, сбивая картины со стен, наполняя мои волосы и охлаждая кожу.

Лукьян позволил мне взять себя в руки, а затем поднял меня, оттолкнул от своего члена и перевернул, пока я не оказалась на животе. Он схватил меня за волосы и прижал головку к влажному входу, а затем безжалостно погрузился внутрь, оседлав меня сзади. Он потянул меня за волосы назад, а другой рукой шлёпнул меня по заднице; боль пронзила центр и угрожала разбить меня вдребезги. Лукьян притянул меня к себе, отпустив волосы, чтобы приподнять задницу, мучительно входя в моё тело. Ещё больше стекла разбилось, когда очередной оргазм яростно пронзил меня. Снаружи послышался грохот, но я проигнорировала его, почувствовав, как Лукьян схватил меня за горло и заставил встать на колени, а другой рукой дразнил сосок, пока я не закричала.

Он отпустил меня и прижал вплотную к своему телу, после чего шлёпнул по естеству, вышел и перевернул меня, рассматривая отметины на моём теле.

– Так чертовски красиво, – прорычал он, раздвигая мои ноги и наполняя меня. Я снова кончила, наблюдая, как его мышцы напряглись от надвигающегося освобождения. Это продолжалось недолго; я жадно сжала его член внутренними мышцами, пока его глаза не стали тяжёлыми, а голова не откинулась назад, и тело не освободилось внутри моего.

Мы рухнули на пол, на разбитые вещи. Я закрыла глаза и улыбнулась. Наше дыхание было поверхностным и тяжёлым, его гостиная и столовая были разрушены, и я засмеялась, а затем начала плакать. Он сел и посмотрел на меня.

– Лена, – прошептал он, но я проигнорировала его, встала и обошла разбитое стекло. Затем открыла дверь, не заботясь о том, что голая, или что доказательства нашего грубого секса видны всем, кто ждал снаружи.

– Господи, где, чёрт возьми, я могу записаться на такое же? – спросил кто-то, но я проигнорировала их, повернувшись, чтобы отвести свою очень голую задницу обратно в коттедж.

– Это случилось? – сказал другой голос, а затем спросил: – Как, чёрт возьми, это произошло?

– Лена, – голос Лукьяна был сердитым, и я слушала, но не слышала, как он отдавал приказы. – Лена, остановись! – крикнул он, и я, наконец, оглянулась, со слезами на глазах и победоносной улыбкой на губах. Он обнажён; его опять налитый член подпрыгивал с каждым шагом. Хорошо.

– Мне нужна такая ведьма, чёрт возьми, вы, ребята, видите это? – сказал ещё один голос, но их слова приглушили стены дома, когда они все зашли внутрь.

– Лена, – крикнул Лукьян, когда я захлопнула входную дверь перед его носом, и он пнул её; а потом продолжил колотить по двери, которая грозила развалиться. Наконец, он попробовал ручку и, обнаружив, что не заперто. Лукьян открыл дверь и с пугающей скоростью двинулся в спальню, где я уже склонилась над кроватью, пытаясь сдвинуть одеяло, чтобы заползти в неё.

Он вошёл в меня, и я вскрикнула от блаженства. Он приподнял моё тело, вдавливая лицо в матрас и болезненно раздвигая мои ноги до предела.

Не знаю, сколько прошло времени, но когда я проснулась, то снова была одна.

Я села, глядя на синяки от его рук, члена и зубов. У меня овуляция, или ведьмовская версия. Мой желудок громко заурчал, напоминая, что я умираю с голоду, и у меня не было никакой возможности исправить это. Я переместила пальцы к лону, натыкаясь на воспалённый холмик, и почувствовала электрический гул, обозначающий появление Лукьяна. Он остановил взгляд на моей распухшей плоти, и я улыбнулась, нуждаясь в отвлечении от грызущих мук голода. Когда он не двинулся ко мне, я проигнорировала его, засунув палец в себя и громко застонав, когда начала двигаться к определённой цели.

– Это моё, – прорычал он, заведя руки мне за голову и привязывая их чулками, которые достал из прикроватной тумбочки, к изголовью. Я смотрела на него, не желая, чтобы это кончалось. Я нуждалась в нём, нуждалась в контакте наших тел. Когда он коснулся меня, боль в животе ослабла и рассеялась. Другой парой чулок он привязал мои ноги. Я была открыта для него. – Скучала по мне, Лена, признайся.

– Пошёл ты, – прорычала я, скуля и морщась, когда он сильно шлёпнула моё обнажённую естество. Потом он поцеловал его; я застонала и покачала бёдрами. – Ты мне нужен.

– Знаю, – сказал он в мою разгорячённую плоть, отстранился и снова шлёпнул её. – Это за то, что закрылась от меня и не обращала внимания, когда я стоял у твоей двери. – Он поцеловал мои складки и втянул в рот клитор, а после опять шлёпнул по нежной плоти. – Это за то, что заставляешь меня ждать то, что принадлежит мне. – Он встал на колени между моих ног и медленно входил в тело.

– Жёстче, осёл, – потребовала я, и он улыбнулся, потянувшись к ящику тумбочки, толкая свой член глубоко в меня. Я увидела, как он вытащил ещё одну пару чулок и сунул их мне в рот, лишив возможности сказать ему, чего я хочу.

– Ты получишь его так, как я хочу, Лена, и на этот раз всё будет медленно. Потому что я хочу, чтобы ты почувствовала меня, – прорычал он, вырываясь и медленно входя обратно. – Чувствуешь? Как твои стенки растягиваются, чтобы принять меня? Почувствуй, как твоё тело сжимает мой член, втягивая внутрь, принимая то, что я даю. Ты была создана для меня, моя сексуальная маленькая ведьма. Твоё тело знает, кому принадлежит, кто его разрушает. – Он потянулся, наклонился, чтобы поцеловать мою грудь, а медленно провёл пальцами по бёдрам, где уже проявлялись синяки. – Я скучал по этой сладкой плоти. С тех пор как ты покинула мою постель в клубе, я не думал ни о чём другом, кроме как снова испортить тебя. Я скучал по сексуальным стонам, которые ты издаёшь, когда кончаешь, – прошептал он и опустился, чтобы пососать соски, выйдя из моего тела. Я почувствовала, как его тяжёлый член упёрся мне в живот, и застонала, желая почувствовать его в себе. Я не хотела медленного и мягкого, потому что он прав: это заставляло меня чувствовать его. Я хотела бессмысленного траха, как тогда, когда мы разрушили его гостиную и столовую. Я застонала, когда он поцеловал место на шее, где бился пульс. – Ты ненавидишь меня, и это нормально. Я могу жить с этим, – прошептал он, сжимая мои соски, когда медленно скользнул в меня до самого основания. Я заплакала. – Ты ненавидишь то, что не можешь по-настоящему ненавидеть меня; поверь, мне знакомо это чувство. Я ненавижу, что хочу тебя, Лена, но мне нравится то, что ты чувствуешь, когда я внутри тебя. Это, – сказал он, медленно выходя, – это то, что даже я не могу отрицать. Ты разрушаешь меня, делаешь слабым. Мне это нужно от тебя, а тебе – от меня.

– Пошёл ты, – приглушённо ответила я. Он улыбнулся и шлёпнул меня по лоно, медленно входя. Его движения были точными, каждый толчок должен был соблазнить и подразнить. Медленно пальцами, прикосновениями и поцелуями он сводил с ума. Лукьян точно знал, что делает со мной, и не собирался делать то, чего я хотела. Бездумный трах легче. Это не грязно. Это медленное обольщение было жестоким, потому что оно пробивалось сквозь мои стены. Я чувствовала его внутри себя. Лукьян заставлял меня чувствовать реакцию тела на его. Каждое проникновение в тело – дюйм в мою душу. Пробиваясь сквозь барьеры и разрушая защиту.

– Продолжай в том же духе, и эта плоть будет болеть неделями, – прорычал он, медленно скользя пальцами по моему телу, прежде чем найти клитор и потереть его. – Тебя нужно научить, кому ты принадлежишь. Скажи, кому ты принадлежишь? – спросил он, останавливая взгляд на моих губах. – Думаю, уйдёт некоторое время, но я готов принять вызов, – сказал он, когда я закрыла глаза и прижалась к нему всем телом, переживая оргазм. – Хорошая девочка,

Глава 36

«Хотя она и очень маленькая, однако, ей быть жестокой»

©Уильям Шекспир

– Лукьян~

Я прошёлся по её коттеджу, отмечая отсутствие необходимого. Например, пищи. В холодильнике ничего не было, не осталось даже кусочка масла. Я заметил пакетик сухого кошачьего корма и несколько банок мусоре, и всё. Я порылся в мусоре в поисках чего-нибудь, что она могла съесть за последнюю неделю, кроме зелёной фасоли и кукурузы со сливками. Кто, чёрт возьми, ест это дерьмо? Я двинулся в спальню, сильно шлёпая её по голой заднице.

– Лена, что случилось со всей твоей едой? – Каким бы эгоистичным придурком я ни был, мне нужно её накормить. Будь проклята потребляемая энергия. Ей нужны силы, потому что мне нужно трахнуть её снова. Она потрясла мой мир; раздевшись догола на переднем дворе, поднявшись на крыльцо и взяв то, что хотела. Дьявольщина, она уничтожила меня. Ничто за всю мою жизнь не действовало на меня так, как она.

Она что-то заворчала, и я замолчал, прислушиваясь к сердцебиению. Оно оказалось слабым. Я толкнул Лену на бок, и член стал твёрдым и готовым окунуться в гостеприимную плоть; я не мог насытиться Леной. Было приятно знать, что я могу трахать её, пока не насытился. Обычно женщины умоляли остановиться до того, как я буду готов, но не она. Она взяла всё, что я мог дать, не сдерживаясь. Лену я добился, доминировал над ней, и мы взорвались, в таком порядке. Прошлой ночью Лена была дикой, и это потрясло мой мир, она потрясла мой мир.

– Лена, что случилось со всей твоей едой? – повторил я, дотрагиваясь до её распухшей плоти и морщась.

Я взял её жёстко, мягко, потом ещё жёстко. Когда убедился, что с неё хватит, она взяла ещё. Я позволил, жадный ублюдок, я хотел этого так же сильно, как и она. Она отпугивала демонов от всего дома тем, как громко кончала; придурки, вероятно, решили, что какой-то священник проводит экзорцизм. Она открыла глаза, и я вздрогнул от того, что не смог увидеть прошлой ночью. Она чертовски разбита, и это не имело никакого отношения к тому, что я сделал с ней.

– Вставай, – приказал я, наблюдая, как она закрыла глаза. – Чёрт побери, – сердито рявкнул я, подхватывая её обнажённое тело и быстро идя по коттеджу. Мы устроили битву тел, а она плохо подготовлена, чертовски голодна, но ни разу не пожаловалась и не остановилась, а отвечала тем же, что я давал ей. Я направился в главный дом, не обращая внимания на то, что люди стояли вокруг, пытаясь отвести взгляд от обломков прошлой ночи. Некоторые выглядели впечатлёнными, другие – смущёнными. Как будто они не знали, с чего начать чинить то, что мы разрушили, трахаясь.

– Лейтон, ты забыл мне кое-что сказать? – рявкнул я; гнев, пульсирующий во мне, был осязаем.

– Разве? – возразил он, скользя взглядом по сексуальному, хотя и бессознательному телу в моих руках. – Она мертва?

– Нет, но близка. Когда она в последний раз ходила за покупками или ты видели, как она ела? – спросила я, и он округлил глаза, начав ругаться.

– Несколько дней назад она ходила в магазин; думаю, у неё у неё возникли проблемы на кассе, и она ушла ни с чем. Решил, что она ест внутри, а ты велел мне не заходить, дать ей побыть одной. Не хотел, чтобы я трахал её глазами, поэтому я остался снаружи продуктового магазина и никогда не заходил внутрь коттеджа, – признался он.

– Тупой ублюдок, она голодна, а я только что загнал её сильнее, чем кого-либо на сцене в клубе, – прорычал я и прислушался, как они издали удивлённые звуки. Да, моя девочка, она грёбаная рок-звезда в постели. Она могла бы заставить королеву порно выглядеть монахиней. Лена не рычала, она, блядь, ревела как монстр, как я.

– Ты не заметил, что она слаба? – спросил Девлин, не сводя глаз с её фигуры, и я тихо зарычала, угрожая. Моя.

– Она была активна день и ночь напролёт; взяла то, что я дал, а потом ещё. – Я показал им всем мысленные образы, слушая, как они свистят, и гордость переполняла мою грудь. Они точно знают, кто я и на что способен, и она не отставала от меня. Я трахался жёстко, она трахалась жёстче. – Принеси еду, сейчас же, – приказал я, переступая через то, что осталось от мебели, которую мы с ней уничтожили. Она не занималась диким сексом; она шла на войну, когда трахалась. Лена больше не была слабой, сдерживаемой ограничениями человеческого существования, она хренов ураган.

Я перенёс её в свою комнату и накрыл одеялом, потом провёл пальцами по волосам, удивляясь собственной глупости. Она застонала, и мне пришлось заставить себя не лезть между её бёдер. Она в центре процесса Вознесения, пытаясь подавить желание и стараясь пережить его самостоятельно. Я должен был быть там, чёрт возьми, и понять это. Вместо этого я охотился за Катариной со Спайдером, наслаждаясь волнением от поиска улик, которые могли бы привести к ней… и ничего не нашёл. Тем временем, Лена была одна, голодная и борющаяся с почти невыносимым желанием трахаться, если моя память об этом заклинании верна.

Я склонился над кроватью, ощупывая её бледное лицо. Кожа была скользкой от пота, но я совершенно уверен, что это от секса. Она всхлипнула, открыла глаза и застонала, держась за живот. Она не сможет ничего удержать, и это сводило меня с ума, зная, что вина на мне. Я никогда не брал партнёра на грань смерти, никогда. У меня есть правила, и я придерживаюсь стандарта. Я всегда проверяю жизненные показатели, убеждаюсь, что девушки здоровы, сыты, готовы к сексуальному приключению, которое никогда не забудут, но Лена… Дьявол, с ней я словно чёртов новичок, шарящий в темноте. Она заставила меня забыть обо всём, превратила в того, кому не всё равно.

Я обошёл кровать, обдумывая варианты. Она быстро угасала; приступы бурного секса сотрясали её и без того напряжённое тело. Её пульс уже замедлялся, и она по спирали приближалась к бездне. Я много чего мог бы вылечить, но уйдёт время, и мне нужно всё исправить и быстро. Чёрт! Женщины, которые умирают от голода, не трахаются так; они, чёрт возьми, не просят ещё! Я знал, куда можно пойти за лекарством, которое спасёт её, но мысль о том, чтобы попросить о помощи, претила. Мне нужно найти способ обойти это. Я подумал о том, как должен выглядеть, чтобы быть самым устрашающим, и облачился в чёрный костюм с хрустящей белой рубашкой и чёрным галстуком. Я остановился на мгновение, прислушиваясь к тяжёлому дыханию Лены, и глубоко выдохнул.

Я переместил молекулы, разорвал время и пространство и вновь сформировался внутри бара Влада. Было темнее, чем обычно, когда я посмотрел в сторону бара и отметил, что он был битком набит фейри, и, судя по всему, увеличение количества пехотинцев Люцифера в этом измерении не осталось незамеченным. Один из них лежал на стойке бара. Колья крепко удерживали его на месте, пока Райдер капал на лоб демона то, что я принял за святую воду, а демон кричал и ругался. Я остановилась, наблюдая за ними из тени, обшаривая столы в поисках парня, с которым, как я знал, Влад общался в последнее время. Я, наконец, заметил в толпе его лохматые длинные каштановые волосы. Парень был с одной из постоянных клыкоманок, Ребеккой, у которой тёмно-русые волосы до задницы. Клыкоманка бросала любовный взгляд на Райдера, который даже не потрудился заметить, что она существует.

Я наблюдал, как парень потянул её к открытой двери в длинном коридоре. Версия Влада о секс-клубе и моя сильно отличались. Он посмотрел на бар, и его взгляд скользнул по Синтии, которая, казалось, ничего не замечала. Её взгляд был устремлён только на Райдера. Что касается меня, это грёбаная мыльная опера; все жаждали трахнуть всех, и самое простое решение: бросить их всех в комнату, и пусть они трахаются.

Райдер огляделся, как будто почувствовал меня, и я улыбнулся. Никто не почувствует меня, если я не позволю. Я двигался сквозь тени, сливаясь с ними. Малыш закрыл дверь в комнату, но я к этому привык; двери меня не удерживали, как и обереги. Я наблюдал, как он прижимал Ребекку к стене, целовал и лапал, а та трогательно хихикала. Прелестно, девчонка воображала, что парень – это Райдер, а он воображал, что она – Синтия; оба чертовски не справлялись со своими фантазиями. Он двигался медленно, она – вяло, но оба более чем готовы притвориться, чтобы получить дозу крови, которой вознаграждается большинство здешних завсегдатаев. Если вампиры питались так регулярно, должны были немного всё изменить. Это простая грёбаная логика; Влад умён и не хотел нагромождения тел. Он занимался этим уже очень давно.

Ребекка общалась с Владом и его людьми уже более пятидесяти лет, но выглядела не старше двадцати, потому что они давали ей вампирскую кровь. Вампиры, которые питались от неё, передавали её друг другу, чтобы она не стала зависеть от одного.

Я смотрел, как она раздевается догола, и поймал себя на том, что сравниваю её с Леной – а ей так чертовски не хватало. Её грудь больше, чем у Лены, но меня это не заводило. Я чувствовал запах того, что не могла скрыть кровь, которой её кормили: она старела. Органы и тело знали, что должны быть старше. Парень тоже чувствовал этот запах, его ноздри раздулись, и даже когда она опустилась на пол, стягивая его штаны, он закатил глаза.

Я улыбнулся. Несколько лет назад Синтия принадлежала ему, но он облажался. Сделки с дьяволами, в конце концов, могут тебя поиметь. Он принял предложение Райдера, сделанное через Влада. В процессе он потерял то, что любил больше всего. Синтию.

Я материализовался, и его бирюзовые глаза расширились. Прежде чем он успел открыть рот, чтобы предупредить остальных, я уже одной рукой держал его за горло, а другой положил руку на девушку, и её глаза стали пустыми, она упала на пол, потеряв сознание. Я схватила парня, не заботясь, послал ли он мысленное сообщение своему создателю или Влад почувствовал его страх, и мы перенеслись из здания; никакие обереги не были потревожены, никакие сигналы тревоги не прозвучали. Мы материализовались в комнате с Леной, я отпустил его горло и бесстрастно наблюдал, как он тяжело ударился о землю. Он привык просеиваться, но я не просеиваюсь.

– Какого хрена?! – спросил он, и я холодно улыбнулся, показывая ему тьму внутри себя. Призрачные скелетообразные образы толкались и корчились на моей коже, когда формировалась броня; души осуждённых, которые не могли убежать, потому что я был их судьёй, палачом и надзирателем. В моём мире казнь предшествует тюремному заключению.

– Ты знаешь, кто я? – спросил я, хотя это больше походило на утверждение. Мои глаза стали голубыми, цвета пламени, которое горело в аду.

– Лукьян, правая рука Люцифера, – рявкнул он, его ноги всё ещё не были готовы выдержать его вес.

– Девушка на кровати, – ответила я, не обращая внимания на его панический взгляд, когда он пытался решить, как лучше уйти, что могло бы плохо кончиться. – Ей нужна кровь.

– А если я скажу «нет»? – Его вопрос прозвучал почти воинственно. А у него были яйца. Стоит отдать ему должное.