Текст книги "Желанная короля драконов (ЛП)"

Автор книги: Амелия Хатчинс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 21 страниц)

Глава 19

Когда наступила ночь, Блейн не вернулся в палатку. Вместо него зашёл Реми, который смотрел на неё с удивлением в зелёных, как лес глазах. Он молчал, не пытался завести разговор, просто стоял и пристально смотрел, пока Сиара лежала, неспособная прикрыться. Когда он потянулся к покрывалам, Сиара вздрогнула, и Реми резко вздохнул. Затем покачал темноволосой головой, аккуратно прикрывая её обнажённое тело. Реми медленно сел рядом, положил руки на её и прошептал какое-то заклинание, которое, по-видимому, должно наслать на тело Сиары охлаждающую магию. С губ сорвался стон, когда она ощутила, как боль от ожогов отступает.

– Он никогда не терял хладнокровие. Никогда. Пока в его мире не появилась ты, – рассеянно пробормотал он. – Он никогда не применял магию дракона во вред, и то, что ты с ним сделала, должно быть, очень плохо.

– Что я ему сделала? – требовательно спросила она. – Он лишил меня девственности! – прошипела Сиара, и глаза Реми расширились от изумления.

– Ты шлюха Орды, – заметил он.

– И, тем не менее, я была девственницей, – прорычала она, нахмурившись и отвернувшись.

– Ты не можешь лгать, – указал Реми, нахмурив брови.

– Не могу.

– Не играй словами, девочка, – горячо отрезал он.

– Блейн забрал мою чёртову девственность. Он был зол и забрал её, – медленно прошипела она. – Я не играю словами, придурок. Прекрати называть меня шлюхой, даже будь у меня любовники, я – фейри и мы так выживаем.

– Поэтому он так завёлся? – спросил Реми.

– Нет, не совсем. Дракон решил добыть пару и отметил меня, – пробубнила Сиара и повернулась обратно к Реми. – А затем мы вступили в перепалку и решили надавить друг другу на больные точки, пока он не попытался меня зажарить. Очевидно, Блейн выиграл.

– Его дракон тебя заклеймил? – спросил Реми, поднимаясь на ноги и глядя на Сиару так, будто у неё выросла ещё одна голова.

– Послушай, хочешь ответов, иди к Блейну. Вы все ненавидите меня за то, что я родилась на свет. Ведёте себя так, будто я имела выбор, в каком замке родиться и знаете что? У меня было не больше шансов, чем у любого из вас, парни. Понимаю, мой отец надрал вам задницы, вот только я ничего не делала, лишь пыталась исправить его ошибки с момента, как он сдох. А теперь я здесь, на цепи, которая разрежет меня пополам, потому что мне посчастливилось родиться ребёнком кровожадного ублюдка. Я так от этого устала. Вы ничем не лучше нас – мы пытаемся исправить то, что сделал Алазандер, а нас только и делают, что обзывают и обращаются с нами как с дерьмом, и за что? За то, что мы родились. Кажется справедливым, верно? Я о том, что если бы у меня был выбор, я бы хотела родиться человеком. Потому что, по меньшей мере, они могут легко умереть, и их жизни коротки, поэтому если сделал что-то не так, остаётся лишь пытаться переродиться.

– Люди слабы, – заметил Реми уже явно подрастеряв запал.

– Они не слабы, просто так выглядят.

– Орда защищает людей? – рассмеялся Реми и, прищурившись, посмотрел на Сиару. – Принцесса, ты их защищаешь или питаешься их эмоциями?

– Я никогда не кормилась от человека. С момента моего Перехода для кормления у меня был всего лишь один партнёр, который был влюблён в кое-кого своего пола, и меня всё устраивало. Он мог пробраться ко мне в разум, и мы... делали кое-что, чтобы он кончил, и я могла вытянуть его эмоции.

– Ты кормилась от гея? И как это работало, если ты оставалась нетронутой?

– Он представлял меня парнем. Я ему позволяла. И он доходил до конца, но не со мной. Он показывал, на что это должно походить, но, на самом деле, всё было лишь иллюзией. Он мог представлять что угодно, впрочем, как и я, – объяснила Сиара. – Ты здесь, чтобы не дать мне замёрзнуть до смерти или чтобы не дать мне сбежать?

– По обеим причинам, – ответил Реми, вытягиваясь рядом с ней на постели. Тебе следует придвинуться поближе, чтобы мы могли поспать. Ночь будет долгой.

– Я не буду спать с тобой обнажённой, – сказала она, ненавидя ситуацию с отсутствием одежды, которая Блейна, казалось, не заботила.

– Нет, не лучшая идея, – признался Реми. – Я имею в виду, не то, чтобы ты не чертовски горячая, но драконы собственники, и в тот момент, когда я прикоснусь к тебе голой, он будет здесь. Пойду, поищу тебе какую-нибудь одежду.

– Где Блейн? – спросила осторожно Сиара, присаживаясь и подтягивая повыше покрывала.

– Занят, – резко ответил Реми.

– Окей, – сказала Сиара, наблюдая за ним.

– Эй, и это всё? – поинтересовался он.

– Я здесь не по своей воле, так почему меня должно волновать, где он? – спросила она, не обращая внимания на комок беспокойства в груди. Блейн не вернулся в палатку, а значит, ночь она проведёт с каким-то незнакомым парнем, и Блейна это вообще не заботит.

– Но волнует, – осторожно заметил он. – Он сегодня с Фирой. Они привыкли быть вместе. Вот что должно тебя волновать. Блейн не похож на других драконов. Вторая половина делает его невосприимчивым к некоторым... аспектам драконьих обычаев. Как соединение со второй половинкой. Не Блейн соединяется на всю жизнь, а его дракон.

– И что? – многозначительно спросила Сиара. – Я не его девушка, а заложница. Тем более не собираюсь оставаться в паре с драконом, потому что его хозяин отстой.

– Я просто держу тебя в курсе, раз уж ты спросила, – сказал он, уперев руки в бока. – Сиди тут, я сейчас вернусь.

Сиара подождала, когда Реми выйдет из палатки, слезла с кровати, открыла вещевой сундук в поисках какой-нибудь рубашки. Она вытащила одну из вещей Блейна, не обращая внимания на его землистый запах, надела её, схватила тёмный плащ и направилась к выходу.

Оказавшись у края, Сиара замешкалась, понимая, что шаг наружу может оказаться последним. Вздохнув, она вышла из палатки, ожидая, что накроет боль, которая закончится смертью.

Сиара открыла глаза, отметив, что с цепочкой ничего не происходило. Значит, она не связана с этой палаткой? Сиара шагнула дальше, натягивая капюшон плаща. Она держалась ряда палаток, не обращая внимания на пьяные драки, разыгравшиеся у костров.

Тени окутывали лес, когда она добралась до края лагеря. Обереги загудели, а пояс вокруг талии предупреждающе затянулся. Сиара двинулась ещё ближе к лесу и прикрыла рот рукой, чтобы заглушить вскрик, когда пояс затянулся туже, впиваясь в плоть. Один шаг. Ещё и она свободна.

Сиара подняла ногу – цепочка сильнее врезалась в плоть. Затем Сиара поставила ступню на другую сторону лагеря, перешагивая чары. Кровь потекла по боку, а пояс гудел от силы. Сиара отступила, закрыв глаза от боли, и посмотрела на звёзды, которые не могла видеть с тех пор, как Блейн заточил её в палатку.

Ветер целовал кожу, завывая в ночи, а Сиара стояла и решала судьбу. Она не боялась умереть, но смерть ради ничего была бы бессмысленна.

По щекам текли слёзы, когда Сиара осознала, что ей не сбежать, пока не придумает, как снять цепочку.

Сиара упала на колени и опустила голову, после чего сняла капюшон, упёрлась руками в землю и так и стояла на коленях в тишине. Придётся наложить швы. Она ощущала, что плоть разорвалась там, где сжималась цепь. Сиара такая дура, что позволила Блейну познать наслаждение с ней и поверила, будто сможет его изменить. Теперь она поняла, почему у палатки не было стражи. Зачем? Орда справлялась с хаосом нападения, а Сиару считали слабой девчонкой, которая не представляет угрозы.

Сиара закрылась от мира, прячась от всех, кто слушал, кроме того, с кем хотела поговорить.

– Синтия, ты мне нужна. Я готова вернуться домой. Я не знаю, кто жив, а кто мёртв, и я в одиночку ничего не смогу исправить. Когда сможешь, найди меня. Блейн полубог, поэтому будь осторожна. Я не могу и тебя потерять.

– Не смей умирать, – прозвучал голос Синтии в голове. – Сиара, как только смогу, я за тобой приду. Они живы. Все. Я верну его домой, обещаю.

От слов Синтии Сиару накрыло облегчение. Они живы? Все? Её братья живы, так что ей тоже придётся постараться.

Покачиваясь, Сиара встала, игнорируя разрывающую боль. Она повернулась и увидела Блейна и Фиру, которая держала кинжал в руке. Блейн оглядел её с ног до головы, задерживая взгляд на крови, текущей из раны, и стиснул зубы.

– Нашла, что искала? – спросил он.

– Как будто она знает, что искать, – рассмеялась Фира, подбрасывая в руке небольшой кинжал и наблюдая за Сиарой.

– Вообще-то, да, спасибо, – пробормотала Сиара, проходя мимо парочки. Фира подняла кинжал и прижала к её горлу.

– Мы не давали тебе разрешение двигаться, Слау, – прошипела она, сильнее прижимая кинжал.

Сиара рассмеялась, когда встретилась взглядом с Блейном, и толкнулась на лезвие, зашипев, когда то порезало горло так, что пошла кровь.

– Либо убей меня, либо уйди с дороги. Уверена, у вас двоих есть дела интереснее, – холодно рассмеялась она, смотря на дракона. – Или тебе нравится причинять боль женщинам?

– Отпусти её, – прорычал Блейн. – Иди, – приказал он Сиаре.

Сиара закрыла разум от боли и вернулась в холодное, тёмное место в голове, которое создала, чтобы справиться с избиениями и пытками отца – бесконечными пытками, которые он устраивал, когда она ослушивалась его.

Сиара подняла холодные, безжизненные глаза на Блейна и улыбнулась, направляясь обратно в палатку. Он пошёл впереди, не обращая внимания на её медленные, вялые движения. Только когда они вошли в палатку, и Реми впился в Сиару взглядом, Блейн снова повернулся к ней.

– Покинешь лагерь и ты труп. Поняла? – холодно проговорил он.

– Поняла, – ответила она, подходя к кровати и с трепетом её разглядывая. Сиара согнула колено и забралась на постель, повернувшись на здоровый бок, затем посмотрела на Блейна.

– Проверь её бок и наложи повязки.

Реми подошёл к кровати и откинул плащ. От увиденного у него расширились глаза.

– Боги, какого чёрта? – выругался он и отпрянул, как от чудовища.

Сиара посмотрела на бок, уже готовая к худшему. Рана была открытой, кожа разорвана чистым срезом от реликвии, которую Сиара носила. В глазах Сиары появились смешинки, губы изогнулись в улыбке, и в груди забурлил смех. Сиара носила на поясе верёвку смерти, созданную для того, чтобы мучить и медленно разрубать носителя пополам. Это долгая смерть.

– Сиара, – прошептал Блейн, внимательно на неё глядя.

– Что? – спросила она безжизненным тоном, какой себя и ощущала.

– Реми, приведи Рен, – жёстко проговорил Блейн. – Боже, женщина, ты хочешь умереть? – требовательно спросил он.

– Не особенно, но иногда смерть лучше, чем оставшиеся варианты, – ответила она бесцветным голосом. – Тебе надо идти. Ты сегодня занят. Со мной всё в порядке, с болью я справлюсь. Боль – ничто.

– У тебя чертовски глубокий порез, бок еле держится.

– Я в курсе, – ответила Сиара, отводя от него взгляд на обереги на стенах палатки.

Снаружи послышался шум, а затем в палатке появились Фира и Рен, а также Реми. Рен выругался и уставился на неё, пока Фира боролась с тошнотой.

– Исцели, – потребовал Блейн.

– Рана очень серьёзная, Блейн. Это нелегко исцелить, и мы даже не знаем, помогут ли швы. Как она вообще ещё в сознании? Такое сложно выдержать в бою, не падая от боли.

– Не знаю, – сказал он, наклонившись и глядя ей в глаза. – Почему ты не кричишь?

– Я же сказала, что хорошо переношу боль, драконье отродье. Алазандер был артистичен и изобретателен. Эта цепочка даже близко не подобралась к изощрениям отца.

Блейн посмотрел на неё с беспокойством.

– Что он с тобой делал?

– Скажем так, я знаю, как выглядит каждый орган в моём теле, – твёрдо ответила она, и из горла вырвался тихий смешок. – Могу рассказать, каково это, когда их вынимают, а ещё, как долго можно без них жить, прежде чем тот отрастёт и снова начнёт работать. Как я уже сказала, вы познали его ужас на мгновение, а я с ним жила. Я творчески с этим справлялась, так что если беспокоишься обо мне, прекрати. Разберись с этим, или уходи.

– Рен, – прошептал он, наблюдая за ней. Рен прижал руки к плоти Сиары, и она посмотрела в глаза Блейна, найдя точку фокусировки и удерживая её. Сиара не кричала, даже не пискнула, когда боль охватила тело. Её мысли бесцельно блуждали за пределами агонии, палатки и того, что происходило с её телом. – Боги, женщина, кричи или сделай что-нибудь, – потребовал Блейн, встряхивая её, как будто она потеряла сознание или сдалась смерти.

– Это поможет? – спросила она и все в палатке ахнули от того, что она до сих пор в сознании, терпит обжигающую боль от срастания плоти.

В момент, когда Рен закончил, Блейн занял его место.

– Не ты. Любой другой, но не ты, – прошептала она, прищурившись. – Не прикасайся ко мне.

– Реми, – прорычал Блейн, поднимаясь и отходя от постели.

– Понял, – ответил Реми, наклонился и провёл языком по красной плоти Сиары.

Сиара закрыла глаза, игнорируя жаркий взгляд Блейна, пока Реми запечатывал её рану, делая так, чтобы мышцы и плоть срастались, пока от ранения ничего не осталось.

Сиара повернулась на кровати, стащила с себя окровавленную рубашку, передвинулась на дальний край, устроилась на мягком матрасе и, наконец-то, уснула. Её сны были не лучше, чем нынешняя реальность, цена, которую она заплатила за то, чтобы найти укромное, безболезненное место в сознании, которое прятала от внутренних демонов.

«Алазандер смотрел на неё золотистыми глазами, и если в глазах Райдера смешались чёрные крапинки, глаза отца были безжизненными. Волосы чёрными, как смоль, тогда как волосы Райдера были нескольких оттенков.

– Ты опять плохо себя вела и выскользнула из клетки, да? – промурлыкал он, подходя ближе к столу, на котором её распял.

– Я не уходила из клетки, – возразила Сиара. Просто не могла. У отца единственный ключ, и он знал об этом, но это просто забавно. Подобное он делал, чтобы скоротать время, когда его женщины сломлены от бесконечного удовольствия, которое он получал от них.

– Моя бесценная дочь, – прошептал он, убирая чёрные волосы с её лица. – Такая красивая, такая чистая. Ты знаешь, что мне придётся сделать? – пробормотал он, перебирая инструменты на металлическом столе, в поисках того, что принесёт самую большую боль.

– Пожалуйста, пожалуйста, не надо, я буду хорошо себя вести, – умоляла она, а по щекам катились слёзы. Сиара дёрнула путы, молясь, чтобы Дану на этот раз её забрала, прекратила эту боль и мучения. – Обещаю, я буду хорошо себя вести, – плакала она.

– Думаю, ребро, – пробормотал он, поднося скальпель к её обнажённым рёбрам.

Сиара закрыла глаза, ожидая жгучую боль от разрезанной плоти, и когда это произошло, леденящий кровь крик сорвался с её губ.

– Однажды, дочь моя, ты справишься с болью молча. Обещаю сделать тебя сильнее.

Сиара кричала, когда его клинок обжёг плоть, и начала вырываться. Она лихорадочно соображала, как ей освободиться, но тут в комнате появился кто-то ещё. Он кричал на неё с другого конца комнаты, хватал, будто был каким-то призраком, который находился там в одно мгновение и исчез в следующее. С каждым разом он оказывался ближе, а она ревела и кричала от бесконечной боли. Слышался хруст костей, когда отец отламывал куски. Сиара с ужасом смотрела, как он держит их перед её глазами.

– Что это? – холодно спросил он, когда её взгляд переместился на удалённое ребро, на котором были вырезаны летающие драконы. – Шлюха! – прорычал он, поднимая скальпель, чтобы немного раньше покончить с её жизнью. Сиара не боялась умереть, больше опасалась происходящего до смерти».

– Сиара! – голос Блейна проник в сон, и в неё, лежащую на столе, кто-то тряс. – Проснись, – потребовал он. Сиара открыла глаза и уставилась на него, оседлавшего её тело и глядящего на неё с ужасом в глазах. – Боги, женщина, – прорычал он, отшатываясь от вида слёз. – Что тебе снилось?

– Отец, – прошептала она. – Цена, которую я плачу за то, чтобы пойти туда, где он не может причинить мне вреда, – призналась она, перевернувшись на другой бок, и позволила сну вернуть её к ужасу, который пережила.

Родиться женщиной в Орде – слабость, которую отец из неё вырезал.

Глава 20

Блейн уставился на тело, свернувшееся в позе эмбриона на его кровати. Разум ухватился за сон, в котором Сиара затерялась, и, когда он вошёл в этот сон, кровь застыла в жилах.

Сиара расхаживала по клетке, в которой едва ли можно было встать в полный рост. В углу накинута куча одеял, и Сиара бесцельно расхаживала перед ними, словно дикое животное. Сиара была бледной, а чёрные волосы спутаны. Блейн всмотрелся в её лицо. Тёмные круги под фиалковыми глазами, что удивительно, ведь она фейри. И всё же она здесь, в грёбаной клетке, чем-то напуганная. Из другого конца комнаты донёсся шум, и Сиара замерла. Страх наполнил глаза, придавая чертам выражение абсолютного ужаса.

– Дочь моя, – проворковал низкий голос из тени. Алазандер вышел на свет и с безумным выражением лица посмотрел на свою дочь так, как ни один родитель не должен смотреть на своего ребёнка.

Сиара выпрямилась, закрыла глаза, а затем открыла и посмотрела в золотистые глаза родителя.

– Ты себя плохо вела? – прорычал он, пробегая пальцами по решётке, пока обходил её по кругу.

– Нет, я сделала, как ты велел, отец, – прошептала Сиара едва слышно. У неё руки тряслись, и она сжала их в кулаки, чтобы Алазандер не заметил этого.

Блейн подавил ненависть, наблюдая, как Алазандер достаёт ключ от грязной клетки Сиары. Сердце дракона бешено колотилось от того, за чем предстояло сейчас наблюдать. В желудке всё встало комом, и желчь подступила к горлу, когда Алазандер протянул руку дочери в приглашающем жесте.

Блейн провёл рукой по волосам и отступил назад, готовясь выйти из её сна. Но остался. Не потому что хотел наблюдать, как будут разворачиваться события, а потому что потратил слишком много магии, чтобы войти в защищённый разум Сиары. Она барьером отгородилась от прошлого. И накануне Блейну не удалось преодолеть этот барьер, а сейчас, когда из-за боли Сиара его приспустила, попытка удалась.

Блейн не был уверен, хочет ли, чтобы Сиара снова опустила барьер, даже если для этого потребуется то, что потребовалось сегодня вечером. Чёрт, Сиара даже не вздрогнула, когда Рен драконьим огнём её исцелила. Она выглядела скучающей, когда пламя соединило её плоть воедино, будто даже не чувствовала, как раскалённое добела пламя лижет плоть. А потом, когда Блейн подошёл ближе, Сиара сказала ему "нет". Потребовалась большая сила, чтобы позволить Реми прикоснуться ртом к её плоти, но необходимость залечить рану перевесила гордость.

Блейн оторвал взгляд от пола и принялся наблюдать, как Сиара взяла отца за руку и позволила ему провести себя через помещение к длинному столу. Блейн с трудом сглотнул, когда Сиара забралась на стол и раскинула руки, чтобы Алазандер мог её приковать. Затем то же самое сделал с ногами. Алазандер провёл пальцами по икрам, а затем встал у стола, где лежала голова Сиары, откинул с её лица чёрные как смоль волосы и, прищурившись, произнёс:

– Ты опять плохо себя вела, выскользнула из клетки, да? – произнёс он, подходя ближе к столу.

– Я не покидала клетку, – ответила Сиара.

– О, моя драгоценная дочь. Такая красивая, такая невинная. Ты ведь знаешь, что я сейчас сделаю? – спросил он, притягивая ближе металлическую тележку и проводя рукой по инструментам на ней.

Блейн вышел из тени и сжал кулаки, когда желчь грозила вырваться наружу. Он раньше уже наблюдал за пытками. Чёрт, да он и сам несколько раз в них участвовал, но сейчас всё было иначе.

– Пожалуйста, пожалуйста, не надо. Я буду хорошо себя вести, – умоляла Сиара, повернувшись и наблюдая, как отец холодно рассмеялся, будто ему всё равно, что на столе его ребёнок. – Обещаю, я буду хорошо себя вести, – плакала она, слёзы катились по щекам.

– Думаю, ребро, – произнёс Алазандер, и Блейн поморщился, всматриваясь в лицо Сиары. Казалось, она испытывала... облегчение? Блейн наблюдал, как Алазандер скальпелем вскрыл грудную клетку дочери, обнажив внутренности. Сиара громко закричала, и Блейн был уверен, что те, кто находился за пределами её кошмара, могли это услышать. – Когда-нибудь, дочь моя, ты справишься с болью молча. Я обещаю сделать тебя сильнее.

Её крики стали громче, когда Алазандер сунул руку в её тело и принялся там копаться. А потом его глаза закрылись, а на губах заиграла улыбка. Больной ублюдок затеял игру со своей дочерью, с её внутренними органами. Её имя сорвалось с губ Блейна прежде чем он смог себя остановить. Блейн звал Сиару, кричал её имя, чтобы она отвела внимание от того, что творил отец, на него. Но ничего не вышло, ведь это был кошмар, который она когда-то пережила. Но она не должна была переживать его заново во сне.

Её фиолетовые глаза смотрели на него, хотя Блейна в твёрдой плоти, как и в её прошлом, не было. Он обхватил её лицо ладонями и поцеловал в лоб, молясь, чтобы она проснулась от этого кошмара.

Звук ломающейся кости привлёк внимание к тому, что натворил Алазандер. Желчь подкатила к горлу, когда Блейн посмотрел на кричащую красавицу. Её отец поднял кость, которую изъял из тела и сурово заговорил.

– Что это? – потребовал он таким холодным тоном, что даже Блейна напугал. Он уставился на ребро, которое Алазандер держал, и изумился, увидев на нём выгравированных летящих драконов. Блейн сглотнул, когда опустил взгляд на Сиару, которая смотрела на ребро, а затем подняла взгляд на отца, сотрясаясь от рыданий. – Шлюха! – прорычал он, опустив скальпель и разрезая её лицо и горло так, что Сиара не могла дышать. Блейн смотрел, как свет покидает её глаза, и отступил назад, выходя из сна.

Как только он вернулся в физическое тело, принялся трясти Сиару, чтобы пробудить от кошмара. Блейн прекрасно знал, насколько кошмары могут казаться реальными. Он снова и снова переживал смерть своей семьи.

– Сиара! – прогремел его голос, который должен был прорваться сквозь барьер. – Проснись, – не унимался он. Блейн увидел, как она открыла прекрасные глаза, большие и круглые, как у совы. – Боги, женщина, – рявкнул он, злой на то, что Сиара добровольно протянула свою маленькую ладошку этому чудовищу и приняла судьбу, о которой прекрасно знала. Блейн вздрогнул, когда её глаза наполнились слезами из-за того, что Сиара не могла скинуть с себя ледяную хватку кошмара. – Что тебе снилось?

– Мой отец, – прошептала Сиара, когда он отполз от её тела и устроился рядом, по-прежнему оставаясь на коленях. – Цена, которую мне пришлось заплатить за то, чтобы быть там, где он не причинит мне боли, – пробормотала она, переворачиваясь на бок спиной к Блейну. Её слова ударили его прямо в лицо.

Сиара не боялась умереть. Она боялась того, что могло после смерти за ней прийти. Что-то, что она, вероятно, шептала в своём сознании миллион раз прежде.

Блейн лёг позади неё и притянул к себе, когда воздух начал холодать. Сиара не стала отодвигаться, чему он был очень рад. Блейн в голове прокручивал кошмар о том, как отец её препарировал. Алазандер резал свою плоть и кровь, а она даже с ним не боролась. Она вложила свою крошечную ладошку в руку того чудовища и приняла грядущее, зная, что он будет делать. Такое явно происходило не в первый раз и не в последний.

Теперь её слова обрели смысл. Слова, которые, как Блейн думал, были не чем иным, как ложью, предназначенной переманить его на её сторону. Сиара сказала, что её отец был чудовищным убийцей, и с её идеальных вишнёвых губ срывалась лишь ненависть и насмешки в его сторону.

Блейн крепче прижал её к себе, гадая, кто вырезал эти образы на её рёбрах, или это был просто образ, посеянный её подсознанием, в отличие от всего остального?

Блейн без сомнения знал, что её кошмар случился наяву. Сны, которые ты создаёшь, даже когда это кошмары, расплывались по краям. Сценарий обычно отсутствует, что-то происходит не к месту. Можно было посмотреть на фон сна и найти элементы, которые ему не принадлежат, а её сон был идеальным. Такими могли быть только воспоминания.

Блейн поднял руку и провёл по грудной клетке Сиары, касаясь того ребра, на котором располагались танцующие драконы – символ несвязанной женщины. Только рождённые супруги драконов носили его, и всё же эта принцесса фейри прекрасно носила этот символ на своём третьем ребре, а значит, она была рождена драконьей королевской семьёй и создана, чтобы выносить следующее поколение в своём чреве.

– И как же он у тебя появился, маленькая принцесса? – прошептал он ей на ухо. – Этот символ не видели уже больше десяти тысяч лет. Даже у наших женщин его нет, – добавил он, убирая волосы от её лица и целуя в ухо. Его дракон отметит её первое ребро, ребёнок – второе. Никто, кроме тех, кто играл с судьбой, не мог касаться третьего ребра. Никогда. – Может, ты права. Может, ты и правда должна быть здесь, рядом со мной. – Блейн сглотнул, чуть отодвинул хрупкое тело Сиары и заглянул в её спящее лицо. Он должен её ненавидеть, но увидев, через что она прошла, уже не хотел.

Но не мог оставить её себе. Или мог? Метка дракона была на всю жизнь. Даже боги не могли вмешаться, когда она носила такую метку. Как будет чувствовать себя её брат, если Блейн проведёт полный обряд соединения с Сиарой. Отец заставил их связать себя узами, чтобы остаться в живых, выстоять всё, через что он заставлял их пройти. Если Блейн женится и соединится с Сиарой, она станет его навечно. Для семьи она будет потеряна, и даже их богиня не сможет побороть его связь. Единственный способ Сиаре уйти – его решение её отпустить.

Блейн сомневался, что Райдер выжил после того, что с ним произошло, но его невеста была такой же беспощадной, как и он, если верить слухам. Она без страха вырвала горло самому сильному лидеру Орды перед его армией, а затем убила ещё нескольких, и даже не вспотела. Они склонились перед ней, какой-то недавно рождённой богиней, которая даже не могла нормально использовать магию.

Блейн был уверен, что с падением короля Орда рассеется по ветру, а вместо этого объединилась, что было неслыханно. Орда – убийцы, созданные, чтобы противостоять друг другу, и всё же сделали противоположное. Как будто были новым видом фейри и создали новые законы, а, насколько Блейну известно, Райдер самый смертоносный ублюдок. А ещё Блейн слышал, что тот восстановил мир, а значит, Райдер знал больше остальных, больше, чем знала его женщина.

Блейн наблюдал за ним в склепе, где он похоронил свою мать. Он наблюдал, как тот восстанавливает двери, создавая точную копию, будто запомнил те, которые когда-то были в большом зале дворца его отца. Затем он наблюдал за ним, когда тот создавал царство, построенное в зеркальном отражении первых людей земли. Существа, которых Дану считала убитыми и уничтоженными, и всё же не все погибли или были убиты в этом храме.

Мать Блейна сбежала и соединилась с первым рождённым драконом и правящим на этих землях. Это был его мир по праву, но он никогда не хотел им править.

Сиара верно говорила. Он не мог воевать и ожидать, что на земле будет мир. Сиара была здесь, принадлежала ему. Дракон Блейна её уже принял, и может это к чему-то и приведёт. Если он хотел мира, то придётся постараться.

Блейн улыбнулся и поцеловал её в темноволосую макушку. Сиара права. Она должна была оказаться здесь. Может, в конце концов, она хранила себя для своего мужа. Осознание, что до него у неё не было ни с кем плотских утех, приятно, но дракон в нём просто ревел от радости, что Сиара чиста, и этот средневековый ублюдок гордо расхаживал внутри тела, наслаждаясь тем, что они заявили на неё свои права первыми.

Улыбка Блейна стала шире, а образ Сиары, одетой в платье невинности, с переплетёнными с ним руками, сделал что-то внутри него тёплым, и темнота чуть рассеялась.

– Ты моя, милая, навечно, – прошептал Блейн, когда первые утренние лучи проникли в палатку.