Текст книги "Просто скажи люблю"

Автор книги: Аманда Престон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

– Думаю, доверительные отношения предопределяют успех и в бизнесе, и в личной жизни, – сказала Марджи. – А разве ты с этим не согласна?

Джин задумчиво посмотрела на Ника, затем перевела взгляд на свою собеседницу и кивнула:

– Согласна полностью.

После минутной паузы Марджи заметила:

– Насколько я могу судить, вы знакомы с Гаем уже давно. У вас такие близкие отношения… Вообще все оксфордцы, как мне кажется, знают друг друга с детства, с тех пор, как играли вместе в песочек в детском садике.

– Честно говоря, в начале нашего знакомства у нас не было столь близких отношений. – В голосе Джин появились нотки юмора. – Мы с Гаем познакомились на теннисном корте. И он все время побеждал, а я ужасно злилась из-за этого. Мне захотелось добиться хоть какого-то превосходства над ним, вот и пришлось выйти за него замуж. И он оказался таким лапочкой… – Джин весело засмеялась. – Дорогой, когда ты нас накормишь наконец? – крикнула она Гаю.

– Никогда не гони лошадей, – откликнулся он.

Ник похлопал его по спине и сказал:

– Думаю, барбекю у нас под полным контролем.

Марджи улыбнулась ему, сделала очередной глоток пива и подумала, что детектив Райлэнд тоже лапочка, и она умудрилась это обнаружить, не выходя за него замуж.

– А вы с Ником со своими проблемами справились? Или почти справились? – спросила Джин.

– Смотря что ты имеешь в виду. Во всяком случае, дело о краже пеньюаров, похоже, закрыто. Впрочем, я рада, что все это вообще произошло, иначе я бы не познакомилась с Ником. Он молодец, – заметила Марджи. – Он все умеет. Никак не ожидала встретить такого мужчину в Оксфорде. Здешнее общество отличается от того, в котором росла я. Моя среда была средой «синих воротничков», и я никогда не предполагала, что войду в более аристократическое общество.

– Я тоже родом не из богатой семьи, – заметила Джин. – Мой отец был мясником в нашем городе, то есть в Оксфорде, и у меня и в мыслях никогда не было, что я смогу приблизиться к роду Уоллесов. – Она с нежной улыбкой посмотрела на Гая, который целиком увлекся готовкой гамбургеров. Увлекся так, что один кусок упал в траву. Его тут же схватил и проглотил Боксер, а потом стал терпеливо выжидать, когда хозяин сделает следующую осечку. – Ну вот мы и обменялись сведениями о том, в каких условиях росли. Ты мне чертовски нравишься, Марджи, и, я думаю, Нику тоже повезло, что он встретил тебя. Надеюсь, ты не считаешь, что я вмешиваюсь в ваши отношения, но если ты хочешь услышать мое мнение… А я все равно выскажу его, независимо от того, хочешь ты знать о нем или не хочешь…

– Конечно, хочу, – засмеялась Марджи. – Мне как раз очень интересно услышать мнение человека, который хорошо знает Ника.

– Да, я давно знаю его. Ведь они с Гаем жили в одной комнате, когда учились в университете… То есть я знаю его с тех пор, как он перебрался в Оксфорд из Лондона.

Значит, Ник жил в Лондоне? Марджи решила не прерывать Джин и выслушать ее до конца.

– Но хотя он живет, так сказать, буквально у нас под носом… – Джин указала пальцем на третий этаж их дома. – Вон там находится наша спальня, а Ник обитает чуть подальше. – Она кивнула в сторону гаража. Марджи заметила окно квартиры, расположенной над входом в гараж. – Хотя он живет у нас под носом, мы ничего не знаем о его частной жизни. Этот человек довольно скрытен.

– Мне кажется, все мужчины не очень-то словоохотливы. Их жизнь зачастую – тайна для всех.

– Думаю, ты права. – Джин пожала плечами. – Но даже если принять во внимание тот факт, что мужчины в основе своей замкнуты, все равно образ жизни Ника вызывает какое-то странное недоумение. Знаешь, за все эти годы, в течение которых я знаю его, он никогда не заводил разговор о своем детстве или семье.

– Тут я могу кое в чем помочь тебе, – сказала Марджи. – Он родом из Шеффилда.

– Может быть, тут и зарыта собака, – глубокомысленно заявила Джин.

– Дамы, ужин готов! – объявил Гай.

Все, о чем только что говорили между собой Марджи и Джин, сразу забылось или, по крайней мере, отодвинулось на задний план. Гай торжественно нес к столу большой поднос с гамбургерами и горячими сосисками. Его радостно сопровождал лабрадор, тотчас расположившийся между стульями около стола.

– Эй, Боксер, уймись, не мешай людям занять подобающие места, – сказала Джин и придвинула свой стул ближе к столу.

Ник уселся рядом с Марджи.

После того, как ей удалось расправиться с двумя гамбургерами, огромной миской картофельного салата, двумя порциями бобов и куском земляничного пирога, она откинулась на спинку стула и сделала глубокий выдох.

– Переела? – спросил Ник, обнимая ее за плечи.

– Возможно. – Марджи закрыла глаза и блаженно расслабилась. – Хорошо еще, что я не надела облегающее платье. Иначе оно разошлось бы по швам.

– Зато какой соблазнительный у тебя стал животик! – Он протянул к ней руку и нежно погладил ее живот.

– Нет ли желающих погулять с нашей собачкой? – спросил Гай, приблизившись к гостям с поводком в сопровождении веселого Боксера.

– Конечно. Почему бы и нет? – ответила Марджи и поднялась со стула.

Ник тоже встал из-за стола.

– Ребятки, – сказала Джин, надевая фартук, – поскольку вы такие доброжелательные и покладистые, хотела бы попросить вас заодно вынести одну из урн с бумажными тарелочками и прочим хламом.

– Без проблем, – тут же предложил свои услуги Ник и помахал рукой Марджи и Гаю, которые уже отправились с лабрадором на прогулку.

Сбросив тарелочки и остатки пищи в урну, он обнаружил на столе сосиску, которую Гай пережарил до неузнаваемости. Но Ник все равно не стал выбрасывать ее. Он взял булочку, положил в нее сосиску, добавил горчицы и забросил все это в рот.

– Неужели ты еще не насытился? – удивилась Джин.

– Я ненасытное животное. Разве ты еще не заметила это?

– Послушай, Ник, мне кажется, ты должен рассказать ей обо всем.

– О чем?

– О своих сбережениях, фонде, бывшей жене.

Ник встряхнул бутылку пива и сказал:

– Джин, мы знакомы с ней всего несколько дней.

– Я знаю, но… Марджи – это прямая стрела. Она верит в прямоту и искренность отношений. Ей не понравится, если ты будешь скрывать от нее какие-то подробности своей жизни.

– Подробности? – Он задумался. – Но разве они могут иметь какое-то серьезное значение? Наши отношения с Марджи ни к чему не обязывают, мы не готовимся к браку, не собираемся строить семью. Не думаю, что она может потребовать от меня каких-то обязательств.

– Я не говорю о том, что Марджи хочет услышать от тебя признание в вечной любви. Она достаточно умная и практичная женщина, чтобы оценивать ситуацию реально. Но ты-то сам уверен, что оцениваешь ее реально? Ты уверен, что вы с Марджи просто нравитесь друг другу? Поверь мне: иногда не требуется много времени, чтобы установить, истина это или ложь, правда или забава, любовь или просто физическое влечение.

Нику нечего было возразить Джин. И от этого его отношения с Марджи стали казаться ему еще более сложными. Что она подумает, если он расскажет ей о своей прошлой жизни, накопленном капитале, необходимости сохранять свою анонимность? Изменится ли ее отношение к нему? Что она скажет, если он предложит ей разделить с ним его простой, скромный образ жизни? Может быть, ей захочется, чтобы он тратил все деньги на нее, а не на какую-то безвестную благотворительность? Или ее оскорбит мысль о его богатстве?

Когда он был еще ребенком и рассказал матери о своей мечте – подарить ей замок, она рассмеялась и перестала разговаривать с ним. Когда он стал взрослым и купил загородный дом для своей жены, она развелась с ним…

И он боялся, что если Марджи узнает, что он не простой полицейский, а миллионер, она отвернется от него.

– Ник, у тебя появилась реальная возможность устроить свою жизнь серьезно и добротно, – сказала Джин. – Марджи не та женщина, с которой можно просто покувыркаться на сеновале. Она гораздо серьезнее.

– Ты думаешь, я не знаю об этом?

– О чем? – Это был голос Марджи, которая только что вернулась с Гаем с прогулки; довольный Боксер приветливо вилял хвостом всем, кто находился сейчас рядом с ним.

– Мы с Джин перемываем тебе косточки, – признался Ник.

– Простите, что помешала, – извинилась Марджи. – Мне уйти? Или во искупление вины помочь Джин по хозяйству? Дорогая, может, надо что-нибудь унести или принести? – спросила она.

– Не беспокойся. Гай сделает все, что нужно, – сказала Джин и добавила: – Не хочешь совершить небольшую экскурсию в мой погреб? Я покажу тебе, где домохозяйки хранят хорошие напитки…

Когда Марджи вернулась из погреба с парой бутылок отличного вина, врученного ей Джин в качестве подарка (Марджи обещала отдариться трусиками), она увидела, что Ник скармливал лабрадору остатки сосисок. Она подошла к нему, детектив обнял ее за плечи и спросил:

– Устала?

Она кивнула и прислонилась к нему, чувствуя щекой мягкую ткань его тенниски.

– Ты пахнешь лакричником, – сказал он, целуя ее. – Мне это нравится.

– Тебе надо собраться с силами, чтобы отвезти меня домой.

– А почему бы тебе не остаться здесь, в моей квартире?

Он никогда не предлагал ни одной женщине остаться на ночь в своем обиталище. Для него было просто непривычно просыпаться утром в своей постели с кем-то еще.

– Но что подумает Хауэлл? Ведь он должен ночевать у меня сегодня.

– Думаю, если тебя не будет дома, он догадается, что его сестра проводит ночное время интереснее, чем обычно. Разве ты этого не достойна?

Действительно, разве она не была достойна лучшей ночи? Наверняка, достойна, прозвенел где-то внутри нее беззвучный колокольчик. Хотела ли она сделать следующий шаг навстречу этому мужчине? Ты будешь дурехой, если не решишься на это, предупредил ее тот же внутренний голосок.

С другой стороны, несмотря на выходной день, Марджи все равно планировала открыть завтра магазин, чтобы воспользоваться гуляниями бывших студентов Оксфордского университета. Грех было не воспользоваться такой ситуацией, обещавшей немалую прибыль. Она так и объяснила Нику:

– Не обижайся, но я очень устала, и к тому же завтра мне придется поработать.

– Я польщен таким ответом. – Он взял ее за руку. – Откровенно говоря, я расцениваю его как комплимент в свой адрес. Ты опасаешься, что твой неутомимый любовник будет всю ночь изводить тебя ласками. Но я вовсе не хочу, чтобы ты переутомилась. Поэтому обещаю: если ты останешься у меня на ночь, я не буду изнурять тебя позой лотоса или каких-то других экзотических цветов. Обещаю, что мы будем просто отдыхать. Просто спать.

– Ты обещаешь это серьезно? – Ей и вправду не хотелось сейчас с ним расставаться.

– Разумеется.

Прежде чем она успела возразить, Ник попрощался с гостеприимными хозяевами и, взяв Марджи за руку, увлек ее в свою квартиру. Они поднялись по лестнице, он открыл дверь, и Марджи оказалась в просто обставленной, но по-своему, можно сказать, по-мужски уютной комнате. Чистый деревянный пол был устлан циновкой. Пара пейзажей на стенах. Мебель из мореного дерева: шкаф, стол и стулья. Два кожаных кресла перед большим камином… Они еще немного посидели у разожженного камина, попивая подаренное Джин вино и тихо беседуя. А потом пошли спать. И все было так, как он обещал.

Они зашли в спальню и неторопливо разделись, будто были знакомы сто лет и столько же лет делили эту кровать, уютно расположенную около окна. Совершенно голые они улеглись на чистые простыни, и Марджи преспокойно повернулась к Нику спиной, а он обнял ее, и через несколько минут она услышала его размеренное дыхание и закрыла глаза.

11

На следующее утро Ник подвез Марджи домой. Она открыла наружную дверь, и они поднялись по лестнице. На верхней площадке она отперла замок, распахнула дверь в квартиру – и вскрикнула:

– О Боже!

Ник ринулся в помещение впереди нее.

Все в квартире было перевернуто вверх дном. Стулья в гостиной валялись на полу. Подушки на тахте и кресле были разрезаны, сброшенные с полок книги завалили проход в комнату.

– Стой здесь. Не двигайся, – приказал Ник ошеломленной Марджи.

Сам он осторожно прошел в кухню и осмотрелся. Дверцы буфета были открыты, раскрытые банки со специями и кукурузными хлопьями валялись на полу. На том самом полу, где они только вчера занимались любовью. Затем он проверил спальню и ванную. Вернувшись в гостиную, Ник увидел, что Марджи потерянно бродит по комнате, пытаясь навести порядок.

– Ведь я же велел тебе оставаться на одном месте!

– Какой в этом смысл? – убито возразила она. – Не думаешь же ты, что квартира заминирована?

– Если ты наведешь порядок, будет сложнее подсчитать причиненный тебе ущерб, – пояснил Ник.

На самом деле ущерб, причиненный квартире, не вызывал у него такого беспокойства, как другие соображения. Он действительно опасался, что злоумышленник подстроил какой-нибудь «сюрприз», и боялся за ее безопасность. Но ему не хотелось пугать Марджи. Ник просто еще раз внимательно, сантиметр за сантиметром, осмотрел всю квартиру.

Он не обнаружил в квартире никого и ничего постороннего, но вещи Марджи были повсюду разбросаны, а выдвижные ящики шкафов опустошены.

Вернувшись в гостиную, он с мрачным лицом сказал:

– В квартире никого нет, но все твои вещи сброшены в одну сплошную свалку. – Марджи тяжело вздохнула, Ник обнял ее за плечи. – Я пришлю сюда сотрудников участка, чтобы они провели самое тщательное обследование квартиры, а ты потом должна все проверить и определить, не было ли что-то похищено…

Неожиданно на лестнице послышался звук приближающихся шагов. Марджи вздрогнула. Кто это может быть? Ник отодвинул ее к стене и вышел в прихожую. Ожидание заняло меньше минуты. Незваный гость вошел в квартиру, Ник схватил его и прижал к стене.

– Эй, что тут происходит? – раздался голос Хауэлла. Ник чертыхнулся и отпустил его. Хауэлл, потирая плечи, сдавленные железной хваткой детектива, возмутился: – Черт побери, ну и хватка у тебя! Можешь объяснить, в чем дело?

Ник не успел ответить, потому что в прихожей появилась Марджи, услышавшая голос брата.

– Хауэлл! Ты откуда? Ты что, не был в моей квартире вчера вечером?

Хауэлл растерянно потер шею и сделал шаг в направлении гостиной, заглядывая в разоренную комнату.

– Нет, – сказал он, – я пришел сейчас впервые после нашего предыдущего расставания. Ночь я провел в доме Робины Тернер.

– И ее сын тоже был в это время дома?

– Разумеется, нет. – Вид у Хауэлла был совершенно ошеломленный. – В эту ночь он оставался у матери Робины. – Он подошел сестре и обнял ее: – Марджи, с тобой все в порядке? Я звонил, чтобы предупредить, что не приду, но тебя не было. Что тут случилось?

Ник отвернулся от них. Он чуточку ревновал Марджи к брату. Странно… Как будто никто больше, кроме него, не имеет права обнимать эту женщину. Ни дружески, ни любовно, ни по-семейному. Это нелепое чувство было непонятно даже ему самому. Он открыл окно и выглянул на Верхнюю улицу; понимая, что сестре и брату нужно объясниться, побыть несколько минут наедине. Затем он позвонил в участок шефу и сказал Марджи:

– Скоро сюда приедут сотрудники полиции.

Марджи кивнула и нагнулась, чтобы поднять с пола фотографии своих родителей.

– Ничего не трогай. Это будет лучше для следствия, – заметил Ник.

Марджи как-то равнодушно взглянула на него и ответила:

– Извини, меня не очень волнует весь этот хаос, который кто-то устроил в моем жилище. Но я хочу поднять фотографии родителей. Они для меня очень дороги.

Ник не смог не заметить, что Марджи была в шоке.

– Может быть, ты хочешь побыть наедине с братом, я сейчас тебе мешаю? – осторожно спросил он. – Я могу оставить вас одних.

– Не смеши меня, – ответила Марджи. – У Хауэлла есть своя жизнь. А я скоро буду чувствовать себя нормально. Просто надо чуточку подождать и успокоиться. Ты можешь встретиться со своими коллегами здесь, в квартире и провести все необходимые расследования. Но я хочу попросить тебя об одном.

– О чем угодно.

Верни меня на несколько минут назад, в те мгновения, когда в душе царили мир и счастье, хотела она сказать. Но не сказала.

– Если ты не возражаешь, я хотела бы сейчас принять душ и переодеться. И мне надо открыть магазин.

Не стоит задерживаться в прошлом, подумала она. Надо двигаться вперед, несмотря ни на что. И надо приноравливаться к переменам.

Ник кивнул:

– Хорошо. Но пока мои сотрудники будут заняты расследованием в твоем магазине, я хочу, чтобы вы с Хауэллом не покидали это здание.

Марджи хотела было что-то возразить детективу, но ее тотчас опередил брат, сказав твердым голосом:

– Ник прав, сестра. – Прямо взглянув в глаза полицейскому, он добавил: – Мы будем находиться здесь столько, сколько потребуется, пока будет продолжаться расследование.

Детективу Райлэнду очень хотелось признаться Марджи и ее брату, людям, которые за короткое время стали ему так близки, в тех опасениях, которые сейчас испытывал. Но он взял себя в руки и сдержался.

Закончив беседовать с клиентом, хозяйка «Кружев» взглянула на Ника Райлэнда, который буквально не отходил от нее весь день, и покачала головой.

– Послушай, Ник, какая необходимость ходить за мной по пятам? Неужели у тебя нет других дел? Ведь ты сойдешь с ума от скуки.

– Мой шеф говорит, что в таких случаях постоянное наблюдение – самое мудрое решение. – Агент сыскной полиции скрестил руки на груди. – И я буду наблюдать за твоей квартирой и за твоим магазином, пока не поймаю того, кто покушается на… твое спокойствие. – Больше всего Ник опасался, что этот кто-то покушается на ее жизнь. Но кто и почему?

– Но разве у тебя сегодня не выходной день? Ты совсем не обязан выполнять служебные обязанности в свободное время.

На это нелепое возражение хозяйки магазина дамского белья, а для него теперь просто Марджи, Ник не счел нужным даже отвечать.

В этот момент в магазин вошли другие полицейские, и детектив Райлэнд отошел в сторонку и уселся в кресле недалеко от прилавка магазина. Марджи, работая с покупательницами, украдкой то и дело посматривала в его сторону. Он был такой большой и надежный… Его присутствие радовало ее, облегчало жизнь. И она искренне надеялась, что Ник и его сподвижники смогут отыскать тех неандертальцев, тех дикарей, которые совершили этот набег на ее мирное предприятие.

– Не хочешь заглянуть в кафе, выпить по чашечке двойного «эспрессо»? – спросила Марджи Ника в конце рабочего дня.

Весь этот день детектив дефилировал между магазином и ее квартирой. Марджи в квартиру даже не заходила. Там с утра толклись чужие люди в неуклюжей форме, все было разорено, и на полу валялась фотография ее родителей… Нет, Марджи совсем не хотелось туда возвращаться, несмотря на усталость.

В течение этого долгого дня ее навестили столько друзей и знакомых, что она утомилась. Каждому надо было что-то рассказывать, отвечать на вопросы, охи и вздохи. Ей необходимо было сейчас отдохнуть, расслабиться.

Они зашли в кафе «Банановая роща», которое находилось недалеко от магазинчика Марджи, и заняли маленький столик в углу. В кафе витали запахи свежего кофе, ванили и корицы, и звучала негромкая блюзовая мелодия. Марджи вздохнула и немного расслабилась.

– Как долго все это тянется, – сказала она. – Мне кажется, будто мы сидим в вагоне поезда, который мчится по бескрайним просторам Сибири и никак не может достигнуть станции, где может остановиться…

Ник молча пожал плечами и огляделся вокруг, как обычно делают профессиональные сыщики.

– Чем могу служить? – обратился к ним официант кафе, хорошо знакомый Нику.

– Два мороженых с фруктами, – заказала Марджи.

– И две чашечки «эспрессо», – добавил детектив.

– Ты выглядишь усталым, – виновато шепнула Марджи, глядя на Ника, и осторожно погладила его руку.

– Ничего, скоро все будет позади. Все будет хорошо, Марджи.

– Ты уверен в этом? – с надеждой спросила она.

Он просто сжал ее руку и улыбнулся. Марджи улыбнулась в ответ. Это была ее первая естественная улыбка за весь день. Ее Ник, не какой-то полицейский, а просто Ник, ее Ник был с ней рядом. Ее мужчина, оберегающий ее от всех бед. И она вдруг почувствовала себя счастливой, несмотря ни на что.

Они съели по большой порции мороженого и выпили по две чашечки крепкого кофе, и пора было идти домой. Но Марджи страшно было даже думать об этом. Здесь, с Ником, ей было так тепло и уютно. Она не могла представить, что снова останется совсем одна в своей разоренной квартире. И всю ночь будет ждать, не раздадутся ли на лестнице крадущиеся шаги…

– Тебе надо отдохнуть, – мягко сказал Ник, когда они вышли из кафе. – Мы зайдем в твою квартиру вместе. – Он нежно обнял ее за плечи. – Ни о чем не волнуйся, не переживай.

Марджи сразу успокоилась. Она верила Нику. Она поддавалась его настроениям, его чувствам, и это ей нравилось. Как нравилось до сих пор быть свободной и независимой женщиной…

Они молча перешли улицу и зашли в ее подъезд. Что она сейчас увидит? Хауэлл уехал, сел на электричку и умчался в Лондон. Ей предстоит проверить, что у нее украли. Наверное, что-то украли, раз перерыли весь дом. Искали драгоценности. Марджи усмехнулась про себя, мысленно показав воришкам язык. Много лет она во всем себе отказывала, чтобы иметь возможность открыть магазинчик. Пара украшений из мелкого жемчуга, старый магнитофон и телевизор с девятнадцатидюймовым экраном – вот и все ее ценности.

Войдя в квартиру, Марджи приятно удивилась.

– Спасибо, – пробормотала она. – Кто бы это ни был.

Кто-то попытался привести квартиру в порядок, насколько это было возможно. Книги были расставлены на полках, мусор выметен. Неизвестный помощник не стал раскладывать только ее личные вещи. Белье и одежда были сложены на диване. Но пол в комнатах и в кухне был вымыт, посуда убрана на свои места, а дверцы буфета аккуратно закрыты.

В общем, квартира уже не производила такого угнетающего впечатления, как утром. Марджи подошла к книжной полке и взяла рамочку с фотографией родителей, которая раньше валялась на полу. Слава Богу, она цела, даже стекло не треснуло.

– Мы немножко навели в твоем жилище порядок, – сказал Ник. – Но потребуется еще время, чтобы со всем до конца разобраться. Я уже позвонил твоему домовладельцу и объяснил ситуацию.

– Ник… Я благодарна тебе за все, что ты сделал для меня. – Марджи почувствовала, что ее глаза увлажнились и она вот-вот разрыдается, но тут же привычно похлопала ресницами, осушая непрошенные слезы, и все обошлось.

Она поставила рамочку с фотографией родителей обратно на книжную полку и спросила Ника:

– Тебе удалось обнаружить какие-то концы или, может быть, начало всего этого дела?

– Скажем так: у меня есть некоторые предположения, но я подожду, пока они окончательно оформятся. Потерпи немного.

Он не стал говорить Марджи о том, что в ее квартиру не было насильственного вторжения. Кто-то открыл дверь ключом. И Ник предполагал, кто это мог быть. Но это следовало еще проверить.

– А что ты думаешь о Джорджин Тернер? Ты не собираешься допросить ее? – спросила Марджи.

– Я думал о ней. Но вчера вечером у нее было алиби.

Марджи нахмурилась.

– Ты точно знаешь?

– Разве ты не помнишь? Хауэлл упомянул, что она водилась с внуком, сыном Робины.

– Да, действительно…

Марджи пересекла гостиную и стала смотреть в окно. Все было спокойно и обыденно. По улице шли люди. Шли спокойно, соблюдая порядок и правила общения. Шли с работы или на работу, в гости или из гостей, просто прогуливаясь и общаясь друг с другом. По дороге ехали машины, тоже соблюдая правила дорожного движения. Вся жизнь в мире протекала нормально.

Может быть, и в ее квартире все успокоилось, стабилизировалось? Она оглянулась и увидела горку вещей, сваленных на диване. Вещей, которые вчера были аккуратно развешены на плечиках в шкафу или лежали стопками на полках. Конечно, она сейчас же, проводив Ника, примется за работу и приведет все в порядок. Но стоит ли это делать? Что она застанет в своей квартире в следующий раз, когда вернется? Теперь она каждый раз будет испытывать тревогу и страх, вставляя ключ в замочную скважину. Все начиналось почти забавно – с невинной кражи кокетливого пеньюарчика, с игривого общения с душкой-полицейским, с невинного флирта, а теперь… Рассыпавшаяся осколками витрина, разгромленная квартира, сумятица в голове и сердце… Что завтра? Разбитая жизнь, быть может?

Ник смотрел на ее понурую фигурку, на потерянное побледневшее лицо, еще недавно игравшее яркими красками, и ощущал боль в сердце. Надо было что-то срочно предпринять, нельзя оставлять ее в таком состоянии.

Он подошел к Марджи и положил руку ей на плечо.

– Марджи, поехали ко мне. Поживешь у меня, пока идет расследование. Здесь опасно оставаться, пока мы не найдем преступника.

– Нет. – Марджи осторожно, но решительно вывернулась, освобождая плечо от его руки. – Мне не нравится мысль о том, что кто-то чужой может заявиться сюда. Меня это страшит. Но, с другой стороны, я не желаю сдаваться и выходить из игры. К тому же я не думаю, что преступник заинтересован в моей гибели. С какой стати?

Ник попытался настаивать, уже чувствуя, что это бесполезно:

– Все-таки я считаю, что тебе не нужно оставаться в своей квартире.

Она бросила на него железный взгляд и железным голосом произнесла:

– Я остаюсь дома.

– В таком случае, я остаюсь с тобой.

– Ты полагаешь, что поступаешь благоразумно? Не слишком ли много ты тратишь времени на меня? Ведь у тебя есть еще и служебные обязанности… – И она тихо добавила: – Подумай.

– Я уже подумал, Марджи. Я остаюсь с тобой.

При чем тут служебные обязанности? Есть обязанности гораздо более важные – перед близким человеком, перед женщиной, которая тебе доверилась.

Она не стала больше возражать. Особенно после того, как он снова положил руки ей на плечи и склонился к ней со словами, произнесенными очень тихим, вкрадчивым голосом:

– Мы провели такой долгий, трудный день, Марджи. Почему бы нам не лечь спать пораньше?

Он повел ее в спальню, разобрал постель и начал раздевать Марджи. Она не сопротивлялась.

А потом они легли. И он стал целовать ее. Нежно и долго. Пока она не стала стонать. Пока не забыла обо всем на свете, обо всех своих заботах, проблемах и тревогах. Пока не стала просить о любви. И он исполнил ее просьбу.

– Ник, все в порядке. Приходил мастер, заменил все замки, так что теперь волноваться не о чем, – сказала Марджи в телефонную трубку.

Но в этот же день к вечеру Ник снова постучал к ней в дверь, и они опять занялись любовью. Это было как наркотик. Марджи уже не могла остановиться. Ее тянуло к этому мужчине и днем, и ночью. Сколько бы они ни любили друг друга, ей все было мало. Она хотела его снова и снова. Ей хотелось все время дотрагиваться до него.

Среди ночи она откинула в сторону простыни и долго смотрела на него, обнаженного. Ник крепко спал, утомленный работой и любовью. Она тихо провела ладонью по его груди, ощущая его тепло, едва уловимый запах мужского тела, запах любимого – неповторимый, особенный, единственный в мире. Ни одна женщина не спутает запах своего мужчины с другим запахом. Потом она наклонилась и коснулась сначала губами, а потом языком его маленьких, темных сосков. Ей это понравилось. И она начала покрывать легкими поцелуями все его тело, опасаясь его разбудить, наслаждаясь собственной любовью.

Ее язык соскользнул к его пупку. Потом щека прижалась к волосам его паха. Здесь запах его плоти был особенным, возбуждающим и сладким.

И она поняла, что попала в аварию. Все потрясения последних дней – кражи, разбитая витрина, разгром в квартире – были просто цветочками по сравнению с этой катастрофой. Она влюбилась. Влюбилась всем сердцем, всем своим существом, телом и разумом. Влюбилась непреодолимо и безнадежно. И ничто, кроме смерти, не избавит ее от этой любви. Да и смерть казалась ей в этот момент чем-то совершенно несерьезным по сравнению с тем, что она испытывала…

Ник глубоко вздохнул, и Марджи, все еще прижимавшаяся щекой к его паху, почувствовала, как у ее шеи горячо шевельнулся, наливаясь силой желания, предмет его гордости и ее вожделения. Нет, нет, ее любимый должен отдохнуть, она не может быть такой эгоисткой! И она бесшумно села, осторожно укрыв Ника простыней и прошептав ему нежные, убаюкивающие слова.