Текст книги "Просто скажи люблю"

Автор книги: Аманда Престон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)

6

Несмотря на протесты Ника, Марджи решила провести ночь в своей квартире. Собственно, она перебралась в Оксфорд с единственной целью – жить спокойно, в тишине, без всякого постороннего вмешательства. И эту ночь она провела так, как наметила: в содружестве с пластинками Баха и несколькими бокалами вермута. Но когда на утро спустилась вниз, почувствовала, что у нее болит голова.

Ансельма была уже за кассой, с чашечкой кофе в руке и приготовленной фразой:

– Похоже, в нашем заведении возникли вчера кое-какие проблемы после моего ухода?

Марджи осторожно повернула голову, взглянула на витрину, которая уже была законопачена, и сказала:

– Ты очень догадлива.

– Приходили полицейские, искали отпечатки пальцев, – заметила девушка. – Думаю, ты ничего не имеешь против того, что я позволила им совершить эту процедуру.

– Разумеется, нет. Но кстати, ты не запомнила их имена, фамилии? На всякий случай нам надо знать, с кем мы имеем дело.

– Хм-м… Один был такой симпатяга… Чуть постарше меня.

– Не Джеймс ли?

– Точно. У него еще такой кругленький зад. Мне такие мужики нравятся.

– Насчет этого вкусы у нас с тобой не совсем совпадают, но если ты отдаешь предпочтение таким мужчинам, значит, туда тебе и дорога.

– Но у его напарника зад был даже еще лучше, – признала пухленькая Ансельма, глядя на хозяйку безмятежными голубыми глазами с тщательно подкрашенными ресничками. – И мне кажется, ты с ним знакома. Потому что это был тот самый детектив, который приходил к нам вчера.

– Детектив Райлэнд?

– Именно. Он спросил, как ты себя чувствуешь, и я ответила, что ты еще не спустилась.

– Этот полицейский был со мной, когда я обнаружила, что витрина разбита. Он подбросил меня сюда на машине из пиццерии «Чезаре».

– Ага! Значит, дело дошло до пиццерии? Хозяюшка, похоже, ты решила воспользоваться моим советом? Ну ты меня порадовала! Да Бог с ней, с витриной.

– Я подумала, у тебя сегодня выходной. – Джин привстала из-за своего рабочего стола и взяла чашку кофе, которую ей протянул Ник. – Кстати, ты вполне мог бы его себе устроить после сегодняшней бессонной ночи.

– Никак запахло кофе? – Из соседнего кабинета вышел Гай, и жена подала ему вторую чашку душистого напитка, приготовленного его другом.

– Ты только посмотри, дорогой, как он сегодня разоделся, – сказала Джин и кивнула на Ника. – Шикарный галстук, модная рубашка, ослепительный блейзер…

– А почему бы мужчине и не одеться поприличнее, если он встречается со своими адвокатами? – мягко парировал детектив Райлэнд. – Джин, ты просто настроена сегодня в отношении меня излишне критически.

– В самом деле, дорогая, не кати на него бочку, – встал на защиту друга Гай.

– Но пусть он тогда признается, по какому случаю так нарядился и куда бегал с самого утра, иначе я заставлю его сменить этот яркий галстук на черный и затащу вечером в какой-нибудь ресторан на траурный ужин, – сказала Джин.

– Ну ладно, ладно, успокойся, – с ухмылкой ответил Ник. – Сегодня утром я решил заглянуть в магазин Марджи Мерано. Просто хотел удостовериться, что у нее все в порядке.

– И что же? Удостоверился? – Одна бровь Джин изогнулась вопросительной дугой.

– Наши сотрудники провели экспертизу на отпечатки пальцев, хотя мы не надеемся получить какие-то конкретные результаты и на этот раз. Дыру в витрине мы с вами заделали отлично, так что торговать магазин может… Правда, самой хозяйки «Кружев» я не видел, – добавил он после паузы. – К сожалению, она еще спала, и о делах мне пришлось разговаривать с ее помощницей.

– Надо же! Какая досада! Не удалось продемонстрировать ей такой великолепный костюм. – Джин всплеснула руками. – Интересно, с каких это пор агент сыскной полиции Райлэнд стал думать о женщинах?

– Что ты имеешь в виду? – Ник выпрямился на стуле и с серьезным видом заявил: – Я всегда думаю о женщинах.

– Неужели? – не унималась Джин.

– А что касается Марджи Мерано, то я отношу ее к тем женщинам, которые способны разбудить во мне фантазию. Разумеется, я говорю об этом в сугубо гипотетическом смысле. И с учетом того, что она может помочь нам докопаться до сути этого дела, связанного с разбитой витриной и пропавшим пеньюаром. Не забывай, что у меня к хозяйке «Кружев» – служебный интерес.

– Хорошо. Поняла. Обещаю не приставать к тебе больше с Марджи Мерано.

– Вот и прекрасно, – ответил ей Ник.

– Но это не означает, – не сдавалась Джин, – что я не буду подпускать тебе шпильки сегодня вечером по поводу увеличения сборов для Проекта в защиту женщин. Ты должен обязательно прийти на заседание. Мы… а вернее, ты, уплатил львиную долю всей суммы. И именно твоему фонду присуждается премия за такую неслыханную щедрость.

– Я выделяю деньги через свой фонд анонимно и хочу, чтобы такое положение сохранялось и впредь, – нахмурившись, заявил Ник. – Ведь недаром же я назвал свое финансовое учреждение Трестом-невидимкой. И я не намерен раскрывать свои карты и в дальнейшем.

– Знаешь, – заметила его собеседница, – иногда мне кажется, что твоя склонность к анонимности имеет гораздо меньше общего со смирением, чем с твоими антиобщественными тенденциями… Ты явно избегаешь светского общества.

– Надеюсь, ты не считаешь психоанализ частью своей профессиональной деятельности? – невозмутимо парировал он.

Джин отпила кофе и сказала:

– Даже если ты решил и впредь сохранять анонимность, все равно тебе нужно прийти на сегодняшнюю встречу и познакомиться с нашим новым исполнительным директором Робиной Тернер. Очень энергичная женщина.

– Я знаю Робину, – ответил Ник. – Ее группа координирует подготовку добровольцев, которые помогают местным органам правосудия. И я согласен с твоей оценкой: она действительно прекрасный работник.

Робине Тернер было тридцать четыре года, она была самостоятельной женщиной, матерью-одиночкой и членом чуть ли не всех благотворительных организаций Оксфорда. И это было весьма ценным приобретением для этих самых организаций, так как хорошенькая Робина окончила высшие танцевальные курсы, и множеству мужчин было лестно потанцевать с ней фокстрот, В том числе и представителям самых зажиточных слоев городского общества. Таким образом, Робина, активно посещая загородные клубы, и удовольствие получала, и вербовала инвесторов для фондов. От большинства посетительниц загородных клубов она отличалась высокой работоспособностью и твердой позицией в отстаивании женских прав.

Полицейский Райлэнд относился к Робине Тернер со всяческим почтением и уважением, но не так, как к Марджи Мерано. Совсем не так. Особенно после вчерашнего поцелуя в «Чезаре». Владелица «Кружев» пробуждала в нем не только уважение, но и непреодолимое сексуальное желание.

Джин оперлась локтями на стол и, задумчиво глядя на Ника, спросила:

– Но представляет ли Робина для тебя интерес как женщина? Как потенциальная партнерша… Или тебя в этом плане интересует другая? Ты знаешь, кого я имею в виду.

– Джин, я думаю, пора уже заканчивать симпозиум, посвященный чародейке из волшебного мира дамского белья, – сказал Гай и похлопал по руке жены.

– Но, по его утверждению, Марджи способна разбудить в нем фантазию… А меня интересует: какова реальность.

– Поверь мне, – Гай усмехнулся, – его никто не заставлял таскать среди ночи эти здоровенные куски фанеры. Но, тем не менее, он это делал. Более того, привлек к этой довольно трудоемкой и совершенно бесплатной работе меня, своего лучшего друга, и тебя, хрупкую женщину. Вернее, ты сама привлеклась, из любопытства. И мы заделывали разбитую витрину чуть не всю ночь, а ведь Ник так любит ночью поспать в свое удовольствие… Такова реальность. Какие уж там фантазии…

Марджи закинула за спину руку, выгнулась дугой и застегнула молнию платья.

Она вспомнила иные годы, когда все заботы можно было делить с кем-то еще. В те времена ей не пришлось бы самой застегивать молнию на спине. Но потом она осталась в одиночестве. Ее братцы выросли и разлетелись из родного гнезда. Близнецы обзавелись женами и уехали с ними в далекую Австралию, так что теперь жены с ними мучились. Бертран стал деловым человеком и жил в Лондоне, центре деловой жизни Англии. Ближе всех оставался старший из братьев – Хауэлл, но и он жил в Лондоне, лишь изредка приезжая к сестре в гости. И Марджи теперь не надо было покупать для кого-то еще продукты, готовить еду, стирать. Не надо было натыкаться на разные спортивные принадлежности, разбросанные по всей квартире, или терпеливо дожидаться возвращения автомобиля, за рулем которого находился один из братьев. Теперь она могла смотреть любую телепрограмму, и ей не приходилось читать кому-то нотации об ответственности, связанной с деторождением.

Да, те времена, когда они жили все вместе, остались в прошлом. Но почему же тогда она с таким нетерпением ждала приезда Хауэлла? Он должен был приехать завтра, в субботу. Из всех братьев он понимал ее лучше других. Марджи нахмурилась. Если бы он в самом деле понимал ее лучше других, то мог бы спланировать свой визит на сегодняшний вечер, а не на завтрашнее утро. Тогда бы ей не пришлось гнуть спину и самой застегивать молнию на платье.

Ко всему прочему, Ансельма в последнюю минуту отказалась сопровождать ее на официальный ужин. А Марджи уже заплатила за два билета двести долларов. Значит, сотня вылетела в трубу.

– У меня возникли кое-какие неприятности, и приходится неожиданно менять планы на вечер, – бросила ей помощница, устремляясь к двери.

Вот же ведьмочка белокурая! Не могла предупредить заранее! Марджи была уверена, что девчонка помчалась на свидание. Впрочем, она не винила ее. Если бы ей самой был сейчас двадцать один год, она тоже, скорее всего, улизнула бы вечером в пятницу куда-то в более интересное место, чем на ужин сборщиков средств для благотворительных целей.

– Но завтра утром я обязательно приду сюда, чтобы посмотреть шествие бывших студентов Оксфордского университета, – на ходу прокричала Ансельма. – Я даже захвачу с собой пляжные стульчики!

Магазин находился на Верхней улице, где как раз должен был состояться торжественный парад питомцев университета, так что Ансельма, которая по графику все равно выходила завтра на работу, могла, не теряя времени, заодно посмотреть и это яркое зрелище.

Накинув на черное платье бледно-голубую шаль, Марджи вышла из дома и через полчаса уже была в ресторане, где была назначена встреча сборщиков благотворительных средств.

Собравшаяся публика выделялась элегантными вечерними туалетами, изысканностью этикета и учтивостью манер. В большинстве своем богатые благотворители были знакомы друг с другом. Они приняли Марджи в свой круг без особых церемоний и наводящих вопросов. Очень многие высоко оценили практическую смекалку, позволившую ей открыть довольно необычный магазин в одном из наиболее престижных районов города.

После вступительных фраз Марджи подключилась к общему разговору обо всем и ни о чем. Застольная беседа, казалось, никогда не закончится. Говорили о людях и торговых учреждениях, которые ушли со сцены жизни Оксфорда двадцать или тридцать лет назад. В какой-то момент Марджи поймала себя на мысли, что поддакивает и кивает налево и направо всем подряд. Затем ее расстроила мысль о том, что все говоруны давно уже устроились у стойки бара или за прилегающими к нему столиками и попивали всевозможные напитки. Она же так и не нашла подходящего места. В конце концов Марджи уселась на диван в углу зала и сидела там, бледная как полотно, потому что рядом не работала вентиляция. От духоты и жажды ей уже чуть не стало дурно, когда она услышала мягкий голос Ника:

– Ты не хотела бы куда-нибудь пересесть? Здесь не слишком комфортно, на мой взгляд.

Подняв голову, Марджи со страдальческой улыбкой попросила:

– Ты не принесешь мне бокал белого вина? Хорошо бы, со льдом.

– Одну минуточку… – Он наклонился и застегнул до конца пару дюймов молнии на ее платье. Шаль давно уже соскользнула на диван, а Марджи и не заметила… Дыхание Ника шевельнуло ее локон около уха, и она тотчас вся так и вспыхнула изнутри. – Ну а теперь можно отлучиться за вином… Я сейчас.

Через несколько минут Ник вернулся с бокалом в каждой руке и протянул один Марджи. Он был в смокинге и выглядел потрясающе.

– Хорошо смотришься, Райлэнд, – сказала она, оживая от одного только его присутствия.

– Ты тоже, Мерано.

Они чокнулись, и его взгляд скользнул по ее длинному черному платью, облегавшему гибкое тело от плеч до лодыжек, с довольно высоким разрезом на правом бедре.

– Странно… Не видно никаких швов на том месте, где их можно было бы обнаружить, – заметил он с улыбкой, закончив быстрый осмотр ее фигуры.

– В этом-то и весь и шик. – Марджи тоже улыбнулась. – Ник, спасибо тебе и твоим друзьям за витрину.

– На здоровье. А знаешь, кто мне помогал? Та самая Джин.

– Вот как? Очень мило с ее стороны. – Марджи холодно помолчала. – А что ты делаешь здесь? Ты приглашен?

– Нет… Меня попросила заглянуть сюда одна маленькая белокурая птичка.

Марджи на секунду нахмурилась, и вдруг ее осенила догадка:

– Неужели Ансельма Мартин?

– Точно. – Он кивнул и пояснил: – Она позвонила мне по телефону, напечатанному в визитке, которую я оставил в твоем магазине. У нее произошли сегодня какие-то неприятности, и ей пришлось перетасовать планы на вечер. Поэтому она, как ты знаешь, не смогла поехать с тобой на этот званый ужин. Твоя помощница волновалась, что ты останешься в этот вечер одна: ее беспокоили последние события, случившиеся в ваших «Кружевах». Вот она и попросила меня присмотреть за тобой, как за своей клиенткой.

– Ты считаешь, что Ансельма просто хотела обеспечить мою безопасность? – Марджи кашлянула.

– А разве нет? – удивился Ник.

– Полагаю, она просто намеревалась скрыть какую-то интрижку. И заодно поближе нас познакомить. Маленькая сводня… Но Бог с ней. Она ведь не знала, что у нас с тобой возникли некоторые проблемы…

– Уж не имеешь ли ты в виду мои отношения с Джин?

Она как можно равнодушнее пожала плечами.

– Что ж, если ты не веришь мне, что между нами ничего нет, то можешь спросить у нее самой. – Ник кивком головы указал куда-то вправо.

Марджи повернула голову и увидела Джин. В красном шелковом кимоно и плотно облегающих черных брюках она была неотразима. Джин решительно направлялась в их сторону. Когда «известный оксфордский адвокат» приблизилась к ним, владелица «Кружев» сказала:

– Хочу выразить вам искреннюю благодарность за помощь, которую вы оказали мне вчера вечером при восстановлении разбитой витрины.

– Пустяки. Это просто позволило мне понаблюдать за одним избалованным мужчиной в действии.

– Вы имеете в виду Ника? – ревниво спросила Марджи.

– Очень мне нужен ваш Ник! Нет. Я имела в виду другого избалованного мужчину. – Джин кивнула направо. – Я имела в виду Гая, моего мужа. – Ее рука коснулась плеча здоровяка-блондина, похожего на боксера-профессионала, который подошел к дивану следом за ней. – Знаете, Марджи, я ни капельки не сомневалась, когда выходила за него замуж. И не только потому, что сильной женщине нужен сильный мужчина. Хотя, если быть откровенной, это тоже немаловажно.

– Привет, сосед, – кивнул Гай Нику.

Сосед? С каких это пор зарплата полицейского позволяет снимать престижное жилье? Джин и Гай, без сомнения, были жителями элитного района. Марджи глубоко задумалась. Из этого состояния ее сразу вывел Ник, когда пояснил:

– Я нахожусь в самых лучших дружеских отношениях с этой счастливой парой и живу в квартире над их гаражом. И я очень доволен этой обителью.

– Да, гараж у нас комфортабельный. – Гай протянул руку Марджи. – Кажется, мы еще не были представлены друг другу. Меня зовут Гай Уоллес.

– Веди себя с ним любезно, – сказал Ник, наклонившись к хозяйке «Кружев». – Я пытаюсь уломать его, чтобы он снизил мне квартплату.

– Любезно… до какой степени? – спросила она.

– Собственно, прежде всего постарайся вести себя любезно со мной, – передумал детектив Райлэнд и широко улыбнулся. – А о квартплате я позабочусь сам.

Марджи поднялась с дивана, протянула руку Гаю и сказала:

– Рада познакомиться с вами. Я много наслышана о вашей семье.

По рассказам многих благотворителей на сегодняшнем ужине, Уоллесы занимали одно их самых верхних мест в пирамиде оксфордской аристократии.

– Ник пришел на эту встречу по вашему приглашению? – Джин вопросительно взглянула на хозяйку дамского белья.

– Вовсе нет. Меня тоже удивило его сегодняшнее появление в этом месте. Но могу открыть вам тайну: его пригласила сюда моя помощница Ансельма Мартин. Она обладает исключительным даром убеждать людей.

– Эта девочка отличается также чрезвычайной наблюдательностью, – с намеком сказала Джин и повернулась к Нику. – Ну а поскольку ты оказался по тем или иным причинам здесь, позволь представить тебя Робину Тернер. И не вздумай увиливать от традиций этикета. Как никак, она исполнительный директор Проекта в защиту женщин. – Адвокат помахала кому-то рукой и добавила: – А вот и Робина.

Приблизившаяся к ним руководительница Проекта была в строгом костюме цвета морской волны, с не очень строгим декольте. Джин бодрым голосом представила ей своих собеседников:

– Робина, это Марджи Мерано. Ей принадлежит великолепный новый магазин дамского белья на Верхней улице.

– С удовольствием загляну к вам при первой же возможности, – сказала привлекательная сероглазая шатенка и протянула владелице «Кружев» изящную тонкую руку.

– И я полагаю, – Джин указала на Ника, – вы уже знакомы с сотрудником Оксфордской полиции Ником Райлэндом.

– Разумеется. – Директриса вежливо улыбнулась и дружески пожала руку детективу. – Мы познакомились, когда попали вместе в Специальную полицейскую комиссию по расследованию конкретных дел. Всегда приятно иметь понимающего сотрудника в органах полиции.

– Ник с очень большим пониманием относится к вашей организации, – добавила Джин.

Агент сыскной полиции Райлэнд бросил на нее угрожающий взгляд. Но возможное неблагоприятное развитие диалога вовремя предупредил Гай. С присущим ему чувством такта он сказал:

– По нашему общему мнению, ты, Ник, как представитель правопорядка, выполняешь колоссальную работу. Ты действительно возвысил свою организацию.

В этот момент в поле зрения Марджи попал официант, около которого явно замешкалась, колеблясь в выборе напитка, какая-то пожилая леди. Владелица «Кружев» тотчас толкнула Ника под ребро и прошептала:

– Ник, посмотри туда! Вот она! Давай отойдем.

Извинившись, они отошли от компании, и Ник несколько раздраженно спросил:

– О ком ты говоришь?

– Да не верти ты головой так демонстративно! Посмотри незаметно…

– В чем дело, в конце концов?

– В бабушке.

– Марджи! Выражайся яснее. Какая еще бабушка?

– Та самая, с внуком. Ну та, которую так взволновал алый кружевной комплект в моей витрине.

– Где она? Покажи.

Марджи оглянулась. Официант уже ушел, и пожилая леди тоже куда-то исчезла. Наконец Марджи заметила подозрительную даму за одним из столов с закусками и указала на нее Нику:

– Вон там, за тем столом. Она жует бутерброды с сыром, огурцами и хреном.

Агент сыскной полиции окинул хозяйку дамского белья скептическим взглядом и сказал:

– Этим занимается целая толпа пожилых леди. Нельзя ли узнать более точные приметы?

– Ну хорошо… – Марджи прищурилась. – Она стоит сейчас к нам спиной. У нее короткие пепельные волосы. Костюм из черного шелка. Неплохая фигура для женщины ее возраста. Хотя, может быть, погоду делают ее корсет и прочие аксессуары нательного белья… А вот теперь она поворачивается в нашу сторону. На шее жемчужное ожерелье…

Марджи замолчала, заметив выражение лица детектива Райлэнда. Тот вздохнул и медленно произнес:

– Если я не ошибся, ты только что очень детально описала мать Робины Тернер…

7

И он направился в сторону «бабушки». Марджи, не отставая от него, спросила на ходу:

– Ты полагаешь, будет правильно встретиться с ней вот так, лицом к лицу?

– Может быть, и нет, поскольку ты повисла на моей руке, как ведро на коромысле, и вперила в эту матрону испуганный взгляд, словно она больна тифом. – Ник многозначительно посмотрел на нее и с улыбкой пояснил: – Я не против того, чтобы чувствовать рядом тепло твоего тела, но считаю, что мы могли бы приблизиться к этой даме с более непринужденным видом. Кстати, – его улыбка стала шире, – ты выглядишь сегодня очень даже неплохо.

– Неплохо? – Это в облегающем черном платье с вырезом от бедра? С декольте, открывающим нежную шею и часть соблазнительной груди? С мелькающей в разрезе идеально стройной ножкой в шелковом чулке? С волной блестящих черных волос, падающих на обнаженные плечи? Нет… Неплохо – это был вовсе не тот комплимент, который хотела бы услышать Марджи. Она предпочла бы услышать, что она «сексуальная, ошеломляющая…». Слегка обидевшись на бестактного детектива, Марджи холодно произнесла:

– Что ты имеешь в виду?

– Понятно. Напрашиваешься на более конкретный комплимент?

– Нет. То есть… да.

– Марджи, дорогая моя, не волнуйся. Ты выглядишь просто потрясающе. Ты так красива и сексуальна, что просто ошеломляешь. Теперь ты довольна?

– Вполне.

Ник на секунду прикоснулся головой к ее лбу и сказал:

– Хорошо. Но теперь я должен поговорить с этой леди о дамском белье. Пойдем со мной.

Марджи заметила, как их «бабушка» послала воздушный поцелуй одному из участников благотворительного симпозиума – мужчине с тонкими серыми усами. Марджи тут же узнала его: это был ее арендодатель Чарльз Бивербрук. Но тут мамаша Робины подключилась к разговору с другим участником встречи, знакомым Нику, и детектив Райлэнд не замедлил воспользоваться моментом и тотчас присоединился к беседе.

– Рад видеть вас, мистер Ромни. – Ник протянул руку пожилому джентльмену. – Не знаю, знакомы ли вы с моей подругой Марджи Мерано. Марджи, познакомься, пожалуйста, с Робертом Ромни.

– Очень приятно, – доброжелательно улыбнулся мистер Ромни. – Тем более что мы уже встречались раньше. Марджи очень внимательно выслушивала мои лекции. И мы только что говорили с Джорджин о том, какая она необыкновенная женщина. Не правда ли, Джорджин?

Мать Робины взглянула на Марджи с полным равнодушием и презрительно хмыкнула. Но Ник бросил на пожилую женщину такой очаровывающий взгляд, что даже тонны грима не смогли скрыть краску, которая проступила на ее щеках.

– Не думаю, что мы встречались с вами раньше, – учтивым тоном заметил он и представился: – Ник Райлэнд.

– Джорджин Тернер. – «Бабушка» протянула ему тонкую, холодную руку, напомнившую агенту сыскной полиции лапку паука.

– Джорджин, Ник тренирует нашу школьную баскетбольную команду «Дикси», – торжественно заявил Ромни, являвшийся председателем организационного комитета школы.

– Ты еще и тренер? – удивилась Марджи.

– Меня пока терпят в юношеских командах, – заскромничал полицейский.

– В свое время он играл в составе университетского «Дровосека», – похвалил его Ромни.

– Значит, завтра вы пройдете перед нами в составе торжественного парада? – Джорджии уважительно взглянула на Ника.

– Парада? – Марджи с удивлением посмотрела на него.

– Джорджин имеет в виду парад бывших студентов Оксфордского университета, – как бы мимоходом пояснил Ник.

– Ты окончил Оксфорд? – удивилась она.

– Было в моей жизни и такое.

– Но ты никогда не упоминал об этом!

– На допросах я не всегда даю подробные показания, – шепнул он ей на ухо и, повернувшись к остальным собеседникам, вслух добавил: – Не думал, что альма-матер может иметь в нашей быстротекущей жизни такое уж значение.

– Полагаю, образование в какой-то степени служит барометром положения человека в обществе, – задумчиво произнес мистер Ромни и бросил вопросительный взгляд на Джорджин. – Ты не согласна со мной, дорогая?

– Вполне согласна, – решительно ответила «бабушка».

– Думаю, разговор уходит в другую степь, – тихо сказал Ник Марджи.

– Джорджин, а ты знаешь о том, что Марджи владеет магазином? – спросил Ромни свою спутницу.

– Неужели? – Женщина взглянула на собеседника и громко, так, чтобы услышали все окружающие, сказала: – Может быть, ты имеешь в виду тот магазин, в котором так бесстыдно выставляется нижнее белье? Его витрина просто безобразна!

– О да, – сказала Марджи. – Особенно со вчерашнего дня.

– Я слышал, что недавно в вашем магазине была разбита витрина? – сочувственно спросил мистер Ромни.

– И не удивительно. – Джорджин круто повернулась, – Такие витрины вызывают незамедлительную реакцию у порядочной публики.

– Порядочная публика обычно не разбивает витрин, даже если они ей не нравятся. – Марджи холодно посмотрела на Джорджин.

– Совершенно верно, – засмеялся Роберт. Повернувшись к Джорджин, он добавил: – Ты, наверное, знаешь, что мистер Райлэнд работает в полиции? А что тебе известно о разбитой витрине, дорогая?

– Я… я ничего не знаю об этом. – Неожиданно Джорджин стала выглядеть на все свои семьдесят два года.

– Витрину разбили, чтобы похитить оттуда предмет одежды, который вам так сильно не понравился, – спокойным тоном заметила Марджи. – Странное совпадение.

– Вот как? – приглушенным голосом воскликнула «бабушка».

– Именно так, – жестко ответила владелица «Кружев».

– Я поговорю с ней тет-а-тет в следующий раз, – шепнул Ник на ухо Марджи, когда они уселись за стол.

Раскрыв программу званого ужина, Марджи спросила:

– А что это за Трест-невидимка, которому собираются дать премию? Я никогда не слышала о нем.

– Один местный фонд, ничего особенного, – ответил Ник, небрежно расстилая салфетку у себя на коленях. – Они все держат в секрете. Возможно, этим фондом заправляет какой-то чудак-отшельник.

– О, оказывается, премию для этого невидимки будет получать Джин! – воскликнула Марджи, закрывая программу. – Интересно.

Оглядевшись, она заметила, что Джин и Гай сидят за столом в центре зала. Ее внимание привлек также тот факт, что Джин непрестанно поглядывала на нее. Между тем официант поставил перед ними на стол салат и прочие блюда, и они принялись за трапезу.

– Думаю, церемония с премией не займет много времени, так что я смогу отправиться домой сразу после кофе, – заметила Марджи.

– Мы сможем объяснить причину нашего преждевременного ухода чрезвычайными домашними обстоятельствами, – сказал Ник и нежно прикрыл ладонью ее руку.

– Какими? Может быть, связанными с нижним бельем? – тихо сказала она, и у Ника от этих слов неожиданно вспыхнуло все внутри.

– Мне нравится эта идея, – согласился он.

– Ник, – она искоса посмотрела на него, – в мире не бывает чрезвычайных домашних обстоятельств, связанных с нижним бельем.

– Мне об этом ничего не известно. – Он взял ее пальцы в свою руку, и она прошептала:

– Даже когда ты прикасаешься своей рукой к моей, я начинаю терять рассудок.

– Но это же прекрасно…

Марджи потерла виски свободной рукой, заглянула в глубину его малахитовых глаз и спросила:

– Ты всегда проводишь свои расследования в таком духе?

– Не всегда. Собственно говоря, я впервые столкнулся с такой моральной и профессиональной дилеммой.

– И что же? Как ее разрешить?

– Только одним способом, – ответил он и, поднеся ее руку к своим губам, поцеловал горячие женские пальцы. – А теперь мы можем идти.

Он встал, подошел к столу, за которым сидели Джин и Гай, что-то тихо сказал им, вернулся к Марджи, и они быстро вышли из ресторана.

На улице их принял в свои объятия свежий воздух, а они заключили в объятия друг друга.

Ее руки гладили его спину, а губы жадно исследовали его подбородок и шею, выше она не дотягивалась. Над ними светила тихая, яркая луна, и звезды висели прямо над головами, отчего Нику и Марджи было как-то особенно празднично и одновременно уютно. И под этой сияющей луной и звездами они без конца целовались, Марджи никогда не подозревала, что любовь и счастье могут быть такими же близкими и доступными, как луна и звезды.

– Марджи, милая, мы оба знаем, куда дует ветер. Почему бы нам не направить наши корабли в землю обетованную?