Текст книги "Просто скажи люблю"

Автор книги: Аманда Престон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

4

Марджи решила съесть только две порции, не больше. Ты должна всегда и везде помнить о своей фигуре, строго приказала она себе. Но Ник почему-то невероятно возбуждал у нее аппетит. И не только к еде… Хватит думать об этом, отбросила она мысли о сексе и торопливо проглотила остатки третьей порции пиццы с перченым сыром и грибами.

Ник съел пять порций. Но по его плоской талии, по всей подтянутой фигуре было видно, что хорошая закуска никак не угрожала ему излишками веса.

– Ну и как тебе нравится Оксфорд? – спросил он Марджи после того, как она вскользь упомянула, что поселилась в городе всего три месяца назад.

– Красивое и оригинальное местечко. Много ли еще городов могут похвастаться тем, что здесь выдают бесплатные билеты для парковки автомобилей лауреатам Нобелевской премии?

– Но если вдуматься, – губы Ника тронула едва заметная улыбка, и на его щеке появилась маленькая сексапильная ямочка, – то возникает вопрос: почему здесь не выдают парковочного билета самым красивым женщинам города? Например, тебе?

– А ты уже проверил, где и как я паркуюсь? – удивилась она, решив проигнорировать комплимент.

– Ты подала жалобу, а моя обязанность – не только разобраться с кражей, но и все разузнать о клиенте. Кто знает, что ты за штучка… Вот мне и пришлось заниматься рутинными делами.

– А что еще тебе известно о моей жизни, помимо того, что о ней записано в регистрационном журнале полиции?

– Знаю, к примеру, что ты переехала сюда из Карлайла и что ты не замужем.

Марджи выпрямилась и неожиданно поймала себя на том, что слегка раздражена, но не знает, почему. Этот детектив явно заинтересовался ею не только как клиенткой. А уж она-то… Похоже, ее твердое намерение сосредоточиться исключительно на карьере, терпит крах. И почему ее так безумно влечет к этому мужчине?

– Знаешь… – Он поскреб этикетку на своей бутылке, затем перевел взгляд на бутылку собеседницы. – Хочешь еще портера?

– Я выпила уже достаточно. – Она покачала головой. – Ты начал о чем-то говорить…

– Да. О том, что… – Ник замолчал в каком-то замешательстве, но потом продолжил: – О том, что, э-э… если бы мы продолжили наше взаимное зондирование, то, возможно, обнаружили бы, что между нами есть гораздо больше общего, чем совпадение переживаний за одну и ту же футбольную команду.

– Ты думаешь? – Одна из ее бровей взметнулась вверх вопросительной дугой. – Тебе подсказывает это природная интуиция или нечто другое?

– Скорее, инстинкт полицейского. – Заметив во взгляде Марджи тень сомнения, Ник поднял руку, чтобы упредить любое ее возражение, и сказал: – Предлагаю заключить дружеское пари. Пусть каждый из нас задаст другому по несколько вопросов на тему привычек и вкусов. Скажем, по три. Вот и узнаем, насколько мы похожи. И если будут совпадения по всем шести пунктам, тогда… – его губы сложились в лукавую улыбку, – мне полагается приз.

– Какой еще приз? – Марджи сразу засомневалась во всей этой затее с пари.

После непродолжительной паузы он лаконично ответил:

– Поцелуй.

– Поцелуй? – Она растерянно заморгала. – В губы?

– Именно.

– Но как же быть с Джин? – спросила она после паузы.

– Действительно, как быть с Джин? А что с ней такое?

– Ты думаешь, она не стала бы возражать?

– Я думаю, ты неправильно поняла наши с ней отношения.

Неправильно? Марджи не могла понять свою реакцию на его слова: стало ей от них легче или ничего не изменилось? Так или иначе, но в горле у нее появился ком. Она молчала.

– Значит, ты не веришь моим словам?

На мгновение она задумалась, хотя и понимала, что в этом случае думать совсем не обязательно; затем осторожно кивнула в знак согласия и произнесла:

– Хорошо. Допустим, я тебе верю. Так и быть, давай заключим это дурацкое пари. Давно я не играла в такие смешные игры… Но одно условие: если ты выиграешь и я разрешу тебе меня поцеловать, ты не должен давать волю рукам.

– Рукам? Почему такая строгость?

– Считай эту прихоть моим дополнением к нашей договоренности, – ответила она, а про себя подумала, что это условие будет залогом ее безопасности.

– Ну хорошо. Твое условие принято, – сказал Ник и отодвинул в сторону бутылку портера. – Но игру начну я.

Он не сомневается, что выиграет, поняла Марджи. Какая самоуверенность! Она выпрямилась на стуле, бросила на соперника равнодушный взгляд, улыбнулась ничего не говорящей, равнодушной улыбкой и равнодушным тоном произнесла:

– Я готова.

Ник прокашлялся и сказал:

– Хорошо. Начнем с простого вопроса. Какой кофе ты пьешь – черный или со сливками и сахаром?

– С молоком. Без сахара.

Он удовлетворенно кивнул.

– Этот кивок означает, что ты пьешь такой же?

Ник снова кивнул в знак согласия. Теперь моя очередь, собралась с мыслями Марджи, и с ходу сформулировала вопрос:

– Ринго, Джон или Пол – кому из них ты отдаешь предпочтение?

– Джону Леннону. Мне всегда нравилась мелодичность его песен. У меня есть тайная надежда, что и ты предпочитаешь его? – Соперница утвердительно кивнула, и Ник, прищурив глаза, сказал: – Мой следующий вопрос. Гель или зубная паста?

– Определенно, гель. С освежающей мятой. А ты?

– То же самое.

Марджи немного подумала, потом спросила:

– При открытом окне или закрытом?

– Сплю, ты имеешь в виду?

Марджи кивнула. Ник пожал плечами:

– Все зависит от времени года.

– Понятно. Сторонник релятивизма.

– А как бы ответила ты?

– Так же, – неохотно согласилась она.

Ник выставил перед собой локти, повернул голову к Марджи и спросил:

– Левую сторону или правую?

Вопрос озадачил ее. Ник пояснил:

– Я имею в виду сторону кровати. Какую ты предпочитаешь – левую или правую?

Она высокомерно вздернула голову.

– Чтобы это определить, надо точно знать, куда смотреть – на кровать или из нее.

– В настоящий момент мы смотрим на кровать. – Детектив Райлэнд взглянул на клиентку в упор. – О позиции «из нее» речь пойдет несколько позже.

– О!.. – Марджи глубоко вдохнула воздух. Ей вдруг захотелось закурить. Или хотя бы проглотить еще один кусок пиццы. – Дай мне сообразить. – Она представила себе, на каком бы боку стала засыпать, закутавшись в теплое одеяло, и неуверенным голосом ответила: – Кажется, мне больше подходит правая сторона. Хотя я имею склонность перемещаться во сне к середине постели. А ты?

– Я лично предпочитаю левую.

– Ага. Значит, в кровати у нас привычки не совпадают, – торжествующе заявила она.

– Ты не права. Они просто дополняют друг друга, – с довольным видом возразил ей Ник.

– Но ведь мы предпочитаем разные стороны. – Марджи была в замешательстве.

– Да, и это очень удобно… – Ник опустил свои красивые длинные ресницы, тоже темно-рыжие, немного отпил из бутылки, после чего опять повернулся к Марджи и вкрадчиво спросил: – Угадай, я сплю обнаженным или в пижаме?

Марджи возмутилась:

– Минутку! Разве теперь не моя очередь?

– Теперь вопрос может задать любой из нас.

– Но это условие не было оговорено перед началом пари!

– Какая разница. – Ник невозмутимо улыбнулся.

Марджи быстро подсчитала все в уме и сказала:

– Согласно договоренности, за этой стойкой должно было прозвучать шесть вопросов и шесть ответов на них. Причем, задавать их мы должны поочередно. Но ты, после своего третьего, то есть последнего вопроса, тут же бесцеремонно сформулировал еще один – уже вместо меня.

– Так как ты думаешь, я сплю обнаженным или в пижаме? – невозмутимо повторил он и улыбнулся. – На этот раз мне хотелось бы, чтобы ты угадала мою привычку сама.

Сейчас Марджи пожалела, что отказалась от бутылки крепкого темного пива, которую Ник собрался было купить ей несколько минут назад. Хороший глоток портера оказался бы сейчас очень кстати. Но что поделаешь? Усилием воли она взяла себя в руки и неожиданно спокойно ответила:

– Голым. Ты наверняка привык спать голым.

– Правильно, – мягко сказал он. – А ты?

Но Марджи лишь покачала головой и ничего не сказала, впав в глубокую задумчивость. В душе ее царила полная неразбериха. Сердце ныло. Оглядевшись, она увидела приближавшегося к ним Пита с пустым подносом. Слава Богу, хоть какое-то отвлечение. Повернувшись к детективу Райлэнду, владелица «Кружев» сказала:

– Если ты не намерен больше ничего заказывать, я хотела бы уйти. Кажется, Пит ждет, когда мы завершим нашу трапезу вместе с затянувшейся беседой. – И она кивнула на остановившегося перед ними бармена.

– Наша беседа еще не закончилась. – Ник осторожно провел ладонью по ее подрагивающей руке. – Всему свое время, Марджи. Пожалуйста, не злись на меня.

Пит положил на поднос не съеденные кусочки пиццы и пустые бутылки из-под портера и направился в кухню. Через несколько минут он вернулся и, поставив перед Ником пакет с остатками пищи, сказал:

– Как всегда, сэр. Для верного друга людей.

– У тебя есть собака? – удивилась Марджи, протягивая руку за чеком, который положил на стойку бармен.

– Не у меня. У одного моего приятеля.

– О-о!..

Она была твердо уверена, что под «приятелем» он имел в виду Джин. Может быть, между ним и этой женщиной все-таки были какие-то особые отношения? Ее сердце опять заныло, а на душе стало пусто, как в Антарктиде.

Вынув из спортивной сумки кошелек, Марджи хотела оплатить чек, но Ник отвел ее руку и дружелюбно заметил:

– Пожалуйста, не смеши меня. Я плачу за все. Мне было так приятно пообщаться с тобой. – Повернувшись к Питу, он вложил ему в руку щедрые чаевые и сказал: – Спасибо, дружище. До следующего раза.

Марджи соскользнула с высокого стула и на минуту застыла у стойки бара, наблюдая, как Ник достает ключи от машины и как потом медленно, будто размышляя о чем-то, встает и направляется к ней. Ну вот и подошло к концу ее неожиданное рандеву с Ником Райлэндом. Он сделал шаг в ее сторону. Она откашлялась и произнесла:

– Что ж, спасибо за чудесный вечер в «Чезаре».

И направилась к выходу.

– Э-э… Марджи.

Она резко обернулась.

– Уже темнеет. Я провожу тебя через улицу до автостоянки около бассейна. – Он взял со стойки пакет с остатками пиццы.

– Не утруждай себя. Я здесь уже не раз переходила улицу.

– Тогда я подброшу тебя до дома. Моя машина стоит вон там, прямо у запасного выхода из пиццерии. – И он махнул рукой на дверь в конце бара.

Интересно, подумала Марджи, почему этот весьма привлекательный мужчина хочет проводить меня домой вместо того, чтобы побыстрее встретиться с красивой женщиной, которая всего несколько часов назад купила новый лифчик? Может быть, его подталкивают на такой шаг обычная добропорядочность и честное исполнение долга полицейского в маленьком городе? Должно быть, ему приходится здесь крутиться и вертеться, как карасю на горячей сковородке.

Хотя солнце над Оксфордом уже начало садиться, жара еще не спала, а ей довольно долго добираться до дома… И Марджи решила принять предложение Ника.

– А тебе не придется делать из-за меня крюк? – спросила она.

– Я, как и ты, живу в черте города, поэтому проблемы с расстояниями не будет.

– Ты уверен? Сначала бесплатная еда, теперь неоплачиваемый транспорт. Ваше великодушие, сэр, не знает границ, и я млею от такой неслыханной учтивости и внимания с вашей стороны. – Они направились к двери, и повеселевшая хозяйка «Кружев» постаралась подстроиться под шаг своего галантного спутника.

– Не спеши распевать дифирамбы. Ты еще не видела мою самую преданную спутницу жизни, – сказал Ник и распахнул перед ней дверь.

Оказавшись на улице Марджи сразу почувствовала разницу температур в помещении и снаружи. Из зоны арктического холода они попали в душные тропики. На ее лбу моментально выступили крупные капельки пота, и она даже не стала пытаться смахивать их.

– Если у твоей спутницы есть четыре колеса и кондиционер, я не приревную тебя к этим ее достоинствам и минут на десять даже подружусь с ней, – успокоила она Ника.

– В погожий день все четыре колеса у нее всегда на месте. Уж это я могу гарантировать. – Он остановился и широким жестом указал на свою верную подругу.

Марджи остановилась как вкопанная. Остановилась в ужасе, потому что увидела перед собой допотопный грузовичок «форд», который был больше похож на старую колымагу, чем на шедевр мирового автомобильного зодчества. В машине все было плохо, начиная от искореженного корпуса, будто только вчера чудом выдержавшего схватку с мощнейшим камнепадом, и кончая проржавевшей дверной ручкой, которую Марджи не смогла даже пошевелить, несмотря на все приложенные усилия.

– Полагаю, эта телега давно уже не состоит на учете в официальном автопарке полиции Оксфорда, – насмешливо заметила она.

– На ней работает полицейский Ник Райлэнд, этого достаточно, – сказал он и, рывком открыв дверцу, ловко вскочил на водительское сиденье. – Возьмись покрепче за ручку, повыше подпрыгни и, не отпуская руки, навались на нее, я имею в виду на ручку, всем весом тела.

И Марджи навалилась. Ручка поддалась – и дверца тотчас открылась. Со скрежетом. Тряхнув головой, Марджи с опаской поставила ногу на подножку и спросила:

– Она меня выдержит?

– Мне, конечно, следовало бы остановить тебя на третьем куске пиццы… Но что делать… А теперь переноси тяжесть тела на подножку поосторожнее. На всякий случай. – Он отшвырнул с сиденья куда-то назад скомканную «Файнэншл таймс» и указал Марджи на место рядом с собой.

Кожаная обтяжка сиденья была порвана, а на его спинке виднелась широкая трещина. Со страхом усевшись на предложенное место, хозяйка дамского белья огляделась в поисках привязного ремня, но нигде его не обнаружила.

– Держи, – сказал Ник и поставил около нее пакет с остатками пиццы.

– Ты тоже держи. – И она протянула ему оставшуюся в руке ручку от дверцы.

Он тут же швырнул погнутую железяку вдогонку газете, вставил ключ в замок зажигания, но вдруг повернулся к Марджи и, широко улыбнувшись, сказал:

– А теперь, мне кажется, наступил момент для получения приза.

5

– Какого еще приза? – удивилась и одновременно насторожилась Марджи.

– Поцелуя, обещанного тобой в начале пари.

– Но пари так и не закончилось. Или ты считаешь, что получил от меня ответ на свой последний вопрос? – Несколько мгновений она молчала, не спуская с него глаз. Потом напомнила ему: – На твой третий и последний вопрос я ответила, что «ты наверняка привык спать голым». Согласившись с моим ответом, ты тут же, обращаясь ко мне, спросил: «А ты?» То есть, насколько я поняла, тебе хотелось узнать, как привыкла спать я. Ведь так? – Она в упор уставилась на него.

– Так. – Он посмотрел на нее в ожидании. – Ты поняла меня правильно.

– Но в «Чезаре» я ничего тебе не ответила.

– Можешь ответить в моем непотопляемом сухопутном крейсере. Ответить здесь и сейчас.

Она молчала.

– Марджи, ты не из тех людей, которые в серьезной ситуации лгут или предпочитают отмалчиваться. – Он удобно оперся на руль и стал ждать. – Говори же. Прошу тебя.

Но вместо ответа Ник опять услышал от нее вопрос, причем такой, какого вовсе не ожидал:

– А что ты скажешь о собаке, которую держит Джин? И о куске пиццы, который ты везешь для этой собаки? Но самое главное: подошел ли Джин лифчик, купленный в моих «Кружевах»?

– С уверенностью могу ответить только на один из этих многочисленных вопросов. Не сомневаюсь, что собаке очень понравится пицца. Но не уверен, что она может иметь какое-то мнение о лифчике.

– А какое мнение у тебя?

– Ты имеешь в виду мое мнение о лифчиках? – На миг он уставился на нее, как полоумный, затем со всего маху шлепнул себя по лбу и громко расхохотался. – Все ясно. С тобой все ясно… Послушай, уверяю тебя: мы с Джин просто друзья. Если бы наши отношения стали выходить за эти рамки, это очень плохо отразилось бы на моем здоровье. Поверь мне. – Он торжественно поднял правую руку и сказал: – Клянусь честью скаута.

Марджи посмотрела в боковое окошко задрипанного «крейсера» и подумала: куда же меня занесла сегодня моя непредсказуемая судьба?

Куда занесет завтра? Через год? Она снова перевела взгляд на капитана «непотопляемого» корабля, мысленно коснулась темно-рыжей пряди, свисавшей над его левой бровью, и опустила ладони на широкие, сильные плечи, до предела натянувшие рубашку. Ее губы стали влажными: она медленно провела по ним кончиком языка и произнесла:

– Хорошо. Будем считать, что ты выиграл пари, если ты отгадаешь, в чем сплю я.

– Не сомневаюсь, что ты спишь в футболке, которая едва прикрывает… Ну… то самое место, которое должны прикрывать, но не прикрывают алые кружевные трусики из пресловутого комплекта.

Марджи вытаращила свои шоколадные глаза.

– Ну и ну! Да ты прямо ясновидящий! В общем, ты выиграл. Но помни: не распускай руки.

– Уговор дороже денег. – Он задумчиво кивнул и добавил: – Но если ты во мне не уверена, можешь прямо сейчас достать вон из той коробки наручники и обезопасить себя.

– Надеюсь, это не понадобится. – Ее голос чуточку дрогнул.

– Что ж, если ты так считаешь…

Он подался вперед. Она слегка откинулась назад. Голова ее чуточку закружилась, и в ней мелькнуло: правильно ли она ведет себя?

– Никаких рук, – нетерпеливо повторил свое обещание Ник.

Марджи неловко придвинулась к нему, и он прикоснулся губами к ее губам… Это был не просто поцелуй. Если бы ее глаза не оставались открытыми, она готова была бы поклясться, что ее губ коснулось настоящее пламя, а не его жаркое дыхание. После такого поцелуя она впервые до мозга костей осознала, всем нутром постигла то неизъяснимое блаженство, которое испытывают иные люди, когда босыми проходят по тлеющим углям. Это было состояние, недоступное для обычного смертного…

Ник оторвался от ее губ и чуть-чуть отвел назад голову; взгляд Марджи был прикован к его рту. Она часто дышала и ощущала, как их дыхания сливаются, словно два чистых воздушных потока над тропическим океаном. Два жарких и влажных потока. Два прерывистых потока…

– Может быть, попробовать еще раз?

Кто прошептал эти слова? Неужели она? Да, она. Но ведь это был просто риторический вопрос, не более…

Он обрушился всем ртом на ее рот, и их языки, вероломно раздвигая губы, жадно встретились и тоже слились, как их обжигающие тропические дыхания, переплелись, как их мысли и чувства.

Ник Райлэнд не просто целовал Марджи. Он целовал ее неутолимо, жадно, с неуправляемой страстью…

Только тогда, когда они наконец устали, едва не задохнувшись, забыв дышать, и отпрянули друг от друга, Марджи поняла, что ее веки уже давно отяжелели и закрылись сами собой. Но закрылись не от сонливости, и не от какого-нибудь беспрецедентного снегопада в Сибири или песчаной бури в Сахаре, а от невообразимой страсти, которую пробудил в ней этот мужчина своим невообразимым поцелуем. Она осторожно разъединила пальцами слипшиеся веки, тряхнула головой и воскликнула:

– Ну и ну!..

– Ты права: ну и ну! – Ник тоже тряхнул головой, будто пытаясь остановить головокружение, и развил мысль: – Даже не могу представить себе, чем бы все это закончилось, если бы мы пустили в ход еще и руки. Впрочем, что я говорю? У меня сейчас такое ощущение, будто мои руки вообще потеряли всякие двигательные способности. – Он попытался размять пальцы, которые словно приклеились к рулю. – Нет, кажется, они все-таки не онемели полностью. Оживают. Медленно, но оживают.

Марджи с трудом согнула в локте правую руку. А может, это была нога? Или левая рука? Она впала в какое-то странное, рассеянное уныние.

– Нет, – тихо сказала Марджи, – больше я никогда и ни с кем не рискну заключать никакое пари. – Ник молчал, и она с легким раздражением напомнила: – Может быть, мы поедем наконец. Тебе не кажется, что в твоем драндулете стало нестерпимо душно?

– Да, действительно душновато… Что-то я не припомню, чтобы в Оксфорде было такое жаркое лето. Может, это как-то связано с тобой? – задумался он, но тут же очнулся: – Да, ты права, нам пора трогать. – И, двигаясь как автомат, детектив Райлэнд повернул ключ, двигатель грозно взревел, и его «самая преданная спутница жизни» послушно попятилась со стоянки.

В течение десяти минут, пока они добирались до ее квартиры, оба молчали. Марджи не была в восторге от этого безмолвия, зато оно позволило ей более или менее успокоиться, а кровь за это же время постепенно вернулась во все ее жизненно важные органы. Она испытывала определенное облегчение оттого, что их ноги были разделены ручным тормозом и коробкой передач. По крайней мере, такой «заборчик» предохранял обоих от прикосновения друг к другу при поворотах и резком сбросе скорости. Однако в глубине души ее так и подмывало взломать рычаг переключения скоростей и вышвырнуть его в окно, чтобы он не помешал им вновь заняться поцелуями с такой же страстью, с какой они целовались всего четверть часа назад… А ну-ка, прекрати помышлять об этом, негодница, приказала она себе, когда они уже подъезжали к ее магазину.

Не успел Ник завернуть за угол англиканской церкви, находящейся недалеко от ее магазина, как Марджи увидела мигалки полицейских машин и толпу зевак прямо у входа в «Кружева, кружащие голову». Через минуту она услышала завывание сирены охранной сигнализации, и ее сердце екнуло.

Припарковав старый «форд» рядом с патрульным автомобилем полиции, Райлэнд выскочил из машины и направился к толпе. Уже с расстояния нескольких ярдов он крикнул Марджи:

– Подожди меня здесь.

Как бы не так! Навалившись всем телом на пассажирскую дверцу, она распахнула ее, выбралась наружу и впопыхах едва не угодила под колеса огромного грузовика с прицепом, мчавшегося по улице. Взяв себя в руки, она пробралась сквозь толпу и увидела Ника, разговаривавшего с полицейским. Ее взгляд скользнул чуть подальше и вдруг уперся… в разбитую витрину магазина. Ее магазина! У нее все сжалось внутри, и она ужасно выругалась про себя.

Люди вокруг нее без умолку обсуждали случившееся, но их слова заглушал вой сирены. Под ногами хрустнул осколок толстого витринного стекла, и владелица «Кружев» до боли прикусила нижнюю губу. Она понимала, что последствия разрушения будут устранены, что витрину восстановят, а ее психологическую травму постепенно залечит время, однако в эту минуту ей было нестерпимо плохо, она чувствовала себя жутко обиженной и оскорбленной. Утешала одна мысль: никто не пострадал. Об этом сообщил один зевака другому, а ей удалось с трудом расслышать обрывок их разговора, когда она пробиралась через толпу к главному входу своего магазина.

Кто-то осторожно дотронулся до ее плеча. Она вздрогнула и, обернувшись, увидела Ника. Вытерев пальцем кровь с ее нижней губы, он жестким тоном сказал:

– Ведь я же просил тебя не высовываться наружу.

– Все глазели на бесплатное зрелище, и я тоже решила не тратить деньги на такое редкое развлечение. – Марджи никоим образом не хотела выказывать ему свои горестные переживания. – А в чем, собственно, дело?

– Как видишь, кто-то разбил витрину и стащил с манекена очередной пеньюар. Патрульный офицер Джеймс Болдуин сказал, что телефонный звонок о происшествии поступил в полицию пятнадцать минут назад. Это может означать, что, скорее всего, в сам момент хулиганского инцидента никого около твоего магазина не было.

– Естественно. Многие горожане в это время смотрят по Второму каналу «Великие географические открытия». – Она окинула беглым взглядом людей, собравшихся перед разбитой витриной. – Ведь этот сериал забивает сейчас чуть ли не все остальные телепрограммы. Кто-нибудь уже заходил внутрь магазина?

– Все двери закрыты, а через витрину никаких признаков ущерба не обнаружено. Прежде чем войти в здание, Джеймс должен был дождаться владельца пострадавшей недвижимости, то есть тебя.

– Вот видишь, я все равно должна была выйти из машины. Кажется, вся эта суматоха произошла из-за грабежа в моем магазине, я не ошибаюсь? Хорошо. Давайте посмотрим, что там творится внутри.

Марджи достала из сумки ключи и уже сделала шаг в сторону магазина, но он остановил ее:

– Нет, ты останешься здесь. Сначала туда зайдем мы с Джеймсом.

Марджи нахмурилась и чуть было опять не выругалась. Не слишком ли много он командует? Но сдержалась и спокойно отдала ему ключи, сказав:

– Сигнализация расположена на стене около кассы. Чтобы ее отключить, нажми кодовые кнопки два-три-десять.

Он кивнул и направился с патрульным офицером к главному входу «Кружев, кружащих голову». Марджи снова огляделась вокруг. Осколки разбитого стекла покрывали не только тротуар. Несколько больших кусков валялось у основания манекена – того самого, на котором выставлялся злосчастный пеньюар. Теперь эта лупоглазая пластиковая девица снова осталась в одном белье. Благо, ей и нечего особенно прикрывать… Хозяйка магазина вдруг усмотрела в манекене сходство с самой собой. Вот и она, Марджи, выставлена на всеобщее обозрение, одинокая и беспомощная. И снова мир рушится вокруг нее… А ведь совсем недавно ей казалось, что все наконец образовалось в ее нелегкой жизни…

Она тряхнула головой и усмехнулась. Вообще-то этот дурацкий манекен выглядит довольно смешно… Если не сохранять чувство юмора, особенно в таких обстоятельствах, как эти, то можно просто сойти с ума.

Сигнализация выключилась, и в магазине везде загорелся свет. Из здания вышел молоденький патрульный офицер Джеймс Болдуин и, подойдя к ней, сказал:

– Ник считает, что можно войти внутрь, но в самом магазине нельзя ничего трогать.

Марджи вошла в помещение, окинула все беглым взглядом и подошла к Нику. Он деловито сказал:

– Только что звонил хозяин дома, Чарльз Бивербрук. Завтра с утра пораньше он пришлет в магазин агента по страхованию… Касса была закрыта, и, похоже, к ней никто не прикасался. Но ты можешь проверить ее.

– Я ничего не оставляю в ней на ночь.

– Запасный выход и дверь на твою лестницу тоже были закрыты, так что вряд ли кто-нибудь вообще входил в здание. И, тем не менее, нам придется, как принято в таких случаях, снова взять пыль для возможного обнаружения отпечатков пальцев.

– Но ведь ваш сотрудник уже приходил сегодня после обеда, и после этого мы выставили в витрине новый пеньюар. Какой смысл… Скорее всего, преступник тот же самый. Какой-то пеньюарный маньяк… – На несколько секунд она замолчала. – Значит, на текущий момент исчезло уже четыре накидки. Сдается, что кто-то ударил по стеклу бейсбольной битой. Почему-то мне сейчас пришла на память старуха, с которой мы не очень дружелюбно поговорили на днях как раз об этом кружевном комплекте.

– Я тоже подумал о ней. – Полицейский Райлэнд кивнул. – Кстати, если ты вдруг увидишь ее на улице, не вступай с ней в контакт. Можешь незаметно проследить, куда она пойдет, и дай мне знать.

– Хорошо, – согласилась она, хотя голос ее прозвучал довольно раздраженно.

Или испуганно? Марджи не хотелось признаваться, что она испугалась, даже себе самой.

Последний раз ее страшно напугали, когда ей был двадцать один год. Это тоже было связано с полицией. Тогда полицейский сообщил, что ее родители погибли в автокатастрофе. С ней были четыре брата, все младше ее; в шоке они уставились на нее и ждали, когда и как она их успокоит. Успокоить их она не могла ничем, кроме хрустящего картофеля и двухпроцентного молока, которое автоматически наливала и подавала им стакан за стаканом.

Марджи тогда совсем растерялась. Прошло два дня в ожидании помощи и поддержки от тетушки Ирмы и дяди Элджера из Уэст-Шокана. Но все было напрасно. Никак не откликнулся на ее телеграмму и кузен Комин из Стратфорда-он-Эйвен; впрочем, все знали, что он давно уже ушел в хронический запой.

Похороны она организовала, но как жить дальше?

У нее оставалась одна надежда, совершенно фантастическая, – любой мужчина, но, желательно, конечно, рыцарь на белом коне, не слишком старый, с могучими плечами и глубокими карманами.

На похороны родителей приехали несколько родственников. Рыцаря на белом коне не было. Не явился ни один рыцарь даже без коня. По окончании церемонии все родственники быстро разъехались. Все сочли, что двадцать один год – это уже зрелый возраст, и она может решать свои жизненные проблемы без посторонней помощи. В том числе проблемы собственных братьев. Это были последние слова ближайших родственников, запавшие ей в душу.

Поэтому ей пришлось поступить так, как вынуждали обстоятельства. Она бросила колледж и перестала посещать по пятницам бары с подружками-однокурсницами. Затем устроилась работать на местную фабрику. Работа была до жути тусклой, но давала полную медицинскую страховку, включая стоматологическую. Постепенно она продвигалась по службе и вскоре смогла обеспечивать едой и одеждой не только себя, но и четырех братьев, которые окончили школу, а потом и колледж.

После того ночного телефонного звонка из полиции девять лет назад она уже никогда не признавалась себе, что чего-то боится. Нет, ничто не страшило ее и сейчас, когда она оказалась перед разбитой витриной своего магазина. Не страшило, потому что ей теперь хорошо было известно: на улице все равно не встретишь рыцарей, готовых прийти на помощь женщине, попавшей в беду. Так что надо как-то выбираться самой. А это совершенно не оставляет времени и сил для уныния и отчаяния.

Марджи тяжело вздохнула и, повернувшись к Нику, сказала:

– Надо что-то предпринять немедленно. Например, можно чем-то заткнуть витрину.

– Согласен. Я уже позвонил своему приятелю, и он обещал привезти кое-какие материалы, чтобы заделать дыру.

– В принципе, я никогда не доверяю посторонним. Всегда стараюсь улаживать все проблемы сама.

– Не сомневаюсь. Но на этот раз, мне кажется, тебе не мешает воспользоваться хотя бы самой простой помощью. Вряд ли ты сможешь в одиночку заделать витрину, – заметил он и направился к двери.

Марджи последовала за ним. Вдруг он остановился, и она мгновенно и непроизвольно обхватила его сзади, успев лишь сказать:

– Я очень признательна тебе, но…

Ник подхватил ее одной рукой за талию, а другой под локоть, чтобы она не упала, и их тела соприкоснулись. Она почувствовала, как всю ее будто пронзило током. Он повернул ее к себе, чтобы их лица встретились, и ее ищущий взгляд тотчас утонул в темно-зеленом омуте его глаз. С трудом освободившись от его объятий, она прокашлялась и сказала:

– Знаешь, в чулане у меня есть молоток и гвозди. Думаю, они могут пригодиться. У меня также есть великолепная дрель.

– Отлично. Мы с другом воспользуемся твоими инструментами, а тебе лучше отправиться ночевать к кому-нибудь из родных или знакомых. Причем, не откладывая.